CC BY
161Исрапил САМПИЕВ
Доктор политических наук, профессор, заведующий кафедрой социологии и политологии Ингушского государственного университета (Ре^ублика Ингушетия, Назрань, Российская Федерация).
АККИНЦЫ В ДАРЬЯЛЕ И АРМХИНСКОМ УЩЕЛЬЕ: ДЕКОНСТРУКЦИЯ ИСТОРИЧЕСКОГО МИФА
Резюме
В статье опровергается ряд исторических и этнополитических мифов, связанных с этнографической
группой аккинцев. Представлен критический анализ исторического конструкта о локализации в XVI веке и ранее эт-
нографической группы аккинцев в Дарья-ле и Армхинском ущелье. Показано, что аккинцы никогда не жили в Дарьяльском
и Армхинском ущельях. Делается вывод, что анализируемый конструкт ненаучен и должен быть изъят из кавказоведения.
КЛЮЧЕВЫЕ горная Ингушетия, аккинцы, ауховцы, этническая СЛОВА: история, историческая мифоконструкция, анализ
документов и фольклора.
Введение
В российской исторической и этнографической науке сложилось довольно устойчивое представление о том, что аккинцы (ауховцы) являются выходцами из Дарьяльского ущелья и прилегающих к нему районов. Уже в наше время эту идею развивает в «Истории Ингушетии» коллектив авторов, утверждая, что «часть ингушей (аьккхий, фяппий и др.) покидает территорию Куртатинского, Кобанского, Санибанского ущелий, и их заселяют ираноязычные осетины»1. Утверждается также, что «особая близость между населением ущелья р. Армхи, известного под именем фяппи... с аккинцами прослеживается как на основе данных письменных источников более позднего времени, так и в этногенетических преданиях ингушей и аккинцев»2. К сожалению, авторы не приводят ни одного письменного источника, указывающего на эту якобы «особую близость» фяппинцев и аккинцев, а так называемые «этногенети-ческие предания» (вернее, единственное аккинское предание), на которые ссылаются сторонники данной версии, на поверку не содержат абсолютно никакой информации, даже намека на родство этих двух групп. Более того, само это предание ложно интерпретируется в части локализации аккинцев в XVI веке. Надо ли говорить, что предание само по себе не может рассматриваться как исторический факт. Тем не менее в российской и местной историографии на базе одних только единичных фольклорных записей внедрен тезис о нахождении в XVI веке аккинцев в Дарьяльском и Армхинском ущельях (мы не приемлем неверное и бездумно употребляемое название «Джейрахское ущелье» в силу его очевидной несостоятельности) и ряде прилегающих районов.
Мы критически проанализируем доступные письменные и фольклорные источники, опираясь на которые отдельные авторы называют прародиной аккинцев Дарьял и Армхинское ущелье, и проверим историческую объективность и фактическую достоверность указанных утверждений. Научный анализ этого вопроса важен и потому, что данные утверждения служат базисом для немалого числа этноисторических и этнополитических мифов, над созданием которых усердно «трудится» группа параисториков, очевидно хорошо организованная и финансируемая, фабрикуя большое количество фальсификаций ингушской этнической истории на страницах печатных изданий и особенно в интернет-сетях. К сожалению, этому способствуют вольно или невольно и некоторые ингушские авторы, что, разумеется, было бы исключено при элементарной добросовестности и внимательности к первоисточникам, которых не так уж и много. Не считаем нужным указывать и тем самым рекламировать вышеназванные пара-исторические «открытия» в древней и средневековой истории региона и создаваемые на их основе геополитические реминисценции, однако постараемся выбить из-под их ног ту псевдонаучную основу, на которой они конструируются. Предлагаемый анализ структурно состоит
1 История Ингушетии. Магас: Изд-во ООО «Тетрограф», 2011. С. 15.
2 Там же. С. 152.
из двух частей: сначала рассматривается тезис «аккинцы и Дарьял», а затем «аккинцы и Арм-хинская долина».
Аккинцы и Дарьял: что общего?
Какие источники и исследования лежат в основании тезиса «аккинцы и Дарьял»? Подробный анализ показывает, что никакого научного и системного исследования вопроса, а тем более обоснования данного тезиса, по сути, не существует. Имеется только три аргумента, если можно их так называть. В той или иной интерпретации они проходят через все материалы, на которые ссылаются как на «доказательство» присутствия или даже принадлежности аккинцам района Дарьяла.
Первый аргумент — это рассказ некоего анонимного чеченца, приведенный в сочинении Б. Далгата «Первобытная религия чеченцев» в выпуске третьем Терского сборника со ссылкой на публикацию в газете «Терский вестник» 1870 года и затем в «Сборнике сведений о Терской области». Уже в наше время он был в общих чертах воспроизведен и снабжен соответствующим комментарием Н.Г. Волковой в 1974 году. Все остальное — интерпретации этого изначально устного источника.
Второй аргумент — также фольклорный, поскольку основывается на специфической интерпретации единичных записей фольклорных сообщений, сводящихся к тому, что алдары Дударовы из Ларса являются якобы аккинцами по происхождению.
Наконец, третий аргумент — уже «документальный» — заключается в цитировании и буквальной трактовке послания Султан-мурзы из селения Ларс Дарьяльского ущелья к московскому государю, опубликованного впервые С.А. Белокуровым в 1889 году в выпуске первом книги «Сношения России с Кавказом».
Рассмотрим последовательно все эти три аргумента.
Первый аргумент. Рассказ некоего анонимного чеченца, опубликованный в газете «Терский вестник» в 1870 году, приводит Б. Далгат в выпуске третьем Терского сборника, выходившего в качестве приложении к Терскому календарю на 1894 год: «Там, в стороне Башла-ма, рассказывают старики-чеченцы, есть горы, из которых вытекают р. Асса, Фортанга, Геха. Это — горы Аки-лам; там живут или, по крайней мере, жили при наших предках «лам-кристы» (горные христиане). Это наша колыбель, как и других чеченских родов»3.
Путаница, очевидно, началась тогда, когда название горы Башлам в записи предания стали переводить весьма произвольно на русский язык как Казбек. Например, так это сделано у Н.Г. Волковой, которая пишет: «Другое предание, записанное мною в 1971 году среди восточных аккинцев (ауховцев), также говорит о передвижении части вайнахов с запада на восток. «Некогда аккинцы, вышедшие из Шами, — рассказывается в предании, — обосновались под горой Казбек, но, враждуя с бацави-гурджи, они вынуждены были уйти в местность Г1ула, которая, по мнению рассказчика, аккинца из сел. Бони-юрт, находилась в верховьях р. Арм-хи или р. Ассы. Нападения калмыков заставили аккинцев уйти из Г1ула (ср. правый приток р. Ассы — Гулойхи) и поселиться на р. Мичик. Но когда вновь на них напали калмыки (г1ал-макхой), то аккинцы переселились в горы к р. Ямансу, где и образовали свои поселения»4. Здесь мы видим очевидную подмену названия горы Башлам на русское Казбек, но эта подмена не была ничем обоснована.
3 Терский сборник 1893 — Терский сборник. Приложение к Терскому календарю на 1894 г. Выпуск 3. Изд. Терского обл. статистического комитета / Под ред. секретаря комитета Г.А. Вертепова. Кн. вторая. Владикавказ: Тип. Терского Обл-го Правления, 1893. С. 45.
4 Волкова Н.Г. Этнический состав населения Северного Кавказа в XVIII — начале XIX века. М.: Наука. Главная ред. восточной лит-ры, 1974. С. 143.
Переводя название горы исхода аккинцев (ауховцев) Башлам как Казбек, исследователи не обращали внимания на очевидную ошибочность такого перевода, видную из самих этих коротких преданий. К сожалению, эта необоснованная подмена тиражировалась в центральных изданиях и вводила в заблуждение многих исследователей, ссылающихся на известных кавказоведов. Например, В.В. Богуславский пишет: «До XVI века аккинцы жили в бассейне р. Гехи, хотя не исключено их присутствие в более ранние эпохи в областях западнее Гехи в районе Дарьяльского ущелья»5. Все же автор осторожен с выводами и не утверждает, а только «не исключает» присутствие аккинцев в районе Дарьяльского ущелья.
Начнем с того, что в предании, приводимом Б. Далгатом, речь идет о Башламе (название горы записано так, как и названо сказителем); рядом с ним находятся горы, из которых вытекают реки Асса, Фортанга, Гехи. Однако никто не обратил внимания на то, что ни Асса, ни Фортанга, ни Гехи не вытекают из гор вблизи Казбека: истоки и среднее течение Ассы отстоят от Дарьяла как минимум на 40 км, Фортанги — более чем на 50 и Гехи — более чем на 60 км, а нижние течения этих рек и того больше. И уж совсем странно, что, указав на эти реки, информатор не сказал ни слова о знаменитом Тереке, стекающем непосредственно с Казбека, что уже должно было бы насторожить любого исследователя и предостеречь от поспешных выводов: ведь Казбек и Терек (Дарьяльское ущелье) неразрывно связаны.
Далее в предании уточняется место исхода акинцев (ауховцев) — Аки-лам. Горы Аки-лам, говорится в предании, являются колыбелью как аккинцев, так и других чеченских родов. А по этногенетическим преданиям чеченцы считают себя выходцами из Нашаха — это общее место. То есть речь конкретно идет о Галанчожском ущелье, окрестности которого и назывались Аки-лам. Но от Галанчожа до Казбека — не менее 60 километров по прямой! А вот реки Асса, Фортанга и Гехи действительно вытекают с гор относительно недалеко от Галанчожско-го ущелья.
В предании, опубликованном Н.Г. Волковой, говорится, что аккинцы, вышедшие из Шами, обосновались под горой Казбек. Здесь произошла подмена названия горы Башлам на русское Казбек — очевидно, вследствие того, что Казбек называется по-ингушски Башлоам. Возможно, в сознании самих информаторов — аккинцев (ауховцев) ингушское название горы Казбек привело к замещению образа другого Башлама — того, что в районе Аки-лам, о котором имелись смутные воспоминания, — на созвучный и известный им сегодня Башлоам (Казбек). Между тем более века назад воспоминания были более точны, и потому чеченец У. Лаудаев не затруднился определить по рассказам информаторов, что они вышли из района, который относился в его время к Аргунскому округу: «Ауховцы называются аккий, название это они получали от того, что, живя прежде в Аргунском округе, составляли членов Аккинской фамилии. Скудная почва земли, принадлежащая этому обществу, заставила половину этой фамилии переселиться в Аух, где кумыками и русскими переселенцы назывались ауховцами, сами же они для себя, как и от чеченцев, удержали название первобытной фамилии Аккий, то есть выходцев из Акки»6. Специально занимавшаяся историей ауховцев Е.Н. Кушева отмечает: «Аккинцев считают выходцами из горного вайнахского общества Акки, которое источники конца XVIII—XIX веков локализуют в верховьях рек Гехи и Фортанги, правых притоков р. Сунжи»7.
Где расположено общество «Аьккха», хорошо известно, ориентиры и границы с соседними обществами дает, в частности, в своей «Топонимии Чечено-Ингушетии» А.С. Сулейма-нов: «АЬККХА (аьккхий). Чеченское общество «Аьккха» граничило на юге с Кей-Мохк, на севере с Ялхара, на востоке с Галайн-Чож, на западе с Мержа. В основу этнонима, вероятно,
5 Богуславский В.В. Славянская энциклопедия. XVII век: в 2 т. Т. 2. Н-Я. М.: Олма-Пресс; ОАО ПФ «Красный пролетарий», 2004. С. 68.
6 Лаудаев У. Чеченское племя. В кн.: Сборник сведений о кавказских горцах. Вып. 6. Отд. 1. Ч. 3. Тифлис, 1872.
7 Кушева Е.Н. Русско-чеченские отношения: вторая половина XVI—XVII в. М.: Восточная литература, 1997.
С. 261.
легло «аькхе» (+ вахар) — охота, охотиться, люди, живущие охотничьим промыслом. Аккин-цы разделяются на лам-аьккхий и аренан-аьккхий (карабулаки и аккинцы-ауховцы), но прямых родственных связей между собой они не имеют. Эти общества сложились независимо друг от друга в различных климатических и иных условиях. Описываемое общество «Аьккха» располагалось у истока левого притока Гехи Осу-хи»8. Как видим, локализация горных аккинцев (Акки-лам) хорошо известна и не имеет никакого отношения к Дарьяльскому и Армхинскому ущельям.
То, что произошла подмена понятий, подтверждается и следующим: мы были свидетелями ситуации в передаче на Грозненском телевидении в 1991 году, когда приехавший из Турции чеченец из потомков мухаджиров, рассказывая, откуда его предки ушли в Турцию, назвал местность под горой Башлам. Ведущий переспросил его с легким разочарованием: так вы с верховьев Терека, из ингушей, на что рассказчик ответил: нет, мы жили рядом с речкой, впадавшей в верховье Аргуна, и вызвал этим сильное недоумение у журналиста, никогда не слышавшего о такой горе в Чечне.
Эту гору Башлам в горной Чечне мы идентифицируем позже, а пока продолжим анализ предания, в котором сказано, что, враждуя с бацави-гурджи, аккинцы вынуждены были уйти в местность Г1ула, которая, по мнению рассказчика, находилась в верховьях р. Армхи или р. Ассы. Однако бацави-гурджи (имеются в виду цова-тушины, по-ингушски бацой) жили и живут не в окрестностях Казбека, а значительно восточнее, а от Казбека их отделяют территории пховцев (хевсуры и пшавы), мтиулов и мохевцев. Местность же Г1ула, действительно, находится на Гулой-хи, на что обращает внимание и Н.Г. Волкова, в восточной части горной Ингушетии, относительно недалеко от Галанчожского ущелья, то есть находится близко и к Аки-лам, и к верховьям р. Ассы, но на расстоянии нескольких десятков километров от Дарья-ла и Казбека.
Что касается упоминания реки Армхи, то даже ее исток далеко отстоит от Г1ула, да рассказчик и сам не уверен, где расположена местность Г1ула: в верховьях р. Армхи или р. Ассы. Возможно, информатор что-то слышал о реке Армхи от представителей этнографической группы ваппинцев, имеющихся среди ауховцев, и зная, что река Армхи находится, как и Асса, в Ингушетии, но не представляя, где точно, назвал и ее. Тем более что среди аккинцев (ауховцев) и среди многих исследователей место исхода аккинцев в Аух тесно связываются с ингушами. Так, исследователь И. Омельченко в 1891 году отмечал: «Происхождение казаков-горцев, вошедших в состав Терско-Кизлярского войска, неразрывно связано с историей возникновения и заселения города Терки, основанного в 1588 году. Одними из первых здесь поселились ингуши из племени акко, известные в русских документах под названием «окончен», основавших так называемую «Оконченскую слободу»9. И позднее профессор А.Н. Генко не случайно отмечает известные ингушские особенности речи аккинцев-ауховцев из селений Чанка-юрт, Акбулат-юрт, Кара-су, Голайты и Бильт-аул, причем предания объясняют эти особенности сравнительно недавним ингушским происхождением жителей10. В данном случае нас интересуют не этнические корни аккинцев, а тот факт, что они были в общих чертах знакомы с ингушской гидронимикой. Что касается ваппинцев, то они могли попасть в Аух не только из Армхинского ущелья, но, скорее всего, с предгорий, где они жили до совместного русско-ка-бардино-ногайского похода 1562 года, в результате которого остатки ваппинцев частью ушли в горы11, а частью — в Аух под защиту Шамхалов тарковских.
Теперь вернемся к горе Башлам из предания, зафиксированного у Б. Далгата. Достаточно даже поверхностно знать местную географию и фольклор, чтобы понять, что речь не идет о
8 Сулейманов А.С. Топонимия Чечено-Ингушетии. Ч. II. 1. Грозный: Чечено-Ингушское книжное издательство, 1978. С. 115.
9 Омельченко И. Терское казачество. Владикавказ, 1891. С. 69.
10 См.: Генко А.Н. Из культурного прошлого ингушей. Записи коллеги востоковедов при Азиатском музее Академии наук. Т. V. Л., 1930. С. 684.
11 См.: История Ингушетии. С. 152.
горе Казбек. Это название другой горы, которое совпадает с ингушским обозначением Казбека (Башлоам) и которое вследствие этого перевели как Казбек, так как оно ныне позабылось. Однако, как нам удалось установить, оно сохранилось в чеченском фольклоре, и не только в преданиях аккинцев-ауховцев. Но, чтобы окончательно расставить все точки над «Ь>, приведем еще три конкретных свидетельства о горе Башлам из ауховских преданий и таким образом установим ее местонахождение.
В книге «Илли. Чеченская народная поэзия (илли, узамаш)» приводится илли «О Несар-хойском Малсаке и Садуле, сыне Бетаки», где некий чеченец жалуется имаму Шамилю: «О справедливый Шамиль, горестно дело мое и причина страшна. К нам заявился Малсак Несар-хойский с лихой ордой — белых шатров их повсюду теперь купола. Вечером скот умыкают и утром крадут. Девства лишают они всех красивых девиц. Рухнул на нас, придавил, как песчаный обвал, весь наш народ Несархойский Малсак! Молим тебя: изгони Малсака с Чехкарин-ской земли (сноска в тексте № 23. — И.С.) — или же нас уведи за Башлам (сноска в тексте № 24. — И.С.), о имам, о Шамиль»12.
В сноске 23 поясняется: Чехкаринское поле, Чехкари, Чехкара — долина в предгорьях Чечни, в районе села Старые Атаги. В сноске же 24 дается пояснение: «Башлам — горный хребет, отделяющий чеченские края от аварских»13. Вот он, искомый Башлам, который по недоразумению стал Казбеком, и его географическая локализация довольно прозрачна и не имеет отношения к Казбеку и Дарьялу. Гора Башлам еще раз упоминается в этом илли: одолев Малсака, Садула говорит имаму: «Храбрых аварцев простых возвращаю тебе — с ними, Шамиль, ты к себе уходи, за Башлам.»14
Есть и еще одно свидетельство в чеченском фольклоре. В небольшой книжке «Шутки Чоры и Алигерея» острослов Чора15, издеваясь, объявляет «благодеяние» группе женщин-зикристок, направляющихся из Чинха в Эртин: всю милость за радение «я как человек, назначенный вами от чистого сердца, отдаю вот той горе Башлам, Горе сонахойцев, что находится ниже, Горе хаккойцев, что находится еще ниже.»16 Здесь перечисляются горы сверху вниз: самая высокая Башлам, затем Гора сонахойцев (сонахойцы — один из мелхинских тейпов), затем Гора хаккойцев (хаккойцы из Шатоя)17 — все эти горы расположены территориально в одном и том же районе и несколько выше (южнее) Аки-лам. Поскольку их перечисление идет сверху вниз, то есть в целом с юга на север, то получается, что Башлам — это самая высокая гора в этом регионе Кавказского хребта, возможно, это Тебулос-Мта (если так, то грузинское название вытеснило исконное нахское Башлам). Но мы склоняемся к мысли, что под этим именем фигурировала не отдельная гора, а снеговой хребет именно в этой части Кавказа.
Наконец, приведем неопровержимое документальное свидетельство инженера-топографа Иоганна Бларамберга, в 1834 году утверждавшего в своей рукописи: «Другие кистинцы (в отличие от «ближних кистов» (фаппи). — И.С.) населяют высокогорья Кавказа между аккин-цами, хевсурами, лезгинами и аварцами по обоим берегам реки Аргун и на склонах вершин Кори-лама, Башлама, Шатой-лама, Качунта и Гахко»18. Все указанные Бларамбергом горы находятся территориально близко одна от другой, и эта область отстоит от Дарьяльского
12 Илли. Чеченская народная поэзия (илли, узамаш) / Сост. И.Б. Мунаев. Грозный: ФГУП ИПК «Грозненский рабочий», 2011. С. 125.
13 Там же. С. 125.
14 Там же. С. 129.
15 Чора — чаберлоевский аналог Насреддина. В 1970-х годах в Грозном шел спектакль «Шутки Чоры», где роль Чоры играл народный артист ЧИАССР А. Дениев (Сутарби) [http://www.kino-teatr.rU/teatr/acter/m/sov/18636/bio/].
16 Шутки Чоры и Алигирея. Грозный, 1969. С. 22.
17 О них Н.Г. Волкова пишет: «В настоящее время в Шатое живет тейп Хаккой, насчитывающий около 100 хозяйств» (АИЭ, ф. 8, д. 27, л. 183. Материалы экспедиции 1971 г.).
18 См.: Бларамберг И. Историческое, топографическое, статистическое, этнографическое и военное описание Кавказа. М.: Изд-во Надыршина, 2005. С. 329.
ущелья не менее чем на 60 километров, а от истока Армхинского ущелья не менее чем на 40 километров.
Дальнейшие рассуждения излишни, поскольку уже ясно, что первый аргумент об исходе аккинцев из Дарьяла, из-под горы Казбек, абсолютно несостоятелен.
Перейдем теперь ко второму аргументу о связи Дарьяла и аккинцев, основанному на единичных записях фольклорных сообщений о том, что Дударовы из Ларса являются якобы аккинцами по происхождению. Но, во-первых, фольклорные тексты о перемещениях их родоначальника — Дудара противоречат как концепции Н.Г. Волковой и взявших ее на вооружение авторов «Истории Ингушетии» о постепенном движении аккинцев с запада на восток, если брать за точку отсчета район Казбека, так и конструкциям солидаризировавшихся с ними в этом вопросе чеченских параисториков. Предания говорят об обратном: Дудар двигался в противоположном направлении, с востока на запад. То, что конечной точкой его миграций стал Ларс в Дарьяльском ущелье и что от него как от единого предка пошли осетинские и ингушские Дударовы, не исключено, хотя требует более надежной аргументации. Наш интерес заключается в ином — установить, являлся ли Дудар по происхождению именно аккинцем.
Этот вопрос, как и в целом вопрос о нахождении аккинцев в Дарьяле и в неразрывно связанных с ним Армхинском, Кистинском, Санибанском и ряде других ущелий, пытаются решить только и исключительно на фольклорной основе. Правда, сколько-нибудь значимой научной работы в этом направлении еще не проведено. Все выводы делаются, исходя исключительно из вольной трактовки единичных небольших преданий. Если еще точнее, то по обозначенной в них исходной точке перемещений Дударовых и некоторых других фамилий делаются весьма смелые и далеко идущие выводы, не подкрепленные объективно ничем. Между тем, если и не анализировать вопрос с позиций методологии исторической науки, то нужно было хотя бы внимательно проанализировать сами эти предания. На наш взгляд, и в этом случае история с подменой названий повторяется. Но чтобы снять и второй «аргумент», рассмотрим вопрос о якобы принадлежности фольклорного Дудара к аккинцам (выводы об аккинской и тем более чеченской принадлежности его потомков среди ингушей и осетин мы вообще не рассматриваем, как ненаучные).
Итак, на основании чего параисторики провозгласили Дудара, а заодно и всех его потомков аккинцами? Получается, что, исходя лишь из русскоязычной записи ингушского предания «Переселения Дудара» (отметим, что ни одного предания о Дударе у самих аккинцев, к которым он якобы относился, не зафиксировано!). В нем говорится: «По общему признанию, Дудар родом из селения Кий, или Аки»19. Это — русский перевод предания. Но сообщено и записано оно было на ингушском языке, и имеются публикации этой же записи на языке сказителя: «Вахарца кхалхаш хьавена Дудар: Дуккхачар дувцачох Дудар аьккхашка Кий яхаче юртара хьаваьннав»20. Правильный перевод: «Большинство сказителей считают, что Дудар родом из селения Кий, находящегося в сторону аккинцев». Заметим, слово «аьккхашка» записано со строчной буквы, то есть это не название села, а указатель в сторону известной по локализации местности, и вообще звучало «аьккхашкахьара», как это записано на ингушском языке у З.К. Мальсагова21. Слов «или Аки» нет в предании на ингушском языке, это произвольная вставка переводчика, который, судя по всему, по неразборчивости или умышленно подменял «Кий» на Аки (эта подмена неоднократна, как увидим ниже, когда будем рассматривать вопрос «аккинцы и Армхин-ское ущелье»). То, что это подмена, видно и из последней публикации данного предания в «Антологии ингушского фольклора» (том 8, выпуск 2, с. 33), где приведен указанный ингушский текст, а на с. 34 — текст русского перевода с внедренным «или Аки»22.
19 Семенов Л.П. Археологические и этнографические разыскания в Ингушетии в 1925—1932 годах. Грозный, 1963. С. 70.
20 Антология ингушского фольклора. Т. 8. Ингушские предания. Выпуск 2. Нальчик, 2010. С. 33.
21 Мальсагов З.К. Избранное. Нальчик: Эль-Фа, 1998. С. 395.
22 Там же. С. 33—34.
Возьмем еще фрагмент перевода второго предания, воспроизведенного Л.П. Семеновым: «По преданию, Дударов был в родстве с проживающей в селении Кий семьей Акиевых (сообщение Матиева)»23. Это же сообщение на ингушском языке записано З. Мальсаговым в следующей форме: «Дудара-къонгий да аьккхашкахьара хавеннав. Вошал долаж хиннав из Оаки-ньаканца, Кий бахача»24. И здесь правильный перевод отличается от приведенного у Л.П. Семенова: «Предок Дударовых пришел со стороны аккинцев (т.е. с востока. — И.С.). Он был в братстве с Окиевыми из селения Кий» (т.е. он был их фамильный брат. — И.С.). Окиевы (от имени Ок) превратились в русской записи в Акиевых, но это совершенно разные фамилии. Кстати, Ок и его отец Оки присутствуют в родословной ответвления тейпа Кий, что еще раз доказывает, что Дудар был родом кийрхо (или кей), а не аккинцем.
В следующем предании уже четко говорится: «Дудар был родом из селения Кий»25. На ингушском языке и с адекватным русским переводом это сообщение воспроизведено в указанной антологии: «Дудар ше Кий яхача юртара хьаваьнна хиннав»26. Иначе говоря, Дудар из ингушских преданий, в конце своих перемещений оказавшийся в с. Ларс по Дарьялу и ставший впоследствии осетинским феодалом, происходит из общества и одноименного тейпа Кий, он не был аккинцем. Таким образом, второй аргумент также абсолютно несостоятелен.
Перейдем к третьему аргументу, основанному на буквальной трактовке части статейного списка князя С. Звенигородского и дьяка Т. Антонова об их переговорах в Терском городе в августе 1589 года. Этот документ содержит следующую информацию: «.. .И Салтан-Мур-за говорил: то есми слышал от уздней и брата своего Ших-Мурзы Окутцкого, что Кабардинские все князи били челом в службу государю вашему, а яз ныне хочю государю ж служити по свою смерть, как государю вашему служил брат мой Ших-Мурза Окутцкой, и на непослушников государевых со государевыми воеводами и с Кабардинскими князи ходити готов и на том государю правду даю, шертую, и вас провожю до Грузинские земли и заклад брата своего или сына пошлю в Терской город с вами вместе, как пойдете из Грузинские земли.
А как будете у государя своего, — и вы мою службу государю своему известите, чтоб государь пожаловал, велел мне дати свою государеву жалованную грамоту, почему мне быти в его государеве жалованье, какову грамоту прислал государь к брату моему к Ших-Мурзе Окутцкому»27.
Слова Салтан-мурзы о том, что Ших-мурза Окоцкий его «брат», позволили некоторым исследователям сделать глубокомысленный вывод о том, что отцом Султан-мурзы является Ушаром-мурза (отец Ших-мурзы) и, стало быть, что они оба «окуки». В «Истории Ингушетии» безапелляционно утверждается: «После передачи Ших-мурзе царской грамоты и подарков с просьбой о принятии в подданство России обратился и его брат Салтан-мурза — старшина аула Ларс в Дарьяльском ущелье»28. Однако называть братом другого феодального владельца, равного себе по статусу, — обычная практика той эпохи, братьями называли даже враждующие короли друг друга. Поэтому Салтан-мурза и говорит о братстве «то есми слышал от уздней и брата своего Ших-мурзы Окутцкого», чтобы подчеркнуть, что статус его самого выше по статусу узденей, то есть что он не уздень, а такой же феодальный владелец, как Ших-мурза.
На то, что Салтан-мурза назвал Ших-мурзу Окоцкого «братом», обратила внимание Е.Н. Кушева, но она не пришла к буквальным выводам, а потому пишет: «Напомню, что в статейном списке князя С. Звенигородского Салтан-мурза называет Ших-мурзу Окоцкого братом. Если данное высказывание свидетельствует о кровнородственных связях этих двух
23 Семенов Л.П. Указ. соч. С. 24.
24 Мальсагов З.К. Указ. соч.
25 Семенов Л.П. Указ. соч.; Чечено-Ингушский фольклор / Сост. И.А. Дахкильгов, А.О. Мальсагов. Грозный: Чечено-Ингушское книжное издательство, 1986. С. 33.
26 Антология ингушского фольклора. Т. 8. Ингушские предания. Выпуск 2. Нальчик, 2010. С. 33.
27 Белокуров С.А. Сношения России с Кавказом. 1889. Вып. I. 1578—1613. С. 127—154; Бондаревский Г.Л. Документальная история образования многонационального государства Российского. М., 1998. С. 214.
28 История Ингушетии. С. 15.
феодалов, то можно предполагать вайнахские корни Салтан-мурзы»29. Здесь сама возможность кровнородственных (но вовсе не братства от одного отца) связей двух владельцев рассматривается условно, как некое основание предполагать «вайнахские корни» Салтан-мурзы. Однако ингушское происхождение Салтан-мурзы и населения Ларса того периода доказано в исторической науке30 и не нуждается в аргументе в виде условного допущения о «кровнородственных связях» его с Ших-мурзой. С учетом этого обстоятельства Е.Н. Куше-ва, на наш взгляд, понимала данный оборот речи именно как феодальное «братство».
Полагаем, именно поэтому в академическом издании и было сказано о том, что в конце XVI века в ауле Ларс в Дарьяльском ущелье был мурзой Салтан, называвший себя братом Ших-мурзы. Всего лишь называвший себя братом, а не являвшимся им, и никаких объективных оснований утверждать что-либо сверх этого нет. Напротив, сам цитируемый отрывок текста ясно свидетельствует, что Ших-мурза не родич Султан-мурзы, поскольку Султан-мурза предлагает «.. .яз ныне хочю государю ж служити по свою смерть, как государю вашему служил брат мой Ших-мурза Окутцкой, и на непослушников государевых со государевыми воеводами и с Кабардинскими князи ходити готов и на том государю правду даю, шертую, и вас провожю до Грузинские земли и заклад брата своего или сына пошлю в Терской город с вами вместе.»31 Если бы Ших-мурза был его родным братом, то незачем ему было бы предлагать в заклад (в заложники) еще одного своего брата или сына. Причина ясна: Ших-мурза — «брат» Салтан-мурзы только по феодальному статусу, в нарицательном смысле, и, возможно, единомышленник.
Итак, и третий «аргумент» в пользу тезиса «аккинцы в Дарьяле» оказался на поверку несостоятельным. Подводя промежуточный результат нашего исследования, на основании всего вышеизложенного можно утверждать: аккинцы (и горные, и акинцы-ауховцы) к горе Казбеку и Дарьяльскому ущелью никакого отношения исторически не имели и не имеют.
Аккинцы и Армхинское ущелье: исторический факт или псевдоисторический фейк?
Теперь рассмотрим второй тезис — о якобы аккинском следе в Армхинском ущелье. Поскольку здесь выделяется два аргумента:
1) об аккинском происхождении жителей с. Фалхан и
2) о наличии одинаковой топонимики в Армхинском ущелье (Кистинское общество или Фаппийский шахар) и Аккинском обществе,
то рассмотрим их последовательно.
Первый «аргумент» имеет чисто фольклорный источник. Это, собственно, единственное упоминание сообщения информатора Алихана Мурзабекова о том, что жители с. Фалхан являются выходцами из Акки, опубликованное в работе Л.П. Семенова32. Здесь также произведена подмена понятия «Кий» на «Акки». Являясь прямым потомком основателей с. Фалхан и коренным представителем тейпа фалханой, могу подтвердить из родовых преданий старейшин, что «Тура мейра Фалханой» (мечом храбрые фалханцы) по происхождению кийерхой, то есть выходцы из Кий. Другое дело, стоит разобраться более основательно, какой Кий имеется в виду — был такой аул и местность как в Ассинском ущелье33, так и в Кий-Мохк (скорее всего, они ге-
29 Кушева Е.Н. Указ. соч. С. 274.
30 См.: История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII века. М., 1988. С. 295, 347— 348; Волкова Н.Г. Указ. соч. С. 143; Семенов Л.П. Указ. соч. С. 27.
31 История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII века. С. 295.
32 См.: Семенов Л.П. Указ. соч. С. 67.
33 См.: Чахкиев Д.Ю. Древности горной Ингушетии. Т. 1. Назрань, 2003. С. 114—115; Сулейманов А.С. Указ. соч. С. 44—45.
нетически взаимосвязаны), но эта задача другого исследования; в данном случае важно то, что фалханцы не являются по происхождению аккинцами. Более того, они не имеют общего происхождения не только с аккинцами, но и с современными кейцами, ибо коренные фалханой (Дзараховы, Сампиевы) имеют гаплогруппу J2 (М172), тогда как галанчожские аккинцы — Л(М267), а современные поздние насельники Кий — кейцы — гаплогруппу L3 (М20)34. Таким образом, беспардонное утверждение чеченских параисториков о якобы основании селения Фал-хан «аккинцами (чеченцами) из Галанчожа», которым буквально замусорены российские исторические сайты, на самом деле не более чем этнополитическая фальшивка.
Как мы показали на примере преданий о Дударе, переводчики имели привычку переделывать «Кий» на «Аки». Отметим, что такая тенденция в ингушской фольклористике и исторических изысканиях стала довольно устойчивой, хотя и не имеет под собой никаких объективных оснований. Это можно проиллюстрировать на примере вольного обращения с терминологией в ингушских источниках, вводящих в заблуждение ученых, не владеющих языком или не занимающихся специально этим вопросом. Возьмем для примера работу Ш.Э. Дахкильгова «Происхождение ингушских фамилий»35, которая является на данный момент единственным этнографическим трудом по ингушским фамилиям36. Это исследование составитель сборника трудов Ш.Э. Дахкильгова характеризует так: «.некоторые респонденты дают изначально неверные сведения, — невозможно было избежать ошибок. Он это знал и потому просил читателей вносить свои поправки и дополнения»37. Но в этом сборнике есть и ошибки иного плана — результат некритического использования ложных этнографических представлений.
Контент-анализ свода ингушских фамилий Ш. Дахкильгова показывает, что в нем всего 14 фамилий из 819 приведенных принадлежат выходцам из «Аьккха». Однако на поверку оказалось, что из этих четырнадцати фамилий, причисленных автором к аккинцам, только три проживали издревле в горной части Ингушетии и имели свои аулы с башнями и склепами, причем одна фамилия в Кистинском обществе (фалханцы), одна в Цоринском (Чаниевы из Пялинг) и одна сначала в Кистинском, а затем в Цоринском (Дударовы). Остальные одиннадцать фамилий, произвольно причисленных автором к аккинцам, проживали только в равнинных аулах и на поверку аккинцами не являются. Информацию о них мы рассмотрим далее, поскольку нас в первую очередь интересуют горные районы.
Ложность тезиса о принадлежности к аккинцам Дударовых, которые мигрировали по горной Ингушетии и осели наконец в Дарьяльском ущелье, доказана выше. Что касается фал-ханцев, то они, как мы также уже доказали, к аккинцам никакого отношения не имеют. Следовательно, не имеют к аккинцам отношения и фамилии, населявшие аулы, основанные выходцами из Фалхана, который, по сведениям Б.К. Далгата, наряду с Эрзи считается древнейшим в Мецхальском (Кистинском) обществе38, и даже, по словам старейшин, «все селения Мецхаль-ского общества (более 20) произошли от жителей селения Фалхан, почему они все более или менее родственны»39.
Заметим, что проф. Е.И. Крупнов вслед за В.П. Христиановичем на примере родословий представителей аулов Фалхан и Шуан приходит к выводу о том, что эти ингушские родопле-менные группы существуют не менее 600—800 лет, а Фалхан признается одним из древнейших ингушских аулов, считающихся колыбелью ингушской культуры наряду с Таргимом, Эгика-
34 Об этом подробнее см. [https://www.familytreedna.com/public/nakhdna/default.aspx?section=yresults], 19 сентября 2014.
35 Дахкильгов Ш.Э. Происхождение ингушских фамилий. Грозный: изд-во «Книга», 1991.
36 Параисторические опусы по этой проблеме мы не рассматриваем.
37 Дахкильгов Ш.Э. Страницы истории Ингушетии. Нальчик: Эль-Фа, 2005. С. 8.
38 См.: Далгат Б.К. Родовой быт и обычное право чеченцев и ингушей. Исследования и материалы 1892— 1894 гг. М.: ИМЛИ РАН, 2008. С. 68.
39 Там же. С. 150.
лом и Хамхи40; возникновение этих четырех сел и некоторых других предание относит к периоду царствования грузинской царицы Тамары (XII в.)41. Итак, из изложенного выше следует, что утверждение об аккинском происхождении жителей аула Фалхан абсолютно несостоятельно.
Теперь рассмотрим происхождение Чаниевых из селения Пялинг, хотя они проживали в Цоринском горном обществе, а не в бассейне Армхи. По зафиксированным Л.П. Семеновым семейным преданиям Чаниевых (селение Пялинг), их родоначальник переселился в Ингушетию из селения Кий, с тех пор сменилось 11 поколений (сообщение красного партизана Ча-ниева, 1932 г.)42. То есть переселение произошло также около 500—600 лет назад. Любопытно, что и сам Ш.Э. Дахкильгов в своей работе пишет: «Чаниевы — птр. Полонхой, выходцы из Акки, из аула Кий»43. Отсюда видно, что Ш.Э. Дахкильгов искусственно приписывает Чаниевых к аккинцам, через отождествление «Аьккха» и Кий. Анализ материалов его труда показывает, что такое отождествление с аккинцами ряда ингушских фамилий, и не только выходцев из аулов общества Кий, но и других горных обществ, делалось им вполне осознанно, как и подмена переводчиком «Кий» на «Аьккха» в преданиях о Дударе, о фалханцах у его предшественников и последователей. Так, в указанной работе Ш.Э. Дахкильгова к аккинцам безосновательно причислены Дакиевы (Докиевы) — выходцы из Докинче (аул в горной Ингушетии по Ассе), Дудуровы (Дударовы) и их патронимии из Кия, Ялхороевы (Елхароевы) и Джакоевы — выходцы из общества Ялхорой, Киевы из Кий, Медовы из Кий, Нашхоевы — из общества Нашах и т.д.
Однако подобное причисление показывает, что автор не знает или просто игнорирует, как неугодную, номенклатуру горских обществ. Между тем такая номенклатура, хоть и с определенными недостатками, достаточно подробно изложена, например, в «Топонимии Чечено-Ингушетии» А.С. Сулейманова. Вот те самостоятельные общества (этнографические группы), представители которых в труде Ш. Дахкильгова неверно отнесены к аккинцам:
НАШХА (нашхой). Этническое общество, граничившее на востоке — с Пешха, на юге — с Т1ерла, на западе — с Галай и Ялхара, на севере — с равниной. Занимало территорию между реками Гехи и Рошни. Нашха исторически делилась на две условные части: Т1ехьа Нашха и Сехьа Нашха, то есть Потусторонняя Нашха и Посюсторонняя Нашха, соответственно — ю. и с. Нашха44.
ЯЛХАРА (ялхарой). Этническая группа, локализовавшаяся в течение долгого периода в районе между Мерджа — на западе, Нашха и Галай — на востоке, Аьккхий — на юге, Шала-жи — на севере. Своим духовным и политическим центром ялхаройцы считали аул Басарача-Ялхара45.
КЕЙ (кей). Этническое общество, граничившее на востоке — с Т1ерла, на западе — с ингушским аулом Гула, на северо-западе — с Аьккха, на севере — с Галай46.
Как видим, эти общества имеют собственную территорию и границы, в них входит несколько населенных пунктов, и они не аккинцы. Последние имеют также свою территорию и границы.
АЬККХА (аьккхий). Чеченское общество «Аьккха» граничило на юге с Кей-Мохк, на севере с Ялхара, на востоке с Галайн-Чож, на западе с Мержа. В основу этнонима, вероятно, легло «аькхе» (+ вахар) — охота, охотиться, люди, живущие охотничьим промыслом. Аккин-цы разделяются на лам-аьккхий и аренан-аьккхий (карабулаки и аккинцы-ауховцы), но прямых
40 См.: Крупнов Е.И. Средневековая Ингушетия. 2-е изд. Магас: Сердало, 2008. С. 65.
41 См.: Там же. С. 62.
42 См.: Семенов Л.П. Указ. соч. С. 116.
43 Дахкильгов Ш.Э. Происхождение ингушских фамилий. С. 53.
44 См.: Сулейманов А.С. Указ. соч. С. 145.
45 См.: Там же. С. 105.
46 См.: Семенов Л.П. Указ. соч. С. 21.
родственных связей между собой они не имеют. Эти общества сложились независимо друг от друга в различных климатических и иных условиях. Описываемое общество «Аьккха» располагалось у истока левого притока Гехи Осу-хи47.
Эта путаница имеет место и в сознании информаторов, причем для серьезных исследователей она настолько очевидна, что Г.Н. Волкова специально отмечала: «С чеченцами сближают горных аккинцев также ингуши, считающие аккинскими областями не только Ялхорой, но также Майсту и Малхисту. Территориальная близость аккинцев и орстхойцев создала известную путаницу в определении племенной принадлежности населения части горных районов по Гехи и Фортанге. Так, некоторые галгаевцы называют аккинцами цечоевцев. Сами цечоевцы в иных случаях относят тейпы Цечиахк, Мержой и Ялхорой к аккинцам. ...Иногда чеченцы... считают их (здесь: аккинцев) постоянными и давними жителями этих гор»48.
Историки должны учитывать эту путаницу и критически оценивать истинность сообщений информаторов, с учетом комплекса факторов, относящихся к данному вопросу. Но в любом случае ученые не имеют права утверждать как научный факт что-либо, основываясь исключительно на таком шатком основании, как сообщения информаторов, которым свойственно ошибаться, забывать, путать и даже намеренно искажать дошедшую до них историческую или этнографическую информацию. Тем более недопустимо давать вольную интерпретацию и подменять термины в угоду политической конъюнктуре или родоплеменным предубеждениям.
Итак, первый аргумент (об аккинском происхождении жителей с. Фалхан) опровергнут: не только в с. Фалхан, но и в целом в ущелье Армхи, и более того: также и в Галгаевском и Цоринском горном обществах аккинцы никогда не жили.
Перейдем теперь ко второму аргументу тезиса «ущелье Армхи и акинцы» — о наличии одинаковой топонимики в Армхинском ущелье (Кистинское общество — Фаппийский шахар) и Аккинском обществе. Этот тезис основан на следующем рассуждении Н.Г. Волковой: «О постепенном движении аккинцев с запада на восток, возможно, говорят также и другие факты. Селение под названием Кербите известно в Джерахском ущелье рядом с сел. Эрзи, жители которого считают себя выходцами из Кербите, а также в горах в Аккинском обществе. В том же «Аьккха» имелось сел. Озьми, известное в XIX веке в нижнем течении р. Армхи»49.
Разберемся для начала с названиями Кербите и Озьми, якобы имеющимися как в Арм-хинском ущелье, так и в Аккинском обществе. Эти топонимы имеются в Армхинском ущелье, более правильное произношение этих топонимов — К1ермете (от к1ер — ястреб и мете — место) и Эзми (букв. тростниковое место)50.
Что касается Аккинского общества, то анализ местной микротопонимии свидетельствует, что такие топонимы в нем вообще не зафиксированы. Более или менее созвучны им следующие топонимы:
«Кхиериет1а (Кхиериета). Разв. в 4 км на юго-восточной стороне Аьккха. Название возникло от «Кхиера» — камень. «Камне на»51. Как видим, даже этимология сравниваемых топонимов разная.
«Орзуме-кхаьлла (Орзумие-кхялла) «Орзуме (?) поселение» — разв. на с. Аьккха... Аху-ра-Мазда — имена богов зла и добра. В греческую культуру образы этих божественных начал проникли как Ормузд, который окольными путями, через века и расстояния мог вторично прийти к вайнахам в виде Орзум, Орзумие»52. И здесь этимология и название не имеет отношения к Эзми (Озьми).
47 Сулейманов А.С. Указ. соч. С. 115.
48 Волкова Н.Г. Этнонимы и племенные названия Северного Кавказа. М.: Наука. Главная ред. восточной лит-ры, 1973. С. 172.
49 Волкова Н.Г. Этнический состав населения Северного Кавказа в XVIII — начале XIX века. С. 143.
50 Информация знатока ингушской горной топонимики — к.фил.н., доцента С.У. Патиева, уроженца Армхин-ского ущелья.
51 Сулейманов А.С. Указ. соч. С. 116.
52 Там же. С. 117.
Итак, аргумент о наличии одинаковой топонимики в Армхинском ущелье (Кистинское общество) и Аккинском обществе не имеет под собой никаких объективных оснований. Таким образом, и второй тезис об аккинском следе в Армхинском ущелье, в пользу которого приводятся вышеупомянутые два «аргумента», оказался полностью несостоятельным.
Заключение
Критический анализ доступных письменных и фольклорных источников, опираясь на которые отдельные авторы привязывают прародину аккинцев к Дарьялу и Армхинскому ущелью, показывает, что
— аккинцы никогда не жили ни в Дарьяльском, ни в Армхинском ущельях;
— Дудар из ингушских преданий, в конце своих перемещений оказавшийся в с. Ларс по Дарьялу и ставший осетинским феодалом, не был по происхождению аккинцем;
— анализ статейного списка князя С. Звенигородского и дьяка Т. Антонова об их переговорах в Терском городе в августе 1589 года не дает никаких оснований для утверждения о том, что Салтан-мурза из средневекового ингушского селения Ларс был родным братом Ших-мурзы Окоцкого и сыном Ушарома-мурзы и на этом основании не может быть причислен к аккинцам;
— утверждение об аккинском происхождении жителей с. Фалхан и других аулов в Ки-стинском обществе ложно; более того, не только в ущелье реки Армхи, но также и в Галгаевском и Цоринском горных обществах вообще не было населения, происходящего от аккинцев;
— утверждение о наличии совпадающей топонимики в Армхинском ущелье и Аккин-ском обществе (само по себе, впрочем, ничего не доказывающее) не соответствует действительности.
Подведем итоги нашего анализа: конструкт «Аккинцы в Дарьяле и Армхинском ущелье» — образец псевдонауки и посему должен быть изъят из научного кавказоведения. Полагаем, что проведенный нами анализ может быть востребован для опровержения выстроенного на базе этого конструкта ряда исторических и этнополитических мифов.
