CC BY
570
Literature: Historic and Contemporary
UDC 808.1 Mitsushi Kitajo, Kyoto Sangyo University
ТЕКСТ - ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ ПОДХОД К АНАЛИЗУ ВИДОВ ДЕЕПРИЧАСТИЙ В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ М.А. ШОЛОХОВА
A TEXTUAL LINGUISTIC APPROACH TO THE ASPECT OF CONVERBS IN THE
NOVELS BY M.A. SHOLOKHOV
Abstract
Previous research on the verbal aspect has paid insufficient attention to non-finite verb forms from the functional point of view, and have not mentioned the relation between the emotional effect and the foregrounded situations in literary texts. The aim of the present paper is to investigate the functional differences betweenthe Russian perfective and imperfective converbs intermsoftheparametersof "foregroundvs .background" (which concernse.g. the position of the direct speech construction in the utteranceand the frequency of occurrence of a particular for minanutterance). We analyzed 1003 perfective converbs and 2634 imperfective converbs thathave been used in all M. A. Sholokhov's works, the Nobel Prize winner, who achieved worldwide popularity. There sult soft he research on the frequency of use of the two converbs show that imperfective converbs tend to be utilized in contexts of foregrounded situations and Sholokhov, skillfully using converbs, adds an emotional effect to the foregrounded situations.
Keywords: foreground, perfective form of adverbial participle, imperfective form of adverbial participle, emotional and expressive attitudes, direct speech construction, characters' remarks.
1. Введение
Ранние исследования вида глагола (А.В.Бондарко [1], Ю.С. Маслов [2], О.П. Расудова [3] и др.), в основном, уделяют внимание финитным глаголам с точки зрения функционирования, но недостаточно - неспрягаемым формам глагола и не упоминают об отношении между эмоциональным эффектом и фигурированными ситуациями в литературных произведениях. Наша цель состоит в том, чтобы рассмотреть текстовые функции видов деепричастий с учётом «фигуры-фона» (foreground-background) и выявить их типологическую новизну. Мы предлагаем два критерия анализа: 1) позиционное отношение к конструкции прямой речи, 2) частотность высказываний персонажей. Материал взят нами из 20 произведений Михаила Александровича Шолохова, чьё 110-летие отмечалось 2015 году, лауреата Нобелевской премии, получившего международную
известность. Всего изучено 3637 деепричастий (1003 деепричастия совершенного вида (далее ДСВ) и 2634 деепричастия несовершенного вида (далее ДНСВ)).
2. «Фигура» и конструкция прямой речи
В художественной литературе деепричастные обороты создают, в зависимости от контекста, различные значения. При этом функцию деепричастия следует рассматривать исходя из хода повествования. Наиболее наглядным свойством текста является его развёртывание. Развёртывание текста осуществляется за счёт рематизации предложения, т.е. присоединения компонентов, несущих новую информацию, к уже реализованной части текста. В результате последовательных данных неравноценных компонентов составляется иерархичность в ходе повествования, то есть сюжетные линии, содержание которых служит продвижению сюжета, и побочные линии, которые находятся на периферии основной линии текста, не продвигая сюжета, а лишь расширяя и обогащая текст.
Понятие фигуры возникло первоначально в изобразительном искусстве и было введено в область психологии в начале XX века датским психологом Э. Рубином. Фигурой называется замкнутая, выступающая вперёд, привлекающая внимание часть феноменального поля, имеющая предметный характер. В литературе фигура используется в целях усиления художественной выразительности, эмоциональности литературного произведения. В художественном тексте фигурированные ситуации в сумме составляют своего рода семантико-прагматический скелет текста, который автор текста хочет выделить на общем фоне повествования.
В связи с ходом повествования, исследуя отношение глагольного вида с признаком изменения ситуации, A.B. Бондарко [1] отмечает, что совершенный вид, относящийся к изменениям ситуации, создаёт первый план повествования, передающего действие единичное, законченное в цепи других действий, и ведущего сюжет от завязки до развязки, а несовершенный вид, не относящийся к изменению ситуации, - фон в повествовании. Однако Бондарко, считая изменения ситуации простой временной последовательностью действий, не упоминает об эмоционально-экспрессивных окрасках, которые автор добавляет к изменению ситуаций. Как указывает Аристотель в Поэтике, посвященной изучению системы средств выражения в литературном произведении, «большая разница, случится ли нечто вследствие чего-либо или после чего-либо» (Аристотель [4, с. 657]), то есть существует большая разница между простой временной последовательностью двух ситуаций и связью двух ситуаций, при которой одна служит достаточным основанием для реализации другой. Доминирующая изобразительно-выразительная функция противопоставляет художественные тексты научно-деловым, в которых доминирует коммуникативная функция и для которых характерно наличие исключительно эксплицитного содержания.
Развитие действия, сюжета проявляется в художественном произведении во взаимоотношениях героев, находящихся каждый раз в определённых ситуациях.
Естественно, что не все ситуации равнозначны. Важнейшая роль принадлежит напряжённой ситуации, обозначающей переломные, эмоционально окрашенные моменты в развитии действия.
В художественной литературе используются экспрессивные формы передачи чужой речи (прямая речь, несобственно-прямая речь, косвенная речь и др.). В отличие от других прямая речь, как наиболее близкая к живой речи форма передачи чужого высказывания, выделяется особой эмоциональностью.
Как известно, диалог - наиболее естественная форма языка, он является основным способом передачи речи персонажей в художественной литературе. Персонажи вступают в разнообразные отношения друг с другом. В контактах персонажей диалог порождает разновидные речевые акты, в которых отражаются отношения персонажей: требование, побуждение, просьба, вопрос, соглашение и др. По мнению А.Н. Баранова и Г.Е. Крейдлина «инвариантной особеностью всех типов диалогов является динамический характер речевого взаимодействия». Такое речевое взаимодействие часто создаёт сюжетное напряжение (Баранов, Крейдлин [5, с. 89]).
Конструкция прямой речи (далее КПР) выступает в изобразительной функции, рисуя облик героя, у которого своя манера речевого поведения, и оживляет литературное повествование. Многие исследователи изучали текстовые функции КПР, определяя её как: «театральность» (Wierzbicka [6]), «кульминационный пункт повествования» (Waltz [7], Witte [8]), «субъективирование повествования» (Голуб [9]), «экспансивность» (Clark [10]).
В одной из предыдущих наших работ, посвящённых русским деепричастиям (Китадзё
[11]), было отмечено, что, по теории П.Дж. Хоппера и С.А. Томпсон (Hopper, Thompson
[12]), употребление КПР соответствует фигуре. В данной работе мы продолжаем развивать эту идею, подкрепляя её новыми примерами.
3. Расположение деепричастных оборотов и конструкций прямой речи
При конструкции прямой речи слова автора (далее CA), комментирующие речь персонажа, выражают отношение между репликами диалога. По структуре КПР может быть простым предложением с однородными сказуемыми, выраженными глаголами речи; или же один из глаголов речи имеет в ней форму деепричастия. Деепричастный оборот (далее ДО) может занимать различное положение по отношению к КПР.
Наше исследование порядка расположения ДО и КПР дало следующий результат: ДО включён в СА-конструкции прямой речи (далее САДОКПР), ДО находится непосредственно перед КПР (далее ДО + КПР), ДО находится в интерпозиции (далее КПР + ДО + КПР), ДО находится непосредственно после КПР (далее КПР + ДО), ДО находится на расстоянии более чем одного предложения от КПР (далее ДО + более 1 пр.+ КПР пли КПР + более 1 пр.+ ДО)
Таблица 1 показывает частотности расположения ДСВ, ДНСВ и КПР в 20 произведениях М.А. Шолохова, которые сведены в таблицу 2.
Таблица 1. Частотность расположения ДСВ, ДНСВ и КПР в 20 произведениях М.А. Шолохова
ДСВ ДНСВ
(а) (б) (в) итого (а) (б) (в) итого
Алёшкино сердце 0 6 8 14 20 21 10 51
Батраки 16 29 32 77 60 48 57 165
Бахчевник 4 3 4 11 12 15 16 43
Двухмужняя 6 3 12 21 34 15 21 70
Жеребёнок 3 0 14 17 5 14 15 34
Коловерть 1 4 3 8 25 7 8 40
Кривая стёжка 2 5 6 13 24 10 19 53
Лазоревая степь 1 2 4 7 1 2 3 6
Нахалёнок 7 1 4 12 31 15 14 60
Обида 2 5 8 15 30 8 11 49
Пастух 0 4 2 6 16 3 6 25
Поднятая целина (книга1) 116 83 132 331 346 172 178 696
Путь-дороженька повесть 3 8 14 25 52 32 31 115
Родинка 3 4 5 12 12 13 12 37
Семейный человек 0 0 1 1 7 1 5 13
Смертный враг 11 11 29 51 27 11 28 66
Судьба человека 2 1 8 11 3 5 5 13
Тихий Дон (книга 1) 89 98 136 323 405 336 255 996
Червоточина 4 5 10 19 18 15 11 44
Чужая кровь 4 8 17 29 28 8 22 58
итого 274 280 449 1003 1156 751 727 2634
(а):САДОКПР,
(б):КПР+ДО+КПР, ДО+ КПР, КПР+ДО
(в):ДО+более 1 пр.+КПР, КПР+более 1 пр.+ДО
Резюмированная таблица 2
ДСВ ДНСВ
САДОКПР, 274 (27.3%) 1156 (43.9%)
КПР+ДО+КПР, ДО+ КПР, КПР+ДО 280 (27.9%) 751 (28.5%)
ДО+более 1 пр.+КПР, КПР+более 1 ир.+ДО 449 (44.8%) 727 (27.6%)
итого 1003 2634
v=2, p<0.005, х2=1117.08989
Частотность употребления ДСВ, отдалённого более, чем на одно предложение от КПР, показывает большой процент (44,8%). Употребляя ДСВ, автор равнодушно относится к КПР. В то время как частотность употребления ДНСВ, включённого вСАДОКПР, составляет большую величину (43.9%). В позиционном отношении, по сравнению с ДСВ, ДНСВ крепко связываются с КПР и могут выражать напряжённую ситуацию. Приведём тексты, в которых употребляются ДСВ и ДНСВ.
В первом примере диалог происходит между пожилыми супругами (Гаврилой с женой) и их земляком, казаком (Прохором). Прохор был свидетелем смерти единственного сына Гаврилы (Петро) и под пытливым взглядом и вопросами старика и под сдержанный вой старухи, описывает гибель Петро во всех подробностях. Гаврила пришёл в ярость от трагической новости. Старая чета Гаврилы погрузилась в глубокую печаль. Гаврила Василич, постепенно, от горя, выбрасывает боль, которая жила в его душе долгое время на Прохора. Этот факт вносит напряжение в атмосферу диалога. В данной стуации расположены только САДОКПР и КПР + ДО + КПР, в подавляющем большинстве употребляются ДНСВ (поворачиваясь, нагибаясь, поднимая, вытягивая, глядя, бледнея, нащупывая, захлебываясь, оглядываясь, багровея, запрокидывая).
(1) Перед завтраком глянул Гаврила в окно, сказал почему-то шепотом:
- Прохор идёт! Вошел он, на казака не похожий, чужой обличьем. Скрипели на ногах у него кованые английские ботинки, мешковато сидело пальто чудного покроя, с чужого плеча, как видно.
- Здорово живёшь, Гаврила Василич!..
- Слава богу, служивый!.. Проходи, садись.
Прохор снял шапку, поздоровался со старухой и сел на лавку, в передний угол.
- Ну, и погодка пришла, снегу надуло - не пройдёшь!..
- Да, снега нынче рано упали... В старину в эту пору скотина на подножном корму ходила.
На минутку тягостно замолчали. Гаврила, с виду равнодушный и твёрдый, сказал:
- Постарел ты, парень, в чужих краях!
- Молодеть-то не с чего было, Гаврила Василич! - улыбнулся Прохор.
Заикнулась было старуха:
- Петра нашего...
- Замолчи-ка, баба!.. - строго прикрикнул Гаврила. - Дай человеку опомниться с морозу, успеешь... узнать!..
Поворачиваясь к гостю, спросил:
- Ну как, Прохор Игнатич, протекала ваша жизня?
- Хвалиться нечем. Дотянул до дому, как кобель с отбитым задом, и то - слава богу.
- Та-а-ак... Плохо у турка жилось, значится?
- Концы с концами насилу связывали. - Прохор побарабанил по столу пальцами. -Однако и ты, Гаврила Василич, дюже постарел, седина вон как обрызгала тебе голову... Как вы тут живёте при Советской власти?
- Сына вот жду... стариков, нас докармливать... - криво улыбнулся Гаврила.
Прохор торопливо отвёл глаза в сторону. Гаврила приметил это, спросил резко и прямо:
- Говори: где Петро?
- А вы разве не слыхали?
- По-разному слыхали, - отрубил Гаврила.
Прохор свил в пальцах грязную бахромку скатерти, заговорил не сразу:
- В январе, кажись... Ну да, в январе, стояли мы сотней возле Новороссийского... Город такой у моря есть... Ну, обнакновенно стояли...
- Убит, что ли?.. - нагибаясь, низким шепотом спросил Гаврила.
Прохор, не поднимая глаз, промолчал, словно и не слышал вопроса.
- Стояли, а красные прорывались к горам: к зеленым на соединенье. Назначает его, Петра вашего, командир сотни в разъезд... Командиром у нас был подъесаул Сенин... Вот тут и случись... понимаете...
Возле печки звонко стукнул упавший чугун, старуха, вытягивая руки, шла к кровати, крик распирал ей горло.
- Не вой!! - грозно рявкнул Гаврила и, облокотясь о стол, глядя на Прохора в упор, медленно в устало проговорил: - Ну, кончай!
- Срубили!.. - бледнея, выкрикнул Прохор и встал, нащупывая на лавке шапку. -Срубили Петра... насмерть... Остановились они возле леса, коням передышку давали, он подпругу на седле отпустил, а красные из лесу... - Прохор, захлебываясь словами, дрожащими руками мял шапку. - Петро черк за луку, а седло коню под пузо... Конь горячий... не сдержал, остался... Вот и все!..
- А ежели я не верю?.. - раздельно сказал Гаврила.
Прохор, не оглядываясь, торопливо пошёл к двери.
- Как хотите, Гаврила Василия, а я истинно... Я правду говорю... Гольную правду... Своими глазами видал...
- А ежели я не хочу этому верить?! - багровея, захрипел Гаврила. Глаза его налились кровью и слезами. Разодраву ворота рубаху, он голой волосатой грудью шёл на оробевшего Прохора, стонал, запрокидывая потную голову:
- Одного сына убить?! Кормильца?! Петьку мово?! Брешешь, сукин сын!..Слышишь ты?! Брешешь! Не верю!.. «Чужая кровь».
Тогда как во втором приведенном примере три ДСВ (запрокинув, вытянув, заслышав)и одно ДНСВ (роняя) употребляются вне конструкций прямой речи. Здесь происходит несколько поэтизированное описание момента, который протекает в конкретном деревенском дворе. Кроме этого описана природа: небо, погода, воздух, поведение птиц, свист суслика. Как мы можем констатировать, подобное описание воздействует на читателей косвенным путём.
(2) Во дворе не было ни души. Где-то иотревоженно кудахтала курица. На крыше скворечни выщелкивал, запрокинув голову, вороной жаворонок. Со степи слышно было, как посвистывали суслики. Негустая ступенчатая грядина лиловых облачков застилала солнце, но, несмотря на это, в воздухе висела такая томящая духота, что даже воробьи, купавшиеся посреди двора в куче золы, лежали недвижно, вытянув шейки, изредка трепыхая крохотными веерками распущенных крылышек.
Заслышав глухой, мягкий грохот копыт, Давыдов поднял голову: в ворота на полном карьере влетел оседланный вислозадый буланый конишка. Он круто повернулся, взрыл задними ногами землю, с храпом околесил двор, роняя со стегнов на жаркую землю большие, пышные шмотья мыла. Возле конюшенных дверей остановился, обнюхал помост. «Поднятая целина»
Таким образом, САДОКПР означает позицию в конструкции прямой речи, ДО+ КПР, КПР + ДО + КПР, КПР + ДО - очень близкое расположение деепричастия к конструкции прямой речи, а ДО (КПР) + более пр. + КПР (ДО) - сравнительно отделённое расположение деепричастия от конструкции прямой речи. В позиционном отношении к КПР, в отличии от ДСВ, ДНСВ часто используются в непосредственной близости от КПР и внутри КПР, выражающей столкновение взглядов, которое порождает развитие сюжета.
4. Деепричастия и высказывания персонажей
В художественном тексте деепричастия обозначают признаки действий, сфокусированных на субъектах, то есть на действующих лицах. В силу абсолютной антропоцентричности содержания художественного текста, обозначения персонажей в авторской речевой структуре создают особые тематические поля. Внимание автора к персонажам может свободно перемещаться в пространстве и во времени, сопоставляя разновременные и разнопространственные явления, предметы, события и сохраняя в то же время обозримость продвижения сюжета в целом. Особенно часто автор акцентирует своё внимание на персонажах, играющих важную роль в повествовании, т.е. на тех, которые чаще других высказываются, общаются с другими персонажами, и которые могут больше других влиять на основный ход повествования. Иными словами, персонажи, которым принадлежит большое число высказываний, играют важную роль в развитии сюжета и создают фигуризованные ситуации.
В связи с этим, мы проанализировали частоту употребления деепричастий со стороны персонажей, которым принадлежит большое число высказываний, и персонажами, которые высказываются редко. Таблица 3 показывает частотность употребления ДСВ, ДНСВ и частотность высказываний персонажей во всех ситуациях 20 произведений М.А. Шолохова, которые резюмированы в таблице 4. При этом мы не учитываем те случаи, когда субъекты действия деепричастия не обозначают человека (ДСВ - 156 случаев (напр.: Над степью, заслонив солнце, в зените стояла вздыбленная ветром, густо-лиловая
градовая туча «Поднятая целина»), а ДНСВ - 279 (напр.: Скошенная трава вяла и сохла, излучая тягучий дурманящий аромат. «Тихий Дон»)
Таблица 3. Частотность употребления ДСВ, ДНСВ и высказываний персонажей в 20 произведениях М.А. Шолохова
ДСВ ДНСВ
0-2 3-8 9- (♦) итого 0-2 3-8 9- (*) итого
Алёшкино сердце 8 2 0 4 14 21 17 4 9 51
Батраки 15 32 15 15 77 15 74 48 28 165
Бахчевник 3 4 3 1 11 6 11 22 4 43
Двухмужняя 7 4 5 5 21 20 13 15 22 70
Жеребёнок 8 6 0 3 17 23 5 0 6 34
Коловерть 2 5 0 1 8 5 28 0 7 40
Кривая стёжка 7 3 0 3 13 10 39 0 4 53
Лазоревая степь 1 0 5 1 7 0 0 5 1 6
Нахалёнок 3 4 1 4 12 11 24 19 6 60
Обида 4 5 4 2 15 7 20 13 9 49
Пастух 0 2 0 4 6 4 13 7 1 25
Поднятая целина (книга 1) 71 78 113 69 331 142 193 295 66 696
Путь-дороженька повесть 10 7 3 5 25 30 50 28 7 115
Родинка 2 5 1 4 12 13 16 2 6 37
Семейный человек 0 1 0 0 1 0 4 4 5 13
Смертный враг 15 15 17 4 51 7 23 19 17 66
Судьба человека 7 3 0 1 11 7 5 0 1 13
Тихий Дон (книга1) 87 79 135 22 323 195 253 480 68 996
Червоточина 6 8 1 4 19 8 19 11 6 44
Чужая кровь 15 8 2 4 29 11 22 19 6 58
итого 271 271 305 156 1003 535 829 991 279 2634
( *) случаи, в которых субъекты действия деепричастия не обозначают человека.
Резюмированная таблица 4
колич. выск. ДСВ ДНСВ
0-2 271 (32.0%) 535 (22.7%)
3-8 271 (32.0%) 829 (35.2%)
больше 9 305 (36.0%) 991 (42.1%)
итого 847 2355
v=2, p<0.005, х2=29.0604
В четвёртой таблице мы приводим данные по количеству высказываний, группируя их по числу высказываний от ноля до двух, от трёх до восьми и более. Крайний слева ряд цифр означает количество высказываний. В скобках, следующих за цифрами, обозначающими количество высказываний, размещены данные о частотности употребления деепричастий.
Что касается частотности употребления ДСВ, то при описаниях действий персонажей, участвующих в диалоге менее двух раз (32.0%), и персонажей, участвующих в диалоге больше девяти раз (36.0%), нет ощутимых различий. Наоборот, в частотности употребления ДНСВ при описаниях действий существует очевидная разница между персонажами, число высказываний которых составляет от ноля до двух (22.7%) и персонажами, число высказываний которых достигает более девяти (42.1%). Короче говоря, можно сказать, что ДНСВ, в отлитие от ДСВ, крепко связываются с персонажами, которые нередко участвуют в диалоге.
В третьем примере действует три персонажа (Михаил, Пахомыч и Гришка). Сын Михаил против большевиков, возмущён поступком отца Пахомыча. Отец самовольно взял землю, которая ему по праву не принадлежит. Михаил своего отца хочет арестовать. Пахомыч называет сына подлецом. А сын готов кулаками избить отца. Конфликт между отцом и сыном резко переменил эмоциональное состояние, создавая угнетенную атмосферу. Михаил и Пахомыч разговаривают шесть раз, а Гришка говорит только один раз. При описании действий Михаила и Пахомыча, которые играют главную роль в развитии ситуации, используются ДНСВ (Михаил: белея, сжимая, вбирая, оглядываясь / Пахомыч: вытирая, багровея, дергая), а при описании действий второстепенного Гришки употребляется ДСВ (ухватив).
(3) За буераком, за верхушками молодых дубков, курган могильный над Гетманским шляхом раскорячился.
На кургане обглоданная столетиями, ноздреватая каменная баба, а через голову её, прозеленью обросшую, солнце по утрам переваливает, вверх карабкается и сквозь мглистое покрывало пыли заботливо, словно сука - щенят, лижет степь, сады, черепичные крыши домов липкими, горячими лучами.
Зарею заехал от шляха с плугом Пахомыч. Ногами, от старости вихляющими, вымерял четыре десятины, щёлкнул на муругих быков кнутом и начал чернозём плугом лохматить.
Давит на поручни Гришка, чуть не в колено землю выворачивает, а Пахомыч по борозде глянцевитой ковыляет, кнутом помахивает да на сына любуется: даром что парню девятнадцатый год, а в работе любого казака за пояс заткнет.
Загона три прошли и остановились. Солнце всходит. С кургана баба каменная, в землю вросшая, смотрит на пахарей глазами незрячими, а сама алеет от солнечных лучей, будто полымем спеленатая. По шляху ветер пыльцу мучнистую затесал столбом колыхающимся. Пригляделся Гришка - конный скачет.
- Батя, никак, Михайло наш верхи бежит?
- Кубыть, он...
Подскакал Михаил, бросил у стаиа взмыленную лошадь, к пахарям бежит, на пахоте спотыкается. Поравнялся - дух не переведёт. Дышит, как лошадь запаленная.
- Чью вы землю пашете?!
- Нашевскую.
- Да ведь это земля полковника Черноярова?
Пахомыч высморкался и, подолом рубахи холщовой вытирая нос, сказал веско и медленно:
- Раньше была ихняя, а теперь, сынок, нашевская, народная...
Белея, крикнул Михаил:
- Батя! Знаю я, чье это дело!.. Гришка с Игнатом до худого тебя доведут!.. Ты ответишь за захват чужой собственности.
Пахомыч голову угнул норовисто:
- Наша теперя земля!.. Нету таких законов, чтоб иметь больше тыщи десятин... Шабаш! Равноправенство...
- Ты не имеешь права пахать чужую землю!..
- И ему права не дадены степью владать. Мы на солончаках сеем, а он позанял чернозём, и земля три года холостеет. Таковски есть права?..
- Брось пахать, отец, иначе я прикажу атаману арестовать тебя!..
Пахомыч повернулся круто, закричал, багровея и судорожно дергая головой:
- На свои кровные выучил... воспитал!.. Подлец ты, сучий сын!..
Аж зубами скрипнул позеленевший Михаил:
- Я тебя, старая... - шагнул к отцу, кулаки сжимая, во увидел, как Гришка, ухватив железную занозу, бежит через пахоту прыжками, и, голову вбирая в плечи, не оглядываясь, пошёл на хутор. «Коловерть»
Итак, ДНСВ, в отличие от ДСВ, связываются с теми персонажами, которые активно участвуют в развитии основного повествования, о чём уже было сказано в том месте, где мы отметили связь между КПР и ДО.
Заключение
В своей Нобелевской речи М.А. Шолохов сказал: «Я хотел бы, чтобы мои книги помогали людям стать лучше, стать чище душой, пробуждали любовь к человеку, стремление активно бороться за идеалы гуманизма и прогресса человечества». Его произведения, проникнутые глубокими идеями, исполненные подлинного гуманизма,трогают суровой жизненной правдой. Шолохов, искусно употребляя деепричастия, добавляет эмоционально-экспрессивные окраски к фигурированным ситуациям.
Типологические исследователи (П.Дж. Хоппер и С.А. Томпсон [12], Т. Гивон [13] и др.) полагают, что неспрягаемые формы глагола не относятся к фигуризованным ситуациям. В результате же нашего исследования удалось выяснить, что деепричастия (то есть, неспрягаемые формы глагола) предрасположены к фигуре.
References
1. Bondarko A.V. (1998) Problemy invariantnosti / variantnosti i markirovannosti / nemarkirovannosti v sfere aspektologii [Problems of invariant nature / variation and markedness / unmarkedness within a range of aspectology] V kn.: Tipologija vida: problemy, poiski, reshenija. Moskva. 64-80.
2. Maslov Ju. S. (1984) Ocherki po aspektologii [Studies in aspectology] Leningrad.
3. Rasudova O.P. (1982) Upotreblenie vidov glagola v sovremennom russkom jazyke [The use of verbal aspects in modern Russian language] Moskva.
4. Aristotel' (1984) Poetika [Poetics] V kn.: Sochinenija. Moskva. 645-680.
5. Baranov A.N., Klejdlin G.E. (1992) Struktura dialogicheskogo teksta: leksicheskie pokazateli minimal'nykh dialogov [Structure of the dialogical text: lexical parameters of the minimal dialogues] Voprosy jazykoznanija 3, 84-93
6. Wierzbicka, A. (1974) The semantics of direct and indirect discourse. Papers in linguistics 7, 3-4, 267-307.
7. Waltz, N. (1976) Discourse functions of Guanano sentence and paragraph. Discourse grammar 1, 21-145.
8. Witte, P. (1976) Function of the Andoke copulative in discourse and sentence structure. Discourse grammar 1, 253-288.
9. Golub I.B. (1989) Grammaticheskaja stilistika sovremennogo russkogo jazyka [Grammatical stylistics of modern Russian language] Moskva
10. Clark, H.H., Gerring, R.J. (1990) Quotations as demonstrations. Language 66-4, 764-805.
11. Kitajo M. (2014) Vidovye sinonimichnye formy russkikh deeprichactij i prichastij v khudozhestvennom tekste [Certain aspectually synonymous forms of Russian converbs and participles in literary texts] V kn.: Tipologija vida / aspekta: problemy, poiski, reshenija. Simferopol'. 30-48.
12. Hopper P. J., Thompson S. A. (1980) Transitivity in grammar and discourse. Language 5-6. 251-299.
13. Givon T. (1987) Beyond foreground and background // Coherence and Ground in Discourse. J. Benjamins.
Information about the author
Mitsushi Kitajo (Kyoto, Japan) - Ph.D.
Recipient of the Medal of Pushkin (Russian Federation National Award) Professor, Head of the department of European languages, Faculty of foreign studies, Kyoto Sangyo University, e-mail: kitajo@cc. kyoto-su. ac.jp
