CC BY
36ТАЪРИХ ВА АРХЕОЛОГИЯ ИСТОРИЯ И АРХЕОЛОГИЯ
А. А. БОБРИНСКОИ - ИССЛЕДОВАТЕЛЬ ИСТОРИИ ИСМАИЛИЗМА НА ПАМИРЕ
Сайнаков С П.
Институт истории, археологии и этнографии имени Ахмада Дониша Национальной академии Таджикистана
Данная статья была опубликована в научном журнале «Проблемы гуманитарных наук» (2020. № 2. С. 154 -166) Института гуманитарных наук им. академика Баходура Искандарова, но редакция данного издания, без согласования с автором, польностю заменила аннотацию к статье и допустила ошибки, а также ввела некорректные изменения в список использованных источников и литературы. В том числе, в измененной аннотации отмечено, что А. А. Бобринской - сын Екатерины Великой, что является грубой ошибкой. Список использованных источников и литературы редколлегия издания разделила на две категории, в результате чего номера ссылок в тексте статьи не совпадают с номерами публикаций в списке использованных источников и литературы. По просьбе редакции данного издания автор статьи вторично отправил статью для издания с опровержением. В повторной публикации см.: «Проблемы гуманитарных наук». (2020. № 3. С. 168 - 180) редколлегия журнала вновь, допустила грубые ошибки, без согласования с автором, заменив отмеченную автором статьи фразу «Хазрат-и Али» на фразу «пророка Али». Изменению подверглись также две цитаты из труда Т. С. Каландарова «Шугнанцы... М., 2004». Таким образом, редколлегия второй раз совершила в тексте грубые ошибочные исправлении. В связи с этим, мы вынуждены еще раз опубликовать статью с исправлением перечисленных грубых ошибок, сделанныхредакцией журнала.
Граф А. А. Бобринской (1861 - 1938 гг.) - прямой потомок императрицы Екатерины Великой, был крупным ученым - археологом, этнографом царской России. По содействию Общества естествознания, антропологии и этнографии при Московском университете в 1895, 1898 и 1901 гг. он возглавил научные экспедиции, направленные в Среднюю Азию. Во время этих экспедиций он побывал и на Памире. На основе собранных материалов им были опубликованы труды, которые ныне считаются уникальными, редкими источниками по истории и этнографии таджикского народа.
Согласно мнению С. Н. Плеханова, «впервые рассказавший России об исмаилитах и проницательно увидевший в них исторических союзников Российской империи» [19, с. 6], А. Бобринской, по сути, положил начало изучения проблемы в русской историографии. Таким образом, он внёс значительный вклад в утверждение бесспорного приоритета русской и советской научных школ изучения исмаилизма на Памире.
На основе собранных материалов в результате бесед с тремя исмаилитскими пирами, проживавшими в ту пору в Горном Бадахшане, в ходе второй экспедиции (1901 г.) А. Бобринской опубликовал работу «Секта Исмаилья в русских и бухарских пределах Средней Азии. Географическое распространение и организация» [1].
Автор довольно подробно рассказывает об этой поездке, описывает места, которые он посетил (Вахан, Горон, Ишкашим, Рушан и Шугнан), тщательно производил анализ «сообщаемой англичанами [информации] о распространении в данной местности секты Исмаилья» [1, с. 1] и приводил свои заключения по данному вопросу. «Расспрашивая жителей, - пишет автор, - я убедился, что английские сведения вполне правдивы и что, действительно, все население края в вышепоименованных пределах принадлежит не к шиитскому толку, как у нас до сих пор предполагали, а к секте Исмаилья» [1, с. 1].
А. Бобринской не был достаточно осведомлен о том, что исмаилизм одна из шиитских ветвей в Исламе, хотя сам он на другой странице этой же работы замечает, что исмаилизм «одна из самых радикальных шиитских сект» [1, с. 4]. Отношение к шиитскому толку, в России того времени, согласно мнению А. Бобринского, хотя в целом, и было правильным, но все же недостаточно полными убедительным. Следует заметить, что в работе его современника, другого русского исследователя Д. Н. Логофета, мы встречаем наиболее правильное определение религиозной принадлежности таджиков Памира. В частности, он пишет: «другая часть таджиков и хазары в Восточной Бухары, принадлежащих к шиитской секте Исмаилия» [16, с. 27].
Во время встречи с таджиками Памира А. Бобринской выявил, что горцы не разговаривают с незнакомым человеком об основных таинствах своего вероучения. По этой причине его собеседники в большинстве случаев отвечали только на вопросы касательно географического распространения и о внешней организации мазхаба. «Даже на эти вопросы, - пишет А. Бобринской, - мои собеседники, большею частью главари секты, отвечали только тогда, когда убеждались из моих расспросов, что я вполне осведомлён о существовании секты в данной местности» [1, с. 2]. Исходя из этого, обращаясь к читателю, А. Бобринской указывает, что он «не найдёт новых данных ни по философии учения секты, ни по мировоззрению сектантов» [1, с. 2].
В результате своих исследований, А. Бобринской выяснил, что «роль пиров или старцев в жизни сектантов - огромная. Пир является, полным хозяином души и тела своего подчиненного; он полновластный руководитель сектанта в его духовной, семейной и гражданской жизни. Все страны, заселенные последователями секты Исмаилья, распределены между известным количеством пиров. Каждый последователь секты обязан подчиняться которому-нибудь из них» [1, с. 2]. К схожему мнению пришёл, и барон А. Черкасов. «Для мурида, - отмечает он, - ишан его - всё на свете: он признанный при жизни святой, представитель перед богом всех своих муридов, молитвенник за свою общину и исполнитель за членов её всех тех религиозных обязанностей, которые ему заблагорассудится, исполнять» [9, с. 104]. По оценке А. Е. Снесарева, «ишаны это - главный двигатель жизни этого народа» [22, с. 115].
Действительно, роль старцев в дореволюционном Памире и в период установления советской власти была огромной. Советской властью была упразднена власть пиров, часть из них, спасая свою жизнь, покинули территорию края и переселились в афганский Бадахшан. В результате преследований в 30-х годов прошлого столетия некоторые пиры были осуждены без какой-либо вины, за якобы ведение антисоветской пропаганды. На сегодняшний день на таджикском Памире институт пиров не существует, а на афганском до недавнего времени он ещё был в действии. Несмотря на это, верующие, особенно старшее поколение, до сих пор знают и уважают потомков своих старцев.
А. Бобринской скромно признаётся, что недостаточно знаком с предметом и не намерен давать всесторонний обзор истории и учения секты. По этому поводу он приводит следующее: «Моя задача намного скромнее: сообщить лицам, интересующимся вопросом, сырой материал о секте Исмаилья, собранный мною на месте её распространения» [1, с. 2]. Его недостаточная осведомленность проявляется в данном труде, потому что в обзоре истории и учения секты он в некоторых местах данной работы без критического разбора ссылается на труды ряда востоковедов. Поэтому, нельзя согласиться с некоторые мнении А. Бобринского о том, что, когда речь идёт о вероучении горцев, потому что исмаилитские пиры не желали откровенно вести разговор о религиозных вопросах с человеком чуждого им мировоззрения. Сам автор отмечает этот факт в своем труде.
А. Бобринской приводит суть беседы с поршиневским пиром Саидом Юсуфалишо. Рассказ пира начинается с генеалогии. Согласно мнению собеседника, двенадцать поколений тому назад его предок, родоначальник поршиневских и некоторых других пиров Шо Маланг из Хорасана, точнее, из города Себзевара, переселился на Памир. Пир сообщил, что в одно время с его предком Шо Малангом из Хорасана пришли в Кухистан ещё три пира: Шо Бурхон, Шо Хомуш и Шо Кошон. Шо Хомуш, через Памир переселился в Куляб, где и умер [1, с. 4 - 5]. Раньше этому Российский консул в Кашгаре в своем донесения от 12- го сентября 1883 года на основе народной памяти тоже сообщает о приезде Шо Маланга, Шо Хомуша и Шо Бурхона из Себзевара на Памир [4, л. 6].
Саид Юсуфалишо дал А. Бобринскому весьма удивительную информацию о распространении и распределении последователей исмаилизма между 15 пирами на местах [1, с. 6 - 7].
Нам не удалось, выяснит точное количество тогдашних духовных лиц на Памире. А. Назаров, ссылаясь на архивных документах, пишет, что накануне установления советской власти «на территории современного ГБАО действовало свыше 300 человек различных духовных лиц, таких как халифы, ишаны, пиры и шейхи исмаилитского толка» [17, с. 12]. В другом архивном документе приводится списки 18 влиятельных исмаилитских пиров с количеством дворов мюридов распространении на территории таджикского Памира, Афганистана и Китая [11, л. 400 - 405].
А. Бобринской пишет, что пиры посылают Имаму подарки «главным образом, деньги» [1, с. 9]. Следует напомнить, что автор под закятом подразумевает подарки. Исмаилиты ежегодно передавали десятую часть от своих доходов в качестве закята в пользу Имама. Часть из собранного закята оставалось для оказания помощи нуждающимся в обществе. От бедных людей категорически запрещалось брать закят (очищение), по исмаилитской доктрине брать что-либо у неимущих не принято и считается грехом. В качестве подарка исмаилиты присылали Имаму книги и другие культурные и религиозные ценности, а не деньги, как пишет А. Бобринской.
Саид Юсуфалишо чётко и ясно напоминал А. Бобринскому о непререкаемой руководящей роли Имама в названном направлении ислама и в решении важных вопросов внутри мазхаба: «Ага-Хан решает все дела единолично. При нём совета нет»» [1, с. 9].
Кроме вышесказанного, записи содержат мнение о метемпсихозе - переселение душ, но частично нельзя согласиться по этому вопросу с А. Бобринским. Большинство содержимого рассказчиков, написанным А. Бобринским по этому вопросу, это - остатки доисламских пережитков и обрядов, которые не только бытовали тогда на Памире, но и среди всех народов мира. Эти сказания никакого отношения не имеют с Исламом. Мы сомневаемся, что эти слова принадлежат исмаилитским пирам. Может быть, А. Бобринской во время пребывания на Памире, имея реальные возможности, беседовал и с верующими из числа простых и неграмотных лиц и перенес эти сведения на трёх исмаилитских пиров, с которыми беседовал, в результате чего написал свой труд. Проблемы доисламские верование население Горного Бадахшана подробно рассмотрено в трудах Н. Давлатбекова [5].
Суть беседы второго рассказчика пира Саид Ахмада из Шохдары, приведенного А. Бобринским, тоже начинается от родословия. Род свой он ведёт от Имама Мухаммад Бокира. По его словам, восемь поколений тому назад его предки переселились из города Медины в Мунджон. Потом он под давлением обстоятельств вместе с семьёй переселился в Шохдару [1, с. 11].
В некоторых местах труда видно, что А. Бобринской говорит независимо от рассказа своих собеседников, или не понимая в смысле подлинности суть их рассказа, по нашим данным, они всегда вели беседы через приведённые примеры и толковании, и в записи этого пира ошибочно отмечает: «Сектанты считают Алия выше Мохаммеда» [1, с. 12].
Следует отметить, что в знак преданности шиитской исмаилитской мусульманской вере, исмаилиты часто вспоминают Хазрат-и Али. Может быть, А. Бобринской во время общения с таджиками -памирцами, слышавший много слов о сакраментальности имама Али, приходит к такому неправильному выводу. Как для всех мусульман, для мусульман - исмаилитов пророк Ислама Хазрат-и Мухаммад считается первым лицом в Исламе. «Будучи мусульманами, исмаилиты исповедуют фундаментальное исламское свидетельство истины - шахада - о том, что нет Бога кроме Аллаха и Мухаммад - посланник Его. Они верят, что Мухаммад был последним и конечным пророком Аллаха и что священный Коран -последнее послания Аллаха человечеству - был явлен миру через Него. Мусульмане - исмаилиты относятся к этому откровению как к кульминации послания, которое было явлено через других пророков традиции Авраама до Мухаммада, включая Авраама, Моисея и Иисуса. Каждого из них исмаилиты почитают пророков Аллаха» [15, с. 301]. Или обратим внимание на один из основных исмаилитских лозунгов: «Наш Бог - Бог Мухаммада» [24, с. 58].
Мы не можем полностью согласиться и с утверждением А. Бобринского о том, что у горцев «нет ни праздников, ни постов, ни намазов, ни общих молитв, ни мечетей» [1, с. 14]. Вызывает сомнение то, что исмаилитский пир выразился именно так. Это какое - то недоразумение в записи текста. Потому что исмаилитские пиры всегда в своих речах призывали единоверцев к исполнению молитв и других нравственных воздержаний. Даже в трудные для религии советские времена, исмаилиты Памира тайным путём исполняли молитвы. Старый вариант молитву связанно с именем Носира Хусрава, а новый вариант молитву того времени, который в 1922 году принес с собой из Бомбея миссионер Сабзали [26, с. 226], исмаилиты Памира исполняли до 1995г., который назывался «Пир» - и - «Шо». Под словом «Пир» исмаилиты подразумевают пророка Хазрат-и Мухаммада, а под словом «Шо» Хазрат-и Али, т. е. имама, при каждом намазе после чтения следовала свидетельство (символ веры) «Нет Бога кроме Аллаха, и Мухаммад пророк Его и свидетельствую, что повелителем правоверных является Али. Да будет доволен им Аллах» [15, с. 303].
Если не было у исмаилитов Памира ни праздников, ни постов, ни намазов и общих молитв, тогда зачем они отмечали такие праздники, как Рамазан, Курбан, Навруз и начинали их празднество с исполнения общих молитв, об этом, которые описали в своих трудах другие исследователи Памира [21; 23; 25]. Уместно надо отметит, что «Святейший дом» наряду с исламским праздником официально и признает иранские (таджикские) традиционные праздники.
Из содержания труда А. Бобринского мы легко выясняем, что в большинстве случаев исмаилитские пиры отвечали на вопросы автора через философию секты, поэтому видно, что он, не вникая в их смысл, воспринимал дословно. Они своими сказаниями не отрицали исполнение столпов Ислама, а высказали против тех, которые исполняют их для вида. Для объяснения обращаем внимание на слова пира Саид Мурсала: «Вор, который будет поститься и вместе с тем продолжать своё ремесло, поступает одинаково скверно, как и вор, промышляющий тем же, но без поста. Одинаково дурно поступает человек, который с одной стороны грешит, с другой молится, надеясь без раскаянья, одной молитвой, отмолить грехи» [1, с. 16 - 17]. Игами словами, конкретно говоря, по их мнению, спасение человека зависит не только от выполнения столпов, обрядов и ритуалов Ислама, а в основном от искренности его веры в Бога.
Что касается мечети (у исмаилитов Джамоатхона - Общественный дом для исполнения молитв и изучения веры) бадахшанские исмаилиты, следуя своей древнеарийской традиции, считали весь мир домом Бога. «Для Бога не может быть определенных мест, где бы он принимал человеческие молитвы, Бог не нуждается в храмах...» [6, с. 22; 21]. Но это не значит, что у исмаилитов других регионов не было молельных домов. Тогдашний имам исмаилитов Султан Мухаммад-Ша очень хотел, чтобы у исмаилитов
Памира, быстрее строились дома для изучения веры. В Его фармон (указ)-е от 3-го апреля 1931г. говорилось: «Мукки (пиры. - С. С.) и община должны принять для себя обязательным создание общественных домов, где можно изучать веру» [8, с. 209; 10, л. 349].
Касаясь религиозных книг исмаилитов, А. Бобринской пишет: «Главную книгу Ваджхи-дин или Каломи пир, написал пир Калон Маулоно Шо Нузор Мавлоно Шо Низор 19 - й имам исмаилитов. - С. С.) ...» [1, с. 14]. Без сомнения, известно, что главная книга для мусульман - исмаилитов - это Коран, а Ваджхи дин и Каломи пир - эта две отдельные друг от друга исмаилитские книги, а не одна, как описывает А. Бобринской. Автором Ваджхи дин является Носири Хусрав, а Каломи пир, по нашим данным написал или сам Имам Мавлоно Шо Низор или по Его приказанию написан неизвестным пока для науки исмаилитским автором.
Запись беседы третьего рассказчика, пира Саид Мурсала начинается о напоминании имя его отца Саид Мирза Ашрафа, который на протяжении 75 лет был пиром в Сучоне. Род свой он ведёт от имама Мусои Косим и добавляя к этому, говорит, что его предок Саид Сухроб переселился из города Йезда в Хорасан, потом в Бадахшан в кишлак Юмган, потом в Вахан. Три поколения тому назад его предки из Вахана перебрались в кишлак Сучон [1, с. 15].
Саид Мурсал рассказывал А. Бобринскому о гуманизме и о прощении греха в исмаилизме, что «люди должны быть как братья, друг друга не обижать. Важно быть добрым, честным... Человек, который согрешил, должен прийти к пиру, искренно раскаяться, помолиться с пиром, и тогда только Бог может ему простить» [1, с. 16 - 17].
Все русские исследователи после А. Бобринского тоже в своих трудах отмечали доброжелательность и нравственное воспитание исмаилитов. Например, Цветков П. П. замечает: «Что касается нравственного облика сектантов, то первой их заповедью является не причинять другому зла и даже отвечать на сделанное зло добром» [27, с. 263].
А. Бобринской в результате своего короткого пребывания среди исмаилитов, оценил их следующим образом: «Относительно сектантов я должен сказать, что они произвели на моих спутников и на меня вполне благоприятное впечатление. Строгая, нравственная дисциплина, к которой пиры в продолжение долгого времени приучали своих подчиненных, выработала в них известную выдержку и сдержанность в общение с людьми. Между собою они держатся с достоинством и с самоуважением. К старшим относятся с почтением, но без унижения.
Характер горца покойный, мягкий; он с любовью относится к своей секте и к своим пирам.» [1, с.
17].
К концу своей работы, А. Бобринской даёт русским властям наставление, что «отсутствие фанатизма в общении с христианами, . легко выработать из них преданных нам друзей и тем самим создать на далёкой окраине, на рубеже трёх государств, верный и надёжный оплот против врагов русского владычества в Азии» [1, с. 18]. А. Бобринской напоминает русским людям, что исмаилиты прекрасно осведомлены о том, что Имам их официально признан английским правительством, и призывает русские власти «подать сектантам руку помощи» [1, с. 18]. А. Бобринской даже требовал от российского правительства изменить отношение Российской империи в Средней Азии, к мусульманству, во всем его многообразии, а не только которым, по его мнению, мы сейчас покровительствуем только суннитам. Надо официально признавать и охранять право на самостоятельную жизнь других сект мусульманства.
Таким образом, несмотря на отдельные просчёты, допущенные автором в интерпретации учения секты, надо особо подчеркнуть, что А. Бобринскому первым из российских исследователей удалось установить принадлежность таджиков Памира к исмаилизму, но он не смог выяснить, что они принадлежат к низаритскому ответвлению исмаилизма.
Следует сделать замечание, что сведения о вероучении занимают самое слабое место в труде А. А. Бобринского и в большинстве со своими содержаниями не соответствующие действительности. Следует напомнить, что один из его собеседников Саид Юсуф Али Шо во время беседы с А. В. Станишевскым в 1928 году, сам говорил, что в записях А. А. Бобринского «вкрались неточности» [2, л. 9]. К сожалению, А. В. Станишевский подробно не приводит замечания названого пира, кроме одного, который сам тоже допускает ошибки, как будь - то в записи А. Бобринского отмечено, что «пиры Шугнана считают его (Шои Хомуш. - С. С.) своим предком» [2, л. 9]. На самом же деле в работе А. А. Бобринского ошибочно написано миры, а не пиры [1, с. 5].
Тут надо дать объяснение тому, что Шои Хомуш никаким образом не являлся предком для миров, скорее всего он оставил потомков в лице правителей или пиров в Горном Бадахшане. Социальное сословие миры, никакого родословного отношения не имеют ни к шахам и не к пирам. Миры никогда не были правителями в Вахане, Шугнане и Рушане. Сословия «миры» имеет военно-гражданское происхождение. Начиная с позднесредневекового периода и далее, цари Вахана, Рушана и Шугнана присвоили из числа своих воинов титулы мира, которые в поле битвы отличались храбростью и героизмом и наделяли им землями [12]. Это можно объяснить, так как появление и внедрение титула барона или графа в социальную иерархию Российской империи в период правления Петра Великого, которые не
имели с традиционным русским сословиям ничего общего, а потом стали официальными. Академик Б. Искандаров тоже отмечает, что «в Шугнане, Рушане и Вахане слово «мир» обозначало лицо, принадлежавшее к определенному сословию» [13, с. 158].
Надо отметить, что русские исследователи того периода, прежде всего, осуществляли разведывательные функции, тем самым, внося свой вклад в формирование стратегии внутренней и внешней политики Российской империи. Именно поэтому они, скорее добросовестные фиксаторы, чем учёные. Ведь А. Бобринской сам пишет: «Короткое время, посвященное на поездку, и правила секты, предписывающие своим последователям не только хранить тайну учения, но даже вводить в заблуждение лиц непосвященных и чуждых секте... заставили меня поневоле ограничиться вопросами, на которых охотнее отвечали мои собеседники, а именно о географическом распространении и о внешней организации секты» [1, с. 1 - 2]. Даже на эти вопросы, отмечает А. Бобринской исмаилитские пиры отвечали только тогда, когда убеждались из расспросов автора, что он информирован о существовании секты в данной местности. Исходя из этого, он отмечает, что представляет «сырой материал».
О беседе А. Бобринского с тремя исмаилитскими пирами, современный памировед И. Горненский делает такой вывод: «Посвятили они его и в некоторые моменты учения, но о сути его, об основных таинствах не было сказано ни слова» [3, с. 324].
В те времена знание об исмаилитах в основном базировалось на слухах и преданиях. Следует отметить, что А. Бобринской был знаком с содержанием некоторых трудов зарубежных исследователей. В большинстве случаев тогдашние западные учёные в своих трудах без критики и анализа вместили рассказы тех информаторов и использовали сочинения тех историков, «которые не исповедовали исмаилизм и поэтому искажали истинный смысл этого учения» [14, с. 458]. Может быть, имеющий реальные возможности А. Бобринской, опираясь на такие труды и в тексте исмаилитских старцев добавлял неверные или не совсем верные сведения. Но, в конце концов, надо отдать должное, что А. Бобринской написал свой труд, в основном ссылаясь на рассказы исмаилитских пиров. Может быть, он как понял, так и фиксировал в своём труде суть бесед своих собеседников.
В этой связи хотим отметить, что «недостаточная наблюдательность, поспешность в выводах, плохое знание, а иногда и полное незнание языка, могли оказывать влияние на исследователей» [15, с. 25], которые именно из этих факторов влияли на А. Бобринского, в результате чего он не смог правильно интерпретировать вопросы, касающиеся вероучения, трудно дать однозначный ответ.
Несмотря на все эти и другие замечания, которые приведены нами, труд А. Бобринского даёт богатый материал для исследователей об истинно нравственном отношении исмаилитов. В целом, хотя в кратком обзоре, указанный труд А. Бобринского открывает нам вполне правдивую, яркую картину о роли Имама в секте, института пиров, сведения об исмаилитских миссионерах, о нравственной жизни и характере исмаилитов, даёт подробные сведения о распространении исмаилизма в регионе и о распределении сторонников в ту пору среди пиров.
В тяжёлое для религии времена, так называемое «Советское пленение» для служебного пользования вышла из печати фальсифицированная работа анонимного автора по исмаилизму, под редакции Н. Прохорова, до наших дней личности редактора тоже точно не установлена. Содержание брошюры с начала и до конца основано на ложной информации и имеет заказной характер советских органов пропаганды [18].
В последние годы, появились ряд исследований современных ученых об исмаилизме, которые специально посвящены исмаилизму или косвенно в них рассмотрены проблемы данного учения. Видное место среди них занимают «Таърихи исмоилия [28]», труды Ф. Дафтари [7], «История Горно-Бадахшанской Автономной Области» [14] и научном сборнике «Русские учёные об исмаилизме» [20] и другие, в которых освещены история и вероучение исмаилитов. Последние вносят, в целом, верную научную корректировку в понятие учения исмаилизма.
ЛИТЕРАТУРА
1. .Бобринской А А. Секта Исмаилья в русских и бухарскихпределах Средней Азии. Географическое распространение и организация. - М., 1902. -18 с.
2. Введения главного редактора А В. Станишевского // Исмаилизм на Памире (1902 - 1931 гг.). Сборник документов. Составитель П. А. Агафонов. Ответственный редактор и автор введения А. В. Станишевский - М., 1984. - ЛЛ 3 - 50.
3. Горненский И. Тайны Памира - М., 2003. - 384 с.
4. Господину Начальнику Азиатского Департамента, от 12-го сентября 1883 г., № 98 // Сборник документов по истории Памира (1883 - 1931 гг.). ГА ГБАО. - Ф. 25. - Он 3. - Ед хр. 12. ЛЛ. 1 - 14.
5. Давлатбеков Н. Доисламские верование население Западного Памира - Душанбе, 1995. -78 с.
6. Давлатбеков Н. Освещение исмаилизма на Памире в трудах русских дореволюционных исследователей. - Душанбе, 1995. - 57 с.
7. Дафтари Ф. Таърих ва акоид-е исмоилия. Пер. с англ. А. Мамадназарова - Душанбе, 1998.; Краткая история исмаилизма (традиции мусульманской общины). / Пер. с англ. Л Н. Додхудоевой и Л Р. Додыхудоевой - М., 2003. -273 с.
8. Документ № 35. - Фирман Ага-хана о поддержке инициативы шугнанских панджабаев, задумавших создать молитвенные дома и религиозные школы. - 20 марта - 18 апреля 1931 г. // Исмаилизм на Памире (1902 - 1931 гг.). Сборник документов. Составитель П. А. Агафонов. Ответственный редактор и автор введения А. В. Станишевский - М., 1984. - ЛЛ 208 - 210.
9. Документ №№ 5. - Отчет секретаря Российского политического агентства в Бухаре А. Черкасова о командировке в Памирские бексттва Бухарского ханства в 1904 г. // Халфин Н А. Россия и Бухарский эмират на Западном Памире (конец XIX - начало XX в.). - ММ., 1975. - С. 98 - 118.
10. Документ № 66. - Бог всепобедитель // Сборник документов по истории Памира (1883 - 1931 гг.). ГА ГБАО. - Ф. 25. - Оп. 3. - Ед хр. 12. - ЛЛ 348 - 350.
11. 11 .Документ №№ 72. - Исмаилитские ишаны // Сборник документов по истории Памира (1883 - 1931 гг.). ГА ГБАО. - Ф. 25. - Оп. 3. - Ед хр. 12. -ЛЛ. 400 - 405.
12. Запись беседы автора с уроженцем село Дерзуд - Барзуд Рушанского района Додхудоев Муборакшо, от 1995 г. Дата рождение 1922 г., дата смерти 27.01.1997 г.
13. Искандеров Б. И Социально-экономические и политические аспекты истории памирских княжств (X в. - первая половина XIX в.). - Душанбе, 1983. - 160 с.
14. История Горно-Бадахшанской Автономной Области Т. I. - Душанбе, 2005. - С. 452 - 483.
15. Каландаров Т. С. Шугнанцы (историко - этнографическое исследование). - ММ., 2004. -478 с.
16. Логофет Д. Н Бухарское ханство под русскимпротекторатом - Т. II. - СПб., 1911. - 357 с.
17. Назаров А. Х. История религиозной жизни мусульман Таджикистана в 1941 - 1991 гг. Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата исторических наук - Душанбе, 2004. - 30 с.
18. Об исмаилизме. - Сталинабад 1943. -48 с.
19. Плеханов С. Н Раскрытая ладонь. Ага-хан и его мюриды. - ММ., 2006. - 189 с.
20. Русские учёные об исмаилизме. Под редакцией С. ММ. Прозорова и Х. Элназарова - СПб., 2014. - 312 с.
21. Семенов А А. Из области религиозных верований шугнанских исмаилитов // ММир ислама - Т. 1. - N° 4. - СПб., 1912. - С. 523 - 561.
22. Снесарев А Е. Авганистан. - Том первый - ММ., 1921. -244 с.
23. Снесарев А Е. Религия и обычаи горцев Западного Памира// Туркестанские ведомости 1904 г. - .№№ 89 - 93.
24. Строева Л В. Государство исмаилитов в Иране в XXI - MXEI вв. - ММ., 1978. -275 с.
25. Толстов С. П Исмаилизм // Религия народностей СССР. - Т. I. - ММ., 1931 - С. 364 - 375.
26. Ходжибеков Э. История исмаилитских пиров Шугнана в работах русских, советских и современных учёных // Русские ученые об исмаилизме. -СПб., 2014. - С. 218 - 228.
27. Цветков П П Исламизм - Т. IV. - Ислам и его секты - Асхабад 1913. - С. 224-267.
28. Шайх Мухаммад Икбол, Хонум Завохир Нур Алй Таърихи исмоилия. Тахцяи матн, пешгуфтор ва луюту тавзехот аз Саиданвар Шоххуморов, Амрияздон Алимардонов. - Душанбе, 1997. - 154 с.
А. А. БОБРИНСКОЙ - ИССЛЕДОВАТЕЛЬ ИСТОРИИ ИСМАИЛИЗМА НА ПАМИРЕ
Данная статья посвящена одному из виднейших исследователей царской России А. А. Бобринскому, предпринявшему и осуществившему ряд экспедиций в Среднюю Азию. Одной из ключевых целей его деятельности быта фиксация реальных данных о исмаилитов. В 1902 г на основе этих сведений А. А. Бобринский издал специальную книгу «Секта исмаилитов в пределах русских и бухарских границ Средней Азии...». В дореволюционного периода он оставался единственным источником информации об исмаилитов Бадахшана.
Автор статьи выделяет наиболее интересные, а порой и противоречивые трактовки А. А. Бобринского, но в то же время высоко оценивает главный вывод российского ученого.
Ключевые слова: А. А. Бобринской, таджики, ислам, исмаилия, направление, Памир, Россия, исследование
А. A BOBRINSKY - THE RESEARCHER OF THE HISTORY OF ISMAILISM IN PAMIR
The given article is dedicated to A. A. Bobrinsky, one of the most outstanding scholars of Czarist Russia who launched and carried out a series of expeditions to Central Asia. One of the Key aims ofhis activity wasfixation of real data on existing Ismaili sect. In 1902 on the base o this information A. A. Bobrinsky published a special book «Seсt ofIsmailis within the Russian and Bukharaian borders of Central Asia... ». For a Land period it remained the only source of information on these hidden dwellers of mountains.
The author of the article highlights the most interesting and sometimes controversial interpretations o A. A. Bobrinsky, but at the same time he appreciates the major conclusion of the Russian scholar which led to formation of tolerant and benevolent attitude of Czarist Russia to this Muslim sed.
Keywords: A. A. Bobrinsky, Tajiks, Islam, Ismailia, direction, Pamir, Russia, research Сведения об автора:
Сайнаков Сайнак Парпишоевич — кандидат исторических наук, доцент, ведущий научный сотрудник отдела древней, средневековый и новой истории Института истории, археологии и этнографии имени А. Дониша Национальной Академии наук Республики Таджикистан, тел: (+ 992934162099), E - mail: saynakov2012@mail.ru; saynak.rushon.saynakov@mail.ru About the author:
Saynakov Saynak Parpishoevich - Candidate of historical sciences, associate professor, leading researcher of the Department of Ancient, medieval and New History of the A. Donish Institute of History, Archeology and Ethnography of the Academy of Sciences of the Republic of Tajikistan, phone: (+992934162099); E-mail: saynakov2012@mail.ru; saynak.rushon.saynakov@mail.ru
