CC BY
49
нальной самоидентификации региональных школ современного дизайна (О. Генисаретский, К. Кондратьева, Г. Курьерова, В. Сидоренко и др.). К примеру, К. Кондратьева в работе «Дизайн и экология культуры» анализируя структуру процессов меж-культурного взаимодействия, пишет, что для понимания регионального своеобразия современной проектной практики важно учитывать конкретную этническую ситуацию в регионе, реальную этнокультурную структуру его населения. При этом исследовательница выделяет «три измерения, в которых протекает историческое бытие каждой этнической культуры» [6]. В первую очередь это культурное своеобразие, выражающее присущие культуре каждого этноса черты, отличающие их от культуры других этносов. Во-вторых, автор выделяет межкультурное взаимодействие, отражающее способности данной культуры влиять на другие этнические культуры и, в свою очередь, испытывать их влияние. Далее подчеркивается значение «самотождественно-сти этносов во времени и других значимых измерениях», постигаемой через преемственность их культуры [6]. Следовательно, знание символического содержания феноменов этнической культуры, оперирование смыслами, значениями региональной культуры, иначе говоря, понимание ценностей всех «слоев регио-Библиографический список
нальности», ориентируясь на которые архитектор или дизайнер смоделирует характерный образ среды, отвечает задаче сохранения в проектируемом объекте региональной специфики, интерпретации этнического феномена в современную проектную идею. Поэтому важной стороной дизайнерского мышления является самоощущение проектировщика во времени, его отношение к традициям и их роли в условиях современности. Таким образом, сопряжение проблематики культурной идентичности предметно-пространственной среды и экологического проектирования составляют смысловое ядро экологии культуры и отражают характер взаимосвязей человека и окружающей среды. Художественное проектирование предметно-пространственной среды, как и исследование этого процесса, сегодня уже не может рассматриваться вне триады «человек - среда - культура». Сближение среды и культуры, включенность проектной деятельности в конкретную культуру с ее традициями, гуманизация среды, концептуальность проектировочных решений, интеграция экологического, регионального и этнокультурного аспектов в дизайне архитектурной среды являются приоритетными направлениями в сфере практического и теоретического развития проектной культуры.
1. Дизайн: основные положения, виды дизайна, особенности дизайн проектирования, мастера и теоретики / ГБ. Минервин, В.Т. Шимко, А.В. Ефимов [и др.]. - М., 2004.
2. Барсукова, Н.И. Аксиологические основы теории и методологии средового дизайна // Вестник ОГУ. - 2011. - № 9 (128).
3. Михайлов, С.М. Дизайн современного города: комплексная организация предметно-пространственной среды (теоретико-методологическая концепция): автореф. дис. ... д-ра искусствовед. - М., 2011.
4. Барсукова, Н.И. Дизайн среды в проектной культуре постмодернизма конца XX - начала XXI веков: автореф. дис. ... д-ра искусствовед. - М., 2008.
5. Михайлов, С.М. Дизайн города в историческом аспекте / С.М. Михайлов, А.С. Михайлова // Вестник ОГУ. - 2011. - № 9 (128).
6. Кондратьева, К.А. Дизайн и экология культуры. - М., 2000.
Bibliography
1. Dizayjn: osnovnihe polozheniya, vidih dizayjna, osobennosti dizayjn proektirovaniya, mastera i teoretiki / G.B. Minervin, V.T. Shimko, A.V. Efimov [i dr.]. - M., 2004.
2. Barsukova, N.I. Aksiologicheskie osnovih teorii i metodologii sredovogo dizayjna // Vestnik OGU. - 2011. - № 9 (128).
3. Mikhayjlov, S.M. Dizayjn sovremennogo goroda: kompleksnaya organizaciya predmetno-prostranstvennoyj sredih (teoretiko-metodologicheskaya koncepciya): avtoref. dis. ... d-ra iskusstvoved. - M., 2011.
4. Barsukova, N.I. Dizayjn sredih v proektnoyj kuljture postmodernizma konca XX - nachala XXI vekov: avtoref. dis. ... d-ra iskusstvoved. -M., 2008.
5. Mikhayjlov, S.M. Dizayjn goroda v istoricheskom aspekte / S.M. Mikhayjlov, A.S. Mikhayjlova // Vestnik OGU. - 2011. - № 9 (128).
6. Kondratjeva, K.A. Dizayjn i ehkologiya kuljturih. - M., 2000.
Статья поступила в редакцию 19.02.12
УДК 130+006.90
Poljakova E.A. ADAPTATION OF CHURCH ANTIQUITIES STOREHOUSE IN THE CONDITIONS OF TRANSFORMATION OF THE RUSSIAN SOCIETY IN THE 1920s. In this article the author describes the adaptation of the funds of the church antiquities storehouse in the new political situation and transformation of the Russian society. The preservation and translation of church antiquities storehouse collections are considered in the context of measures taken by the “Society for the study of region” with the Tobolsk museum of the North, aimed at the protection of monuments of church antiquities. The history of the foundations of Tobolsk church antiquities storehouse is made in the framework of the state policy and on the background of historical fact of the first post-revolutionary decade.
Key words: the Tobolsk church antiquities storehouse, Tobolsk museum of the North, “the Society of study of region”, the anti-religious propaganda, Tobolsk state historico-architectural museum-reserve.
Е.А. Полякова, канд. культурологии, доц. каф. музеологии и охраны объектов культурного
и природного наследия АлтГАКИ, г. Барнаул, E-mail: [email protected]
АДАПТАЦИЯ ФОНДОВ ТОБОЛЬСКОГО ЦЕРКОВНОГО ДРЕВЛЕХРАНИЛИЩА В УСЛОВИЯХ ТРАНСФОРМАЦИИ РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА В 20-Х ГОДАХ ХХ ВЕКА
В данной статье автор характеризует адаптацию фондов Тобольского церковного древлехранилища в условиях новой политической ситуации и трансформации российского общества. Сохранение и трансляция коллекций древлехранилища рассматривается в контексте мер предпринятых «Обществом изучения края» при музее Тобольского Севера, направленных на охрану памятников церковной старины. Здесь же выявляется степень применения фондов древлехранилища в антирелигиозной пропаганде, в результате ведения которой была обеспечена их дальнейшая сохранность. Реконструкция истории фондов Тобольского церковного древлехранилища производится в рамках государственной политики и на фоне исторической действительности первого послереволюционного десятилетия.
Ключевые слова: Тобольское церковное древлехранилище, Тобольское Епархиальное Братство, охрана памятников, музей Тобольского Севера, «Общество изучения края» при музее Тобольского Севера, антирелигиозная пропаганда Тобольский государственный историко-архитектурного музей-заповедник.
Первое на территории Западной Сибири церковное древлехранилище было основано в 1902 г. Тобольским Епархиальным Братством святого великомученика Димитрия Солунского (далее ТЕБ). Это было связано с популярными на тот момент в стране мерами по сохранению памятников, что совпадало и с задачами Братства, определенными в его Уставе. Кроме того, древлехранилище было необходимым для наглядного преподавания дисциплины церковная археология и просвещения народов Сибири. С момента своего создания древлехранилище выполняло документирующую, образовательную, просветительную и научно-исследовательскую функции: его фонды служили для обеспечения наглядности преподавания, просвещения населения по вопросам истории православия на территории Тобольской епархии, кроме того, они были базой, для проведения научных изысканий, в результате которых было опубликовано значительное количество ранее не известных источников. В целом, Тобольское церковное древлехранилище (далее ТЦД) и созданная при нём Архивная комиссия были научными центрами по сохранению, изучению и популяризации истории православной культуры.
С утверждением в Тобольской губернии советской власти судьба древлехранилища претерпевает ряд изменений. В январе 1918 г. Советской властью издаётся декрет об отделении церкви от государства. Следующим шагом власти станет антирелигиозная политика и репрессивные меры в отношении церковнослужителей и верующих мирян. После отступления А.В. Колчака от Тобольска и разгрома народного ополчения (инициированного местным духовенством) на улицах города стали происходить массовые сожжения икон, богослужебных книг и пр. В сложившейся социально-политической ситуации Братство было уже не в состоянии заниматься ТЦД. Последние записи в описи музея, свидетельствующие о передаче в его фонд 23 ед. хр. - вещей (преимущественно иконы) принадлежавших епископу-мученику Преосвященнейшему Гермогену, епископу Тобольскому и Сибирскому были сделаны 1918 году. С этого момента и вплоть до 1924 года никаких документов, способных пролить свет на деятельность древлехранилища, автором обнаружено не было.
Первыми документами, косвенно связанными с судьбой ТЦД, стало «Обязательное постановление № 25 об охране и ведении архивов» изданное 10.12.1924 г. Тобольским окружным исполнительным комитетом на основании постановления ВЦИК и СНК от 22/УИ-1922 г. «Об издании обязательных постановлений и в развитии декретов СНК от 8/У1-1918 г. и 30/ 1-1922 г.» Параграф четвертый «Обязательного постановления...» извещает о том, что «все церковно-приходские советы в недельный срок доставляют в Окружной архив опись своих архивов, а так же все не нужные, по их мнению, для текущего делопроизводства религиозной общины документы» [1, с. 119-120]. Вероятно, данный документ способствовал передаче в архив города некоторых материалов из фондов древлехранилища. Так, в Государственном архиве г. Тобольска хранится «Сдаточная опись книгам Тобольского кафедрального собора и бывшего при нем древлехранилища, переданным на хранение в Тобольский окружной архив 9 декабря 1924 г.» [2, л. 90-94]. Согласно описи № 1 в архив было передано 181 ед. хр. (книги), которые были приняты заведующим архивом [2, л. 90-94]. Согласно описи № 2 в архив поступило и 84 наименования различных документов (каждое в нескольких экземплярах) [2, л. 95-97]. Вероятнее всего, в декабре 1924 года в архив были переданы материалы древлехранилища из отдела редких книг и рукописей. На современном этапе установить в каком объеме были переданы документы не представляется возможным, но, тем не менее, можно констатировать, что архив располагает рукописями и письмами прот. А. Сулоцкого (Сулоцкий Александр Иванович (1812-1884) - историк церкви, законоучитель, краевед) (фонд. И144), состоявшими на учете в древлехранилище.
Остальные фонды древлехранилища были переданы в музей. Эти сведения содержатся в статье Софроновой Марины Николаевны (научный сотрудник ТГИАМЗ), в которой она отмечает, что в 1925 году «городские власти, понимая, что фонды бывшего древлехранилища медленно и постепенно уничтожаются: частично разворованы, а то, что осталось, особенно книжный и рукописный фонд, в разорванном и разбросанном виде валяется в помещении ризницы» приняли решение о передаче оставшихся целыми материалов древлехранилища в музей Тобольского Севера (ранее - Тобольский губернский музей, ныне
- ТГИАМЗ) [3]. С точки зрения автора, одним из главных инициаторов спасения собраний церковного музея выступал Николай Апполонович Бирюков (1861-1930), который до 1917 г. был преподавателем Тобольской Духовной Семинарии и действительным членом церковного древлехранилища, возглавлявшим научно-поисковую работу в Архивной комиссии. Н.А. Бирюков на протяжении многих лет входил в состав «Общества изучения края» при музее Тобольского Севера [4, с. 64]. Продолжая заниматься в той сфере интересов, в которой работала Археографическая комиссия при церковном древлехранилище, он подготовил к печати ряд трудов по истории Тобольской Духовной семинарии [5, с. 20]. Ввиду этого, есть основания полагать, что именно Н.А Бирюков способствовал тому, чтобы материалы древлехранилища, хотя и в сильно пострадавшем виде, поступили в музей в 1926 г. [6].
Спасению фондов древлехранилища предшествовало учреждение по инициативе А.Б. Расторгуева и Н.А. Бирюкова секции «Охраны памятников и культурных ценностей» при «Обществе изучения края ...». В 1921 г. А.Б. Расторгуев организовал вышеуказанную секцию, а Н.А. Бирюков составил «Положение» [5, с. 20] в котором, были прописаны цели создания и основные направления деятельности. Согласно данному документу, секция создавалась для обеспечения «наилучшей охраны местных памятников старины и культурных ценностей, для правильной постановки их научного и материального учета и изучения и целесообразной организации для сего на местах соответствующих органов» [7, с. 32]. Сфера деятельности данной секции была достаточно широкой и была направлена на проведение научных исследований, охрану и реставрацию памятников. Согласно плану Н.А. Бирюкова, она предусматривала «регистрацию и взятие на учет художественно-исторических древностей», «командирование специалистов для обследования памятников старины (городищ, церквей, монастырей, усадеб и пр.)», «опечатывание и в случае возможности и необходимости вывозка ценностей и помещение их в Музей Тобольского Севера», «ремонт памятников старины и поддержание их в целостности», «выдачу охранных грамот на памятники зодчества, коллекций и отдельных предметов старины, находящихся в ведении учреждений и отдельных лиц, с указанием на кого возлагается охрана», «наблюдение за тем, чтобы памятники не подвергались порче, расхищению, уничтожению и недозволенному вывозу за пределы края», «фотографирование памятников для музея», «научное обследование архивов», «производство реставрационных работ и археологических изысканий с разрешения центральной власти», «организацию соответствующих органов охраны на местах», «содействие научному и учебно-воспитательному использованию памятников старины и культурных ценностей» и публикацию полученных в ходе научных изысканий данных [7, с. 33-34; 43].
С точки зрения настоящего исследования, представляется интересным тот факт, что обозначенные Н.А Бирюковым направления работы секции совпадают с целями и задачами древлехранилища, отраженными в его Уставе (в §§ 2, 11) [8, с. 5-10] и отчетах, а так же в «Докладной записке» ректора ТДС, протоиерея П. Головина Его Преосвещенству, Преосвященнейшему Антонию, епископу Тобольскому и Сибирскому от 23 августа 1903 г., об учреждении при церковном древлехранилище Архивной комиссии с представлением проекта обязанностей ее членов [9, с. 174-176]. Кроме того, в отчетах Братства святого великомученика Димитрия Солунского в разделах посвященных деятельности Архивной комиссии имеются конкретные сведения
о достигнутых ею результатах. В связи с этим можно предположить, что секция охраны памятников и культурных ценностей при «Обществе изучения края при музее Тобольского Севера» стала продолжателем памятникоохранительной и научно-исследовательской деятельности, заложенной основателями и членами церковного древлехранилища.
То, что фонды древлехранилища были переданы в музей в 1926 году подтверждается данными отчетов о деятельности государственного Музея Тобольского Севера за 1924/25 гг. и за 1926/27 гг. В первом, при описании структуры музея, подотдел церковных древностей упомянут не был [10, л. 40]. Об отсутствии данного отдела свидетельствует также план по культурно-просветительной и научно-исследовательской деятельности, в который не входят мероприятия по антирелигиозной пропаганде. Работа музея с аудиторией отражала имеющиеся на тот момент в музее экспозиционные разделы и была направлена
на изучение туземного населении, флоры и фауны региона [10, л. 41-42]. В этом же отчете была определена перспектива музея, связанная с его переездом в ноябре 1925 г. в здание Архиерейского дома и «монтированием новых экспозиций» [10, с. 38]. В отчете за 10.1926-10.1927 гг. [6, л. 14-24] при описании структуры указано, что в музее насчитывается четыре самостоятельных отдела: «Промышленный», «Туземный», «Естественно-географический» и «Историко-культурный». Последний в своем составе содержит подотделы «общественный», «историко-революционный», «современного административно-культурного состояния округа» и «церковных древностей». Данные отчета свидетельствуют, что открытие культурно-исторического отдела было запланировано на 1926-27 гг., для чего было необходимо «закончить установку экспонатов, составить путеводитель, и открыть отдел для публики» [6, л. 17]. В итоге, к 1 октября 1927 г. было полностью завершено проектирование стационарной экспозиции, но путеводители составлены не были «за исключением подотдела церковных древностей, где таковой имеется» [6, л. 18]. У автора исследования есть все основания предполагать, что данный путеводитель был составлен еще в древлехранилище А. Юрьевским и В. Рождественским, о чем неоднократно упоминалось в отчетах Братства. Сотрудники музея Тобольского Севера лишь усовершенствовали и отредактировали первоначальный документ, подстроив его под изменившуюся тематическую структуру и идейное содержание. Необходимо отметить, что в указанный период антирелигиозная пропаганда в рамках культурно-просветительной работы пока отсутствовала, поскольку в официальных документах не было никаких указаний и планов на этот счет [6, л. 18-19]. Освещение материалов подотдела велось в историко-культурном и памятникоохранительном контексте, т.е. сохранившиеся фонды музея были адаптированы для организации музейной коммуникации с учетом современных требований.
К 1929 году культурно-просветительная работа музея претерпевает значительные изменения, что отражается, прежде всего, в изменении названий отделов и подотделов музея в соответствии с идеологической направленностью государственной политики. В связи с этим, сохранившиеся фонды ТЦД претерпевают очередную адаптацию. В бюллетене «Общества изучения края при музее Тобольского Севера» размещена статья И. Те-лишева, свидетельствующая о трансформации концепции и, в связи с этим, реорганизации подотдела «церковных древностей»: «В марте текущего года (1929) (прим. автора) культурно исторический отдел музея открыл для обозрения публики вновь созданный антирелигиозный подотдел. Сообразно с изложенным ниже характером подотдела ему присвоено название “История религии в Тобольском округе”» [11]. Цель подотдела, согласно которой и была выстроена научная концепция экспозиции, предусматривала следующее: «Во-первых, показать развитие идеи бога, происходившее на основе эволюции экономических и социально-политических условий и конкретизацию этой идеи в искусстве в различные периоды истории человечества на территории Тобольского округа, т.е. доказать, что не бог сотворил человека в определенный момент, а человек творил и развивал идею бога, в зависимости от тех или иных экономических и социально-политических условий. Во-вторых, выявить неизменно эксплуататорскую и реакционную роль духовенства всех времен и религий, в частности, контрреволюционную деятельность тобольского духовенства за последние десятилетия» (здесь и далее сохранена орфография и пунктуация источника) [11 с. 39]. По мнению создателей подотдела, уже на момент создания собранные и экспонируемые уже материалы позволяют достаточно ярко «иллюстрировать антирелигиозную беседу с направлением на историю религии в нашем крае» [11, с. 39]. Фактически, на данном этапе происходит приспособление религиозных коллекций для нужд антирелигиозной политики, благодаря которой данные коллекции были востребованы, а значит сохранены.
В Бюллетене общества изучения края при музее Тобольского Севера (1929 г., № 1-2) сохранилось описание структуры подотдела «История религии в Тобольском округе» согласно которому, он состоял из 4 тематико-экспозиционных комплексов, в который вошли материалы туземного отдела и подотделов «церковных древностей» и «историко-революционного». С точки зрения настоящего исследования представляется правомочным охарактеризовать вновь созданную экспозицию полностью, а не только ту часть, которая была составлена на мате-
риалах древлехранилища. Это необходимо для наиболее полноценной демонстрации примера того, как историческая и искусствоведческая ценность экспонатов, дополненная вспомогательными материалами использовалась агитаторско-воспита-тельных целях, характерных для музейной деятельности довоенного периода советской культуры.
Первый комплекс подотдела назывался «Боги доисторических народностей Тобокруга (Тобольского округа - автором статьи сохранён стиль написания источника)». Здесь была представлена, собранная в разных местах Тобольского округа «близ юрт Истяцких и в низовьях Оби», небольшая коллекция экспонатов (14 ед. хр.) относящихся к эпохе бронзового века - бронзовые и серебряные «божки», имеющие форму «или полуфантастичес-ких и стилизованных животных, или человеческого лица и фигуры». Коллекция была передана в подотдел из Туземного отдела музея, который характеризовался богатством фондов [11, с. 40].
Второй комплекс, также состоящий из материалов ранее входивших в туземный отдел музея, носил название «Боги туземцев Тобсевера». В нем, с целью обоснования антропоморфного характера религии туземцев - исторических обитателей Тобольского округа, экспонировались «деревянные, грубо сделанные боги остяков, вогул и самоедов - «шайтаны» и «кули» (10 ед. хр.) [11, с. 40].
Третий комплекс, преобразованный из подотдела «Церковных древностей», который в свою очередь «сформировался на основе фондов церковного древлехранилища Тобольского кафедрального собора переданных в музей в 1926 г.» назывался «Православная церковь в XVII и XVIII веках» [11, с. 42]. Материалы данного раздела должны были рассказывать о завоевании русскими в XVI в. Западной Сибири и христианизации ее коренного населения «для более успешной эксплуатации туземного населения царским правительством и купцами». Основу комплекса составляли иконы, кресты, церковная утварь, религиозная скульптура, облачение и документы, характеризовавшие религиозную жизнь Тобольской епархии и являющиеся ценными источниками по изучению истории русского искусства XVII-XVШ вв.
Наиболее полно в комплексе была представлена скульптура. Исходя из того, что коренным жителям, поклонявшимся идолам (т.е. объемным фигурам) на первом этапе тяжело было воспринимать плоскостное иконописное изображение, священники-миссионеры использовали привычные и понятные для них формы - статуи. Всего их в экспозиции было представлено 16, из которых 12 больших (некоторые выше человеческого роста) и 4 малых. Все они были выполнены тобольскими мастерами XVII-XVШ вв., но имели различное художественное достоинство. Сюжеты статуй были довольно разнообразны: Христос в темнице, пророк Моисей, царь Давид, архангел Гавриил, предстоящие - Богоматерь и Иоанн Богослов (4 пары), Никола Можайский (7 ст.) и статуи Св. Николая туземного типа.
Икон в экспозиции было выставлено 60 ед. хр., все они относились к концу XVII началу XVIII века. Источник свидетельствует, что из них было «39 писанных масляными красками на холсте и дереве, 3 вышитых, 4 металлических (живопись), 2 резных каменных, 9 резных деревянных, 1 гипсовая (барельеф),
1 на стекле (живопись), 2 медных складня и 1 деревянный». Наибольшее количество икон было посвящено Богоматери и Николаю Мирликийскому [11, с. 41]. С точки зрения сотрудников музея, наиболее интересны и оригинальны были две иконы: «Пророк Иона исходящий из чрева китова» и «В память победы над турками при взятии Петром Великим города Азова в 1696 г.». На первой иконе был изображен святой Иов, «молитвенно смотрящий на небо и вылетающий на берег из чудовищной пасти кита, обладающего огромными глазами, ушами и достигающего вдали, за морем, города» [11, с. 41]. Композиция второй иконы была более сложной - «на ней было размещено несколько десятков фигур; в центре - государственный герб - двуглавый орел, с обычными скипетром и державой в лапах, а на груди орла -образ богоматери. Выше герба - Бог Саваоф и святые. Под гербом слева - Георгий Победоносец, поражающий дракона, в середине - изображающий Турцию барс, которого поражает молния, исходящая из державы орла. Справа герба внизу - Петр с царицей и воинами. Петр говорит (написано): «Слава господу, даровавшему нам победу». В самом низу иконы изображены развалины Азова, под которым надпись: «паде, паде град великий Азов-Капернаум». По мнению сотрудников подотдела, данная икона «имела очевидную цель внушить массам уверенность в божественности царской власти и царей, раз они изображаются на иконе рядом с богом» [7, с. 42].
Как отмечает источник, в третьем комплексе экспонировались «предметы православного культа и богослужебной бутафории, числом 49 штук» [7, с. 42]. К наиболее интересным музейные сотрудники относили митры и кресты-мощевики тобольских архиереев, вериги. Так, в экспозиции был представлен великолепно исполненный крест-мощевик конца XVII века, работы московского мастера Даниила Семенова. На данном кресте содержался список из 12 имен самых популярных святых, частички мощей которых некогда хранились в кресте. Подобных крестов в экспозиции было три, и они обеспечивали наглядность в организации антирелигиозных бесед с целью «вскрыть лживое утверждение церковников о нахождении частиц мощей в данных крестах, каковых во всех русских церквах имеется огромное количество». Не менее древними были выполненные московскими мастерами митры тобольских архиереев, которые датировались 1671 г. и 1687 г. Первая из них была вкладом воеводы И.Б. Репнина в Софийский собор Тобольского кремля, а вторая была изготовлена для этого же собора, но уже на «казенные деньги» [7, с. 42]. Особо экспрессивными, по мнению сотрудников, были вериги из Кондинского и Ивановского монастырей Тобольского округа
Помимо изобразительных и вещественных источников в комплексе были представлены и документы. Так, среди прочего в экспозиции были показаны копии с документов эпохи Петра I, характеризующие взаимоотношения туземцев и православного духовенства на начальном этапе колонизации края, одним из которых является указ Петра I митрополиту Филофею Лещинс-кому 1710 г. «О крещении туземцев». Как указывает источник, «широкая пропаганда христианства среди инородцев была почти безрезультатной», и в связи с этим царский указ заканчивался словами «а кто остяки учинят противность сему нашему великого государя указу, тому казнь смертная». Другой царский указ иллюстрировал взаимоотношения духовенства и инородцев, и защищал последних от грабежа (ограничивал духовенство в изъятии рыбных и охотничьих угодий, посевных земель и пр.) [7, с. 43].
Третий комплекс был самым большим по количеству выставленных экспонатов, но, учитывая то, что фонды древлехранилища к началу 1918 года насчитывали 2228 ед. хр., объем спасенных материалов представляется незначительным.
Последний экспозиционный комплекс «Православная церковь и общественная жизнь последних десятилетий» был представлен преимущественно иллюстративным разнородным материалом, выстроенным по тематико-хронологическому принципу. К подлинным предметам комплекса относились 16 фотографий и рисунков и 7 документов, которые были переданы из архива «историко-революционного» подотдела музея [7, с. 43]. В первой части комплекса, целью которого была характеристика предреволюционного период жизни Тобольской епархии, были представлены карикатуры местного художника М.С. Знаменского, высмеивавших «алчность и пьянство» архиерея Ефрема (1872-1880 гг.). Здесь же был выставлен уцелевший экземпляр «Доклада комиссии, избранной для обсуждения мер к улучшению материального и правового положения учащих» общему собранию Общества учащих и учивших Тобольской губернии (от 21.06.1905 г.). В докладе был предложен проект реформ школьного образования, предусматривающий, среди прочего, ликвидацию в школах всех ступеней предмета «Закон Божий». По распоряжению епископа Антония IV (1897-1910 гг.) почти все 500 экземпляров данного доклада, напечатанных типографией Тобольского епархиального братства, были сожжены. Весьма важным экспонатом для проведения антирелигиозной пропаганды были листовки тобольского отделения черносотенной Партии Центра - «семь современных прошений молитвы «Отче наш» -семь реакционнейших пожеланий для России, расположенных по схеме молитвы». Завершала первую часть комплекса фотография «святого старца» Григория Распутина, уроженца с. По-кровское, Тобольской губернии, который, по мнению сотрудников музея, «фактически возглавлял русскую церковь в период с 1905 по 1917 гг.» [7, с. 43].
Вторая часть комплекса был посвящена февральской революции 1917 года, и демонстрировала менявшееся отноше-
Библиографический список
ние духовенства к политической ситуации. Основу комплекса составляли листовки «чиновных церковников Тобольска», призывавших «верующих чад церкви к молениям о Святой Руси» и «подчинению благоверному Временному правительству» [7, с. 44]. Здесь же демонстрировались воззвания духовенства, призывавшие «к всенародному покаянному молебствованию для предотвращения надвигавшейся грозы большевизма» и заявление тобольского викарного епископа Иринарха тобольскому губернскому комиссару Временного правительства от 2 мая 1917 г. В заявлении было написано следующее: «. В епархиальное управление поступают из различных мест Тобольской епархии донесения отцов благочинных и причтов, о том, что крестьянами захватываются причтовые земельные угодья .. Крестьяне не позволяют рубить лес на церковных участках . отказываются от аренды причтовой земли . ссылаясь на то, что скоро земля эта и так будет отобрана у причтов.... Имею честь просит
вас ... предупредить явления самоуправства» [11, с. 44].
Целью третьей части комплекса, которая называлась «Тобольский архиерей и ссыльные Романовы» было доказать, что в Тобольске, советской властью был пресечен монархический заговор «во главе с епископом Гермогеном», сложившийся «вокруг пребывавшего в ссылке в 1917-1918 гг. бывшего царя Николая Романова с семьей» [11, с. 44]. Для обеспечения наглядности и убедительности был выставлен фотопортрет епископа Гермогена и «Извещение Тобольского исполкома С.РК. и С.Д. от 29 апреля 1918 г.», «вскрывающее контрреволюционную деятельность» епископа и объясняющее причины его ареста.
В последней четвёртой части комплекса - «Церковь после Октябрьской революции» посредством демонстрации фотографических материалов с «Тобольской окружной конференции Союза Безбожников» и «Воззвания 1-го Тобольского окружного съезда Союза Безбожников» пропагандировалась антирелигиозная политика государства. Завершался комплекс серией снимков со вскрытия в 1922 году мощей местночтимого святого -Иоанна Тобольского (Максимовича). Данное вскрытие происходило публично при участии духовенства и врачей. Весь выставленный фотоматериал дополнялся объяснениями о том, что «вместо «нетленных мощей» в гробу были обнаружены «неумело подобранные кости и череп в архиерейской митре» [11, с. 44]. В завершении обзора подотдела «История религии в Тобольском округе» следует привести слова сотрудников музея, которые считали, что несмотря на то, что собранный материал «еще очень небогат», «он уже и сейчас привлекает много экскурсий и индивидуальных посетителей» и «при надлежащем подходе к делу . будет иметь большое значение в деле антирелигиозной пропаганды в Тобольском округе» [11, с. 44].
Более подробное исследование истории фондов тобольского древлехранилища в советский период, в виду ограниченного количества официальных документов и периодических изданий весьма затруднено. Однако, материалы экспозиций Тобольского государственного историко-архитектурного музея-заповедника (бывший музей Тобольского Севера) свидетельствую о наличии в фондах предметов, некогда хранившихся в церковном древлехранилище Братства святого великомученика Димитрия Солунского Тобольской епархии.
Таким образом, вышеизложенное позволяет констатировать, что историческая действительность 20-х гг. ХХ в. повлияла на прекращение деятельности древлехранилища. Значительная часть фондов исчезла, но сохранившиеся материалы были переданы в Тобольский окружной архив (письменные источники) и в музей Тобольского Севера (вещественные, изобразительные, письменные). В условиях трансформации российского общества, фонды бывшего древлехранилища были адаптированы для нужд современной политики и идеологии и послужили основой создания подотдела «История религии в Тобольском округе» на базе которого, осуществлялась антирелигиозная пропаганда. Возможность использования религиозных коллекций для нужд государства в значительной степени обусловила их сохранность. На современном этапе бывшие экспонаты церковного древлехранилища Братства святого великомученика Димитрия Солунского хранятся в Тобольском историко-архитектурном музее-заповеднике и Государственном архиве г. Тобольска.
1. «Государственный архив в г. Тобольске». СИФ 5087. Сборник постановлений и распоряжений Тобольского окружного исполнительного комитета // Бюллетень Тобольского Окрисполкома. - Тобольск, 1925.
2. «Государственный архив в г. Тобольске». Ф. 65, оп. 1, д. 1, л. 90-94.
3. Сафронова, М.Н. Из истории Тобольского древлехранилища // Сибирская православная газета. - 2010. - № 12 .
4. Тобольский биографический словарь. - Екатеринбург, 2004.
5. «Государственный архив в г. Тобольске». СИФ 2262. Симонов Е. Отчет об «Обществе изучения края при музее Тобольского Севера»
за 1921 г. - Тобольск, 1922.
6. «Государственный архив в г. Тобольске» Ф. 676, оп. 1, д. 339, л. 14-24.
7. «Государственный архив в г. Тобольске». СИФ 2263. Отчет об «Обществе изучения края при музее Тобольского Севера» за 1922 г. -Тобольск, 1923.
8. Устав церковного древлехранилища при Тобольском Епархиальном Братстве св. великомученика Д. Солунского // ТЕВ. - 1902. - № 1.
9. Докладная записка // ТЕБ. - 1903. - № 13.
10. «Государственный архив в г. Тобольске». Ф. Р 167, оп. 1, д. 240, л. 32-44.
11. Телишев, И. Краткое описание антирелигиозного подотдела в музее Тобольского Севера // Бюллетень общества изучения края при музее Тобольского Север. - 1929. - № 1-2. - январь-июнь.
Bibliography
1. «Gosudarstvennihyj arkhiv v g. Toboljske». SIF 5087. Sbornik postanovleniyj i rasporyazheniyj Toboljskogo okruzhnogo ispolniteljnogo komiteta
// Byulletenj Toboljskogo Okrispolkoma. - Toboljsk, 1925.
2. «Gosudarstvennihyj arkhiv v g. Toboljske». F. 65, op. 1, d. 1, l. 90-94.
3. Safronova, M.N. Iz istorii Toboljskogo drevlekhranilitha // Sibirskaya pravoslavnaya gazeta. - 2010. - № 12 .
4. Toboljskiyj biograficheskiyj slovarj. - Ekaterinburg, 2004.
5. «Gosudarstvennihyj arkhiv v g. Toboljske». SIF 2262. Simonov E. Otchet ob «Obthestve izucheniya kraya pri muzee Toboljskogo Severa» za 1921 g. - Toboljsk, 1922.
6. «Gosudarstvennihyj arkhiv v g. Toboljske» F. 676, op. 1, d. 339, l. 14-24.
7. «Gosudarstvennihyj arkhiv v g. Toboljske». SIF 2263. Otchet ob «Obthestve izucheniya kraya pri muzee Toboljskogo Severa» za 1922 g. -Toboljsk, 1923.
8. Ustav cerkovnogo drevlekhranilitha pri Toboljskom Eparkhialjnom Bratstve sv. velikomuchenika D. Solunskogo // TEV. - 1902. - № 1.
9. Dokladnaya zapiska // TEB. - 1903. - № 13.
10. «Gosudarstvennihyj arkhiv v g. Toboljske». F. R 167, op. 1, d. 240, l. 32-44.
11. Telishev, I. Kratkoe opisanie antireligioznogo podotdela v muzee Toboljskogo Severa // Byulletenj obthestva izucheniya kraya pri muzee Toboljskogo Sever. - 1929. - № 1-2. - yanvarj-iyunj.
Статья поступила в редакцию 27.02.12
УДК 7.091.4
Shirokova E.A. JAZZ FESTIVAL IN MODERN CULTURE AREA: EXISTENCE PROBLEMS. The article is dedicated to the considering the laws of development the modern festivals in jazz art. The author tries to prove, that forms of organization the jazz festival in 1990-2000 reflect the general principals of modern cultural communication. Particular meaning take up the multicultural tendencies, attraction to “Multilanguage” and dialogs for actualization the creative interaction of musicians.
Key words: jazz festival, modern culture, cultural dialogue, dialogue of cultures, multiculture, “fusion-pot”, postmodern.
Е.А. Широкова, аспирант Санкт-Петербургского гос. университета культуры и искусств, г. Санкт-Петербург, E-mail: [email protected]
ДЖАЗОВЫЙ ФЕСТИВАЛЬ В ПРОСТРАНСТВЕ СОВРЕМЕННОЙ КУЛЬТУРЫ: ПРОБЛЕМЫ БЫТОВАНИЯ
Статья посвящена рассмотрению закономерностей развития современного фестивального движения в джазовом искусстве. Автор пытается доказать, что формы организации джазового фестиваля 1990-2000-х гг. отражают общие принципы современной культурной коммуникации. Исключительное значение приобретают муль-тикультурные тенденции, тяготение к «многоязычию» и диалогическим способам осуществления творческого взаимодействия музыкантов.
Ключевые слова: джазовый фестиваль, современная культура, культурный диалог, диалог культур, мультикультура, «плавильный тигель» («плавильный котел»), постмодерн.
Современное фестивальное движение в джазовом искусстве тесно взаимосвязано с общекультурными процессами 19902000-х гг. Это вполне закономерно. Ведь природа такого явления, как фестиваль, отражает своеобразие социальных отношений, вырабатываемых в определенный историко-культурный период. Будучи специфической разновидностью культурного диалога, джазовый фестиваль концентрирует в себе характерные для эпохи формы творческой коммуникации, становясь своеобразным воплощением особенностей национальной или мировой культуры. В его рамках получают развитие актуальные модели художественного мировоззрения, преломляются социально значимые проекты и идеи, осуществляется межкультурная коммуникация. Все это позволяет рассмотреть джазовый фестиваль в широком контексте, проводя параллели с событиями в социально-политической, духовной, творческой жизни современности.
Для художественной среды начала XXI столетия характерна гетерогенность - содержательная разнородность, обусловленная общими процессами геокультурной глобализации. Усложнение и расширение спектра явлений современной культуры является отражением тенденции к политической, религиозной,
творческой «всемирности», которая обнаруживается через «многоязычие» исторических, национальных, жанровых и прочих элементов. Особенно остро это ощущается в пространстве современного искусства и, в частности, в творческих проектах, построенных на основе открытого диалога-контакта. К последним можно отнести и джазовый фестиваль, в атмосфере которого осуществляется открытое взаимодействие различных систем мировоззрения, художественных принципов, творческих школ, представляемых отдельными исполнителями или ансамблями. Возможно, поэтому социокультурная модель фестиваля - одна из наиболее востребованных в современном джазе.
Неконфликтность, творческая раскрепощенность участников джазового музицирования служит импульсом к развитию самых разнообразных моделей межкультурной коммуникации в его рамках. Можно утверждать, что джазовый фестиваль для музыкантов и зрителей одновременно становится и способом ведения культурного диалога, и формой диалога культур. Подобная интерпретация фестивального движения особенно актуальна в русле современных социокультурных теорий.
