CC BY
24дательством), фактически решения антимонопольной службы направлены на пресечение таких практик.
В приложениях к монографии содержатся:
- решения и заключения ФАС России по делам отдельных компаний, в том числе, в отношении «Google Inc».; «Microsoft Corporation»;
- проект федерального закона «О внесении изменений в Федеральный закон "О защите конкуренции" и иные законодательные акты Российской Федерации»;
- выдержки и пояснения к Девятому закону об изменении Закона о защите конкуренции (Германия);
- выдержки и пояснения к Закону о внесении изменений в Закон о картелях и в Закон о конкуренции (Австрия).
А.В. Четвернина
2018.04.035. БУДЗИНСКИ О. ПРАВИЛА КОНКУРЕНТНОЙ БОРЬБЫ ЦИФРОВОГО ВЕКА? ЭКОНОМИКА ПЕРСОНАЛИЗИРОВАННЫХ ДАННЫХ, ЗАЩИТА ПРАВ ПОТРЕБИТЕЛЕЙ И ДЕВЯТАЯ ПОПРАВКА К ЗАКОНУ ОБ ОГРАНИЧЕНИЯХ КОНКУРЕНЦИИ.
BUDZINSKI O. Wettbewerbsregeln für das Digitale Zeitalter? Die Ökonomik personalisierter Daten, Verbraucherschutz und die 9. GWB-Novelle // Economics Discussion Papers. - Ilmenau, 2017. - N 108. -Mode of access: http://hdl.handle.net/10419/168319.
Ключевые слова: оцифровывание; политика конкуренции; персональные данные; защита прав потребителей; экономика конкуренции; основанная на данных дискриминационная ценовая политика; индустрия 4.0.
Автор статьи Оливер Будзински - профессор экономики (Институт политэкономии Технического университета Ильменау) -отмечает, что в результате оцифровывания экономических отношений политика конкуренции сталкивается со значительными проблемами. Поэтому девятая поправка к немецкому Закону «Об ограничениях конкуренции» (GWB) была принята с целью сделать его отвечающим вызовам цифровой эпохи.
В статье содержится обзор изменений правил конкуренции в Германии и обсуждаются некоторые нововведения, касающиеся
цифровой экономики, с учетом актуальных положений экономической теории.
Автор отмечает, что вопрос о подходящих для цифровой эпохи правилах конкуренции уже долгое время продолжает быть актуальным. Являются ли достаточными традиционные правила, возникшие из мира офлайн, чтобы защитить процесс конкуренции в режиме онлайн, в котором оцифровывание меняет экономические и конкурентные условия рынка на различных уровнях: цифровые продукты и услуги, оцифровывание на предшествующих ступенях производственной цепочки (индустрия 4.0, машина-машина-общение и т.п.). Или же новые феномены цифрового века требуют новых правил конкуренции?
Усиливающееся оцифровывание экономики ставит конкурентное право перед новыми вызовами. Многие рынки изменяются быстрее, чем в предшествующие десятилетия. При этом именно бизнес-модели, основанные на цифровых данных, могут быстро привести к рыночной концентрации. Поэтому измененный Закон «Об ограничениях конкуренции» (вступил в силу в июне 2017 г.) содержит существенные изменения правил конкуренции в Германии.
Автор приводит обзор изменений, находящихся во взаимосвязи с оцифровыванием рынков.
1. Доминирование на рынке цифровых платформ.
При определении цифровых рынков, установлении возможного господствующего положения на таких рынках, при оценке возможного ограничивающего конкуренцию поведения согласно новому Закону необходимо соблюдение особенных экономических условий так называемых многосторонних рынков, сетевых рынков. В качестве новеллы в Закон введены критерии господства на рынке: прямые и косвенные сетевые эффекты (Netzwerkeffekte), параллельное использование нескольких услуг для потребителей, экономия за счет роста производства в связи с сетевыми эффектами, доступ к важным для конкуренции цифровым данным. По истечении трех лет Федеральное министерство экономики и энергетики Германии обязано представить законодательным органам доклад об опыте и результатах применения внесенных в Закон новых предписаний (§ 18 GWB).
2. Конкурентная роль цифровых данных.
В Закон введен § 18 (2 а), который разъясняет, что безвозмездное оказание услуг не препятствует приросту рынка. Это направлено в первую очередь на цифровые рынки, где оказание услуг, например, в социальных сетях предлагается без денежного вознаграждения, взамен этого, однако, собираются и используются персональные данные пользователей.
3. Защита прав потребителей и политика конкуренции.
К особо остро обсуждаемой теме в рамках принятия девятой поправки относился вопрос о наделении Федерального картельного ведомства Германии полномочиями в области защиты прав потребителей. Правовые нормы, регулирующие защиту прав потребителей, в Германии традиционно строго отделялись от правовых норм, регулирующих конкуренцию. В девятой поправке Федеральное картельное ведомство Германии впервые получает полномочия в области защиты прав потребителей, хотя и строго ограниченные.
Создают ли внесенные изменения правила конкуренции, соответствующие эпохе оцифровывания? Рассматривая экономическую логику «мнимых» безвозмездных онлайн-предложений, автор отмечает, что к определяющим феноменам цифровой эпохи относится предоставление цифровых материалов и услуг через онлайн-платформы, за которые пользователи не должны вносить плату (в смысле цены, выраженной в ходовой валюте). В качестве примера можно привести услуги социальных сетей (например, Facebook), поисковых систем (например, Google), консультативные услуги (например, Amazon) или аудиовизуальные материалы (YouTube и т.д.). Но понятие «нулевой цены» (в денежной единице) создает популярное, однако, экономически неверное и вводящее в заблуждение определение экономики нулевой цены.
Посредством этих цифровых материалов и услуг пользователи дают провайдеру информацию о себе самих, о своих интересах, т.е. так называемые персональные данные. Следовательно, предоставление цифровых материалов и услуг происходит вовсе не безвозмездно. Напротив, привычная «цена в евро» всего лишь заменяется «ценой в данных» («Daten-Preis»), т.е. персональные данные служат платежным средством за использование цифровых материалов и услуг («paying with data» - «оплата данными» (англ.)).
За этим явлением в настоящее время стоят прежде всего три бизнес-модели, которые являются очень выгодными для операторов цифровых данных и услуг:
1) основанная на данных реклама (datenbasierte Webung);
2) персонализированные услуги (individualisierte Dienstleistungen);
3) индивидуализированные цены (individualisierte Preise).
Для потребителя оплата цифровыми данными вместо оплаты
традиционными деньгами представляется очень выгодной. Но, по мнению автора, о выгоде можно говорить только в том случае, если эти преимущества превосходят возможные отрицательные проявления основанных на данных бизнес-моделей. Принципиальным условием для соответствующей оценки могло бы стать, конечно, предоставление пользователю полной информации об объеме и цели - возможно, многоступенчатого - использования данных провайдером. Насколько это условие выполняется провайдерами, в настоящее время неясно.
Автор отмечает, что проблематично установить, какое значение персональные данные имеют для пользователя. С одной стороны, согласно опросам, пользователи утверждают, что они придают существенное значение своим персональным данным. С другой стороны, как показывает опыт, зачастую пользователи дают в полном объеме свои персональные данные просто за «бесплатное получение не представляющего особой ценности товара».
Ценность платежного средства часто не является предметом рациональных вычислений, а измеряется опытом. Это касается и традиционных денег. Так, ценность евро сложилась не из информации о денежных массах, кредитных мультипликаторах, операциях по рефинансированию центробанка, а из многолетнего опыта обращения с этой валютой. В обращении с персональными данными в качестве платежного средства этот опыт пока отсутствует.
Однако, как отмечает автор, не только пользователи страдают от недостаточного опыта в обращении с персональными данными, - и антимонопольное ведомство идет новыми путями. Это было очевидно, например, при проведении европейской процедуры антимонопольного контроля за Facebook и WhatsApp, где Комиссия ЕС испытала большие трудности при адекватной характеристике и оценке экономической и конкурентной роли и значения данных
сетей. Причиной тому явился не только тот факт, что Комиссия полагалась на обещания Facebook комбинировать персональные данные обеих сетей, которые оказались абсолютно не соответствующими действительности. Более того, систематические проблемы возникают потому, что многие элементы конкурентной политики измеряются и оцениваются в денежных единицах.
Новеллы девятой поправки содержат ряд важных элементов для требуемого с точки зрения политики конкуренции обращения с бизнес-моделями, основанными на цифровых данных. К ним относится юридическое разъяснение, что транзакции могут формировать рынки без встречного денежного исполнения (§18 (2 а) GWB). С экономической точки зрения это представляет собой необходимое уточнение, согласно которому рынки «с оплатой данными» (paying-with-data-Märkte) теперь однозначно учитываются законом о конкуренции. Это может стать основой для сдерживания и ограничения негативных для потребителя эффектов данных бизнес-моделей, как, например, господство на рынке избыточного количества рекламы, завышенные цены, выраженные в данных, или дискриминационная ценовая политика.
По мнению автора, стоило бы задуматься над тем, чтобы основанную на данных индивидуализированную дискриминационную ценовую политику запретить как таковую, особенно если дальнейшие исследования подтвердят, что от этой политики на рынке не стоит ожидать каких-либо позитивных эффектов ни для потребителей, ни для конкуренции.
С экономической точки зрения можно привести как аргументы, которые говорят за управление защитой конкуренции и правами потребителей из одного источника, так и те, согласно которым эти области стоит рассматривать отдельно. При этом в политике конкуренции положительный эффект для потребителя должен максимизироваться посредством защиты процесса и свободы конкуренции, в то время как политика защиты прав потребителей традиционно сконцентрирована на конкретном регулировании в пользу потребителя.
Проблему защиты прав потребителей в цифровой экономике автор видит в том, что пользователи часто дают согласие на использование их персональных данных, даже не прочитав соответствующих пунктов, например, общих условий сделки (AGB). Такое
«невежество» пользователей можно было бы обосновать их незаинтересованностью в вопросах защиты персональных данных, с одной стороны. С другой - это можно объяснить тем, что соответствующие пункты обычно очень объемные по содержанию, написаны сложным юридическим языком или скрыты в еще более объемных и тяжелых для чтения и понимания общих условиях сделки. В первом случае встает дискуссионный вопрос об образе потребителя: «осведомленному» пользователю приписывается, что он знает и сам может решить, будет ли он заниматься правовыми аспектами защиты персональных данных при пользовании онлайн-услугами и материалами, «наивному» пользователю в этой ситуации, возможно, нужна защита. Во втором случае, напротив, речь могла бы идти о стратегически выработанной «непрозрачности» со стороны онлайн-платформ, т.е. стоимость информации о защите данных для пользователей со стороны производителя стратегически завышается настолько, что для многих пользователей она становится просто недоступной. Тем самым пользователи соглашаются на сомнительные условия просто формально, зачастую не понимая содержания.
В обоих случаях мог бы вмешаться Закон «О защите прав потребителей», с одной стороны, возложив на операторов обязанность информирования, с другой - установив определенные стандарты по защите персональных данных. Оба процесса протекают в настоящее время во многих странах, в том числе и в Германии, посредством национального регулирования защиты персональных данных. Однако, по мнению автора, данное регулирование может обострить существующую проблему тем, что операторы будут вынуждены дополнить общие условия сделки сложными и юридически детально проработанными статьями, что еще больше усложнит их понимание.
Решающим в этом вопросе могло бы стать отношение пользователей к сомнительным условиям защиты персональных данных как к условиям конкуренции. В том случае, если бы их не устраивали условия одного провайдера, пользователи могли бы перейти к другому, с более приемлемым для них регулированием защиты персональных данных. Тогда, чтобы удержать господство на рынке, стало бы необходимым внедрять условия сделки, которые могли бы отвечать предпочтениям пользователей. В настоящий мо-
мент, например, Facebook требует от своих пользователей права на использование их персональных данных, и пользователи соглашаются с этими требованиями, так как нет конкурентной альтернативы, в действительности же возникает подозрение о злоупотреблении господством на рынке.
Автор считает, что девятая поправка к Закону «Об ограничениях конкуренции» является положительным шагом в непрекращающемся процессе приведения правил конкурентной борьбы в соответствие с цифровой эпохой. Тот факт, что при этом не удается найти ответы на все вызовы цифрового века, объясняется природой динамичного развития процесса оцифровывания, который и в будущем будет требовать пристального внимания и оперативного реагирования. Вероятнее всего, в ближайшие годы появится уже 10-я поправка к Закону «Об ограничениях конкуренции» под названием «Приспособление к вызовам оцифровывания».
М.А. Белова
2018.04.036. АН. СИЛАКОВ. РЕГУЛИРОВАНИЕ ЦЕНОВЫХ АЛГОРИТМОВ В США И ЕВРОПЕЙСКОМ СОЮЗЕ. (Обзор).
Ключевые слова: ценовые алгоритмы; ценовые программы; сговор на основе ценовых алгоритмов; США; Европейский союз.
Развитие цифровых технологий, компьютеризация всех сфер общественной жизни приводят к многочисленным вопросам правового и этического характера, как то: взаимоотношения между человеком и компьютером, наличие или отсутствие общественного контроля над «искусственным разумом», ответственность за правонарушения, совершенные с использованием таких технологий. Эти и иные вопросы становятся предметом рассмотрения антимонопольного законодательства, поскольку постепенно меняются представления о конкурентной среде в целом, о признаках ограничения конкуренции, способах совершения монополистической деятельности, в частности при заключении антиконкурентных соглашений. Хозяйствующие субъекты все чаще начинают прибегать к компьютерным алгоритмам (программам), позволяющим быстро обрабатывать большие объемы информации и принимать решения, помогающие предпринимательской деятельности.
