CC BY
78
УДК 342.531.43
АДМИНИСТРАТИВНО-ПРАВОВЫЕ ТРАДИЦИИ ОРГАНИЗАЦИОННОГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ
ДЕЯТЕЛЬНОСТИ РОССИЙСКИХ СУДОВ
© 2018
Лесных Елена Анатольевна, помощник заместителя Генерального директора Судебный департамент при Верховном Суде Российской Федерации (107996, Россия, Москва, ГСП-6, улица Гиляровского, дом 31, корпус 2, e-mail: [email protected])
Аннотация. Цель: проследить тенденции развития российской административно-правовой традиции организационного обеспечения деятельности судов. Методы: в основе исследовательского историко-правового подхода лежал метод диалектического познания явлений юридической жизни, позволивший выявить закономерности их исторического развития в совокупности объективных и субъективных факторов. Также работа над статьей базировалась на современной постмодернистской парадигме, позволившей исследовать отечественную правовую реальность на разных исторических и административных уровнях. Диалектика в сочетании с постмодернистской парадигмой конкретизировали подбор компаративного, герменевтического, дискурсивного, формально-юридического методов исследования. Результаты: на основе анализа нормативно-правовых актов, регулирующих организационное обеспечения деятельности судов, а также исторической традиции, сделан вывод о медленной эволюции концептуального понимания и институтов такого обеспечения: от понимания и финансирования судов как административно подчиненной части государственного аппарата к выделению, самостоятельности их организационного обеспечения и, таким образом окончательного признания их формальной независимости. Практическая значимость: основные положения и выводы статьи могутбыть использованы в научной и педагогической деятельности при дальнейшем изучении и преподавания вопросов проблематики статьи.
Ключевые слова: судебная система; обеспечение деятельности судов; история судебной системы; министерство юстиции; Судебный департамент, объективный фактор, субъективный фактор, отечественная правовая реальность.
ADMINISTRATIVE AND LEGAL TRADITIONSORGANIZATIONAL SUPPORT FOR RUSSIAN SHIPS ACTIVITIES
© 2018
Lesnyh Elena Anatolievna, assistant of Deputy General Director Judicial Department at the Supreme Court of the Russian Federation (107996, Russia, Moscow, GSP-6, 31 Gilyarovskogo street, bldg 2, e-mail: [email protected])
Abstract. Purpose: to trace the development tendencies of the Russian administrative and legal tradition of organizational support for the activities of courts. Methods: the method of dialectical cognition of the phenomena of legal life was based on the historical and legal approach, which made it possible to reveal the laws of their historical development in the aggregate of objective and subjective factors. Also, work on the article was based on the modern postmodern paradigm, which allowed investigating the domestic legal. Reality at different historical and administrative levels. Dialectics in combination with the postmodern paradigm concretized the selection of comparative, hermeneutic, discursive, formal-legal methods of investigation. Results: Based on the analysis of regulatory legal acts regulating the organizational support of courts and historical traditions, it was concluded that the conceptual understanding and institutions of such provision are slowly evolving: from understanding and financing of courts as an administratively subordinate part of the state apparatus to the separation, independence of their organizational and, thus, the final recognition of their formal independence. Practical significance: the main provisions and conclusions of the article can be used in scientific and pedagogical activity in the further study and teaching of the problems of the article.
Keywords: judicial system; ensuring the activities of courts; history of the judicial system; Ministry of Justice; Judicial Department, objective factor, subjective factor.
Введение. Вопросы формирования статуса судей и обеспечения деятельности судов Российской империи во второй половине XVIII в. - начале XIX в. уже освещены в литературе [1]. Отметим, что вплоть до судебных реформ, судебные чины, как государственные служащие широко привлекались к исполнению разного рода государственных полномочий, что позволяло действовавшее тогда законодательство. Так, председатели судов руководили, либо входили в состав разного рода комитетов и комиссий по вопросам повинностей, налогов и сборов, кадастровой оценки, здравоохранения, пенитенциарным вопросам и др. [2, Собр. I. Т. XXVI. N 19501; Т. XXXI. N 24372; 3, Т. II. Ч. I. Ст. 2387, 4028]. Нередко уездные судьи исполняли полномочия городничих [2, Собр. I. Т. XXXIX. N 29927]. В то же время, вопросы организационного и финансового обеспечения деятельности российских судов, в литературе освещены крайне слабо. В этой связи мы поставили задачу выявить основные тенденции развития данного процесса.
Результаты исследования. Продвижение судей по службе и их обеспечение, предоставление отпусков, происходило наравне с губернскими чиновниками в рамках законодательства о государственной гражданской службе и зависело от губернской администрации, при этом выборная служба включалась в общий стаж и могла засчитываться как гражданская беспорочная служба с соответствующей выслугой лет, чинами и пенсиями [2, Собр. II. Т. X. N 8084]. Таким образом, служба
в судах пока не выделялась из государственной гражданской службы, а финансовое и иное обеспечение судов и судей шло в рамках финансирования губернских учреждений [1 с. 32].
Исходя из этого, судьи, как государственные чиновники получали государственные награды, денежное вознаграждение за добросовестную службу, соответствующие пенсии и пособия [3, Т. III. Кн. I. Ст. 1139; Кн. II. Ст. 241, 245, 246, 248, 256, 258.]. При этом, Закон по окладам жалования не дифференцировал судей из числа государственных служащих. На общих основаниях проводились корректировки доходов судей в 1825, 1835, 1857 и 1859 годах, бывшие, по своей сути индексациями.
В отличие от других служащих, с 1831 г. судьи могли получать дополнительные материальные компенсации по решению дворянских собраний, из средств земского сбора и сословных касс [2, Собр II. Т. XII. N 10185. П. 4, 10542; Т. XIII. N 11163; 3, Т. III. Кн. II. Ст. 251, 256]. Интересным представлялся опыт своеобразной специализации доходов в виде взыскания в пользу судей половины сумм штрафов, взимавшихся с заявителей за обжалование законных решений суда, что, по мнению тогдашнего законодателя должно было «ободрять и поощрять» судей внимательно и тщательно рассматривать дела в строгом соответствии с Законом [2, Собр. II. Т. XXVII. N 20127. П. 10; Собр. II. Т. XII. N 10662; 3, Т. X. Ч. II. Ст. 237-241]. Принимая во внимание, что оценка регулирующего воздействия тогда не проводилась, эффектив-
ность данной практики неизвестна. Отметим лишь, что в период подготовки судебной реформы 1864 г. состояние законности в России критиковалось всеми, и обществом и властью. В авторитарном государстве правосудие повсеместно интерпретировалось в «кривосудие» [4]. В то же время, мы не склонны прямо увязывать вопросы организационного и материального обеспечения судов и судей с эффективностью правосудия, так как общая тенденция выделения судебных чинов, повышения их денежного довольствия способствовала автономизации суда, которая стала возможна лишь после судебной реформы.
В этом смысле обратим внимание на введенные правительством ещё в начале XIX в. районные коэффициенты за службу в удаленных частях империи [2, Собр. I. Т. XXVII. N 20410. П. 6], особенно в Сибири[2, Собр. I. Т. XLIV. Ч. 2. N 24985], распространявшиеся не только на жалование, но и на пенсии [2, Собр. II. Т. XXXI. N 31222.], причем председателям губернских судов (но не всем судебным чиновникам!) в Сибири с 1857 г. выплачивались ещё и специальные «подъемные» в виде пособия в сумме 450 руб. [2, Собр. II. Т. XXXII. N 32496].
В целом, основным источником официальных доходов судебных чиновников оставалось жалованье. В удаленных губерниях оно, чаще всего представлялось недостаточным, что толкало судей на использование служебного положения в личных целях[5, с. 17]. При этом судебная коррупция, особенно на Урале и в Сибири, была фактически институализирована, превратившись в некое продолжение кормлений, на что правительство реагировало слабо. В этой связи влиятельные заводчики и иные лица, имевшие экономические интересы на Урале и в Сибири, имели постоянную статью своих расходов на регулярную передачу сумм судьям [6, с. 58-59] за положительное решение возникавших спорных вопросов. Таким образом, фактические доходы судебных чиновников, особенно в удаленных губерниях, были выше номинальных, что формировало определенную привлекательность службы там, учитывая удаленность от Центра и относительную слабость контроля.
В тот же время, нельзя не отметить усилия правительства по повышению привлекательности судебной службы. Помимо регулярных индексаций жалования, сословные представители в судах получали целый комплекс мер материальной и иной поддержки, так как оплата их труда была крайне низкой, отнесенной к усмотрению «общества» [3, Т. III. Кн. II. Ст. 431, 557], имевшего, как правило, скудный, дефицитный бюджет. Так, выборные лица суда, прослужившие 9 лет, освобождались от рекрутской повинности [2, Т. VI. N 4461, 4677. § 10. П. 2, § 130. П. 5; Т. IX. N 6712; 3, Т. III. Кн. II. Ст. 438, 555] купцы III гильдии и мещане, избранные в судебные должности не подвергались телесным наказаниям [2, Собр. II. Т. XVII. N 15206; 3, Т. III. Кн. II. Ст. 437].
В числе мер поощрения они могли быть удостоены похвальных листов от «общества» и получать звания «степенных» [2, Собр. II. Т. XXI. N 19814; 3, Т. III. Кн. II. Ст. 429 - 430], а также по истечению девяти лет беспорочной службы городские судьи получали право, пребывая в отставке носить мундир [2, Собр. II. Т. X. N 8020; 3, Т. III. Кн. II. Ст. 434].
Судебная реформа 1864 г. стала революционной ломкой старой судебной системы, она инициировала процесс автономизации судов, введение элементов разделения властей. В соответствии со ст. 1 «Учреждения судебных установлений» в России была выделена «власть судебная», которая теперь принадлежала мировым судьям, съездам мировых судей, окружным судам, судебным палатам и Правительствующему Сенату [7]. В то же время, в плане обеспечения судов, реформа была не столь революционна и в целом стала продолжением ранее проводившейся политики.
В п. 10 «Учреждения» содержалось указание на нахождение «при судебных местах» канцелярии, т.е. дело-366
производства суда, а также судебных приставов и кандидатов на должности по судебному ведомству. В то же время, непосредственно вопросы организационного, материального и иного обеспечения судов «Учреждение» не затрагивало. Эти вопросы (материальное обеспечение судей, оклады содержания, пенсии и мундиры должностных лиц судебного ведомства), в соответствии со ст. 238 Учреждения, были вынесены в Приложение I.
Согласно ст. 10 Учреждения мировые судьи избирались сословиями в порядке, предусмотренном гл. 2 Учреждения и утверждались правительством, тогда как остальные должностные лица судебного ведомства определялись правительством, которое, соответственно определяло и их содержание.
«Расписание окладов содержания...» (Приложение I к «Учреждению») представляло чинов судебного ведомства по классам должностей и разрядам, т.е. как и всех остальных государственных служащих. При этом фиксировалась сумма годового оклада в серебряных рублях, что было скорее данью традиции, чем гарантией от инфляции, т.к. после денежной реформы Е.Ф. Канкрина, курсовые разницы бумажной и серебряной национальной валюты исчезли и рубль был относительно стабилен.
Примечательно, что совокупное содержание должностного лица рассчитывалось государством не в виде единого должностного оклада по разряду гражданской (в данном случае - судебной службы), а в виде годового дохода, состоящего из жалованья (заработной платы) по должности, столовых и квартирных денег.
Так совокупный годовой доход сенатора кассационного департамента Сената и Обер-прокурор кассационного департамента Сената (высшие служебные должности в судебной системе тех лет) составлял по 7000 рублей, соответственно, из которых жалование (заработная плата) составляла лишь 3000 руб., а остальное (по 2000 руб.) приходилось на столовые и квартирные деньги. При этом первая часть дохода была фиксирована, тогда как две другие - могли корректироваться в зависимости от рыночной конъюнктуры на рынке продовольствия, дров и аренды жилья, что было особенно актуально для Санкт-Петербурга.
Примечательно, что государство, устанавливая фиксированный доход чинов судебного ведомства, старалось уравнивать зарплаты, тогда как в доплатах наблюдалась существенная дифференциация. Так, старший председатель и председатель департамента судебной палаты, имели должностной оклад такой же, как и у сенатора, т.е. 3000, однако, квартирные и столовые у них составляли у первого - 1500 руб., а у второго, только 1000 руб., соответственно. Прокурор судебной палаты, при том же окладе 3000 руб., имел также имел лишь по 1000 руб. [7]. Указанные суммы следует считать «чистыми», так как тогдашняя Россия не знала подоходного налога.
Следует отметить, что по штатам судебным учреждений не было существенной дифференциация доходов судей, прокуроров и служащих, обеспечивавших делопроизводство в столице, т.е. работавших при Сенате. Так, обер-секретарь кассационного департамента Сената, т.е. начальник канцелярии, получал 1800 руб. жалования и по 500 руб. квартирных и столовых денег, соответственно. В то же время, доход секретаря окружного суда, на которого, с учётом тогдашнего уровня развития (а точнее отсутствия) механизации делопроизводства, приходилась вся нагрузка, был существенно ниже: оклад составлял лишь 600 руб., а квартирные и столовые, соответственно - по 300 руб.[7].
Указанное содержание рассчитывалось как средства существования сотрудника судебных установлений и членов его семьи, так как на государственную службу принимались исключительно мужчины, а женщины не работали. Расходы, непосредственно связанные с несением службы, возмещались отдельно. Так, независимо Baltic Humanitarian Journal. 2018. Т. 7. № 1(22)
от содержания, судебные следователи получали служебные квартиры и лошадей для служебных поездок, как и чины полиции, а когда это было невозможно, им выплачивались квартирные деньги, а в Москве и Санкт-Петербурге, кроме того и деньги на проезд, в соответствии со штатами.
В Учреждении, несмотря на его реформаторский характер, все же ощущались сословные пережитки. Так, Земские собрания, были вправе свободно корректировать оклад мирового судьи, установленный в 1500 рублей, «по уважению дороговизны или по каким-либо другим местным причинам». В то же время, они не могли сделать это своим решением, а лишь ходатайствовали «пред высшим правительством» о повышении жалования как для отдельного (отдельных) мировых участках, так и по мировым округам, где это, по оценке земства, было необходимым. Кроме того, для оклада мирового судьи был установлен «потолок» в 2200 рублей, т.е. до уровня жалования члена окружного суда[7].
К началу XX века в России действовала нормативная база, обеспечивающая деятельность судов и профессиональных судей, работавших по корректированным уставам 1860 годов. Вопросами обеспечения судов занималось министерство юстиции, выделяя для этого специальный бюджет.
С установлением советской власти суды были подчинены народному комиссариату юстиции РСФСР (далее - НКЮ РСФСР), который и организовал новую судебную систему. В ходе судебно-правовой реформы 1922-1924 гг. НКЮ РСФСР закрепил в судебной части, лишь полномочия по руководству судебными исполнителями, однако, наркомат сосредоточил у себя прямое управление судами[8]
В середине 1920 годов на основе Положения о судоустройстве РСФСР 1926 г. деятельность судов, включая вопросы организации и обеспечения, были регламентированы подзаконными актами. Судьи и сотрудники аппарата Верховного Суда РСФСР получили относительно нормальные материальные и бытовые условия, медицинскую помощь, в улучшении которых значительную роль играл местком профсоюзной организации. Верховный Суд РСФСР имел семь легковых и два грузовых автомобиля, три мотоцикла, три легковых и два грузовых экипажа, сани и лошадей [9]. Оснащение и материальное обеспечение городских и районных судов было существенно хуже, они финансировались Наркомюстом по остаточному принципу
30 января 1928 г. постановлением ВЦИК и СНК РСФСР Председатель Верховного Суда РСФСР был прямо подчинен Народному комиссару юстиции, что было подтверждено в Положении о Народном комиссариате юстиции РСФСР от 26 ноября 1929 г. [10] по которой Верховный Суд РСФСР вошел в состав аппарата НКЮ РСФСР.
С момента основания Верховный Суд РСФСР стремился вывести судебную систему из подчинения НКЮ и сделать её самостоятельной.
8 декабря 1936 г. СНК СССР утвердил новое Положение о НКЮ СССР, в числе задач которого сохранялось, в том числе и организационно-хозяйственное обслуживание судов, чем в 1936-1939 гг. в НКЮ СССР занимался административно-финансовый отдел.
Нормальные условия для работы судов не были созданы, в силу хронического дефицита средств[11, с. 61]. В 1939 г. все органы советской юстиции и суды (кроме прокуратуры) числили на балансе 142 автомобиля. Из-за нехватки бумаги, судебные протоколы, а нередко и решения, писали на оберточной бумаге или обороте использованных документов. В 1939-1940 гг. все советские суды получили всего 120 печатных машинок, при потребности 5 тысяч, поэтому каждая машинка распределялась личным указанием наркома юстиции СССР Н.М. Рычкова [12, с. 244].
Таким образом, в середине 1930-х годов нормальное
обеспечение судов отсутствовало, так как сами органы юстиции СССР пребывали в неудовлетворительном материальном положении и не были способны адекватно выполнять свои функции по организации работы судов, что подтверждается региональными исследованиями, выполненными на базе массовых источников [13]. Обеспечение судов и условия жизни судьи, в значительной степени зависели от воли местных или региональных партийных функционеров, так как в тот период народный судья воспринимался в качестве исполнителя воли партии. Материальное положение судов и бытовое - судей, в то время, в российской литературе оценивается как бедственное и постоянно ухудшавшееся по причине открытия тысяч новых судебных участков на оборудование и финансирование которых, просто не хватало средств [12, с. 18]. Обычным явлением было когда судья не имел жилья [14, с. 331].
В советский период судьи приравнивались к советским служащим, не относившимся к высокооплачиваемым категориям в государственном аппарате. Как крайне тяжелое отмечал материальное положение судей в 1930-1940 А.Я. Кодинцев [15, с. 36]. На скудное материальное обеспечение судов - обратили внимание как российские[16; 12], так и иностранные авторы [17]. Объяснялось это низкой значимостью деятельности суда, когда советское государство «не нуждалось в судебной власти, сформированной независимыми юристами высокого класса»[18, с. 52].
Война ещё более обострила дефицит финансирования. Суды не могли нормально выполнять свои функции. Члены областных судов, а также народные судьи и работники УНКЮ по карточному снабжению относились к третьей группе служащих, а это норма 400 гр. хлеба в сутки, тогда как прокуроры районов и помощники областных прокуроров были отнесены к первой группе. В годы войны заработная плата сотрудников судов не росла [15, с. 36], помещения судов, если не были изъяты (365 помещений за годы войны), находились в удручающем состоянии.
Паспортизация судебных участков 1945 г. показала неутешительный результат: на 1 ноября 1945 г. в РСФСР 1699 судебных участков (44,4%) размещались не более чем в трех комнатах, при этом в одной комнате работали 99 судов, в двух - 440 судов [15].
Подчинение судов органам юстиции и их бедственное, без преувеличения, материальное положение было явно противоестественным, подвергалось заслуженной критике и стало одним из поводов для упразднения волюнтаристским решением в 1956-1963 гг. Министерства юстиции СССР. После этого функции материально-технического обеспечения деятельности судов перешли местным Советам, с чем последние не справились и не могли справиться. Быстро стало ясно, что на суды и Советы не может быть возложена функция материального обеспечения. Суды в такой ситуации утрачивали независимость, так как председатели, становясь «просителями» обращались в органы исполнительной власти и к должностным лицам в поисках надлежащего финансирования, снабжения, ремонта и т.п.
В 1970-1972 годах Министерство юстиции СССР и министерства юстиции союзных и автономных республик были восстановлены и в соответствии со своими Положениями уже не имели права нарушать независимость суда, хотя и сохраняли право проверки в части «организации судов» (п. 3 ч. 4 ст. 19 Закона о судоустройстве), что в действительности вело к восстановлению старой практики.
В то же время, в части материального обеспечения судов в 1960-1980 годы, органы юстиции многое сделали для обеспечения судов помещениями, их техническому оснащению, расширению штатов, повышению квалификации кадров и т. п.
Минюст РСФСР разработал комплекс нормативных актов по организации работы судов, делопроизвод-
ству, приемке, учету и хранению вещественных доказательств, судебной статистике, отчетах, систематизации законодательства и т.п.
После принятия в 1989 г. Основ законодательства Союза ССР и союзных республик о судоустройстве (ст. 22) органы юстиции утратили контроль за судами, сохранив исключительно «организационное обеспечение деятельности судов». То же положение было закреплено в Законе о статусе судей (ч. 3 ст. 9).
В то же время, двухсотлетнее сохранение определенной зависимости судов от министерства юстиции в 1990 годы стало вступать в противоречие с требованиями времени, статусом судов. В первой половине 1990 годов, в условиях глубокого социально-экономического кризиса в стране, традиционная система обеспечения деятельности судов показала свою неэффективность.
В Конституции Российской Федерации провозглашен принцип разделения властей, что предполагает независимости судебной власти при (ст. 124) гарантиях финансовой достаточности, хотя в 1993 г. эти гарантии независимости судебной власти были пока в основном декларативны, пока не было устранено препятствие в виде административного управления (контроля) со стороны исполнительной ветви власти. Напомним, что данная функция Минюста РСФСР в отношении судов в Законе РСФСР от 8 июля 1981 г. «О судоустройстве РСФСР» обозначена как «организационное руководство судами», что однозначно ставило судебную систему в зависимость.
На III (внеочередном) Всероссийском съезде судей (24-25 марта 1994 г.) было поддержано предложение об учреждении Судебного департамента как шага к дальнейшей самостоятельности судебной власти. Съезд счел необходимым учредить пока ещё в структуре Минюста Судебный департамента с единственной функцией: ресурсного, финансового, организационного и кадрового обеспечения судов [19]. Данное решение было проигнорировано Министерством юстиции. Постановление Президиума Совета судей Российской Федерации от 26 июня 1995 г. содержало указание на то, что на фоне скудного финансирования судов, органы юстиции расходовали выделенные бюджетные средства не на цели судебной деятельности. 18 октября 1995 г. Совет судей РФ выступил за учреждение Судебного департамента, но уже при Верховном Суде РФ (постановление «О признании необходимым создания Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации»), что было поддержано Верховным Судом РФ, а также Советом по судебной реформе и в комиссии Президента РФ, работавшей по этому вопросу.
Критика Министра юстиции РФ прозвучала на Президиуме Совета судей РФ 20 июня 1996 г. Стали обсуждаться предложения о передаче вопросов финансировании и материально-технического обеспечения судов от юстиции специализированному органу в составе судебной власти, т.е. в ведении Верховного Суда РФ [21, с. 122].
IV (Чрезвычайный) Всероссийский съезд судей (3-5 декабря 1996 г.) поставил задачу о передаче функций обеспечения судебной деятельности из Минюста РФ органу, действующему при судебной системе РФ и подотчетному судейскому сообществу.
Тогда же в Государственную Думу был внесён законопроект «О судебной системе Российской Федерации». В результате закрепление в Законе о судебной системе статуса нового органа - Судебного департамента при Верховном Суде РФ, а затем вступление в силу закона от 8 января 1998 г. завершило длительную, почти двухсотлетнюю эволюцию поиска оптимального варианта обеспечения деятельности судов общей юрисдикции.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:
1. Воропанов В.А. Правовое регулирование статуса судей и судебных представителей в законодательстве Екатерины II // История государства и права. 2012. N° 20. 368
С. 41-45.
2. Полное собрание законов Российской империи (ПССЗ РИ).
3. Собрание законов Российской империи (СЗ РИ).
4. О происхождении широко применявшегося в российской либеральной правовой литературе XIX в. термина «кривосудие» см. Дмитриев С. Наше кривосудие. СПб., 1907.
5. Воропанов В.А. Эволюция статуса судей в законодательстве Российской империи первой половины XIX в.// История государства и права. 2014. № 9. С. 15-19.
6. Мельчакова О.А. Организация судопроизводства в Нижнетагильском горнозаводском хозяйстве во второй половине XVin-начале XIX в. // Проблемы истории России. Вып. 2. Опыт государственного строительства XV-XX вв. Екатеринбург, 1998. С. 58-59.
7. Учреждение судебных установлений от 20.11.1864 / Полный текст по СПС «Гарант» http://constitution. garant.ru/history/act1600-1918/3450/
8. Положение о Народном комиссариате юстиции. Утв. Декретом ВЦИК от 1 февраля 1923 г.,
9. Яцкова А. История советского суда // Отечественные записки. 2003. № 2. URL: http://maga-zines.russ.ru/oz/2003/2/iackov.html
10. Утв. II сессией ВЦИК XIV созыва.
11. Сысоев В.Д. Министерство юстиции России за 200 лет (1802-2002 гг.). Факты, события, лица// Журнал российского права. 2002. № 9.
12. Кодинцев А.Я. Государственная политика в системе органов юстиции СССР в 1933-1956 гг.: дисс... д-ра юрид. наук. 12.00.01. Екатеринбург, 2010.
13. Олейник И.И. Органы юстиции Верхневолжского региона в конце 1920-х - 1930-е гг.: ист.-пр. аспект. Владимир: ВЮИ, 2002; Служение закону и правде. Из истории юстиции России и Курской области. Курск: Катран, 2002; Юстиция: два века на службе закону. Из истории образования, становления, развития Министерства юстиции России и его ведомства на Вятской земле (по документам 1802-2002 гг. и свидетельствам очевидцев). Киров: Триада-С, 2002 и др.
14. Кожевников М.В. История советского суда. 19171947 гг. М., 1948.
15. Кодинцев А.Я. Материальное обеспечение судебной деятельности в СССР накануне и в годы войны// Администратор суда. М.: ИГ «Юрист». 2010. № 3.
16. 200 лет Министерству юстиции РФ (1802-2002): док. и воспоминания. СПб.: Юрид. центр пресс, 2002.
17. Соломон П. Советская юстиция при Сталине. М., 1998. 527 с.
18. Коренева Ю.С. Становление и развитие социальной защиты судей в Российской Федерации// Сибирский Юридический Вестник. 2005. № 3.
19. Постановление III (внеочередного) Всероссийского съезда судей (24-25 марта 1994 года) от 25 марта 1994 г. «О концепции судебной системы Российской Федерации» // Система ГАРАНТ: http://base. garant.ru/1785996/#ixzz567tbAwIr
20. Воропанов В.А. Правовое регулирование порядка отбора и назначения лиц на должности судей и судебных представителей в законодательстве Российской империи первой половины XIX в. // Администратор суда.
2013. № 1. С. 30-34.
21. Латыпова И.Р. Конституционные основы финансирования судебной власти в Российской Федерации // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2015. № 3. С. 119-130.
22. Литвинова В.В. Финансирование органов судебной власти в России, Беларуси и Казахстане// Финансы: Теория и Практика. 2016. Вып. 20. № 5. С. 149-157.
23. Коржиков О.Н., Давыдов П.А. Научные основы концепции судебной политики в Российской Федерации // Юридическая наука и правоохранительная практика.
2014. № 1 (27). С. 69-72.
24. Романовский Г.Б., Шишкин А.Д. Понятие, зна-
Baltic Humanitarian Journal. 2018. Т. 7. № 1(22)
чение, особенности судебной власти в Российской Федерации // Наука. Общество. Государство. 2014. № 4. С. 38-51.
25. Гребнев Р.Д. На пути к новой концепции судоустройства в Российской Федерации// Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Юридические науки. 2014. № 1. С. 70-74.
26. Курас Т.Л. Реформирование судебной системы в России: исторический опыт и современные проблемы. Региональный аспект // Сибирский юридический вестник. 2014. № 4. С. 45-53.
27. Климанов А.Ю. Из отечественной истории реформирования судебной системы: судебная реформа 1864 года // Вестник Международного института экономики и права. 2017. № 1 (26). С. 123-130.
28. Деревскова В.М. Вопросы реформирования сибирской юстиции во второй половине XIX века в деятельности местной администрации// Сибирский юридический вестник. 2016. № 1. С. 3-10.
29. Попондопуло В.Ф., Слепченко Е.В. Об организации судебной системы в России // Ленинградский юридический журнал. 2007. № 1. С. 63-74.
30. Мышко Ф.Г., Данилкин В.Н. Становление судебной системы России// Вестник Московского университета МВД России. 2009. № 12. С. 111-113.
Статья поступила в редакцию 20.01.2018
Статья принята к публикации 27.03.2018
