CC BY
9
ФИЛОСОФИЯ РЕЛИГИИ И РЕЛИГИОВЕДЕНИЕ
2018.01.015. ЧАТАЛБАШ Р., ЧЕТИНАЯ К. ВОЗЗРЕНИЯ ТУРЕЦКИХ ИСТОРИКОВ РЕЛИГИИ НА МЕЖРЕЛИГИОЗНЫЙ ДИАЛОГ.
£ATALBA§ R., CETINKAYA K. Interreligious dialogue in the views of Turkish historians of religions // HTS Theological Studies. -Durbanville, 2015. - Vol. 71 (3). - P. 1-6.
Ключевые слова: межрелигиозный диалог; католицизм; критический подход; Турция; религиоведение; история религий; теология религий; христианство; ислам; миссионерство.
Дисциплина «история религий» является базовой в религиоведческом образовании Турции, которое появилось в университетах на современном этапе истории этой страны. В статье рассматривается опыт осмысления межрелигиозного диалога наиболее видными турецкими историками религий (Abdurrahman Kufuk, Mahmut Aydin, Mustafa Alici, Mustafa Erdem, Baki Adam). Авторы отмечают, что работы указанных исследователей концентрируются на анализе христианско-мусульманского диалога, при этом под межрелигиозным диалогом понимается концепция, разработанная и предложенная миру на II Ватиканском соборе (1962-1965), получившая затем широкое практическое применение в рамках деятельности Католической церкви (с. 1-2).
В общем, отношение турецких историков религии к инициативам Католической церкви в области межрелигиозного диалога можно охарактеризовать как очень настороженное (cautiously). Это связано с тем, что большинство исследователей убеждены, что главной целью межрелигиозного диалога с католической стороны, независимо от декларируемых официально задач, является распространение христианства. Так, А. Кучук (Abdurrahman Kufuk) ука-
зывает на эксклюзивистскую природу христианского религиозного сознания и проповедь Евангелия как одну из основных задач духовной жизни каждого христианина. Для подтверждения этой позиции А. Кучук приводит цитаты из Нового Завета, католической декларации «Lumen Gentium» («Свет народам») (1964), а также характерные слова папы Павла VI, сказанные им в ходе II Ватиканского собора: «Евангелие провозглашает, что каждое создание должно идти по всему миру и проповедовать Благую весть. Я добавляю следующее: мы должны подготовить новые способы миссионерства, разработать новые инструменты и создать новые направления деятельности для проповеди Евангелия». А. Кучук заключает, что, подобно тому как апостол Павел в деле проповеди «для иудеев был как иудей... для чуждых закона - как чуждый закона... для немощных был как немощный» (1 Кор. 9:19-23), также и Католическая церковь использует диалог для прозелитизма, стремясь в конечном счете убедить всех людей, что спасение возможно только посредством веры в Иисуса Христа (с. 2).
Сходных взглядов придерживается и М. Айдин (Mahmut Aydin), который в своих работах говорил о необходимости разделения институциональной и индивидуальной форм межрелигиозного диалога. М. Айдин считает, что Католическая церковь и Всемирный совет церквей как «две главные институции в христианском мире» рассматривают миссионерскую деятельность в качестве своей главной обязанности. М. Айдин указывает, что в декларации II Ватиканского собора «Nostra Aetate» и других официальных документах Католической церкви наличие «истинных» и «добрых» элементов в нехристианских религиях рассматривается в контексте христианских гносеологических и аксиологических воззрений. Признавая в нехристианских религиях некоторые благие начала, Римская католическая церковь налаживает с их последователями добрые отношения, которые затем использует для того, чтобы донести до верующих других религий свое послание о христианстве. Вместе с тем, в отличие от А. Кучука, М. Айдин указывал на наличие в официальных документах Католической церкви, посвященных межрелигиозным отношениям, ряда положительных и созидательных идей (с. 3).
По мнению М. Айдина, альтернативой институциональному диалогу могут выступить подходы к межрелигиозным отношениям,
разработанные отдельными христианскими мыслителями, придерживающимися плюралистической модели теологии религий. Эти концепции можно разделить на три группы. К первой относится философско-исторический подход, наиболее полно представленный в работах Дж. Хика. Согласно этой позиции, все религии направлены на познание одной и той же трансцендентной Реальности, которая из-за социокультурных и лингвистических отличий выражается по-разному в разных духовных традициях. Во-вторых, основой для диалога может служить изучение и выявление сходств в мистическом опыте разных религий, эту модель межрелигиозного взаимодействия разрабатывал в своих исследованиях Р. Паниккар. Третий, морально-практический подход, представленный в том числе П. Ниттером (Paul Knitter), делает акцент на необходимости сотрудничества последователей разных религий для укрепления мира. М. Айдин считает, что диалог, основанный на указанных моделях, является более конструктивным и «искренним», поскольку стороны не имеют скрытых целей (hidden agenda), в первую очередь стремления к миссии. М. Айдин отмечает, что диалог на институциональном уровне, несмотря на рассмотренные трудности в связи с проблемой прозелитизма, занимает свою отдельную нишу и имеет свои положительные аспекты, для усиления которых он может дополняться индивидуальными подходами христианских теологов (с. 3-4).
Вместе с тем, отмечают авторы статьи, поскольку 99% последователей разных религий считают, что именно их религия является единственно истинной из всех, перспективы рассмотренных подходов к диалогу, основанных на плюралистической модели теологии религий, весьма ограничены.
М. Алиси (Mustafa Alici) и М. Эрдем (Mustafa Erdem) подвергли позицию Ватикана критике за то, что, развивая межрелигиозный диалог в разных регионах мира, Католическая церковь в то же время активно занимается там организованной миссионерской деятельностью. В этой связи авторы приводят несколько примеров, когда католические кардиналы, отвечающие за миссионерскую работу, становились руководителями бюрократических структур, занимающихся межрелигиозным диалогом. Профессор С. Йылдырым (Suat Yildirim) полагает, что Католическая церковь развивает диалог для того, чтобы улучшить негативный образ христиан в му-
сульманском мире. По мнению А. Кучука, диалог является средством распространения влияния Запада и в этом контексте указывает, что термины «межрелигиозный диалог» и «колонизация» являются синонимами, а также указывает, что диалог, ведущийся Католической церковью, «остается просто спектаклем». Турецкие историки религии также указывают и на «неискренность» православных инициатив в области межрелигиозного диалога на примере Греции и Швейцарского православного центра, причем значительное внимание уделяют политическим аспектам взаимодействия (с. 4).
Еще одно направление критики межрелигиозного диалога турецкими историками религии заключается в том, что «христиане изобрели диалогическое движение», они являются его основными инициаторами и контролируют его, однако мусульмане на настоящий момент оказались недостаточно подготовлены к участию в этих проектах. Размышляя о существующих подходах к межрелигиозному диалогу, исследователи подчеркивают, что «определения и классификации, которые были созданы христианами, остаются неопределенными и неясными» (с. 5). Вместе с тем турецкие историки религии заявляют об отсутствии какого-либо порицания или протеста участию мусульман в межрелигиозном диалоге, который проводится Католической церковью, при этом давая положительную оценку межрелигиозным инициативам отдельных исследователей и НКО (с. 5).
В заключение статьи авторы рассматривают четырнадцать принципов «здорового» (healthy) межрелигиозного диалога, сформулированные турецкими историками религии. Приведем некоторые из них. 1. Искренность должна быть основой для межрелигиозного диалога, какие-либо скрытые намерения (hidden agenda) участников должны быть полностью исключены. 3. Межрелигиозные встречи должны затрагивать вопросы вероучения, богопочита-ния, закона и моральных принципов. Не следует «ограничиваться такими искусственными (artificial) темами, как взаимное уважение и дружба». 6. Миссионерская деятельность в мусульманском мире должна быть прекращена немедленно. 9. Результаты диалога должны быть полезны для мусульман, живущих в положении меньшинств. 10. Диалог должен охватывать все религиозные традиции. 13. Мусульманские ученые, подобно христианам, должны развивать свою теологию религий, которая богословски, в первую оче-
редь на основании анализа соответствующих стихов Корана, осмысливает феномен многообразия религий. 14. Партнеры по диалогу должны признать, что каждая сторона считает, что их религиозные взгляды являются истиной. Авторы полагают, что указанные принципы могут внести значительный вклад в развитие диалога не только между христианами и мусульманами, но и между представителями других религий (с. 5-6).
С.В. Мельник
2018.01.016. ОРТОН А. МЕЖРЕЛИГИОЗНЫЙ ДИАЛОГ: СЕМЬ КЛЮЧЕВЫХ ВОПРОСОВ ТЕОРИИ, ПОЛИТИКИ И ПРАКТИКИ. ORTON A. Interfaith dialogue: Seven key questions for theory, policy and practice // Religion, state and society. - Abingdon, 2016. - Vol. 44, N 4. - P. 349-365.
Ключевые слова: межрелигиозный диалог; теория; практика; политика; религиозный фактор; Европа; Евросоюз; мигранты; социальное единство.
Межрелигиозный диалог все чаще признается правительствами Европы как необходимый фактор обеспечения социального единства. В частности, в документах Парламентской ассамблеи Совета Европы говорится: «Ассамблея поощряет межкультурный и межрелигиозный диалог, основанный на универсальных правах человека, равенстве и взаимоуважении... целью которого является развитие терпимости, доверия и взаимопонимания, что имеет жизненно важное значение для укрепления социального согласия, международного мира и безопасности (резолюция 1510: Свобода выражения мнений и уважение религиозных убеждений, 2006)». «Поэтому Ассамблея рекомендует Комитету министров. исключить любое вмешательство в религиозные дела (religious affairs), но рассматривать религиозные организации как часть гражданского общества и призывать их играть активную роль в утверждении мира, толерантности, солидарности, межкультурного диалога и распространения ценностей Совета Европы (Рекомендация 1804: Государство, религия, светская жизнь и права человека, 2007)». Дебаты по широкому спектру проблем, связанных с взаимодействием людей разных национальностей и культур, местом религии в обществе, миграцией, террористическими актами породили множе-
