CC BY
27
является единственно верной и исчерпывающей. Вопрос о параметрах оценки перевода - это прежде всего вопрос о разграничении общего и частного. Исходя из этого логично будет предположить, что, говоря об универсальных категориях перевода, прежде всего нужно учитывать цель перевода и соответствие требованиям инициатора перевода. Так или иначе, вопрос об оценке качества перевода требует дальнейшего подробного исследования и разработки методологического аспекта.
М.И. Аксенова
КОММУНИКАЦИЯ. ДИСКУРС. РЕЧЕВЫЕ ЖАНРЫ
2017.04.018. КОМАЛОВА Л.Р. МЕЖЛИЧНОСТНАЯ КОММУНИКАЦИЯ: От конфликта к консенсусу / РАН. ИНИОН. - М., 2016. -179 с. - Библиогр.: С. 146-158.
Ключевые слова: межличностная коммуникация; конфликт; консенсус; предконфликтная, конфликтная, постконфликтная ситуация; конфликтогенный фактор; конфликтологическая компетентность; коммуникативные техники; речевая агрессия.
В монографии Л.Р. Комаловой представлено комплексное исследование феномена «конфликт», имеющего место в межличностной коммуникации.
Монография состоит из введения, трех глав (1. «Межличностная коммуникация в условиях конфликта». 2. «Концепция коммуникативных техник применительно к конфликтной ситуации». 3. «Экспериментальное исследование речи конфликтующих сторон»), практических рекомендаций, списка литературы, двух приложений.
Во введении отмечается, что постоянные вспышки конфликтов в жизни и деятельности современного человеческого социума становятся основной характеристикой его нынешнего состояния. Неправильное поведение его членов снижает конструктивный потенциал конфликта. В силу того что конфликт реализуется в первую очередь в речевой коммуникации, т.е. представляет собой коммуникативный акт, его, с точки зрения автора, необходимо рассматривать с позиций двух и более субъектов коммуникации: порождающего и воспринимающего речь. От того, насколько пра-
вильно протекает коммуникативный акт, зависят эффективность и результативность коммуникации в условиях конфликтного взаимодействия.
Конфликт по своей сути амбивалентен, т.е. содержит как разрушительный, так и созидательный потенциал. Однако бытующее представление о конфликте как о только негативном феномене формирует отрицательное отношение к нему, что, в свою очередь, ведет либо к применению стратегии ухода от прямого конфликта, либо к нейтрализации любых конфликтных проявлений. Во многих случаях выбор стратегий поведения в конфликтной коммуникации является показателем компетентности / некомпетентности коммуникантов, так как разрешение конфликта зависит от их правильного выбора. В противном случае конфликт переходит в хроническую фазу и его обострение повторяется.
Разработка заявленной проблематики продиктована логикой развития сегодняшнего общества. Конфликт и консенсус - два понятия, которые требуют сегодня пристального внимания и достойного научного освещения. Возрастающий интерес к исследованию конфликта связан с ростом напряженности в различных сферах социального взаимодействия, с потребностью в локализации конфликтов на уровне как общественно-политических структур, так и отдельного человека.
В первой главе представлен теоретический анализ существующих подходов к исследованию конструктивного разрешения конфликта с позиций трех гуманитарных дисциплин: лингвистики, социологии и психологии.
Проведенное теоретико-аналитическое исследование межличностной коммуникации в условиях конфликта показало, что такая коммуникация является одним из наиболее эффективных механизмов организации «социального пространства» (с. 38) человека. Представляя среду совместной деятельности, коммуникация также является механизмом проявления отличий друг от друга партнеров по общению.
По своей природе эти отличия нейтральны, но актуализация их в совместной деятельности может нести риск зарождения конфликта как открытого предъявления сторонами несогласия, несоответствия, противоречия, расхождения в представлениях, позициях, отношениях, интересах и целях участников коммуникации.
По мнению Л.Р. Комаловой, «любая коммуникация в основе своей потенциально конфликтна, а любые проявления субъекта в коммуникации, отличные от проявлений партнера по коммуникации, могут рассматриваться как конфликтогенные факторы» (с. 38).
Конфликтной называется коммуникация, характеризуемая конфронтационным типом общения, актуализацией речевых «кон-фликтогенов» (с. 38), вербализацией негативных эмоциональных и эмоционально-модальных состояний, вербальным предъявлением своей неудовлетворенности ситуацией или партнером по коммуникации и т. д.
Поводом для возникновения конфликта может стать нарушение коммуникантами определенных норм, закрепленных в общественной практике, в том числе и норм коммуникации.
Конфликтное взаимодействие формируется и реализуется в процессе речевой деятельности участников коммуникации. Лингвистически конфликт фиксируется в определенных отступлениях от семантических, грамматических, стилистических, синтаксических и фонетических речевых норм.
В социологии, психологии, культурологии и лингвистике конфликт в речевой коммуникации диагностируется у определенных типов языковых личностей, использующих «конфликтивы» (с. 38) как типы речевых актов, выбирающих тот или иной вариант речевого поведения, противоречащего общепризнанным нормам поведения (в том числе речевого) и конкретной ситуации общения.
Исследователь указывает, что определенные предпосылки предопределяют оформление «естественного» (с. 38) развития конфликта, в котором коммуниканты реализуют стереотипные установки, действуют согласно модели «стимул -> реакция», делают преждевременные выводы, вместо того чтобы разобраться в ситуации, отождествляют партнера по коммуникации с возникшей или существующей проблемой. Иными словами, действуют деструктивно и разрушительно как по отношению к партнеру по коммуникации, так и по отношению к себе.
Такие проявления поведения свидетельствуют о негативном отношении к конфликту, что, в свою очередь, подталкивает коммуникантов к действиям деструктивного характера. В связи с этим коммуникация в конфликтном взаимодействии часто носит либо
«манипулятивный, либо репрессивный характер» (с. 39). В подобных условиях восприятие и интерпретация коммуникантами друг друга затрудняются. Их внимание фокусируется в основном на форме воплощения индивидуального коммуникативного замысла. Мотив, побуждающий создать «коммуникативно требуемое» (с. 39) сообщение (в устной и / или письменной формах), и проблемная ситуация не учитываются. Смысл сообщения (текста) трактуется, исходя из собственной установки каждого коммуниканта, что только «подогревает» конфликт и способствует его эскалации.
Автор указывает, что наряду с негативным отношением к конфликту существует представление о конфликте как о неотъемлемой норме развития любого социального субъекта. Такой подход рассматривает деструктивные и конструктивные характеристики конфликта как имманентно присутствующие и основывается на разработке технологий перевода деструктивных проявлений в конструктивное русло. Это предполагает обращение к коммуникации в конфликте как механизму, актуализирующему конфликтный потенциал субъектов, и к речевой деятельности как к источнику интенций коммуникантов в конфликтной ситуации. Такой тип коммуникации исследователь характеризует как «конфликтно-актуализаторский, так как в такой коммуникации один или все коммуниканты способны удерживать различия как объективные, сохраняя при этом "лицо" собеседника и свое "лицо" и не перенося несоответствие взглядов, позиций, мнений и коммуникативных намерений, проявившихся в конфликте, на отношение к собеседнику как человеку» (с. 39).
Обнаружение предмета столкновения в речи участников конфликтной коммуникации, «того, ради чего они порождают те или иные сообщения, что именно они говорят (содержание сообщения) и как они говорят, т.е. стратегий и тактик реализации коммуникативного намерения, позволяет анализировать конфликт, эксплицируемый в дискурсе, и создает предпосылки для перевода конфликтного взаимодействия из естественной неуправляемой его формы в управляемую» (с. 39-40).
Совместная речевая деятельность, отмечает Л.Р. Комалова, делает возможным выход «в рефлексивную коммуникацию и формирование конфликтологической компетентности (лингвистического ее аспекта) субъектов» (с. 40).
В фокусе внимания настоящего исследования находится изучение языковых возможностей, способствующих завершению конфликта консенсусом, т.е. формированию «конфликтологической компетентности» у языковой личности. Компетентность в данном случае автор понимает как круг возможностей и реальных способностей человека эффективно действовать адекватно сложившейся ситуации (с. 40).
Конфликтологическая компетентность в исследовании Л.Р. Комаловой рассматривается как «осознанная компетентность», благодаря которой субъект осознает, «что, как и ради чего» (с. 40) он делает в конфликтной ситуации, направляя свои действия на реализацию конфликтного потенциала, может перевести деструктивные действия в конструктивное русло, рационализировать конфликт в коммуникации. В этом проявляется способность субъекта коммуницировать и действовать адекватно сложившейся конфликтной ситуации.
Конфликтологическая компетентность, по мнению автора, как объект исследования представляет интерес для многих научных направлений и прикладных дисциплин и является комплексной, междисциплинарной моделью мышления, коммуникации и деятельности в условиях конфликта. Идеальная модель конфликтологической компетентности подразумевает завершение конфликта по стратегии «выигрыш - выигрыш» и перевода конфликтной коммуникации в консенсуальный дискурс (с. 40).
Исследователь указывает, что для более точного исследования конфликтного взаимодействия и соотнесения лингвистических коррелятов с социальными проявлениями конфликта следует учитывать динамику его развития от предконфликта, собственно конфликта до постконфликта, а также ступени эскалации конфликта.
«Конфликтоспособные субъекты» (с. 40) должны знать и уметь правильно определять ступени эскалации конфликта, чтобы суметь подобрать необходимые для конструктивного решения инструменты. На коммуникативном уровне к таким инструментам относятся речевые и коммуникативные стратегии, тактики, приемы, ходы и техники.
Во второй главе автор пишет о стихийном развитии конфликтной коммуникации и управлении конфликтом с помощью
коммуникативных техник. Приводится типология коммуникативных техник в конфликтной ситуации.
Под коммуникативной техникой Л.Р. Комалова понимает комплексную дискурсивную единицу, состоящую из набора речевых тактик и приемов, объединенных общей интенцией адресанта и направленных на активизацию определенного (прогнозируемого адресантом) коммуникативного поведения адресата с последующим «дооформлением» проявившихся реакций в плане содержания и в плане выражения (с. 47).
Рассматриваются коммуникативные техники, сопровождающие конфликтное взаимодействие: провокативные, драматические, театральные, аналитические, рефлексивные, риторические.
Провокативные коммуникативные техники направлены на то, чтобы вывести партнера по коммуникации из себя, чтобы он потерял контроль над своими эмоциями, спровоцировать истинную реакцию на происходящее, получить оценку ситуации в речи партнера по коммуникации.
Драматическими коммуникативными техниками автор называет техники, способствующие эскалации конфликта. Они могут нести как позитивный, так и негативный заряд.
Театральные коммуникативные техники, по мнению автора, могут рассматриваться как форма освобождения из «связанности и ввязаности» (с. 53) в жизненную среду. К ним относятся речевая агрессия, крик, плач, использование обсценной и инвективной лексики, молчание и др.
Аналитические коммуникативные техники применяются в целях трансформации иррационального эмоционально-психологического напряжения.
Рефлексивные коммуникативные техники нацелены на создание условий для рефлексивной коммуникации.
Риторические коммуникативные техники основаны на принципе обоюдной интерпретации и позволяют договориться о том, как описывать конфликтное взаимодействие внесубъектно, без оценок и «приклеивания ярлыков» (с. 61).
Автор указывает, что результаты первых исследований с использованием инструментария фундаментального и прикладного речеведения в сочетании с методиками социального проектирования и психологической диагностики свидетельствуют о больших
перспективах развития данного научного направления в вопросах изучения спонтанной устноречевой коммуникации в условиях конфликта. Результаты исследований коммуникации в конфликте дают основания утверждать, что в конфликтной коммуникации заложен механизм конструктивного завершения конфликта и перевода его в управляемую форму.
Владея коммуникативными техниками, субъект способен вступать в конфликт на любой стадии. При этом есть возможность комбинировать техники по модульной системе. Каждый новый модуль (набор) будет иметь свой «контур». Введение коммуникативных техник позволяет конструировать (конфигурировать) разные контуры конфликта.
Третья глава монографии посвящена экспериментальному исследованию речи конфликтующих сторон.
Эксперименты, проведенные на материале спонтанной неподготовленной речи в сфере социальной межличностной комму -никации в организационном контексте в условиях предконфликта и конфликта, позволили исследователю сформулировать ряд выводов.
Модели коммуникативного поведения, типы языковых личностей, стереотипные реакции, проявившиеся в межличностной конфликтной коммуникации в организационном контексте, могут выступать в качестве типовых (модельных) для любого межличностного конфликтного взаимодействия.
Минимальным циклом конфликтной коммуникации является: а) предконфликтная коммуникация (в которой наиболее частотны провокативные техники); б) конфликтное столкновение (в основном используются провокативные и драматические техники); в) описание конфликтной ситуации (используются риторические коммуникативные техники).
В предконфликтной коммуникации испытуемые склонны использовать репрессивный тип коммуникации в качестве основного.
На этапе зарождения конфликта и перехода от инцидента к столкновению коммуникация реализуется в агрессивных формах.
Конфликтующие субъекты не ориентированы на коммуникацию, в центре которой находится проблема. Они реагируют стереотипно: либо предоставляют точную информацию (реагируют на содержание сообщения), либо винят себя, либо пытаются сохранить собственное «лицо» в глазах других коммуникантов (поддер-
живают свой имидж). При рассмотрении вопросно-ответного комплекса по принципу «провокация - реакция» отвечающие «откликаются» на второстепенную интенцию, реагируют локально, не учитывая контекст и ситуацию в целом. Ведущая интенция спрашивающего не реализуется, основная содержательная линия не развивается, что может послужить точкой конфликтности.
Результаты анализа речевого материала соответствуют результатам диагностики способности испытуемых к адекватной интерпретации имплицитной информации в предконфликтной коммуникации, если она сообщается в форме вопроса. При восприятии звучащей речи испытуемые в большей мере обращают внимание на лексические единицы (на то, что говорится), не интерпретируя это. На восприятие того, как говорится, в большей мере оказывают влияние просодические характеристики, эмоциональное состояние задающего вопрос и / или отвечающего на вопрос, манера говорения коммуникантов, форма вопроса и ответа. Меньше всего испытуемые концентрируют свое внимание на элементах, указывающих на прагматическую составляющую вопроса или ответа. Интерпретация того, ради чего это говорится, относится в основном к отвечающему на вопрос, а интенция задающею вопрос остается вне «поля зрения».
От того, как адресат интерпретирует коммуникативный акт, зависит его реакция: приказ и требование от незнакомого человека воспринимаются более категорично и в предконфликтной коммуникации служат сильными конфликтогенами в большей мере, чем просьба и вопрос.
В предконфликтной коммуникации испытуемые склонны к порождению ответного сообщения. Для его порождения адресатом используется речевой материал из сообщения адресанта, в том числе и с негативными намерениями.
В предконфликтной коммуникации испытуемые не учитывают возможности различия направляемого ими и интерпретируемого адресатом смысла сообщения. Достаточным и адекватным данной ситуации считается коммуникативный ход в виде предоставления запрашиваемой информации, которая соответствует действительности, вне учета конфликтного потенциала, заключенного в содержании информации.
Значимыми просодическими параметрами, которые влияют на конфликтность коммуникации, являются высота, громкость, сила голоса, речевое дыхание и мелодический рисунок речи. Темп речи, наличие / отсутствие пауз, по мнению автора, оказывают несущественное влияние на конфликтность коммуникации, которая для большинства испытуемых сопряжена с негативными эмоциональными состояниями.
В предконфликтной коммуникации на возникновение определенных эмоциональных состояний оказывают влияние интонация, манера говорения, грамматические особенности порождаемого дискурса.
Вопросительная интонация свидетельствует об эскалации конфликтности коммуникации. В ней «читаются» провокацион-ность, оценочность, неуважение, когда адресат воспринимает сообщение как намеренное причинение ему вреда.
Конфликтность коммуникации возрастает, когда вопрос задается в агрессивной, недоброжелательной, развязной, свободной манере.
Конфликтность возрастает, если к незнакомому партнеру по коммуникации обращаются на «ты».
Прямая номинальная адресация (обращение к незнакомому субъекту на «ты», по имени и на «ты») обладает незначительным конфликтным потенциалом в качестве провокационного элемента для группы испытуемых в возрасте 18-23 лет, в рамках иерархической коммуникации «преподаватель - студент». Конфликтность данной провокативной техники возрастает в коммуникации между субъектами разного статуса в более старших возрастных группах.
Испытуемые распознают коммуникативную провокацию в негативных коннотациях либо относят ее к категории необдуманных, случайных ходов.
Когда субъект воспринимает провокацию как намеренную, осмысленную, уместную и правомочную, он способен распознать провокативные коммуникативные техники, которые могут проявляться в конфликте, что подразумевает способность субъекта объяснить уместность, правомочность, направленность данной коммуникативной техники и, соответственно, самостоятельно ее проанализировать, а значит, отреагировать на нее адекватно сложившейся ситуации, т.е. более компетентно.
В коммуникации с тенденцией к конфликтности испытуемые способны более точно и полно восстанавить портрет говорящего по его речи, так как в их восприятии просодические характеристики речи говорящего подкрепляются соответствующими негативными коннотациями, интерпретациями и смыслами.
При восприятии коммуникации в условиях конфликта испытуемые не ориентированы на другого как партнера по коммуникации: они не стремятся понять его интенции, а его реплики используют как речевой материал для собственных реакций и коммуникативных действий.
Неспособность проанализировать коммуникативную ситуацию относительно ее составляющих затрудняет обнаружение предмета конфликтной коммуникации.
Автор отмечает, что формальными предпосылками формирования конфликтологической компетентности являются положительный опыт конфликтования, знакомство с литературой на тему конфликта, участие в тренингах, семинарах и других мероприятиях по тематике конфликта. В соответствии с этими параметрами испытуемых, по его мнению, можно разделить на две группы: потенциально обладающих конфликтологической компетентностью и потенциально не обладающих ею.
Л.Р. Комалова характеризует коммуникативные действия субъекта как компетентные, если он:
• придерживается заявленного предмета обсуждения;
• использует партнерский тип коммуникации (обсуждение проблемной ситуации);
• актуализирует конфликтный потенциал в рамках предмета обсуждения;
• конструктивно реагирует на провокации;
• использует аналитические коммуникативные техники;
• обсуждает вопросы, относящиеся к актуальной ситуации.
С точки зрения исследователя, в конфликтной ситуации коммуникативные действия субъекта характеризуются как некомпетентные, если он:
• увеличивает количество предметов для обсуждения;
• использует «коммунальную» коммуникативную стратегию, манипулятивные ходы;
• принимает все высказывания на свой счет;
• в рассуждениях апеллирует к прошлому (с. 140-141).
Деструктивную коммуникацию в конфликте становится возможным перевести в конструктивное русло, используя этикетные формы в обращении, смеховые техники, объяснительные конструкции при интерпретации того, что говорящий имеет в виду.
Наиболее частотно используемой коммуникативной техникой на этапе постконфликта автор называет описание ситуации. Рассказ о ситуации, содержащий только фактологическую информацию вне интерпретаций, оценок, рекомендаций и личного отношения говорящего, является бесконфликтным, так как не формирует искаженного представления о ситуации, а значит, не деформирует реальность и не способствует возникновению вторичного конфликта (конфликта по поводу конфликта).
Описание ситуации, в котором создается образ врага в лице партнера по коммуникации, которое наполнено эмоциональными высказываниями, противопоставлениями, усилительными конструкциями и т.п., является деструктивной стратегией развития ситуации и служит эскалации конфликта.
Логика изложения фактов, эмоциональная окрашенность и др. в описании конфликтной ситуации могут изменяться в зависимости от намерения коммуниканта, порождающего это описание.
Преобладающим типом речи при описании конфликтной ситуации Л. Р. Комалова называет совещательную речь, говорение по поводу будущего, основанное на оценке настоящей ситуации / субъектов / поступков и др. В конфликтной коммуникации испытуемые склонны использовать эвристический тип аргументации, т.е. в их описаниях ситуации преобладает опровержение представления о будущем одного из коммуникантов.
Наименее конфликтогенным является вербальное описание конфликтной ситуации с использованием показательной речи в сочетании с диалектической аргументацией. В этом описании в качестве предмета коммуникации выступают ценности и нормы, которые необходимо обосновать для принятия наилучшего обоюдного решения относительно решения проблемы, для достижения согласия посредством обсуждения.
Полученные в ходе эксперимента результаты демонстрируют, что существует проблема: даже будучи обоюдно успешными в конфликтном взаимодействии, конфликтующие субъекты порож-
2017.04.019-021
дают рассказы о конфликте, которые способны создать негативное или одностороннее представление о конфликте и о конфликтующих сторонах и послужить поводом для вторичного конфликта.
Большинство испытуемых отрицательно относятся к конфликту, хотя и склонны завершать конфликт мирно, консенсусом. Испытуемые с отрицательным отношением к конфликту более склонны к мирному завершению конфликта, чем испытуемые с положительным отношением к нему.
Л.Р. Комалова описывает возможности применения специалистами, работающими с группами испытуемых, разных подходов для актуализации конфликтного потенциала с целью сформировать конфликтологические компетентности для положительного разрешения конфликта.
В заключение автор формулирует практические рекомендации для перевода деструктивных составляющих коммуникации в конструктивное русло в предконфликтной, конфликтной и постконфликтной коммуникации.
Э.Б. Яковлева
2017.04.019-021. КОММУНИКАТИВНЫЕ ПРАКТИКИ В СФЕРЕ СОЦИАЛЬНЫХ НАУК. (Сводный реферат).
2017.04.019. НИКИТИНА Е С. Рассказы о еде: Функции в коммуникации // Лингвистика без границ: Сборник статей памяти доктора филологических наук, профессора В.Б. Кашкина / Под ред. Ши-лихиной К М. - Воронеж, 2016. - С. 28-39.
2017.04.020. КЛЮКАНОВ И.Э. Коммуникация как социальное явление // Лингвистика без границ: Сборник статей памяти доктора филологических наук, профессора В.Б. Кашкина / Под ред. Шили-хиной К М. - Воронеж, 2016. - С. 40-53.
2017.04.021. BRZOZOWSKA D. Style, communication and culture // Лингвистика без границ: Сборник статей памяти доктора филологических наук, профессора В.Б. Кашкина / Под ред. Шилихи-ной К.М. - Воронеж, 2016. - С. 54-63.
Ключевые слова: коммуникация; текст; смысл; еда; идентичность; общество.
Е.С. Никитина в статье «Рассказы о еде: Функции в коммуникации» (019) рассматривает еду как социальное явление и часть
