CC BY
95
РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
ИНСТИТУТ НАУЧНОЙ ИНФОРМАЦИИ ПО ОБЩЕСТВЕННЫМ НАУКАМ
СОЦИАЛЬНЫЕ И ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ И ЗАРУБЕЖНАЯ ЛИТЕРАТУРА
РЕФЕРАТИВНЫЙ ЖУРНАЛ СЕРИЯ 5
ИСТОРИЯ
1
издается с 1973 г. выходит 4 раза в год индекс РЖ 3 индекс серии 3.5 рефераты 95.01.001 - 95.01.045
МОСКВА 1995
В сборнике также публикуются следующие статьи: Т.А.Покивайлова "К истории второго Венского арбитража"; А.И.Пушкаш "Венгрия и ее балканские соседи (август 1940 - апреля 1941 г.); Е.Л.Валева "К проблеме присоединения Болгарии к Тройственному пакту в 1941 г."; В.С.Парсаданова "О некоторых аспектах внешней политики польского правительства в эмиграции в 1940-1941 гг."; И.И.Поп "Словакия в системе гитлеровского "нового порядка" (июнь 1940 - июль 1941)". В этих статьях основное внимание авторы уделяют рассмотрению положения и политики отдельных государств региона.
В.М.Фомин
Страны Европы
95.01.023. ЗОЛОТУХИН М.Ю. РОССИЯ, ЗАПАДНОЕВРОПЕЙСКИЕ ДЕРЖАВЫ И ОСМАНСКАЯ ИМПЕРИЯ В ПЕРИОД МЕЖДУНАРОДНЫХ КРИЗИСОВ НА БАЛКАНАХ (1885-1888) : МОНОГРАФИЯ. - М.: Наука, 1993. - 320 с. - Библиогр.: с. 302-319.
Книга кандидата ист. наук М.Ю.Золотухина состоит из введения, четырех глав и заключения. Опираясь на широкий круг опубликованных и архивных источников, привлекая значительное число исследовательских работ, автор анализирует политику европейских великих держав на Балканах в 80-е годы XIX в., раскрывает причины образования новых группировок государств, в результате чего существенным образом изменилась расстановка политических сил в Европе. Центральное место в монографии занимает анализ внешней политики России, программ и тактики российского МИД, объективных и субъективных причин неудач царской политики в Болгарии в рассматриваемый период. В связи с этим в работе прослеживаются русско-болгарские отношения, ставшие одним из важнейших факторов, способствовавших развитию международных кризисов в 1885-1888 гг., а также отношения России с Германией и Австро-Венгрией. Особое внимание уделяется
рассмотрению русско-турецких отношений, история которых практически не исследовалась.
Рассматривая взаимоотношения европейских великих держав и Османской империи, автор не разделяет довольно широко распространенное в исторической литературе мнение, что Порта не имела самостоятельного внешнеполитического курса и что султан Абдул Хамид II полностью подчинялся влиянию европейских держав. Порта преследовала цели удержать свои, хотя и ослабленные, позиции на Балканах, помешать развитию национально-освободительного движения в различных районах империи. Тактика турецкой дипломатии состояла в лавировании и использовании противоречий великих держав в Восточном вопросе при сохранении свободы выбора в области внешнеполитической ориентации" (с.18). Такай политика имела под собой реальную почву. Берлинский конгресс 1878 г. не снял противоречий между ведущими европейскими державами. Вся первая половина 80-х годов XIX в. была отмечена острым соперничеством великих держав на фоне начавшегося нового этапа национально-освободительной борьбы на Балканах. Это нашло проявление во время черногорско-турецкого и греко-турецкого пограничных разграничений, восстания 1882 г. в Герцеговине против австрийского оккупационного режима, а также в некоторых других случаях.
Противоречия между европейскими великими державами особенно обострились после провозглашения соединения Восточной Румелии и Болгарского княжества в сентябре 1885 г. Автор отмечает, что с подписанием Берлинского договора значительно усилилось общенародное движение за консолидацию болгарской • нации. Это движение и отстаивание правящими кругами Болгарии государственной независимости, с одной стороны, вмешательство великих держав в болгарские дела - с другой,, обусловили возникновение двух международных кризисов: в 1885-1886 гг. и в 1886-1888 гт. Эти кризисы играли доминирующую роль в системе тогдашних международных отношений в Европе. Около трех лет 22-325
события в Болгарии держали в напряжении европейские правительства и Порту. Почти все это время сохранялся высокий накал международной обстановки. В ноябре 1885 г. началась война между Сербией и Болгарией. В конце 1886 г. и в 1887 г. возникала вероятность военного конфликта между великими державами. Генеральные штабы Германии и Австро-Венгрии разрабатывали оперативные планы совместной превентивной войны против России и Франции. К болгарским событиям было приковано внимание европейской общественности.
Международное положение России и ее позиции в Болгарии (в болгарских политических кругах русское правительство не имело фактически никакой опоры) определяли болгарский курс петербургского кабинета, нашедший свое выражение в записке Нелидова для МИД 10 июля 1886 г. Главная мысль этой записки сводилась к тому, что "правительство не должно вмешиваться во внутренние раздоры в княжестве и поддерживать ту или иную партию" (с.152). Российским представителям следовало сохранять "строжайшую осторожность" в сношениях с князем Александром и кабинетом Каравелова и лишь наблюдать за ходом событий. Такие установки определялись тем, что в Петербурге не хотели радикального изменения политического режима в Софии. Однако события конца августа - начала сентября 1886 г. перечеркнули этот план. Переход власти к регентству (Стамболов, Каравелов, Муткуров) свидетельствовал о победе антирусского курса в правящих кругах Болгарии. В связи с этим автор отмечает: "конфронтация с Россией была объективно выгодна не буржуазии в целом, не говоря уже о народных массах, а лишь ее прозападной прослойке"; "политическое русофобство в Болгарии никогда не имело ни глубоких корней, ни долгой истории, а было связано с конъюнктурными соображениями, реакционной политикой царизма, дополнявшейся действиями западных государств. Эта конфронтация наносила глубокую травму народной психологии и лишала руководство нового режима поддержки народных масс, что толкало его на проведение
антидемократической политики с террористическими методами управления" (с.156,157).
Развитие событий в Болгарии после 21 августа 1886 г., вынудившее петербургский кабинет отказаться от выжидательной тактики и поставившее его перед необходимостью предпринять быстрые меры, чтобы не потерять окончательно свои позиции в княжестве, вызвало в Петербурге колебания при выборе внешнеполитического курса. Опасаясь международных осложнений, Гире, возглавлявший МИД России, стремился не допустить утверждения курса на прямое вмешательство во внутренние дела Болгарии, к чему склонялась часть правительственных и придворных кругов во главе с Александром Ш. Разделяя точку зрения своего дипломатического ведомства об опасности для интересов России применения военной силы в разрешении болгарской проблемы, он считал необходимым действовать решительно, оказывать прямой нажим на софийские власти. "В результате императорский кабинет отказался от намерения поддерживать регентство, стремясь к его дискредитации в глазах болгар, что, по его замыслу, должно было способствовать широкому проявлению недовольства в княжестве новым режимом, привести к падению Стамболова, образованию русофильского правительства и избранию нового князя, желательного для Петербурга" (с.162-163). Для достижения этой цели в Болгарию был направлен военный агент в Вене генерал Каульбарс. Миссия Каульбарса означала "открытое вмешательство царизма во внутренние дела" Болгарии. Она "в полной мере выявила негативные элементы царской политики и одновременно бессилие обеспечить успех тем набором средств, который имелся в ее арсенале. Двухмесячное "хозяйничанье" Каульбарса в княжестве скомпрометировало самодержавие' в глазах передовой общественности. В европейских столицах в нем явно увидели стремление России установить единоличный протекторат над Болгарией" (с. 153). Само же русское правительство, проявляя непонимание сложившейся ситуации, рассматривало миссию 22*
Каульбарса в качестве акции, направленной на установление спокойствия в княжестве и нормализацию русско-болгарских отношений. При этом оно рассчитывало на поддержку своих союзников. Между тем уже тогда становилась все более очевидной антироссийская направленность австро-германского блока.
Поддержка Великим народным собранием регентства, подавление антиправительственных выступлений, укрепившее положение установившегося в Болгарии режима, лишили Петербург последних надежд на скорое падение регентов. Было принято решение о вступлении в переговоры с болгарской стороной. Но переговоры не дали никакого результата и были прерваны в связи с разрывом русско-болгарских дипломатических отношений в ноябре 1886 г. (поводом послужили избиение и арест переводчика русского консульства в Пловдиве 10 ноября). Автор пишет, что главная ответственность за случившееся должна быть возложена на царское правительство с его беспрецедентными действиями осенью 1886 г. Болгарской стороне ставить в вину нежелание искать компромисс с Каульбарсом, по мнению автора, нельзя. Однако следует иметь в виду, что заявления о необходимости достижения согласия были неискренними, без стремления избежать разрыва. Режим Стамболова перешел к кровавому террору в отношении тех, кто был активным сторонником дружбы с Россией. В результате погибли многие ни в чем не повинные люди. К разрыву русско-болгарских дипломатических отношений оказались причастны и кабинеты ряда европейских держав.
"Престиж царской России на Балканах никогда не падал так низко, как во второй половине 80-х годов", - подчеркивает автор (с.282-283). События 1885-1888 гг. показали неспособность царизма играть активную роль в европейских делах, и он надолго отказался от честолюбивых планов на Балканах.
Османская империя после Берлинского конгресса оказалась в еще более сложном положении, чем Россия. При крайне тяжелой внутренней ситуации, фактическом отказе великих держав от
принципа сохранения целостности империи Порта стала отводить все большую роль Германии. Однако, убедившись, что Бисмарк не желает заключать оборонительно-наступательный союз, султан Абдул Хам ид II неоднократно обращался к Александру III с предложением подписать военно-политическое соглашение, подобное Ункяр-Искелессийскому договору 1833 г. Порту и Россию сближало стремление сохранить статус-кво на Балканах и не допустить новой войны. Союз, однако, не был заключен, поскольку султан опасался вызвать недовольство Англии, а Россия не хотела брать на себя слишком больших обязательств, не будучи полностью уверена, что Турция в состоянии гарантировать закрытие проливов. Тем не менее после подписания в 1879 г. русско-турецкого мирного договора Порта не раз показывала благоприятное отношение к политике России. Это, в частности, проявилось при решении болгарской проблемы, занимавшей в рассматриваемый период центральное место в отношениях двух стран. Безусловно, султанское правительство шло навстречу России, когда не нужно было рисковать собственными интересами, а "в большинстве случаев султан занимал свою позицию в зависимости от того, насколько реальной в тот момент была поддержка русских предложений Бисмарком" (с.288). В целом в 80-е годы XIX в. для России и Турции, несмотря на наличие взаимного недоверия, были характерны добрососедские отношения. Однако в Петербурге, по мнению автора, "недооценивали возможности Турции как потенциального союзника" (с.288).
Провал балканской политики России обострил борьбу по вопросу о се внешнеполитической ориентации. Русская пресса различных направлений резко критиковала традиционный курс на сохранение союзных отношений России с Германией и Австро-Венгрией и выступала за обеспечение России новыми союзниками. В начале 1887 г. российская общественность и часть правительственных кругов настойчиво высказывались за заключение союза с Францией.
В конце 80-х годов отчетливо выявилось преобладание Австро-Венгрии на Балканах, где она смогла добиться впечатляющих
успехов в своей экономической и политической экспансии, в частности в Болгарии, традиционно считавшейся сферой влияния России. "После разрыва русско-болгарских межгосударственных отношений Болгария на определенное время заняла центральное место в планах австро-венгерской дипломатии, а отношения между империей и княжеством в годы режима Стамболова, основывавшиеся на стабильном экономическом проникновении австрийского и венгерского капиталов в Болгарию, достигли кульминационной точки" (с.278-279). Австро-венгерское правительство первым поддержало избрание болгарским князем Фердинанда Кобурга и тайно оказывало ему помощь, что для Болгарии было важнейшим фактором в укреплении ее независимости. Однако в дальнейшем Австро-Венгрии не удалось закрепить свое господствующее положение на Балканах, причем не столько из-за противоречий с Англией, сколько из-за противодействия самих балканских государств. Габсбургская монархия "не имела глубокого морально-политического влияния среди славянских народов Юго-Восточной Европы, где она в конце XIX - начгше XX в. выступала как наиболее агрессивная и реакционная сила" (с.279). Политика Австро-Венгрии была направлена против национально-освободительных движений и объединения прогрессивных сил балканских народов. С падением режима Стамболова в 1894 г. и восстановлением межгосударственных отношений между Россией и Болгарией в 18% г. наступил конец политической близости Болгарии и Австро-Венгрии.
События 1885-1888 гг. оказали самое непосредственное влияние на образование новых политических группировок в Евройе, в значительной степени подготовивших раскол ее на две противостоящие коалиции держав. Союз трех императоров окончательно распался. Усилившаяся враждебность Тройственного союза по отношению к России и Франции обусловливала русско-
французское сближение, приведшее к оформлению в 1891-1982 гг. военно-политического союза между этими государствами.
В.М.Фомин
95.01.024. ЛЮДОВИТ ШТУР И ЕГО ВРЕМЯ : (К 175-летию со дня рождения). - М.: Ин-т славяноведения и балканистики РАН, 1992. -119 с.
В основу сборника статей положены материалы научной сессии, посвященной 175-летию со дня рождения выдающегося деятеля словацкого национально-освободительного движения середины XIX в. - Людовита Штура (1815-1856). /
Как отмечается в кратком предисловии, Людовит Штур, идеолог и политик, поэт и журналист, ученый-языковед, является одной из самых ярких личностей в истории Словакии. Политическая, научная и литературная деятельность Штура проходила в эпоху революционных потрясений в Европе, приведших к краху феодального строя и становлению новой капиталистической общественно-экономической формации. Несмотря на свою недолгую жизнь, Штур сыграл важнейшую роль в развитии словацкого национально-освободительного движения, органически связанного с. ключевым этапом истории словацкого народа - кульминационным периодом формирования словацкой нации. Он внес большой вклад в становление национальной идеологии словаков. Штуру были свойственны высокий интеллектуальный уровень, широкая образованность, чистота и благородство помыслов, романтический пафос, самоотверженное служение своему народу. Он оказывал поистине харизматическое влияние на современников, особенно на молодежь. Как ученый-языковед, основоположник общенационального литературного словацкого языка, поэт, критик и журналист, собиратель -и исследователь устного народного творчества, создатель и редактор первой политической газеты на
