CC BY
14
редь на основании анализа соответствующих стихов Корана, осмысливает феномен многообразия религий. 14. Партнеры по диалогу должны признать, что каждая сторона считает, что их религиозные взгляды являются истиной. Авторы полагают, что указанные принципы могут внести значительный вклад в развитие диалога не только между христианами и мусульманами, но и между представителями других религий (с. 5-6).
С.В. Мельник
2018.01.016. ОРТОН А. МЕЖРЕЛИГИОЗНЫЙ ДИАЛОГ: СЕМЬ КЛЮЧЕВЫХ ВОПРОСОВ ТЕОРИИ, ПОЛИТИКИ И ПРАКТИКИ. ORTON A. Interfaith dialogue: Seven key questions for theory, policy and practice // Religion, state and society. - Abingdon, 2016. - Vol. 44, N 4. - P. 349-365.
Ключевые слова: межрелигиозный диалог; теория; практика; политика; религиозный фактор; Европа; Евросоюз; мигранты; социальное единство.
Межрелигиозный диалог все чаще признается правительствами Европы как необходимый фактор обеспечения социального единства. В частности, в документах Парламентской ассамблеи Совета Европы говорится: «Ассамблея поощряет межкультурный и межрелигиозный диалог, основанный на универсальных правах человека, равенстве и взаимоуважении... целью которого является развитие терпимости, доверия и взаимопонимания, что имеет жизненно важное значение для укрепления социального согласия, международного мира и безопасности (резолюция 1510: Свобода выражения мнений и уважение религиозных убеждений, 2006)». «Поэтому Ассамблея рекомендует Комитету министров. исключить любое вмешательство в религиозные дела (religious affairs), но рассматривать религиозные организации как часть гражданского общества и призывать их играть активную роль в утверждении мира, толерантности, солидарности, межкультурного диалога и распространения ценностей Совета Европы (Рекомендация 1804: Государство, религия, светская жизнь и права человека, 2007)». Дебаты по широкому спектру проблем, связанных с взаимодействием людей разных национальностей и культур, местом религии в обществе, миграцией, террористическими актами породили множе-
ство исторических, философских, политических, социокультурных и правовых походов к осмыслению феномена религиозного многообразия (с. 349-351).
В статье анализируются различные теоретические и практические аспекты организации межрелигиозного диалога между отельными индивидами и соответствующими институтами в рамках гражданского общества. Представленная работа является итогом исследований и опыта взаимодействия автора с европейскими политиками и участниками межрелигиозных отношений начиная с 2004 г. По мнению А. Ортона, в связи с многообразием межрелигиозных инициатив и проектов, различными задачами и факторами межрелигиозного диалога в понимании этого феномена существует определенная путаница. Статья, состоящая из описания семи концептуальных вопросов относительно межрелигиозных отношений, считает автор, позволяет не только глубже осмыслить диалог, но и существенно способствовать разработке политических стратегий и практических рекомендаций по его реализации в различных контекстах и условиях (с. 351-353).
Первый вопрос касается того, кто участвует в межрелигиозном диалоге. Сторонами диалога могут быть официальные лица разных уровней или рядовые верующие, они могут представлять какие-то структуры или только себя, придерживаться различных взглядов внутри своей традиции, что, укаывает автор, существенно влияет на характер диалога (с. 353-354).
Второй вопрос, непосредственно связанный с первым, но требующий, по мнению А. Ортона, отдельного внимания, заключается в том, «кто отсутствует» в межрелигиозном диалоге. Участниками межрелигиозных инициатив зачастую являются лишь те люди, которые признают достоинства диалога и, по большому счету, не нуждаются в развитии терпимости и взаимного уважения, при этом в диалог оказываются никак не вовлечены значительное число членов религиозных общин. В этой связи автор рассматривает некоторые аспекты гендерного и возрастного состава участников диалога, их приверженность к консервативным или либеральным ценностям (с. 354-355).
Третья проблема касается понимания целей межрелигиозного диалога. Участники встреч могут стремиться к поддержанию мира, налаживанию взаимопонимания, предотвращению социальных
конфликтов. Также межрелигиозный диалог может использоваться как средство для координации совместной деятельности между верующими и различными неправительственными, религиозными и политическими акторами для решения конкретных социальных проблем. Межрелигиозные встречи могут организовываться для донесения своей позиции партнеру и/или попыток скорректировать его отношение к каким-то проблемам. Кроме этого, участники межрелигиозных собеседований могут стремиться углубить свою собственную веру, узнать что-то новое, т.е. духовно обогатиться посредством знакомства с другой религией. Также межрелигиозный диалог может осуществляться с миссионерскими целями. Межрелигиозные встречи могут организовываться и местными органами власти для консультаций и обеспечения участия верующих в принятии управленческих решений. Автор указывает, что при организации межрелигиозного диалога очень важно прояснить возможные мотивации и задачи, которые ставят перед собой его участники (с. 355-356).
Четвертый вопрос касается необходимости учета влияния сложности, многоаспектности идентичностей диалогических партнеров. Межрелигиозные отношения осуществляются не между гомогенными группами людей, но каждая сторона характеризуется многообразием идентичностей, связанных с возрастом, полом, системой ценностей, профессией, политическими взглядами, предпочтениями к проведению досуга и пр. Например, на практике из-за различия в понимании собственной религии иногда сложно сформулировать единую позицию, которая бы выражала христианское отношение к той или иной социальной проблеме. Понимание собственного места верующих в более широком контексте религиозного и культурного плюрализма, проблемы выявления сходств в религиозных мировоззрениях и выработки консолидированной позиции по различным вопросам являются важным фактором межрелигиозного диалога (с. 356-357).
Пятый вопрос посвящен проблемам эффективности межрелигиозного диалога как способа развития взаимопонимания, повышения уровня согласия, преодоления предрассудков и формирования здорового чувства общности между участниками. В этом контексте рассматриваются такие факторы, как благоприятный общественный и политический контекст, вырабатывание специаль-
ных навыков, разнообразие в формате встреч, осознание значимости самого процесса диалога, поддержка активистов и наиболее действенных межрелигиозных проектов (с. 358-359).
В рамках шестого вопроса затрагивается тема степени представительства соответствующих религиозных общин участниками диалога и связанные с этим вопросы власти и статуса. Автор в том числе, указывает, что диалог должен осуществляться на разных уровнях - религиозных лидеров, активистов, в местных сообществах, находить отражение в СМИ (с. 359-360).
В заключительном седьмом вопросе анализируются трудности, с которыми могут сталкиваться участники встреч и способы их преодоления, в том числе связанные с недостаточной осведомленностью о другой религии, проблемой включения в диалоговое пространство радикально настроенных групп, появление разногласий (с. 360-361).
В заключение статьи автор отмечает, что межрелигиозный диалог является сложным, многаспектным феноменом, а его реализация требует от участников готовности и умения рефлексивно, критически и конструктивно развивать взаимодействие в разнообразных формах (с. 362).
С.В. Мельник
2018.01.017. МАНН Дж.К. МНОЖЕСТВЕННОСТЬ «Я»: БУДДИСТСКАЯ АНТРОПОЛОГИЯ И ДВЕ ПРИРОДЫ ХРИСТА. MANN J.K. Plurality of self: Buddhist anthropology and the two natures of Christ // Dialog: A journal of theology. - Malden, 2017. -Vol. 56, N 1. - P. 73-83.
Ключевые слова: христология; Халкидонский собор; «я»; личность; философия человека; буддизм; христианство, сущность; природа; сравнительное религиоведение.
Одним из основных догматов христианства является учение о соединении в Иисусе Христе двух природ - божественной и человеческой, которое было утверждено Церковью на Халкидонском соборе 451 г. Это учение, отмечает автор, так же как и представление о троичности Лиц Единого Бога, является парадоксальным и представляет собой концептуальную проблему, поскольку, пользуясь математическим языком, утверждает, что 2=1. По мнению
