CC BY
12
ИСТОРИЯ ФИЛОСОФИИ
2020.03.020. ГЕРЛ-ФАЛЬКОВИЧ Х.-Б. ГВАРДИНИ И ХАЙДЕГ-ГЕР: НЕЯВНЫЙ ДИАЛОГ.
GERL-FALKOVITZ H.-B. Guardini e Heidegger : un dialogo inespresso // Vita e pensiero. - Milano, 2019. - N 4. - P. 9-21.
Ключевые слова: Гвардини Романо; Хайдеггер Мартин; философия; антропология; Бог; человек.
Автор книги Ханна-Барбара Герл-Фалькович указывает, что Гвардини и Хайдеггер были знакомы еще со студенческих лет, виделись и переписывались много раз. Однако, несмотря на крах нацизма, Гвардини после войны защищал Хайдеггера и предлагал ему в качестве убежища место во Фрайбурге, а позднее приглашал его в Монако. Таким образом, оба мыслителя были близки и в то же время разделены. Диалог между ними будет представлен автором статьи односторонне: только с точки зрения Гвардини. Будучи разделены четырьмя годами (Гвардини родился в 1885 г., Хайдеггер - в 1889 г.), они познакомились еще студентами во Фрайбурге примерно в 1912 или 1913 г., как пишет Гвардини в своем дневнике. Гвардини, однако, тогда еще писал диссертацию о Бонавенту-ре, а Хайдеггер уже завершил свои теологические штудии после докторантуры и 26 июля 1926 г. ожидал получения кафедры на философском факультете. Оба были приглашены персонально Генрихом Риккертом, тогда и встретились лично.
Автор статьи далее описывает карьерные перипетии обоих мыслителей, отмечая наиболее значимые эпизоды жизни каждого. Так, в 1929 г. во Фрайбурге состоялась инаугурационная лекция Хайдеггера «Что такое метафизика», а Гвардини в 1931 г. провел во Фрайбурге конференцию по Паскалю, на которой выступил с докладом, в рамках которого отметил философские достижения Хайдеггера (с. 11).
С 1933 по 1939 г. Гвардини концентрируется на своих берлинских штудиях по христианской антропологии - обширной серии лекций, в которых постоянно и явно ссылается на Хайдеггера, помещая эти ссылки в один ряд со ссылками на Ницше, Ясперса и других мыслителей, которых он относит к типичным представителям «модернизма» (с. 12).
После краха Третьего рейха отношения обоих философов продолжались, хотя Гвардини и признавал, что как философ Хайдеггер превосходит его, отзываясь о себе самом не как о систематическом философе, а как о философском интерпретаторе (un interprete filosofico).
Однако все изменилось в 1950 г. на известной конференции в Монако «О вещи» (La cosa), в которой приняли участие многие знаменитые философы. После этой конференции последовали еще две, и на первой из них - «Искусство в век техники» Гвардини развивал идеи «О ситуации человека», тогда как Хайдеггер говорил о «Вопросе техники».
Вторая конференция проходила в Монако в 1958 г. После нее, как пишет Гвардини в своих дневниках, они с Хайдеггером обедали вместе, тот был очень мил (E stato molto gentile) и они обращались друг к другу на «ты».
8 февраля 1961 г. Гвардини в Баварской академии изящных искусств предложил кооптировать Хайдеггера в сектор литературы, среди аргументов в пользу этого указав на научно-литературные интерпретации Хайдеггером Гельдерлинга, Тракля, Гебеля, в произведениях которых поэзия связана с проблемами мышления. Хайдеггер исследует в этих произведениях соотношение языка аутентичного философа и подлинного поэта, достигая в ходе исследования корней мысли и языка. Несмотря на обвинения в непонятности, искусственности и т.п. такой поход к языку продуцирует целый ряд терминов, пропозиций, дефиниций, не только интересных с точки зрения философии, но и имеющих значение в аспектах и самого языка (с. 14-15).
Далее Х.-В. Герл-Фалькович рассматривает причины незначительного изменения отношения Гвардини к Хайдеггеру, связанные с обвинениями последнего в близости к идеологии национал-социализма, но все сложности в отношениях разрешаются благо-
получно - и в 1966 г. Хайдеггер все же приглашен в Баварскую академию изящных искусств.
Рассматривая далее то, что объединяет и разъединяет двух философов, автор называет проблему метафизики. Для понимания контекста этого дискурса надо обратиться к Курсу антропологии Гвардини (1933-1939) под заголовком «Der Mensch. Grundzuge einer christlichen Anthropologie» («Человек. Основные черты христианской антропологии»). В этом контексте Гвардини трактует вопросы католической антропологии, одновременно дистанцируясь имплицитно, но понятно для современников от идеологии национал-социализма, в чем проявлялась его христианская сущность (это подтверждается и в его работе «Мир и личность» ).
У Хайдеггера этот вызов времени не нашел христианского ответа, так как он исходил из современного опыта экзистенции, в которой проблемы конечного и бесконечного, нечто и ничто, абсолюта и фактичного выступали в совершенно иной форме, чем в ХУ в. (с. 17).
Решающее различие между подходами к человеческой экзистенции Хайдеггера и Гвардини автор статьи видит в анализе причины экзистенциальной тревоги (causa dell'angoscia esistenziale). Страх, согласно Гвардини, является только реакцией, и именно не на конфронтацию с предшествующим ничто, а на первоначальную неудачу человека, травму, связанную с невозможностью быть как Бог. Этот страх является плодом разрушения отношения человека и Бога.
В работе «Существование Христа» (она была опубликована после смерти философа, в 1976 г.), в главе «Структура человеческой экзистенции и первоначальная вина», Гвардини продолжит эту линию рассуждений (с. 18-19).
Мир для Гвардини состоит из явлений профанного и сакрального, что инспирировано влиянием работы Рудольфа Отто «Священное» (Das Heilige) (1917), в которой оно квалифицируется как еще имперсональное, анонимное, с чем первый человек встречается как с tremendum et fascinosum («ужасным и захватывающим»). Это произведение Отто было прочитано всеми представителями поколения феноменологов того времени, включая Гуссерля и Хайдеггера.
Нуминозный характер мира Гвардини объясняет его эмер-джентным возникновением из тотально иного, однако сам такой характер мира все же не связан с этим последним, с его качествами, но лишь указывает на него. Сам мир оказывается, по сути, историей, перманентным становлением и изменением, тогда как природа - только внутренней реальностью истории, и, следовательно, она тоже не может быть простым статичным фоном для происходящего. В то же время мир обладает тремя характеристиками, которые эмерджируют как прежде всего профанные, но могут подняться к нуминозному, побуждая работу философских ответов: финальность, замкнутость в себе, протест автономии. Гвардини видит в философии Джордано Бруно (1544-1600) прорыв конечности. В Ницше он находит трагическую самореферен-циальность мира; в проекте Будды и современных скептиках, как и в Хайдеггере, - автономию безумца, эксклюзивную и в то же время парализующую интенсивность - в конце, фиксирующуюся на смерти.
Человек отвечает на эти проекты конформным поведением. Например, чтобы противостоять конечности, мы ей поддаемся, довольствуясь уступкой количественной бесконечности, понятой как темпоральное повторение постоянно равной, хотя и пространственно протяженной к бесконечности. Чтобы ответить на замкнутость в себе мира, на его абсолютную в себе форму, человек мыслит трагически, как упрямо одержимый «несмотря ни на что», как абсолютный, игнорируя все ограничения. Автономия одержимого возбуждает в человеке того мистически одержимого, который безумию противопоставляет интенсивность радости и страдания как часть опыта, хотя для него тотальность и замыкается в абсурде.
В анализе Гвардини, во всех этих моделях, чувствуется желание умиротворения человека в мире и посредством мира. Сам мир становится чем-то, что стоит перед лицом человека и освобождает человека от его аутизма (так у автора. - Прим. Г. Х.), но не представляется как доступное, а лишь только как нечто величественно загадочное. После анализа этого явления автор приходит к выводу, что экзистенция, открытая откровением, не нуждается в трагическом героизме, который в аффективном аспекте квалифицирует и Хайдеггер. Наконец, чтобы охарактеризовать различие двух мыслителей, глубоко связанных и в то же время далеко от-
стоящих друг от друга, можно упомянуть о том, что Хайдеггер говорит о «стоянии вне ничто», в то время как Гвардини - о «призыве в существовании»: «Корни моего существования находятся в святой мистерии, в которой Бог хочет, чтобы я в ней был» (с. 20-21).
Статья интересна еще и тем, что показывает отношение философа к философу, значение которого некоторые круги пытались и пытаются опорочить, спекулируя на его деятельности в период господства идеологии тоталитаризма в ее наиболее агрессивной и оголтелой форме германского нацизма.
Хлебников Г.В.
2020.03.021. СУЛЕЙМЕНОВ П. ФИЛОСОФСКАЯ ОСНОВА КОНЦЕПЦИИ АЛЬ-ФАРАБИ «ДОБРОДЕТЕЛЬНЫЙ ГОРОД». SULEIMENOV P. The Philosophical Basis of Al-Farabi's Concept of 'Virtuous City' // Acta Baltica Historiae et Philosophiae Scientiarum. -Tallinn, 2019. - Vol. 7, N 3. - P. 147-157.
Ключевые слова: идеал; счастье; утопия; добродетель; Аль-Фараби.
Автор - Пиримбек Сулейменов из Казахского национального университета им. Аль-Фараби (Республика Казахстан, Алматы) -посвятил свою статью философскому анализу «Трактата о взглядах жителей добродетельного города» философа аль-Фараби, чье полное имя - Абу Насер ибн Мухаммед аль-Фараби Узлах ибн Тархан. Его родиной является древний город Отрар (территория современного Казахстана), который арабы называли Бараб-Фараб, поэтому имя Абу Наср аль-Фараби означает «Абу Наср из города Фараб». Иногда его называли просто Тархани. Абу Наср начал свое образование в раннем возрасте в своем родном городе Отра-ре, а затем переехал в Хорасан. Позже, чтобы улучшить свои знания, он отправился в Багдад - культурный центр арабского мира, -где учился у высокообразованных людей. Например, он изучал медицину и логику под руководством христианского ученого Юханны Ибн Хайлана, естественные науки и греческий язык - у известного переводчика Абу Башара Матты. Также известно, что у аль-Фараби были хорошие отношения со знаменитым ученым Абубакаром бин Сираджем. Аль-Фараби учил его логике, а сам изучал у него астрономию. Аль-Фараби был в основном самоучкой
