CC BY
104
t-
85
История
международных отношений и внешней политики
М.Ю. Золотухин
Династический кризис в Болгарии 1886-1887 гг.
и миссия генерала Н.В. Каульбарса
Статья раскрывает причины и ход династического (политического) кризиса в Болгарии, вызванного детронизацией князя Александра Баттенберга в 1886 г. группой офицеров-русофилов, а также болгарскую политику царской России во время описываемых событий. Внутриполитическое развитие Болгарии после провозглашенного в 1885 г. объединения двух ее частей - Северной и Южной - характеризовалось все нарастающей борьбой политических партий и группировок. Центральным вопросом этой борьбы явился вопрос о характере развития русско-болгарских отношений. Болгарское общество раскололось на два лагеря: русофильский и русофобский. Укрепившийся в стране диктаторский режим С. Стамболова вступил на путь конфронтации с болгарским курсом царского правительства и жестко преследовал всех тех, кто искал помощи и поддержки России. Со своей стороны, в Петербурге хотели восстановить утраченные в прежние годы доминирующие позиции в Болгарии. С этой целью в княжество был направлен генерал Н.В. Каульбарс. Его целью было восстановление спокойствия в Болгарии и нормализация русско-болгарских отношений. Однако итоги миссии привели к результатам прямо противоположным. Политика России в Болгарии потерпела провал.
Ключевые слова: династический кризис в Болгарии 1886-1887 гг., детрони-зация князя Александра Баттенберга, русофилы и русофобы в Болгарии, режим личной власти С. Стамболова, миссия Н.В. Каульбарса.
]
j
x is s
in 1 | В апреле 1886 г. во дворце османского султана Топхане представитесь з ^ ли шести великих держав - России, Германии, Австро-Венгрии, Англии, I ¡5 ^ Франции, Италии - и Турции подписали исторический документ. Топ-^ ^ ханейский акт означал международное признание объединения обеих s ш частей Болгарии, которое было провозглашено болгарами в сентябре § ™ 1885 г. в нарушение условий Берлинского договора 1878 г.1 Р Политика России сыграла большую роль в ходе международного кри-
s зиса, вызванного объединением Болгарии. Основной задачей царского правительства было восстановить свое преимущественное влияние в Болгарии, утраченное в предшествовавшие годы. Отказавшись, в силу ряда причин, открыто признать объединение и не скрывая желания лишить болгарского князя Александра Баттенберга престола, Петербург проводил оказавшийся ошибочным курс, что вызывало непонимание и раздражение в политических и общественных кругах Болгарии. Престижу России в княжестве был нанесен ощутимый удар.
Топханейский акт поставил перед царским правительством необходимость разработать новый курс болгарской политики. В политических кругах Болгарии Петербург не имел практически никакой опоры. Здесь отрицательно относились к правящей либеральной партии во главе с П. Каравеловым, считая последнего «революционером», были враждебно настроены и к консерваторам, которые не раз в прошлом обманывали надежды России, а теперь ратовали за примирения князя Александра с царем. К группировке умеренных либералов Д. Цанкова царская дипломатия относилась сдержанно, не без оснований считая, что их прорусские выступления в значительной степени связаны с использованием имени России в целях захвата власти. В российском МИДе доверяли теперь едва ли не двум-трем болгарским политическим деятелям, видная роль которых в политической жизни была уже в прошлом.
Подобное положение вещей значительно затрудняло выработку новой линии поведения в Болгарии, и все же она нашла свое окончательное выражение в записке посла в Стамбуле А.И. Нелидова для МИД от 10 июля 1886 г., целиком одобренной Александром III [1, с. 16-19].
Главная мысль записки сводилась к необходимости сохранения мира на Балканах и невмешательства во внутренние дела Болгарии. При том, что Россия, как и раньше, не могла иметь никакого доверия к князю Александру, утверждалось: «свержение его может произойти только в силу внутреннего переворота» [Там же, с. 16] без какого бы
1 На конгрессе в Берлине, подведшим итог восточного кризиса 1875-1878 гг., территория Болгарии была разделена на Северную (вассальное от султана Болгарское княжество) и Южную (Восточную Румелию, которая, обретя административную автономию, возвращалась Османской империи).
то ни было давления извне. Русское правительство не должно вмеши- ¡2 5 ^ ваться во внутренние раздоры в княжестве и поддерживать ту или иную ^ 2 г-с партию, а представителям России следует сохранять «строжайшую 'о з ° осторожность» [1, с. 18] в сношениях с болгарским князем и кабине- § ^
о
том Каравелова, не оказывая им «ни расположения, ни вражды, и лишь ^ ^ наблюдать за ходом событий» [Там же]. Такие установки диктовались ^ тем, что в Зимнем дворце решили отложить радикальное изменение о политического режима Болгарии для более благоприятного для себя момента.
Международное признание объединения Болгарии открывало широкие перспективы для развития и укрепления государственности страны. Поскольку огромная часть болгарского народа продолжала сохранять чувства признательности и привязанности к России и с ее поддержкой связывала реализацию своих национальных устремлений, болгарские политические и общественные деятели должны были определить свое отношение к очевидному факту негативного восприятия царским правительством правящей Либеральной партии и нежеланию Петербурга видеть на болгарском престоле Александра Баттенберга. Все политические силы и группировки оказались втянуты в бурное обсуждение вопроса о русско-болгарских отношениях, в результате чего общество раскололось на два лагеря - сторонников России (русофилов) и ее противников (русофобов). Летом 1886 г. в Болгарии сложилась напряженная внутриполитическая атмосфера. Страна оказалась поставлена перед альтернативой дальнейшего развития: «с князем Александром против России» или «с Россией без князя Александра».
Против князя Александра сложился заговор группы болгарских офицеров-русофилов, которые в ночь с 20 на 21 августа 1886 г. низложили Баттенберга и выслали его из страны. В Софии было создано Временное правительство П. Каравелова. Однако 24 августа в Пловдиве произошел контрпереворот сторонников Баттенберга во главе с представителем Народного собрания С. Стамболовым. Они вернули в страну свергнутого князя, но 7 сентября Баттенберг повторно отрекся от престола (уже по собственной воле) и покинул Болгарию. Все эти события повлекли за собой глубокий политический (династический) кризис.
О заговоре против Баттенберга в Петербурге знали из донесений управляющего делами генерального консульства в Софии П.М. Богданова и агента В.В. Сахарова, которых информировали сами руководители заговора. Зимний дворец отнесся к нему недоверчиво и весьма сдержанно. На одном из донесений Богданова Александр III написал: «Я тоже думаю (как и министр иностранных дел Н.К. Гирс. - М.З.), что это несерьезный заговор, а скорее ловушка, сочиненная для нас» [16, л. 399].
х ы
х 1 1 Богданов получил инструкцию не вступать ни в какие переговоры
ч: ф Ь
2_ э е^ с заговорщиками и держаться строго в стороне.
1 ¡5 ^ Свержение Баттенберга, резко изменившее политическую обстанов-^ ^ ку в Болгарии, вынудило царское правительство пересмотреть свой
2 ш выжидательный курс, принятый в июле 1886 г. Российский МИД пору-§ ™ чил объявить послам в Берлине, Вене, Лондоне и Стамбуле, что Россия Р держится в стороне от софийских событий, желает скорейшего восста-^ новления спокойствия в Болгарском княжестве и не думает его оккупировать. В целях нормализации обстановки и прекращения борьбы политических группировок в княжестве царское правительство обратилось с просьбой к партнерам по Союзу трех императоров - берлинскому и венскому руководству - инструктировать своих представителей в Болгарии действовать совместно с русскими агентами по предотвращению волнений в стране [19, р. 306]. Не менее важно было договориться относительно свергнутого князя с османским правительством, как и не допустить вступления турецких войск в Южную Болгарию (такая опасность возникла вновь, как и в 1885 г., когда было провозглашено объединение Болгарского княжества с Восточной Румелией). Предписание послу в Стамбуле А.И. Нелидову энергично действовать в этом направлении было послано уже 21 августа [2, л. 5].
Действия русской дипломатии в Болгарии преследовали ту же цель -предотвратить развитие кризиса. Как только пришли известия из Софии о детронизации Баттенберга, товарищ министра иностранных дел А.Г. Влангали телеграфировал Богданову: «быть крайне сдержанным, не вмешиваться в раздор партий, стараясь по возможности сплотить их» [4, л. 408]. Ему поручалось заявить, что сочувствие России на стороне тех, кто будет «направлять свои усилия для поддержания порядка и спокойствия в стране» [Там же, л. 409]. В телеграмме подчеркивалось, что царское правительство и не думает об оккупации Болгарии [Там же].
На обращение болгарского Временного правительства с просьбой о покровительстве и помощи, Александр III отвечал, что «все влияние России направлено к тому, чтобы оградить Болгарию от внешних опасностей» [15, л. 405], и Россия не допустит вступления турецких войск на болгарскую территорию. Царь также выразил надежду, что Временное правительство «сумеет поднять дух народа и обеспечит порядок внутри страны, избегая при этом насилия и не увлекаясь партийными интересами» [Там же, л. 405 об.]. В Петербурге приняли решение удовлетворить просьбу болгарского экзарха митрополита Климента Тырнов-ского (В.Н. Друмева) об оказании Временному правительству материальной помощи в размере 800 тыс. франков из денег оккупационного фонда, помещенных в Болгарском Народном банке [Там же, л. 405-406 об.].
Передача власти Климентом П. Каравелову с целью укрепить авто-
89
m ^ о:
н у Z
ритет правительства не повлияла существенным образом на позицию ^ s г-с Зимнего дворца. Было решено не проявлять отрицательного отноше- з ° ния к Каравелову, признать и поддержать его кабинет, который выра- è| р^
о
зил твердое желание сотрудничать с Россией. Богданову по-прежнему ^ ^ предписывалось избегать вмешательства в дела страны. При этом под- ^ черкивалось, что император придает большое значение необходимости о не отнимать у лиц, стоящих во главе правительства, надежды на возможность сближения с Россией.
Для скорейшей нормализации обстановки в Болгарии и восстановления прежних русско-болгарских отношений было решено направить в Софию члена императорской свиты генерал-майора Н.С. Долгорукова, целью которого являлось изучение положения в стране и подача советов болгарскому руководству при том, что сама миссия должна была иметь характер исключительно мирный. Советы предусматривали скорейший созыв Великого Народного собрания на основе свободных выборов, объявление полной амнистии офицерам, оставшимся преданными Баттенбергу, избрание регентского совета и образование нового правительства из представителей всех партий (что должно было, по мысли петербургского кабинета, покончить с внутриполитической борьбой), а также избрание нового князя. Все эти мероприятия планировалось проводить строго в соответствии с действующей в стране Тырновской конституцией.
Намеченная миссия не была, однако, осуществлена в связи с неожиданным возвращением Баттенберга в Болгарию. Прибыв 29 августа в Русу, он в тот же день через заведующего местным русским консульством Б.П. Шатохина отправил личную телеграмму Александру III. Бат-тенберг выражал горячее желание войти в тесные отношения с императорским посланцем Долгоруковым, давал заверение в «беззаветной преданности» императору, а также подтверждал свое стремление «водворить законность и порядок в Болгарии» [цит. по: 12, с. 187]. Телеграмма заканчивалась следующими словами: «От России я принял корону, готов сложить ее в руки ее владетеля» [цит. по: 12, с. 192].
В русском МИДе по получении телеграммы Баттенберга созвали совещание ведущих сотрудников и приглашенного начальника Главного штаба Н.Н. Обручева. Опасаясь вооруженного столкновения сторонников и противников Баттенберга, что могло привести к гражданской войне, и не желая прибегнуть к силе, руководство министерства составило проект ответа в довольно мягкой форме, предоставляя Баттенбер-гу доказать на деле высказанные им заверения. Однако Александр III, продержав у себя сутки подготовленный ответ, радикально изменил
х ы
х 1 1 его характер и смысл. 1 сентября в Нова Загоре, на пути в Софию, Бат-
ч ш ^ _ _
0 з ^ тенберг получил резкую телеграмму царя. В ней заявлялось, что рос-
1 ¡5 >= сийский император не может одобрить возвращение князя в Болгарию,
^ ^ предвидя «злополучные последствия для страны» [11, с. 443], что он
Ф 3
2 ш воздержится от всякого вмешательства в положение дел в княжестве,
§ ™ пока Баттенберг будет там оставаться. Александр III сохранял за собой
Р право выбора линии поведения, к которой его обязывают «интересы
^ России и мир на Востоке» [13, с. 454].
Отказ царя поддержать Баттенберга во многом способствовал повторному отречению последнего 7 сентября, хотя основной причиной этого явилось широкое недовольство им в Болгарии и, главным образом, в армии. За несколько часов до отъезда Баттенберга из Софии на улицах города был развешен его прощальный манифест. Отречение от престола Баттенберг мотивировал желанием облегчить восстановление добрых отношений между Болгарией и Россией и заявлял, что он получил якобы уверение от царского правительства в неприкосновенности независимости княжества и невмешательства в его внутренние дела. Покидая Болгарию, на этот раз уже навсегда, Баттенберг передал власть трем регентам: С. Стамболову (председателю Народного собрания), П. Каравелову (бывшему премьер-министру), подполковнику С. Муткурову, одному из организаторов контрпереворота в Пловдиве, - и назначил кабинет министров из представителей практически всех политических партий и группировок.
Добившись отречения Баттенберга от престола, Россия от этого не выиграла. Главой новой власти в Болгарии стал первый регент, С. Стамболов, наделенный практически княжескими прерогативами. Довольно скоро в стране оформился политический режим, получивший название диктатуры Стамболова.
Главным фактором, определившим внешнеполитическую позицию С. Стамболова осенью 1886 г., являлось его стремление сохранить внутреннюю самостоятельность страны, хотя, надо сказать, на нее не посягали ни Турция, ни какая-либо из великих держав, в т.ч. Россия. Правда. в тот драматический момент болгарской истории в этом трудно было разобраться сразу. В области внутренней политики новая власть взяла курс на утверждение капиталистических отношений вместе с последовательной линией на общую модернизацию страны по модели развитых западноевропейских держав, целенаправленно обслуживая интересы буржуазии, особенно ее торгово-промышленных кругов. Политика Стамболова одобрялась и некоторыми слоями интеллигенции, одними - по убеждению, другими - введенными в заблуждение официальной пропагандой (тем, что диктаторский режим необходим для защиты от внешних посягательств).
о" -О
Политика С. Стамболова и главы кабинета В. Радославова - убежден- р 5 & ного противника болгарского курса царского правительства, твердо ^ 2 придерживавшегося австро-германской ориентации, - стала исходить 'о з ° из русофобства как системы взглядов. С середины сентября 1886 г. § ^
о
в донесениях нового заведующего делами генерального консульства ^ ^ в Софии А.В. Неклюдова и исполняющего обязанности генерального ^ консула в Пловдиве М.А. Игельстрома участились сообщения об анти- о русской настроенности болгарских властей, публичном осуждении Стамболовым русской политики, использовании введенного в стране военного положения для преследования всех тех, кто придерживается русофильских взглядов (включая аресты и тюремное заключение), а также широкой агитации в пользу переизбрания болгарским князем Александра Баттенберга, в которой принимали участие члены правительства.
Установление в Болгарии режима личной власти Стамболова, который все более открыто проявлял свою неприязнь России, заставило царское правительство окончательно отказаться от выжидательной политики. Необходимо было принять быстрые меры, чтобы не потерять окончательно свои позиции в княжестве. Между тем, на берегах Невы проявляли колебания и нерешительность в выборе внешнеполитического курса.
У руководства МИДа отсутствовала четкая линия поведения. Министр Н.К. Гирс предлагал «смотреть на регентство как на фактическое правительство», но «воздерживаться от каких-либо отношений с ним» [10, л. 32]. Последнее не означало отказа от «нашего воздействия на болгарские власти», которые «в случае неповиновения предоставят нам право заявить о непризнании законности мер, исходящих от незаконного правительства и лишении их всякой с нашей стороны поддержки» [Там же, л. 33]. Незаконность режима, установленного в княжестве после вторичного отречения Баттенберга, Гирс обосновывал тем, что статьи Тырновской конституции, которые предусматривали учреждение регентства, гласили, что регентами могли стать бывшие министры, председатель и члены Высшего Суда, а ни Стамболов, ни Муткуров этих должностей не занимали. В Зимнем дворце разделяли точку зрения Гирса об опасности применения военной силы в разрешении болгарской проблемы, грозящей для России быть втянутой в серьезные международные осложнения. Но при этом Александр III считал нужным действовать решительно, оказывать прямой нажим на софийские власти. На одной из телеграмм Неклюдова царь начертал резолюцию: «Нам следует им приказывать, а никак не входить в переговоры» [14, л. 10].
В результате император отказался от намерения поддерживать регентство, стремясь к его дискредитации в глазах болгар, что, по его замыслу,
X
Ы ^
л Л ы
^ си к
О ^ го л 3 О л 1— ы ^ О с
^ о
си
£ Л
си 3
си
сс л
ей
^ ы
О
к
и
должно было способствовать широкому проявлению недовольства в княжестве новым режимом, привести к падению Стамболова, образованию русофильского правительства и к избранию нового князя, желательного для Петербурга.
Для достижения поставленной цели было решено направить в Болгарию хорошо известного там генерал-майора Н.В. Каульбарса. В ноябре 1883 г. Каульбарс подписал в Софии военную конвенцию между Россией и Болгарией. В декабре 1885 г. он являлся русским представителем в международной комиссии, созданной в целях выработки условий сербо-болгарского перемирия (1 ноября 1885 г. Сербия объявила войну Болгарии). Во время переговоров Каульбарс отстаивал требование болгар, чтобы сербские войска первыми освободили занимаемую ими болгарскую территорию, что и было зафиксировано в условиях перемирия. Теперь Каульбарс должен был служить посредником при передаче болгарскому правительству (рассматриваемому как фактическое, но незаконное) царских указаний в виде советов.
Миссия Каульбарса означала прямое вмешательство самодержавия во внутренние дела Болгарии. Однако в Зимнем дворце рассматривали ее как осуществление мирной программы восстановления спокойствия в Болгарии и нормализации русско-болгарских отношений. Отметим при этом, что Гирс, испытывая сильные сомнения в целесообразности планируемой миссии и опасаясь, что она поставит вопрос о необходимости русской оккупации Болгарии, пытался устраниться от ее подготовки, а позднее от руководства ею, заранее снимая с себя ответственность за ее исход. Двухмесячное «хозяйничанье» Каульбарса в княжестве накалило обстановку до крайности и привело к результатам, прямо противоположным ожидавшимся.
25 сентября 1886 г. Каульбарс, в качестве временно управляющим генеральным консульством, прибыл в Софию и спустя два дня направил свою первую ноту болгарскому правительству с изложением царских «советов»: отложить на возможно отдаленный срок выборы в Великое Народное собрание (оно должно было избрать нового болгарского князя), которое при настоящем положении в стране не может быть признано законным и решения которого в глазах русского правительства не имели бы никакого значения; отменить военное положение; немедленно освободить из заключения всех офицеров-русофилов, участвовавших в перевороте 21 августа [7, л. 15-20].
Болгарское правительство подтвердило уже принятое ранее решение о снятии военного положения, но большинством голосов отказалось от выполнения двух других пунктов ноты. С официальным ответом на нее болгарская сторона не спешила, и члены кабинета искали поддержки
в консульствах западноевропейских держав. Тем временем, в изда-
•О -п m ^ о:
к и Z и ъ
тельстве русофила Я. Кавачева была отпечатана тысяча экземпляров ^ s г-с циркуляра Каульбарса, содержавшего взгляд петербургского кабине- 02 ° та на события в княжестве после 21 августа и требования к софийско- § ^
О
му руководству. Хотя циркуляр был адресован сотрудникам русских ^ е^ консульств в Болгарии, его тексты вывешивались и распространялись ^ в общественных местах Софии. Это послужило поводом для ряда анти- о русских манифестаций приверженцев регентства, во время которых оскорблению и физической расправе подвергались служащие русского консульства.
Последующие объяснения Каульбарса с болгарским руководством ни к чему не привели, а 2 октября кабинет министров вручил генералу официальный ответ, сводившийся к тому, что правительство проникнуто большим желанием следовать советам императора и готово исполнять те из них, которые не противоречат болгарским законам [6, л. 7-8]. Регенты продолжили подготовку к выборам в Великое Народное собрание, которое должно было избрать князя (софийские власти рассчитывали на переизбрание Баттенберга) и решить участь арестованных офицеров-русофилов.
Убедившись в неэффективности «войны нот», Каульбарс написал Александру III о том, что видит выход из создавшегося положения в оккупации Болгарии. Он просил также разрешения совершить поездку по стране, чтобы ознакомиться с настроениями болгарского населения и «лично открыть глаза народу» [9, л. 270] на деятельность софийских властей. Царь признал необходимой поездку, но по-прежнему желал мирного урегулирования болгарского вопроса [Там же, л. 268-274].
В октябре 1886 г. в Болгарии сложилась крайне тревожная обстановка. По всей стране ширилось недовольство политикой регентства, принимавшее подчас характер вооруженных выступлений отдельных военных гарнизонов. Правительство, в свою очередь, используя преданные ему войсковые части и жандармерию, прибегало к расстрелам, тайным убийствам, массовым арестам. Состоявшиеся 10 октября выборы в Великое Народное собрание сопровождалось давлением властей, подлогами и фальсификацией избирательных бюллетеней. В результате в Собрании оказались почти все ставленники правительства. Неудивительно, что результатами поездки Каульбарса по селам и городам Северной Болгарии (с 4 по 21 октября) явилось усиление конфронтации русофилов и русофобов и объявление царского посланца о непризнании императорским кабинетом законными как всех распоряжений болгарского правительства, так и самого Великого Народного собрания.
л
т
I 1 | Контакты, которые теперь, в силу необходимости, Каульбарс дол-
0 з ^ жен был поддерживать с болгарским правительством, приводили лишь
1 ¡5 ^ к взаимному раздражению и новым конфликтам. В Петербурге решали ^ ^ от угроз перейти к устрашению. 25 октября в Варну прибыл русский ® | крейсер «Забияка», а спустя четыре дня - крейсер «Память Меркурия». Поводом к этому послужила телеграмма вице-консула в Варне И.А. Похитонова с сообщением о преследовании русских подданных и постоянных препятствиях, чинимых местными властями телеграфной связи вице-консульства. В инструкциях Каульбарсу и Похитонову отмечалось, что посылка военных кораблей вызвана необходимостью обеспечения безопасности русских подданных и свободы вице-консуль-ства, а также должна «образумить» регентский совет и оказать моральную поддержку его противникам. В инструкции строго указывалось не допускать участия экипажей судов в антиправительственном движении и предотвращать любую возможность их столкновения с болгарским населением [3, л. 94-96, 104]. Ультиматумами 26 и 30 октября Каульбарс потребовал немедленного освобождения всех арестованных офицеров-русофилов и в течении трех дней принятия мер для прекращены насильственных действий против русских подданных и лиц, пользующихся русским покровительством. В случае невыполнения этих требований и неполучения удовлетворительного ответа Каульбарс грозил разрывом дипломатических отношений [8, л. 163, 165].
Русская военная демонстрация в Варне произвела огромное впечатление и вызвала всеобщее возбуждение в Болгарии. Справившись с первоначальным испугом и растерянностью и прозондировав почву у иностранных дипломатов, Стамболов и министерский совет приняли решение избегать всего того, что могло бы, по их мнению, спровоцировать Россию на оккупацию. Арестованные офицеры были освобождены, а премьер-министр Радославов заверил Каульбарса, что окружным начальникам уже приказано не допускать никакого насилия над подданными России и лицами, пользующимися ее протекцией. В ответ Кауль-барс заявил, что при первом же акте подобного насилия он разорвет дипломатические отношения.
Александр III никак не хотел смириться с очевидной неудачей миссии своего посланца. Последняя надежда царя исправить положение теперь возлагалась на падение режима Стамболова в результате оппозиционного движения болгарских офицеров. Каульбарс получил разрешение выделять из сумм оккупационного фонда средства для подготовки заговоров против регентства. При этом Каульбарс рассылал во все вице-консульства инструкции с требованием всячески поощрять антиправительственные выступления [17, л. 92, 102, 107; 18, л. 4-5, 7].
о" -О
m ^ о:
к и ^ У 2
Эти выступления, в которые оказались вовлечены широкие круги гражданского населения, были плохо подготовлены и жестоко подавле- ^ s ^ ны властями. Набор средств в арсенале политики Александра III был 02 °
- о.
исчерпан. § ^
q ^
Поводом к разрыву отношений послужило избиение и арест перевод- ^ чика русского консульства 10 ноября в Пловдиве. Каульбарс направил ^ ультиматум Радославову с требованием в трехдневный срок получить о удовлетворение по поводу случившегося инцидента, в т.ч. увольнения командира пловдивской бригады и военного коменданта города. Ни Радославов, ни Стамболов не желали подчиниться этим требованиям, и официального ответа Каульбарс так и не получил. 18 ноября он направил болгарскому правительству декларацию, где говорилось о том, что поскольку болгарские власти не выполнили ни один из советов Александра III при имевших место неоднократных покушениях против русских подданных и лиц, имеющих право на покровительство России, «императорское правительство находит невозможным поддерживать сношения с болгарским правительством в его нынешнем составе» [цит. по: 13, с. 473]. Спустя два дня Каульбарс выехал из Софии. Вместе с ним страну покинул весь русский дипломатический корпус. Межправительственные отношения между Россией и Болгарией на долгие годы были прерваны.
Главная ответственность за случившееся, несомненно, должна быть возложена на царское правительство с его беспрецедентными действиями осенью 1886 г. Болгарской стороне ставить в вину нежелание искать компромисс с Каульбарсом, пожалуй, нельзя, но надо признать, что делалось это неискренне и, в общем, без желания избегнуть разрыва. При этом режим Стамболова встал на путь кровавого террора в отношении тех, кто являлся активным сторонником дружбы с Россией, в результате чего погибло большое число ни в чем неповинных людей.
В июле 1887 г. Великое Народное собрание избрало болгарским князем немецкого принца Фердинанда Кобурга, который сформировал новое правительство во главе с тем же Стамболовым. Династический кризис разрешился. Политика России в Болгарии потерпела провал.
Библиографический список
1. Авантюры русского царизма в Болгарии: Сб. документов / Под ред. П. Павловича. М., 1935.
2. Инструкция А.Г. Влангали А.И. Нелидову 21 августа 1886 г. // Архив внешней политики Российской империи. Ф. 151 (Политический архив). Оп. 482. Д. 2171.
xs s n s ï
ч Ф t
0 3ÈP
t § I t
ш
Œ
О
3
Ф л m
10. 11.
12.
13.
14.
15.
16.
17.
18.
19.
Инструкция А.Г. Влангали И.А. Похитонову 22 октября 1886 г. // Российский государственный военно-исторический архив. Ф. 430 (Болгария). Оп. 1. Д. 179.
Инструкция А.Г. Влангали П.М. Богданову 21 августа 1886 г. // Архив внешней политики Российской империи. Ф. 133 (Канцелярия министра иностранных дел), 1886 г. Д. 107.
Инструкция А.Г. Влангали П.М. Богданову 24 августа 1886 г. // Архив внешней политики Российской империи. Ф. 151. Оп. 482. Д. 2178. Нота В. Радославова Н.В. Каульбарсу от 2 октября 1886 г. // Архив внешней политики Российской империи. Ф. 161 (Санкт-Петербургский Главный архив), V-A2, 1886 г. Д. 515.
Нота Н.В. Каульбарса В. Радославову 27 сентября 1886 г. // Архив внешней
политики Российской империи. Ф. 151. Оп. 482. Д. 2173.
Ноты Н.В. Каульбарса В. Радославову 26 и 30 октября 1886 г. // Российский
государственный военно-исторический архив. Ф. 430. Оп. 1. Д. 179.
Письмо Н.В. Каульбарса Александру III 2 октября 1886 г. // Архив
внешней политики Российской империи. Ф. 133, 1886 г. Д. 92а.
Письмо Н.К. Гирса А.И. Нелидову 18 сентября 1886 г. // Архив внешней
политики Российской империи. Ф. 151. Оп. 482. Д. 2171.
Половцов А.А. Дневник государственного секретаря А.А. Половцова. М.,
1966. Т. 1.
Радев С. Строителите на съвременна България. София, 1973. Т. 2. Татищев С.С. Из прошлого русской дипломатии. СПб., 1890. Телеграмма А.В. Неклюдова Н.К. Гирсу от 21 сентября 1886 г. // Архив внешней политики Российской империи. Ф. 151. Оп. 482. Д. 2172. Телеграмма митрополита Климента в российский МИД от 22 августа 1886 г. // Архив внешней политики Российской империи. Ф. 133, 1886 г. Д. 107.
Телеграмма П.М. Богданова Н.К. Гирсу от 12 августа 1886 г. // Архив внешней политики Российской империи. Ф. 133, 1886 г. Д. 92. Телеграммы Н.В. Каульбарса И.А. Похитонову от 24, 26 и 29 октября 1886 г. // Архив внешней политики Российской империи. Ф. 133, 1886 г. Д. 109.
Телеграмма Н.В. Каульбарса М.А. Игельстрому от 28 и 29 октября 1886 г. // Архив внешней политики Российской империи. Ф. 133, 1886 г.
Д. 21.
Correspondance diplomatique du Baron de Staal. Paris, 1929. Vol. 1.
3
