CC BY
14
бардино-Балкария и Калмыкия социальный индекс намного выше экономического.
Существенно превышает экономический индекс экологический в Липецкой и Вологодской областях, Красноярском крае, Кемеровской, Свердловской и Тульской областях. Напротив, в республиках Ингушетия, Дагестан, Кабардино-Балкария, Северная Осетия, Чечня и Калмыкия экологическая ситуация намного лучше, чем экономическая.
Наконец, социальная ситуация значительно лучше, чем экологическая, в Липецкой, Тульской, Рязанской, Оренбургской и Вологодской областях. Превышение экологического индекса над социальным существенно в Сахалинской области, Москве, Калужской и Московской областях, а также в Санкт-Петербурге.
Представленная методика определения ПРО для отдельных стран и российских регионов, указывает автор, может служить отправной точкой для формирования национальных и региональных стратегий развития.
М.А. Положихина
2016.02.059. АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ: РАЗВИТИЕ И ПРИМЕНЕНИЕ В ПРАКТИКЕ РОССИЙСКИХ ПРЕОБРАЗОВАНИЙ: Материалы IV Всероссийской научно-практической конференции (26-27 мая 2015 г., г. Уфа) / Уфимск. гос. авиац. тех. ун-т.; Ред. коллегия: Дегтярев И.В. (отв. ред.) и др. - Уфа, 2015. - 245 с.
Ключевые слова: потребление населения; санкции; импорто-замещение; инновационная деятельность; корпоративная социальная ответственность.
В сборнике представлено более 50 докладов по различной социально-экономической тематике, сделанных на IV Всероссийской научно-практической конференции в Уфимском государственном авиационном техническом университете в мае 2015 г. На конференции обсуждались острые социально-экономические проблемы развития России, в частности связанные с санкциями Запада.
А.А. Давлетшина и Г.Р. Фахретдинова (доклад «Состояние потребления в России», с. 14-18) указывают, что современный вид
российского потребителя сформировался в нулевые годы, во время устойчивого роста экономики страны и значительного увеличения реальных доходов всего населения. За период 1998-2008 гг. реальные денежные доходы увеличились приблизительно в 3,5 раза (с. 16). Хотя потребительская инфляция была высокой, номинальный рост доходов ее полностью перекрывал.
Сейчас чуть более половины российских семей не ощущают финансовых проблем в обеспечении повседневных нужд. Новым массовым образцом достатка стали возможность приобрести (без ограничений для семейного бюджета) бытовую технику и расходы на семейный отдых (как правило, зарубежный). Это явилось важным переходом от самообслуживания к другой потребительской модели: способности купить необходимые услуги. Такой уровень достатка стал привычным для 20-30% российских семей, а для остальной части населения превратился в желаемую потребительскую модель поведения (с. 16).
Потребительский «золотой век» завершился кризисом 2008 г., а в 2015 г., по данным Росстата, падение уровня потребления в России может превысить 6% (с. 17). Наибольшее сокращение потребления наблюдается на непродовольственном сегменте. Упала продажа даже таких необходимых товаров, как медикаменты и бензин. Отсутствует положительная динамика в потреблении продуктов питания.
Авторы считают, что если обстановка стабилизируется, то структура потребления изменится незначительно. Однако будет чувствоваться необходимость постоянной экономии на всем, а также замедлится переход на следующую модель потребления. Будет действовать потребительская модель практически советского типа: денег будет хватать для удовлетворения повседневных нужд, но будет недостаточно для обеспечения собственным жильем, получения хорошего образования, качественного лечения в случае болезни и т.д. Для решения этих вопросов надо будет обращаться за помощью к государству. Такая модель потребления устойчиво воспроизводит несамостоятельную, зависимую от внешних обстоятельств личность, благодарную государству за поддержку.
Если же в ближайшие два-три года рост реальных доходов населения восстановится, то вырастет спрос на товары и услуги, которые способствуют развитию личности (различные развлечения
и активный отдых, здоровый образ жизни, различные возможности заниматься своим хобби).
Э.Р. Мамлеева (доклад «Национальная инновационная система в условиях санкций», с. 28-31) подчеркивает, что последние события, связанные с военным конфликтом на Украине, введением антироссийских санкций со стороны ЕС и США, а также ухудшением конъюнктуры на мировом рынке нефти, доказали несостоятельность экспортно-сырьевой модели российской экономики и актуальность проблемы становления и эффективного функционирования отечественной инновационной системы.
С одной стороны, санкции и контрсанкции оказывают стимулирующее воздействие на инновационные процессы. Так, по данным Национальной ассоциации инноваций и развития информационных технологий (НАИРИТ) в России наблюдается рост инновационной активности отечественных предприятий. Общий индекс инновационной активности вырос на 18%, а число новых стартапов увеличилось на 15% за счет 2,8 тыс. новых проектов. Причем большая их часть (68%) относится к реальному сектору экономики. Выросло число новых инновационных проектов в областях, наиболее зависимых от западных технологий: биотехнологиях (18%), фармацевтике (14), сельском хозяйстве (11), микроэлектронике (17%). Значительный рост наблюдался и в сфере создания беспилотных средств и робототехники (21%) (с. 30).
С другой стороны, санкции оказывают и негативное влияние на инновационную систему страны. Так, в результате введения санкций за первое полугодие 2014 г. сфера инноваций в России потеряла 50 млн долл. инвестиций (с. 30). Также сократилось финансирование инноваций за счет средств государственного бюджета -до 450 млрд руб. против 715 млрд руб. за аналогичный период прошлого года (с. 31). Немаловажно, что действующие против РФ санкции охватывают такие стратегически важные для развития страны сферы, как финансы, оборонная промышленность, нефтегазовый сектор, высокотехнологическая сфера.
Эффективным способом противодействия санкциям является политика импортозамещения, которая предполагает усиление роли государства в регулировании правил функционирования и взаимодействия участников инновационной системы. В первую очередь требуются институты для привлечения предпринимателей в инно-
вационный бизнес. Важной проблемой является также финансирование инновационного бизнеса: отсутствие «длинных» дешевых кредитов тормозит поступательное развитие экономики. Политика товарного импортозамещения должна быть совмещена с политикой импортозамещения кредитов. В данном случае речь идет о реформировании деятельности Центрального банка и о налоговом стимулировании субъектов инновационной деятельности.
В.С. Васильцова и С.А. Биглер (доклад «Импортозамещение как базовый фактор развития отечественного производства», с. 146-150) считают импортозамещение двигателем прогресса в реальном секторе и приоритетным направлением политики обеспечения устойчивого развития экономики и социальной стабильности России. Вместе с тем, по их мнению, неправомерно рассматривать данную тенденцию только в связи с антироссийскими санкциями, как это делают многие исследователи.
В России уже существуют положительные примеры замещения импортного электрооборудования, горно-шахтных и нефтегазовых механизмов, оборудования для химической промышленности. Подобные примеры можно привести и по производству рельсов, автомобильного листа, лифтовых канатов, добычи и переработки редкоземельных металлов. Однако предпочтительным, считают авторы, является организация системного импортозаме-щения, который предполагает анализ рынка импортируемой продукции в каждом секторе экономики с точки зрения возможности ее производства в России. С российскими импортерами, ввозящими соответствующий товар, должны быть обсуждены способы минимизации их издержек в случае перехода на отечественные товары. Если они проявляют заинтересованность в приобретении российских аналогов, то с ними подписываются соответствующие протоколы о намерениях. Компаниям, ориентирующимся на выпуск таких товаров, это гарантирует сбыт продукции, а банкам, кредитующим импортозамещающие проекты, дает уверенность в платежеспособности заемщиков.
Однако следует учитывать и риски импортозамещения: снижение конкурентоспособности, особенно 1Т-индустрии, за счет устранения конкуренции с ведущими зарубежными поставщиками; ухудшение эффективности экономики страны в целом, если реше-
ния национальных производителей уступают по качеству решениям зарубежных конкурентов; увеличение нагрузки на бюджет.
Основным направлением импортозамещения, по мнению авторов, должна быть индустриализация экономики при помощи ограничения и дискриминации импорта.
И.В. Багаутдинова и А.А. Гайнутдинова (доклад «Проблемы импортозамещения в России и способы их решения», с. 143-146) считают, что снижение зависимости от импортных товаров возможно за счет инноваций и стимулирования инвестиций в высокотехнологичные отрасли. При этом целесообразно сосредоточиться на следующих мероприятиях: подготовке квалифицированных рабочих и инженерных кадров; введении ограничений на импорт оборудования и изделий машиностроительного производства; приведении к международным стандартам импортозамещающей и экспортной продукции; обеспечении государственной поддержкой при создании новых промышленных объектов, а также их кредитования; поддержке и стимулировании инновационных проектов и научных разработок; тарифном или нетарифном ограничении импорта товаров и замене их аналогами отечественного производства.
Однако, сжимая денежную массу и повышая ключевую ставку, ЦБ РФ искусственно ухудшает условия кредитования предприятий. По сравнению с началом 2015 г. средние эффективные ставки по кредитам на пополнение оборотных средств для предпринимателей выросли на 4,8-6,7 процентного пункта (с. 145). Фактически предприятия инвестиционного комплекса (машиностроение и строительство) не имеют необходимого доступа ни к внешним, ни к внутренним источникам кредита. Одновременно банкам сложно конкурировать между собой ценовыми методами, поскольку невозможно выдавать кредиты ниже ключевой ставки.
Причем на фоне хронической нехватки кредитов, отношение валового кредита к ВВП в России вдвое ниже, чем в крупных развивающихся странах и втрое ниже, чем в развитых.
Регулируя доступ заемщиков на рынок ссудных капиталов, предоставляя правительственные гарантии и льготы, государство в лице ЦБ РФ должно ориентировать банки на преимущественное кредитование предприятий и отраслей, деятельность которых соответствует задачам общенациональных программ социально-экономического развития и импортозамещения.
Кроме того, необходимы прямые меры поддержки для обрабатывающих отраслей: субсидирование лизинговых платежей для предприятий по приобретению оборудования до эффективной ставки не выше 5%; расширение программы утилизации транспортных средств на 50-60 млрд руб.; введение льготного режима ввоза оборудования для переработки сырья - за счет отказа от налогов и пошлин, а также повышение тарифов на экспорт сырья и снижение - на экспорт продуктов переработки; субсидирование экспорта (с. 146).
Все это даст положительный экономический эффект и позволит «подняться» многим российским производителям компонентов и другим производственным предприятиям. Предполагается, что к 2020 г. Россия может рассчитывать на снижение зависимости от импорта по разным отраслям с 70-90 до 50% (с. 144).
О.В. Федоренко (доклад «Анализ инновационной деятельности российских корпораций», с. 178-182) для анализа инновационной деятельности 10 крупнейших российских корпораций (из списка «Forbes») использовала данные за 2011-2013 гг. сетевого издания «Центр раскрытия корпоративной информации», в том числе следующие группы показателей: материально-технические; научно-исследовательские; инвестиционной активности и финансовые. Методика анализа включала расчет и сравнение коэффициентов соответствующих стандартизированных показателей.
Проведенный автором анализ затрат на научно-исследовательскую деятельность опровергает гипотезу о том, что крупные отечественные корпорации затрачивают огромные средства на нематериальные активы и исследовательские разработки. Процент затрат крайне низок: например, по таким компаниям, как «Нова-тэк», «Мегафон» и «Транснефть», равен нулю (за анализируемый период).
Лидерами по затратам на нематериальные активы являются «Уралкалий», который в 2013 г. израсходовал 35,2 млрд руб. (из них почти все приходится на исключительные права), и «Роснефть», потратившая 9,6 млрд руб., из них 8,7 млрд руб. - на лицензии на добычу полезных ископаемых и 0,7 млрд - на исключительные права на программы ЭВМ и базы данных (с. 179).
Анализ структуры основных средств отечественных корпораций по данным бухгалтерского баланса показывает, что доля
машин и оборудования не превышает 15-20%. Остальную часть в зависимости от отрасли занимают здания и магистральные трубопроводы. Для оценки эффективности использования внеоборотного капитала анализировался показатель фондоотдачи (сумма выручки от продажи на единицу стоимости основных средств). Полученные результаты показывают, что он варьируется у рассматриваемых корпораций от 0,02 до 0,24 (с. 180). Лидерами по эффективности использования внеоборотного капитала выступают «Новатэк» (0,24) и «Лукойл» (0,22). В случаях, когда значение данного показателя ниже среднеотраслевого, компании имеют недостаточный уровень загруженности оборудования.
Коэффициент инвестиционной активности у большинства компаний за рассматриваемый период имеет положительную тенденцию. Лидерами являются «Новатэк», «Лукойл», «Транснефть». Однако средства внеоборотных активов сосредоточены (от 90 до 99%) на статье «Финансовые вложения». Российские корпорации предпочитают вкладывать имеющиеся средства в финансовые инструменты (предоставление займов, депозиты, акции других компаний), а не в НИОКР и нематериальные активы (с. 180).
Финансовые показатели свидетельствуют о стабильном положении российских корпораций: доля заемных средств в структуре активов не превышает нормативного значения (с. 181).
Анализ в целом демонстрирует слабую инновационную активность корпоративного сектора России. Особенно незначительны средства, направляемые на НИОКР. Для изменения отношения отечественных корпораций к инновационной деятельности нужны соответствующие внешние и внутренние стимулы, а необходимые средства для этого у них есть, делает вывод автор.
Л.Р. Нугуманова (доклад «Анализ моделей корпоративной социальной ответственности», с. 228-231) определяет корпоративную социальную ответственность бизнеса (КСО) в соответствии с Международным стандартом ISO 2600 «Руководство по социальной ответственности».
Как подчеркивает автор, в последние годы тема КСО стала одной из наиболее обсуждаемой в научном и деловом сообществе. Данное обстоятельство обусловлено тем, что, как показал ряд исследований, КСО повышает акционерную стоимость компаний на 10-17% (с. 228).
2016.02.060-062
Сегодня тема социальной ответственности бизнеса чаще всего рассматривается с позиции теории стейкхолдеров, интересы которых менеджеры компании должны принимать во внимание. Анализ мирового опыта свидетельствует, что в одних странах корпорации сосредоточивают внимание на одном или нескольких направлениях КСО и ограниченном круге стейкхолдеров. В других странах фирмы стараются сделать философию КСО неотъемлемой частью деятельности компании, охватить как можно более широкий круг стейкхолдеров.
В экономической литературе описаны следующие базовые модели КСО: американская, европейская, британская, японская. Российская модель КСО существенно отличается от них как по формам проявления, так и по движущим силам развития. В отечественной модели наиболее значимыми для бизнеса стейкхолдерами являются государство, персонал и потребители. Мероприятия в области КСО преимущественно ориентированы на улучшение условий труда персонала и развитие потенциала работников. Автор также отмечает, что роль некоммерческих организаций и местных сообществ в развитии КСО в нашей стране крайне низка. Основными движущими силами КСО в России являются крупные корпорации и местные власти. Число компаний, публикующих социальную отчетность на регулярной основе, невелико, а сама отчетность ориентирована прежде всего на государство и акционеров.
М.А. Положихина
2016.02.060-062. ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ПОСЛЕДСТВИЯ ЗАПАДНЫХ САНКЦИЙ ПРОТИВ РОССИИ. (Сводный реферат).
2016.02.060. What's been the effect of western sanctions on Russia? // Frontline. Journalism fund. Public broadcasting service. - 2015, Jan. 13. -Mode of access: http://www.pbs.org/wgbh/pages/frontline/foreign-affairs-defense/putins-way/whats-been-the-effect-of-western-sanctions-on-russia/
2016.02.061. Bond I., Odendahl Ch., Rankin J. Frozen: The politics and economics of sanctions against Russia / Policy brief. Centre for European reform. - L., 2015. - March. 16. - 23 p. - Mode of access: http:// http://www.cer.org.uk/sites/default/files/publications/attachments/ pdf/2015/frozen_sanctions-10787.pdf
