CC BY
36
бильности, ибо противники американского присутствия будут неизбежно «раскачивать лодку». Остаются варианты интеграции с Россией, на что в последнее время делает намеки и российская сторона. Однако реально интегрироваться с Россией может не весь регион, а только Казахстан. Вопрос только в том, хватит ли мощи у России?
«Современные проблемы международных отношений и мировой политики: Материалы VII межвузовской научной конференции», М., 2011 г., с. 204-228.
Елена Пономарева,
доктор политических наук
Георгий Рудов,
доктор политических наук (МГИМО(у)) АФГАНСКИЙ ФАКТОР В ПОЛИТИКЕ
СТРАН ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ
С момента начала операции «Несокрушимая свобода» (7 октября 2001 г.) в Исламской Республике Афганистан (ИРА) афганский фактор остается одним из важнейших факторов мировой политики. Актуализация проблемы в настоящее время связана с осознанием американским истеблишментом бесперспективности прежней политики в регионе, необходимостью переформатирования «Большой игры» в Азии. Решение о выводе военного контингента из страны, озвученное Президентом США, было мотивировано тем, что цель войны достигнута и «Аль-Каида» не может использовать афганскую территорию для создания угроз национальной безопасности США. Действительно, для национальной безопасности США угроз как не было, так и не будет; а вот к завершению афганского кризиса начавшийся вывод войск явно не приведет. Более того, беремся утверждать, что это лишь начало нового витка дестабилизации региона и переформатирования мировой политики.
Для стран Центральной Азии (ЦА) афганский кризис и его многочисленные проявления - социально-политическая нестабильность, терроризм, наркотрафик, транснациональная преступность - всегда были основным источником дестабилизации региональной ситуации. Остановимся подробнее лишь на самых важных, с нашей точки зрения, проявлениях афганского фактора в регионе. Вооруженное противостояние в ИРА является серьезным
препятствием для развития регионального экономического сотрудничества, реализации богатого транзитного и ресурсного потенциала ЦА. Наличие конфликта в ИРА и исходящих из этой страны угроз вынуждают государства региона принимать дополнительные меры по укреплению безопасности, что отвлекает средства, необходимые для решения социально-экономических проблем и осуществления планов развития и модернизации данных государств. Преодоление или изменение существующих тенденций руководство стран ЦА видит как в экономических, так и в политических решениях. В частности, определенная надежда связывается со взаимодействием стран региона в рамках Контактной группы (КГ) ШОС - Афганистан и ОДКБ при осуществлении совместного мониторинга государств - членов ШОС и ОДКБ с участием афганских представителей.
Определенное значение для стран региона имеет также инициатива президента Узбекистана И. Каримова о создании формата урегулирования афганского кризиса, известного как «6+3». Он предусматривает создание под эгидой ООН Контактной группы в составе представителей соседних с ИРА государств (Китай, Иран, Пакистан, Таджикистан, Туркмения и Узбекистан), а также России, США и НАТО. Тем самым к прежнему формату «6+2» добавилась НАТО, но так и не оказался включенным сам Афганистан. Основной идеей контактной группы «6+3», представляющей по существу своеобразную модель национального примирения, является обеспечение всем оппозиционным партиям в ИРА программы завершения нынешнего противостояния; поиск компромиссного решения ключевых проблем и разногласий, разделяющих страну, обеспечение безопасности и требуемых гарантий с учетом интересов каждой из сторон. Белый дом и правительство Х. Карзая уже ведут переговоры с так называемым «умеренным» крылом Талибана. Более того, Обама даже заявил о том, что движение Талибан «является частью афганского народа».
Показательно, что в Узбекистане Талибан не относят к числу основных противоборствующих сил, а воспринимают лишь как часть, пусть и многочисленную, военизированной оппозиции. Политические переговоры, по мнению руководства Узбекистана, должны стать дополнительной составной частью широкомасштабной кампании в ИРА, так как достижение мира исключительно вооруженными методами практически невозможно. Иными словами, Ташкент готов сотрудничать с умеренными представителями талибов. В частности, в качестве первого шага к реализации ини-
циативы «6+3» Узбекистан предложил провести встречу на уровне заместителей министров иностранных дел, представителей НАТО и всех основных противостоящих сторон, включая умеренную часть талибов. Параллельно должно быть продолжено тесное сотрудничество с правительством ИРА. Что же касается включения администрации Карзая в состав контактной группы, то представители внешнеполитических структур Узбекистана считают, что это неизбежно отразится на снижении уровня доверия вовлеченных в переговоры альтернативных сил.
Надо отметить, что из всех стран ЦА именно Узбекистан проводит самую активную политику в ИРА. Ташкент четко придерживается той позиции, что альтернативы региональной интеграции с соседними государствами, включая ИРА, нет в силу общности транспортно-коммуникационной системы, энергетических ресурсов, географического положения и т.д. Возможно, что инициатива «6+3» окажется единственной успешной попыткой вырвать Афганистан из нищеты и состояния войны. В то же время Узбекистан активно работает над развитием двухсторонних отношений с ИРА. Казахстан, не имеющий общей границы с ИРА, ведет себя не менее активно в регулировании афганских проблем. В рамках своего председательства в ОБСЕ Казахстан стремился выстроить прагматичный курс на стабилизацию ситуации в ИРА, в чем-то заимствуя тактику Узбекистана. Так же как и Узбекистан, Казахстан нацелил свой курс на выстраивание широкого переговорного процесса. Афганская проблематика была одной из главных на состоявшемся в декабре 2010 г. саммите ОБСЕ в Астане. По мнению казахстанского руководства, политические переговоры должны быть тесно увязаны с социально-экономической реабилитацией ИРА. В частности, Астана выступила с предложением в рамках ОБСЕ разработать «Невоенную программу помощи Афганистану» с широким привлечением международного бизнеса к реализации конкретных проектов экономики за счет финансовых средств доноров и обеспечения их безопасности силами НАТО, коалиции, Афганской национальной армии (AHA) и Афганской национальной полиции (АНП).
Помимо много- и двухсторонних проектов политического урегулирования афганского кризиса существенное влияние на развитие ситуации в регионе и политику стран ЦА может оказать формат, в котором ключевую роль играют США и НАТО. Дело в том, что вывод войск коалиции из ИРА, скорее всего, приведет к реализации принципа «Уйти, чтобы остаться». Иными словами,
присутствие будет заменено внешним управлением. Однако достижение этого невозможно без принципиального сближения стран ЦА с НАТО, так как внешнее управление удобнее всего осуществлять именно с их территории. Поэтому США и НАТО в последние годы проводят активную, в отличие от России, политику в странах региона - «Большая игра» принимает другой формат и масштабы. Причем способствует закреплению США и НАТО в регионе именно афганский фактор. Не надо быть провидцем, чтобы утверждать, что при выводе американских войск из ИРА обострится политическая и силовая борьба как в самой ИРА, которая в той или иной мере коснется всех центральноазиатских государств. Учитывая распространение с территории ИРА таких угроз, как расширение зоны действия военного конфликта, экстремизм, наркотрафик и нелегальная торговля оружием (например, по числу вооружений -14 орудий на человека - ИРА уже занимает лидирующее место в мире), страны ЦА чрезвычайно озабочены обеспечением собственной безопасности. В настоящее время многие эксперты опасаются того, что радикальные силы, использующие в своих интересах кундузский плацдарм на севере ИРА, со временем переберутся в соседние страны, тем самым обрушив сложившуюся в 20022010 гг. региональную систему безопасности. Такие опасения стали восприниматься вполне серьезно после серии нападений исламистов на представителей правоохранительных органов в Таджикистане.
В сложившейся ситуации определяющую роль в регионе стали играть США и страны НАТО. Вашингтон рассматривает ЦА, во-первых, сквозь призму войны в ИРА, во-вторых, как геостратегический плацдарм для влияния на Россию и Китай. В условиях вывода войск коалиции повышается значение «Северного транзитного маршрута» как «фундаментально важной системы доставки» грузов. В то же время не стоит рассматривать этот маршрут как экономически выгодный для США. Стоимость перевозок по «Северному маршруту» вдвое превышает расходы на их транспортировку через Пакистан, даже принимая в расчет все издержки, связанные с нападениями талибов. Поэтому Северная сеть - это и политическая конструкция. Генерал-майор Кеннет С. Дауд, отвечающий в Центральном командовании за материально-техническое обеспечение, прямо говорит, что «истинная ценность Северной сети состоит не в количестве контейнеров, которые можно по ней доставить, а в том, как эта сеть помогает подклю-
чить государства ЦА к решению стратегических задач, стоящих перед США и Европой в Афганистане».
Подключение к «Северному маршруту» приносит неплохой доход государствам ЦА. Например, только в 2009 г. доходы узбекского аэропорта «Навои», задействованного в транспортировке грузов невоенного назначения для американских войск в ИРА, выросли в 10 раз. В настоящее время Казахстан и Узбекистан, рассчитывая на увеличение потока грузов в связи с выводом войск коалиции, намерены довести объем транспортировки грузов по своим железнодорожным магистралям до 1400 контейнеров в месяц, что принесет еще больше дивидендов их правительствам. Однако в среднесрочной перспективе использование стран ЦА как логистического придатка может привести к непреднамеренному экспорту кризиса управления и безопасности в регионе. Не исключено, что «Северный маршрут» станет мишенью для групп боевиков, связанных с талибами. Таким образом, афганский конфликт может распространиться на территорию Туркмении, Узбекистана, Таджикистана. Кроме того, возрастает не только возможность присутствия НАТО в странах ЦА, но и присутствие последних в ИРА. В частности, стало известно о намерении Казахстана направить своих военных в ИРА, на что некоторые российские аналитики отреагировали довольно резко, сравнив Казахстан с «подносчиком боеприпасов для НАТО». Следует констатировать, что «действительно многие годы Астана позиционирует себя в качестве некоего форпоста и союзника Запада в ЦА, а отношения с НАТО развиваются по нарастающей». При этом геополитически Казахстан был и остается сильно «завязан» на Россию, а экономически - становится все больше «завязан» на Китай.
Анализ действий Астаны позволяет сделать вывод о продолжении казахстанским руководством политики балансирования между основными центрами силы, и в первую очередь между Западом, Россией и Китаем. Но как справедливо заметил политолог В. Парамонов, «это не вина Казахстана, а общая именно с Россией беда. До тех пор пока главный исторический союзник ЦА и системообразующий элемент всего постсоветского пространства - Россия сама проводит ярко выраженную многовекторную политику, будут создаваться предпосылки для проведения ровно такой же линии и остальными странами бывшего СССР. Другими словами, пока Москва сама долгосрочно не определится с жизненной и стратегической важностью для себя и своего развития именно постсоветского пространства, то до тех пор и многие остальные
государства бывшего СССР будут следовать в русле навязываемых извне схем и концепций, а в итоге - будут проводить многовекторный курс».
Что же касается геостратегического интереса США к странам ЦА, то для думающих людей уже давно стало очевидно, что «целью американской кампании в ИРА была вовсе не борьба с терроризмом, а стремление закрепиться на стратегическом плацдарме с выходом на Иран, Китай и Россию, который, помимо всего прочего, позволил бы США контролировать пути транспортировки энергоносителей на Среднем Востоке». Понятно, что для этого необходимо было создать в ИРА квазидемократический прозападный режим, что и было поручено Х. Карзаю, человеку, который был тесно связан с американцами еще со времен войны моджахедов с СССР. Но так как контролировать всю афганскую территорию американцы не могут, проще всего оставить талибам южные и восточные провинции страны, сохранив влияние на севере и создав в этом регионе несколько военных баз.
Косвенным подтверждением того, что в Вашингтоне прорабатывают такой сценарий, стала утечка информации о так называемом «плане Блэквилла». Высокопоставленный американский дипломат Р. Блэквилл, в эпоху Буша-младшего занимавший пост посла в Индии, выдвинул программу раздела ИРА с выделением пуштунских провинций в отдельное государство, что, по его словам, позволит предотвратить войну за власть в стране после ухода американцев. Такой план станет катастрофой не только для ИРА, но и для соседнего Пакистана, в котором проживает 20 млн. пуштунов. Но есть и другие сценарии. Например, переформатирование присутствия США в регионе ЦА. Во время многократных встреч, конференций и переговоров Вашингтон уже заручился поддержкой НАТО в ИРА со стороны Астаны, Бишкека, Душанбе. Взамен Казахстану было обещано содействие Вашингтона в проведении военной реформы, Киргизии - помощь в укреплении потенциала пограничных войск и оснащении складов хранения артиллерийского и ракетного вооружения МО Киргизии. Нежелание Душанбе видеть у себя на границе российских пограничников также следует связывать с медленным креном Таджикистана в сторону НАТО и США. Переоснащение таджикско-афганской границы, укрепление погранзастав, обучение таджикских военных практике разминирования опасных территорий - это лишь краткий список совместных проектов Североатлантического альянса и Таджикистана. Эта республика важна для Вашингтона не только как транзитная террито-
рия по переброске грузов для нужд войск западной коалиции в ИРА, но и геостратегически - Таджикистан имеет общую границу не только с ИРА, но и с Китаем.
Наиболее опасным для России окажется переход Астаны под «американский зонтик». Казахстан - это огромный континентальный массив, примыкающий к России от восточной окраины дельты Волги на западе до Алтайских гор на востоке. Казахстан, наряду с Белоруссией, наиболее последовательный сторонник укрепления системы евразийской безопасности в противовес влиянию США в регионе. Однако без встречных шагов со стороны России Астана может оказаться наедине в диалоге с Вашингтоном, что, без сомнения, приведет к усилению американского влияния в республике. В частности, уже обсуждается возможность размещения западного воинского контингента альянса на территории Казахстана. Хотя пока каких-либо конкретных шагов Астана в этом направлении не предпринимала, но, как говорится, лиха беда начало. Таким образом, вывод американских военных из ИРА не следует воспринимать как уход из региона. Часть контингента может быть размещена в республиках ЦА (Киргизия, Таджикистан и Узбекистан). Первые шаги в этом направлении уже сделаны. Например, зафиксированы случаи перехода американских подразделений на таджикскую территорию при выполнении поставленных задач. В Киргизии, в Баткене, в любой момент можно открыть новую базу ВС США, а участок узбекско-афганской границы со стороны ИРА уже охраняют американские военные. Что же касается самого ИРА, то «американское присутствие будет менее зримым, но не менее ощутимым». Альянс намерен оставить юг страны, сохранив несколько ключевых баз: Шинданд - на иранском направлении, Кабул - для сохранения влияния на власти страны, Кандагар -в силу стратегической важности. Более того, Белый дом будет добиваться открытия новых военных объектов как в самом ИРА, так и в республиках ЦА. В частности, под Мазари-Шарифом, на стыке границ ИРА, Узбекистана, Таджикистана и Туркмении, строится огромная военная база. Тем самым США смогут эффективно сдерживать интересы сразу трех крупных держав: Китая, России и Ирана.
Очевидно, что решить афганскую проблему, опираясь только на силу или на политическую риторику, нельзя. Нужно, чтобы Афганистан развивался экономически. Для успешного антикризисного урегулирования в ИРА ключевое значение имеет решение первоочередных социально-экономических проблем, оказание це-
ленаправленной экономической помощи афганскому народу. Необходимы не только финансовые инвестиции, новые рабочие места, но и системная перестройка экономической сферы страны, ее включение в легальную мировую экономику. В этом наиболее перспективное стратегическое значение имеют проекты развития транспортных коммуникаций, проходящих из региона ЦА через ИРА в южном направлении. Благодаря географическому положению Афганистан имеет огромный потенциал превращения в торговый, энергетический и транспортный узел региона, соединяющий Ближний Восток и Юго-Восточную Азию (ЮВА) по сети проходящих через него транспортных коридоров. Создание трансафганского транспортного коридора, строительство новых железных дорог между афганскими городами и городами Узбекистана, Ирана, Пакистана позволит перевозить грузы, поступающие из ЮВА в Европу, более коротким путем, что в целом расширит транспортно-коммуникационные и транзитные возможности региона. Между тем приходится признать, что строящиеся транспортные коммуникации пока не нужны самому афганскому населению, эта инфраструктура не востребована неразвитой экономической системой страны.
Страны ЦА по мере своих возможностей развивают это направление. Наиболее активно участвует в экономической реконструкции ИРА Узбекистан: строит железные дороги, мосты и социальные объекты в северных районах страны, осуществляет поставки электроэнергии. Афганская транспортная система все более активно интегрируется с узбекскими транспортными коммуникациями. В результате Узбекистан является единственной страной в регионе, через которую может осуществляться сообщение практически всеми видами транспорта в ИРА. Железнодорожная линия Хайратон-Мазари-Шариф, полностью построенная предприятиями и специалистами из Узбекистана в январе-ноябре 2010 г., должна обеспечить железнодорожными перевозками наиболее развитые и густонаселенные районы северных провинций ИРА. Узбекистан является основным поставщиком электроэнергии на территорию ИРА. Активизировалось взаимодействие между странами в сфере оптико-волоконной связи. Узбекистан построил 11 мостов на участке Мазари-Шариф-Кабул. В 2010 г. была достроена железнодорожная ветка протяженностью 95 км и соединяющая приграничный с Узбекистаном афганский город Хайратон с городом Мазари-Шариф - центром северной провинции Балх, а в будущем эта ветка будет соединять северную провинцию Балх с
западной провинцией Герат. Это серьезно повысит пропускную способность афганского направления, что даст основания руководству НАТО использовать железные дороги для вывода войск коалиции. Из Узбекистана в ИРА поставляются топливо, строительные материалы, металлопрокат, удобрения, продукты питания.
По мнению руководства Казахстана, стабилизация в ИРА может быть достигнута, прежде всего, через электрификацию и строительство железных дорог по всей стране. Кроме того, в 2010 г. Астана предложила более 20 проектов, реализация которых может быть осуществлена странами - членами ОБСЕ. Среди них: восстановление Джелалабадского ирригационного канала, плотин ГЭС в провинции Баглан, каскада электростанций на реке Кабул; строительство заводов по переработке и консервированию сельхозпродукции; создание плантаций по выращиванию шафрана, сои, подсолнечника и строительство заводов по производству подсолнечного масла; строительство и модернизация станций специализированной сельскохозяйственной техники и оборудования, авторемонтных мастерских, мебельных фабрик; строительство завода по переплавке металлолома и производству арматуры (в ИРА около 1 млн. т металлолома); создание индустриальных парков в Баграме, Кандагаре, Мазари-Шарифе, Камачи, Нангарха-ре и другие проекты. Для самого ИРА сотрудничество с Казахстаном - самым крупным и потенциально значимым государством ЦА - является одним из приоритетных. Двустороннее сотрудничество стран осуществляется в сферах сельского хозяйства, энергетики, минеральных ресурсов, транспорта, здравоохранения, образования. В ноябре 2006 г. правительством Казахстана была утверждена специальная программа по содействию ИРА, в которой предусмотрено обучение студентов, участие в строительстве школ и больниц. Была оказана безвозмездная финансовая помощь ИРА на сумму более 2 млн. долл., которая была направлена на восстановление дороги Кундуз-Талукан, строительство школы в провинции Саманган и строительство больницы в провинции Бамиан. Особую заинтересованность Казахстан проявляет в инвестировании проектов по добыче полезных ископаемых в ИРА, где, по некоторым оценкам, общий объем нефтегазовых запасов оценивается в 40 млн. т нефти и 137 млрд. м природного газа.
Для Таджикистана в силу географических и этноконфессио-нальных причин афганский фактор, пожалуй, наиболее значим. Таджикистан, наряду с другими странами ЦА, является поставщиком электроэнергии в ИРА. На реке Пяндж Таджикистан намерен
построить гидроэлектростанцию мощностью в 1000 МВт. В 2007 г. на афгано-таджикской границе был построен мост, связавший афганский порт Шерхан Бандар и таджикский Нижний Пяндж. Эксплуатация моста привела к снижению зависимости ИРА от Пакистана, откуда до недавнего времени поставлялась большая часть товаров первой необходимости. Таджикистан также активно участвует в совместных проектах стран, заинтересованных в восстановлении и развитии инфраструктуры ИРА. В частности, планируется построить железную дорогу из Таджикистана в Иран через ИРА по маршруту Душанбе-Нижний Пяндж-Герат-Мешхед.
Киргизия заинтересована в стабилизации ситуации в ИРА, но принятие конкретных решений осложняется внутриполитической нестабильностью и неспособностью власти на нынешнем этапе брать ответственность за реализацию крупных проектов в ИРА. Тем не менее Бишкек также участвует в экспорте электроэнергии, стройматериалов, рабочей силы. Однако основная помощь, оказываемая властями Киргизии военной кампании в ИРА, - это предоставление американским войскам авиабазы в аэропорту Манас. Туркмению связывает с ИРА ряд совместных проектов, также нацеленных на социально-экономическое развитие ИРА. В 2009 г. туркменская сторона выразила готовность обеспечить соединение национальной сети железных дорог ИРА с трассами Туркмении. Так, Ашхабад намерен за счет собственных средств проложить железнодорожную ветку от туркменского г. Атамурат до границы с ИРА. В дальнейшем стороны намерены строить железную дорогу внутри самого Афганистана, что обеспечит ему выход на другие страны региона. Туркмения готова также принять участие в разведке и освоении нефтегазовых месторождений ИРА в приграничных районах. Туркменской стороной реконструировано свыше 300 км линий электропередачи (ЛЭП), проходящих в северных и юго-западных провинциях ИРА. Кроме того, в настоящее время подготовлены предложения по строительству на территории Туркмении подстанций и линий электропередачи мощностью 500 кВт и протяженностью 410 км до границы с ИРА.
Крупным энергетическим проектом, над которым в настоящее время ведется активная работа, является строительство транснационального газопровода Туркменистан - Афганистан - Пакистан - Индия (ТАЛИ), протяженностью 1680 км, 735 км которого пройдет по территории ИРА. В сентябре 2010 г. в Ашхабаде министры энергетики этих стран подписали рамочное соглашение о строительстве ТАЛИ, которое должно быть утверждено каждой из
стран-участниц. Планируется, что поставщиками энергоресурсов для заполнения трансафганского газопровода станут Узбекистан и Казахстан. К сожалению, приходится признать, что все эти проекты по развитию социальной инфраструктуры, строительству транспортных коммуникаций между ИРА и странами ЦА на фоне экономического коллапса, переживаемого как ИРА, так и другими государствами региона, не имеют определяющего для Кабула эффекта. При этом восстановление энергетической сферы ИРА сталкивается с неспособностью республик ЦА решить водно-энергетические проблемы у себя. «Недавний разрыв государствами региона единой центральноазиатской энергосистемы вряд ли будет способствовать обещанному увеличению экспорта электроэнергии из Таджикистана и Киргизии».
Кроме того, на фоне позитивного эффекта, который дают вышеназванные проекты стран ЦА в ИРА, не стоит забывать о непредвиденных результатах предоставления иностранной экономической помощи. Например, благая цель строительства дорог служит не только интересам развития страны, но и повстанцев, так как им становится легче передвигаться. Более того, те кланы и группировки, которые не получили контракты на сооружение дорог, начинают стрелять в тех, кому эти контракты достались. Именно с этим некоторые эксперты связывают распространение насилия на севере ИРА в последние месяцы. И, наконец, когда дороги уже построены, различные группировки, пользуясь слабостью центрального правительства, устанавливают там свои контрольно-пропускные пункты и начинают собирать плату за проезд, де-факто приватизируя транспортные пути. Выход из подобной ситуации видится в строго скоординированных действиях политического, экономического, социального и силового порядка. Иными словами, нельзя развивать экономику страны, не решив принципиальных политических и военных вопросов.
Особую обеспокоенность ситуацией в ИРА вызывает та роль, которую играет территория ИРА в нелегальном наркотическом бизнесе, имеющем международный характер. Исходящая из ИРА наркоугроза стала ключевым фактором, определяющим политическую и социально-экономическую ситуацию в странах ЦА и России. Согласно докладу Международного комитета по контролю над наркотиками, «в 2010 г. количество афганских провинций, свободных от опийного мака, осталось прежним. Однако с учетом стремительного роста цен на опий существует риск того, что афганские крестьяне увеличат площадь посевов опийного мака
в 2011 г. Почти весь героин, предлагаемый на незаконном рынке наркотиков в европейских странах, поступает из ИРА». Эксперты утверждают, что во второй половине 1990-х годов «северный маршрут» транзита наркотиков был скорректирован: началось объединение криминальных группировок разных стран для создания транснациональных структур и раздела территорий. Второе за десятилетие серьезное изменение основных путей транзита наркотиков произошло после вторжения НАТО в ИРА, в котором до 2001 г. промышленного производства опиатов не было вообще. Показательно, что подавляющее большинство официально изымаемых на афганской границе наркотиков приходится на Таджикистан и Киргизию. Как показывают раскрытые сети, в нелегальную торговлю и транспортировку наркотиков включены представители органов государственной власти и силовики.
Известно, что даже в советское время, когда граница СССР в прямом смысле была на замке, район стыка границ Ирана, ИРА и Туркмении считался уязвимым. В настоящий момент маршрутов наркотрифика существует несколько. Территория Таджикистана в силу своего геополитического положения является одним из главных направлений транзита наркотиков в страны СНГ и Европы. Общая протяженность границы с ИРА составляет 1433 км. Из ИРА в Таджикистан проложено пять-шесть основных маршрутов перемещения наркотиков, тогда как через территорию Узбекистана непосредственно из Афганистана пролегает только один маршрут: Афганистан-Сурхандарьинская область-Ташкент-Казахстан-Россия.
Главный вывод из сложившейся ситуации следующий. Такие огромные потоки наркотиков возможны только через зоны слабого государства, зоны вооруженных конфликтов разной степени интенсивности, поэтому в интересах международных криминальных структур поддерживать нестабильность политических режимов стран региона. В ближайшие годы должна быть выработана и реализована скоординированная региональная (так как один на один страны ЦА с этим не справятся) программа комплексного развития ИРА и модернизации других государств региона. Она должна включать культурно-образовательные, информационные, социально-экономические, политические и силовые меры. Только в этом случае можно будет стабилизировать ситуацию в регионе в целом. Ситуация в странах ЦА непосредственным образом зависит от афганского фактора. Более того, ИРА будет оставаться одним из источников угроз национальной безопасности стран региона.
Влияние афганского фактора усугубляется сложностью внутриполитических процессов в самом регионе, что ведет к неспособности взять на себя роль медиаторов и представить единый региональный подход к проблеме, а также сильнейшим влиянием США и НАТО. Последствия вывода коалиционных сил из ИРА во многом зависят от того, какое место бывшие советские республики готовы занять в афганском урегулировании, какие проекты сотрудничества страны ЦА готовы предложить. Но главное, готовы ли они отстаивать свой суверенитет или далее будут прятаться под «американским зонтиком».
« Обозреватвлъ-Observer», М., 2011 г., № 11, с. 109-119.
«ПАКИСТАН - СЛОЖНАЯ СТРАНА» (Из интервью А. Асланян с британским журналистом Анатолем Ливеном)
В апреле 2011 г. вышла в свет книга известного британского журналиста Анатоля Ливена «Пакистан - сложная страна» («Pakistan: A Hard Country»). Ливен, проведший несколько лет в Пакистане в качестве корреспондента газеты «The Times», является одним из крупнейших специалистов по Южной Азии; он - советник фонда «Новая Америка» по вопросам глобальной стратегии США и борьбы с терроризмом, профессор Лондонского университета, возглавляет кафедру международных отношений и исследований в области терроризма в Кингс-колледже. В конце 1990-х Ливен работал в Москве и с тех пор регулярно комментирует российские события в центральной британской прессе. С А. Ливеном беседовала Анна Асланян.
Анна Асланян: «Пакистан - сложная страна» - труд, основанный на вашем непосредственном опыте, включающий множество материалов, собранных вами за время, проведенное в Южной Азии. Книга воспринимается как попытка развеять ряд мифов о Пакистане, сложившихся благодаря западной прессе где его нередко называют «несостоявшимся государством». Пакистан принято сравнивать с Индией в пользу последней: проще говоря, в регионе свои «хорошие парни» и «плохие». Задача книги - восстановить справедливость в отношении Пакистана?
Анатоль Ливен: Подобная классификация стран - «хоро-шие»-«плохие» - слишком примитивна и потому доверия не вы-
