CC BY
281
РОЛЬ ИСЛАМА ВО ВНУТРИАФГАНСКОМ КОНФЛИКТЕ В ПОСЛЕДНЕЙ ЧЕТВЕРТИ XX — НАЧАЛЕ XXI ВЕКОВ
Андрей МАРТЫНКИН
кандидат исторических наук, доцент кафедры истории и международных отношений
историко-филологического факультета филиала Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова в Севастополе
Сергей ХОМЕНКО
сотрудник историко-филологического факультета филиала Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова в Севастополе
АННОТАЦИЯ
Анализируется значение исламского фактора для исторического развития Афганистана. Раскрываются особенности функционирования ислама в афганском обществе в качестве государственной религии. Детально рассматриваются классификация участников внутриафганско-
го конфликта последней четверти XX века по этническим, конфессиональным и политическим признакам, противоречия между ними и их влияние на социально-экономические отношения в регионе, а также непрекращающиеся противоречия между официальным мусульманским духовенством и афгански-
ми властями. Урегулированию ситуации в стране препятствуют межэтнические распри, межплеменная вражда и различные внешнеполитические факторы, перманентно усиливающие конфликт.
В статье также рассмотрены основные исламистские союзы и объеди-
нения, чья деятельность будет оказывать влияние на ситуацию в Афганистане в последующие десятилетия. По мнению авторов, в текущих условиях ислам перестал выполнять функции, направленные на создание или укрепление устойчивости социальной общности Афганистана.
(Г
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА:
V
ислам, Афганистан, афганский конфликт, гражданская война, исламистские группировки, «Талибан», исламская оппозиция, мусульманское духовенство, шииты, сунниты.
Введение
Конфликт в Афганистане имеет сложную структуру, затрагивает все отрасли и сферы государственного управления и общественно-экономической жизни и имеет национальную, религиозную, политическую и этническую составляющие. От разрешения афганской проблемы зависит будущее не только стран региона, но и всего мира, особенно в условиях формирования новой системы международных отношений.
Необходимо отметить, что афганский конфликт уже более полувека пребывает в стадии эскалации; среди акторов, способствующих его урегулированию, наиболее активную роль играют возглавляемая США антитеррористическая коалиция и различные международные структуры. Их деятельность направлена на борьбу с местными исламистскими радикальными группировками и непосредственно сетью террористических организаций «Аль-Каида» и «Талибан».
В последней четверти XX века правительство Демократической Республики Афганистан (ДРА) определяло курс развития страны как светский; в результате его взаимоотношения с мусульманским духовенством складывались весьма напряженно, а внутриафганский конфликт разгорался еще сильнее. Осуществленные в стране преобразования затронули имущественные права духовенства и ограничили его влияние на афганское общество. В результате среди духовенства поднялась волна недовольства: оно считало, что правительственный курс негативно влияет на культурную и духовную жизнь населения страны. Это стало одной из причин поддержки мусульманами антиправительственных исламских организаций и поводом для репрессий и преследований в отношении представителей разных слоев афганского духовенства.
С другой стороны, правительственные круги Афганистана стремились учитывать интересы духовенства; однако они недооценили возможность сделать его своим союзником при консолидации общества в противостоянии исламистской оппозиции.
Трагедия традиционного духовенства и мобилизующая роль исламской идеи
Обострившиеся к концу XX века конфликты между духовенством и правительством обнажили многие традиционные этнические и политические противоречия.
Примечательно, что в указанный период ислам выполнял функцию своеобразного регулятора, содействуя либо разгоранию конфликта, либо, напротив, его деэскалации.
К 1978 году в Афганистане насчитывалось около 300 тыс. представителей исламского духовенства (около 2% населения страны), интересы которого обязательно учитывались как королем Мухаммедом Захир-Шахом, так и свергшим его президентом М. Даудом. Земельная реформа, начавшаяся сразу после «апрельской революции» и прихода к власти НДПА, подорвала экономическую базу землевладельцев и зажиточных крестьян. В результате духовенство лишилось традиционных источников существования и превратилось в одного из самых упорных противников НДПА в деревне1.
Сопротивление духовенства повлекло репрессии против него со стороны халькистского крыла НДПА, объявившего исламистов врагами революции. При этом репрессии проводились в отношении не только радикалов, но и высшего исламского духовенства умеренного толка, как суннитского, так и шиитского.
В январе 1979 года по приказу Х. Амина в Кабуле были расстреляны члены влиятельнейшего в Афганистане религиозного клана Моджадиди; в мае того же года их участь разделили еще 117 исламистов2.
В 1980 году правительство страны, пытаясь, с одной стороны, поставить деятельность религиозных лидеров страны под свой контроль, а с другой — примириться с исламским духовенством, созвало конференцию улемов. Это была первая общая встреча в истории страны3, в которой приняли участие более 600 представителей духовенства4. Созданному по итогам конференции Совету улемов гарантировалось сохранение его полномочий, которые, впрочем, так и не были окончательно определены.
Новое руководство Афганистана полагало, что подобный диалог превратит ислам в орудие укрепления его связей с обществом.
Между тем несогласованность политического курса государства привела к размежеванию мусульманского духовенства, представители которого примкнули к различным исламским группировкам. Те, кто остался верен официальной идеологии государства, априори являлись противниками организаций исламской оппозиции.
Вслед за удалением духовных лиц из политической системы Афганистана последовали репрессии. Были убиты многие имамы, шейхи и муллы, в том числе и настоятель главной мечети Кабула. Нападению подвергся даже Кабульский политехнический институт5, который являлся местом зарождения идеологии исламских группировок и одним из главных источников ее распространения среди населения Афганистана. В 1983 году6 убийства представителей официального мусульманского духовенства в ДРА приобрели массовый характер, что не могло не наводить на мысль о четко спланированной операции.
Власти хорошо понимали масштабы влияния лидеров исламистской оппозиции на местное население и религиозных деятелей. Кроме того, свыше 1 300 представителей официального мусульманского духовенства занимали тогда высокие посты в руководящих органах анти-
1 См.: Сикоев Р.Р. Талибы: религиозно-политический портрет. М.: Крафт+, 2004. С. 49.
2 См.: Слинкин М.Ф. Афганистан: тревожные лето и осень 1979 г. // Культура народов Причерноморья, 1998, № 4. С. 139.
3 См.: Кашуба Г.П. Афганские встречи. М.: ДОСААФ СССР, 1981. С. 60.
4 См.: Изгаршев В.Ф. По долгу интернационалистов (из афганского дневника военного журналиста). М.: Воениздат, 1981. С. 18.
5 См.: Медведко Л.И., Германович А.В. Именем Аллаха... Политизация ислама и исламизация политики. М.: Политиздат, 1988. С. 179.
6 См.: Галиуллин Р. ЦРУ против Азии: тайные операции против Индии и Афганистана. М.: Прогресс, 1988.
С. 123.
правительственных сил и одновременно исполняли обязанности судей или возглавляли исламские комитеты в действующем правительстве Афганистана7.
Меры, которые предпринимались официальными властями Афганистана, были недостаточно эффективны, а содержание издаваемых книг, посвященных исполнению исламских установлений, норм и предписаний, уже не отвечало новой политической ситуации, характеризовавшейся разворачиванием джихада.
Вдобавок была предпринята попытка контролировать и координировать действия мусульманских деятелей8.
Главное управление по делам ислама при Совете министров ДРА не выполняло главных задач, заключавшихся в сдерживании агрессии со стороны исламской оппозиции и ее разоружении. Более того, практически не проводилась идеологическая и пропагандистская работа с местным населением; правительство было занято проблемами внешней политики и, в частности, урегулированием отношений страны с Пакистаном.
Уже в 1980 году опиравшееся на поддержку духовенства движение сопротивления приняло форму джихада (войны за веру) и охватило 90% территории страны. В 1981 году из 290 уездов только 203 (70%) контролировались правительством, а в 74 власть была полностью сосредоточена в руках полевых командиров исламской оппозиции9.
В марте 1982 года радикальные исламисты объединились под эгидой Исламского фронта освобождения Афганистана (позднее — Исламский фронт моджахедов Афганистана, более известный, как «Пешаварская семерка»), ставшего главной силой сопротивления советской 40-й армии и кабульскому режиму НДПА.
В состав Исламского фронта освобождения Афганистана вошли Исламская партия Афганистана во главе с Г. Хекматьяром, Исламская партия Афганистана Ю. Халеса, Исламское общество Афганистана Б. Раббани, Движение исламской революции под лидерством Н. Ман-сура, Движение исламской революции под руководством Музина, Национальный фронт спасения Афганистана во главе с М. Миром и Исламский союз за освобождение Афганистана во главе с А. Сайяфом10.
Все члены «Пешаварской семерки» в присутствии элиты мусульманского духовенства подтвердили свой союз клятвой на Коране, что говорило о признании ими высокой значимости исламских традиций.
Война в Афганистане (1979—1989 гг.) привела к появлению еще одной политической силы, в чьей позиции и деятельности отношение к исламу играло крайне важную роль, — так называемой «шиитской восьмерки» (официальное название: «Коалиционный совет исламской революции Афганистана»). Она представляла собой проиранский альянс, объединивший нескольких партий, и боролась против угнетения афганцев-шиитов, которые притеснялись по конфессиональному признаку во время монархии.
«Шиитская восьмерка» была создана в противовес влиянию суннитов; ее главными целями были поддержка проиранской оппозиции и установление контроля над внутренней политикой Афганистана. Эта организация являлась своеобразным духовным центром шиитов в Афганистане, ориентировавшимся на Исламскую Республику Иран (ИРИ).
Конечная цель «шиитской восьмерки» состояла в превращении Афганистана в исламское шиитское государство, прототипом которого выступала ИРИ; это кардинальным образом противоречило задачам «Пешаварской семерки», а позже и «Талибана».
7 См.: Христофоров В.С. Мусульманское духовенство в Афганской армии // Военно-исторический журнал, 2006, № 10. С. 40.
8 См.: Там же. С. 40—41.
9 См.: ЛяховскийА.А. Трагедия и доблесть Афгана. М.: ГПИ «Исконна», 1995. С. 54.
10 См.: СпольниковВ.Н. Афганистан: исламская оппозиция. Истоки и цели. М.: Наука, 1990. С. 43.
Афганские шииты (хазарейцы, кызылбаши, памирцы и др.), приветствовавшие иранскую революцию 1978—1979 годов, во главу угла ставили вопрос об ее экспорте на территорию своей страны. В свою очередь, иранские оппозиционные партии усиливали давление на суннитские группировки, которым, помимо всего прочего, вменялось в вину постоянное финансирование со стороны спецслужб США; это еще больше усугубляло распри между провинциями Афганистана.
Деятельность шиитских группировок Партия Аллаха и Корпус стражей исламской революции в Афганистане привела к усилению конфликтов между военной и политической элитами, с одной стороны, и мусульманским духовенством и местными племенами — с другой; в их основе лежала принадлежность к той или иной ветви ислама.
Таким образом, организации исламской оппозиции стали реальной альтернативой правящему режиму; они выдвигали привлекательную для населения политическую программу, которая содержала в себе идеи справедливости, равенства, уважения собственности, взаимопомощи, честности и нравственности. В отличие от светской оппозиции, практически не имевшей влияния на народные массы, исламисты пользовались поддержкой всех слоев населения, пусть даже добивались ее путем запугивания, убийств и спланированных карательных опера-ций11; что же касается официального мусульманского духовенства, то оно продолжало терять свои позиции.
Интернационализация «джихада» и формирование джихадистско-салафитской
идеологии
Конфликт НДПА с исламской оппозицией с самого начала стал интернационализироваться. Первые исламские добровольцы (преимущественно арабские) появились в Афганистане уже вскоре после ввода в эту страну «ограниченного контингента» советских войск в декабре 1979 года.
С 1982 года численность исламских добровольцев стала постепенно возрастать, достигнув своего пика в 1987—1988 годах (в этот период в страну прибыло около 2 000 добровольцев); всего же за годы войны в Афганистане их побывало десятки, а, возможно, и сотни тысяч (включая и тех, кто не принимал непосредственного участия в боевых действиях).
По некоторым данным, к середине 1990-х годов только среди арабских «ветеранов Афганистана» насчитывалось около 5 000 саудовцев, 3 000 йеменцев, 2 800 алжирцев, 2 000 египтян, 400 тунисцев, 370 иракцев, 200 ливийцев и десятки иорданцев12.
Кроме того, с конца 1970-х годов лидеры исламской оппозиции установили тесные связи с правительствами и спецслужбами США, Пакистана, Саудовской Аравии, Египта, Ирана и стран Западной Европы, которые оказывали им материально-финансовую поддержку и одновременно использовали их в качестве проводников своих интересов в Афганистане и Центрально-Азиатском регионе. Это привело к усилению на территории Афганистана позиций иностранных радикальных исламистских движений и организаций, пользовавшихся поддержкой западных, прежде всего американских, спецслужб, а также распространению в стране
11 См.: Braithwaite R. Afghantsy. The Russians in Afghanistan 1979—1989. London: Oxford University Press, 2011.
P. 299.
12 См.: КудрявцевА.В. Феномен «арабских афганцев». В кн.: Ближний Восток и современность. Сборник статей № 17 / Отв. ред. М.Р. Арунова, А.О. Филоник. М., 2003. С. 163.
идеологии джихадизма-салафизма, которая лежала в основе деятельности «Аль-Каиды» (возникшей в Афганистане в этот же период) и «Исламского государства».
После ввода в Афганистан советских войск известный исламский экстремист лидер палестинского филиала «Ассоциации Братьев-мусульман» Абдаллах Аззам создал в пакистанском городе Пешавар «Бюро обслуживания» («Мактаб аль-хидамат»), которое осуществляло распределение «рабочих мест» среди наемников и добровольцев в соответствии с потребностями воюющих группировок.
Бюро имело сеть агентов по всему Афганистану; через него же моджахеды получали огромную финансовую поддержку со стороны арабских стран (в том числе богатых нефтью стран Персидского залива).
«Бюро обслуживания» удалось также установить прямые контакты с исламскими центрами в США и Западной Европе, которые оказывали моральную, материальную и финансовую помощь афганской оппозиции13. Оно располагало офисами в исламских и европейских странах, а также в США (в Бруклине и Детройте), где его деятельность поощрялась администрацией Р. Рейгана14. Организацию отправки арабских и других наемников в Афганистан для ведения «джихада» против правительства страны и контингента советских войск курировало ЦРУ США15. По некоторым данным, на вербовку, оснащение, вооружение, содержание и подготовку исламских «борцов за веру» ЦРУ потратило более 6 млрд долл.16
Одному только Г. Хекматьяру, в отрядах которого, в основном, и воевали боевики «Аль-Джамаа аль-исламия» и «Аль-Джихад аль-исламий», спецслужбами США было передано оружия, боеприпасов и военного снаряжения на сумму более 1 млрд долл.17
С середины 1980-х годов активное участие в руководстве работой «Бюро обслуживания» принимал и ученик Абдаллах Аззама Усама бен Ладен. В Афганистане он достаточно близко познакомился с занимавшимися вербовкой, отправкой и подготовкой арабских моджахедов Ахмадом Хасан Абд аль-Галилем (являвшимся «амиром» организации «Аль-Джамаа аль-исламия» вплоть до 1994 г.), Мухаммадом Шауки Исламбули, Абдель Ахер Хаммадом, Рифаи Ахмад Тахом и Мустафой Хамзой, которые впоследствии стали влиятельными членами исламских экстремистских движений.
Особенно тесно Усама бен Ладен сошелся с будущим амиром «Аль-Джихад аль-исламий» Айманом аз-Зауахири, ставшим его преемником на посту руководителя «Аль-Каиды»; это вовсе не удивительно, учитывая их постоянное взаимодействие в Афганистане и Пакистане, а также проживание в одних и тех же лагерях.
Начало вывода советских войск из Афганистана кардинально изменило ситуацию в стране. Как только перестала существовать сила, сдерживавшая деятельность исламской оппозиции и ее боевиков, внутриафганский конфликт резко обострился; так называемые моджахеды начали постепенно брать под контроль отдельные области страны.
Еще в 1981 году «Пешаварская семерка» приступила к достижению своей главной цели — созданию в Афганистане исламского государства. Наиболее влиятельными группировками, входящими в состав этой организации, были Исламское общество Афганистана (1976) под руководством профессора Кабульского университета Бурхануддина Раббани и Исламская партия Афганистана (1976), возглавляемая Гульбеддином Хекматьяром. Обе эти партии сфор-
13 См.: Мусоев Р. Афганистан и арабские страны. В кн.: Афганистан: война и проблемы мира. М.: Институт востоковедения РАН, Институт изучения Израиля и Ближнего Востока, 1998. С. 112—113.
14 См.: Барри Д., Дики К., Ливайн С. Инженер терроризма // Итоги, 2 марта 1999. С. 37.
15 См.: СпольниковВ.Н. Указ. соч. С. 15—19, 28, 46—63, 86—87.
16 См.: Уэйнз Т. Роль ЦРУ в афганском джихаде и переход некоторых руководителей к поддержке «терроризма» против США // Аш-Шарк аль-аусат, 30 ноября 1998. С. 6 (на арабск. яз.).
17 См.: Там же.
мировались на базе организации «Мусульманская молодежь», появившейся в Афганистане в 1960-х годах под влиянием идей «Ассоциации братьев-мусульман».
Из-за активных боевых действий, которые исламистские группировки вели в 1990—1992 годах против правительственных войск, официальные власти во главе с Наджибуллой практически не имели возможности в достаточной мере заниматься внутренними социально-экономическими проблемами, а тем более вопросами ислама.
В 1990 году НДПА изменила свою теоретическую базу, приняла новый манифест и сменила название на «Ватан»18 («Родина»); она правила в Афганистане до 1992 года. После распада СССР руководство этой партии вынуждено было отойти от коммунистической идеологии и пошло на компромисс с исламской вооруженной оппозицией, что привело к дальнейшей децентрализации государственной власти.
В результате официальная власть, просуществовавшая до развала партии в 1992 году19, признала существование локальной и региональной власти в тех провинциях Афганистана, которые контролировались специальными советами моджахедов.
Более того, руководящие органы центральной власти Афганистана решились на такой шаг, как признание власти советов моджахедов20, что практически заблокировало их отношения с мусульманским духовенством, представители которого теперь подчинялись указаниям исламистов. Дальнейшее развитие событий привело к фрагментации самой правящей партии, члены которой никак не могли сойтись во мнении по поводу будущего Афганистана.
После ухода в отставку правительства Наджибуллы в апреле 1992 года «Пешаварская семерка» провозгласила создание Исламского Государства Афганистан. В июне того же года Шура (Верховный совет), состоявшая из 1 335 делегатов, избрала президентом страны Бурха-нуддина Раббани21.
Казалось бы, в стране должен был наступить период политической стабильности. Однако между победителями развернулась ожесточенная борьба за власть, приведшая к фактическому разделу Афганистана на зоны влияния, контролировавшиеся полевыми командирами на местах. Причем бывшие союзники по оппозиции уже не могли использовать ислам в качестве инструмента для мобилизации своих сторонников: он оказался не нужен, поскольку борьба за власть велась теперь под этнонациональными лозунгами22.
Так, генерал А. Дустум опирался на афганских узбеков, а партия президента Афганистана Б. Раббани — на таджиков23. Это привело к возобновлению вооруженных столкновений между группировками моджахедов, произволу местных властей, разгулу бандитизма и коррупции, развалу национального рынка и угрозам личной безопасности населения; в стране воцарилось полное беззаконие24.
Для закрепления своего влияния в провинциях Афганистана и давления на центральный государственный аппарат полевые командиры Ахмад Шах Масуд, Абдул Али Мазари, Мансур Надери и Абдул Рашид Дустум умело использовали этнический фактор. В частности, лидеры
18 См.: Давыдов А.Д. Афганистан: войны могло не быть. Крестьянство и реформы. М.: Наука, 1993. С. 138.
19 См.: Гани А.Ш. Антимонархический переворот в Афганистане и политика режима Дауда. М., 1994. С. 11.
20 См.: Коргун В.Г. История Афганистана. XX век. М.: Крафт+, 2004. С. 438.
21 См.: Князев А.А. История афганской войны 1990-х гг. и превращение Афганистана в источник угроз для Центральной Азии. Бишкек: Изд-во КРСУ, 2002. С. 54.
22 См.: Коргун В.Г. Ислам и национальный вопрос в Афганистане. В кн.: Ислам на современном Востоке: Регион стран Ближнего и Среднего Востока, Южной и Центральной Азии / Институт востоковедения Российской академии наук, Институт востоковедения РАН, Институт изучения Израиля и Ближнего Востока. М.: Крафт+, 2004. С. 108.
23 См.: Акимбеков С.М. Афганский узел и проблемы безопасности Центральной Азии [http://www.continent.kz/ library/KN-2/2soderjanie.html], 29 октября 2014.
24 См.: Коргун В.Г. Талибы и Центральная Азия. На авансцене — терроризм. В кн.: Ближний Восток и современность. Сборник статей № 11 / Отв. ред. А.О. Филоник. М., 2001. С. 118.
Северного альянса пытались направить таджиков и узбеков против пуштунов, а исмаилитов и шиитов из района Хазараджат — против суннитов.
Таким образом, ислам начал оказывать на афганское общество деструктивное воздействие. Полевые командиры, контролировавшие различные хели, районы и провинции, использовали его для оправдания своей бандитской деятельности, преследовавшей их личные цели (вполне понятно, что цели у них были разные).
Подобная ситуация усилила стремление местных общин к стабильности, обеспеченной защитой сильной центральной власти. Именно поэтому лидеры проникшей в Афганистан с территории Пакистана в 1994 году организации «Талибан», активно пропагандировавшие идею возвращения к каноническому суннитскому исламу, имели такой успех.
В сентябре 1996 года «Талибан» контролировал большую часть территории Афганистана, в том числе и столицу страны Кабул. Усиление «Талибана» способствовало активизации других схожих организаций на прилегающей территории Пакистана. Так, значительно возросло влияние пакистанской исламистской группировки «Харакят-уль-Муджахедин»25, которая за свою подрывную деятельность попала в список иностранных террористических организаций Государственного департамента США. Ей, в частности, приписывались взрывы в посольствах США в Кении и Танзании.
В тесном сотрудничестве с режимом талибов в Афганистане действовала и организация «Лашкар-е-Таиба»26, также возникшая в Пакистане. Согласно отчету Исследовательской службы Конгресса США, группировка провозгласила джихад против Соединенных Штатов.
К концу 1990-х годов внутриафганский конфликт начал распространяться на Пакистан, Индию, государства Центральной Азии и некоторые другие страны: в августе 1999 года узбекские исламисты захватили ряд деревень в Кыргызстане; 12 октября 1999 года в Пакистане в результате кровавого переворота был смещен премьер-министр Н. Шариф, а в феврале 1999 года прогремели шесть взрывов в правительственных зданиях Узбекистана27.
Противоречивая роль «афганского» движения «Талибан»
Подобное поведение исламистов не могло не привлечь пристального внимания международных партнеров Афганистана. США, установившие политический диалог с «Талибаном» в 1994 году, рассматривали эту организацию как силу, способную подвести черту под гражданской войной в Афганистане. Дело в том, что программа, предлагавшаяся движением «Талибан» афганскому обществу, «возвращала» племена в дореформенное время, то есть в эпоху монархии, когда правитель Аманулла-хан еще не успел провести модернизацию и ввести новшества, которым удивились даже в СССР во время официального визита эмира28.
На политической арене Афганистана движение «Талибан» появилось 29 октября 1994 года; оно было создано под большим влиянием Пакистанской военной разведки (Ш!)29. В сен-
25 См.: Katzman K. Afghanistan: Connections to Islamic Movements in Central and South Asia and Southern Russia. Congressional Research Service Report RS20411, 7 December 1999. P. 4.
26 См.: Ibidem.
27 См.: Ibid. P. 1—2.
28 См.: Хоменко С.В. Социально-политические взгляды Амануллы-хана во время визита в СССР в дипломатических записках А.М. Коллонтай // «Слинкинские чтения»: материалы II Международной научно-практической конференции памяти профессора М.Ф. Слинкина, 14 февраля 2014 года, Симферополь. Том II. Научное интернет-издание в 2-х томах. Симферополь, 2014. С. 50—51.
29 См.: Фархади Р. Влияние ислама на освободительную войну а Афганистане // Центральная Азия и Кавказ, 2000, № 1 (7) [http://www.ca-c.org/journal/cac-07-2000/16.farhadi.shtml], 29 октября 2014.
тябре 1998 года бывший министр внутренних дел Пакистана Н. Бабар признал, что в 1994 году он лично занимался формированием боевых отрядов афганских талибов и их военной подготовкой. Согласно его информации, во время афганской войны в структуре было создано специальное подразделение, собиравшее на афганской территории (в основном в южных районах, где проживали пуштуны) мальчиков, оставшихся без родителей. Исламские организации (преимущественно деобандской школы) совместно со спецслужбами создавали специальные религиозные школы закрытого типа, где детей обучали военному делу и основам исламской догматики30; их выпускники и составили костяк будущего движения.
После падения в 1992 году режима Наджибуллы гражданская война возобновилась; в итоге большая часть из почти 3,5 млн беженцев не смогла вернуться в Афганистан. Разведка отбирала среди них специалистов, способных создавать различные структуры власти31.
При этом в первую очередь отбирались те, кто не имел устойчивых социальных и политических привязанностей и, будучи оторванным от корней традиционного общества, мог стать носителем новых фундаментальных мусульманских ценностей. Талибы заявляли, что «очищают путь для истинного исламского управления, и на этой основе требовали огромных жертв от своих новых членов, которые не получали никакой платы, а только оружие и еду»32.
Строй жизни, основанный на принципах ислама (наряду с использованием военной силы), позволил талибам объединить страну, сознание населения которой было всегда неразрывно связано с религией. Исламизация способствовала восстановлению единства афганского общества, так как «без исламских лозунгов власть в мусульманской стране не завоюешь и не удержишь»33.
До конца 1990-х годов проводилась широкомасштабная программа по финансированию афганских моджахедов, осуществлявшаяся через территорию Пакистана. США оказывали им и гуманитарную помощь, что было равносильно поддержке исламистов.
Позиция США по отношению к «Талибану» стала меняться после того, как исламисты отказались выдать американскому правосудию Усаму бен Ладена, обвинявшегося в причастности к взрывам в американских посольствах в Африке (об этом уже упоминалось выше).
Весной 1996 года Усама бен Ладен вследствие неоднократных требований США и Саудовской Аравии к суданскому руководству о его высылке из страны вновь вернулся в Афганистан. Одновременно его антиамериканский настрой настолько усилился, что 23 августа 1996 года, находясь на территории Афганистана, он объявил США джихад и призвал убивать всех «американских оккупантов» на территории Саудовской Аравии.
В феврале 1998 года в Пешаваре Усама бен Ладен осуществил свое намерение объединить всех исламских экстремистов в рамках одной структуры и основал «Международный фронт освобождения исламских земель» («Аль-джабха аль-алямия ли-тахрир аль-амакин аль-исламия»)34. Тогда же была принята и обнародована фетва, подписанная Усамой бен Ладеном и лидерами других организаций и движений, вошедших в «Международный исламский фронт джихада против иудеев и крестоносцев»; она обязывала всех его членов убивать любых граждан США, в том числе и мирных, где бы они ни находились.
7 августа 1998 года были взорваны американские посольства в Найроби (среди 213 погибших было 12 граждан США; более 4 500 чел. получили ранения) и Дар-Эс-Саламе (погиб-
30 См.: Князев А.А. Указ. соч. С. 74.
31 См.: Жмуйда И. Афганские беженцы а Пакистане. В кн.: Ближний Восток и современность. Сборник статей № 17. С. 265.
32 Саймондс П. Талибан, США и ресурсы Центральной Азии [http://www.analitika.org/2318-2005052600421267. html], 29 октября 2014.
33 Лалетин Ю.П. Теократия талибов и афганская государственность. В кн.: Ислам на современном Востоке: Регион стран Ближнего и Среднего Востока, Южной и Центральной Азии. С. 131.
34 См.: Аш-Шарк аль-аусат, 11 апреля 1990. С. 4.
ли 11 чел., более 85 чел. были ранены)35; своего рода заключительным аккордом стали террористические акты в Нью-Йорке и Вашингтоне 11 сентября 2001 года.
Таким образом, внутриафганский конфликт стал приобретать ярко выраженный международный характер. В самой стране происходило формирование крайне радикальных настроений, так как приверженцы социальной модернизации традиционного афганского мусульманского общества при проведении своей политики действовали насильственными методами.
Еще в период правления в Афганистане НДПА «умма приспосабливалась к этой организации общества, сохраняя при этом жесткую внутреннюю организованность, опиравшуюся на традиции ислама»36.
Основная причина, по которой участникам внутриафганского конфликта не удалось достигнуть согласия, состоит в том, что в конце XX века ислам как государственная религия функционировал в качестве манипулятивного инструмента, играя деструктивную для страны роль.
В начале XXI века в результате военной операции США режим талибов был свергнут. Однако руководители этой операции оказались втянуты во внутренний конфликт, что создало почву для активизации деятельности других радикальных религиозных организаций. Форма гражданской войны в Афганистане изменилась: экстремистские группировки, включая «Талибан», модифицировали ее тактику, исключив принцип «булавочных уколов» (hit and run)37.
С самого начала вторжения ВС США и их союзников на территорию Афганистана лояльность местного населения к режиму «Талибана» возрастала; одновременно усиливалось недовольство племен, которые начали страдать из-за экономической нестабильности и «неправильной» политики международного сообщества. Это привело к изменению мотивации сторонников «Талибана»: если раньше ими двигали идеологические или религиозные мотивы, то теперь — чисто экономические интересы. Спасаясь от повальной безработицы и беспросветной нищеты, афганцы вынуждены были искать пристанище в рядах этой организации, которая, по их мнению, могла обеспечить им «рабочие место» и заработную плату до 600 долл.38
Борьба за чистоту ислама в Афганистане потеряла смысл по нескольким причинам. Во-первых, пополнение в ряды «Талибана» шло уже с территории Пакистана, а, во-вторых, фундаментальная цель, состоявшая в реставрации исламского эмирата, приобрела второстепенное значение, так поддерживать развивающуюся коррупцию, которая приносит вовлеченным в этот процесс чиновникам определенные плоды, было намного легче39.
Активизировавшее борьбу против всемирного терроризма международное сообщество прибегло к двум методам ликвидации исламистских группировок (в том числе «Талибана»).
Государства, объединившиеся в антитеррористическую коалицию, начали проводить военные операции под руководством НАТО (все военные мероприятия в ответ на террористические акты 11 сентября 2001 года носили официальное название «Несокрушимая свобода»). Однако эта мера оказалась недостаточно эффективной, так как военное вмешательство не могло привести к окончательному переустройству социально-экономического уклада страны40, имеющего глубокие исторические корни.
35 См.: Аш-Шарк аль-аусат, 24 мая 1999. С. 5.
36 Князев А.А. Указ. соч. С. 8.
37 Коргун В.Г. Исламский экстремизм в Афганистане. В кн.: Проблемы государственного и социально-экономического развития Афганистана. Доклады российско-канадской научной конференции. М.: ИСКРАН, 2008. С. 26.
38 См.: Там же. С. 27.
39 См.: LoydA. Corruption, Bribes and Trafficking: A Cancer that is Engulfing Afghanistan // The Times, 11 November
2007.
40 См.: АруноваМ.Р. Операция «Несокрушимая свобода». Задачи, проблемы, перспективы. В кн.: Современный Афганистан и сопредельные страны. М., 2011.
Второй метод состоял в поддержке администрации Афганистана, реально осуществлявшей властные полномочия. Такое содействие отчасти основывалось на плане реконструкции страны, специально разработанном при участии команды стран-доноров, которые с конца XX века и по сегодняшний день финансировали ее экономику, тем самым поддерживая официальные власти. К плану присоединилось около 45 государств, а сумма, которую каждая из них готова пожертвовать, колеблется от 10 тыс. до сотен миллионов долларов41.
Участники ассоциации доноров установили, что для полноценного восстановления Афганистана потребуется 15 млрд долл. Вместе с тем страны-доноры прекрасно понимают, что предоставление внешней финансовой поддержки вряд ли поможет преодолеть фрагментарность политической системы Афганистана и урегулировать внутренние этнические и религиозные противоречия.
Международные партнеры выделили три группы постоянно тлеющих очагов напряженности с момента начала гражданской войны в Афганистане:
1) между полевыми командирами, доминирующими в провинциях, и центральной властью;
2) между шиитами и суннитами;
3) между шиитами и хазарейцами Северного Альянса42.
Между тем план реконструкции реализовывался настолько медленно, что, несмотря на наличие многочисленных дипломатических контактов, получение финансовой помощи и четко выраженную религиозную политику, Афганистан уже в 2004 году был признан «несостоявшимся государством»43.
Заключение
В начале XXI века политические акторы так и не осознали значимость исламского фактора и роль традиционного мусульманского духовенства в Афганистане, оказавшемся во власти радикальных религиозных группировок. В стране образовался мощный плацдарм международного терроризма, влияние которого может распространиться на близлежащие регионы. Действующие в соседних странах организации и группировки, придерживающиеся радикальной исламистской идеологии, заинтересованы в раздроблении Афганистана или разделении его на сферы влияния.
С точки зрения решения внутриафганского конфликта данный вариант можно рассматривать как компромиссный. Однако в этом случае территория страны может превратиться в бесконтрольную область, где хозяйничают экстремистские организации, как это произошло в провинции Вазиристан в Пакистане, где вытесненное из Афганистана движение «Талибан» основало свое непризнанное государство.
Из-за все более усиливающегося иностранного влияния (в том числе исламистского) Афганистан в начале XXI века окончательно отошел от формулы, которая была разработана в середине XVIII века при обретении им государственности (имеется в виду создание Дурраний-
41 Cm. : Margesson R., Bockman J. Reconstruction Assistance in Afghanistan: Goals, Priorities, and Issues for Congress // Congressional Research Service Report RL31759, 26 February 2003. P. 35—36.
42 Cm.: Montgomery J., Rondinelli D. Beyond Reconstruction in Afghanistan. Lessons from Development Experience. New York: Palgrave Macmillian Press, 2004. P. 27.
43 Ibidem.
ской империи): «Ислам — это консолидирующая сила, которая, несмотря на межэтнические распри, способна сплотить афганское общество».
События конца XX — начала XXI века подорвали социально-политическую структуру страны; региональная власть не лоббирует интересы племен в центральном аппарате государства, а мусульманское духовенство на местах либо истреблено, либо запугано исламистскими радикалами.
Что же касается официальной власти в лице президента Афганистана, то она нуждается в разработке нового плана по восстановлению национального единства и получению страной эффективной международной экономической помощи.
