CC BY
31б. Sá e Mello De A. Osanimais no ordenamento jurídico portugués - algumas notas // Revista da Ordem dos advogados. - Lisboa, 2017. - A. 77, Jan/Jun. - P. 95-116. Са-и-Меллу де А. Животные в португальском правопорядке - некоторые замечания.
2019.02.028. Е.Г. АФАНАСЬЕВА, Е.А. АФАНАСЬЕВА. ЖИВОТНЫЕ В РАЗЛИЧНЫХ ПРАВОВЫХ ИНСТИТУТАХ. (Обзор).
Ключевые слова: животные; жестокое обращение с жи -вотными; патологическое накопительство; животные, обслуживающие больных; деликтная ответственность; уголовная ответственность; лишение имущества; США.
В статьях, представленных в обзоре, поднимаются иные, помимо правосубъектности животных, правовые вопросы, возникающие в различных институтах частного и публичного права (де-ликтная ответственность, принудительное изъятие имущества, доступ к услугам, обязанности ветеринаров и т. д.).
Лаура Ротштейн [4] рассматривает проблемы доступа животных, которые помогают больным людям (service animals), в публичные места. Исключения из запретов на доступ животных традиционно касались лишь собак-поводырей. Однако возможности использования животных для помощи больным значительно шире: это могут быть и животные, которые помогают инвалидам передвигаться и совершать какие-то движения (от пони, который перевозит инвалида, до обезьянки, обученной открывать ему холодильник); животные, обученные подавать сигналы, например о падении сахара в крови; и животные, помогающие справиться со стрессом лицам с заболеваниями нервной системы. Конфликты интересов могут возникать в связи с ограничением доступа этих животных вместе с хозяевами в гостиницы, транспортные средства, школы, кампусы, кафе, к рабочему месту. В своей статье автор показывает, насколько эти проблемы решает американское законодательство о правах инвалидов, какие правила на этот счет разработаны отдельными организациями, как возникающие споры разрешает судебная практика (например, дела. Fry vs Napoleon Community School (2017) и Doucette vs Jacobs (2018)) по искам родителей детей-инвалидов, которые добивались для них возможности находиться в школе с собаками, помогавшими им передвигаться.
Альберто Бернейб, профессор Школы права Джона Маршалла, рассматривает условия гражданско-правовой ответственности за травмы, нанесенные собаками, по американскому праву. Такая ответственность может быть виновной (за небрежность) и безвиновной («строгая ответственность»). Для привлечения хозяина домашнего животного к безвиновной ответственности традиционно (согласно Второму и Третьему своду деликтного права США) требовалось доказать, что он знал или должен был знать об аномально агрессивных наклонностях своего питомца. Однако поскольку не вполне очевидно, как доказать это знание, в 32 штатах было установлено исключение для жертв нападений домашних собак, и они были освобождены от доказывания знания ответчиком об агрессивных склонностях собаки. Так что получилось, что сосуществуют два разных подхода для покусанных собаками и другими домашними животными [1, с. 36-37]. Третий свод деликтного права отвергает такую дифференциацию как неоправданную. И наконец, суд штата Мерилэнд в решении по делу Tracey vs Solesky в 2012 г. постановил, что значение имеет порода собаки: если хозяин собаки знал, что она - стаффордширский терьер, то предполагается, что ему было известно и о ее агрессивных наклонностях. В противовес такой дискриминации владельцев собак в зависимости от их породы легислатура штата в 2014 г. приняла законодательство, по которому нападение любой собаки создает опровержимую презумпцию знания хозяином о ее опасных наклонностях [1, с. 47-48].
Исследование Кортни Ли, преподавателя Школы права Тихоокеанского университета, посвящено поиску правовых средств противодействия такому получающему все большее распространение явлению, как патологическое накопительство, или хординг (hoarding), объектами которого становятся животные. Автор приводит данные, согласно которым в результате хординга страдает больше животных, чем из-за намеренного жестокого обращения [3, с. 26]. Животные часто содержатся такими хозяевами в скученности, антисанитарных условиях, не получают нормального питания; страдают от этого и окружающие, в первую очередь соседи.
К. Ли проводит подробную классификацию хординга в отношении животных и рассматривает все возможные меры противодействия этому явлению. Уголовное преследование хордеров не-
эффективно, что же касается гражданско-правовых мер, то это может быть иск об отобрании животных с пристройством их в приюты, а если хозяин не обеспечит оплату стоимости их содержания -с пристройством их в новые дома; законодательство некоторых штатов предоставляет любому лицу право подавать иск о предотвращении жестокого обращения с животными; на уровне муниципалитетов также может существовать свое законодательство, например об обязательном психиатрическом обследовании хозяев, занимающихся накопительством; о запрете заводить животных, если нет возможности о них полноценно заботиться; косвенные ограничения могут устанавливаться санитарными, противопожарными нормами, запретами в отношении воздействия запахов и шумов, правилами лицензирования. В некоторых юрисдикциях ограничено количество домашних животных, которое может содержать одна семья. Однако все эти меры недостаточно эффективны, их нетрудно обойти.
К. Ли подробно останавливается на законодательстве штатов о хординге - как на действующем, так и на уже отмененном (Гавайи) и на законопроектах (Аризона, Западная Вирджиния, Нью-Йорк, Нью-Джерси). Например, в Законе штата Иллинойс о гуманном обращении с животными достаточно широко сформулированы позитивные обязательства владельцев животных, чтобы квалифицировать хординг как их нарушение; Закон предусматривает как уголовную ответственность за некоторые формы хординга, так и изъятие животных, возложение на хордера обязанности обеспечить оплату их содержания в нормальных условиях, а при ее невыполнении - прекращение прав на животных и их устройство в новые дома [3, с. 56, 57]. Однако и этот Закон, который автор расценивает как несомненный шаг в верном направлении, несовершенен. Например, притом что он ориентирован на животных-компаньонов, неясно, подпадают ли под него дикие и экзотические животные, например лебеди, белки, еноты, которые также становились объектами хординга, хотя и реже, чем кошки и собаки. Включение в нормативное определение фраз о «значительно перенаселенном пространстве» и о «неспособности оценить или безответственной недооценке пагубного влияния условий содержания на животных и здоровье и благополучие владельца» выводит некоторые формы хординга из-под его действия. Кроме того, закон относится к уго-
ловному законодательству и в нем недостает гражданско-правовых мер [3, с. 60-62]. В 2017 г. в штате Род-Айленд нормы о хординге были инкорпорированы в закон о жестоком обращении с животными, причем они свободны от части недостатков, отмеченных автором в указанном выше Законе Иллинойса.
К. Ли считает, что на федеральном уровне следует дать законодательное определение хординга, отграничив его от оставления животных без заботы, эксплуатации «щенячьих фабрик» и от жестокого обращения с животными. Притом что в каких-то случаях животные могут одинаково страдать от этих правонарушений, для предупреждения их рецидивов важно понимать мотивы нарушителей и разбираться в состоянии их психики. Автор предлагает при формулировании определения исходить из того, что хордеры продолжают приобретать животных, хотя уже не в силах обеспечить их нормальным уходом, при этом они могут быть не в состоянии понять эту неспособность или не придают ей значение; в определение не следует включать ни количество животных, ни такие признаки, как скученность и отрицательное воздействие на здоровье хозяина [3, с. 76]. На уровне штатов также необходимо специальное законодательство о хординге, которое предусматривало бы комплекс мер по борьбе с этим опасным явлением, направленных не только на предупреждение его последствий, но и на причины: в частности, лечение и реабилитацию хордеров, участие в создании национальной базы данных о них, разработку правовых механизмов для оперативного изъятия животных у хордеров, содержания и обеспечения уходом животных в рамках как уголовных, так и гражданских дел [3, с. 77-87].
Лора Данн, практикующий юрист, сотрудник Фонда правовой защиты животных, задается вопросом о том, лежит ли на ветеринаре, которому стало известно о жестоком обращении его клиентов с животными, обязанность сообщить об этом [2, с. 1]. Жестокое обращение с животными криминализировано (отнесено к категории фелоний) практически во всех штатах США, и это, считает автор, признак того, что животные заслуживают защиты в своих собственных интересах, а не просто потому, что те, кто жесток к животным, опасны и для людей. В большинстве штатов ветеринарам либо разрешается, либо предписывается сообщать о таких фак-
тах. Вопрос: перед кем несет в первую очередь обязанности ветеринар - перед клиентом - хозяином животного или перед пациентом?
Национальная ассоциация прокуроров признает животных разумными существами с неоспоримой способностью страдать от боли. Жестокость по отношению к животным, как активная, так и пассивная, является насильственным преступлением и требует от прокуроров особого внимания. Именно на фоне укрепляющейся правовой защиты животных, основанной на растущем признании их способности чувствовать, защитники животных подчеркивают важность сигналов от ветеринаров для обнаружении ситуаций жестокого обращения с животными. На практике прокурор, который участвует в деле о жестоком обращении с животными, знает, насколько важна экспертиза ветеринарного врача для обвинения или доказательства вины. Ветеринары способны отличить случайную травму от травмы, причиненной человеком, могут установить время смерти животного и провести судебно-медицинскую экспертизу, идентифицировать ДНК животного, найденную на предмете, который использовался для нападения на животное-жертву. Таким образом, помимо того что во многих случаях ветеринар является единственным свидетелем жестокого обращения с животными за пределами дома, он служит идеальным источников доказательств благодаря своему профессиональному опыту.
Хорошей новостью, по мнению Лоры Данн, является то, что большинство штатов высказались по вопросу сообщения ветеринарами о подозрении о жестоком обращении с животными: 15 штатов устанавливают для них такую обязанность, а 14 штатов - право. Примечательно, что в 29 штатах ветеринары пользуются иммунитетом от гражданской и / или уголовной ответственности за добросовестное сообщение о жестоком обращении с животными. Эти положения об иммунитете очень важны: ветеринарам больше не нужно задумываться о том, грозит ли им юридическая ответственность за то, что они поступят правильно и положат конец страданиям своих пациентов.
Обязанность лицензированного медицинского работника сообщать о длящейся преступной деятельности по отношению к бессловесной жертве вряд ли является новеллой: по состоянию на 2013 г. законы 48 штатов предписывали сообщать о жестоком обращении с детьми таким специалистам, как врачи, социальные ра-
ботники, учителя, консультанты и сотрудники правоохранительных органов. Та же логика, которая была применена к сообщениям о жестоком обращении с детьми (дети часто не в состоянии сами пожаловаться на жестокое обращение; жестокое обращение с детьми нередко является показателем склонности к другим правонарушениям - оставлению без заботы пожилых людей, супружескому насилию), была распространена на сообщения о животных, подвергающихся жестокому обращению, которым еще больше не хватает голоса, чтобы говорить за себя. Конечно, ветеринары дают клятву защищать конфиденциальность своих клиентов; тем не менее эта клятва также включает в себя обязательство «использовать [свои] научные знания и навыки на благо общества посредством защиты здоровья и благополучия животных, предотвращения и облегчения страданий животных» [2, с. З]. Американская ветеринарная медицинская ассоциация призывает ветеринаров сообщать о жестоком обращении с животными в разработанном ею модельном законе о ветеринарной практике, а Американская ассоциация клиник для животных недавно внесла поправки в свое положение с целью установления обязательности сообщения ветеринарами о случаях жестокости в отношении своих пациентов.
Признание законодателем, что животные - живые, дышащие, способные чувствовать и страдать существа, перед которыми мы несем обязанность облегчать эти страдания, - предполагает и возложение на ветеринаров обязанность предавать огласке факты жестокого обращения с животными.
Список литературы
1. Bernabe A. Civil liability for injuries caused by dogs after Tracey v. Solesky: new path to the future or back to the past? // Seton Hall legislative journal. - Newark, 2015. - Vol. 40, N 1. - P. З0-52.
Бернейб А. Гражданско-правовая ответственность за травмы, причиненные собаками, после решения по делу Трейси: Новый путь в будущее или назад в прошлое?
2. Dunn L. The veterinarian's duty to report animal cruelty in the U.S. // Animal sentience. - Washington, 201б. - Vol. 1, Ах! б. - P. 1-З.
Данн Л. Обязанность американских ветеринаров сообщать о жестоком обращении с животными
3. Lee C.G. Never enough: animal hoarding law // University of Baltimore law review. -Baltimore, 2017. - Vol. 47, N 1, Art. 4. - P. 2б-88.
Ли К.Г. Все мало: Патологическое накопительство, животные и право. 4. Rothstein L. Puppies, ponies, pigs and parrots: policies, practices, and procédures in pubs, pads, planes and professions: where we live, work, and play, and how we get there: animal accommodations in public places, housing, employment, and transportation //Animal law review. - Portland, 2018. - Vol. 24, N 1. - P. 1-32. Ротштейн Л. Псы, пони, поросята и попугаи: Правила, процедуры и практика пребывания на публике: там, где мы живем, работаем и развлекаемся: Животные-помощники в публичных местах, местах проживания, на работе и транспорте.
2019.02.029. ТУОРА-ШВЕРСКОТТ Э. РИТУАЛЬНЫЙ УБОЙ ЖИВОТНЫХ В СВЕТЕ СВОБОДЫ ВЕРОИСПОВЕДАНИЯ И ПРИНЦИПЫ ПРОПОРЦИОНАЛЬНОСТИ В ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ И СУДЕБНОЙ ПРАКТИКЕ ГЕРМАНИИ, ШВЕЙЦАРИИ, США. TUORA-SCHWIERSKOTT E. Rytualny uboj zwierzat w swietle wol-nosci sumienia i wyznania oraz zasady proporcijonalnosci w ustawoda-wstwie i orzecznictwie Niemiec, Szwajcarii i USA // Panstwo i pravo. -W-wa, 2016. - N 4. - S. 64-73.
Ключевые слова: охраны прав животных; ритуальный убой животных; религиозные обряды; свобода вероисповедания.
Ограничение религиозных прав в интересах общества рассматривается и в статье Эвы Туора-Шверскотт «Ритуальный убой животных в свете свободы вероисповедания и принципы пропорциональности в законодательстве и судебной практике Германии, Швейцарии и США». Автор анализирует специальные принципы запрета ритуального убоя животных. В Швейцарии запрет был введен еще в 1893 г. референдумом. В наши дни запрет распространяется на любой вид ритуальных убоев любых животных без возможности предусмотреть отступление от этого правила. Статья 4 Закона Швейцарии «Об охране животных» запрещает причинение животным каким бы то ни было способом боли, мучения либо страха. А ст. 21 этого Закона устанавливает, что в отношении всех животных, являющихся млекопитающими, должны быть использованы обезболивающие, анестезирующие средства до лишения их жизни. При этом данное средство должно применяться безотлагательно, а любая задержка с его применением не должна вызывать боли. За нарушение данного предписания установлена уголовная ответственность - до 20 тыс. швейцарских франков. Указанный
