CC BY
14
В заключительном четвертом параграфе «Историософия культуры в эсхатологической историософии Г.В. Флоровского» (с. 186-190) автор указывает на то, что в рамках «неопатристиче-ского синтеза» Флоровского история и культура соединены между собой в единое целое, которое А.П. Глазков определяет как «историософия культуры». Эсхатологическая историософия неопатри-стического синтеза причисляется автором к ее аскетическому варианту. В этом статусе она является развитием тех тенденций, которые были заложены в русской философии И.В. Киреевским. Вместе с тем эсхатологическая историософия Флоровского в какой-то степени вбирает в себя и положения социально-исторического ее варианта, который складывался в трудах П.Я. Чаадаева, А.С. Хомякова и В.С. Соловьева. Однако аскетическая эсхатологическая историософия персоналистична, она предполагает в первую очередь нравственное совершенствование личности. Последовательный эсхатологизм предполагает возведение духовных нравственных ценностей в абсолютный статус. Абсолютные ценности не подлежат никакому пересмотру или корректировке, и как базовые они составляют фундамент культурной традиции. В качестве традиционных духовных ценностей они выступают залогом благополучия социума, а их сохранение и усвоение считается важнейшей задачей культуры, образования и воспитания. В этом есть практическое актуальное значение эсхатологической историософии культуры.
Р. С. Гранин
2017.03.041. ФРАНЧЕЛЛА М. БРАУЭР И НИЦШЕ: МЫСЛИ О ЖИЗНИ, МЫСЛИ О ЛОГИКЕ.
FRANCHELLA M. Brouwer and Niezsche: Views about life, views about logic // History and philosophy of logic. - L., 2015. - Vol. 36, N 4. - P. 367-391.
Ключевые слова: Л. Брауэр; Фр. Ницше; жизнь; наука; математика; логика.
Автор отмечает, что до сих пор не проводился сравнительный анализ вклада в философию логики Фр. Ницше и Л. Брауэра. Цель статьи - проанализировать те аспекты, на которые мало обращалось внимания. Поскольку о Брауэре известно больше в рам-
ках истории логики, автор начинает сравнение с Брауэра, хотя он жил после Ницше.
Автор утверждает, что существуют некоторые аспекты их взглядов на жизнь, которые непосредственно влияют на представления о науке, математике и логике.
Л. Брауэр имел очень мрачный и пессимистический взгляд на жизнь: жизнь - это страдание и только страдание, возникающее в результате желаний и воли к господству (for power), она - источник фрустрации и разочарования.
Фр. Ницше, осознавая роль страдания в человеческой жизни, декларировал и позитивную концепцию жизни: он сосредоточивался на этой теме с целью защиты жизни в ее оригинальности и креативности против тех, кто хотел бы свести ее к простому выживанию, схеме, правилу. Ницше рассматривал человека как вспышку воли к господству, т.е. воли к экспансии, которую нужно принимать и поддерживать.
Л. Брауэр помещал источник науки в интеллект, который отделяет «субъекта» от мира «объектов», разрушая мечты и ожидания: «интеллект создал себе поразительную независимость и направление своих хаотичных образов, связывая их друг с другом скорее, чем с Я. Этим способом интеллект создал для себя очевидную защиту в уверенности в "реальность"» (цит. по: с. 369). В то же время человек становится убежденным в своем собственном существовании как индивида и в независимости мира перцепций (с. 369).
Интеллект связывает опыты в причинно-следственные отношения: «...в этой жизни вожделения и страсти интеллект предоставляет человеку дьявольскую услугу, связывая два образа воображения в качестве средств и цели. Захваченный желанием одной вещи, он стремится к другой как средству такой цели» (LAM, р. 395).
Нужда в науке есть результат отсутствия Я (которое знало бы все о прошлом и будущем, что делать и куда идти): без этого человек становится все более озабоченным о будущем и начинает желать силу, чтобы предсказать свой путь. Следовательно, наука входит в бытие, которое имеет в начале пути специфическую цель. Однако может случиться, что направление не только отклонится, но и станет противоположным по отношению к начальной цели и, следовательно, будет противоречить ей. Человек может даже за-
быть первоначальную цель и получить противоположный первоначальному результат. Например, в начале цель индустрии была в создании наиболее благоприятных условий для человеческой жизни в природе; производя продукты из природных ресурсов, она не нарушала баланс природы и человеческих условий. Позже средства замкнулись на себя; наука начала работать ради своих целей. «Основания» науки выделились в самостоятельную ветвь науки.
Ницше не рассматривал волю как греховную; тем не менее он оценивал науку негативно, поскольку она идет против жизни в ее креативности и кипении. Наука есть часть средств, которые человек изобрел, чтобы убедительно ощутить себя в универсуме перцепций и изменений. Такие средства используются для упорядочивания и категоризации, чтобы все сохранить под контролем, который находится в оппозиции к тому, что способствует процветанию жизни, индивида, уникальности, специфике.
Что касается математики. Брауэр отличает математику от науки, он переопределяет границы математики, трактуя ее как расширение интуиции времени. Математика становится креативной, она свободна от методов, принятых заранее. Следовательно, она также свободна от логики. Математика есть нечто а-лингвисти-ческое, поскольку язык, согласно Брауэру, используется только при коммуникации.
Ницше включал математику в ту же область, что и наука и логика. Он рассматривал математику как нечто схематическое и повторяющееся, основанное на вынужденном различии между субъектом и объектом; для него Эго является источником выводов, прототипом для производства единиц вычисления.
Оба, Ницше и Брауэр, отрицали уникальность логики и рассматривали ее как продукт человека. Согласно Брауэру, логика не является списком правильных моделей рассуждений, применяемых при доказательствах новых теорем: логика обусловлена культурой и, следовательно, подобна любой другой дисциплине, связанной с языком (с. 388).
Кроме того, ее законы не могут оставаться одними и теми же, поскольку логика должны выражать ментальное содержание, т.е. данные мышления. Даже отрицание должно выражать некоторые данные: данные того факта, что конструкция доказательства отсутствует. Так, принцип исключенного третьего становится ненадеж-
ным до тех пор, пока существует математическая проблема. «Фактически, несмотря на отсутствие интереса к логике, Брауэр получил новую логику как "сторонний эффект" программы новых оснований математики» (с. 389). Детали интуиционистской логики позже были развиты его студентом А. Гейтингом. По Брауэру, аристотелевская логика не является изначально присущей человеку, она может быть заменена другой логикой.
Для Ницше, который ссылается на аристотелевскую систему взглядов, логика служит для идентификации, стабилизации, ограничения бесконечного потока перцепций. Логика есть продукт человеческой эволюции, окончательно оформивший наше выживание: она ориентирована на определенные цели.
Если для Брауэра истина в логике может быть только тогда, когда она описывает математическую реальность, то для Ницше истины в логике не может быть никогда. Он хотел определить границы логики для того, чтобы подчеркнуть, что она не имеет абсолютного значения.
С точки зрения XXI в. логика трактуется как инструмент: она не требует реального существования объектов. Логика может даже существовать как простое интеллектуальное упражнение. Осознание этого было достигнуто только через 100 лет после Ницше. Вклад Ницше оказался не востребованным, возможно, потому, что в XIX в. логика двигалась от философии к математике. Именно Брауэр способствовал этому осознанию. В то же время взгляд Ницше на логику обеспечивает более широкий взгляд на существование плюралистического статуса логики (с. 389).
Л.А. Боброва
2017.03.042. КОКЕЛЬМАН П. ЧЕТЫРЕ ТЕОРИИ ВЕЩЕЙ: АРИСТОТЕЛЬ, МАРКС, ХАЙДЕГГЕР И ПИРС.
KOCKELMAN P. Four theories of things: Aristotle, Marx, Heidegger, and Peirce // Signs and society. - Chicago, 2015. - Vol. 3, N 1. -P. 153-192.
Ключевые слова: первопричины Аристотеля; факторы производства Маркса; ссылки Хайдеггера; семиотический процесс Пирса.
Пол Кокельман, профессор антропологии Йельского университета, посвятил свою статью отношению между мышлением и
