CC BY
83
Милана ЕСИКОВА
АГРАРНАЯ КУЛЬТУРА И КРЕСТЬЯНСКОЕ ПРОИЗВОДСТВО В РОССИИ (1880-е - 1917 гг.)
В статье рассматриваются условия формирования аграрной культуры и изменения в крестьянском менталитете, под влиянием которых за сравнительно небольшой промежуток времени был сделан значительный скачок в увеличении урожайности и валовых сборов зерна.
In the article the conditions of agriculture improvement and changes in peasants’ mentality are considered. Due to this fact a sizeable leap had been made in increase of crop capacity and croppage of grains in a rather short period.
Ключевые слова:
аграрная культура, крестьянство, менталитет, урожайность, валовой сбор; agriculture, peasantry, mentality, crop capacity, croppage.
В условиях постоянного реформирования на протяжении последних двух десятков лет практически всех сторон жизни вполне объясним повышенный общественный и научный интерес к историческому наследию России и русской культуре. В основе этого интереса лежит проблема изучения духовной традиции. Именно здесь и возникает вопрос об отношении к традиции как к основанию культуры, связанной с определённым типом ментальности, формами хозяйствования и быта. В этой связи изучение аграрной культуры как неотъемлемой части российской культуры приобретает важное значение.
Следует признать, что корни многих сельскохозяйственных проблем находятся в прошлом. Печально, но факт, что повестка дня аграрных дискуссий в России не обновляется со времён крестьянской реформы 1861 г. — вопросы земельной собственности, повышения эффективности сельскохозяйственного производства, политических и социальных прав крестьянства, степени вмешательства государства в развитие сельского хозяйства остаются актуальными и требуют своего разрешения. Без знания истории здесь не обойтись.
Под аграрной культурой обычно понимают общепринятые и устойчивые формы и способы хозяйственной деятельности, наиболее характерные явления массового общественного сознания сельского населения, которые проявлялись в обычаях, производственных навыках и методах работы, отношении к труду и природной среде.
При всём значении агротехнических средств и приёмов, накопленного производственного опыта, в традиционных земледелии и животноводстве преобладали средства труда, данные природой: земля, физические возможности человека, тягловая сила животных, энергия ветра и воды. Именно они в первую очередь обусловливали способы хозяйственной деятельности и природопользования. От них всецело зависели выбор систем земледелия и даже видов пахотных орудий в том или ином регионе, соотношение между разными отраслями хозяйства. Ими же определялись характер поселения и расселения, повседневный быт, организация использовавшейся территории.
Традиции прошлых эпох сохраняются и обогащаются в современном народном опыте, во многом дополняющем индустриальные технологии и приспосабливающем их к конкретным местным условиям. Изучение традиционных способов природопользования важно не только в прикладном отношении. Оно многое даёт и в теоретическом плане. Сведения о приёмах природопользования прошлых лет, уяснение механизма, посредством которого происходи-
ЕСИКОВА Милана Михайловна — к.и.н, доцент кафедры истории и философии Тамбовского государственного технического университета
ла смена форм обмена между обществом и окружающей средой, проливают свет на смену типов культуры и цивилизации, эволюцию социальных отношений1.
Менталитет российского крестьянства — это общинная ментальность, сформированная веками в рамках замкнутого общества. Община регулировала внутреннюю жизнь крестьянского сообщества и его связи с внешним миром, она хранила и транслировала производственный и социальный опыт, всю систему ценностей крестьянства.
К началу ХХ в. крестьянство в России составляло подавляющее большинство населения, а мелкокрестьянское производство было самым массовым экономическим укладом. Модернизация страны, осуществлявшаяся в самые сжатые сроки, совершалась в условиях сохранившихся докапиталистических отношений в общественном строе, от экономики до духовной сферы.
В конце XIX в. процессы экономического, социального, психологического и нравственного распада общины всё более становились необратимыми. Меры к консервации старого порядка (а их активно предпринимало правительство вплоть до столыпинской реформы) лишь искусственно притормаживали распад общины, делая его одновременно и более болезненным. В деревне накапливалось всё больше людей, которые физически оставались в пространстве былой общинной жизни, оставались на земле, но психологически и нравственно были теперь очень слабо связаны с этой жизнью, выпадали из крестьянской родовой общности и утрачивали её культуру.
«Настоящие», «истовые» крестьяне чувствовали опасность общинным порядкам со стороны полупролетариев-полукрестьян, недолюбливали их. Последние же всё более и более влияли на жизнь деревни — уже хотя бы потому, что число их к концу века быстро возрастало. Между тем, в общине всё чаще стали отказывать защитные механизмы. В крестьянское мировоззрение никак не могло вписаться, что физически сильные и выносливые мужики нищенствуют, а мужики без земли и труда преуспевают2. Всё это усу-
1 Традиционный опыт природопользования в России. - М., 1998, стр. 4-5.
2 Лурье С.В. Как погибла русская община // Крестьянство и индустриальная цивилизация. — М., 1993, стр.160.
гублялось голодом и холерой начала 1890-х гг. Деревня неизбежно утрачивала былую устойчивость перед внешним влиянием, а крестьяне всё более настороженно относились к различным агротехническим нововведениям. Начавшиеся столыпинские преобразования не стали ускорителями преобразования.
Обсуждение на сходах приговоров о выходе из общины привело к оживлению её деятельности. Она стала решать больший круг вопросов, чем до революции 1905— 1907 гг. Всё это стало ответом общины на усилившуюся угрозу традиционному образу жизни. Община вступила на путь приспособления к новым условиям: началось введение усовершенствованных орудий труда и машин, рациональных способов обработки почвы (многопольный севооборот).
Крестьянская бедность являлась нередко основной причиной несоблюдения на первый взгляд вполне очевидных агротехнических требований. Так, крестьяне, несомненно, хорошо осознавали необходимость периодического обновления семян, но в силу отсутствия средств им приходилось отказываться от обновления семенного материала.
Кроме того, крестьянская культура сохраняла старые обычаи не в силу своей рутинности и косности, а в силу инстинкта самосохранения. Новые начинания были чреваты риском потерять огромным трудом собранное, разрушить веками проверенную систему производства и быта.
Повышение уровня аграрной культуры, степень воздействия агрономической службы на культуру земледелия, в первую очередь, наиболее интегрировано выражалось в урожайности крестьянских полей. Общеизвестно, что радикальных изменений здесь как будто не произошло, так как не произошёл ещё необходимый для этого повсеместный переход крестьянства к многопольным севооборотам. При этом необходимо учитывать, что нужен определённый период времени для возникновения и развития практической агрономии. В западноевропейских странах переход к промышленным системам полевого хозяйства занял приблизительно 40—50 лет. В России этот период занял около 40 лет: с 1880-х гг. (возникновение первых агрономических организаций) до 1914 г. — начала Первой мировой войны.
Используя такой источник, как урожайная статистика на надельных землях только лишь за четверть века (1888—1913 гг.), можно говорить о наличии во многих губерниях реальных предпосылок для качественного скачка в развитии растениеводства, основанного на многообразии и соответствующем чередовании в севообороте сельскохозяйственных культур. Валовые сборы за эти же годы постоянно возрастали (в тыс. пудов): 1901—1905 гг. — 5 461 233,8; 1906—1910 гг. — 5 895 625,6; 1909—1913 гг. — 6 779 270,9. В процентах к среднему валовому сбору за 1909—1913 гг. цифры будут следующими: 1901—1905 гг. — 80,5; 1906—1910 гг. — 87,0; 1909—1913 гг. — 100,0. Причём сбор возрастал не за счёт увеличения площади посевов, а из-за роста урожайности. По данным Н.Д. Кондратьева, накануне войны на долю крестьянских посевов приходилось 85—90%. Изучая баланс производства и потребления хлебов и картофеля, он же установил, что избытки в предвоенные годы составили 656 022 тыс. пудов хлебов и 20 281 тыс. пудов картофеля. Наибольшая доля этого избытка падала на кормовые и продовольственные хлеба. При этом необходимо иметь в виду, что нормы потребления хлеба на душу населения в России были одними из самых низких в Европе.
Анализ урожайной статистики свидетельствует, что деревня, особенно земская, вплотную подошла к введению многопольных севооборотов, так как крестьянами были апробированы нужные для этого сельскохозяйственные растения.
Существенные изменения произошли и в области технической оснащённости сельскохозяйственного производства. Крестьяне в составе товариществ и индивидуально приобретали усовершенствованные сельскохозяйственные орудия, а порой и машины. Так, использование сельскохозяйственных машин в период с начала 1870-х гг. и до 1896 г. увеличилось более чем в 6,5 раза, а к 1912 г. — в 57 раз1. В целом уровень технической оснащённости российского сельского хозяйства оставался низким, но тенденция уже явно просматривалась.
Таким образом, важно подчеркнуть, что особенности природно-климатических условий не могли не формировать у рос-
1 Безгин В.Б. Крестьянская повседневность (традиции конца XIX — начала XX вв.). — М.—Тамбов, 2004, стр. 79.
сийского крестьянства весьма противоречивые психологические установки. Кратковременность рабочего сезона основных видов сельскохозяйственных работ, требовавшая тяжелой и одновременно быстрой физической нагрузки, вырабатывала трудолюбие и быстроту в работе, способность всемерно напрягать физические и моральные усилия в наиболее ответственные периоды. Крестьяне интенсивно работали только во время посева, покоса и жатвы. В остальное время интенсивность и продолжительность их труда была ниже. При этом следует учитывать, что жатва считалась исключительно женским делом, а молотьба — мужским.
Однако мера трудовых затрат и величина урожая хлебов очень часто не соотносились между собой, что не способствовало выработке трудолюбия, тщательности и пунктуальности, а, наоборот, вело к низкой дисциплине труда, к нарушениям агрономических требований (т.е. технологической дисциплины). Это, в свою очередь, приводило не только к недобору и снижению качества урожая, но и к ухудшению свойств почвы, к её деградации.
В своей массе крестьянство не было готово к наиболее эффективному ведению хозяйства, которое носило преимущественно потребительский характер (как метко заметил Б.Н. Миронов, крестьянин был уверен, что время — не деньги, время — праздник)2. Поэтому они были плохими предпринимателями, боялись нововведений и особенно риска, предпочитая традиционные методы ведения хозяйства. Это не означает, что крестьяне были неразвиты и ленивы. Смысл жизни они в своей массе видели не в накоплении богатства, а в спокойной и праведной жизни. Сказывались здесь и низкий уровень образования, и существовавшие религиозно-моральные установки.
В такой ситуации совершенно по-иному следует оценивать мероприятия правительства и общественности в деле повышения уровня аграрной культуры. За сравнительно небольшой промежуток времени был сделан значительный скачок в увеличении урожайности и валовых сборов хлебов. Это означало, что медленно, но неуклонно начали рушиться веками складывавшиеся стереотипы и создавались условия для формирования самостоятельных хозяев.
2 Миронов Б.Н.Социальная история России периода империи. СПб., 1999. Т. 2. С. 317.
