CC BY
65Гилади Р. Феникс колониальной войны: Раса, законы войны и «Ужас на Рейне».
2. Mitchell R. Sovereignty and normative conflict: international legal realism as a theory of uncertainty // Harvard international law journal. - Cambridge, 2017. -Vol. 58, N 2. - P. 421-483.
Митчел Р. Суверенитет и нормативные конфликты: Международный правовой реализм как теория неопределенности.
3. Venzke I. What if? Counterfactual (hi)stories of international law // Asian journal of international law. - Cambridge, 2018. - Vol. 8, N 2. - P. 403-431.
Вензке И. Что если? Контрфактуальные истории международного права.
2019.02.044. ИНСТИТУТ ОТВЕТСТВЕННОСТИ В МЕЖДУНАРОДНОМ ПРАВЕ: Монография / Авт. колл: Р.Л. Хачатуров, А.А. Гогин, М.В. Кешнер и др.; под общ. ред. д-ра юрид. наук, проф. Р.Л. Хачатурова. - М.: Юрлитинформ, 2017. - 300 с. - (Библиотека международного права).
Ключевые слова: международно-правовая ответственность; государство; юридическая ответственность; нематериальная ответственность; санкции; контрмеры.
Монография посвящена актуальным вопросам международно-правовой ответственности государства и состоит из восьми глав. Авторы отмечают, что назначение норм института юридической ответственности как внутригосударственного, так и международного права состоит преимущественно в достижении нужного для всех стран позитивного результата. Проблемы в этой области одинаково важны как в сфере публично-правовых, так и частноправовых отношений. В обеих областях международного права ответственность имеет много общего и тесно связана с ответственностью национального права. При этом несовершенства национального права не освобождают государства от позитивной ответственности и в международных, и во внутригосударственных отношениях [с. 288].
В гл. 1 раскрываются понятие, основание и объем международно-правовой ответственности. Международно-правовая ответственность определяется как одно из средств международно-правового регулирования, проявляющееся в обязанностях субъектов международного права не совершать международные правонарушения и реализующееся в форме добровольного исполнения этих обязанностей либо, при их неисполнении, в реализации обяза-
тельства восстановить международный правопорядок и понести негативные последствия, а также в правах потерпевшего государства, других государств и международных организаций применить ограничения для обеспечения соблюдения нормы международного права [с. 18]. В определенных ситуациях поведение государства не образует противоправного деяния, даже если не соответствует его международному обязательству. В связи с этим учитываются такие обстоятельства, как согласие, ответные меры в отношении международно-противоправного деяния, форс-мажор и непредвиденный случай, бедствие, крайняя необходимость и законная оборона.
В гл. 2 исследуются основания международно-правовой ответственности государства, анализируется практика международных судебных органов. Призвание государства к международно-правовой ответственности невозможно, как считают авторы, без одновременного наличия фактического и юридического оснований ответственности. Однако практика международных органов показывает, что их выявление сопряжено с существенными трудностями. Основными проблемами являются установление фактических обстоятельств произошедшего, правильная интерпретация действий государства, а также сопоставление данного деяния с обязанностями, закрепленными в нормах международного права, с целью квалификации деяния и выявления наличия или отсутствия признаков международного правонарушения [с. 56].
В гл. 3 дается характеристика института юридической ответственности государства. Данный институт определяется как юридическая обязанность государства, его органов и (или) должностных лиц соблюдать, исполнять, использовать и применять предписания национальных и международных правовых норм, реализующаяся в их правомерной деятельности, а в случае совершения правонарушения - обязанность восстановить нарушенные права, возместить причиненный ущерб и претерпеть ограничения, предусмотренные санкцией нарушенной нормы [с. 71]. Соотношение юридической ответственности государства и его органов заключается в том, что государство отвечает за проступки путем применения мер юридической ответственности к государственным органам. Ответственность государственных органов может проявляться на двух уровнях: друг перед другом и перед гражданами, юридическими лицами и на международной арене [с. 84].
Вопросы нематериальной международно-правовой ответственности раскрываются в гл. 4. Нематериальная ответственность возникает автоматически, при совершении любого международно-противоправного нарушения, даже при отсутствии имущественного вреда [с. 133]. В качестве форм нематериальной ответственности авторы выделяют ресторацию, сатисфакцию, заверения и гарантию неповторения.
В гл. 5 рассматриваются вопросы эффективности международных санкций. Практика Совета Безопасности ООН показывает, что применение санкций эволюционировало от широких мер ненаправленного действия к комбинированному использованию «целенаправленных» санкций, отличающихся адресным характером. Принимаемые Советом Безопасности ООН резолюции, санкционирующие введение режимов международных санкций, содержат формулировки, оговаривающие условия, которые должны быть выполнены объектом санкций для их изменения или снятия. Порядок осуществления и содержание режимов корректируются с учетом изменения ситуации [с. 192].
Далее в гл. 6 изучаются контрмеры и их соотношение с международными санкциями. Отмечается, что в настоящее время все более широкое признание находит понимание санкций как принудительных мер, применяемых с использованием институционального механизма международной организации к государству-правонарушителю. Контрмеры, и в этом их принципиальное отличие от международных санкций, представляют собой элемент децентрализованного механизма принуждения государства-правонарушителя и рассматриваются как инструмент имплементации ответственности, не носящей карательного характера. Контрмеры, насколько это представляется возможным, должны быть обратимыми с точки зрения их воздействия на будущие правоотношения между государствами [с. 195, 199].
«Возможности призвания государства к ответственности за искажение исторических фактов» - тема гл. 7. Механизм призвания государства к ответственности за искажение исторических фактов, пишут авторы, отсутствует, однако работа по его выработке ведется. В связи с этим предлагается воспользоваться для этого опытом отдельных стран, в законодательстве которых имеются подобные нормы. [с. 211].
В заключительной гл. 8 поднимается проблема ответственности за военные и террористические преступления, проводится экскурс в историю появления международно-правовых норм, предусматривающих ответственность за эти виды преступлений, анализируется деятельность международных органов.
Н.В. Кравчук
2019.02.045. ЛОВАТ Г. ЗАКАТ МЕЖДУНАРОДНОГО УГОЛОВНОГО ТРИБУНАЛА.
LOVAT H. International Criminal Tribunal backlash // Forthcoming in Oxford handbook of international criminal law / Ed. by K. Heller, F. Mégret, S. Nouwen, J. Ohlin, D. Robinson. - Oxford: Oxford univ. press, 2019. - P. 1-22. - Mode of access: https://www.researchgate. net/publication/327916413_International_Criminal_Tribunal_Backlash
Ключевые слова: международные судебные органы; международные уголовные трибуналы; легитимность международного правосудия.
Статья написана исследователем Школы права Университета Глазго (School of law, University of Glasgow) (Великобритания). Автор обращается к современным проблемам легитимности международных уголовных трибуналов.
Формирование по окончанию холодной войны международных уголовных трибуналов провозглашалось как знаковое достижение в новейшей истории международного права. Со временем, однако, энтузиазм и оптимизм, сопровождавший формирование трибуналов, угас, доверие к ним стало утрачиваться и в ряде случаев от них устранились некоторые из поддерживавших их формирование государств. Автор рассматривает это как часть более общих тенденций недоверия к международному правосудию в целом.
Феномен противодействия международным судам объясняется по-разному. Наиболее обобщенное понимание включает любую форму несогласия любого лица с любым международным судом. Однако аналитическое значение точного понимания феномена требует отличать противодействие от иных менее экстраординарных форм несогласия.
Вероятно, наиболее разделяемое мнение, что противодействие должно отграничиваться от общего или обыденного несогласия
