CC BY
14
УДК 342.9:343.98 ББК 67.401
© 2020 г. Асаенок Борис Валерьевич,
начальник цикла гражданско-правовых и уголовно-правовых дисциплин кафедры юридических дисциплин факультета внутренних войск Военной академии Республики Беларусь кандидат юридических наук, доцент. E-mail: boris.asayonok@gmail.com
АДМИНИСТРАТИВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОЕ ДЕЙСТВИЕ КАК СРЕДСТВО КРИМИНАЛИСТИЧЕСКОГО ПОЗНАНИЯ АДМИНИСТРАТИВНОГО ПРАВОНАРУШЕНИЯ (ПО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВУ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ)
В данной статье рассматриваются вопросы криминалистического содержания административно-процессуального действия, изученного с точки зрения его познавательного, функционального и операционного назначения в доказывании по делу об административном правонарушении. Установлены некоторые общие особенности организации и тактики проведения административно-процессуальных действий. Изложены рекомендации о криминалистических аспектах познания по делу об административном правонарушении.
Ключевые слова: административный процесс, административно-юрисдикционное действие, криминалистическое обеспечение, криминалистическое познание, средства и способы познания, криминалистическая организация и тактика.
Asayonok Boris Valerievich - Head of the Cycle of Civil and Legal Law Disciplines, the Department of Legal
Disciplines, the Faculty of Internal Troops of the Military Academy of the Republic of Belarus, PhD in Law,
Associate Professor.
ADMINISTRATIVE AND PROCEDURAL ACTION AS A MEANS OF CRIMINALISTIC KNOWLEDGE
OF ADMINISTRATIVE OFFENSES (UNDER THE LEGISLATION OF THE REPUBLIC OF BELARUS)
This article discusses the issues of the forensic content of administrative procedural action. This action has been studied from the point of view of its cognitive, functional and operational purpose in proving in an administrative case. Some general features of the organization and tactics of conducting administrative procedural actions are established. The recommendations on the forensic aspects of cognition in the case of an administrative offense are made.
Keywords: administrative process, administrative jurisdictional action, forensic support, forensic knowledge, means and methods of cognition. forensic organization and tactics.
Криминалистическое обеспечение административного процесса (производства по делам об административных правонарушениях в Российской Федерации и в ряде иных государств постсоветского пространства) уже определенное время является объектом интереса со стороны ученых-криминалистов [1; 2 и др.]. Допуская не только возможность, но и эффективность использования криминалистических знаний в административном процессе, такие исследования позволяют вывести на новый уровень борьбу с административными правонарушениями. Но при этом изучение особенностей административного процесса показывает, что как ученые, так и практики в сфере криминалистики, применяя положения криминалистики в административном процессе, сталкиваются с необходимостью использовать несколько иной, нежели традиционный инструментарий для достижения криминали-
стически значимых целей. Так, в уголовном процессе весь ход доказывания основан на использовании следственных действий в качестве главных познавательных и операциональных единиц. Ими выявляются, фиксируются, проверяются и сохраняются для дальнейшего использования доказательства по уголовному делу. Логично было бы предположить, что так же будет складываться ситуация и в административном процессе. Тем более что структура и содержание Процессуально-исполнительного кодекса Республики Беларусь об административных правонарушениях (далее - ПИКоАП) [3] в его Процессуальной части во многом повторяет структуру Уголовно-процессуального кодекса Республики Беларусь (далее - УПК) [4].
Однако такая похожесть имеет место лишь на первый взгляд. Отличий в доказывании по уголовным делам и по делам об администра-
тивных правонарушениях намного больше. Соответственно, существенно будет отличаться и криминалистическая деятельность в административном процессе по сравнению с процессом уголовным. В данной статье хотелось бы обратить внимание на специфику такого криминалистического инструментария в процессе доказывания, как административно-процессуальные действия*.
В уголовном процессе собирание и проверка доказательств осуществляется посредством большого количества следственных действий: осмотр, освидетельствование, допрос, обыск, выемка, предъявление для опознания, проверка показаний на месте и некоторые другие (ст. 99, гл. 23-26 УПК). В административном процессе перечень аналогичных действий значительно меньше (ст. 6.10, 10.10-10.24 ПИКоАП). Из схожих следственным действиям можно указать такие административно-процессуальные действия, как осмотр, освидетельствование, изъятие вещей и документов, опрос, назначение и производство экспертизы, получение образцов для сравнительного исследования. Как видим, перечень совпадений не очень велик. Административно-процессуальных аналогов не имеют такие следственные действия, как предъявление для опознания, проверка показаний на месте, следственный эксперимент. Вместе с тем ст. 6.10 ПИКоАП в качестве процессуальных действий, по результатам которых составляются протоколы, указывает кроме прочего: административное задержание, судебное заседание и заседание коллегиального органа.
Указывая на эти особенности административного процесса, все же обратим внимание, что, как и в отношении следственных действий в УПК, административно-процессуальные действия закреплены в ПИКоАП без детализации их организационно-тактического содержания. Не удалось нам найти системных исследований по организации и тактике
административно-процессуальных действий и в административно-правовых публикациях. Имеющие место в административно-правовой науке исследования либо не содержат организационно-тактических рекомендаций [5; 6 и др.], либо осуществляют заимствования в той или иной мере криминалистического инструментария [7, с. 9; 8, с. 8-9].
Вместе с тем регламентация административно-процессуальных действий в качестве источников доказательств в административном процессе (как и следственных действий в уголовном процессе) говорит о том, что эти действия, без сомнения, должны иметь криминалистическое содержание, которое выражается в их организации и тактике, разработка которых должна осуществляться именно с позиций криминалистической науки, а не с позиций административного права и процесса. Административно-процессуальные действия в данном случае следует рассматривать как частный аспект криминалистического познания - познания криминалистическими методами и средствами административного правонарушения. Такой подход в свое время позволил следственным действиям сделать существенный эволюционный скачок и стать по-настоящему эффективным орудием доказывания в уголовном процессе.
Криминалистическое познание юридически значимой реальности в настоящее время является весьма динамичным направлением криминалистической науки. В основном это касается уголовно-правовых явлений и уголовно-процессуальной деятельности [9; 10 и др.]. Важность криминалистического познания подчеркивают А.Ф. Волынский и Е.С. Лапин, определяя его в качестве социальной функции криминалистики [11]. Как видится, настало время рассмотреть и административно-процессуальное действие в качестве объекта и средства криминалистического познания. Административно-юрисдикционное действие как объект и средство юридического по-
* Автор специально выбрал позицию о введении нового термина «административно-процессуальные действия». ПИКоАП в абз. 21 ст. 1.4 содержит лишь следующую дефиницию: «процессуальные действия -предусмотренные настоящим Кодексом и производимые в соответствии с его положениями действия уполномоченных на то должностных лиц, совершаемые в ходе административного процесса». Далее по тексту также употребляется лишь термин «процессуальное действие». Термин же «административно-процессуальное действие» вводится для того, чтобы выделить и рассмотреть лишь те процессуальные действия, предусмотренные ПИКоАП, которые используются в доказывании по делу об административном правонарушении. Кроме того, предлагаемый термин помогает избежать путаницы с теми процессуальными действиями, которые предусмотрены УПК.
знания уже было предметом самостоятельного исследования автора [12, с. 32-52]. Поэтому нет необходимости отдельно разбирать сходную аргументацию в рассмотрении административно-процессуального действия в качестве объекта и средства криминалистического познания.
В этой связи представляется важным провести функциональный анализ административно-процессуальных действий с точки зрения их познавательного значения и операци-онно-деятельностного содержания. И здесь следует указать на одно из важных отличий в сущности и значимости административно-процессуальных действий по сравнению со следственными действиями. В отличие от уголовного процесса, административный процесс по законодательству Республики Беларусь считается начатым лишь с момента составления протокола процессуального действия (абз. 3 ст. 9.5 ПИКоАП) или с момента административного задержания (абз. 6 ст. 9.5 ПИКоАП). Таким образом, на момент осуществления административно-процессуального действия признаки административного правонарушения уже выявлены. В ином случае следовало бы говорить, что административный процесс начат при отсутствии оснований, указанных в ч. 2 ст. 9.1 ПИКоАП, - «достаточные данные, указывающие на признаки административного правонарушения».
Из этих нормативных положений следует парадоксальный вывод, что административно-процессуальные действия функционально не предназначены для выявления признаков административного правонарушения. Так какая же их функция в административном процессе? Буквальное толкование процессуальных действий в соответствии с указанными выше нормами абз. 21 ст. 1.4 и ст. 6.10 ПИКоАП говорит о том, что административно-процессуальные действия предназначены для собирания и проверки доказательств. И это обстоятельство существенно разнит их со следственными действиями, которые могут проводиться и проводятся в том числе для выявления признаков преступления на стадии возбуждения уголовного дела. Но это не значит, что посредством административно-процессуальных действий нельзя выявлять признаки административных правонарушений. В уже начатом административном процессе путем проведения осмотра, опроса и других действий могут быть выявлены признаки иного
административного правонарушения, нежели того, в связи с которым данные действия осуществлялись.
Но стоит ли сближать административный процесс с уголовным в контексте выявления признаков противоправного деяния? Думается, что нет. Специфика административного процесса состоит в том, что абсолютное большинство административных правонарушений выявляется при осуществлении админи-стративно-юрисдикционной или контрольно-надзорной деятельности соответствующих государственных органов и их должностных лиц. Эта деятельность содержит такие адми-нистративно-юрисдикционные действия непроцессуального характера, как осмотр, досмотр, получение объяснений и др. Их результаты также могут являться источником доказательств в административном процессе в соответствии со ст. 6.11 ПИКоАП.
Таким образом, административно-процессуальные действия предназначены, в основном, для собирания и проверки доказательств по уже выявленному административному правонарушению. Однако это ничуть не умаляет их поисковый характер. Поэтому представляется верным отнести к административно-процессуальным действиям наряду с теми, что указаны в ст. 6.10 ПИКоАП, предусмотренный ст. 8.6 ПИКоАП личный обыск задержанного, исходя из его познавательного значения. Такой обыск осуществляется для «обнаружения на теле или в одежде задержанного орудий и средств административного правонарушения, предметов, документов и ценностей, имеющих значение для административного процесса» (ч. 1 ст. 8.6 ПИКоАП). Он имеет процессуальный аналог в уголовном процессе, его организация и тактика, как представляется, абсолютно аналогична изучаемой в теории криминалистики.
Также к административно-процессуальным действиям по познавательной функции и доказательственному значению предлагается относить и получение образцов для сравнительного исследования (ст. 10.18 ПИКоАП). Избегая участия в многолетней дискуссии о том, получаются или нет в результате его уголовно-процессуального аналога новые доказательства, обратим лишь внимание на то, что проведение данного действия обусловлено получением образцов объектов, подлежащих идентификации. Это получение осуществляется в тех случаях, когда иным образом полу-
чить идентифицирующий объект не представляется возможным или неэффективно. Поэтому такое получение образца есть приращение доказательственной базы по делу, а значит, и приращение самих доказательств. Таким образом, получение образцов для сравнительного исследования является полноценным административно-процессуальным действием. Его организация и тактика, как видится, также не отличается по сравнению с той, что уже раскрыта тактикой следственных действий.
С позиций криминалистики на основании познавательного и операционно-деятельно-стного аспектов мы не считаем возможным отнести к административно-процессуальным действиям судебное заседание и заседание коллегиального органа, как это предлагает законодатель в ст. 6.10 ПИКоАП. Эти действия предназначены для рассмотрения дел об административных правонарушениях, их познавательная функция направлена преимущественно на оценку уже имеющихся доказательств. Данный подход не исключает возможности наличия тактических элементов судебного заседания или заседания коллегиального органа. Но такое содержание, как видится, может быть более сходно с криминалистическим содержанием судебного разбирательства как стадии уголовного процесса, что требует самостоятельного изучения.
Иным образом обстоит дело с административным задержанием. Судя по содержанию ст. 8.2, 8.5 и 8.6 ПИКоАП, это административно-процессуальное действие носит характер тактической операции, т. к. может включать в себя элементы не только фактического задержания лица, совершившего административное правонарушение, но и личный обыск данного лица, осмотр, опрос, изъятие вещей и документов. В данном случае также следует согласиться с достаточностью имеющихся в криминалистике рекомендаций о проведении тактической операции по задержанию, но с некоторыми исключениями. Административно задержанное лицо не представляет такой общественной опасности, как преступник, поэтому его задержание не предусматривает применение огнестрельного оружия (именно применения, а не использования). Административное задержание более скоротечно, поскольку осуществляется преимущественно при непосредственном обна-
ружении полномочными лицами признаков административного правонарушения. Большинство случаев административного задержания не требует масштабных подготовительных мероприятий с привлечением дополнительных сил и средств.
Комплексный организационно-тактический характер может носить также и составление протокола об административном правонарушении. Так, ПИКоАП позволяет отражать в нем факт, ход и результаты административно-процессуальных действий тогда, когда протоколы этих действий отдельно не составлялись (ст. 10.2, 10.4, 10.13 ПИКоАП и др.). Кроме того, в протоколе об административном правонарушении могут быть отражены результаты адми-нистративно-юрисдикционных действий по выявлению и пресечению административных правонарушений. Все это позволяет говорить о том, что составление протокола об административном правонарушении являет собой заключительный этап определенного организационно-тактического комплекса мероприятий, направленных на обеспечение процесса доказывания по делу об административном правонарушении. Таким образом, организационно-тактические комплексы, возможно, следует рассматривать в качестве самостоятельной криминалистической категории.
Следует обратить внимание и на «традиционные» с точки зрения криминалистической тактики административно-процессуальные действия: осмотр, освидетельствование, опрос, изъятие вещей и документов. Освидетельствование и изъятие вещей и документов в их процессуальном контексте практически ничем не отличается от следственного освидетельствования и выемки, что, соответственно, предопределяет и аналогичные криминалистические основы их проведения. С осмотром и опросом ситуация несколько иная.
В силу ограниченности процессуального инструментария осмотр в административном процессе стал расширяться тактически. И в настоящее время практика его проведения показывает, что осмотр как административно-процессуальное действие с точки зрения его тактического содержания может иметь следующие разновидности:
1) осмотр - «осмотр», когда познавательная доминанта осмотра направлена исключительно на восприятие определенных объ-
ектов, имеющих значения для доказывания по делу об административном правонарушении;
2) осмотр - «обыск» (поисковый характер осмотра напрямую указан в ст. 10.13 ПИКоАП);
3) осмотр - «предъявление для опознания», когда при осмотре его участникам могут быть предъявлены определенные объекты, узнавание которых имеет значение в доказывании по делу об административном правонарушении;
4) осмотр - «проверка показаний на месте», когда необходимо установить осведомленность участника осмотра об определенной местности, маршруте движения и т. п.;
5) осмотр - «эксперимент», когда необходимо при осмотре провести экспериментальные действия в отношении осматриваемого объекта.
Опрос в качестве основной задачи предполагает получение объяснений у соответствующего участника административного процесса. Эти объяснения могут получаться при осуществлении самостоятельного административно-процессуального действия - опроса, а также при осуществлении иных административно-процессуальных действий. В первом случае в полной мере применима организация и тактика допроса в криминалистике. Во втором же опрос является частью другого административно-процессуального действия,
Литература
1. Нестеров С.Л. Криминалистическое обеспечение административной деятельности органов внутренних дел: дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2006.
2. Фоченкова Н.А. Использование криминалистических знаний при обнаружении и исследовании доказательств в административном процессе (по материалам России и Литвы): автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Калининград, 2003.
3. Процессуально-исполнительный кодекс Республики Беларусь об административных правонарушениях // СПС «КонсультантПлюс».
4. Уголовно-процессуальный кодекс Республики Беларусь // СПС «КонсультантПлюс».
5. Анисифорова М.В. Административная ответственность за нарушения законодательства в сфере оборота наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров: дис. . канд. юрид. наук. М., 2018.
6. Сальнова Д.А. Административная ответственность за незаконное использование то-
подчиняется общим положениям данного административно-процессуального действия и позволяет увеличить его тактический потенциал. Следует сказать, что вопросы сочетания доминантных познавательных и операционных элементов административно-процессуальных действий с получением объяснений требуют самостоятельных исследований.
Таким образом, административно-процессуальное действие являет собой самостоятельное средство криминалистического познания административного правонарушения. Далеко не все указанные в ст. 6.10 ПИКоАП административно-процессуальные действия могут быть названы таковыми с точки зрения их организационно-тактического содержания. Административное задержание и составление протокола об административном правонарушении имеют комплексный организационно-тактический характер, который сближает их с тактическими операциями. Освидетельствование и изъятие вещей и документов совпадают по своему содержанию, соответственно, со следственным освидетельствованием и выемкой. Осмотр же и опрос в административном процессе обладают выраженной организационно-тактической спецификой.
Bibliography
1. Nesterov S.L. Forensic support of the administrative activities of the internal affairs bodies: dis. ... of PhD in Law. SPb., 2006.
2. Fochenkova N.A. The use of forensic knowledge in the detection and investigation of evidence in the administrative process (based on materials from Russia and Lithuania): abstract of dis. ... of PhD in Law. Kaliningrad, 2003.
3. The procedural and executive code of the Republic of Belarus on administrative offenses // LRS «ConsultantPlus».
4. The Code of Criminal Procedure of the Republic of Belarus // Consultant Plus. Belarus / LRS «ConsultantPlus».
5. Anisiforova M.V. Administrative responsibility for violations of the law in the field of trafficking in narcotic drugs, psychotropic substances and their precursors: dis. ... of PhD in Law. M., 2018.
6. Salnova D.A Administrative responsibility for the illegal use of a trademark: abstract of dis. ... of PhD in Law. M., 2005.
7. Vetrova A.A. Proof and evidence in the ad-
варного знака: дис. ... канд. юрид. наук. М. 2005.
7. Ветрова А.А. Доказывание и доказательства в административном процессе: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2008.
8. Мурашов М.Ю. Доказывание по делам об административных правонарушениях в области таможенного дела, совершенных с использованием морских судов (по материалам Дальневосточного региона): автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006.
9. Варданян А.В. Нарушение требований пожарной безопасности как объект криминалистического познания // Вестник Тульского государственного университета. Право. 2014. № 3 (13).
10. Гарба С.И. Познание в криминалистике: проблемы истории и современности // Бюллетень инновационных технологий. 2018. Т. 2. № 1 (5).
11. Волынский А.Ф., Лапин Е.С. Функция криминалистики как экзамен кандидатского минимума // Известия Тульского государственного университета. Экономические и юридические науки. 2012. № 1-2.
12. Асаенок Б.В. Выявление и пресечение административных правонарушений: криминалистические аспекты. Минск, 2020.
ministrative process: abstract of dis. ... of PhD in Law. M., 2008.
8. Murashov M.Yu. Proof of cases of administrative offenses in the field of customs committed with the use of sea vessels (based on materials from the Far Eastern region): abstract of dis. ... of PhD in Law. M., 2006.
9. Vardanyan A.V. Violation of fire safety requirements as an object of forensic knowledge // Bulletin of Tula state university. Series «Law». 2014. № 3 (13).
10. Garba S.I. Cognition in criminalistics: problems of history and modernity // Bulletin of innovative technologies. 2018. Vol. 2. № 1 (5).
11. Volynsky A.F., Lapin E.S. The function of forensics as an examination of the candidate minimum // Bulletin of Tula state university. Series «Economy and legal science». 2012. № 1-2.
12. Asayonok B.V. Detection and suppression of administrative offenses: criminalistic aspects. Minsk, 2020.
