CC BY
363) меры скрытности, их содержание и период установления должны вводиться в рамках прозрачных процедур (с. 13-14).
Развитие принципа прозрачности в международных отношениях необходимо, так как в международном праве в большей степени проявятся его «публичные» черты. Определяя качества подотчетности, причастности и глобальной демократии, принцип прозрачности выступает как фактор, способствующий развитию дистрибутивного характера международного права - права в глобальных публичных интересах. Международное право увеличит способность ограничивать глобальную политическую власть, примиряя ее с индивидуальной автономией. Оно проявит публичные черты в том смысле, что станет развиваться под публичным наблюдением, т.е. самим обществом.
Принцип прозрачности международного права и глобального управления является лишь необходимым, но не исключительным условием подотчетности и, возможно, демократии в глобальном масштабе. Теоретическая концептуализация и практическое внедрение институтов, механизмов и процедур справедливого глобального управления будут зависеть от дальнейшего исследования других его юридических элементов: причастности, конкуренции, солидарности и многих других.
Т. В. Захаров
2017.02.038. ДАУГИРДАС К. РЕПУТАЦИЯ И ОТВЕТСТВЕННОСТЬ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ. DAUGIRDAS K. Reputation and the responsibility of international organizations// The Еш-opean journal of international law. - Florence, 2014. - Vol. 25, N 4. - P. 991-1018.
Ключевые слова: международные организации; репутация; международная ответственность; легитимность; Статьи по ответственности международных организаций; нарушение международных обязательств.
Кристина Даугирдас, доцент школы права Университета Мичигана, рассматривает вопрос ответственности международных организаций в контексте репутации. Репутация организации как соблюдающей международное право - важный аспект ее легитимности. В свою очередь, легитимность международной организации
имеет значение для содействия и поддержки ее странами-членами. Именно с целью избежать угрозы утраты репутации и сохранить эффективность международные организации будут принимать меры для предотвращения нарушений международного права.
Традиционно международные организации воспринимались скорее как хранители международного права, нежели как его нарушители. Однако ученые и практики свидетельствуют, что международные организации могут нарушать международное право разными способами.
В 2011 г. Комиссия международного права (КМП) приняла Статьи по ответственности международных организаций (далее -Статьи), призванные указать на обстоятельства нарушений международных обязательств международных организаций и последствия этих нарушений. Согласно данным Статьям действия и бездействие миротворцев, к примеру, приписываются ООН, и в случае, если они нарушают международные обязательства ООН, она обязана полностью возместить нанесенный ими ущерб.
Этот шаг был воспринят скептически не только многими государствами и международными организациями, но и учеными. Так, Хосе Альварес (José Alvarez) посчитал названные Статьи преждевременными, так как они опирались на очень ограниченную практику, а многие первичные нормы международного права, обязывающие международные организации, остаются неурегулированными. Говорить о последствиях нарушений при этом все равно что ставить телегу впереди лошади. Ян Клабберс (Jan Klabbers) подверг сомнению практическую значимость Статей из-за отсутствия механизма урегулирования споров сторонами, которому бы следовали международные организации.
Статьи по ответственности международных организаций повторяют Статьи по ответственности государств за международно-противоправные деяния (далее - СОГ). И те и другие касаются «вторичных» правил международного права, а именно «общих условий международного права, согласно которым государство (или международные организации) считаются ответственными за противоправные действия или бездействие, и правовые последствия, которые из них вытекают». «Первичных правил», а именно содержания международных обязательств, нарушение которых порождает ответственность, они не затрагивают.
Когда КМП попросила ряд международных организаций задокументировать их реакции на обвинения в нарушениях международного права, некоторые ответили, что таких обвинений никогда не получали. Отсутствие подобных претензий говорит об относительной новизне не только самих международных организаций, но и идеи о возможности нарушения международного права этими организациями и наложения на нее ответственности за это. Таким образом, деятельность КМП представляет собой прогресс в развитии международного права. Формулируя весь объем правил по международной ответственности международных организаций, КМП во многом полагалась на СОГ, более двух третей статей вышеназванных Статей дублируют статьи СОГ. При этом достаточного обоснования такой схожести в регулировании двух видов субъектов дано не было.
Тот же подход КМП использовала для внедрения Статей. По окончании работы над каждым документом КМП рекомендовала Генеральной Ассамблее ООН «учитывать» ее работу вместо того, чтобы разрабатывать многосторонний договор. Эти рекомендации были, однако, встречены по-разному. Государства, противящиеся переговорному процессу по договору на основании СОГ, защищали работу КМП, опасаясь, что провал переговоров негативно скажется на идее о том, что СОГ отражает существующие положения обычного международного права. И наоборот, основная причина отсутствия продвижения конвенции, основанной на СОМО, заключается в скептическом отношении к этому проекту КМП государств и международных организаций.
И все же Статьи не преждевременны и не бесполезны. Наоборот, они могут прояснить первичные нормы права, регулирующие деятельность международных организаций. Причем не потребуется ни переговорного процесса о принятии нового договора, ни разработки механизма разрешения споров. Ключевым обстоятельством для достижения этого является наличие децентрализованно -го дискурса о международных нормах, «транснационального дискурса», включающего в себя широкий спектр акторов. В качестве участников дискурса рассматриваются правительства и официальные лица международных организаций, неправительственные организации (НПО), законодатели национального уровня и частные лица. Форумы, по мнению автора, должны включать не только ме-
ждународные организации, но и национальные суды и представителей СМИ.
Международные организации более чувствительны к этому дискурсу, нежели государства. Статьи по ответственности международных организаций были приняты недавно, и доказательств такой динамики еще нет, однако некоторые факты, в частности продолжающаяся полемика о том, что ООН нарушила свои международные обязательства, непреднамеренно спровоцировав эпидемию холеры на Гаити, говорят в их пользу.
Статьи представляют собой детализированный, доступный, демонстративно нейтральный свод правил ответственности международных организаций. Кроме того, Статьи способствуют расширению правового дискурса, затрагивающему международные организации, и косвенно будут содействовать тому, что транснациональные акторы будут формировать рамки своих дискуссий с различными международными организациями именно в этих терминах (это уже активно делают правозащитные организации, такие как Международная амнистия и Хьюман Райтс Вотч). Результатом этого станет расширение дискурса о содержании первичных норм, регулирующих деятельности международных организаций.
Автор демонстрирует действие транснациональной дискуссии на примере эпидемии холеры на Гаити. Стабилизационная миссия ООН на Гаити (MINUSTAH) была основана в 2004 г. 22 октября 2010 г., через десять месяцев после разрушительного землетрясения, когда численность миссии и ее мандат были значительно увеличены, Национальная публичная лаборатория здравоохранения Гаити (Haiti National Public Health Laboratory) установила первый случай заболевания холерой в стране за почти столетний период. С тех пор было зарегистрировано более 700 тыс. случаев заболевания, 8500 человек умерли. 6 января 2011 г. Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун назначил независимых экспертов для расследования источника холеры. Эксперты пришли к выводу, что «доказательства подтверждают, что эпидемия началась из-за заражения реки Артибонит современным штаммом холеры южно-азиатского типа в результате человеческой деятельности» (имелись в виду миротворцы ООН). Пресс-секретарь ООН заявил, что заключение экспертов не говорит о причастности миссии ООН к эпидемии (с. 1002).
Именно НПО первыми заговорили о нарушении ООН международного права. Институт за правосудие и демократию (иБИ) совместно с правозащитниками Гаити предъявили ООН официальную претензию. В претензии говорилось, что ООН не смогла соблюсти международные экологические принципы и нарушила ключевые права человека, что ООН обязана компенсировать ущерб как по договорному праву и обычному международному праву, так и по Статьям.
Дискуссии продолжались 15 месяцев. Только 21 февраля 2013 г. Генеральный секретарь ООН заявил, что в принятии петиции отказано. В мотивировке отказа были проигнорированы многие аргументы заявителей, неудивительно, что она показалась неубедительной.
Несмотря на очевидное желание ООН «закрыть вопрос», обсуждение продолжилось на других площадках: отказ в принятии петиции был негативно оценен прессой; 19 членов Конгресса США подписались под письмом Генеральному секретарю ООН с просьбой «использовать его влияние для того, чтобы установить ответственность ООН за появление холеры на Гаити»; активисты на Гаити рассматривали возможность подачи исков против правительства Гаити, обязав его требовать компенсации ООН; и проч.
9 октября 2013 г. Институт за правосудие и демократию перенес дискурс на новую площадку, подав иск против ООН в суд Южного округа Нью-Йорка. Юристы, обратившиеся с иском, понимали высокую вероятность отказа в его принятии, но не считали его бессмысленным. Иски такого рода привлекают внимание к фактам и усиливают дискурс. И действительно, новость об иске мгновенно распространилась по всему миру, газеты призывали ООН признать ответственность и критиковали иммунитет организации. Была получена более полная версия позиции ООН, появилась возможность оценить ее по существу, что стало шагом на пути к прояснению первичных обязательств ООН.
Репутация международных организаций и ее легитимность не устанавливаются раз и навсегда и зависят от соблюдения ею международного права. Сильные страны могут верить в то, что они достигнут целей своей внешней политики, имея репутацию жестких акторов, другие культивируют репутацию иррациональных и непредсказуемых. Сохранение репутации «соблюдающего между-
народное право» для международных организаций гораздо важнее, чем для государств - ценой ее утраты может стать прекращение деятельности. Кроме того, международные организации осторожно относятся к своим привилегиям и иммунитетам и принимают меры для того, чтобы избежать упреков в злоупотреблении ими. Генеральная Ассамблея ООН, к примеру, заявляла, что намерена «предотвратить любое злоупотребление» иммунитетом, когда в 1946 г. просила Генерального секретаря обеспечить страховку всем водителям автомобилей ООН.
Желание организации сохранить репутацию «соблюдающей международное право» и легитимность в случае угрозы им порождает три типа реакций со стороны международных организаций (при этом действия ООН в ситуации с эпидемией холеры на Гаити автор относит к четвертому типу).
Первая и самая очевидная реакция - предпринять шаги для соблюдения соответствующей нормы права.
Вторая - международные организации могут прекратить деятельность, которая угрожает репутации (например, отказ Совета Безопасности от введения экономического эмбарго в пользу более ограниченных экономических санкций в ответ на претензии о нарушении обязательств соблюдать и защищать права человека).
Еще один пример касается санкций, наложенных Советом Безопасности на Ливию вследствие бомбардировки самолета РапАт 103 над Локерби в Шотландии. Пытаясь делегитимизировать санкции, Ливия заявила, что Совет Безопасности нарушил международное право, наложив санкции до суда. Кроме того, она заявила, что он обошел процедуру рассмотрения споров, предусмотренную Монреальской конвенцией о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности гражданской авиации, и инициировала процедуру в Международном суде, чтобы доказать это. Аргументы вызвали симпатии у ряда стран, что поддержало Ливию в ее борьбе с Советом Безопасности. В 1998 г. Организация африканского единства приняла официальную резолюцию, содержащую решение не следовать режиму санкций как незаконному. Опасаясь последствий неисполнения, Совет Безопасности отменил санкции (с. 1014).
В описанных выше ситуациях государства не предпринимали того, что международное право обязывало их сделать, т.е. коррек-
ция курса международной организации не обязательно сопровождается разрешением правовых вопросов.
Третий тип реакции международных организаций отличается тем, что организация оспаривает обязательства, которые она якобы нарушает. Как отмечалось ранее, в области первичных норм, обязывающих данные организации, существует неопределенность. А нарушение норм, не обязывающих международные организации, не может повлиять на ее репутацию и легитимность. Этим подходом воспользовался Международный валютный фонд, когда его обвинили в нарушении обязательств по Международному пакту об экономических, социальных и культурных правах. Опубликованный им подробный юридический анализ, содержащий контраргументы, положительно повлиял на сохранение его репутации.
Позиция ООН по Гаити первоначально напоминала реакцию третьего типа - отрицание первичных обязательств. Но последующие действия позволяют отнести ее реакцию к четвертому типу -попыткам сохранить репутацию, следуя обязательствам, налагаемым Статьями об ответственности международных организаций в случае нарушения организацией международного права. И хотя ООН избегала риторики Статей, предпринятые ею действия, а именно инициатива по искоренению холеры и признание морального обязательства сделать это, могут быть расценены как попытка возмещения ущерба, что и предписывается указанными Статьями (с. 1015).
Н.В. Кравчук
2017.02.039. БЕРНСТОРФФ Ю. ГАНС КЕЛЬЗЕН О СУДЕБНОМ ПРАВОТВОРЧЕСТВЕ МЕЖДУНАРОДНЫХ СУДОВ И ТРИБУНАЛОВ: ТЕОРИЯ ГЛОБАЛЬНОГО СУДЕБНОГО ИМПЕРИАЛИЗМА?
BERNSTORFF J. Hans Kelsen on judicial law-making by international courts and tribunals: A theory of global judicial imperialism? // European society of international law: Conference paper. - Oslo, 2015. -Vol. 5, N 8. - P. 1-12.
