CC BY
53
политике советского руководства это приводило к регулярным безосновательным «военным тревогам», включая «чрезмерную» реакцию на кризис 1927 г. в англо-советских отношениях, и подталкивало партийную верхушку к наращиванию военного потенциала страны, ставшему основной целью развернутого в конце 1920-х годов «социалистического наступления». Во внутренней политике реакцией правительства на сохраняющееся недовольство стал новый виток массовых арестов, предваряющий репрессивную политику следующего десятилетия.
М.М. Минц
2019.01.013. ПОПОВ А.Ю. ДИВЕРСАНТЫ СТАЛИНА - М.: Вече, 2018. - 336 с.
Ключевые слова: Великая Отечественная война; оккупированные территории; партизанская борьба; подпольная борьба; органы госбезопасности.
В книге д-ра ист. наук А.Ю. Попова, состоящей из шести глав и заключения, рассмотрены вопросы участия органов госбезопасности в войне на оккупированной гитлеровцами советской территории, сходства и различия партизанской и подпольной борьбы, деятельности оперативных групп органов государственной безопасности в тылу противника.
Автор отмечает, что подготовка к возможной в случае войны партизанских и диверсионных отрядов началась еще в 1920-е годы задолго до нападения Германии1. В 1930-е годы она включала: создание тщательно законспирированной и хорошо подготовленной сети диверсионных групп и диверсантов-одиночек; формирование и всестороннюю подготовку маневренных партизанских отрядов и групп; переподготовку командного состава, имевшего опыт партизанской борьбы в Гражданской войне; отработку вопросов партизанской борьбы и борьбы с вражескими диверсионными группами на специальных и некоторых общевойсковых учениях; совершенствование имеющихся и создание новых
1 По этой проблеме, подчеркивает автор, практически не осталось документов. Зачастую данные о подготовке органов государственной безопасности к партизанской борьбе в 1920-1930-х годах автор находил в документах, прямо не затрагивающих этот вопрос. - Прим. реф.
технических средств борьбы, наиболее пригодных для применения в партизанских действиях; материально-техническое обеспечение партизанских формирований (с. 43).
Общее количество материальных средств для подготовки партизанской борьбы в будущей войне в некоторых районах Украины, Белоруссии и Бессарабии в 1930-1933 гг. было заложено больше, чем партизаны получили за все время Великой Отечественной войны. Однако, подчеркивается в книге, в 1937-1938 гг. система подготовки партизанских кадров была разрушена. Главной причиной стала смена военной концепции, не допускавшая ведение войны на собственной территории (с. 55).
Более того, указывает автор, практически все партизанские кадры были уничтожены в результате репрессий 1937-1938 гг. Были репрессированы многие работники Генштаба, НКВД, секретари обкомов, которые в начале 1930-х годов занимались подготовкой к партизанской войне, а также командиры Красной армии, имевшие специальную партизанскую подготовку. Была ликвидирована сеть партизанских школ во главе с компетентными руководителями. Были расформированы партизанские отряды и группы. Поэтому многие руководители партизанского движения в годы Великой Отечественной войны ничего не знали о заблаговременной подготовке к партизанской борьбе. Частично уцелели лишь те партизанские кадры, которым довелось принять участие в первой вооруженной схватке с фашизмом в Испании (там же).
Только после нападения Германии, подчеркивается в книге, началось скоропалительное формирование и переброска в тыл врага без должной подготовки партизанских отрядов и диверсионных групп (с. 63). Однако недооценка советской военной теорией в предвоенные годы роли партизанской борьбы, отсутствие подготовленных кадров, способных организовать и вести ее, отрицательно повлияли на размах и результативность действий партизанских отрядов, созданных на оккупированной врагом территории.
Кроме того, пишет автор, в начале Великой Отечественной войны имело место большое разнообразие в структуре партизанских формирований (с. 145). Большинство партизанских отрядов и групп не имели радиосвязи с Большой землей. Снабжение партизан необходимыми материальными средствами из тыла страны,
особенно минно-подрывной техникой, находилось в стадии организации (с. 148).
Существенными недостатками в развертывании партизанского движения были: слабая связь с населением (а местами и полное ее отсутствие); недостаточная активность партийных работников области (отмечались случаи дезертирства) (с. 125).
По мнению автора, устранению недостатков и успешной деятельности штабов партизанского движения способствовало участие в их работе чекистов. Они принимали непосредственное участие в повышении качества организации и управления партизанским движением, оказывали непосредственную помощь партизанским формированиям в осуществлении разведывательно-диверсионной, боевой и контрразведывательной деятельности.
В целях борьбы с возможным проникновением шпионов, провокаторов, террористов, выявления паникеров в партизанских отрядах органами государственной безопасности СССР при партизанских формированиях, начиная с января 1942 г., стали создаваться оперативно-чекистские группы (с. 281). Это было вызвано не только необходимостью совершенствования системы управления партизанским движением. Не все командиры партизанских формирований понимали значение работы оперативно-чекистских групп. Имелись многочисленные нарушения воинской дисциплины, принятие в партизанские отряды подозрительных лиц без проверки, факты злоупотребления своим положением. Порой командиры партизанских отрядов из-за своей некомпетентности совершали откровенно преступные действия в отношении партизан соседних отрядов (с. 296). Некоторые из командиров, получая информацию от чекистов, вместо оперативного использования этой информации в интересах укрепления отрядов зачастую игнорировали сообщения оперативных работников (с. 282). Иногда командиры незаконно вмешивались в деятельность оперативно-чекистских групп, пытались подменить руководство этими группами. К наиболее распространенным нарушениям относилось: освобождение из-под стражи лиц, работающих на немецкую разведку; снятие своей властью с должности начальников групп без согласования с представителями оперативно-чекистских групп и т.д. (там же).
Впрочем, пишет автор, ошибки допускали и некоторые оперативные работники органов госбезопасности, обслуживающие партизанские отряды. Случалось, что некоторые чекисты не доводили до конца допросы и следствие по делам немецких агентов, засылаемых противником в партизанские отряды (с. 297).
Разобщенность органов государственной безопасности, внутренних дел и военной контрразведки в начале войны отрицательно сказывалась на деятельности этих органов в выполнении поставленных перед ними задач. Скоропалительная подготовка членов оперативных групп, ошибки при подборе кандидатов, некачественные изучение и проверка агентов и сотрудников, пренебрежение вопросами конспирации и обеспечения собственной безопасности приводили к провалам и гибели сотрудников органов безопасности в результате агентурного проникновения спецслужб противника в советское подполье, предательства среди сотрудников разведывательно-диверсионных резидентур в Киеве, Николаеве и Одессе (с. 136).
Органы государственной безопасности были вынуждены в срочном порядке перестроить свою деятельность, чтобы не только противостоять спецслужбам гитлеровской Германии, но и организовать диверсионную борьбу против немецко-фашистских захватчиков в тылу противника. Для этого еще 5 июля 1941 г. была создана Особая группа при Наркоме внутренних дел СССР, которую возглавил П.А. Судоплатов (с. 169).
Лишь к лету 1942 г. с созданием центральных органов руководства партизанским движением был преодолен ряд важных недостатков и проблем начального периода войны: достигнута необходимая координация действий партизанских формирований различных типов; решены многие организационные и технические проблемы; была обеспечена более тесная и оперативная связь с армейским руководством; достигнута необходимая территориальная концентрация партизанских сил (с. 158).
Что касается подпольной работы, то ею занимались не только партийные органы, но и советские спецслужбы. При всем различии форм и методов борьбы сила партизанского движения и подпольной деятельности состояла в тесной связи с местным населением оккупированной советской территории и их активной поддержке народом. Население пополняло ряды партизан и подполь-
щиков новыми бойцами, обеспечивало продуктами питания, одеждой, обувью (с. 168). Кроме того, подпольные обкомы, созданные и действующие на оккупированной советской территории, по сути своей были партизанскими соединениями (там же).
Прерогативой разведывательной деятельности оперативных групп органов государственной безопасности, оперирующих в тылу противника, являлась агентурная разведка, которая велась с помощью агентов, внедряемых в различные органы, организации и учреждения противника, воинские формирования, на предприятия и транспорт. Многие опергруппы органов госбезопасности базировались в расположении партизанских бригад и отрядов, что давало им возможность при относительно небольшом численном составе успешно противостоять карательным экспедициям гитлеровцев (с. 246).
Если к 1942 г., пишет автор, органы военной контрразведки в основном лишь преодолели трудности, вызванные недостаточной подготовленностью к войне и неблагоприятно сложившейся обстановкой на фронте, то в начале 1943 г., в связи с изменением общей стратегической обстановки и успешным проведением советской контрразведкой мероприятий по проникновению в разведывательные органы противника, инициатива в единоборстве с немецко-фашистской разведкой окончательно перешла к советским военным контрразведчикам (с. 86).
В результате этих мер значительно повысились эффективность и качество контрразведывательной работы в тылу страны, усилилось взаимодействие между органами госбезопасности, внутренних дел и военной контрразведки (с. 101).
Увеличилось количество вражеских агентов, явившихся с повинной к командованию советских войск и в органы военной контрразведки. Красная армия захватила ряд руководящих работников абвера и Главного управления имперской безопасности, которые стали важным источником разведывательной информации о противнике (с. 86).
Анализируя работу органов госбезопасности СССР на освобожденной от противника советской территории, автор отмечает, что оперативная обстановка во многих ранее оккупированных районах Советского Союза была сложной. «Эти районы были засорены вражескими элементами. В западных областях Украины,
Белоруссии и на территории Прибалтийских советских республик действовали буржуазно-националистическое подполье и бандитские формирования» (с. 113).
Пытаясь расправиться с партизанским движением, немецкие власти некоторых оккупированных районов ходатайствовали перед ставкой Германского верховного командования о разрешении переселить все население из лесных районов в степные или же о разрешении сжечь все населенные пункты вместе с жителями.
Одной из особенностей оккупационного режима на захваченной гитлеровцами советской территории была попытка создания лояльного «новой власти» актива из местного населения, по разным причинам недовольного советской властью или вынужденного идти в услужение по материальным соображениям (с. 176). «Нацистская националистическая пропаганда в сочетании с политикой предоставления определенным этническим группам населения СССР (крымские татары, карачаевцы и др. народности Северного Кавказа) ограниченной самостоятельности действий на оккупированной территории все же принесла свои плоды» (с. 179). В планах немецкого командования было создание на Северном Кавказе пяти марионеточных «национальных правительств» (с органами «самоуправления»), состоящих из представителей коренных этносов, по их мнению, недовольных политикой советской власти (с. 180).
Что касается территорий РСФСР, оказавшихся под временной оккупацией, то здесь, как и на Украине и в Белоруссии, основная ставка при создании низовых органов делалась на местных коллаборационистов. Вместе с тем гитлеровцы заранее готовили сюда «управленческие кадры», в том числе из бывших белогвардейцев (с. 181). Однако, подчеркивается в книге, «руководители и подавляющее большинство членов наиболее многочисленной белоэмигрантской организации "Русский воинский союз" уклонились либо отнеслись отрицательно к сотрудничеству с Германией и выступили против планов расчленения России» (с. 182).
Активно проводилась нацистами работа по усилению национальной вражды среди советских военнопленных. Например, «украинцев гитлеровцы размещали в отдельных бараках, меньше, чем других, заставляли работать и обещали, что из них будут вскоре комплектовать отряды полиции для оккупированных горо-
дов. Казаки в лагерях военнопленных имели привилегированную работу, в частности на бойне. Народы прибалтийских республик также получили льготы. Их использовали только на внутрилагер-ных работах, а весной 1942 г. отпустили домой - в Эстонию, Латвию и Литву» (с. 241). «Для восполнения убыли рабочей силы в наиболее обезлюдевших оккупированных областях германские власти отправляли туда крестьян из других местностей» (с. 201). Как мобилизованные, так и местные жители работали на сельскохозяйственных работах под надзором полиции и немецких управляющих (с. 202).
По данным автора, на сельскохозяйственные работы в оккупированные области привлекалась также рабочая сила из-за границы. «Из Германии были присланы 30 тысяч членов организации "Гитлеровская молодежь". Они работали в государственных имениях и частично - в крестьянских хозяйствах. Одновременно молодые гитлеровцы осуществляли дополнительный политический надзор за населением, вели пропаганду и проходили практическую подготовку как будущие колонисты (с. 203). В Голландии, Дании и Бельгии проводилась вербовка крестьян, желающих переселиться на Восток и вести там самостоятельное хозяйство либо работать в качестве управляющих. В этих же странах, а также в Норвегии велась вербовка молодежи на временную сельскохозяйственную работу и для подготовки к постоянной руководящей работе в оккупированных советских районах» (с. 203).
Напоминает автор и о том, что мобилизуя все внутренние трудовые резервы и пытаясь привлечь рабочую силу из-за границы, немецкие власти одновременно вывозили крестьян из оккупированных районов СССР на работу в Германию, еще более усугубляя этим резкую убыль трудоспособного населения (с. 204).
Тем не менее, пишет автор, несмотря на массовые беспощадные репрессии, народная борьба на оккупированной советской территории ширилась и принимала колоссальные размеры.
В начальный период Великой Отечественной войны не практиковалось широкое использование оккупантами местного населения в военных целях, даже для борьбы с партизанами. Исключение составляли эстонцы, латыши и финны, некоторые из которых вступали в карательные отряды, сформированные на территории Прибалтики (с. 235). В Крыму во многих горных татарских дерев-
нях немецким командованием из татарских добровольцев были созданы отряды по борьбе с партизанами во главе с немецкими и румынскими инструкторами (с. 238). С осени 1941 г. при многих германских дивизиях были созданы истребительные батальоны и отряды для борьбы с партизанами. Там, где партизанское движение принимало широкий размах, гитлеровцы использовали против них целые соединения (с. 215).
Гитлеровцы не жалели средств на разведывательную работу и очень часто просто подкупали местное население, особенно молодых девушек, пользуясь тяжелыми материальными условиями. Подкупали за деньги, одежду, пропитание, бывали случаи, что за пудру и одеколон. Целый ряд немецких приказов помимо денежной оплаты предусматривал вознаграждение агентуры продовольствием, табаком и спиртом. Гестапо вербовало агентуру и из числа несовершеннолетних советских граждан.
Оккупанты, пишет автор, широко применяли засылку агентов для убийства командного состава или его дискредитации, разложения партизанских отрядов изнутри, разведки расположения и вооружения отрядов, системы охранения и т.д. Командиры и бойцы некоторых партизанских соединений позволяли себе преступную халатность и злоупотребления своим положением. Гестапо, хорошо осведомленное об этом через свою агентуру, использовало молодых и красивых женщин для их засылки в штабы партизанских формирований. Внедренные таким образом женщины и девушки занимались шпионажем, порой совершали террористические акты в отношении командования партизан. Одновременно германское командование начало создавать из уголовников, предателей и изменников Родины, эмигрантов-белогвардейцев и их детей лжепартизанские отряды, которые своими действиями пытались скомпрометировать партизанское движение перед местным населением.
Таким образом, указывается в книге, на освобожденной советской территории практически заново пришлось создавались подразделения органов госбезопасности. Не хватало опытных руководящих и оперативных работников. Требовались большие усилия для создания агентурно-осведомительного аппарата, его обучения и воспитания.
Однако, несмотря на объективные трудности, органам государственной безопасности, опираясь на все возрастающую поддержку населения, удалось эффективно осуществить активные мероприятия по локализации враждебной деятельности фашистских разведывательных органов на освобожденной от врага территории (с. 113).
В. С. Коновалов
2019.01.014. АРТЕМОВ Е.Т. АТОМНЫЙ ПРОЕКТ В КООРДИНАТАХ СТАЛИНСКОЙ ЭКОНОМИКИ. - М.: Политическая энциклопедия, 2017. - 343 с.: ил.
Ключевые слова: СССР; советская командная экономика; советский атомный проект.
Евгений Тимофеевич Артемов - д-р ист. наук, директор Института истории и археологии УрО РАН. Сфера научных интересов: советская экономическая и научно-техническая политика, история ВПК, вопросы регионального развития.
Книга посвящена экономической истории советского атомного проекта. Данная проблематика, по словам автора, до сих пор почти не исследована, несмотря на неослабевающий интерес ученых к истории создания ядерного оружия в СССР. Между тем успешную реализацию атомного проекта сложно объяснить одними лишь иностранными заимствованиями или перекачиванием ресурсов из других отраслей народного хозяйства. Изучение заявленной темы позволяет, таким образом, глубже понять природу советского государства в целом.
Выбранные автором цели и задачи исследования определили и его хронологические рамки. Е.Т. Артемов использует понятие «советский атомный проект» в более широком смысле, чем это делается во многих других работах, определяя его не просто как комплекс мероприятий по созданию первой советской атомной бомбы, а как «приоритетную государственную программу по овладению ядерной энергией и созданию материально-технической базы, способной обеспечивать устойчивое воспроизводство ядерного оружия» (с. 7). Соответственно, началом изучаемого периода является распоряжение ГКО от 28 сентября 1942 г. «Об организации работ по урану», а окончанием - конец 1950-х годов, когда в
