CC BY
700
АФГАНСКИЙ ТЕРРОРИЗМ И НЕСТАБИЛЬНОСТЬ В ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ
Aбдoлpeзa ФAPAДЖИPAД
доцент кафедры политической географии отделения естественных наук и исследований Исламского университета Азад (Тегеран, Иран)
Джaвaд XAHCAPИ
магистрант исследований Центральной Азии и Кавказа Университета Алламеха Табатабая (Тегеран, Иран)
3axpa PAДMEXP
магистрант исследований Центральной Азии и Кавказа Университета Алламеха Табатабая (Тегеран, Иран)
Moxaмaд ДAPXOP
аспирант кафедры политической географии отделения естественных наук и исследований Исламского университета Азад (Тегеран, Иран)
Введение
История человечества знает немало ситуаций, создававших угрозу безопасности стран и народов. Такие угрозы оборачивались гибелью большого числа людей, уничтожением материальных ценностей, массовыми болезнями и увечьями, масштабным вынужденным переселением людей из родных мест, опустошительными экономическими потерями. Современные достижения науки и техники, а
также непрекращающиеся беспорядки в мире порождают неизвестные прежде угрозы безопасности1.
Терроризм в качестве одной из таких угроз безопасности человека означает (согласно определению, данному Федеральным агентством по чрезвычайным ситуа-
1 Cm.: Borum R. Psychology of Terrorism // Tampa: USF (University of South Florida), 2004. P. 145.
циям США. — Ред.) «использование силы или насилия в отношении лиц или имущества, противоречащее уголовному законодательству Соединенных Штатов, для целей запугивания, принуждения или получения выкупа».
Чаще всего с помощью террористических угроз стремятся
— породить атмосферу страха в обществе;
— убедить граждан в том, что их правительства неспособны предотвратить террористические акты;
— добиться широкого общественного внимания к своим требованиям2.
Изучение более чем ста определений терроризма, содержащихся в дипломатических документах и академических текстах, позволяет обнаружить, что большинство из них содержат один общий для них элемент: «использование насилия для достижения политических, идеологических и/ или социальных целей»3.
Появление в Центральной Азии в 1991 году пяти новых независимых мусульманских республик принципиально изменило положение дел на геополитической
2 Borum R. Op. cit. P. 148.
3 Cm.: Perl R. Terrorism, the Future and U.S. Foreign Policy. Foreign Affairs. Defense and Trade Division. Congressional Research Service. The Library of Congress, 2003. P. 15.
арене. Привлекали внимание две возникшие в результате этого угрозы безопасности: опасность появления неподконтрольного ядерного арсенала и опасность импорта радикального ислама.
С момента возникновения движения «Талибан» в 1994 году и последующего захвата им 90% территории Афганистана эта страна воспринимается в качестве главного источника угроз безопасности южной части Центральной Азии. Такое ощущение усилилось из-за крупномасштабной контрабанды наркотиков из Афганистана. Нестабильность и беспорядки в Афганистане превратили его в безопасное убежище для сил, выступающих против господствующих режимов центральноазиатских республик. Наиболее яркий пример этого — Исламское движение Узбекистана (ИДУ), которое, по некоторым данным, имеет более тысячи своих боевиков всего в нескольких километрах от границ с Узбекистаном и Таджикистаном.
Это обстоятельство вдохнуло новую жизнь в теорию домино, в соответствии с которой радикальный ислам подрывает региональную стабильность и угрожает светским режимам. Однако в высшей степени сомнительно, что сам «Талибан» когда-нибудь ставил перед собой задачу распространять радикальный ислам за пределами страны. Его цель в другом: сплотить Афганистан на базе единой политической ориентации.
Афганистан до начала подъема исламского радикализма
Сильнейший отпечаток на всю историю Афганистана наложило его геополитическое положение, прежде всего местоположение, превратившее страну в арену борьбы между Российской империей (затем СССР) и Великобританией (а позже Западом в целом). Афганистан появился на мировой арене в 1747 году после убийства Надир-шаха — правителя Ирана, провинцией которого тогда был Афганистан. Полководец Надир-шаха по имени Ахмад-хан воспользовался представившейся возможностью, объединил вокруг себя пуштунские племена и основал независимое княжество со столицей в Кандагаре, где и правил до 1773 года. Ахмад-хан стал основателем династии афганских правителей. Он принял титул Ахмад-шаха Дур-Дуррани, или сокращенно Дуррани — по названию воз-
главлявшегося им союза племен. Это имя и стало именем династии, правившей в Афганистане до 1973 года4.
Консолидация пуштунского меньшинства и растущее участие России в делах Афганистана обеспокоили Британию, озабоченную угрозами для стабильности британского правления, прежде всего в тех частях Индии, где проживали пуштуны. В 1838 году британские силы вторглись в Афганистан и началась первая англо-афганская война.
Другой важной вехой в истории Афганистана стал 1919 год, когда занявший трон Аманулла-хан понял, что теперь имеет возможность добиться полной независимости страны. 13 апреля 1919 года он провозгласил независимость Афганистана, и началась третья англо-афганская война. В ходе этой войны Афганистан потерпел немало неудач на поле боя, однако в конце концов Британия была вынуждена, в основном по политическим соображениям, признать независимость Афганистана5.
Однако первой страной, признавшей независимость Афганистана и установившей с ним дипломатические отношения, был СССР. Дружественные отношения между СССР и режимом Амануллы-хана стали причиной советской военной интервенции в Афганистан в 1929 году, когда Сталин в попытке спасти режим послал туда войска.
Последующие афганские правители накрепко выучили важный урок, которым стал провал реформ Амануллы-хана, и неукоснительно учитывали его. Центральное правительство всеми силами стремилось избежать каких бы то ни было осложнений с традиционными правящими группами и племенными структурами в провинциях. Соответственно, влияние и контроль центрального правительства над периферией были сведены к минимуму, а обширная автономия, которой пользовались регионы, помогала сохранять в неприкосновенности господство племенных структур и местных вождей. Независимость провинции от центрального правительства не способствовала развитию сервисной инфраструктуры и современной экономики, и большая часть афганского общества была прикована к патриархальной племенной системе, основанной на традиционных источниках дохода: земледелии, овцеводстве, ковроткачестве и т.п.6
Дальнейшая история Афганистана отмечена несколькими важнейшими вехами:
— взлет и падение республиканского режима в стране и последующее появление просоветского режима;
— гражданская война и советское вторжение в Афганистан;
— приход в Афганистан сил джихада, неспособность советских войск справиться с ними и их вынужденный уход из страны;
— победа моджахедов, за которой последовал новый раунд гражданской войны в Афганистане.
Важные факторы возникновения афганского терроризма
Движение афганских моджахедов отличалось крайней неоднородностью, что было обусловлено этническими, религиозными (сунниты/шииты), политическими и
4 Cm.: Shay Sh. The Endless Jihad. Herzliya, Israel: International Policy Institute for Counter-Terrorism, 2002. P. 27.
5 Cm.: Farhang M.S. Afghanistan in the Last Five Centuries // Ismaeliyan press (Qom), 1992. P. 30—32.
6 Cm.: Heller M. The Soviet Invasion of Afghanistan // C.C.S. Memorandum, 1982, No. 2. P. 1—2.
идеологическими различиями и противоречиями между его участниками и отсутствием единого авторитетного руководства, движимого общими целями. Единственным «общим знаменателем» для исламских фундаменталистских групп и организаций было стремление изгнать правивший в Кабуле марксистский режим и вторгшиеся в страну советские силы. Однако этой общей цели было недостаточно, чтобы предотвратить соперничество и яростную борьбу за власть между различными фракциями, из-за чего они время от времени попадали под мощные удары их общего противника. Большинство группировок моджахедов объединялись вокруг традиционных религиозных лидеров по этническому и региональному признаку, хотя некоторые были достаточно разнородными и их сторонники и активные члены могли принадлежать к различным этническим группам7.
Поэтому, когда моджахеды захватили контроль над страной, они не смогли действовать как организованный альтернативный режим. У афганских моджахедов не было харизматического лидера, способного сплотить их ряды. Их военные и политические вожди происходили из различных группировок, но никакой общей объединяющей структуры, приемлемой для всех, у них так и не возникло.
Отсутствие политической стабильности и непрекращающийся конфликт с оппозицией не позволили правящему режиму и населению заняться восстановлением разрушенных за годы войны инфраструктуры и экономики. После падения коммунистического режима борьба за контроль над Афганистаном уже не была идеологическим конфликтом или битвой за национальное освобождение: она превратилась в схватку за власть и контроль между лидерами группировок, подпитываемую также этническими и региональными интересами. Бесконечные столкновения повергли Афганистан в состояние полной анархии. Центральное правительство контролировало Кабул, но по всей остальной стране командиры военизированных формирований и лидеры моджахедских группировок могли делать на контролируемых ими территориях все, что им было угодно. Так постепенно в Афганистане создалась благоприятная почва для роста терроризма и других форм организованной преступности8.
После того как моджахеды вошли в Кабул и стали там править, международное сообщество больше не проявляло прежнего единства взглядов и прежней симпатии в отношении к их правительству. Былые друзья за рубежом, особенно на Западе, утратили всякий интерес к переходному правительству президента Раббани. Первой ласточкой был отзыв из Афганистана американского посла Томпсона, которому была поручена другая миссия9.
Проблема ясно вырисовывается из высказываний самого Раббани в его интервью еженедельнику «Пайаме-Моджахед». Он, в частности, утверждал: «Помощь, которую разные страны оказывали джихаду, не вытекала из какой-то общей постоянной стратегии. Каждая страна преследовала свои собственные цели. США, например, на тот момент руководствовались двумя соображениями: с одной стороны, задачами холодной войны с СССР, которую они вели, не считаясь с расходами, с другой — печальным опытом вьетнамской войны, не выходившим из головы американцев»10. В стране, лишенной помощи Запада, складывалась благоприятная обстановка для роста терроризма и других форм организованной преступности.
7 Cm.: Shay Sh. Op. cit. P. 55.
8 Cm.: Ibid. P. 65—67.
9 Cm.: The Middle East, February 1990.
10 An Interview with Borhaneddin Rabbani // Newspaper of Payame Mujahid (Kabul), 8 March 2005.
Возникновение движения «Талибан» в Афганистане
Движение «Талибан» зародилось в мусульманских духовных школах на территории Пакистана. Слово «талиб» и по-арабски, и на фарси означает «изучающий ислам». В отличие от большинства моджахедских движений, возникших в Афганистане и Пакистане на почве войны (джихада) против коммунистического режима в Кабуле и его советских союзников, «Талибан» был основан в начале 1990-х годов, когда в Афганистане правили уже моджахедские группировки.
Движение возникло как результат разочарования и горечи от той гражданской войны, которую различные группировки моджахедов начали между собой после изгнания коммунистического режима. Эту горечь и разочарование разделяла немалая часть афганцев как в самом Афганистане, так и в лагерях беженцев на территории Пакистана. Правительство Раббани не сумело распространить свою власть на бульшую часть афганской территории. Страна оставалась расколотой, разделенной и контролировалась самыми разными группировками моджахедов, так что командиры военизированных формирований могли делать на контролируемых ими территориях все, что им было угодно11.
Сторонники «Талибана» были убеждены, что правительство Раббани и бульшая часть соперничавших моджахедских группировок в Афганистане не исполняют должным образом законы ислама (в духе шариата) и созданное ими имеет мало общего с исламским государством, построить которое они клялись в ходе войны с коммунистами. «Талибан», таким образом, возник как социальное и религиозное движение, ставившее целью покончить с анархией в Афганистане и превратить его в подлинно исламское государство, как это понимали и толковали основатели ислама12.
Талибы ведут жизнь аскетов, целиком погрузившись в религиозные штудии, начиная день с утренней молитвы и заканчивая вечерней, лишь ненадолго отрываясь днем на еду и молитвы. Талибы строго придерживаются интерпретации ханафитской школы и, как и деобанди, целиком привержены борьбе за установление в Афганистане порядка, который, как они считают, соответствует «подлинному исламу».
Талибы яростно отрицают утверждения, что «Талибан» не возник стихийно и естественно как исламское реформистское движение, а был создан разведывательными службами Пакистана для продвижения пакистанских интересов в Афганистане.
«Талибан» начал с создания религиозных групп для борьбы на военном и политическом фронте. Вскоре эти группы заняли 90% территории Афганистана и установили над ними свой контроль.
Под властью «Талибана» мусульманские законы утверждались устрашением, наказаниями и террором, что вызвало острую критику международных правозащитных организаций. На контролируемых ими территориях талибы заставляли строжайшим образом соблюдать законы ислама во всех сферах жизни, однако мир обратил на них внимание в основном после того, как они заняли Кабул и навязали строгие мусульманские нормы в городе, который прежде был больше открыт западному образу жизни и насчитывал больше иностранцев, чем другие территории страны. Сразу после того, как талибы заняли Кабул, они запретили женщинам работать вне дома, а девочкам ходить в школу. Запрет на работу для женщин был тяжелейшим ударом по доходам множества
11 См.: Dow Jones News, 21 September 1997.
12 См.: Ibidem.
семей в Кабуле. Особенно тяжело пришлось тем 25 000 вдов, которые были единственными кормильцами в семье13.
Возникновение «Аль-Каиды» и ее роль в афганских событиях
Едва ли не самым ярким и знаменитым порождением афганского джихада стал Усама бен Ладен — один из 53 сыновей Мухаммеда Авада бен Ладена, преуспевающего саудовского бизнесмена йеменского происхождения, владельца одной из крупнейших строительных компаний на Ближнем Востоке14.
После советского вторжения в Афганистан и призыва афганских моджахедов к своим братьям в мусульманском мире развернуть джихад Усама бен Ладен, как и многие в Саудовской Аравии, вместе с группой единомышленников и партией тяжелого строительного оборудования выехал в Пакистан и присоединился к борьбе афганских моджахедов. Поначалу Бен Ладен занимался организацией системы вербовки арабских добровольцев, желавших участвовать в джихаде против неверных.
В конце 1980-х годов Бен Ладен вернулся в Саудовскую Аравию и был встречен в радикальных исламских кругах как герой. Очень скоро он стал призывать к борьбе против саудитского режима, который считал коррумпированным и вероотступническим. Отношения Бен Ладена с властями Саудовской Аравии предельно осложнились во время войны в Заливе, когда он обрушился на правительство, позволившее развернуть на территории страны военные силы США и коалиции. В этой ситуации Бен Ладен вместе с группой других «арабских афганцев» бежал из Саудовской Аравии в Судан, откуда и управлял своим бизнесом и подрывными операциями. В 1994 году власти Саудовской Аравии лишили его гражданства и объявили за его голову награду15.
В Судане он создал целую экономическую империю, включавшую кожевенные фабрики, строительные фирмы, банк, сельскохозяйственные предприятия и импортноэкспортные компании. Эта система обеспечивала работой его друзей из числа «арабских афганцев» и давала источник дохода для финансирования подрывных операций, включая создание и содержание учебных лагерей для исламских террористов со всего
мира16.
Вернувшись в Афганистан, где тогда еще правил режим моджахедов в Кабуле во главе с Раббани и Масудом, Бен Ладен обосновался в контролировавшемся «Талибаном» Джелалабаде. Спустя всего несколько месяцев после его возвращения в Афганистан силы «Талибана» взяли под контроль Кабул и бульшую часть территории страны и Бен Ладен получил возможность свободно перемещаться по Афганистану. В феврале 1997 года «Талибан» отверг предложение американцев, обещавших в обмен на экстрадицию Бен Ладена признание его режима международным сообществом. В марте 1997 года Бен Ладен пережил еще одно покушение, в ходе которого были взорваны две бомбы, пятьдесят человек погибли и сто пятьдесят были ранены. Сам Бен Ладен при этом не пострадал.
13 Cm.: Pahlavan Ch. Afghanistan: Era of the Mujahidin and the Taliban // Qatreh Press (Tehran), 1998, Vol. 1.
P. 212.
14 Cm.: Pohly M., Dowran Kh. Who is Bin Laden?. Transl. by M. Mirmoezzi. Tehran: Rozaneh Press, 2001.
P. 44.
15 Cm.: Khosravi K. Osama Ibn Mohammed Bin Laden // Simindoxt Press (Tehran), 1996. P. 90—95.
16 Cm.: Ibid. P. 97.
После этого покушения Бен Ладен перебрался в Кандагар — средоточие власти талибов. Официально «Талибан» утверждал, что Бен Ладена перевели туда, чтобы следить за его передвижениями и действиями и не допускать участия в каких-либо террористических актах. Однако тот продолжал руководить работой учебных лагерей в Афганистане, где проходили подготовку сотни исламских террористов, рассылавшихся затем по всему миру для организации новых террористических ячеек «Аль-Каиды»17.
Впоследствии в крайне агрессивных интервью в «Тайм», «Ньюсвик» и на Би-би-си Бен Ладен призывал своих братьев-мусульман к новому походу против врагов ислама. Он провозгласил обретение оружия массового поражения религиозным долгом и объявил, что любой мусульманин, пытающийся помешать этому, совершает тем самым страшный грех против религии18.
Чтобы убедить «Талибан» экстрадировать Бен Ладена (с целью его последующего ареста), США направили в Афганистан своего посла. Но, несмотря на данные обещания, руководство «Талибана» не сделало ничего, чтобы остановить деятельность Бен Ладена. Ответа на требование США экстрадировать террориста не последовало, а угрозы с его стороны осуществить террористические акты против Америки продолжались.
После террористических атак на башни-близнецы и Пентагон США обвинили Бен Ладена в том, что он спланировал эти нападения и непосредственно руководил ими с территории Афганистана, и потребовали его немедленной экстрадиции. После отказа правительства «Талибана» выдать Бен Ладена Соединенные Штаты объявили Бен Ладену и режиму «Талибана» войну. Это знаменовало собой новую эпоху в противостоянии радикального ислама, олицетворяемого «Талибаном» и Бен Ладеном, Соединенным Штатам и Западной цивилизации19.
Нападения 11 сентября и их последствия
Атака 11 сентября представляла собой скоординированные нападения на Соединенные Штаты террористов-самоубийц организации «Аль-Каида», предпринятые 11 сентября 2001 года20.
Утром этого дня 19 террористов «Аль-Каиды» захватили четыре самолета пассажирских авиалиний. Два из захваченных самолетов террористы направили на башни-близнецы Всемирного торгового центра в Нью-Йорке, что повлекло за собой гибель всех находившихся на борту и множества людей, работавших в этих зданиях. Оба здания рухнули в течение двух часов, разрушив близлежащие строения и повредив множество других домов. Третий самолет похитители направили на Пентагон в Арлингтоне (Вирджиния), непосредственно примыкающем к Вашингтону. Четвертый самолет, который захватчики пытались направить на Вашингтон, упал на поле близ Шенксвилла в сельской местности в Пенсильвании, после того как ряд пассажиров и экипаж попытались вернуть контроль над лайнером. Ни на одном из самолетов не было выживших21.
17 Cm.: Veisi Z. In the Search of Bin Laden // Internet site of Bashgahe Andishe (Tehran), 2003. P. 20—21.
18 Cm.: Bodansky Y. Bin Laden, The Man Who Declared War on America. California: Roseville Forum, 1999. P. 346—347.
19 Cm.: Al Hayat, 12 February, 2002.
20 Cm.: Kepple G., Milelli J.-P., Ghazaleh P. Al Qaeda in Its Own Words // Harvard University Press, 2008. P. 48.
21 Cm.: Holmes St. Al Qaeda, 11 September 2001. B kh.: Gambetta D. Making Sense of Suicide Missions. Oxford University Press, 2006. P. 21.
Совет НАТО заявил, что Альянс рассматривает нападение на США как нападение на все страны НАТО, поступив тем самым в полном соответствии со статьей 5 Устава НАТО. Непосредственным ответом на нападение было объявление администрацией Буша войны с терроризмом. Целью провозглашалось привлечение Усамы бен Ладена и «Аль-Каиды» к ответственности и предотвращение создания новых террористический сетей. Этих целей собирались достичь путем экономических и военных санкций против государств, которые, как считалось, предоставляют убежище террористам, а также путем усиления международного слежения и обмена разведывательной информацией22.
По всему миру средства массовой информации и правительства осудили террористические акты; страны и народы всей планеты выражали Соединенным Штатам поддержку и солидарность. Лидеры большинства ближневосточных государств, как и афганские лидеры, осудили террористические акты. Примечательным исключением был Ирак, чьи власти немедленно заявили, что «американские ковбои пожинают плоды своих собственных преступлений против человечности»23.
Множество стран, включая Канаду, Китай, Соединенное Королевство, Францию, Россию, Германию, Индию и Пакистан, приняли законы против терроризма и заморозили банковские счета физических и юридических лиц, подозревавшихся в связях с Аль-Каидой24.
Развитие международной ситуации и реакция представителей международного сообщества сразу после террористических атак отразились на непосредственном восприятии и воздействии результатов Всемирной конференции против расизма. Конференция завершилась всего за три дня до этих событий, не приведя, по сути, ни к чему, кроме раздоров и взаимных обвинений участников. И в США, и во многих других странах результатом нападений стало усиление межрасовой напряженности в отношениях с му-сульманами25.
Основные причины возникновения и роста «радикализма» в Центральной Азии
С крахом коммунизма и открытием государственных границ у мусульман Центральной Азии появилась возможность не только исповедовать свою религию и исполнять ее предписания, но и заимствовать за рубежом и развивать у себя радикальные формы ислама. Хотя большинство мусульман Центральной Азии не поддерживают радикальный ислам, радикальные исламистские движения привлекают немало последователей среди постоянно расширяющейся части населения, хотя пока еще и не большинства. Рост поддержки радикального ислама в Центральной Азии в последнем десятилетии объясняют зарубежным влиянием на фоне коррумпированности властей, подавления оппозиции и ухудшения экономического положения. Радикальные исламистские группы, активно действующие в Центральной Азии, подпитываются растущим общественным недовольством и доносят голос оппозиции до светских авторитарных властей.
22 Cm.: Borger J. Blogger Bares Rumsfeld’s Post 9/11 Orders // Guardian News and Media Limited (London) [http:// www. Guardian .co.UK /world /2006 /Feb / 24 / freedom of information], 11 September 2006.
23 Cm.: Holmes St. Op. cit. P. 80.
24 Cm.: Ibid. P. 80—82.
25 Cm.: Thayil J. 645 Racial Incidents Reported in Week After September 11 // India Abroad [http://www. Highbeam.com/doc/1p1-79281024-html], 2001.
В ответ правители региона объявили вне закона любую религиозную исламскую деятельность, осуществляемую без одобрения властей, и обрушились с репрессиями на сами исламские организации и на их последователей26.
Социально-экономические и политические условия в Центральной Азии благоприятствуют росту радикальных исламистских группировок, способных серьезно дестабилизировать обстановку в регионе. Скверное недобросовестное управление, бедность, отсутствие возможностей для роста, коррупция и преступность способны превратить регион в базу для терроризма и в арену постоянной нестабильности межэтнических отношений.
Хотя радикальные исламистские группировки привлекают людей самого разного происхождения, до сих пор исламистам было труднее распространять свое влияние среди коренных народностей Кыргызстана, Казахстана и Туркменистана. Значительно быстрее они сумели снискать поддержку у узбекских и таджикских этнических меньшинств в странах Центральной Азии27. Распространению радикальных идей и успеху экстремизма среди узбекских и таджикских этнических меньшинств способствовали три фактора:
1) исламизация узбекского и таджикского населения;
2) непрекращающаяся дискриминация и религиозные преследования этнических меньшинств;
3) нарастание авторитарных тенденций узбекских властей: эти тенденции привели к постоянным репрессиям властей против исламских групп и организаций, что добавило масла в огонь недовольства, толкающего узбеков и таджиков в радикальные исламистские группировки28.
Радикализации Центральной Азии способствовал ряд обстоятельств:
— появление сетевых структур радикального исламизма (в частности «Аль-Каи-ды»);
— популярность, которую приобретают в Центральной Азии такие формы ислама, как ваххабизм и некоторые другие;
— формирование в постсоветскую эпоху организационной базы радикального исламизма в виде сетевых структур, осуществляющих подготовку радикально настроенных мулл и строительство мечетей радикального толка;
— расширение «склонного к радикализации» сегмента населения под влиянием роста бедности и маргинализации традиционных мусульманских слоев;
— растущее негодование и чувство обиды мусульманского населения в связи с наблюдающимся социальным расслоением, когда узкий слой элиты пользуется всеми благами, а остальной народ терпит тяжелые лишения. Здесь дело в том, что, как справедливо утверждает д-р Шоберлайн, мусульмане уверены: такое расслоение несправедливо и противно Закону, а источником его является коррупция;
— неспособность и нежелание властей провести необходимые реформы и предоставить народу возможность участвовать в обсуждении и решении проблем, так что
26 Cm.: Tiffany P. Islam in Central Asia: The Emergence and Growth of Radicalism in the Post-Communist Era // Center for Technology and National Security Policy (CTNSP), 2003.
27 Cm.: Omelicheva M.Y. Ethnic Dimension of Religious Extremism and Terrorism in Central Asia. Chicago: International Studies Association, 2007.
28 Cm.: Ibidem.
единственной жизнеспособной формой оппозиции оказываются подпольные исламистские движения. Общество воспринимает подполье не как разрушительную силу, но как нечто, чему оно доверяет больше, чем своим политическим лидерам29.
Внешние факторы и роль Афганистана в распространении исламского радикализма в Центральной Азии
Еще один источник подъема радикального политического ислама в странах Центральной Азии лежит за пределами региона. В начале 1990-х годов власти и жители региональных стран стали устанавливать официальные и неофициальные контакты с мусульманскими государствами Ближнего Востока. Оттуда прибывали многочисленные эмиссары, завозившие в регион радикальный исламизм. С другой стороны, из самой Центральной Азии люди отправлялись изучать религию в Египет, Саудовскую Аравию и Турцию, проникались там идеями радикального политического ислама и по возвращении домой вставали на путь исламского активизма. Некоторых направляли для подготовки в учебные лагеря террористов, откуда они возвращались готовыми «воинами джихада».
Говоря о внешних факторах, следует отметить и географическую близость Центральной Азии ко многим зонам конфликтов и нестабильности, в которых сильны позиции радикального политического ислама: Афганистану, Чечне и, в меньшей степени, китайскому Синьцзяну. Эти районы являются не только источником экспорта радикальных исламистских идей: оттуда в Центральную Азию хлынул поток живых носителей радикального ислама. Некоторые приезжают на вполне законных основаниях: по частным приглашениям, как туристы или студенты; другие прибывают как нелегальные иммигранты или беженцы30.
Многие авторы считают подъем радикализма в Центральной Азии и вспышку гражданской войны в Таджикистане продолжением происходившего в Афганистане. Между Афганистаном и странами Центральной Азии нет четких этнических, культурных или религиозных границ. Таджики — вторая по численности после пуштунов народность в Афганистане: таджиков там четыре миллиона — больше, чем в любой центральноазиатской стране. Узбеки и туркмены занимают соответственно третье и четвертое место по численности. Душанбе расположен всего в 100 километрах от афганской границы.
Связи между религиозными партиями в Афганистане и в Центральной Азии поддерживаются с 1980-х годов. По некоторым данным, что именно в ходе афганского «джихада» началась политизация ислама и возникли первые радикалистские движения в Центральной Азии, особенно в Таджикистане. Таджики в Афганистане более религиозны, чем узбеки, и у них больше возможностей распространять влияние исламизма среди своих братьев по ту сторону государственной границы, поэтому вдоль границы с Таджикистаном ощущается сильное присутствие афганских радикальных партий. Афганские моджахеды установили связи с таджиками и переходили через границу в Таджикистан. Формированию тесных связей способствовала общность языка, культуры, религии, наличие общих предков31.
29 Cm.: A Conference on the «Islamization of Central Asia: Politics, Economics and Society» // Woodrow Wilson Internal Center for Scholars, 5th floor Conference Room, 11 June, 2003.
30 Cm.: Ibidem.
31 Cm.: Warikoo K. Central Asia Emerging New Order. New Delhi: Haranand Publication, 1996. P. 211.
Стремительный подъем «Талибана», склонного толковать ислам в духе школы део-банди, угроза роста исламского радикализма и боязнь существования путей и маршрутов, по которым группы боевиков «Талибана» могли проникать в глубь Центральной Азии, — все это требовало конкретных шагов от лидеров центральноазиатских стран и России32.
Воздействие афганского терроризма на ситуацию с безопасностью в Центральной Азии (до событий 11 сентября 2001 г.)
В 1990-х годах в Центральной Азии быстрыми темпами росли преступность и терроризм. Вызвано это было главным образом двумя факторами: во-первых, стремительным увеличением производства опиатов в Афганистане, во-вторых, распадом Советского Союза и возникновением на его бывших южных окраинах новых слабых государств33.
В Центральной Азии их действие проявилось прежде всего в тесной связи между распространением радикального ислама, с одной стороны, и ростом наркоторговли в регионе и контрабанды наркотиков через территорию региона — с другой. На рубеже 1990-х— 2000-х годов тесная связь между терроризмом и преступностью составляла едва ли не главную угрозу безопасности Центральной Азии.
В 1979—1989 годах, в период сопротивления советской оккупации, производство опиума в Афганистане стремительно росло. Первоначально, насколько известно, повстанческие группировки не были замешаны в производство наркотиков — их действия финансировались за счет зарубежной помощи. Однако «Хезб-е-Ислами» Гульбеддина Хекматьяра — возможно, самая сильная и организованная из всех моджахедских группировок, получавшая львиную долю американских и пакистанских средств на поддержку сопротивления, — в стремлении уменьшить зависимость от распределявшей денежные средства разведывательной службы Пакистана постепенно втянулась в производство опиума и изготовление героина34.
Развитие ситуации в Центральной Азии после событий 11 сентября
Считается, что террористические нападения 11 сентября 2001 года изменили очень многое в мировой политике. Их последствия сильно повлияли и на положение дел с организованной преступностью, и на состояние безопасности в Большой Центральной Азии.
32 Cm.: Mognus R.H., Eden N. Afghanistan: Mullah, Marx and Mujahid. Pakistan: Pak Book Corporation, 1998. P. 87.
33 Cm.: Cornell S.E. The Narcotics Threat in Greater Central Asia: From Crime-Terror Nexus to State Infiltration // Central Asia-Caucasus Institute, Silk Road Studies Program, China and Eurasia Forum Quarterly, 2006, Vol. 4, No. 1. P. 36—67.
34 Cm.: Cooley J. Unholy Wars: Afghanistan, America and International Terrorism // Pluto Press (London), 2002. P. 58.
Какие же последствия имела операции «Несокрушимая свобода» для Афганистана и Центральной Азии?
Операция, которая привела к падению режима «Талибана», резко изменила всю политическую ситуацию в Афганистане и Центральной Азии. Для организованной преступности и наркоторговли последствия этих перемен оказались двоякими: с одной стороны, был нанесен решительный удар по узлу, связывавшему преступность и терроризм в регионе; но, с другой — преступным элементам оказался открыт путь для растущего проникновения в политическую жизнь Афганистана35.
Присутствие Запада в Афганистане не привело к сокращению производства опиума — напротив, вскоре его объемы вновь выросли до уровня, предшествовавшего кампании по уничтожению посевов, а затем постепенно достигли новых рекордных значений. Но в результате этой операции Афганистан больше не мог служить убежищем для разного рода террористических группировок, включая «Аль-Каиду», ИДУ и группы из Китая [СУАР] и Пакистана. Что особенно важно, силы ИДУ сильно сократились после тяжелых потерь, которые они понесли в сражении за Кундуз в ноябре 2001 года, защищая последний оплот «Талибана» на севере страны. Там была уничтожена большая часть боевиков ИДУ, и в бою с американцами погиб Джума Намангани (хотя и имела место впоследствии неподтвердившаяся информация о том, что он остался жив). Однако инфраструктура ИДУ в самой Центральной Азии во многом уцелела. Насколько можно судить по последним данным, в Афганистане остаются два отряда ИДУ: один в провинциях Пактия и Кунар — районах, где достаточно мощны выступающие против американцев силы Гульбеддина Хекматьяра, другой по-прежнему держит несколько горных баз в граничащей с Таджикистаном провинции Бадахшан.
Таким образом, операция «Несокрушимая свобода» привела к невиданному всплеску производства опиатов в Афганистане и постоянному росту их контрабанды через территорию Центральной Азии. Этому не приходится удивляться, учитывая «опиумные наклонности» Северного альянса — ведь во временном правительстве Афганистана, которое пришло к власти после смещения «Талибана», в качестве доминирующей силы утвердилась Шура-е-Назар (политическая и военная группировка Мохаммада Касема Фахима — министра обороны во временном правительстве Карзая, считавшаяся главной военной опорой его режима. — Ред.). В 2002 году государственный департамент США утверждал, что «Северный альянс не предпринимает никаких мер для борьбы с выращиванием [опиумного мака] и наркоторговлей в районах, находящихся под его контролем», — формулировка явно слишком мягкая, если учесть, что площади [под опиумным маком] в Бадахшане повсеместно увеличились36.
Вскоре после террористических нападений на Америку, совершенных 11 сентября 2001 года возглавляемой Бен Ладеном террористической сетью «Аль-Каида», все страны Центральной Азии предоставили возглавляемой США коалиции, созданной для борьбы с террористами в Афганистане, право пролета через свое воздушное пространство и другие формы поддержки.
Кыргызстан, Таджикистан и Узбекистан разместили у себя войска коалиции и разрешили им доступ к своим военным базам. В 2003 году Казахстан и Узбекистан поддержали также военную операцию сил коалиции в Ираке, а Казахстан предоставил также больше двух десятков военнослужащих для участия в восстановительных работах. Политика, провозглашенная Соединенными Штатами, делала упор на защиту безопасности
35 Cm.: Drug Trade in Eurasia Database // Silk Road Studies Program, Uppsala, 24 August 2005 [http://www. Silk Road Studies. Org.drug data base. Htm].
36 Cm.: Cornell S.E. Narcotics, Radicalism and Armed Conflict in Central Asia: The Islamic Movement of Uzbekistan // Terrorism and Political Violence, 2005, Vol. 17, No. 4. P. 619—639.
«прифронтовых» государств Центральной Азии, которым коалиция помогала бороться с терроризмом, с распространением оружия массового уничтожения, производством и контрабандой наркотиков37.
Таким образом, воздействие начавшейся после событий 11 сентября 2001 года всемирной военной мобилизации на борьбу с терроризмом особенно сильно ощущалось странами Центральной Азии — самыми уязвимыми соседями афганского центра глобального терроризма. Все эти страны с готовностью предоставили в распоряжение сил коалиции для действий в Афганистане свои воздушные базы.
Террористические действия почти всех исламских экстремистских сил в регионе были, по крайней мере временно, подорваны операциями возглавляемой США коалиции. Однако, по утверждениям многих наблюдателей, террористические ячейки в Центральной Азии сегодня перегруппировываются и переформируются, и туда же из Афганистана и других мест просачиваются уцелевшие террористические группы ИДУ, «Аль-Ка-иды» и других группировок38.
Заключение
На протяжении 1980-х годов Афганистан как магнит притягивал к себе добровольцев из различных мусульманских, в том числе и арабских стран. Они спешили на помощь моджахедам, сражавшимся против просоветского режима в Кабуле и вторгшихся в страну советских войск. В Афганистане добровольцы получали военную подготовку и приобретали богатый боевой опыт партизанской войны.
Обучение моджахедов и добровольцев обычно проходило в Пакистане. Центром и средоточием деятельности моджахедов был расположенный на границе с Афганистаном город Пешавар и его окрестности.
Среди сотен добровольцев, принявших близко к сердцу беду Афганистана, были и мусульмане из бывшей советской Средней Азии. Они также присоединились к священной войне (джихаду) и плечом к плечу с афганскими моджахедами сражались против советских войск и просоветского режима в Кабуле до полной победы. После этого добровольцы оказались больше не нужны в Афганистане и стали возвращаться домой.
После распада СССР и создания независимых мусульманских республик в Афганистан из Центральной Азии отправились множество радикальных исламистов. Там в различных группировках моджахедов они обучались ведению партизанской войны и осуществлению террористических актов и получали религиозное образование в мусульманских школах (медресе). Основной идеологией, которую им там прививали, был «фундаментализм» и «исламизм», подвигавший их на борьбу с коррумпированными светскими режимами за создание исламского государства, построенного на началах шариата. Впоследствии в регионе, особенно в Узбекистане, сформировались различные исламистские партии и радикальные движения, чьи руководители прошли обучение в медресе Афганистана — главном заповеднике террористических экстремистских групп, подобных «Аль-Каиде» Бен Ладена.
Их четкая идеология и экстремистские действия вызывали озабоченность тоталитарных светских режимов и создавали угрозу положению правящих элит. Так в Узбекистане, Кыргызстане и Таджикистане возникла почва для непримиримого противостояния сторон.
Сегодня в радикальные исламистские группы в регионе, находящиеся под сильным влиянием афганских экстремистов, приходят множество новобранцев. У каждого из
37 Cm.: Nichol J. Central Asia: Security, Internal Affairs & U.S. Interests. New York: Nova Science Publishers 2008. P. viii (Soft cover).
38 Cm.: Ibid. P. 6.
них для такого шага свои мотивы: бедность, этническая и социальная принадлежность, солидарность со «своими», идеология, идентичность. Однако диктатура и жестокий полицейский контроль со стороны светских режимов не позволяют этим группам проводить в жизнь их планы и осуществлять насильственные действия — по крайней мере, на какое-то время.
