CC BY
21
РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
ИНСТИТУТ НАУЧНОЙ ИНФОРМАЦИИ
ПО ОБЩЕСТВЕННЫМ НАУКАМ > у « г~
** ' ««-*■ .. / у ОО
-----------;■ с"<. . .—•—*-Н--------г-
ЗА
СОЦИАЛЬНЫЕ И ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ
ОТЕЧЕСТВЕННАЯ И ЗАРУБЕЖНАЯ ЛИТЕРАТУРА
РЕФЕРАТИВНЫЙ ЖУРНАЛ СЕРИЯ 11
СОЦИОЛОГИЯ
3
издается с 1991 г. выходит 4 раза в год индекс РЖ 2 индекс серии 2.11 рефераты 97.04.001 -97.04.024
МОСКВА 1997
98. SundstormE. (1986). Workplace: The psychology of the physical environment in offices and factories. New York: Cambridghe University Press.
99. Vaughan E. (1993). Individual and cultural differences in adaptation to environmental risks. American Psychologist, 48,673-680.
100.Wandersman A.H., & Hallman W.K. (1993). Are people acting irrationally? Understanding public concerns about environmental threats. American Psychologist, 48,681-686.
101.Wapner S. (199S). Toward integration: Environmental psychology in relation to other subfields of psychology. Environment and Behavior, 27,9-32.
102.Wicker A.W. (1979). An introduction to ecological psychology. New York: Cambridge University Press.
103.ZeiseI J. (1981). Inquiry by design: Tools for environment-behavior research.New York. Cambridge University Press.
104.Zube E.H., & Moore G.T. (Es.). (1991). Advances in environment, behavior, and design (Vol.3). New York: Plenum Press.
ГЛУБИННАЯ ЭКОЛОГИЯ И КОНСТРУКЦИОНИСТСКАЯ ТЕОРИЯ.
BRAGG Е.А. Towards ecological self: deep ecology meets constructionist self-theory. //J. of environmental psychology. - L., etc., 1996. - Vol.16, N.2. - P.93-108.
Элизабет Брэгг (факультет психологии и социологии Университета Джеймса Кука, Таунсвилл, Австралия) анализирует тенденцию к сближению и теоретическому взаимообогащению, наметившуюся в 90-е годы среди сторонников философской концепции глубинной экологии, с одной стороны, и представителей экологической психологии - с другой. Философия глубинной экологии и связанные с ней одноименное социальное движение ставят своей целью переосмысление и оптимизацию отношений человека и природы. Фокусом философских размышлений и социально-политической деятельности "глубинных экологов" выступает представление об экологическом Я, обретение которого означает "решающий шаг в сторону изменения индивидуальных и коллективных связей с миром природы и усвоение навыков экологически ответственного поведения” (с.93). Ту же задачу, по существу, ставят перед собой и экопсихологи, которые стремятся трансформировать стереотипы поведения, чтобы предотвратить глобальный экологический кризис. И хотя некоторые представители академической науки склонны рассматривать и глубинную экологию, 20*
, ' Т I ь.о.лкпмипа
V /
fc ^ i S
f- -
97.03.022. БРЭГГ Э.Э. К ВОПРОСУ ОБ ЭКОЛОГИЧЕСКОМ Я:
И., Г- t
Е.В.Якимова
и экопсихологию как "задворки" теоретической мысли,Брэгг считает, что "понятие экологического Я заслуживает серьезного внимания как вполне вероятная промежуточная переменная в процессе формирования экологически ответственного поведения" (с.94). В пользу этой гипотезы говорит, в частности, то обстоятельство, что в последние годы некоторые эпкопсихологи и экосоциологи взяли на вооружение такие представления философского инвайроментализма, как противопоставление внутренней и инструментальной ценности природы или дифференциация эко- и антропоцентристских теоретических установок. Со своей стороны, академическая психология с ее богатым опытом осмысления проблемы человеческой самости может оказаться весьма полезной для дальнейшей разработки и практического применения категории "экологическое Я", подчеркивает автор.
Характеризуя специфику глубинной экологии, Брэгг различает два ее уровня - собственно мировоззренческий - "идеологию", или систему "представлений, интерпретаций и решений, касающихся тех социальных условий, которые ощущаются как неудовлетворительные", и социально-практический. Последний включает организацию природозащитных политических акций, а также пропагандистско-просветительскую деятельность, в том числе формирование новых жизненных стилей и особую духовную практику, "которая теснее связывает людей с их окружением" (с.94). По мнению Э.Нейесса, который в 1985 г. ввел в научный оборот само понятие "глубинная экология” и категорию "экологическое Я", эта философская концепция (и связанная с ней социальная практика) принципиально отличается от всех прочих разновидностей инвайронметализма. Реформаторский, или "поверхностный", инвайроментализм ограничивается констатацией внешних проявлений экологического кризиса и видит лишь конкретную "проблему среды" и совокупность "технических решений". Глубинная экология стремится изменить мировоззрение людей и сложившуюся систему социальных ценностей, которые и составляют конечную причину экологического неблагополучия современности. Новая экологическая философия отказалась от принципа антропоцентризма, она экоцентрична в том смысле, что ставит во главу угла ценность природы и жизни как таковых, вне зависимости от потребностей человека как наблюдателя, пользователя или
субъекта действия. Иными словами, глубинная экология отдает приоритет не инструментальной, а внутренней, имманентной ценности природного мира. Наконец, эта философская концепция глубоко психологична, причем место индивидуалистического Я здесь занимает предельно широкая, трансперсональная его трактовка: это Я, которое "выходит за пределы эгоистического, биографического и личностного самоощущения". Поэтому в рамках глубинной экологии невозможна какая-либо аксиология "мира вне человека"; экологическое трансперсональное Я не является субъектом оценки внешнего мира, внутренняя ценность которого рассматривается исключительно в феноменологических терминах.
Таким образом, под "экологическим Я" здесь имеется в виду "предельно широкое, постоянно расширяющееся или полеобразное (в левиновском смысле понятия) чувство самости, которое в конечном итоге включает в себя все формы жизни, экосистемы и самое Землю" (с.95). Согласно дефиниции Нейесса, "экологическое Я" личности -это все то, с чем она себя идентифицирует, а идентификация -"спонтанный, нерациональный... процесс, посредством которого мы реагируем на интерес или интересы другого существа как на свои собственные" (цит. по: 022, с.95). Это тождество реакций включает эмоциональные, перцептивно-когнитивные процессы, духовный опыт и образцы физического поведения. Классичесим примером опыта "экологического Я" служит описанное Нейессом состояние эмпатии, доходящей до абсолютного эмоционально-физического тождества, которое он испытал, наблюдая агонию мухи, случайно попавшей в поле действия химических реактивов. Сопереживая мухе, наблюдатель незаметно для себя вступает в "отношение эмоционального резонанса с прочими жизненными формами", почти физически ощущая их телесные страдания и наносимый им ущерб. Это первый, эмоциональный аспект опыта "экологическогоЯ". Вторая, "концептуальная" его составляющая - это способность узнать, ощутить и осознать себя, свое собственное Я в иной форме жизни или, как это случилось с Нейессом, "увидеть себя в агонизирующей мухе". На этом уровне идентификации исчезают границы между собственным бытием и бытием прочих живых существ. Индивид "феноменологически "становится" другим существом, переживая реальность в чувственных ощущениях другого" (с.96). Собственно говоря, подобную трактовку идентификации подразумевают все
психологические определения эмпатии как способности принимать на себя роли и состояния других, видеть мир их глазами и переживать его в их эмоциональных реакциях. Некоторые представители глубинной экологии акцентируют мистическое, "запредельное" духовное содержание опыта идентификации, демонстрируя возможность отождествления "со всем сущим на Земле" или с "Бытием как таковым"; предпосылкой подобной идентификации служит усвоение того очевидного факта, что "все прочие существа суть аспекты единой разворачивающейся реальности" (с.96).
Третий аспект опыта "экологического Я" заключается в способности к "спонтанному экологическому поведению", когда отношение индивида к экосфере равнозначно его отношению к своему личному Я. Объясняя суть этого феномена, Нейесс ссылается на хорошо известную практику социальной идентификации: точно так же, как люди научаются не съедать весь торг в одиночку, а делиться с другими, они приобретают навык охраны окружающего мира, составляющего с ними единое целое; человек, таким образом, постоянно расширяет свой опыт отождествления с природой, вплоть до ощущения полного единения с нею. Но если индивид признает свою самость как "аспект экосистемы или всех форм жизни", то отпадает необходимость в моральном принуждении к экологически ответственному поведению и особой инвайронментальной этике. Для "экологического Я" столь же естественно стремление оберегать экосистему, как для эгоистического Я - оберегать свое личное существование.
Склонность к спонтанному природоохранному поведению предполагает способность индивидуального Я к предельной экспансии и абсолютной идентификации с природным миром. Ссылаясь на исследования психологов, представители глубинной экологии считают психологически и практически возможным "расширение" индивидуального Я, которое является "подвижной структурой", "личностным конструктом" или "метафорой", зависящей от обстоятельств и сознательного субъектного выбора. В литературе описано немало специальных техник, облегчающих экологическую экспансию Я. Некоторые глубинные* экологи ратуют за духовную дисциплину, аналогичную дзен-буддистской; другие обращаются к мифологическим, религиозным и философско-спекулятивным космологиям (например, к мировоззрению даосов); третьи
рекомендуют современные научно-космологические схемы; популярной среди сторонников глубинной экологии является практика ознакомления со своим биорегионом (благодаря сезонным праздникам и народным обрядам) и попытки "опрощения" жизненного стиля. Нейесс призывает к широкой коммунальной терапии, которая поможет оздоровить связи людей со всеми живущими; Сид и Мэйен пропагандируют экологические ролевые игры. Ряд терапевтических техник преимущественно индивидуальной направленности предложили экопсихологи ("советы шамана", гештальттерапия связей "человек - Земля", "обращение к природе" при решении индивидуальных жизненных задач, оценка устойчивости "экологического Я" в серии терапевтических бесед).
Дальнейшая теоретическая разработка категории "экологическое Я", продолжает Брэгг, предполагает поиски концептуальных параллелей в работе профессиональных психологов. Несмотря на обилие теоретических подходов к осмыслению проблемы Я в академической психологии, большинство западных специалистов единодушны в том, что индивидуальная Я-концепция играет решающую роль в поведении и социальном функционировании личности. И хотя сегодня доминирует психологическая трактовка Я как бестелесной, самодостаточной, замкнутой на самое себя уникально-индивидуальной самости, в современной психологической науке наблюдается тенденция, сближающая ее с позицией глубинной экологии, считает автор. В первую очередь следует упомянуть трансперсональные теории (А.Маслоу, С.Гроф), которые затрагивают проблему раширения границ Я и его выхода за индивидуально-личностные пределы. Однако в большинстве своем подобные теории отмечены печатью антропоцентризма; они воздвигают стену между человеческим и нечеловеческим мирами и видят в духовном облике человека вершину эволюции (хотя в работах Маслоу и присутствует идея приобщения к биологической сфере бытия на высшей ступени духовного опыта человека). Во многих психологических концепциях имплицитно содержится мысль о социальнозначимой роли биологического организма человека, или "воплощенного", телесного Я. Так, Г.Брэйкуэлл рассматривает биологическую составляющую самости человека как ядро личной идентичности, но при этом полагает, что значимость телесного Я уменьшается по мере социализации личности
и приобретения ею все новых социальных составляющих
идентичности. По мнению У.Нейссера, индивидуальное Я нельзя рассматривать вне его физического природного контекста, так как Я -это "личность здесь и теперь, вовлеченная в тот или иной род деятельности" (цит. по: 022, с.98). Ближе всего к экологической трактовке проблемы человеческой самости подходят сторонники социального конструкционизма в психологии (КДжерджен,
Э.Сэмпсон, Г.Германс). Брэгг выделяет три аспекта
конструкционистской теории Я, сближающих ее с концепцией глубинной экологии.
1. Системный взгляд на личность. Конструкционизм в психологии, подчеркивает КДжерджен, это изучение "процессов, с помощью которых люди описывают, объясняют или каким-либо иным образом постигают тот мир (включая их самих), где они живут" (цит. по: 022, с.98-99). Фокусом социально-конструкционистских исследований, таким образом, выступает социальное созидание индививдуального Я и идентичности личности. В рамках данного направления самость человека не рассматривается в качестве психологической сущности, как это традиционно принято в западной психологии; Я выступает здесь "совокупным продуктом культуры, общества и индивида, созданным в определенное время в определенном месте", - поясняет Брэгг мысль Джерджена (с.99). Я конституируется посредством его связей и отношений с другими людьми, в социальном контексте этих отношений. И хотя конструкционизм в психологии ограничивается изучением социальных аспектов окружающей среды, его трактовка человеческой самости экологична в том смысле, что она предполагает весьма широкое, "полеобразное", "экспансивное" представление о Я. Это системная интерпретация самости индивида как контекстуального феномена постмодерна, где Я "воплощает" контекст общества, культуры и глобальных информационных процессов и одновременно создает его. Информационная среда существования Я наиболее глубоко анализируется в работах Э.Сэмпсона, специально рассматривающего глобальные аспекты влияния на человека новейших информационных технологий. Недостатком социально-конструкционистских теорий, помимо невнимания их авторов к природным факторам среды, Брэгг считает присущий им неизменный антропоцентризм.
Близка позиции социального конструктивизма и точка зрения С.Хормута, согласно которой индививдуальное Я есть часть экологической системы, или "конгломерата других людей,объектов и среды" (с.99). "Экологическое Я" Хормута отражает специфику экологической системы и одновременно формирует ее, причем среда и объекты выполняют самые разные функции в отношении Я. Они могут выступать инструментом или местом жизнедеятельности индивида, включая "поведение, значимое для индивидуальной Я-концепции" (как, например, море для моряка); служить средством выражения идентичности личности или отражением ее Я-концепции. Еще одним примером удачной интеграции теории личности и экологического мировоззрения может служить понятие "идентичность места", предложенное Г.Прошански. Идентичность места - это "знание физических обстоятельств, которое помогает определить, поддерживать и защищать Я-идентичность личности... и вызывает устойчивую эмоциональную привязанность к определенному месту" (цит. по: 022, с.99). В работах Прошански и его последователей явственно слышится лейтмотив исследований в духе глубинной экологии - анализ взаимной зависимости личности и ее социофизического окружения, хотя основное внимание здесь все же уделяется воздействию "построенной среды" (жилые здания, школьные и досуговые помещения, производственные интерьеры) на идентичность индивида, тогда как обратный процесс влияния несхожих Я-концепций на инвайромантальное поведение почти не учитывается.
2. Психологические последствия Я-экспансии. Основной источник сведений, касающихся Я-концепций, трансцендентных по отношению к индивидуальному физическому Я, - это данные кросс-культурных антропологических исследований. Анализ этих данных позволяет провести некоторые параллели между гипотезами антропологов и психологов, исповедующих идеи социального конструктивизма, и прогнозами глубинных экологов. В среавнительной культурантропологии описаны две доминирующие модели личности - представление о Я как о независимом феномене и концепции взаимозависимости индвидуальной самости и социального (природною) целого. Превая модель типична для североамериканского и европейского общества, вторая распространена в азиатских и африканских странах; их различие
21-3662
связано главным образом с трактовкой отношений Я с прочими членами общества и степенью его связанности (разобщенности) с ними. Независимый тип Я-концепции базируется на принципах "отдельности”, конкретности, изолированности индивидуальной самости, ее самодостаточности, воплощенной в уникальном репертуаре мыслей, чувств и действий. Другие Я и социальная ситуация в целом имеют значение лишь в качестве возможного источника изменения или укрепления внутреннего личностного потенциала. Взаимозависимый тип Я-концепции исходит из представлений о самости индивида как элементе совокупных социальных связей и трактует его поведение (физическое, когнитивное, аффективное) как атрибут и следствие этих связей; здесь на первый план выступает уже не внутренний мир индивида, а отношения с другими.
Модель самости как системы взаимозависимости "Я - другие" очень близка экологическому пониманию проблемы индивидуального Я, подчеркивает Брэгг, с той разницей, что в категорию "другие" экологи включают все формы жизни и экосистемы. Стихийное стремление к экологической трактовке Я можно обнаружить в примитивных тотемистических верованиях, где индивидуальное Я ощущается как принадлежащее той же "субстанции", что и тело родового тотема. В целом модель взаимозависимого Я опирается на те же психологические принципы идентификации, что и концепция экологического Я. Поэтому автор считает возможным экстраполировать прогнозы антропологов, касающиеся психологических последствий экспансии Я в рамках взаимозависимого типа Я-концепции, на экологическое Я. Опираясь на сравнительный анализ личностных моделей, проведенный Г.Маркусом и С.Китаямой на материале североамериканской и японской культур, Брэгг выдвигает следующие гипотезы, касающиеся когнитивных, эмоциональных и мотивационных результатов экологической трансценденции Я:
а) в когнитивном отношении произойдет обострение индивидуальной восприимчивости к состоянию окружающей среды и своей связанности с миром природы;*
б) эмоциональным следствием реализации опыта экологического Я станет возросшее чувство эмпатии, ощущение своей
причастности к жизни растений, животного мира и экосистем, а также резкое неприятие фактов варварского отношения к ним;
в) изменения в мотивационной сфере затронут фокус человеческих желаний, потребностей и поступков; место эгоистического Я займут "нужды среды” и осознанная необходимость укрепления связей отдельного индивида с экосистемой, частью которой он является.
3. Изменение содержания Я-концепции. Социальный конструкционизм и близкие ему социально-психологические подходы, уже получившие статус классических, проливают свет на многие механизмы и процессы, которые управляют изменением индивидуальных атгитюдов и представлений человека о самом себе. Особый интерес для адептов глубинной экологии представляют психологическая теория Дж. Келли, описавшего предпосылки возникновения новых элементов Я-концепции, и теория групповой динамики КЛевина, показавшего, как протекают процессы изменения групповых атгитюдов и принятия групповых решений.
На базе теоретических идей Келли и Левина группа австралийских психологов разработала принципы коммунальной экологической терапии в рамках практического семинара по экологическому образованию. Семинар, получивший название "Совет всех существ", проводился на протяжении трех лет в Австралии, США и России, участниками его были фермеры и горожане, активисты природозащитных социальных движений, поклонники альтернативных жизненных стилей, представители "зеленых”. Брэгг участвовала в работе австралийского семинара в качестве эксперта-психолога, в ее задачу входила оценка практической результативности опытов экологической экспансии Я и их временной устойчивости (в случае удачи). Использовались методы включенного наблюдения, опросы и тестирование участников. Работа семинара строилась по схеме "фиксированной ролевой терапии" Келли. Каждый участник, включая руководителей, получал экологическую роль и должен был олицетворять собой какой-либо феномен экосистемы (животное, растение, минерал, объект неживой природы, Солнце, Луну и т.п.). Культивировалась атмосфера абсолютной свободы воображения, безудержной фантазии и, полного абстрагирования от
повседневности. Участники экологической игры имели все возможности испробовать "в деле" незнакомые элементы своего Я и
21
построить совершенно новую Я-концепцию. Результаты экспертной оценки работы семинара показали, что большинство игравших сумели приобрести опыт экологического Я и ощутить связь своей самости с миром природы. Однако устойчивость вновь приобретенного опыта зависела от степени его поддержки извне: те участники, которые являлись активистами тех или иных экологических движений или организаций, дольше сохраняли "расширенное" чувство Я, чем те, кто не имел возможности проявить новый опыт в повседневной жизни.
В заключение автор выражает уверенность в том, что "социальная психология", в особенности феноменологические и социально-конструкционистские подходы к изучению связей Я и природного окружения, сыграют важную роль в становлении подлинно "инвайроментальной" психологии - психологии, которая будет эффективно содействовать благосостоянию естественной среды обитания человека и формированию у него экологически ответственного поведения (с. 104).
Е.В.Якимова
1 /
‘ *
97.03.023. ПИОНТЕКЯ. ЭКОЛОГИЧЕСКАЯ ОБУСЛОВЛЕННОСТЬ БИОКУЛЬТУРНОЙ ЭВОЛЮЦИИ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ВИДА-PIONTEK J. Ekologicyne uwarunkowania ewolucji biokulturowej gatunku ludzkiego. Model i analiza przykladow // Czlowick w perspektywie ujec biokulturowych: Pr. zbior. / Uniwersytet im A. Mickiewcza w Poznaniu. -Poznan, 1993.-S. 187-206.
Януш Пионтек (Институт антропологии университета Адама Мицкевича, Познань, Польша) считает, что проводившиеся до сих пор исследования в области биокультурной эволюции человека при всех попытках придать им междисциплинарный характер, сводились к созданию синтетических понятий путем механического соединения открытий и гипотез различных нучных дисциплин. Подобная программа многоаспектного изучения человеческих сообществ представляется автору малоэффективной с точки зрения ее эвристических возможностей. Пиойтек предлагает собственную -экологическую - модель изучения биокультурной эволюции, исходным пунктом которой служат следующие постулаты:
