CC BY
46
С самого начала становления судебной системы в советской России административный контроль над деятельностью судебных органов являлся одним из главных направлений судебно-правовой политики страны. Идеолог советского правосудия, нарком юстиции Н.В. Крыленко считал, что подчинение судов Советам, обладающим функциями законодательной (правотворческой) и исполнительной властей, является надежной гарантией последовательного проведения судами классовой политики государства [1, с. 86-87].
Одной из форм зависимости судебных органов от органов исполнительной власти являлось практически их полное подчинение Наркомюсту, которая была сохранена и в Положении о судоустройстве РСФСР, утвержденном Постановлением ВЦИК от 31 октября 1922 г. [2], а также в Положении о Народном комиссариате юстиции, утвержденном Декретом ВЦИК от 1 февраля 1923 г.
[3].
Основной функцией центрального аппарата НКЮ РСФСР в рассматриваемый период являлось судебное управление, т.е. организация деятельности судебных учреждений РСФСР и Положение от 1 февраля 1923 г. должны были разграничить сферы деятельности Народного комиссариата юстиции и Верховного суда РСФСР: Верховный суд РСФСР был подчинен ему по линии судебного управления [4, с. 47]. Однако несмотря на то, что НКЮ утратил функцию надзора за судами, которая перешла к Верховному суду РСФСР, первостепенной функцией Наркомюста признавалось общее руководство, организация и инструктирование всех действующих на территории РСФСР судебных учреждений. Практика показала, что в первые годы действия Положения от 1 февраля 1923 г. наблюдался параллелизм в работе НКЮ РСФСР и Верховного суда, прежде всего, по линии руководства судебными органами [4, с. 48].
Верховный суд РСФСР с первых дней своего существования стремился занять самостоятельное и не зависимое от Наркомата юстиции РСФСР положение. Однако это не всегда встречало понимание со стороны руководства данного органа исполнительной власти.
В 1927 г. Верховный суд РСФСР представил в Совнарком законопроект о реорганизации судебного управления. В пояснительной записке указывалось, что Верховный суд должен быть совершенно самостоятельным в своей деятельности и не подчинен вмешательству со стороны Народного комиссариата юстиции ни путем предварительных распоряжений, ни в порядке отмены его определений и решений. Подчеркивалось, что Верховный суд в повседневной кассационной и надзорной практике стоит близко к судам и что связь с судами дает ему полную возможность влиять на качество судебного аппарата и улучшать состав судебных работников. Отмечалось имевшее место дублирование Наркоматом юстиции деятельности Верховного суда. В ответ Наркомат юстиции РСФСР представил на законопроект свои возражения, в которых эти и другие предложения Верховного суда, направленные на обеспечение его самостоятельности и независимости, были названы неприемлемыми. Далее, 30 января 1928 г. ВЦИК и СНК РСФСР приняли Постановление «О порядке руководства судебными органами РСФСР» [5] с целью обеспечения единства управления всеми отраслями деятельности Народного комиссариата юстиции и, в особенности, чтобы было «обеспечено руководство и управление в отношении прокуратуры и судебных органов». Таким образом, и в новых условиях тенденция вмешательства в правосудие исполнительной власти отнюдь не ослабла.
Тенденция включить суд в структуру органов исполнительной власти просматривается и в Постановлении ВЦИК и СНК РСФСР от 30 октября 1928 г., в соответствии с которым роль Председателя Верховного суда РСФСР была сведена до уровня одного из заместителей Наркома юстиции РСФСР. Хотя это решение вскоре было отменено, сам по себе этот факт рельефно показывает тенденции того времени.
В 1929 г. были приняты законы, которые в новом ключе определяли организацию и функционирование системы Наркомюста. 3 июня 1929 г. Постановлением ВЦИК и СНК РСФСР было принято новое «Положение о Народном комиссариате юстиции РСФСР». Несмотря на то, что в Положении о Народном комиссариате юстиции от 3 июня 1929 г. ВЦИК и СНК РСФСР устанавливалось, что Верховный суд РСФСР «проводит свою судебную работу самостоятельно», однако он был обязан руководствоваться не только действовавшим законодательством, но и «общими директивами ВЦИК, СНК РСФСР и Народного комиссара юстиции» [6].
Организационное включение Верховного суда в структуру Народного комиссариата юстиции означало, по существу, его подчинение последнему. Руководство судебной практикой было сосредоточено в Верховном суде, судебное управление осуществляли так называемые организационно-инструкторские управления Наркомюста и краевых (областных) судов, просуществовавшие до 1934 г. [7, с. 39].
Итак, в 1928-1929 гг. состоялось правовое закрепление обязанности Верховного суда РСФСР выполнять директивы высших органов государства и руководства Народного комиссариата юстиции. К этому стоит добавить обязательность выполнять решения высших партийных органов, поскольку в ВКП(б) действовал принцип демократического централизма.
В 1937 г. была принята новая Конституция РСФСР, в которой указаны роль и место Верховного суда РСФСР в судебной системе республики, установлен порядок избрания Верховного суда. Верховный суд РСФСР определен Конституцией как высший судебный орган, избираемый Верховным Советом РСФСР сроком на пять лет [8].
Законом о судоустройстве СССР, союзных и автономных республик, принятом в августе 1938 г., структура и компетенция Верховного суда РСФСР, как и других судов союзных республик, были существенно изменены. Судьи Верховного суда избирались на сессиях Верховного Совета РСФСР
[9].
С этого времени можно говорить о зависимости судебной системы не только от органов исполнительной власти, но и от власти законодательной.
Об ослаблении административного контроля над деятельностью высшего судебного органа РСФСР можно говорить, начиная с 1965 г. В этот период в рамках общего процесса по децентрализации управления было ликвидировано Министерство юстиции СССР [10]. Основные функции по управлению правоохранительными органами были возложены на республиканские министерства юстиции, а позже - на верховные суды республик [11; 12, с. 31-32]. В 1957-1960 гг. во всех союзных республиках были упразднены министерства юстиции. В РСФСР это произошло в 1963 г. [13]. Функции Министерства юстиции выполняли Верховный суд РСФСР и Юридическая комиссия при Правительстве. Все это привело к переходу функций судебного управления всецело к судебным органам - начиная с судов второго звена [14].
Но такое положение продолжалось недолго. По постановлению ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О мерах по улучшению работы судебных и прокурорских органов» от 30 июля 1970 г., было восстановлено Министерство юстиции СССР [15, с. 110-111]. Министерству юстиции РСФСР возвратили функции по организационному руководству над деятельностью судов, по их материальному обеспечению и расстановке судейских кадров [16]. Организационное руководство работой судов возлагалось на одного из заместителей министра юстиции РСФСР.
Указами Президиума Верховного Совета РСФСР от 20 февраля 1964 г. [17] и от 18 августа 1972 г. [18] были внесены изменения и дополнения в Закон «О судоустройстве РСФСР» 1960 г. С этого времени на Верховный суд РСФСР возлагался надзор за судебной деятельностью всех судебных органов России. Он наделялся правом законодательной инициативы. Его избрание проводилось Верховным Советом РСФСР сроком на 5 лет. Верховный суд РСФСР состоял из Председателя, заместителей председателя, членов Верховного суда и народных заседателей. Действовал он в составе: судебных коллегий по гражданским и уголовным делам, Президиума и Пленума Верховного суда РСФСР.
Важным моментом в развитии судопроизводства стало принятие в 1977 г. новой Конституции СССР. В ней впервые закреплены такие демократические принципы организации и деятельности суда, как социалистическая законность, осуществление правосудия только судом, равенство граждан перед законом и судом, право обвиняемого на защиту. Однако принцип гласности судопроизводства использовался, в основном, в идеологических целях: практиковалось проведение показательных процессов в учреждениях и организациях [19, с. 35].
В статье 173 Конституции 1977 г. впервые закреплялось важное положение о том, что она обладает высшей юридической силой. Вместе с тем Конституция СССР 1977 г., как и все предыдущие, содержала положение о КПСС как руководящей и направляющей силе советского общества, ядре политической системы. Таким образом, в исследуемый период ярко проявлялся такой недостаток
судов, как зависимость от административных и партийных органов. Задачи судов продолжали формулироваться со ссылками на соответствующие решения съездов и пленумов КПСС. Хотя в тот период было уже несостоятельно усматривать в подобного рода приемах готовность судов противопоставлять законность и партийную целесообразность, тем не менее, это могло служить обоснованием для утверждения об отсутствии полной независимости судей, во всяком случае, от партийных органов и их решений.
В апреле 1978 г. принята новая Конституция РСФСР [20], в которой традиционно воспроизводились основополагающие нормы общесоюзного Основного Закона, в том числе относящиеся к организации суда и правосудию. Имелась специальная глава (21), посвященная вопросам судоустройства и осуществления правосудия. Согласно ст. 165 Конституции, Верховный суд РСФСР являлся высшим судебным органом РСФСР и осуществлял надзор за судебной деятельностью судов РСФСР. В Конституции РСФСР 1978 г. декларировались демократические принципы правосудия, предусматривалось право на судебное обжалование действий должностных лиц, совершенных с нарушением закона, с превышением полномочий, а также ущемляющих права граждан. Конституция содержала положение о независимости судей и подчинении их только закону. Однако все это означало лишь запрет на вмешательство в судебную деятельность по осуществлению правосудия, но не признание за судебной властью качества самостоятельного вида государственной власти, однопорядкового по своему значению в демократическом обществе с другими ветвями власти. Очевидно, по этой причине принятие новой Конституции не повлекло существенных изменений в стиле руководства судами со стороны партийно-государственного аппарата, а потому не способствовало реальному укреплению самостоятельности и независимости судов от органов исполнительной власти. Таким образом, судебная власть исследуемого периода была иерархического типа, что означало ее практически полное подчинение верховной государственной власти, в первую очередь, законодательной.
Законом «О судоустройстве РСФСР», принятым 8 июля 1981 г. [21] в дополнение к ранее действовавшему законодательству, регламентировавшему деятельность Верховного суда, устанавливалось, что Верховный суд РСФСР не реже одного раза за период полномочий представляет отчет о своей деятельности Верховному Совету РСФСР и систематически докладывает о ней Президиуму Верховного Совета РСФСР.
В конце 1980-х гг. был взят курс на разграничение функций партийных и государственных органов. Предполагалось повысить роль суда в системе демократии путем укрепления его авторитета и независимости, обеспечения гарантий состязательности и гласности, соблюдения презумпции невиновности, недопустимости обвинительного уклона.
Основами законодательства о судоустройстве Союза ССР и союзных республик 1989 г. были существенно урезаны полномочия органов юстиции. Они лишились права проведения в судах проверок, а с принятием 4 августа 1989 г. Закона «О статусе судей в СССР» [22] утратили и возможность привлечения судей к дисциплинарной ответственности. Изменены были функции Министерства в отношении судов. Если прежде оно осуществляло «организационное руководство», то новыми Основами предусматривалось «организационное обеспечение деятельности судов», что принципиально меняло взаимоотношения между Министерством и судами.
Несмотря на эти позитивные сдвиги, к началу 1990-х гг. положение существенно не изменилось, а все усилия сводились, в конечном счете, лишь к попыткам осовременить существовавшую правоприменительную сферу государства, не затрагивая ее кардинальных устоев. Тем не менее, предпринимаемые шаги не исчезли бесследно. Они четко обозначили предпосылки будущих преобразований, а по целому ряду принципиальных направлений определили пути судебной реформы, осуществить которую представилось возможным лишь в новой России.
Литература
1. Сырых В.М. Крыленко Н.В. - идеолог советского правосудия. М., 2003.
2. СУ РСФСР. 1922. № 16. Ст. 902.
3. СУ РСФСР. 1923. № 10. Ст. 120.
4. Смыкалин А.С. Деятельность Народного комиссариата юстиции РСФСР в области судебного управления в 20-е гг. // Правовые проблемы истории государственных учреждений: Межвузовский сб. науч. трудов. Свердловск, 1983.
5. СУ РСФСР. 1928. № 46. Ст. 343.
6. СУ РСФСР. 1929. № 41. Ст. 434.
7. Смыкалин А.С. Довоенный период развития советской судебной системы // Российская юстиция. 2002. № 6.
8. СУ РСФСР. 1937. № 2. Ст. 11.
9. Кодинцев А.Я. Эволюция судебной системы в СССР накануне и во время войны // Администратор суда. 2010. № 1.
10. Ведомости Верховного Совета СССР. 1956. № 12. Ст. 250.
11. СП РСФСР. 1963. № 19. Ст. 132.
12. Кодинцев А.Я. Государственная политика в системе органов юстиции СССР в 1933-1956 гг.: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Екатеринбург, 2010.
13. Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1963. № 15. Ст. 289.
14. Серов Д.О. Забытая страница истории государства и права СССР: судебная реформа 1956-1964 годов // Вестник НГУ. Сер.: Право. 2006. Т. 2. Вып. 2.
15. Шамба Т.М. Ленинские принципы партийного руководства правоохранительными органами // Правоведение. 1976. № 5.
16. Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 24 сентября 1970 г. «Об образовании союзно-республиканского Министерства юстиции РСФСР» // Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1970. № 40. Ст. 812.
17. Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1964. № 8. Ст. 81.
18. Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1972. № 34. Ст. 844.
19. Попова А.Д. Судебные реформы как механизм формирования гражданского общества в России (на материалах судебных реформ второй половины XIX века и рубежа XX-XXI веков): Автореф. дис. ... д-ра истор. наук. М., 2012.
20. Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1978. № 15. Ст. 407.
21. Ведомости ВС РСФСР. 1981. № 28. Ст. 286.
22. Ведомости СНД СССР и ВС СССР. 1989. № 9. Ст. 224.
