2016.02.033. ШЁБЕРЛЬ-ФЛОМАЙЛ К., ШТАДЛЕР М., ШМОЛЛ А. ФОРМИРУЕМ БУДУЩЕЕ ВМЕСТЕ. SCHÖBERL-FLOMAIL C., STADLER M., SCHMOLL A. ZUKUNFT GEMEINSAM GESTALTEN // DIE BANK. - KöLN, 2015, - N 6. - S. 52-54 Текст научной статьи по специальности «Экономика и бизнес»

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК

ИНСТИТУТ НАУЧНОЙ ИНФОРМАЦИИ ПО ОБЩЕСТВЕННЫМ НАУКАМ

СОЦИАЛЬНЫЕ И

ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ

ОТЕЧЕСТВЕННАЯ И ЗАРУБЕЖНАЯ ЛИТЕРАТУРА

РЕФЕРАТИВНЫЙ ЖУРНАЛ

СЕРИЯ 2

ЭКОНОМИКА

2016 - 2

Издается с 1972 года Выходит 4 раза в год

МОСКВА 2016

ББК 65

С 69

Центр социальных научно-информационных исследований

Отдел экономики

Редакционная коллегия серии «Экономика»:

Н.А. Макашева - д-р экон. наук, главный редактор, Г.В. Семеко - канд. экон. наук, ответственный секретарь, В.С. Автономов - чл.-корр. РАН, И.Ю. Жилина -канд. ист. наук, И.Г. Минервин - канд. экон. наук

Ответственный за выпуск - О.Н. Пряжникова

Социальные и гуманитарные науки: Отечест-С 69 венная и зарубежная литература. Сер. 2, Экономика: РЖ / РАН. ИНИОН. Центр социал. науч.-информ. исслед. Отд. экономики. - М., 2016. - № 2. - 224 с.

В журнале представлены рефераты новейших работ отечественных и зарубежных авторов по актуальным проблемам мировой экономики, развитой рыночной экономики, экономики переходного периода, денег и финансов, социально-демографического развития и управления. Журнал адресуется научным работникам, преподавателям, студентам и аспирантам, всем интересующимся новейшими тенденциями в мировой экономике и экономической науке.

In the issue the abstracts of foreign and home authors' latest works on urgent problems of the world economy, developed market economy, economy in transition, money and finance, social and economic development and management are represented. The issue is of interest for researchers, students and post-graduates and for all who are interested in the latest tendencies in the world economy and economic science.

ББК 65

Издано при поддержке Российского фонда содействия образованию и науке

ISSN 2219-8504

©ИНИОН РАН, 2016

СОДЕРЖАНИЕ

ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ

2016.02.001. Хиршман Д., Берман Э.П. Делают ли экономисты политику? О политических эффектах экономической науки .....7

2016.02.002. Шаваньё К. Как стать знаменитым экономистом? .... 10

2016.02.003. Галлуа Н. Что значит «хороший» преподаватель-исследователь в экономике?..........................................................13

2016.02.004. Асемоглу Д., Робинсон Дж.А. Взлет и падение общих законов капитализма..........................................................16

2016.02.005. Джонс Ч. Парето и Пикетти: Макроэкономика о доходах самых богатых и неравенстве в распределении богатства .......................................................................................... 22

МИРОВАЯ ЭКОНОМИКА И МЕЖДУНАРОДНЫЕ ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ

Общие вопросы

2016.02.006. Перспективы развития мировой экономики и зоны евро в 2015-2017 гг.........................................................................26

2016.02.007. Перспективы развития сельского хозяйства стран -членов ОЭСР и ФАО в 2015-2024 гг...........................................32

2016.02.008. Сгар Ж. Формирующиеся рыночные экономики: Конкуренция или общий дом ........................................................37

Международная торговля

2016.02.009-010. Будущее мировой торговли. (Сводный реферат) ....................................................................................................41

2016.02.011. Дюпре М. Какую цену заплатят малые и средние предприятия за трансатлантическое соглашение? ..................... 45

2016.02.012. Беллора С. Как международная торговля влияет на климатические изменения? ...........................................................49

2016.02.013. В поисках утраченных позиций на рынке / Ба М., Фонтфане Л., Мартин Ф., Мейер Т..............................................52

Экономика стран и регионов

2016.02.014-015. Приоритет солидарности над экономикой в Европейском союзе. (Сводный реферат) .....................................56

2016.02.016. Немецкая модель в восприятии соседей.....................59

2016.02.017. Обеспечить процветание малых и средних предприятий ............................................................................................ 63

2016.02.018. Сабатье П. Сможет ли Китай изменить модель роста? ................................................................................................ 66

2016.02.019. Жаффрело К. Индия: Формирующаяся рыночная экономика в поисках второго дыхания. От мирового офиса к мировой мастерской? ..................................................................... 70

ДЕНЬГИ. ФИНАНСЫ. КРЕДИТ

2016.02.020-021. Финансово-экономический кризис в России: Причины и перспективы преодоления. (Сводный реферат) ..... 75

2016.02.022. Йеллен Дж.Л. Экономические перспективы и монетарная политика США...........................................................81

2016.02.023-025. Возможно ли вообще и необходимо ли углубление интеграции в Европейском союзе? (Сводный реферат) ... 85

2016.02.026. Габриэли С., Салахова Д., Вюиллеме Г. Взаимосвязи и риск «заражения» в европейской банковской системе ................................................................................................. 90

2016.02.027-031. Роль кредитно-финансового сектора в финансировании энергетического перехода. (Сводный реферат) ....... 94

2016.02.032. Эйер Э. Налогообложение предприятий во Франции: Современное состояние и предложения ...........................101

2016.02.033. Шёберль-Фломайл К., Штадлер М., Шмолл А. Формируем будущее вместе........................................................106

НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКИЙ ПРОГРЕСС И ИННОВАЦИОННАЯ ЭКОНОМИКА

Инновации и экономическое развитие

2016.02.034-035. Инновации и экономическое развитие: Сравнительный анализ. (Сводный реферат) ......................................110

2016.02.036. Непельский Д., де Прато Г. Международный трансферт технологий развивающимся странам на примере Китая................................................................................................114

2016.02.037. Артю П. Экономические стратегии для Испании, Италии и Франции: Роль наукоемких производств..................117

2016.02.038-041. Освоение новых технологий: Последствия для производства. (Сводный реферат) .......................................119

Развитие информационных и коммуникационных технологий

2016.02.042. Информационные и коммуникационные технологии для инклюзивного развития..................................................125

2016.02.043. Информационная экономика / Колэн Н., Ландье А., Монан П., Перро А.......................................................................132

Организация и управление инновациями

2016.02.044. Инновационные процессы и их соответствие особенностям инновационных проектов ...................................137

2016.02.045. Блох К., Соренсен М.П. Масштабы финансирования исследований: Тенденции и результаты..............................141

ПРОБЛЕМЫ СОЦИАЛЬНО-ДЕМОГРАФИЧЕСКОГО

РАЗВИТИЯ

2016.02.046. Реформы в сфере социальной политики в ЕС: Межстрановые сравнения............................................................145

2016.02.047. Что скрывается за недавним восстановлением занятости в зоне евро? ..................................................................151

2016.02.048. Создание рабочих мест на мелких и средних предприятиях.................................................................................154

2016.02.049. Проблемы формирования согласованной заработной платы в рамках новой европейской системы экономического управления: Альтернативные стратегии инклюзивного роста ......................................................................................157

2016.02.050. Массимилиано М., Людвинек А., Ледермайер С. Социальная инклюзия молодежи................................................164

2016.02.051. Семейная поддержка в стареющем обществе: Как американцы, немцы и итальянцы справляются со старением населения .......................................................................................169

2016.02.052. Барселлос С., Джейкобсон М. Программа «Меди-кэр» и рост расходов на медицину в США ...............................174

2016.02.053. Кейс А., Дитон Э. Заболеваемость и смертность неиспаноязычных американцев-европеоидов среднего возраста в XXI в.................................................................................178

2016.02.054-056. Транстихоокеанское партнерство и фармацевтика в США. (Сводный реферат) ..........................................181

2016.02.057. Фитцпатрик М. Сколько учителя муниципальных школ готовы платить за свои пенсии? .......................................183

ЭКОНОМИКА РОССИИ

2016.02.058. Виноградова Н.А. Системы оценок конечных результатов и эффективности общественного развития стран мирового сообщества...................................................................185

2016.02.059. Актуальные вопросы экономической теории: Развитие и применение в практике российских преобразований...........................................................................................190

2016.02.060-062. Экономические последствия западных санкций против России. (Сводный реферат) ....................................197

2016.02.063. Цугцванг в замедленном темпе? Последствия российского системного кризиса / Лайне В., Мартикайнен Т., Пинониеми К., Саари С...............................................................203

2016.02.064. Выход постсоветского пространства из системной кризисной цикличности: Формирование эволюционной модели экономического развития и расширения ЕАЭС .............. 207

2016.02.065. Корнелл С., Джонсон М. Конфликты, преступность и государство в посткоммунистической Евразии .......... 214

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ .........................................................220

ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ

2016.02.001. ХИРШМАН Д., БЕРМАН Э.П. ДЕЛАЮТ ЛИ ЭКОНОМИСТЫ ПОЛИТИКУ? О ПОЛИТИЧЕСКИХ ЭФФЕКТАХ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ НАУКИ.

HIRSHMAN D., BERMAN E.P. Do economists make policies? On the political effects of economics // Socio-econ. rev. - Oxford, 2014. -Vol. 12, N 4. - P. 779-811.

Ключевые слова: профессиональные возможности экономистов; институционализация экономической науки, когнитивная инфраструктура; экономический стиль мышления; экономический инструментарий.

Сотрудники Университетов штата Мичиган (Д. Хиршман) и Олбани (Э.П. Берман) анализируют меры, которые должны быть реализованы для того, чтобы экономисты смогли влиять на политику, и формы проявления такого влияния.

Изучив большое число публикаций (библиография к статье включает 175 названий работ, опубликованных в 1944-2013 гг.), авторы пришли к выводу о необходимости сосредоточиться прежде всего на выяснении источников влияния экономистов на политику. Среди них они выделяют: профессиональные возможности экономистов, положение в организациях, которые оказывают влияние на политику, когнитивную инфраструктуру принятия политических решений. Анализ каждого из этих источников предполагает два этапа: исследование предпосылок его возникновения и изучение механизмов влияния на политику.

В настоящее время экономисты считаются наиболее компетентными советчиками при выработке политических решений по сравнению с представителями других профессиональных сообществ. Эволюция профессиональных возможностей экономистов в ХХ в. была исследована на примере США, где ученые, занимав-

шиеся академическими разработками экономических проблем, достигли принципиально новых возможностей влияния на политику, причем не только в США, но и в других странах. США стали своеобразным центром транснациональных экспертных сетей. Обученные там экономисты приобрели влияние в странах Латинской Америки именно благодаря своему высокому уровню профессионализма. Подготовленные в США квалифицированные китайские экономисты интегрировались в бюрократическую систему Китая и сыграли важную роль в постепенном демонтаже коммунистической экономики.

Между тем до начала XX в. профессионализм и институцио-нализация экономистов в США находились на зачаточном уровне. В первые десятилетия XX в. авторитет экономистов постепенно повышался, и они сыграли значимую роль в разработке «Нового курса» Ф. Рузвельта, реализация которого позволила вывести страну из Великой депрессии. Качественный скачок произошел во время Второй мировой войны, когда экономисты консультировали правительство США по вопросам мобилизации экономики, увеличения выпуска военной продукции, ключевым проблемам военного бюджета, планирования, эффективного использования ресурсов. Роль, которую сыграли экономисты в этот период, позволила П. Самуэльсону определить Вторую мировую войну не только как физическую, но и как экономическую1. Успехи экономистов были обусловлены и совершенствованием используемого ими инструментария: институциональные подходы были вытеснены современными математическими методами, позволившими повысить статус экономики как науки, а следовательно, и доверие к ней.

Следствием расширения профессиональных возможностей экономистов стала институционализация последних. В 1946 г. Законом о занятости в Администрации Президента США был создан Комитет экономических советников (Council of economic advisers, CEA) в составе председателя и двух членов2.

1 Samuelson P.A. Unemployment ahead: A warning to the Washington expert // New republic. - 1944. - September 11, N 111. - Р. 297-299.

Председателем CEA с 10 июня 2013 г. является Дж. Фурман (J. Furman), членами - Дж. Шамбау (J. Shambau) и С. Блек (S. Black). К задачам CEA относятся проведение эмпирических исследований для Белого дома, подготовка ежегодного Экономического доклада Президента США, подготовка для него рекомендаций по

В организациях, влияющих на политику, экономисты становились обязательным звеном в процессе выработки конкретных направлений политики. В рамках стратегии войны с бедностью, провозглашенной президентом Л. Джонсоном в 1964 г., экономисты, работавшие в федеральных агентствах США, внедряли определение бедности как абсолютной, а также принципы оценки программ, направленных на преодоление бедности.

Экономисты могут стать и субъектами выработки политических решений - хорошим примером этого являются центральные банки, которые во многих странах возглавляют именно экономисты. То же в значительной степени относится и к министерствам финансов. Помимо национальных структур, экономисты занимают ключевые посты и в наднациональных организациях. К ним относятся, например, Всемирный банк и Международный валютный фонд, которые в течение длительного времени проводят политику, разрабатываемую экономистами, - начиная с мероприятий по послевоенному восстановлению Европы и кончая оказанием экономической помощи Греции. При этом направления политики могут меняться. Так, в 1980-х годах доминантой являлся так называемый Вашингтонский консенсус, имевший неолиберальную направленность. В 2000-е годы упор был сделан на конкретные программы развития (в частности, на микрокредитование). Расширились возможности для экономических экспериментов в странах с реформируемой экономикой, а также для проведения рандомизированных исследований.

Экономисты часто занимают важные должности, входят в политическую элиту страны. Так было, например, в США в период президентства Дж. Кеннеди, когда члены СЕА взяли на себя разработку предложений по совершенствованию налоговой политики. Аналогичная ситуация сложилась и при президенте Б. Обаме, когда экономисты обосновывали масштабы и характер экономического стимулирования.

Когнитивная инфраструктура принятия политических решений, сформированная экономистами, включает два элемента: экономический стиль мышления и экономический инструментарий.

национальной экономической политике и др. В CEA работают экономисты, специализирующиеся в различных областях, имеется собственное статистическое подразделение. - Прим. реф.

Под термином «стиль мышления», введенным А. Хекингом в 1992 г., понимаются: концепции, задающие вектор развития данной дисциплины, подходы к обсуждению, неформальные предположения и методологические подходы, использование которых позволяет предлагать новые объяснения существующих проблем. Экономический стиль мышления предполагает использование в исследованиях моделей, анализ количественных эмпирических данных и т.п., каузальный анализ политических решений, которые основаны на экономических теориях. Он базируется на определенных методологических допущениях, в частности касающихся важности количественных оценок и целесообразности использования денежного измерителя, ассоциируется с формализацией и квантификацией предлагаемых решений. Экономический стиль мышления может иметь важные политические последствия. Например, в конце 1970-х годов экономистам удалось убедить американских политиков, что важнейшим фактором экономического роста являются технологические инновации. В результате политика была сориентирована на развитие предпринимательства и патентования, которые были определены в терминах экономической ценности и рыночного признания.

Экономический инструментарий разделяется на инструментарий прогнозирования и инструментарий выбора решений. Первый важен потому, что на основе анализа отдельных экономических показателей (ВВП, инфляции, уровня безработицы и др.) можно планировать политику; второй представляет собой формализованные процедуры, которые могут использоваться в различных целях. Экономический инструментарий может эволюционировать, могут изменяться масштабы и область его использования.

С.Н. Смирнов

2016.02.002. ШАВАНЬЁ К. КАК СТАТЬ ЗНАМЕНИТЫМ ЭКОНОМИСТОМ?

CHAVAGNEUX Ch. Comment deviant-on un économiste célèbre? // Problèmes écon. - P., 2015. - N 3111. - P. 16-22.

Ключевые слова: Т. Пикетти; Ж. Тироль; американизация экономической науки; мейнстрим.

В последние два года, отмечает сотрудник французского журнала «Alternatives économiques», французские экономисты по-

лучили международное признание: большой успех имели книги Т. Пикетти (Th. Piketty), семь французских экономистов вошли в список МВФ из 25 наиболее перспективных экономистов моложе 45 лет, Ж. Тироль был награжден Нобелевской премией.

Пытаясь объяснить этот феномен, автор указывает, что во Франции существует традиция подготовки инженеров-экономистов с очень высоким уровнем математической подготовки, которая позволяет им разрабатывать различные модели. Действительно, Ж. Тироль, как и семь французских экономистов из списка МВФ, пятеро из которых прошли двойной курс обучения (по специальности математика или физика и экономика), закончили Политехническую школу (École polytechnique).

Однако уровень необходимых экономисту математических знаний зависит от проблем, которыми он занимается, поэтому среднему экономисту не обязательно иметь очень серьезную математическую подготовку. Странные и нереалистичные гипотезы, которые используют экономисты при моделировании, объясняются чрезвычайной сложностью моделей, основанных на более реалистичных предположениях.

Международное признание не сводится только к признанию математических способностей французских экономистов. С одной стороны, новое поколение проводит масштабные эмпирические исследования. Т. Пикетти и Э. Саэз (E. Saez) (он входит в список МВФ) получили международное признание в значительной степени благодаря работе с данными. По утверждению профессора экономики Высшей нормальной школы (École normale supérieure, ENS) Д. Коэна (D. Cohen), экономическая наука согласилась потерять в целом, т. е. в построении теоретических моделей, но приобрести в частном, т.е. в эмпирических исследованиях. И в этой области у французских экономистов есть большие достижения. В то же время основатели французской школы регуляции Р. Буайе (R. Boyer) и М. Аглиетта (M. Aglietta) закончили Политехническую школу, и их не пугала ни математика, ни моделирование. Однако они никогда не достигли уровня известности экономистов следующего за ними поколения (таких как Ж. Тироль, Т. Пикетти, Э. Саэз, Э. Дюфло и др.). Следовательно, необходимо учитывать и другие факторы.

Как считает один из руководителей многих французских исследовательских центров, предпочитающий сохранить аноним-

ность, «новое поколение, в отличие от предыдущего, принимает международные правила, которые предусматривают увеличение количества публикаций на английском языке» (с. 18). Профессор финансовой экономики Университета Париж XIII Д. Плион (D. Plihon) подчеркивает, что «те, кого считают очень хорошими экономистами, несомненно, имеют очень высокий уровень, но они также очень активно просачиваются в англосаксонские университеты» (с. 1819). Американизация очевидна: Т. Пикетти, Ж. Тироль, Э. Дюфло и экономисты из списка МВФ провели определенное время в Масса-чусетском технологическом институте. А большинство сегодня работают в Гарварде, Чикаго или Нью-Йорке. Исключения -Т. Пикетти, живущий в Париже, и Э. Рей (H. Rey) из списка МВФ, живущая в Лондоне.

В связи с этим возникает вопрос, не являются ли французские звезды экономической науки американскими экономистами, говорящими по-французски. Д. Коэн считает, что не все так просто: работы многих французских экономистов получили международное признание, хотя они не получали образование в США. Списки перспективных экономистов, представленные в «Revue française d'economie» и других изданиях, содержат фамилии, не входящие в список МВФ. «Это люди, получившие образование во Франции, которые включились в глобализированную систему производства экономических знаний», - считает профессор Коллеж де Франс (Collège de France) Р. Геснери (R. Guesnerie). Следовательно, большое значение имеет не столько американизация сама по себе, сколько тот факт, что французские экономисты соглашаются говорить на языке доминирующей экономической теории - неоклассики.

По мнению Д. Плиона, тот факт, что неоклассический подход является теоретической основой работ Т. Пикетти или Э. Дюфло, показывает, насколько признание того или иного экономиста зависит от его согласия примкнуть к «правильному» направлению. Тем не менее, по мнению Д. Коэна, «присоединение к мейнстриму больше нельзя рассматривать как отказ от здравого смысла. Раньше его принятие было платой за признание, сегодня мейнстрим значительно расширился» (с. 22).

Французские звезды экономики действительно являются приверженцами доминирующего течения. Но это не мешает значительной их части придерживаться скорее левых политических

взглядов, что сказывается на их рекомендациях в области налоговой, финансовой и другой политики, которые носят скорее интервенционистский и прогрессистский характер.

Тот факт, что французские экономисты имеют очень хорошую математическую подготовку, американизированы и склонны к конформизму, лишь частично объясняет их международный успех. Не следует забывать о такой французской специфике, как особая система набора студентов. Пять из семи французских экономистов из списка МВФ учились в ENS. Д. Коэн полагает, что с 1990-х годов молодые элиты Франции поняли, что реальная экономика является не монополией администрации, а дисциплиной, которая позволяет делать выбор между очень абстрактными моделями и историческими подходами. ENS показала им, что лучше попытаться стать новым Дж. Стиглицем или Г. Беккером, чем еще одним финансовым инспектором (с. 22).

И.Ю. Жилина

2016.02.003. ГАЛЛУА Н. ЧТО ЗНАЧИТ «ХОРОШИЙ» ПРЕПОДАВАТЕЛЬ-ИССЛЕДОВАТЕЛЬ В ЭКОНОМИКЕ? GALLOIS N. Qu'est-ce qu'un «bon» enseignant-chercheur en économie? // Problèmes écon. - P., 2015. - N 3111. - P. 23-31.

Ключевые слова: оценка научной работы; рейтинги научных журналов по экономике; публикационная активность.

В статье французского экономиста рассматриваются последствия введения в качестве основного показателя оценки научной работы преподавателей-исследователей, специализирующихся в экономике, количество статей в академических журналах, включенных в список, составляемый и периодически пересматриваемый Национальным центром научных исследований Франции (Centre national de la recherche scientifique, CNRS).

Предполагалось, что такой список научных журналов будет очень полезным исследовательским центрам и университетам. «Объективные инструменты» оценки помогут им определить собственный рейтинг и нанимать персонал в зависимости от его «производительности». Этот количественный подход стал основой профессии менеджеров от науки, которые видят в нем инструмент упрощения и рационализации работы по оценке научных исследо-

ваний, дающей видимость объективности и позволяющей придать «рациональность» конкуренции в научной среде. В результате количественные инструменты фактически стали самоцелью научной работы. Однако данный подход подвергается серьезной критике со стороны научного сообщества (с. 24).

В целом она сводится к следующим аргументам.

1. Превалирование англосаксонских журналов. Это характерная черта всех классификаций экономических журналов CNRS. Из 814 журналов, включенных в список, только 65 (т.е. меньше 8%) франкоязычные, причем в верхней части списка нет ни одного.

Для обоснования своей позиции CNRS выдвигает два аргумента: во-первых, многие сотрудники института являются иностранцами и говорят по-английски, но при этом признает, что их всего 25%; во-вторых, значительная часть французских исследователей публикуются в англоязычных журналах (но есть ли у них выбор?). Работа французского специалиста даже очень высокого качества, по мнению автора, всегда будет восприниматься редакцией хорошего англосаксонского журнала как менее интересная, чем работа американского специалиста (с. 25).

В классификации CNRS полностью отсутствуют многочисленные экономические научно-популярные журналы и журналы на других европейских языках, публикующие качественные статьи. Не следует также забывать о том, что работы, ознаменовавшие смену парадигмы в экономической науке, далеко не всегда появлялись в считающихся наиболее престижными и чаще всего цитируемых журналах.

2. Стандартизация и исчезновение оригинальных исследований. Противники количественного подхода подчеркивают, что классификация журналов и требование к ученым о наличии хотя бы одной публикации в них, чтобы получить квалификацию и должность исследователя, подталкивают к проведению «подходящих для опубликования», а не оригинальных исследовательских работ.

Сегодня в экономической науке существует риск, что только одна парадигма будет признана в качестве научной и что теории будут развиваться в направлении совершенствования технических инструментов в надежде приблизиться к имиджу естественных наук. В итоге экономическая наука окончательно отделится от других

социальных наук, и это лишит ее возможности междисциплинарного обогащения.

Темы публикаций престижных журналов становятся модными, и получается, что исследования по соответствующим направлениям становятся самыми выгодными. Причем подобный конформизм, подчеркивает автор, касается не только тематики, но и парадигм, характеристики используемых данных и методов аргументации, а следовательно, образа мыслей, стиля изложения и убеждения (с. 25). Хотя конкуренция между различными парадигмами существовала всегда, сегодня проблема состоит в том, что доминирующая теория представляется единственно разрешенной в экономике (с. 26).

Автор отмечает, что различные классификации (особенно классификация CNRS) внушает исследователям новую догму. «Хороший» преподаватель-исследователь должен опубликовать по крайней мере две статьи в течение пяти, а исследователь - в течение четырех лет (с. 26). Такое ограничение сроков публикаций мешает развитию науки во Франции, поскольку речь идет о единственном количественном критерии, используемом для оценки работы научных сотрудников.

Исследование публикаций во франкоязычных журналах из списка CNRS показывает, что ни количество авторов, ни объем, ни количество статей в них с введением новой системы оценки не претерпели существенных изменений. За исключением нескольких модных или актуальных тем, почти все статьи каждого из журналов касаются разных проблем, что свидетельствует о стабильности их структуры.

В то же время выявлено увеличение количества научных работников, публикующихся несколько раз в одном журнале, что свидетельствует об изменении структуры исследований. Автор объясняет этот факт следующим образом. Чтобы соответствовать критериям «хорошего» преподавателя-исследователя, он должен регулярно публиковаться в журналах. В этих условиях для него важно наладить связи с людьми из редакции научных журналов и людьми из ближайшего круга к этим журналам. В итоге вокруг престижных журналов формируются сети взаимосвязей, которые используются для продвижения публикаций.

Как показывает исследование, четверть авторов принадлежат к лабораториям, возглавляемым членами дирекций журнала, четверть - к лабораториям, которые возглавляют члены редакционных или научных комитетов журналов, т.е. 50% авторов напрямую связаны по крайней мере с одним сотрудником журнала. Связь оставшихся 50% авторов не столь четко выражена, но легко определяется. Чуть более четверти авторов являются членами тематических ассоциаций, связанных с журналом; 20% авторов публиковались в тематических номерах и все участвовали в коллоквиумах или тематических днях, организованных журналом (с. 27).

Должности, связанные с управлением журналом, становятся все более стратегически важными и желанными. Учитывая, что численность исследователей и преподавателей-исследователей в области экономики во Франции составляет примерно 3 тыс. человек, им вполне хватает французских научных журналов для публикации статей (с. 30).

Первоначально научные исследования представлялись идеальной сферой деятельности, основанной на разделяемых всеми учеными нормах: каждый выдавал оригинальные результаты, опираясь на научный подход, сдобренный хорошей порцией здорового скептицизма. Но эта идеальная модель научных исследований сейчас уступает место материалистичной и корыстной реальности, в которой действуют лаборатории, получающие различное частное и государственное финансирование. Всегда так ценимая экономистами конкуренция стала постепенно реальностью и в их дисциплине: лаборатории, университеты, исследовательские центры конкурируют между собой за ресурсы.

И.Ю. Жилина

2016.02.004. АСЕМОГЛУ Д., РОБИНСОН Дж.А. ВЗЛЕТ И ПАДЕНИЕ ОБЩИХ ЗАКОНОВ КАПИТАЛИЗМА. ACEMOGLU D., ROBINSON J.A. The rise and decline of general laws of capitalism // J. of econ. perspectives. - Pittsburgh (PA), 2015. -Vol. 29, N 1. - P. 3-28.

Ключевые слова: законы капитализма; К. Маркс; Т. Пикет-ти; неравенство; экономический рост.

Профессор Массачусетского технологического института Д. Асемоглу и профессор Гарвардского университета Дж.А. Робин-

сон демонстрируют необоснованность претензии экономистов на выявление так называемых общих законов капитализма. Наиболее известные попытки установления подобных законов связаны с именами Д. Рикардо и К. Маркса. Д. Рикардо полагал, что накопление капитала ведет к стагнации и неравенству по мере того, как все большая доля национального дохода достается собственникам земли. К. Маркс писал о неизбежности обнищания пролетариата. Задачу выявления общих законов поставил перед собой и Т. Пикетти, автор нашумевшей книги «Капитал в XXI веке»1, в которой он связал неравенство и экономический рост.

Авторы считают, что поиск общих законов капитализма несостоятелен, поскольку в этом случае за рамками рассмотрения остаются ключевые факторы, определяющие функционирование экономики: эндогенная эволюция технологии и институтов, политические факторы, влияющие как на функционирование рынков и развитие технологий, так и на распределение доходов.

Критически рассматривая сначала концепцию капитализма К. Маркса, а затем Т. Пикетти, авторы указывают на общие проблемы в их поиске общих законов капитализма. В качестве альтернативы авторы предлагают подход, согласно которому, как технологии, так и цены факторов определяются эволюцией институтов и политическим балансом, а институты сами являются эндогенными и испытывают воздействие со стороны различных факторов, в том числе и степени неравенства.

Авторы ставят также вопрос о содержании термина «капитализм» и его адекватности в качестве универсальной характеристики общества. Поскольку капитализм прежде всего связывается с частной собственностью и накоплением капитала, соответствующий термин вводит в заблуждение, когда анализируется экономическое развитие и неравенство. Так, по признакам капитализма Узбекистан и Швеция попадают в одну группу капиталистических стран, хотя по своему развитию Узбекистан ближе к некапиталистической Северной Корее, чем к Швеции.

С точки зрения авторов, главное у К. Маркса - закон капиталистического накопления. Согласно его теории, производственные силы (прежде всего технологии) определяют все аспекты общест-

1 Пикетти Т. Капитал в XXI веке. - М.: Ад Маргинем Пресс, 2015. - 592 р.

венной жизни, включая производственные отношения, а их изменение вызывает напряженность в производственных отношениях и ведет к социальным и институциональным сдвигам, часто революционного характера. На основании своей теории К. Маркс вывел несколько общих закономерностей (законов), касающихся динамики капитализма. В данном контексте особый интерес представляют три закона:

- закон капиталистического накопления, сильная формулировка которого означает, что реальная заработная плата стагнирует при капитализме, а слабая - что доля труда в национальном доходе снижается;

- закон прибыли, предполагающий, что процесс накопления ведет к падению нормы прибыли;

- закон концентрации, согласно которому накопление капитала приводит к уменьшению конкуренции и росту концентрации в промышленности.

Опираясь на современные исследования динамики показателей реальной заработной платы, прибыли и уровня концентрации, авторы приходят к выводу о том, что эти законы не выполняются. Причина в основном состоит в том, что «в них не учитывались эндогенная эволюция технологии... а также роль институтов и политики, которые придают форму рынкам, ценам и развитию технологии» (с. 6).

Они напоминают, что промышленная революция происходила вместе с институциональными и политическими изменениями. Так, английские законы о реформировании избирательной системы 1832, 1867 и 1884 гг. изменили британские политические институты и распределение политической власти (с. 7). Одним из следствий соответствующей реформы стала, например, отмена в 1848 г. Хлебных законов, что привело к снижению цен на хлеб и росту реальной заработной платы. Фабричный закон 1847 г. стал важным шагом в деле ограничения рабочего времени в текстильной промышленности. Технологическим изменениям способствовали рационализация прав собственности, разрушение монополий, инвестиции в инфраструктуру, развитие патентной системы и т.д. Все это влияло на распределение выгод от новых технологий.

Что касается процесса концентрации, то в США после окончания гражданской войны и до конца 1880-х годов закон концен-

трации К. Маркса в целом действовал, но после принятия антитрестовского закона Шермана и некоторых других рыночная власть крупного бизнеса не только перестала расти, но и обнаружила тенденцию к уменьшению, а после Второй мировой войны ситуация оставалась достаточно стабильной.

Хотя общие законы К. Маркса не выполнялись, их поиск не прекратился и в XXI в., в частности речь идет о законе роста неравенства в распределении доходов. Многие исследования фиксировали этот рост с 1970-х годов в США и связывали его с изменениями структуры спроса на рабочую силу и ее предложения. Т. Пикетти, используя данные о налогах, дополнил эти исследования и предложил свой взгляд на проблему. Он уделил особое внимание растущему неравенству на вершине доходной пирамиды. Более того, Т. Пикетти вышел за пределы эмпирического и исторического подходов и предложил теорию долговременных тенденций капитализма, представляющую собой соединение теории К. Маркса и теории роста Р. Соллоу. Подобно К. Марксу, Т. Пиккети связывал динамику капитализма с собственностью на средства производства и обошел вопрос о технологиях и экзогенной динамике, хотя в ряде случаев упоминал эти факторы.

Т. Пикетти сформулировал два фундаментальных закона:

- доля капитала (K) в ВВП равна произведению реальной нормы дохода на капитал (г) (в качестве которой он использовал реальную ставку процента) и отношения капитала к ВВП;

- доля капитала в ВВП равна отношению нормы сбережений (s) к темпу роста ВВП (g).

Из этих двух зависимостей следует, что К/ВВП = г х (s/g). На основании этого Т. Пикетти выводит первый общий закон - при более низком темпе роста (g) доля капитала в ВВП выше. Возникает вопрос: может ли изменение темпа роста привести к изменению нормы сбережения или нормы доходности? Т. Пикетти утверждает, что г не изменяется значительно при снижении g, так как эластичность замещения между капиталом и трудом высока, в результате чего доля капитала возрастает. Однако очень много исследований указывают на то, что краткосрочная эластичность замещения между капиталом и трудом значительно меньше единицы; в долгосрочном периоде этот показатель больше единицы только в случае эндогенной технологии. Но и в этом случае, по мнению некоторых

исследователей, он не настолько высок, чтобы выполнялся закон Т. Пикетти.

Второй общий закон Т. Пикетти сформулировал следующим образом: г > g. Однако, если 8 - экзогенная величина, или рассматриваются перекрывающиеся поколения, или предполагается неполнота рынков, то закон может и не выполняться.

Третий, и наиболее важный, общий закон Т. Пикетти состоит в том, что когда г > g, имеет место тенденция увеличения неравенства. Это центральный тезис Т. Пикетти. Когда г существенно превосходит g, логично предположить, что наследуемое богатство растет быстрее, чем национальный доход. И, как пишет Т. Пикетти, «главная причина сверхконцентрации богатства в традиционных аграрных обществах и в значительной степени во всех обществах до Первой мировой войны заключалась в низких темпах роста, когда норма доходности на капитал была продолжительное время значительно выше темпов роста» (с. 11). Основываясь на этом выводе, Т. Пикетти выдвигает предположение о росте неравенства в течение следующих десятилетий.

Авторы критически относятся как к первым двум, так и к третьему закону. Во-первых, по их мнению, акцент, который делает Т. Пикетти на величине (г - g), не очень согласуется с ролью трудового дохода в увеличении неравенства. Во-вторых, как они показали в одной из работ, г > g может сочетаться как с постоянным, так и снижающимся неравенством. В-третьих, величину (г - g) не следует рассматривать как базовый показатель, на основании которого делается прогноз, поскольку как на него, так и на его составляющие воздействуют политика, технологические изменения, запас капитала. Наконец, при наличии умеренной социальной мобильности даже значительная величина (г - g) не приводит к увеличению неравенства на вершине доходной пирамиды.

Признавая значительным вклад Т. Пикетти и его коллег в создание и упорядочение огромного массива данных, авторы приводят собственные оценки зависимости неравенства от темпов роста. Рассматривая динамику г и g в послевоенный период на основе статистики ОЭСР, они приходят к выводу о том, что тезис Т. Пикетти не находит подтверждения.

В качестве иллюстрации и для изучения влияния институциональных факторов на неравенство авторы приводят пример

Швеции и ЮАР. Они замечают, что если в качестве показателя неравенства берется только доля 1% самых богатых в ВВП, оценка неравенства оказывается недостоверной. Как показывают данные за 100 лет, этот показатель в начале XX в. был в Швеции выше, чем в ЮАО, затем быстро падал, а его недавний рост был не столь значительным, как в ЮАР в 1990-2000 гг. При этом в целом динамика показателя у двух стран была схожая: сначала рост, затем снижение и вновь повышательная тенденция. Более того, получается, что в период, когда апартеид усиливался и темнокожее население лишалось права собственности на землю, права заниматься рядом видов деятельности и т.д., неравенство уменьшалось; напротив, когда эта система рухнула в 1994 г., оно стало расти. По мнению авторов, более адекватным было бы использовать отношение зарплаты белых и черных работников в добывающей промышленности. Что касается Швеции, то там даже показатель для 5% вел себя иначе, чем для 1% самых богатых. Авторы считают, что в этой стране в динамике неравенства большую роль сыграли налоги и политика перераспределения доходов.

В целом институты и политика существенно влияют на уровень неравенства. Так, они воздействуют на предложение квалифицированной рабочей силы, регулируют цены и рыночную структуру, влияют на технологии. В свою очередь неравенство оказывает влияние на институты (например, на доступ к политической власти) и на их устойчивость.

В заключение авторы отмечают, что Т. Пикетти предложил смелую и увлекательную универсальную теорию неравенства. Но, хотя внимание к проблеме неравенства и ее обсуждение можно только приветствовать, путь, который избрал Т. Пикетти, неверный, причем по тем же самым причинам, что и путь, по которому пошел К. Маркс, а до него Д. Рикардо. Основная причина - то, что в поиске общих законов они игнорировали институты и политику, социальные условия, демографические факторы и технологии.

Н.А. Макашева

2016.02.005. ДЖОНС Ч. ПАРЕТО И ПИКЕТТИ: МАКРОЭКОНОМИКА О ДОХОДАХ САМЫХ БОГАТЫХ И НЕРАВЕНСТВЕ В РАСПРЕДЕЛЕНИИ БОГАТСТВА.

JONES Ch. Pareto and Piketti: The macroeconomics of top income and wealth inequality // J. of econ. perspectives. - Pittsburgh (PA), 2015. -Vol. 29, N 1. - P. 29-46.

Ключевые слова: текущие доходы; благосостояние; доходная и имущественная дифференциация населения.

Автор, профессор экономики Стэндфордского университета и научный сотрудник Национального бюро экономических исследований США (National bureau of economic research, NBER), отмечает, что работы французского экономиста Т. Пикетти и его коллег дают принципиально новое понимание неравенства доходов и благосостояния. Базируясь на длинных временных рядах, прежде всего на данных налоговой статистики, Т. Пикетти пришел к выводу о том, что фундаментальным следствием развития капитализма в XXI в. станет углубление различий в текущих доходах и благосостоянии верхних и остальных доходных групп населения.

Статистические данные, приводимые Т. Пикетти и его соавторами, свидетельствуют о значительной (хотя и различной по своим масштабам) дифференциации населения по таким показателям, как душевой ВВП, текущие доходы и активы.

Динамика разрыва между величинами ВВП в расчете на душу населения США в верхней его группе, составляющей 0,1% общей численности населения, и остальных 99,9% жителей за период столетних наблюдений (1910-2010) была различной. До 1977 г. рост душевого ВВП в верхней группе населения страны был незначительным и в реальном исчислении (в ценах 2009 г.) оказался в этом году ниже, чем в 1913-м. Весь рост в этот период пришелся на остальное население. Однако в дальнейшем ситуация изменилась: если в 1950-1980-х годах ВВП в расчете на душу населения в верхней его группе увеличивался в среднем на 0,72% в год, то в 19802007 гг. - на 6,86%, что сопоставимо с темпами роста экономики Китая. В то же время среднегодовой темп роста душевого ВВП остального населения снизился соответственно с 2,3 до 1,83%. В результате разрыв между этими группами по данному показателю углубился.

Текущие доходы населения складываются из заработной платы, доходов от предпринимательской деятельности, доходов от капитала и прироста капитала. В США динамика доли текущих доходов 0,1% населения в общей величине текущих доходов населения, как показали Т. Пикетти и Э. Саэз, в период 1916-2011 г. описывалась и-образной кривой. Наибольшие значения этой доли, достигавшие в отдельные годы 12%, были отмечены в 1910, 1920 и 2000-е годы, а наименьшие - в 1970-е годы, когда она снижалась до 2%. Уменьшение этой доли было связано в первую очередь со снижением доли рассматриваемой группы населения в доходах на капитал, в то время как ее рост в последние десятилетия - с увеличением доли в заработной плате и предпринимательском доходе. Последний феномен, по мнению автора, может быть объяснен технологическими изменениями, которые делают предпринимательскую деятельность более эффективной. Напротив, открытие национальных рынков тех стран, в которые ранее не допускались иностранные производители, ставит отечественных предпринимателей в конкурентные условия, что может уменьшить неравенство доходов.

Говоря о дифференциации благосостояния населения, автор также приводит данные Т. Пикетти за 1800-2010 гг. по трем странам - Великобритании, Франции и США. Наиболее значительной она оказалась в 2010-е годы, когда у 1% населения находилось почти 70% активов в Великобритании, 60 - во Франции и почти 45% -в США. В дальнейшем эта доля снижалась, и в середине 1960-х годов находилась в рассматриваемых странах в интервале от 20 до 30%. Факторами, способствующими уменьшению дифференциации населения, стали две мировые войны, Великая депрессия в США и прогрессивная шкала налогообложения. В последний полувековой период доля наиболее состоятельных семей в совокупных активах в каждой из стран вновь увеличилась.

Концентрация богатства у наиболее обеспеченных семей существенно выше концентрации текущих доходов. В 2010 г. в США доля 1% наиболее состоятельных семей в активах составляла от 35 до 40%, в то время как в текущих доходах - всего 17%. Соответственно, если имущественные налоги этой группы семей составили 4 млн долл., то выплаты подоходного налога - 330 тыс. долл.

В своих работах Т. Пикетти исследует динамику доли капитальных акций1 в ВВП трех стран, выделяя в ходе анализа важные структурные изменения, которые происходили с течением времени. Например, в XVIII и начале XIX в. доля ренты, выплачиваемой собственникам земли, составляла в Великобритании около 20% национального дохода, в то время как в 1910 г. - всего 2%, что было следствием роста дохода от воспроизводимого капитала. В 1700 г. стоимость земли во Франции почти в 5 раз превышала национальный доход, а в 2010 г. она составила 12% национального дохода. Начиная с 1950-х годов капиталоемкость национального продукта в стране увеличивалась в значительной степени за счет жилья, что, однако, является в большей мере следствием роста его стоимости, а не увеличения размеров жилищного фонда. В целом доля капитальных акций в той же Франции, составлявшая в середине XIX в. приблизительно 40%, к началу Второй мировой войны сократилась почти в 4 раза. В последние три десятилетия наблюдается рост этой доли как во Франции, так и в Великобритании и США.

Расчеты капиталоемкости ВВП проведены Т. Пикетти с учетом общей величины капитала и воспроизводимого капитала (т.е. капитала без учета земли и жилья). Для автора оказался неожиданным вывод о том, что капиталоемкость ВВП в ХХ в. в целом оказалась ниже, чем в XIX в., несмотря на ее увеличение начиная с 1950-х годов.

Приведенные автором результаты статистических выкладок Т. Пикетти и его коллег, свидетельствуют о серьезных разрывах между верхними доходными группами и остальным населением.

В качестве инструмента сдерживания дифференциации по располагаемым активам Т. Пикетти рассматривает налог на богатство. Однако предложение использовать его, по мнению автора, носит по сути умозрительный характер, поскольку причины бесспорного углубления разрывов между верхними и прочими слоями населения в последние десятилетия вскрыты не полностью. В числе таких причин - снижение нормы сбережений у населения, не входящего в верхнюю группу, углубление разрыва в размере оплаты труда, предпринимательском доходе и приросте капитала, увели-

1 Акции, по которым выплачивается доход от прироста капитала, но не выплачивается дивидендный доход. - Прим. реф.

чение стоимости недвижимости. Автор предполагает, что для более строгой оценки динамики доходного и имущественного расслоения населения в перспективе, возможно, придется рассмотреть большее число факторов.

Кроме того, прогнозы Т. Пикетти о сохранении тенденции роста дифференциации часто базируются на теоретических упрощениях относительно связи между переменными, в частности на предложениях о том, что темп экономического роста не будет сопровождаться изменениями уровня доходности капитала или что амортизационные отчисления не изменяются с течением времени. Если эти предположения не реализуются, то, по мнению автора, масштабы возможного углубления в будущем доходной и имущественной дифференциации населения могут уменьшиться.

В заключение автор формулирует свое представление о приоритетном направлении дальнейших научных исследований, в которых должно сочетаться использование эмпирических данных и моделей неравенства в распределении доходов и богатства.

С.Н. Смирнов

МИРОВАЯ ЭКОНОМИКА И МЕЖДУНАРОДНЫЕ ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ

ОБЩИЕ ВОПРОСЫ

2016.02.006. ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ МИРОВОЙ ЭКОНОМИКИ И ЗОНЫ ЕВРО В 2015-2017 гг.

Perspectives 2015-2017 pour l'économie mondiale et la zone euro // Rev. de l'OFCE. - Р., 2015. - N 144. - P. 7-85. - Mode of access: http://www.ofce.sciences-po.fr/pdf/documents/prev/prev1015/inter-2015-10.pdf

Ключевые слова: мировая экономика; зона евро; страны с формирующейся рыночной экономикой; цена нефти; бюджетная политика; валютные курсы.

В работе, подготовленной в департаменте анализа и пронози-рования Французского центра экономической конъюнктуры (Observatoire français des conjonctures économiques, OFCE), анализируются перспективы развития мировой экономики, а также зоны евро в 2015-2017 гг.

В целом тенденция к возобновлению экономического роста в 2015 г. подтвердилась, указывают авторы. По их прогнозу, темпы роста мировой экономики в 2015 г. возрастут до 2,7%, а в 20162017 гг. - до 3,2 и 3,3% соответственно, но не достигнут среднегодового докризисного уровня (3,7% в 2003-2007 гг.). При этом в ближайшие годы темпы роста в промышленно развитых странах (ПРС) и особенно в странах зоны евро несколько увеличатся, а в странах с формирующейся рыночной экономикой (СФРЭ) снизятся (с. 10).

Ускорению роста с конца 2014 г. способствовали такие факторы, как снижение нефтяных цен, уровень валютных курсов, некоторое смягчение финансовой и бюджетной политики. Однако темпы инфляции останутся ниже целевых показателей из-за падения нефтяных цен и скрытой инфляции. В то же время в результате усиления неопределенности, вызванной замедлением роста китайской экономики, растет волатильность на финансовых рынках.

По прогнозам авторов, масштабное и длительное снижение нефтяных цен обеспечит повышение реальной покупательной способности населения. Рост валового располагаемого дохода домашних хозяйств в основных странах зоны евро (кроме Италии) и в Великобритании, наблюдаемый с 2014 г., связан также с улучшением состояния рынка труда и/или повышением реальной зарплаты в некоторых странах.

Падение нефтяных цен, стимулируя спрос, оказывает как прямое (через спрос домашних хозяйств и предложение предприятий), так и косвенное (через торговый баланс) влияние на экономический рост и приведет к значительному сокращению нефтяных расходов стран-импортеров. Так, расходы Франции снизятся в 2014-2015 гг. на 14 млрд евро, Германии - на 23, Италии - на 14 млрд евро, Великобритании - на 13 млрд ф. ст. В Японии и Китае они сократятся почти вдвое (с. 12-13).

В условиях низкой инфляции центральные банки (ЦБ) ПРС проводили политику стимулирования экономической активности. Так, Европейский центральный банк (ЕЦБ) и Банк Японии продолжили использовать нетрадиционные меры монетарной политики. Федеральная резервная система (ФРС) и Банк Англии отказались от политики покупки ценных бумаг, но не вышли из программ количественного смягчения. Сальдо их балансов остается стабильным в национальной валюте, но постепенно снижается в процентах к ВВП. ЦБ этих четырех стран поддерживали учетную ставку на почти нулевом уровне.

Похожая ситуация наблюдается и в большинстве других ПРС и СФРЭ. Исключениями являются Бразилия, где с марта 2012 г. центральный банк 9 раз поднимал учетную ставку, и Россия, где Центробанк РФ значительно повысил учетную ставку в 2014 г. для нейтрализации падения рубля (с. 18-19). В целом ЦБ большинства стран проводили и в ближайшие месяцы намерены продолжить

экспансионистскую монетарную политику. Смена курса произойдет только в США и Великобритании. По прогнозам авторов, ФРС поднимет учетную ставку до 1,25% в 2016 г. и до 2,25% в конце 2017 г. Банк Англии перейдет к политике повышения учетной ставки во втором квартале 2016 г. (с. 20). В целом изменение условий финансирования окажет положительное влияние на ВВП ПРС. Однако повышение учетных ставок в США и Великобритании приведет к рассогласованию монетарной политики основных ЦБ, поскольку в связи с неустойчивостью роста ЕЦБ и Банк Японии продолжат экспансионистский курс.

Ужесточение монетарной политики ФРС приведет к новому обесценению евро, который стабилизируется на уровне 1,05 долл. во втором квартале 2016 г. (с. 22), что повысит конкурентоспособность стран зоны евро по отношению к остальному миру. Однако их выигрыш может уменьшиться из-за более сильного обесценения других валют (в частности СФРЭ) по отношению к доллару.

Авторы полагают, что повышение ценовой конкурентоспособности экономики четырех ведущих стран зоны евро, наблюдающееся с 2014 г., обеспечит им в 2016 г. дополнительный рост: по прогнозу он составит от 0,3 процентных пунктов (далее - п.п.) во Франции до 0,8 в Испании (с. 24). В основном влияние роста ценовой конкурентоспособности будет связано с торговлей со странами, не входящими в зону евро. В то же время повышение курса доллара и фунта стерлингов окажут негативное воздействие на ВВП США и Великобритании.

Политика бюджетной консолидации, проводившаяся последние пять лет в ведущих ПРС, несмотря на некоторое ее смягчение, будет по-прежнему оказывать негативное воздействие на экономический рост в отдельных странах, особенно в зоне евро. Причем установлено, что бюджетная политика не только национальных властей, но и стран - торговых партнеров вносит свой «вклад» в замедление роста: в среднем на 0,1 п.п. в год в крупных ПРС. В целом в 2015 г. из-за решений в бюджетной сфере стран-партнеров по торговле Франция и Великобритания потеряют 0,6 п.п. роста, Испания - 0,5, США - 0,2 п.п. Только в Германии и Италии бюджетная политика будет стимулировать рост (+0,1 и +0,2 п.п. соответственно). В 2016 г. наиболее сильным влияние бюджетной политики останется в Великобритании и Франции (-0,8 и -0,7 п.п. соответст-

венно). В 2017 г. бюджетная политика окажет отрицательное воздействие на рост во всех странах, кроме США (с. 27-28).

Сильным шоком для мировой экономики является замедление роста китайской экономики, соответствующее новой фазе экономического и социального развития страны (табл. 1).

Таблица 1

Влияние замедления роста китайской экономики на ВВП основных ПРС через канал внешней торговли (в процентных пунктах ВВП) (с. 32)

Страна 2014 г. 2015 г.* 2016 г.* 2017 г.* Кумулятивный эффект 2014-2017 гг.

Германия -0,4 -0,8 -0,5 -0,4 -2,1

Франция -0,1 -0,3 -0,2 -0,2 -0,8

Италия -0,2 -,4 -0,2 -0,2 -0,9

Испания -0,1 -0,2 -0,1 -0,1 -0,4

Великобритания -0,2 -0,4 -0,2 -,2 -1,1

США -0,1 -0,2 -0,1 -0,1 -0,6

Япония -0,4 -0,9 -0,5 -0,4 -2,2

Примечание: * прогноз.

Данные табл. 1 свидетельствуют о разной степени чувствительности экономики отдельных ПРС к замедлению китайской экономики, что отражает степень их открытости и зависимости от торговли с Китаем.

В целом шоки, с которыми столкнутся ПРС в 2015-2017 гг., не так сильно повлияют на их экономику, как шоки 2011-2014 гг. Смягчение бюджетной политики после погашения долгов частными и государственными агентами, использование таких благоприятных факторов, как снижение цены нефти и выгодный для зоны евро курс доллара, будут стимулировать рост (табл. 2).

В США после среднегодового темпа роста в 2,1% в 20102014 гг. ожидается его повышение до 2,7% в 2015 г., 3,1 - в 2016 г. и 2,8% в 2017 г. Таким образом, реальный темп роста значительно превысит потенциальный (оцениваемый в 2%); в результате разрыв между фактическим и потенциальным объемом производства (output gap) к 2017 г. станет нулевым (против -3,4% в 2014 г.). Двигателями экономического подъема в рассматриваемый период станут расширение потребления и инвестиций домашних хозяйств,

сокращение безработицы, смягчение бюджетной политики в 20152016 гг. и переход к экспансионистской бюджетной политике в 2017 г. (с. 34). Низкий уровень инфляции носит кратковременный характер, и цены начнут расти в середине 2016 г. с окончанием действия эффекта снижения нефтяных цен и повышения стоимости доллара. К концу 2017 г. инфляция достигнет 1,7% (с. 35).

Таблица 2

Суммарное влияние шоков (цены нефти, условий кредитования, конкурентоспособности, бюджетной политики, замедления роста китайской экономики) на экономику ПРС (в процентных пунктах ВВП) (с. 33).

Страна 2011 г. 2012 г. 2013 г. 2014 г. 2015 г. 2016 г. 2017 г.

Германия -1,4 -2,3 -2,3 -0,8 0,0 0,2 -0,3

Франция -1,4 -2,0 -1,5 -0,9 -0,1 -0,1 -0,3

Италия -1,0 -4,0 -1,5 -0,5 0,9 0,3 -0,3

Испания -2,0 -4,9 -2,6 -1,4 0,9 0,6 -,5

Великобритания -2,8 -,2 -,9 -0,7 -,8 -0,7 -1,2

США -1,6 -1,7 -2,2 -1,1 -0,3 -0,6 -0,2

В зоне евро после пика безработицы в мае 2013 г. (12,1%) в середине 2015 г. она сократилась до 11,1%. Ожидается ее снижение до 9,7% в конце 2017 г. и 7,2% в начале 2018 г. Тем не менее в странах зоны евро (за исключением Германии, где исторически сложился низкий уровень безработицы) он останется довольно высоким.

Под воздействием благоприятных финансовых условий и ожидаемого роста спроса, а также мер экономической политики в зоне евро продолжится рост инвестиций. В результате к концу 2017 г. норма инвестиций достигнет пикового значения, отмеченного в середине 2008 г. Однако в Италии и Германии норма инвестиций останется ниже пикового уровня, что свидетельствует о низкой инвестиционной активности в этих странах.

Положительное влияние на экономику зоны евро окажет внешняя торговля (+0,2 п.п. в 2016 и 2017 гг.). Темпы роста спроса на товары из зоны евро составят 4% в год (с. 37). В 2016-2017 гг. немецкие предприятия будут терять доли рынка внутри зоны евро, но обесценение евро позволит им и дальше экспортировать свою продукцию за ее границы (63% экспорта).

В 2016-2017 гг. темпы роста в зоне евро составят 1,8% в год (с. 38); в Великобритании - 2,2% в 2016 г. и 1,8% в 2017 г. Прогноз развития экономики Великобритании предполагает медленное «рассасывание» макроэкономических диспропорций, усилившихся с начала глобального финансового кризиса. Хотя уже сейчас заметны позитивные сдвиги в области инвестиций предприятий и погашения задолженности домашних хозяйств, а также роста производительности труда, устранение основных диспропорций (внешнеторговый дефицит и высокий уровень цен на недвижимость) начнется не ранее 2017 г. (с. 41).

Хотя замедление роста экономики Китая в наибольшей степени отразилось на азиатских странах, оно привело также к значительному ухудшению экономического положения в странах - производителях нефти и сырьевых товаров, в частности в России и Бразилии, где к замедлению роста китайской экономики добавляются внутренние проблемы. В этих условиях на фоне постоянной геополитической напряженности России грозит рецессия. Экономика СФРЭ Восточной Европы продолжит расти относительно высокими темпами, опираясь на экономическое оживление в зоне евро.

В азиатском регионе темпы роста экономики в целом замедлятся и составят 6% в 2015 г. и 6,1% в 2016-2017 гг. (с. 43). Несмотря на замедление внутрирегиональной торговли, рост будет поддерживаться внутренним спросом. Темпы роста китайской экономики снизятся с 7,4% в 2014 г. до 6,8 в 2015 г. и 6,6% в 2016 г. Китай избежит рецессии, но вступит в сложный период смены модели роста. В других странах региона темпы роста вырастут до 5,7% в 2017 г. (с. 44). Индии удастся избежать застоя и в будущем обогнать Китай по темпам роста (с. 45).

Ускорение темпов роста ПРС с 1,6% в 2014 г. до 1,9 в 2015 г. и 2,2% в 2016-2017 гг. свидетельствует о консолидации процесса оживления экономики (с. 45). Однако по сравнению с предшествующими периодами подъема темпы роста останутся скромными. Так, после рецессии 2008-2009 гг. в 2010 г. темпы роста ПРС превысили 3%, тогда как на 2016-2017 гг. прогнозируется менее чем 2%-ный рост. Сравнение темпов роста в фазе выхода из кризиса США и зоны евро лишний раз подтверждает, что экономическому подъему в зоне евро не хватает динамичности (с. 46).

И.Ю. Жилина

2016.02.007. ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА СТРАН - ЧЛЕНОВ ОЭСР И ФАО В 2015-2024 гг. Perspectives agricoles de l'OCDE et de la FAO 2015-2024 / OCDE / FAO. - 2015. - 162 p. - Mode of access: http://www.fao.Org/3/a-i4738f. pdf

Ключевые слова: сельское хозяйство; прогнозирование; сельскохозяйственные рынки; экспорт сельскохозяйственной продукции; производство продовольствия; продовольственная безопасность.

В работе, подготовленной совместно сотрудниками секретариатов ОЭСР и ФАО, представлен базовый сценарий развития мирового сельского хозяйства на ближайшее десятилетие. Работа состоит из трех глав. В первой главе приводится базовый сценарий развития мирового и ряда национальных сельскохозяйственных рынков. Вторая глава посвящена проблемам и перспективам развития сельского хозяйства Бразилии, входящей в десятку ведущих стран мира и занимающей 2-е место в мире по производству сельскохозяйственной и продовольственной продукции. В третьей главе рассматриваются перспективы развития рынков основных сельскохозяйственных продуктов.

Первая глава. Рассмотрев состояние рынков основных сельскохозяйственных продуктов в 2014 г. (оно учитывается в базовом сценарии), авторы приходят к выводу о том, что, несмотря на продолжающееся снижение цен на зерновые, масличные культуры и сахар, рекордно высокий уровень цен на мясо, постепенное снижение цен на молочные продукты, рыбу, хлопок, этанол и биотопливо, условия их производства оставались благоприятными.

В базовом сценарии учитываются прогнозы таких макроэкономических показателей, как цена нефти, темпы экономического роста в странах ОЭСР и крупных странах с формирующейся рыночной экономикой (СФРЭ), мировой демографический рост, инфляция в странах ОЭСР. Прогноз включает также оценку изменений индексов цен производителей (indices des prix à la production, IPP) и потребительских цен (indices des prix à la consommation, IPC).

Предполагается умеренный и неравномерный рост мировой экономики и международной торговли. Согласно базовому сценарию темпы роста реального ВВП составят в среднем 2,2% в год.

Среди стран ОЭСР наиболее высокие темпы роста в ближайшие 10 лет продемонстрируют Чили, Австралия и Турция (соответственно 4,1%, 3,5 и 3,5%). Умеренный подъем ожидается в США, Мексике и Новой Зеландии (среднегодовые темпы экономического роста составят соответственно 2,6%, 2,8 и 2,6%). Средние темпы роста экономики Японии не превысят 1% в год. Предполагается, что Индия по темпам роста (6,6% в среднем в год) опередит Китай (с. 24). Экономика азиатских и африканских развивающихся стран (РС) будет расти высокими темпами, которые, однако, в большинстве стран будут ниже уровня прошедшего десятилетия (с. 25).

В ближайшие 10 лет мировой демографический рост замедлится до 1% в год, и в 2024 г. население планеты превысит 8 млрд человек. Численность населения Европы и Японии сократится. Из стран ОЭСР наиболее высокие темпы роста населения прогнозируются в Австралии, Турции и Мексике. В России население сократится на 4,8 млн человек. Наиболее высокие темпы роста населения (2,42% в год) продемонстрируют африканские страны (с. 26).

В среднесрочной перспективе под воздействием длительного замедления экономического роста и падения цен на нефть и продукты питания в странах ОЭСР, особенно в зоне евро, США и Японии, ожидается низкий уровень инфляции. В большинстве стран ОЭСР она будет ниже целевого значения - в среднем 2,2% в год. При этом в ближайшие годы зона евро столкнется с риском дефляции в условиях стагнации роста и продолжающегося снижения инфляции. Валюты таких стран, как Бразилия, Индия, ЮАР и Турция, будут девальвированы, курс российского рубля к 2024 г. повысится (с. 26).

Согласно базовому сценарию в течение рассматриваемого периода реальные цены на сельскохозяйственную продукцию должны снизиться за счет роста производства, основанного на повышении производительности и снижении цен на комплектующие товары. Хотя эта тенденция соответствует долгосрочной понижательной тенденции, цены будут держаться на более высоком уровне, чем в период, предшествующий их резкому росту в 2007-2008 гг.

В последнее десятилетие спрос на сельскохозяйственную продукцию значительно вырос под влиянием увеличения спроса в РС в результате демографического роста, повышения доходов населения и продолжающейся урбанизации. В промышленно разви-

тых странах (ПРС), достигших высокого уровня потребления при ограниченном демографическом росте, потребление продовольственных продуктов находится в стагнации. В то же время меры по укреплению энергетической безопасности и защите окружающей среды (ОС) стимулировали спрос на биотопливо, что привело к росту спроса на сырье для его производства. Эти факторы и в будущем будут влиять на спрос, но в целом из-за недостаточного и неравномерного восстановления мировой экономики рост спроса на основные виды сельскохозяйственной продукции замедлится по сравнению с прошедшим десятилетием. Наибольшая доля прироста потребления продуктов питания придется на страны Азии, тогда как в Африке в связи с демографическим ростом и увеличением доходов населения повысится общей уровень потребления. В ПРС темпы роста потребления снизятся (с. 30).

В целом рост производства сельскохозяйственной продукции, несмотря на значительный мировой спрос, будут сдерживать такие факторы, как ограниченные возможности расширения сельскохозяйственных площадей, необходимость защиты ОС, политическая ситуация и т.д. При этом динамика роста по регионам будет различной. Темпы роста производства основных сельскохозяйственных продуктов в прошедшее десятилетие составляли 2,2% в год благодаря высокому росту в странах Восточной Европы, включая РФ (3,3%), страны Африки (2,9) и Азиатско-Тихоокеанского региона (2,9%). В Западной Европе рост сельскохозяйственного производства не превышал 0,7% (с. 37), а в Северной Америке - 1,5%. В следующее десятилетие рост мирового сельского хозяйства снизится до 1,5% в год из-за замедления роста во всех регионах. Наибольшее замедление будет наблюдаться в Восточной Европе и РФ (рост составит в среднем 1,3%), а также в Азиатско-Тихоокеанском регионе (1,7%). В Африке, Латинской Америке и Карибском бассейне годовые темпы роста сельскохозяйственного производства будут равняться соответственно 2,4 и 1,8% (с. 38). В Азии, Европе и Северной Америке увеличение производства сельскохозяйственной продукции будет определяться почти исключительно повышением производительности, тогда как в Южной Америке оно будет связано и с расширением сельскохозяйственных площадей.

В рассматриваемый период объем мировой торговли большинства сельскохозяйственных продуктов будет расти. В общем

объеме мирового производства зерновых доля экспортируемой продукции в рассматриваемый период не изменится. В 2024 г. она составит 22% (с. 46). К 2024 г. должна укрепиться роль России, Украины и Казахстана как экспортеров пшеницы. Россия опередит Канаду и выйдет на третье место в мире по экспорту пшеницы (с. 50). Согласно прогнозам, экспорт основной сельскохозяйственной продукции будет обеспечиваться ограниченным числом стран при большой численности стран-импортеров, что усилит рыночные риски, в частности связанные с природными катастрофами и торговыми ограничениями. В целом темпы роста мировой торговли по сравнению с прошлым десятилетием замедлятся, но сложившиеся в настоящее время пропорции между производством и потреблением сельскохозяйственной продукции сохранятся (с. 47). Останется неизменной и структура торговли между ПРС и РС.

Вторая глава. Сельское хозяйство играет ведущую роль в экономике Бразилии, хотя его доля в ВВП составляла в 2010-2013 гг. всего 5,4%. По сравнению с 1990 г. сельскохозяйственное производство в стране выросло в 2 раза, а производство продукции животноводства - в 3 раза в основном за счет повышения продуктивности. Экспорт сельскохозяйственных продуктов и продовольствия достиг в 2013 г. 86 млрд долл., что составляет 36% общего экспорта (с. 68). Бразилия занимает 1-е место в мире по производству сахара, апельсинового сока, кофе, сои и является одним из крупнейших производителей кукурузы, риса, говядины.

Развитие сельского хозяйства способствовало борьбе с голодом и бедностью (за счет постоянного с 1970-х годов снижения цен на продукты питания), а также обеспечению энергетической безопасности страны за счет использования биомассы, водных ресурсов и других возобновляемых источников энергии.

В течение 20 последних лет бразильское сельское хозяйство развивается быстрыми темпами в основном благодаря экспансии производства экспортных продуктов. Сельское хозяйство во многом помогло Бразилии преодолеть финансовый кризис: высокие цены на сельскохозяйственную продукцию способствовали росту производства в сельском хозяйстве и росту ВВП в среднем на 3,5% в год в 2005-2013 гг. (с. 70).

В ходе экономических реформ, проводившихся в 1990-е годы, в частности либерализации торговли и сельского хозяйства,

были отменены экспортные пошлины, система разрешений на внешнеторговые операции, сняты количественные ограничения на импорт продовольствия, был отменен также государственный контроль над торговлей пшеницей, сахаром и этанолом. Это позволило переориентировать сельскохозяйственные ресурсы на сферы деятельности, в которых страна имеет сравнительные преимущества, и использовать потенциал мировых рынков.

Авторы положительно оценивают перспективы развития бразильского сельского хозяйства, несмотря на возможное замедление роста внутреннего и внешнего спроса и снижение реальных цен на большинство сельскохозяйственных продуктов. Сельское хозяйство будет по-прежнему способствовать обеспечению занятости, росту доходов и экспортных поступлений. Поддержка развития семейных хозяйств, рост их доходов и производство широкой гаммы продовольственных продуктов создадут основу для укрепления продовольственной безопасности.

Динамизм бразильского сельского хозяйства, ставшего основным двигателем роста производительности труда в масштабах страны, опирается на новые технологии, адаптированные к тропическому климату, использование современных методов управления и правительственную политику. Факторами повышения конкурентоспособности сельского хозяйства являются улучшение логистики и транспортной инфраструктуры. Основными долгосрочными вызовами для этого сектора экономики выступают рост производительности и сохранение ценовой конкурентоспособности на мировом уровне при дальнейшем сокращении бедности и неравенства.

Третья глава. Производство зерновых к 2024 г. вырастет по сравнению с 2012-2014 гг. на 14%, и их мировое потребление достигнет 2786 млн т (с. 122-123). Высокий уровень запасов и снижение издержек производства приведут в краткосрочном плане к дальнейшему снижению номинальных цен на зерновые, однако в среднесрочном плане ожидается их рост, который будет поддерживаться высоким спросом и повышением производственных расходов.

Рост производства масличных культур продолжится, но более низкими темпами, чем в предшествующее десятилетие (1,6 против 3,5%), в немалой степени за счет высокого спроса на жмыхи как одного из компонентов кормов в животноводстве (с. 125).

Мировые цены на сахар останутся волатильными при общей небольшой повышательной тенденции, что привлечет в сектор новые инвестиции. Лидирующие позиции в экспорте сохранит Бразилия (около 40% мирового экспорта) (с. 129).

Перспективы рынка мяса в целом с учетом сохранения невысоких цен на фуражное зерно оцениваются как положительные. Номинальные цены на мясо будут высокими в течение всего рассматриваемого периода, но ниже уровня 2014 г. (за исключением цен на говядину), а реальные несколько снизятся, но будут превышать уровень последних 10 лет. Мировое годовое потребление мяса к 2024 г. достигнет 35,5 кг на человека, т.е. вырастет на 1,6 кг по сравнению с предыдущим десятилетием (с. 131).

К 2024 г. мировое производство молока увеличится на 175 млн т (на 23%) по сравнению с 2012-2014 гг. В мировых масштабах темпы роста производства основных молочных продуктов будут соответствовать темпам роста производства молока (с. 133). Главными экспортерами молочных продуктов будут Новая Зеландия, ЕС, США и Австралия.

И.Ю. Жилина

2016.02.008. СГАР Ж. ФОРМИРУЮЩИЕСЯ РЫНОЧНЫЕ ЭКОНОМИКИ: КОНКУРЕНЦИЯ ИЛИ ОБЩИЙ ДОМ. SGARD J. Économies émergentes: Concurrence ou maison commune // Les dossiers du CERI. - P., 2015. - Mode of access: http://www.sden cespo. fr/ceri/fr/content/economies-emergentes-concurrence-ou-maison-commune?D09

Ключевые слова: формирующиеся рыночные экономики; Китай; экономический рост; старение населения; догоняющее развитие; международные организации.

В статье профессора политической экономии Национального фонда политических наук (Fondation nationale les sciences politicue) (Франция) рассматриваются последствия замедления темпов экономического роста Китая для мировой экономики и стран с формирующейся рыночной экономикой (СФРЭ).

Замедление темпов роста экономики большинства СФРЭ после подъема 2000-2012 гг. является одной из значимых тенденций последних лет. Считается, что основной его причиной (как, впро-

чем, и общего замедления роста мировой экономики) является снижение темпов роста экономики Китая, которое привело к сокращению китайского импорта и падению цен на сырьевые товары.

К этому добавляется эффект сырьевой специализации ряда СФРЭ: оказывая сильное давление на повышение реальных обменных курсов, такая специализация подавляет рост и инвестиции в промышленности и сфере услуг. Ресурсное проклятие, хорошо известное странам - экспортерам нефти, затрагивает также производителей минерального сырья и сельскохозяйственных продуктов. Предполагается, что соевый, зерновой и сырьевой бумы 2000-2012 гг. препятствовали подъему других секторов экономики Аргентины, Бразилии или Перу. В отличие от этих стран Индия или страны Центральной Европы, которые не экспортируют или почти не экспортируют сырьевые товары и торгуют преимущественно с про-мышленно развитыми странами (ПРС), меньше зависят от китайской экономики, а потому чувствуют себя в настоящее время относительно хорошо.

Однако замедление роста экономики СФРЭ обусловлено не только особенностями их внешнеторговой специализации и снижением темпов роста китайской экономики, но и дополнительными структурными факторами, влияние которых не поддается точному измерению. Речь идет, во-первых, о старении населения, с которым столкнулись не только ПРС, но и развивающиеся страны. Увеличение с 1960-х годов продолжительности жизни и быстрое сокращение рождаемости в этих странах привели к гораздо более резкому, чем в свое время в Европе, началу демографического перехода. Не исключено, что сейчас наблюдаются его первые экономические последствия.

Во-вторых, на общее состояние мировой экономики может влиять так называемая ловушка промежуточных доходов (middle-income trap). Статистические данные подтверждают, что темпы роста экономики страны имеют тенденцию к замедлению, когда размер ВВП на душу населения достигает 12-15 тыс. долл. Хотя первая фаза роста (от выхода из глубокой бедности до достижения промежуточного уровня доходов) проходит относительно легко, немногие страны способны полностью реализовать стратегию догоняющего развития и достичь уровня жизни богатых стран (наиболее яркими примерами являются Южная Корея и Тайвань, стра-

ны европейского Средиземноморья и Центральной Европы). В этом плане страны БРИКС находятся в критической зоне.

Ловушка промежуточных доходов чаще всего объясняется усложнением управления процессом освоения передовых технологий. Производство все более сложной продукции требует укрепления связей между НИОКР, образованием и промышленностью, а также совершенствования экономического и институционального окружения, основывающегося на более сложном сочетании частных и государственных инициатив, инфраструктур и рынков, инвестиций в школьное образование и производственные технологии.

Развитие институтов и способность расширять комплекс инструментов государственного регулирования является важнейшей проблемой для СФРЭ. Хотя очень часто рост экономики СФРЭ объясняется в первую очередь такими экономическими факторами, как затраты на рабочую силу или норма инвестиций, автор напоминает о серьезных различиях между ними в общественной и институциональной сферах. В качестве примера он приводит Китай, который за более чем четыре десятилетия очень быстрого роста не пережил ни одного крупного спада, избежал инфляции, банковских кризисов, девальвации национальной валюты и прочих обычных узких мест роста. Хотя в настоящее время в Китае появляются серьезные проблемы в области здравоохранения или окружающей среды, никаких кризисов, например в водоснабжении, или неконтролируемых эпидемий здесь не наблюдается.

Немногие СФРЭ могут похвастаться такими успехами. В частности, в России по сравнению с советским периодом значительно ухудшилось медико-санитарное состояние и качество университетского образования; в Бразилии и Индии приходят в упадок транспортная инфраструктура и система школьного образования; в ЮАР отсутствует прогресс в борьбе с бедностью.

Достижения Китая объясняются рядом факторов, которые связаны со способностью разрабатывать и осуществлять эффективную государственную политику. Последняя предполагает следующую последовательность действий: диагностика проблемы (например, низкий уровень образования в лицеях), которую надо решить; определение ее основных характеристик (количество учеников в классе, используемые пособия, квалификация преподавателей); разработка и принятие программы, которую может реализовать

компетентная и не слишком коррумпированная администрация. В конечном итоге можно спланировать институциональную метрику формирующейся рыночной экономики, реализуя определенную эффективную государственную политику в разных сферах (таких как общественный транспорт, борьба против противоправных действий в городах и против бедности, детской смертности и т.д.).

Демократический поворот в таких странах, как Южная Корея, Тайвань, Испания или государства Центральной Европы, отмечает автор, ставит вопрос о возможности догоняющего экономического развития в условиях авторитарных политических режимов, использующих опыт очень далеких от идеала европейской социал-демократии или американского либерализма государств. Высказывая сомнения в способности нелиберальной политики поддерживать в долгосрочном плане движение к обществу, в большей степени опирающемуся на частное предпринимательство, индивидуальные компетенции и диалог между правительством и гражданами, он все же признает успехи авторитарного Сингапура и Китая. Но сразу оговаривается, что новый русский, турецкий или венгерский авторитаризм, являющийся ответом на провал курса, нацеленного одновременно на догоняющее развитие и защиту общества от напря-женностей и кризисов, обусловленных глобализацией, ставит под сомнение индивидуальные права граждан, нетолерантен по отношению к меньшинствам, сужает публичное пространство и рынок в целом. Следовательно, он не способен создать сильные и компетентные общественные институты, необходимые для успешного участия страны в глобальной экономике.

Замедление экономического роста и новый авторитаризм еще острее ставят вопрос о месте СФРЭ в мировой экономике и политике. Автор подчеркивает, что пока невозможно понять, каким образом замедление роста повлияет на отношения СФРЭ с Западом. С одной стороны, без участия СФРЭ будет трудно обеспечить функционирование важных международных институтов и долговременное регулирование мировых рынков. С другой стороны, СФРЭ, продолжая сотрудничество с ПРС, могут параллельно начать создавать собственные институты, подобные новому банку развития БРИКС, или, выбрав стратегию «езды зайцем» (free-riding), постараются получать выгоду от участия в институтах и созданном Западом мировом порядке, но откажут ему в политической поддержке.

В связи с этим автор высказывает следующие соображения. Во-первых, поскольку СФРЭ являются стейкхолдерами глобальной экономики и экспортируют разнообразную промышленную продукцию на мировой рынок, им стоило бы напомнить о необходимости отказаться от «карательных экспедиций» против существующего международного порядка. Во-вторых, международным организациям не свойственна конкуренция, но она для них и не сопряжена с неизбежными фатальными последствиями. Риски конкуренции появляются, если речь идет о финансировании портов или железных дорог. Если же речь идет о дестабилизации мировой экономики или дублировании МВФ, то здесь не может быть конкуренции, поскольку ставки слишком велики. В-третьих, создание новой международной организации, тем более разработка для нее правил в глобальных масштабах, - это сложный и дорогостоящий проект, легитимность которого нуждается в подтверждении, особенно если архитектура этого нового сооружения подчеркивает его стратегические интересы и даже гегемонистские амбиции.

И.Ю. Жилина

МЕЖДУНАРОДНАЯ ТОРГОВЛЯ

2016.02.009-010. БУДУЩЕЕ МИРОВОЙ ТОРГОВЛИ. (Сводный реферат).

2016.02.009. GÖRG H. Die Zukunft des Welthandels // Wirtschsfts-dienst. - Hamburg, 2015. - Jg. 95, N 5. - S. 303-308.

2016.02.010. PFLÜGER M., KREBS О. Quo vadis Welthandel? // Wirtschsftsdienst. - Hamburg, 2015. - Jg. 95, N 5. - S. 311-315.

Ключевые слова: мировая торговля; торговля товарами; торговля услугами; ВТО; региональные торговые соглашения.

В статьях немецких экономистов из Кильского института мировой экономики (Institut für Weltwirtschaft an der Universität Kiel, IfW) рассматриваются состояние (009) и перспективы развития международной торговли (010).

Начиная с 1950-х годов мировая торговля постоянно растет быстрее, чем мировая экономика в целом. В 2003 г. общий объем мировой торговли товарами составил 7,5 трлн долл., а услугами -1,8 трлн долл. В 2013 г., по данным Всемирной торговой организа-

ции (ВТО), торговля товарами оценивалась в 18,8 трлн долл., а услугами - в 4,6 трлн. За десятилетие оба вида торговли увеличились в 2-3 раза, притом что доля услуг в общем объеме мировой торговли в последние 10 лет осталась примерно на уровне 20%, несмотря на перемещение экономической деятельности от перерабатывающей промышленности к сфере услуг (009, с. 303).

Среднегодовые темпы роста мировой торговли товарами в 1950-2000 гг. были чуть выше 5%. С 2001 г. развитие мировой торговли ускорилось, но в 2009 г. в условиях глобального финансового кризиса экспорт значительно сократился. В последующие годы рост мировой торговли замедлился в связи с замедлением роста мировой экономики. Среднегодовые темпы роста мировой торговли товарами и услугами в 2005-2013 гг. ВТО оценивает в 8% (009, с. 304).

Быстрый рост международной торговли примерно наполовину объясняется снижением таможенных пошлин во многих странах в рамках ВТО (009, с. 304); кроме того, ему способствует увеличение торговли услугами благодаря развитию технического прогресса, в частности Интернета. Но особое влияние на мировую торговлю оказывали, во-первых, заметный рост производства в странах с формирующейся рыночной экономикой (СФРЭ), в частности в Китае и Индии, являющимися не только важными экспортерами, но и импортерами, и, во-вторых, расширение международных цепочек создания стоимости.

Растущее значение развивающихся стран и СФРЭ в мировой торговле подтверждает статистика ВТО. Например, в 2013 г. на них приходилась почти половина мирового товарооборота и валового производства в целом, тогда как в 2000 г. - только 32 и 40% соответственно (009, с. 304). Экономический рост в указанных группах стран сопровождается увеличением спроса на иностранные товары (т.е. импорта) и увеличением предложения собственных товаров на мировой рынок (т.е. экспорта). Развитие этих стран способствует также и лучшему использованию различий в издержках производства при участии в глобальных цепочках создания стоимости. Изготовление продуктов по частям в разных странах, оптимизирующее производственные издержки, приводит к увеличению импорта и экспорта промежуточных продуктов. Примером вовлечения

стран с низкой зарплатой в цепочку создания стоимости является экспорт одежды.

Отчасти под влиянием успешного экономического развития СФРЭ за 2003-2013 гг. произошли важные изменения в списке 10 стран, являющихся лидерами мировой торговли товарами на которые в 2013 г. приходилось 50% мирового экспорта. Если в 2003 г. абсолютным лидером мировой торговли была Германия (10% мирового экспорта), то в 2013 г. лидирующие позиции занял Китай (12% мирового экспорта), а Германия оказалась на 3-м месте почти с тем же результатом, что и США. За 10 лет эти страны увеличили свой экспорт приблизительно вдвое, тогда как Китай - в 5 раз (009, с. 304).

Успех Китая объясняется открытием рынка страны, ее вступлением в ВТО (2001), присоединением к Соглашению по текстилю и одежде ВТО (2004) и, не в последнюю очередь, стимулированием экспорта со стороны государства. Примечательно, что Китай экспортировал как относительно дешевую трудоемкую продукцию (например, одежду), так и высокотехнологичные изделия.

В позициях отдельных стран в мировом товарном экспорте произошли и другие значимые изменения. Так, к 2013 г. выросла доля таких экспортеров, как Южная Корея и Гонконг, а также Россия, хотя в российском экспорте, в отличие от других стран, преобладали газ и нефть, а не товары перерабатывающей промышленности. Кроме того, усилились позиции азиатских стран, особенно Сингапура, Индии и Тайваня. Сходная ситуация складывается и в структуре импорта по странам мира. Крупнейшим импортером в 2013 г. были США, 2-е место занял Китай. За 2003-2013 гг. объем импорта увеличился почти в 5 раз (009, с. 304).

Существенные изменения наблюдаются также в географической структуре торговли товарами в целом. Значительно повысилась роль стран Юго-Восточной Азии и индийского субконтинента, причем не только «великих» держав - Китая и Индии, но и малых стран, которые хорошо ориентируются в торговле товарами и которых не стоит упускать из виду.

Важные сдвиги произошли в рассматриваемое десятилетие и в торговле услугами. Хотя крупнейшими субъектами этой торговли по-прежнему остаются США, Великобритания, Германия и Франция, США укрепили свои позиции в качестве экспортера, значи-

тельно опередив Великобританию. В экспорте услуг усилилась также роль азиатских стран, особенно Китая и Индии, занявших в 2013 г. 5-е и 6-е места, в основном за счет расширения участия в глобальных цепочках создания стоимости.

Хотя соотношение между долями товаров и услуг в общем объеме мировой торговли за 10 лет осталось практически неизменным, внутри этих групп произошли изменения, связанные, в частности, с различиями в темпах роста экспорта отдельных категорий товаров и услуг. Так, в 2011-2013 гг. объем экспорта товаров перерабатывающей промышленности и сельскохозяйственных товаров увеличился на 4%, тогда как ископаемого топлива и продукции горной промышленности - всего на 1,5% (009, с. 306).

В торговле услугами важнейшим сегментом является экспорт услуг, обслуживающих бизнес (технический менеджмент, юридические консультации, маркетинг). Наибольший рост отмечен в сфере торговли компьютерными, информационными, коммуникационными и финансовыми услугами. С развитием технического прогресса роль торговли услугами будет лишь возрастать. Кроме того, важным фактором в развитии торговли услугами является значительное усиление роли Китая, являющегося важным участником торговли услугами, а также других стран Южной Азии.

Хотя ГАТТ и ВТО всегда отдавали предпочтение принципу мультилатерализма в мировой торговле, последние два десятилетия отмечены появлением новых проблем, тормозящих развитие многосторонних соглашений. Замедление многосторонних торговых переговоров, в частности в рамках Доха-раунда, вызвано расхождением между странами во взглядах на использование мер по поддержке сельского хозяйства.

Развитию многосторонней торговли, отмечают немецкие эксперты, препятствует ряд факторов, в том числе рост числа членов ВТО (в настоящее время 161), затрудняющий принятие согласованных решений; различия в стратегиях стран (ставка на преференциальные соглашения США и ЕС; разнообразие курсов развития стран); появление новых проблем (различия в регулировании, защита интересов, офшоринг) (010, с. 312). В частности, в ходе переговоров по Трансатлантическому торговому и инвестиционному партнерству между США и ЕС создаются новые нормы и правила для мировой экономики. Главным доводом в пользу меж-

региональных соглашений является создание регулирующего механизма, который станет стимулом для развития мировой экономики. В результате в настоящее время внешняя торговля развивается по пути межрегиональных преференциальных соглашений.

Классическими недостатками такого направления развития мировой торговли являются: отрицательный эффект от третьих стран (большинство исследований показывает, что отрицательные эффекты в развитии торговли исходят от третьих стран, особенно от тех, которые связаны тесными торговыми отношениями с США и ЕС); переход к системе, опирающейся на силу, а не правила, что позволяет игнорировать интересы более слабых партнеров; подрыв ВТО - межгосударственная платформа ВТО по улаживанию споров до сих пор подтверждала свою работоспособность, однако сейчас неясно, сможет ли она играть ту же роль в системе межрегиональных соглашений, или потребуется альтернативная организация для разрешения споров.

Авторы подчеркивают необходимость критического осмысления сложившейся ситуации. По их мнению, мультилатерализм ВТО, обладающий определенными преимуществами по сравнению с межрегиональной платформой, нуждается в укреплении. Но прежде всего необходимо срочно завершить Доха-раунд (010, с. 315).

В.И. Шабаева

2016.02.011. ДЮПРЕ М. КАКУЮ ЦЕНУ ЗАПЛАТЯТ МАЛЫЕ И СРЕДНИЕ ПРЕДПРИЯТИЯ ЗА ТРАНСАТЛАНТИЧЕСКОЕ СОГЛАШЕНИЕ?

DUPRÉ M. Un accord transatlantique à quel prix pour les PME? - P.: Institut Veblen pour les réformes écon., 2015. - 24 p. - Mode of access: http://www.veblen-institute.org/IMG/pdf/pme_ttip_institut_veblen_141 015.pdf

Ключевые слова: Трансатлантическое торговое и инвестиционное партнерство; малые и средние предприятия; ЕС; США.

В работе сотрудницы Института Веблена (Франция) анализируются последствия соглашения о Трансатлантическом торговом и инвестиционном партнерстве (ТТИП) между США и ЕС для европейских малых и средних предприятий (МСП) и европейской экономики.

Хотя сторонники соглашения о ТТИП не устают повторять, что в первую очередь от него выиграют европейские МСП, эти утверждения по ряду причин вызывают сомнения. Во-первых, макроэкономические последствия ТТИП весьма неопределенны. Исследования показывают, что его влияние на рост будет по меньшей мере очень незначительным или даже отрицательным. Наиболее оптимистичные оценки, на которые опирается Европейская комиссия (ЕК), содержатся в сценарии Центра исследования экономической политики (Center for economic policy research, CEPR) (Вашингтон), по которому ВВП ЕС к 2027 г. увеличится на 119 млрд евро, т.е. рост ВВП составит 0,05% в год в течение 10 ближайших лет (с. 5). Прямо противоположные выводы сделаны в исследовании американского Университета Тафтса, предсказывающем сокращение европейского экспорта и ВВП в течение 10 лет в результате реализации ТТИП.

Что касается занятости, то ЕК ссылается на исследования, в которых прогнозируется создание в Европе в течение 10 лет 1,4 млн рабочих мест, в том числе 122 тыс. во Франции. Однако сама ЕК считает эту цифру «нереальной». В свою очередь исследование Университета Тафтса, напротив, предполагает исчезновение в ЕС в течение 10 лет 600 тыс. рабочих мест, том числе 130 тыс. -во Франции, и снижение чистой зарплаты в расчете на одного работника во Франции (на 5,5 тыс. евро в год) (с. 6).

Во-вторых, ТТИП будет иметь специфические последствия для МСП. Из 20 млн европейских МСП, только 13% предприятий экспортируют свою продукцию за пределы ЕС, и этот экспорт дает им менее 10% всех доходов. Только 0,7% европейских МСП экспортируют продукцию в США. Стоимость экспорта товаров и услуг европейских МСП в США в 2013 г. составлял менее 2% добавленной стоимости, созданной всеми МСП. Таким образом, зарубежным рынком для МСП является главным образом рынок ЕС (с. 8). Следовательно, воспользоваться торговыми преимуществами ТТИП (от снижения тарифов и стандартизации норм) смогут только 0,7% европейских МСП. Вполне возможно, что остальные 99,3% МСП столкнутся с постепенным сокращением внутриевропейской торговли и торговли с третьими странами, а также с притоком дешевых товаров и услуг из США и расстройством европейской систе-

мы сельскохозяйственных, санитарных, технических, культурных и других норм.

Следует также иметь в виду расхождения в определении МСП в Европе и США. Если в Европе максимальная численность МСП составляет 250 человек, то в США в некоторых секторах она доходит до 1 тыс. человек. Но отсутствие возможности для предприятий одного размера воспользоваться специальными мерами по отношению к МСП может привести к искажению конкуренции (с. 9).

Европейские предприятия ожидают от ТТИП отмены высоких таможенных пошлин на некоторые товары (ткани, одежда, керамика, обувь, табак); гармонизации норм и взаимного признания стандартов; улучшения доступа к американским государственным рынкам на федеральном и местном уровнях. Предполагается, что 80% возможной выгоды от ТТИП зависит от гармонизации норм (с. 10). Однако США занимают агрессивную позицию по особенно важным для ЕС вопросам, касающимся принципов и механизмов международного права, в том числе принципа предосторожности, свободного обращения цифровых данных, введения классических механизмов регулирования споров и т.д. Поэтому, чтобы добиться своих целей, Европа должна идти на уступки. Подписание в октябре 2015 г. соглашения о Транстихоокеанском партнерстве еще больше ослабит позицию ЕС.

Если требования европейцев будут удовлетворены, предприятия секторов, на которые распространится снижение таможенных пошлин, т.е. предприятия, которые импортируют сырье или промежуточные продукты или которые экспортируют свою продукцию в США (или планируют это сделать), воспользуются снижением издержек и новыми рыночными возможностями. Предприятия, поставляющие продукцию экспортерам, также получат выгоды от роста спроса. Именно на эти положительные моменты делает упор ЕК, замалчивая при этом отрицательные последствия и риски, связанные, в частности, с увеличением дешевого американского импорта, особенно импорта услуг, автомобильных двигателей, химической продукции, металлов и изделий из них.

Переговоры по ТТИП не ставят целью повлиять на факторы, определяющие разницу в издержках производства между США и ЕС. Различие в зарплате (в США средняя зарплата на 30-40% ни-

же, чем в Европе), более мягкое регулирование в отдельных сферах, более низкая стоимость энергии и поддерживаемый Федеральной резервной системой низкий курс доллара по отношению к евро обеспечивают американским предприятиям преимущества в завоевании европейского рынка. Усиление позиций США в Европе сопряжено с высоким риском свертывания внутриевропейской торговли (с. 12). В секторах, где будет установлено взаимное признание стандартов, американские производители сохранят преимущество в плане производственных издержек.

Главными консультантами ЕК на переговорах являются крупнейшие международные группы. Особую активность проявляют американские корпорации. В то же время МСП практически исключены из переговорного процесса. По оценке ряда ассоциаций МСП, многие положения проекта соглашения о ТТИП могут способствовать усилению влияния транснациональных компаний на национальную политику отдельных государств и в целом на европейскую политику. Сотрудничество в нормативной сфере и механизм урегулирования споров позволяют крупнейшим инвесторам участвовать в подготовке будущих законов и привлекать к судебной ответственности государства, политика которых противоречит их частным интересам. Однако интересы МСП далеко не всегда соответствуют интересам крупных групп, часто выступающих от имени всего частного сектора.

Сторонники ТТИП утверждают, что подписание соглашения позволит утвердить во всем мире высокие стандарты социальной защиты и бережного отношения к окружающей среде. Однако при обсуждении глав соглашения, посвященных устойчивому развитию и трудовому праву, не учитываются даже минимальные международные стандарты. Нигде не говорится о ратификации Соединенными Штатами шести основных конвенций Международной организации труда. Не обсуждаются и такие важные вопросы, как соблюдение соглашений об ограничении климатических изменений или о соблюдении прав человека, борьба с коррупцией, налоговая ответственность и борьба с уклонением от уплаты налогов и др. Все это подпитывает нечестную конкуренцию между транснациональными группами, которые стремятся выгодно размещать производство в странах с самыми низкими экологическими, социальны-

ми и налоговыми стандартами, и МСП, вынужденными соблюдать более строгие национальные нормы (с. 18).

В заключение автор рекомендует французскому правительству и ЕК: обеспечить прозрачность переговорного процесса; отказаться от прописанного в ТТИП механизма урегулирования споров; провести углубленный анализ экономических последствий ТТИП для МСП; развивать альтернативные способы поддержки европейских МСП.

И.Ю. Жилина

2016.02.012. БЕЛЛОРА С. КАК МЕЖДУНАРОДНАЯ ТОРГОВЛЯ ВЛИЯЕТ НА КЛИМАТИЧЕСКИЕ ИЗМЕНЕНИЯ? BELLORA C. Quel impact du commerce international sur le changement climatique? - 08.12.2015 - Mode of access: http://www.cepii.fr/ BLOG/bi/post.asp?IDcommunique=443

Ключевые слова: международная торговля; климатические изменения; защита окружающей среды; торговые соглашения.

Эксперт Исследовательского центра перспективного прогнозирования и международной информации (Centre d'etudes prospectives et d'informations internationales, CEPII) (Франция) рассматривает основные механизмы влияния международной торговли на климатические изменения, основываясь на эмпирических исследованиях по этой тематике.

Вопрос о влиянии международной торговли на окружающую среду (ОС) привлекает внимание экономистов с 1970-х годов. Большое количество работ было опубликовано в 1990-е годы в ходе дебатов по поводу заключения Североамериканского соглашения о свободной торговле (НАФТА) и Уругвайского раунда ГАТТ, а также в последующие годы в связи с быстрым ростом объема торговли, доля которой в мировом ВВП достигла в настоящее время 30%.

Помимо прямого воздействия на ОС выбросов парниковых газов (ПГ), связанных с транспортировкой товаров, в теоретических работах рассматриваются следующие основные механизмы воздействия торговли на климатические изменения.

1. Эффект масштаба. Рост объема торговли может привести к увеличению производства и, при прочих равных условиях, к дополнительным выбросам ПГ.

2. Композиционный эффект (effet de composition). Под воздействием либерализации торговли производство товаров и услуг перемещается в страны, имеющие какие-либо сравнительные преимущества. Таким образом, производство может переместиться в страны с высокими удельными выбросами ПГ (или наоборот).

3. Технический эффект. Торговля, обеспечивая доступ к технологиям или снижение расходов на их приобретение, может повлиять на интенсивность выбросов ПГ. В связи с этим ВТО стремится снизить тарифные барьеры для чистых технологий.

Эффект масштаба способствует увеличению выбросов ПГ, тогда как технический эффект их снижает. Сложнее обстоит дело с композиционным эффектом. Он зависит от сравнительных преимуществ, на которые влияют обеспеченность той или иной страны факторами производства и политика в области ОС (у стран с низкой платой за углеродные выбросы появляется конкурентное преимущество при производстве товаров, загрязняющих ОС).

При перевешивании эффекта политики в области ОС в результате либерализации торговли «грязные» производства сосредоточиваются в странах с менее жесткой экологической политикой, в частности в развивающихся странах (РС), создавая «гавани загрязнения». Напротив, когда превалирует обеспеченность факторами производства, «грязные» производства концентрируются в про-мышленно развитых странах (ПРС), поскольку они часто нуждаются в капитале, которым обладают именно ПРС. При этом политика в области ОС изменяется с ростом уровня доходов в стране, и торговля, способствуя росту экономики, усиливает тенденцию к ужесточению этой политики.

Когда речь идет о климатических изменениях, сама по себе локализация «грязных» предприятий не имеет особого значения, поскольку ПГ оказывают глобальное воздействие на ОС независимо от места выбросов. Тем не менее, если «грязное» предприятие перемещается в страну с менее жесткой, чем в стране происхождения, политикой в области ОС, и увеличивает интенсивность выбросов ПГ, то глобальные выбросы возрастают. Таким образом, меха-

низмы влияния торговли на климатические изменения неоднозначны и зависят от особенностей и политики каждой страны.

Результаты эмпирических исследований, посвященных взаимосвязям между торговлей, ростом и ОС, весьма неоднозначны. Дж.А. Френкель и Э.К. Роуз (J.A. Frankel, A.K. Rose, 2005) не выявили значимого влияния международной торговли на выбросы углекислого газа, тогда как С. Мейнейджи и его соавторы (S. Ma-nagi и др., 2009) подтвердили, что при либерализации торговли выбросы углекислого газа снижаются в ПРС (технический эффект преобладает над эффектом масштаба и композиционным эффектом) и возрастают в РС. Л. Багдади и его соавторы (L. Baghdadi и др., 2013) показали, что различия в объемах выбросов углекислого газа между странами, заключившими между собой соглашение о свободной торговле, снижаются. При этом показатели у страны с наибольшими выбросами и у страны, где они самые низкие, постепенно сближаются, если в соглашение включены оговорки, касающиеся ОС.

В 2010 г. на международную торговлю приходилось 43% выбросов ПГ транспортного сектора (6% мировых выбросов ПГ). Однако ориентация на местное производство не гарантирует снижения выбросов ПГ. Некоторые страны обладают достаточно чистыми технологиями производства, поэтому перемещение в них предприятий из других стран может привести к глобальному снижению выбросов, несмотря на дополнительные транспортные выбросы.

Торговлю необходимо рассматривать не только с точки зрения смягчения климатических изменений, но приспособления к их последствиям, поскольку под воздействием изменений климата может происходить перемещение производства некоторых продуктов, особенно сельскохозяйственных. В этом случае именно торговля обеспечит товарами наиболее серьезно пострадавшие от этого страны.

Определенную роль в борьбе с климатическими изменениями могут сыграть торговые соглашения, если они обеспечивают эффективное распространение чистых технологий, облегчают торговые операции и предусматривают оказание технической помощи предприятиям, затронутым климатическими изменениями, а также ограничивают риски потерь, связанных с различиями в регулиро-

вании в странах-партнерах, за счет включения в соглашения ограничительных оговорок, касающихся ОС. Подписанное в ноябре 2015 г. соглашение о Транстихоокеанском партнерстве, содержащее обязательства сторон в области ОС, может показать (если оно будет ратифицировано), способны ли подобные соглашения играть конструктивную роль в международном сотрудничестве в сфере защиты ОС и климата.

И.Ю. Жилина

2016.02.013. В ПОИСКАХ УТРАЧЕННЫХ ПОЗИЦИЙ НА РЫНКЕ / БА М., ФОНТФАНЕ Л., МАРТИН Ф., МЕЙЕР Т. À la recherche des parts de marché perdues / Bas M., Fontagné L., Martin Ph., Mayer Th. // Les notes du Conseil d'analyse économique. - P., 2015. - N 23. - P. 1-12.

Ключевые слова: мировая торговля; Франция; экспорт товаров и услуг; ценовая и неценовая конкурентоспособность; издержки производства; государственная поддержка экспорта.

В исследовании Совета экономического анализа (Conseil d'analyse économique) при премьер-министре Франции рассматриваются причины ослабления внешнеторговых позиций страны в последние десятилетия.

Выход на мировой рынок государств с формирующейся рыночной экономикой (СФРЭ), прежде всего Китая, автоматически привел к уменьшению долей промышленно развитых стран в мировой торговле. Снижение доли Франции отчасти объясняется таким перераспределением долей. Однако доля Франции в мировом товарном экспорте снизилась сильнее, чем соответствующие показатели других стран Евросоюза (за исключением Италии): за 19952013 гг. - на 42% (с 6,1 до 3,5% мирового экспорта товаров и услуг) против 21% у Германии и 27% у Великобритании (с. 2).

Некоторые эксперты связывают плохие внешнеторговые результаты Франции с неправильно выбранной экспортной специализацией, ограничениями кредита, недостаточной государственной поддержкой экспортеров и т.д. По мнению авторов, все эти обстоятельства имеют второстепенное значение.

Как свидетельствуют приведенные расчеты, продуктовая и географическая специализация сыграла очень незначительную роль

в ослаблении внешнеторговых позиций Франции в 2006-2014 гг. Ее вклад оценивается в 0,1% среднегодовых потерь доли на мировом рынке (с. 3).

Рассматривая причины неблагоприятной динамики французского экспорта, авторы подразделили прирост товарных потоков на две части: 1) прирост, связанный с увеличением прошлых товарных потоков, и 2) прирост, обусловленный созданием новых товарных потоков (за счет появления новых предприятий-экспортеров, выпуска новых продуктов или освоения новых географических рынков предприятиями, которые уже давно работают на экспорт). Первый путь увеличения экспорта авторы называют интенсивным, а второй - экстенсивным. В краткосрочном аспекте (в годовом разрезе) на интенсивный путь приходилась основная часть прироста товарных потоков - 87,7%, а на экстенсивный - соответственно 12,3%, из них всего 2,4% объясняются появлением новых предприятий-экспортеров. Иными словами, появление новых предприятий-экспортеров нельзя рассматривать как основную причину роста французского экспорта. Однако в долгосрочном периоде (10 лет) экстенсивный путь, как показывают расчеты, более результативен: его вклад в прирост экспорта повышается до 53,5%, в том числе 26,2% за счет появления новых предприятий-экспортеров (с. 4).

Значительные различия в итогах кратко- и долгосрочного анализа прироста экспорта объясняются тем, что первоначально новые экспортные потоки имеют очень незначительные размеры, но они способны быстро расширяться с течением времени и за десятилетие становятся весьма существенными. Делается вывод, что создание новых экспортных потоков является важным фактором динамики экспорта, во всякой случае в долгосрочном аспекте.

Высокий уровень концентрации экспорта в руках небольшого числа компаний-экспортеров характерен не только для Франции, но для других стран ЕС. Поэтому нельзя объяснить современные внешнеторговые проблемы Франции тем, что в стране мало компаний-экспортеров, в том числе из числа малых и средних предприятий (МСП): в 2011 г. на долю последних приходилась одна треть стоимости французского экспорта (в страны за пределами ЕС). Это меньше, чем в Италии (49%), но больше, чем в Германии (28%) (с. 4).

Авторы указывают три основные причины, оправдывающие государственную поддержку экспорта МСП: 1) издержки, связан-

ные с поиском информации, которые в силу примерно фиксированной величины являются для МСП более существенным бременем, чем для крупных предприятий; 2) несовершенства кредитного рынка, ограничивающие доступ МСП к заемным средствам; 3) позитивное влияние развития экспортной деятельности МСП на близлежащие предприятия, имеющие с ними производственные связи.

Государственная поддержка экспорта включает множество различных инструментов: более 90% МСП, которые уже экспортируют свои товары или находятся в процессе подготовки к выходу на внешние рынки, согласно проведенным опросам, воспользовались поддержкой по крайней мере одного государственного ведомства. Различаются два основных типа государственной поддержки экспорта:

- сопровождение: информационное обеспечение, помощь в налаживании связей с партнерами, участие в профессиональных салонах, наем иностранных волонтеров и т.д.;

- финансирование через государственный инвестиционный банк «BPI France» и страхование экспортных кредитов через государственное агентство «Coface».

По уровню поддержки МСП Франция находится в числе наиболее продвинутых в этой сфере стран Европы. Однако даже при условии дальнейшего совершенствования методов поддержки МПС, утверждают авторы, таким способом не удастся решить проблему ослабления позиций французских товаров на мировых рынках.

Конкурентоспособность любой страны имеет два измерения -ценовое и неценовое. Ценовая конкурентоспособность является прямым результатом уровня производственных издержек на единицу продукции и поэтому достаточно легко поддается количественной оценке. В отличие от этого оценить неценовую конкурентоспособность, которая отражает неценовые характеристики товара, позволяющие повысить его цену (марка, имидж компании, страна-экспортер, качество послепродажных услуг, надежность продукта и т.д.), трудно. Для оценки неценовой конкурентоспособности французских товаров авторы провели математический анализ на основе дезагрегированных данных по ведущим странам ОЭСР за 2000-2013 гг. Неценовая конкурентоспособность рассчитывается как функция спроса, который имеет негативную зависимость от

цены (при постоянной эластичности замещения) и позитивную - от неценовых характеристик продукта (восприятие качества продукта).

В результате расчетов были выявлены наиболее конкурентоспособные по неценовым факторам сектора экономики Франции. На 1-м месте авиакосмическая промышленность - 1-е место по неценовой конкурентоспособности среди стран ОЭСР, кожгалантерея (2-е место) и виноделие (3-е место). В авиакосмической промышленности уровень неценовой конкурентоспособности Франции оценивается коэффициентом 2,4: это означает, что в этом секторе французские экспортеры могут установить цену в 2 с лишним раза более высокую по сравнению со средней по странам ОЭСР (при одинаковом качестве товаров).

Авторы указывают на различия в позициях трех первых секторов Франции и Германии (в пользу последней). Так, Германия занимает 1-е место среди стран ОЭСР во всех трех самых конкурентоспособных секторах по неценовым факторам - производстве автомобильных запчастей, цветных металлов и пластмассы. Причем на эти три сектора приходится 15% товарного экспорта Германии; во Франции соответствующий показатель ниже - всего 7% (с. 8).

При сравнении позиций стран ОЭСР в отдельных секторах установлено, что в 2013 г. 55 французских секторов (из 102 обследованных) входили в десятку самых конкурентоспособных по неценовым факторам - здесь у Франции 7-е место. Такие позиции по неценовой конкурентоспособности авторы считают относительно хорошими. В отличие от этого в десятку сильнейших входили 85 немецких секторов - она лидирует по данному рейтингу (с. 9). Италия, Швейцария, Нидерланды, Великобритания и Япония также опережают Францию, но с меньшим отрывом.

По мнению авторов, чтобы понять причины снижения конкурентоспособности французских товаров, надо сконцентрировать внимание на соотношении «качество - цена». Обычно дискуссии по этой проблеме сосредоточиваются на прямых издержках на рабочую силу у предприятий-экспортеров. Как известно, эти издержки у французских экспортеров выше, чем в странах-партнерах, что ведет к низкой ценовой конкурентоспособности французских товаров (хотя есть отрасли, у которых с такой конкурентоспособностью все в порядке - авиакосмическая промышленность, судостроение, электрораспределительное оборудование и др.). Издержки на рабо-

чую силу оцениваются в среднем в 23% стоимости французского экспорта, а с учетом трудовых издержек промежуточных товаров, использованных в производстве (полуфабрикатов, энергоресурсов, бизнес-услуг и т.д.), - в 44%. Авторы придерживаются широкого подхода к оценке издержек, полагая, что не только непосредственно предприятия-экспортеры, но многие другие производители товаров и услуг участвуют в создании ценовой конкурентоспособности. Иными словами, в этом процессе участвует вся французская экономика, а потому надо подумать об оптимизации тарифов на электроэнергию, ограничении роста цен на услуги и зарплаты, снижении социальных взносов предпринимателей и т.д.

Успешность экспортной экспансии, в конечном счете, является простым отражением эффективности национальной производственной системы, а потому политика в области конкурентоспособности совпадает с политикой повышения производительности. Здесь особенно важны государственные меры по стимулированию инноваций, развитию НИОКР и профессионального образования. Кроме того, необходимо ограничивать жесткость рынков труда и товаров, чтобы обеспечить реаллокацию факторов производства (труда и капитала) - от менее эффективных предприятий к более эффективным.

Г. В. Семеко

ЭКОНОМИКА СТРАН И РЕГИОНОВ

2016.02.014-015. ПРИОРИТЕТ СОЛИДАРНОСТИ НАД ЭКОНОМИКОЙ В ЕВРОПЕЙСКОМ СОЮЗЕ. (Сводный реферат).

2016.02.014. DU LAU D'ALLEMANS A., ROZÈS S. Aux origines de la crise européenne, des politiques contraires à son génie // Confrontations Europe. - P., 2015. - Juillet-Septembre, N 110. - P. 17.

2016.02.015. ULMER C. Créer un «new deal» pour la zone euro // Confrontations Europe. - P., 2015. - Juillet-Septembre, N 110. - P. 18-19.

Ключевые слова: ЕС; экономическая интеграция; зона евро; кризис в Греции; европейская солидарность; европейский проект; Валютный союз.

В статьях французских исследователей поднимается вопрос о судьбе европейского проекта - Европейского союза (ЕС). Выделе-

ны психолого-социологический и экономический аспекты, сделан акцент на проблемы солидарности и взаимопомощи, которые рассматриваются и в контексте кризиса в Греции и миграционного кризиса.

По мнению авторов (014), сбои в функционировании ЕС наиболее наглядно проявились в греческом кризисе. Хотя ЕС был задуман как «полифония народов» в их своеобразии, в ходе решения греческого кризиса проявилась разобщенность входящих в него стран.

Характеризуя позиции Франции, Германии, Греции, Великобритании, авторы отмечают, что для Франции характерен подход, согласно которому Европа - это Франция в большем масштабе; Германия, приложившая значительные усилия для соблюдения Маастрихтских критериев, ожидает того же от других стран; Греция находится в постоянном поиске компромисса, преодолевая раскол интересов; Великобритания принимает ЕС в той мере, в какой неучастие в нем привело бы к большим потерям, чем участие. Опираясь на эти примеры, авторы делают вывод о том, что привносимая каждой страной позиция позволяет ЕС функционировать. При этом они отмечают, что разнообразие отрицается, во главу угла поставлена экономика, навязываются единые для всех экономико-юридические правила. Все это авторы называют «диктатом».

Источником нынешнего кризиса ЕС они считают «противоречие между европейской полифонией и ее правилами». Только возвращение политического подхода к кризису в Греции, подчеркивают авторы, помогло избежать выхода этой страны из ЕС. Задаваясь вопросом о том, как выйти из «спирали распада», авторы выражают надежду на возрождение европейского проекта на основе переоценки преимуществ, которые дает европейская интеграция.

К. Ульмер (015) считает, что переживаемые ЕС кризисы (греческий, миграционный) в очередной раз подтверждают необходимость обновления европейского проекта, укрепления зоны евро, чему посвящен упоминаемый в статье Доклад пяти президентов1, представленный в июне 2015 г. Кризис выявил не только недостатки экономической и бюджетной политики, но и слабость конструк-

1 Председатель Еврогруппы Й. Дейсселблум, президент Европарламента М. Шульц, председатель Европейского совета Д. Туск, президент Еврокомиссии Ж.-К. Юнкер, глава Европейского центрального банка М. Драги. - Прим. реф.

ции Экономического и валютного союза (ЭВС) в политическом плане.

Политические инициативы по укреплению зоны евро выдвигал еще председатель Европейского совета Х. ван Ромпей, но до сих пор, пишет К. Ульмер, отсутствовала реальная политическая воля для их реализации (015, с. 18). Хаотичные действия в связи с греческим кризисом, упоминание немецким министром финансов В. Шойбле возможности временного выхода Греции из зоны евро придали импульс дискуссии о реформировании европейского проекта. Тот факт, что даже убежденные сторонники европейской интеграции задаются вопросом, будет ли в будущем смысл в существовании европейской валюты, свидетельствует о сложности ситуации.

К. Ульмер выделяет три цели создания единой валюты, из которых достигнута одна: евро стал одной из ключевых мировых валют. Однако стимулировать с помощью Валютного союза интеграцию, долгосрочный рост и конвергенцию экономики стран-членов не удалось, социально-экономические различия в ЕС усилились. Кризис показал, что надежды на автоматическое улучшение экономической политики, опирающейся на правила и институты, разработанные для зоны евро, не оправдались.

ЕС переживает глубокий политический кризис. Обсуждение возможности даже временного выхода страны из зоны евро подорвало ключевую идею ЕС, основанную на верховенстве общеевропейского интереса над совокупностью национальных. Ослабление этого принципа таит в себе риск превращения европейского проекта в чисто «утилитаристский» (015, с. 19), где каждая страна будет просто оценивать выгоды, взвешивать за и против своего членства. Автор выступает за солидарную ответственность, потребность в которой выявил нынешний миграционной кризис.

В ЕС, считает К. Ульмер, сосуществуют два подхода: Германия сосредоточила внимание на управлении через соблюдение правил, а Франция призывает ЕС к солидарности. По мнению автора, зона евро должна стать оплотом стабильности, способствовать созданию новых возможностей для предприятий и граждан. В качестве конкретной цели названо завершение создания Банковского союза.

Стабилизация ЕС возможна только при обеспечении стратегии совместного роста, что предполагает решение двух неразрывно

связанных задач: создания новых возможностей для достижения полной занятости с помощью инноваций и создания объединенного мощного ЕС, способного отвечать на вызовы в современном мире. Именно поэтому ЕС нуждается в новом курсе. Одной из его характерных черт является приоритет развития сферы образования с упором на обновление профессиональной подготовки и переподготовки. Автор подчеркивает потребность создания структуры по проведению общей макроэкономической политики - правительства зоны евро с расширенными полномочиями для реализации экономической, бюджетной, денежно-кредитной, социальной политики. К. Ульмер со своими единомышленниками поддерживает идею создания национальных комитетов по конкурентоспособности с участием партнеров по социальному диалогу.

А.А. Сидоров

2016.02.016. НЕМЕЦКАЯ МОДЕЛЬ В ВОСПРИЯТИИ СОСЕДЕЙ. The German model - seen by its neighbours / Ed. by B. Unger. - SE Publishing, 2015. - 422 p. - Mode of access: http://www.socialeurope. eu/book/there-german-model-seen-by-its-neighbours/

Ключевые слова: немецкая модель; координированная рыночная экономика; капитализм стейкхолдеров; рынок рабочей силы; экспортная ориентация.

Работа выполнена в рамках проекта «Трудовые отношения в контексте» (Labour relations in context, LRC), осуществляемого Институтом экономических и социальных исследований (Institute of economic and social research) (Дюссельдорф). В первой части книги представлены взгляды американских и немецких специалистов на немецкую модель, во второй - европейских специалистов из стран -соседей Германии. Авторам, принявшим участие в работе над книгой, было предложено проанализировать следующие вопросы (с. 5):

• Что является залогом успеха Германии, если вы полагаете, что она успешна?

• Существует ли немецкая модель? Что делает модель моделью?

• Какова теоретическая основа немецкой модели? В чем причина ее успеха?

• Устойчива ли немецкая модель?

• Могут ли ее использовать или улучшить страны - соседи Германии?

• Какие рекомендации вы могли бы дать Германии?

Особенности немецкой модели широко обсуждаются экспертами в области политической науки и экономики. Обычно она противопоставляется англо-саксонской модели и определяется как координированная рыночная экономика (coordinated market economy)1, т.е. особый тип капиталистической системы, опирающейся на хорошо развитые политические и экономические институты, что обеспечивает устойчивые в долгосрочном периоде экономические результаты.

Эксперты указывают на то, что, с одной стороны, немецкая экономика характеризуется «консервативной» банковской системой, жесткой институциональной структурой, медленным ростом, а с другой - она демонстрирует высокий экспортный и инновационный потенциал, успехи в создании рабочих мест и эффективность в борьбе с безработицей.

Для немецкой модели характерно стремление к достижению положительного сальдо счета текущих операций, низкой инфляции, сбалансированности налоговых поступлений, низкого по отношению к ВВП уровня государственного долга, а также щедрая система социальной поддержки граждан. Базовыми чертами немецкой модели являются развитая система высшего образования и профессиональной подготовки, распространение консенсуальных трудовых договоров (т.е. договоров, основанных на устном соглашении сторон), наличие локальных специализированных банковских учреждений и обширной развитой сети институтов, осуществляющих промышленные инновации. Таким образом, макроэкономические элементы модели обеспечивают социально-экономическую стабильность, представляющую надежный базис для экономической активности. Структуры микроэкономики обеспечивают эф-

1 Под термином «координированная рыночная экономика» понимают «организованный», институционализированный, «укорененный» капитализм, где ключевую роль играют стратегические взаимодействия между хозяйственными агентами и нерыночные механизмы, структуры, институты. При этом германской модели присуща преимущественно отраслевая координация (industry-based coordination). - Прим. реф.

фективную поддержку промышленного сектора, состоящего из многочисленных компаний среднего размера, а также способствуют распространению бизнес-стратегий производства высококачественных товаров и внедрению инноваций (с. 336).

В 2014 г. уровень безработицы в Германии сократился до 4,8%, а безработица среди молодежи составила всего 7,1%, что резко контрастирует со среднеевропейским показателем в 21% (с. 6). Эти успехи связываются экспертами с проведенной в 2005 г. реформой рынка труда, в результате которой произошла интеграция инструментов страхования и социальной поддержки безработных. Кроме того, в стране получили распространение практика субсидирования работников, получающих низкую заработную плату, а также выплаты минимальных пособий (399 евро в месяц на одно домохозяйство плюс жилищные субсидии) длительно безработным (до 24 месяцев). Эксперты указывают на противоречивость результатов реформы, которая, с одной стороны, способствует сохранению рабочих мест и стимулирует граждан к поиску работы, а с другой - зачастую стирает грань между работающими, получающими минимальную заработную плату, и безработными, фактически уравнивая их в бедности (с. 187).

Параллельно в Германии происходит рост частичной занятости, сокращение населения работоспособного возраста, характерное для всех развитых стран, а также остается актуальной «старомодная» семейная политика, благодаря которой число неработающих женщин, посвящающих себя ведению домашнего хозяйства, остается высоким (с. 363). Все это ведет к сокращению предложения рабочей силы и, соответственно, безработицы.

Важной характеристикой немецкой модели является ее экспортная ориентация. Залогом высокой конкурентоспособности экспортных отраслей, по мнению экспертов, служит достигнутый баланс в отношениях бизнеса и рабочей силы, а также замедление роста заработной платы (с. 64). Еще один фактор успеха немецкой экономики - это диверсифицированное производство высококачественной продукции, эффективное, прежде всего, благодаря тесной взаимосвязи звеньев технологической цепочки: инжиниринга, дизайна продукта и производства (с. 81).

Сравнивая немецкую модель координированной рыночной экономики и модель либеральной рыночной экономики, авторы

указывают на высокий уровень организации, координации и централизации производственных отношений в Германии, который отличает немецкую модель от либеральной модели, где они децентрализованы.

Анализируя систему профессиональной подготовки рабочей силы в Германии, авторы указывают на то, что она состоит как из формального образования, так и узко специализированной подготовки для работы в определенной отрасли или даже на конкретном предприятии. В результате у работников формируются специфические навыки, которые далеко не всегда можно использовать в производственных процессах других компаний. В отличие от этого либеральная модель предполагает подготовку работников с более универсальными и широко применимыми навыками (с. 46).

Корпоративное управление и межфирменные отношения в немецкой экономике характеризуются распространением ассоциаций компаний, владеющих акциями друг друга. Такая практика способствует сотрудничеству компаний в сфере исследований и бизнеса, развитию корпоративных сетей, взаимному репутацион-ному мониторингу, предупреждению враждебных поглощений, которые могут негативно повлиять на отношения работников и работодателей. Таким образом, немецкую модель можно назвать одной из форм капитализма стейкхолдеров (stakeholder capitalism), в рамках которого фирмы стремятся удовлетворять запросы как своих работников, так и акционеров. В отличие от этого при либеральной модели определяющее влияние на поведение экономических агентов оказывает цена на акции той или иной компании (с. 46).

Рассматривая вопрос о степени устойчивости немецкой модели, некоторые авторы высказывают мнение, что чрезмерная ориентация экономики Германии на производство экспортных товаров может быть угрозой для устойчивого развития. При этом эксперты воспринимают экспортную ориентацию как неотъемлемую исторически сложившуюся, восходящую к эпохе меркантилизма черту немецкой экономики, которая сохранится и в будущем.

Все авторы отрицают возможность применения в чистом виде немецкой модели в какой-либо другой стране, так как ее успехи связаны в первую очередь с немецкими политическими и экономи-

ческими институтами, отличающимися от соответствующих институтов других стран.

Одним из главных результатов исследования является вывод о важности увеличения инвестиций в частный и государственный сектора для стимулирования спроса как внутри Германии, так и в странах ЕС. Если Германия хочет по-прежнему делать ставку на сильные экспортные отрасли, ей следует проводить политику, направленную на повышение покупательной способности экономических субъектов как в самой Германии, так и в странах-соседях.

О.Н. Пряжникова

2016.02.017. ОБЕСПЕЧИТЬ ПРОЦВЕТАНИЕ МАЛЫХ И СРЕДНИХ ПРЕДПРИЯТИЙ.

Faire prospérer les PME // Les notes du Conseil d'analyse écon. - P., 2015. - N 25. - 12 p. - Mode of access: http://www.cae-eco.fr/IMG/pdf/ cae-note025_v2.pdf

Ключевые слова: мелкие и средние предприятия; факторы производства; экономический рост; конкуренция.

В статье членов Совета по экономическому анализу (Conseil d'analyse économique) при премьер-министре Франции рассматриваются пути перераспределения факторов производства в пользу наиболее динамичных малых и средних предприятий (МСП) и создания им равных условий конкуренции с крупными компаниями.

Согласно принятой классификации в 2011 г. во Франции насчитывалось около 3 млн микропредприятий; 137,5 тыс. МСП1; 5 тыс. предприятий промежуточного размера (от 250 до 5 тыс. занятых); 243 крупных предприятия (более 5 тыс. занятых). В 2012 г. микропредприятия составляли 95% всех предприятий, а средние -1%, тогда как в Германии - соответственно 83 и 3%, а в Великобритании - 89 и 2%. В целом на МСП во Франции приходится 47% рабочих мест, 44% добавленной стоимости (хотя этот показатель значительно варьируется по секторам) и 15,5% экспорта (с. 2).

Таким образом, для промышленной структуры Франции характерно преобладание микропредприятий при небольшой числен-

1 Во Франции к категории микропредприятий относятся предприятия с числом работающих не более 9 человек, к малым - от 10 до 49 человек, к средним -от 50 до 249 человек. - Прим. реф.

ности крупных МСП и сравнительно небольшом по сравнению с соседними странами количестве предприятий промежуточного размера. Такая структура «промышленной ткани» страны свидетельствует о наличии факторов, сдерживающих развитие «молодых» инновационных предприятий, по причине доминирования на рынках «старых» предприятий. Это мешает повышению производительности на уровне страны, которое, как показывают исследования, происходит главным образом за счет перераспределения факторов производства (капитала и труда) в пользу наиболее продуктивных и растущих предприятий.

По данным Европейской комиссии (ЕК), в 2002-2010 гг. МСП обеспечивали создание 85% рабочих мест в ЕС, что значительно превышает долю МСП в общей занятости ЕС (с. 3). Внутри группы МСП ключевую роль в создании рабочих мест играют микропредприятия (с. 3). Казалось бы, большое количество малых предприятий является положительным фактором. Однако более глубокий анализ показывает, что на создание рабочих мест влияет не размер, а возраст предприятий. Так, высокая результативность американских МСП в плане создания рабочих мест объясняется их в среднем более «молодым» возрастом. Данные французской статистики также подтверждают связь между возрастом предприятия и созданием рабочих мест: в 1995-2009 гг. предприятия моложе пяти лет создавали в среднем 173 тыс. рабочих мест в год, тогда как предприятия старше пяти лет сокращали в среднем 129 тыс. рабочих мест в год (с. 3).

Однако далеко не все предприятия в состоянии расти. У некоторых из них перспективы роста отсутствуют из-за ориентации на слишком узкий рынок или на достижение определенного уровня рентабельности. Следует учитывать, что инновационные предприятия, имеющие реальный потенциал роста, пройдя разные стадии развития, превращаются либо в крупные предприятия, либо интегрируются в крупную компанию. Имеющийся у МСП потенциал роста является основой роста экономики в целом. С одной стороны, крупные предприятия продуктивнее мелких благодаря эффекту масштаба - с увеличением среднего размера предприятий повышается их производительность. С другой стороны, рост производительности в экономике в значительной мере обусловлен дифференцированным ростом различных типов предприятий. Но следует

иметь в виду, что рост производительности обеспечивают предприятия, демонстрирующие ускоренный рост.

Авторы подчеркивают, что размер предприятия не так важен, если не учитывается его возраст. Рентабельность МСП падает с возрастом тем сильнее, чем медленнее растет предприятие. То же самое относится к производительности, которая снижается по мере «старения» предприятия (это не относится к предприятиям, достигшим достаточного размера). Таким образом, не МСП в целом, а именно «молодые» предприятия являются источником роста производительности на уровне страны. Учитывая это обстоятельство, важно понять, достаточно ли во Франции таких предприятий.

Пытаясь разобраться в этом вопросе, авторы указывают, что показатели создания и закрытия предприятий (без учета индивидуальных предпринимателей) у Франции сопоставимы со средними по ОЭСР, а значит по количеству «молодых» предприятий Франция не отстает от ведущих развитых стран. Проблема, однако, заключается не в количестве «молодых» предприятий, а в их будущем: в стране сложилась парадоксальная ситуация, когда развитие «молодых» предприятий сдерживается в связи с трудностями перераспределения факторов производства от менее продуктивных к наиболее продуктивным предприятиям, обострившимися с начала 2000-х годов.

Авторы полагают, что развитие наиболее производительных французских МСП тормозится рядом пороговых эффектов, которые они не могут преодолеть. В частности, многие исследователи указывают на порог в 50 наемных работников, который существенно влияет на издержки на рабочую силу, производительность и занятость. Установлено, что через некоторое время после его преодоления у предприятия появляются дополнительные социальные и налоговые обязательства.

Для решения проблемы перераспределения факторов производства авторы предлагают ряд рекомендаций, при этом предостерегая власти от введения специальных режимов налогообложения МСП, выделения для них квот государственных заказов и подчеркивая, что основным критерием их целенаправленных действий должен стать не размер, а возраст предприятия. В частности, для улучшения перераспределения трудовых ресурсов авторы предлагают: сохранить трехлетний адаптационный период для МСП, преодолевших порог в 50 наемных работников; учитывая, что МСП

испытывают больше трудностей, чем крупные предприятия, при найме рабочей силы из-за особенностей трудовых контрактов во Франции, пересмотреть условия найма и увольнения работников, в частности ввести более объективные критерии экономических причин увольнений; расширить возможности МСП в области политики заработной платы за счет ограничения отраслевых соглашений; облегчить доступ МСП к начальному и непрерывному профессиональному образованию и регулярному контролю его качества.

Учитывая, что МСП чаще других предприятий сталкиваются с трудностями при перераспределении капитала между предприятиями (при его передаче, уступке или введения внешнего управления), авторы предлагают обеспечить нейтральность налогообложения прироста капитала в результате операций по уступке собственности, чтобы не ставить в неблагоприятное положение руководителей предприятий, уступающих собственность лицам, не входящим в семейный круг. Кроме того, они считают необходимым скорректировать режим взаимного финансирования предприятий за счет более активного применения закона о сроках платежа и штрафов за задержку исполнения обязательств и стимулировать развитие обратного факторинга.

Для обеспечения равных условий конкуренции между МСП и крупными предприятиями предлагается снизить налог на производство, не создавая специфических налогов для МСП; упростить законодательство, создающее дополнительные трудности для малых предприятий, а также процедуры получения государственных заказов, чтобы облегчить доступ предприятий всех размеров на государственные рынки.

И.Ю. Жилина

2016.02.018. САБАТЬЕ П. СМОЖЕТ ЛИ КИТАЙ ИЗМЕНИТЬ МОДЕЛЬ РОСТА?

SABATIER P. La Chine peut-elle changer de modèle? // Problèmes écon. - P., 2015. - N 3114. - P. 16-23.

Ключевые слова: Китай; модели роста; инвестиции; рынок недвижимости; финансовая система; рецессия; гегемония.

В статье директора по исследованиям компании «PrimeView» рассматриваются проблемы и ближайшие перспективы развития китайской экономики.

В течение 30 лет 10%-ные темпы роста экономики Китая обеспечивало «воспроизведение» немецкой модели, т.е. создание богатства на основе экспорта, отмечает автор. Однако в отличие от первой экономики Европы, строившей свой успех на качестве продаваемой продукции, Китай делал ставку на низкие производственные издержки. Эта стратегия в сочетании с низким курсом национальной валюты позволила Китаю увеличить свою долю в мировом экспорте с 4% в 2002 г. до 12% в настоящее время (с. 17).

Рост китайской экономики замедлился с началом глобального финансового кризиса 2008-2009 гг., в частности, из-за падения спроса со стороны западных стран и роста производственных издержек в самом Китае, связанного с повышением оплаты труда и невозможностью переложить его на цены из-за избытка производственных мощностей при низком платежеспособном спросе как в Китае, так и за рубежом. В результате многие частные китайские предприятия были вынуждены сократить или прекратить производственную деятельность. Автор приводит пример с производством солнечных батарей. В 2012 г. были изготовлены солнечные батареи общей мощностью около 50 ГВт, в то время как спрос составлял всего 10 ГВт; это привело к снижению цен на них на 75% при продолжающемся росте производственных расходов и в конечном итоге к банкротству крупнейших производителей этой продукции (с. 17).

Для промышленности выход из сложившейся ситуации состоит в переориентации производства на виды деятельности с более высокой добавленной стоимостью. Но, учитывая гегемонию политики над экономикой и противоречие между желанием властей улучшить инновационный климат и сохранять закрытую политическую систему, такой переход быстро осуществить невозможно.

На практике многие предприниматели в последние годы были вынуждены отказаться от производства промышленной продукции в пользу спекулятивной торговой и биржевой деятельности со всеми присущими им рисками. Но наиболее привлекательным видом бизнеса стали операции с недвижимостью. По данным китайской статистики, в 2008 г. было построено 585 млн м2 жилых и нежилых площадей, а в 2013 г. - более 1 млрд (с. 19). Именно в этом секторе можно было получить самую высокую прибыль, и в основ-

ном здесь создавались рабочие места, что напоминает ситуацию в Испании в 2000-е годы.

Переход от немецкой к испанской модели роста произошел в 2009 г. Учитывая слабость экспортных рынков, китайское правительство решило «запустить машину» инвестиций в инфраструктурные проекты и расширить кредитование. Такая политика, выразившаяся в капиталовложениях в объеме, эквивалентном 14% ВВП в течение двух лет, быстро принесла плоды (с. 19). Продажа земель позволила местным властям увеличить налоговые поступления (и заодно обогатить власть имущих); строительство объектов недвижимости, авто- и железных дорог и аэропортов создало рабочие места, позволило увеличить потребление, ускорить темпы роста и поддерживать социальное согласие.

Однако сохранять высокий уровень инвестиций в течение длительного времени невозможно, поэтому количество строительных проектов постепенно стало сокращаться. Кроме того, возникла опасность, что инвесторы не смогут окупить вложенные средства, а значит, у них могут возникнуть трудности с погашением кредитов, полученных на строительство. О размере пузыря на рынке недвижимости свидетельствует чрезвычайно высокий уровень инвестирования (45-48% ВВП с 2009 г.), что исключает «мягкую посадку» (soft landing)1 (с. 19). Разрыв пузыря на рынке недвижимости уже близок, что подтверждается различными фактами, в частности невыполнением обязательств по выпущенным облигациям одним из крупных предприятий по производству солнечных батарей, банкротством крупного сельскохозяйственного кооператива и нескольких промоутеров, продажей коммерческой недвижимости на 3 млрд долл. членом одной из самых влиятельных китайских семей Ли Кашингом (с. 20).

Ссылаясь на исторические примеры, автор подчеркивает, что пузыри, особенно на рынке недвижимости, не поддаются плавной корректировке, они лопаются. Поэтому побочный ущерб от происходящего не следует недооценивать: падение цен на недвижимость повлечет за собой банкротства промоутеров, многочисленных теневых банков и некоторых обычных банков, что, в свою очередь,

1 «Мягкая посадка» в экономике означает прекращение роста экономики без наступления рецессии. - Прим. реф.

приведет к дальнейшему падению цен и т.д. Короче говоря, современная ситуация может вылиться только в сильное обесценение активов.

Финансовая система Китая в настоящее время находится в очень деликатной ситуации: с одной стороны, политические власти побуждают ее к продолжению финансирования инвестиций для поддержания роста и социального согласия в краткосрочном периоде, с другой - высока вероятность крушения финансируемых проектов в среднесрочном периоде. В этих условиях сеть финансирования частных и государственных агентов может сыграть главную роль в развитии кризиса во второй экономике мира.

Основной недостаток китайской финансовой системы состоит в том, что частные предприятия финансируются теневыми, а провинциальные и местные власти - обычными банками. Отказ банковских учреждений от финансирования малых и средних частных предприятий вынуждает последние прибегать либо к самофинансированию, либо обращаться к обществам-поручителям. Ненадежность такого способа финансирования делает китайскую экономику более хрупкой. Осознавая этот риск, власти создают резервые фонды и снижают уровень обязательных резервов для банков, которые неизбежно будут затронуты волной банкротств.

Никогда не было таким шатким и положение провинций, поскольку их ресурсы недостаточны для реализации диктуемых сверху задач. С 2009 г. власти провинций вынуждены занимать средства и спекулировать недвижимостью, поэтому их платежеспособность определяется ценами на землю и недвижимость. В связи с этим в среднесрочной перспективе банки могут понести большие потери по выданным местным властям ссудам. Автор полагает, что из-за архаизма банковской системы вероятность серьезного замедления роста экономики Китая очень велика.

Определенные проблемы существуют и в китайском обществе. Многочисленный средний класс чувствует себя менее богатым, чем пять лет назад, поскольку уровень зарплаты растет медленнее, чем стоимость жизни, особенно стоимость жилья, питания и энергии, на которую в бюджетах домашних хозяйств приходится более 50% расходов (с. 22). Хотя китайское руководство не раз подчеркивало необходимость положить конец растущему обеднению населения, этот процесс займет десятилетия. Кроме того, никаких конкретных решений для снижения неравенства не принималось.

Определенные сомнения относительно будущего страны вызывает и деградация традиционной семейной организации.

С точки зрения государственных властей, для решения проблем, с которыми в настоящее время сталкивается Китай, необходимо перейти к модели роста, основанной на развитии внутреннего рынка. Однако автор полагает, что из тупика можно выйти только ценой рецессии, поскольку развитие внутреннего рынка может произойти лишь за счет резкого повышения в стране заработной платы. Но далеко не все китайские предприятия смогут выдержать такое повышение производственных издержек. Логично было бы предоставить им возможность обанкротиться, но китайские власти не могут на это решиться. Учитывая неприятие китайским руководством рецессии как одного из вариантов решения существующих проблем, вероятно, Китай выберет девальвацию своей валюты, чтобы поддержать экспорт в краткосрочном плане.

К экономическим проблемам, подрывающим китайскую модель развития, с началом экономического кризиса добавилась почти религиозная вера китайцев в свое превосходство. Китайские экономические и политические элиты отказались от традиционной сдержанности, полагая, что пришел момент для возвращения стране исторического статуса великой державы, и начали битву за гегемонию в экономической, финансовой и валютной сфере.

И.Ю. Жилина

2016.02.019. ЖАФФРЕЛО К. ИНДИЯ: ФОРМИРУЮЩАЯСЯ РЫНОЧНАЯ ЭКОНОМИКА В ПОИСКАХ ВТОРОГО ДЫХАНИЯ. ОТ МИРОВОГО ОФИСА К МИРОВОЙ МАСТЕРСКОЙ? JAFFRELOT Ch. Inde: un émergent en quête d'un second soufflé. Du bureau du monde à l'atelier du monde? // Les dossiers du CERI. - P., 2015. - N 11. - Mode of access: http://www.sciencespo.fr/ceri/fr/con tent/inde-un-emergent-en-quete-d-un-second-souffle-du-bureau-du-monde-l-atelier-du-monde

Ключевые слова: индийская модель экономического роста; иностранные инвестиции; индустриализация; политика правительства Моди.

В статье директора по исследованиям французского Национального центра научных исследований (CNRS) рассматривается экономическая политика правительства Н. Моди.

Индия получила статус страны с формирующейся рыночной экономикой (СФРЭ) в 2000-е годы. Хотя в 2013 г. темпы ее экономического роста упали до 5%, в 2014 г. повышательная динамика восстановилась и они превысили 7%. По мнению автора, падение темпов роста в 2013 г. в определенной степени способствовало изменению экономической стратегии индийского правительства, которое в мае 2014 г. возглавил Н. Моди.

Правительство продолжило начатый в 1990-е годы курс на либерализацию экономики, провозгласив своей основной целью индустриализацию страны. В декабре 2014 г. началась реализация программы по стимулированию развития промышленности и привлечению инвестиций под названием «Производи в Индии» (Make in India), нацеленную на ускорение экономического роста и адресованную преимущественно зарубежным компаниям. В рамках программы правительство повысило долю участия иностранных компаний в капитале совместных предприятий, занятых в сфере страхования и оборонной промышленности, до 49%.

Для привлечения промышленных компаний со всего мира, в частности уже локализованных в Китае, правительство снизило налог на компании с 30 до 25%, приняло меры для сокращения времени на сбор справок для регистрации бизнеса и улучшения условий энергоснабжения, а также обязалось прекратить ретроспективное налогообложение иностранных компаний. В результате за год (с 2014 до 2015 г.) Индия поднялась со 142 до 130-го места в рейтинге «Простота ведения бизнеса» (Ease of doing business) Всемирного банка, включающего 189 стран.

Переориентация с развития сферы услуг на промышленность обусловлена, в частности, такими внутренними проблемами страны, как растущие диспропорции между третичным сектором (67% ВНП и 27% занятых) и обрабатывающей промышленностью (око-ло15% ВНП и занятых). Кроме того, страна остро нуждается в новых рабочих местах, поскольку ежегодно на рынок труда выходят миллионы молодых индийцев, которых не в состоянии поглотить сектор услуг.

В плане международной экспансии Индия надеется воспользоваться ростом стоимости рабочей силы в Китае, чтобы заменить его в качестве «мировой мастерской». Фактическое сокращение численности населения лишает Пекин демографических дивиден-

дов, которые Индия надеется сохранить еще долгие годы (по данным ООН, население Индии достигнет в 2050 г. 1,8 млрд человек, тогда как в Китае будут проживать «только» 1,3 млрд).

Либерализация экономики также выразилась в развитии специальных экономических зон (special economic zones), созданных по китайскому образцу, и снятии ограничений на инвестиции крупных компаний в сектора, которые раньше резервировались для малых и средних предприятий (МСП). Эта атака на одно из наследий модели Дж. Неру лишний раз подчеркивает, что правительство сделало выбор в пользу индустриализации страны с опорой на крупные компании; к 2022 г. предполагается увеличить долю вторичного сектора экономики до 25% ВНП.

Частично заменив модель Дж. Неру китайской моделью (при сохранении сильного государственного сектора), Индия может ускорить темпы роста и привлекать больше инвестиций. Прямые иностранные инвестиции (ПИИ) в 2014 г. выросли по сравнению с 2013 г. на 46%, тогда как в Китае сократились на 1,3%. В первом квартале 2015 г. Индия заняла по этому показателю 1-е место в мире (31 млрд долл.), опередив Китай (28 млрд) и США (27 млрд). Но в стране существует риск возникновения новых диспропорций, которые могут угрожать ее привлекательности и социальной стабильности.

Прежде всего автор отмечает, что стратегия правительства не обеспечивает создания рабочих мест. Для поглощения ежемесячно прибывающей на рынок труда рабочей силы необходимо создавать 1 млн рабочих мест в месяц. Однако, по данным Ассоциации торгово-промышленных палат Индии, даже в периоды быстрого роста в 2004-2005 гг. и 2009-2010 гг. страна потеряла 5 млн рабочих мест. В 2001-2011 гг. количество лиц, ищущих работу, росло в среднем на 2,2% в год, а количество рабочих мест увеличилось лишь на 1,4%.

Рост безработицы может усилиться, если Индия будет ориентироваться на транснациональные компании, которые в принципе создают меньше рабочих мест, чем МСП. Так, компания «Fox-conn», производящая мобильные телефоны, заявила о переводе некоторых своих производств в Индию, обещая к 2020 г. создать на ее территории 10-12 заводов, которые обеспечат создание 50 тыс. рабочих мест, что для Индии капля в море. Кроме того, в Индии не

хватает квалифицированной рабочей силы. Согласно статистическим данным, только 2% индийской рабочей силы имеют профессиональную квалификацию, и только 6,8% молодежи старше 15 лет прошли профессиональную подготовку.

Индийская деревня остается заложником индийской модели роста, ориентированной с 1990-х годов на развитие городов. В течение трех последних лет темпы роста сельского хозяйства не превышали в среднем 1,7%, а в 2014-2015 гг. составляли 1,1%. Из-за урезания социальных программ (для поддержания бюджетного равновесия) сократилось количество сельских домашних хозяйств, получавших пособия по этим программам (с 4,7 млн в 2013-2014 гг. до 2,3 млн в 2014-2015 гг.). Кроме того, в течение двух последних лет наблюдался дефицит сезонных осадков (в 2015 г. - 12%). В результате доходы сельского населения в 2014-2015 гг. росли ежегодно только на 3,8% (это самый низкий уровень с 2005 г.), тогда как в 2009-2013 гг. рост составлял 15-25% в год. Как следствие, сократилось потребление сельского населения, которое все еще составляет 60% населения страны.

Несмотря на рост ПИИ, индийские инвесторы проявляют осторожность: в 2014-2015 гг. инвестиции в процентах к ВВП (кроме портфельных) ежегодно сокращались на 2%. Особенно сильное падение наблюдается в промышленности, а также в строительстве и общественных работах. Количество непроданных жилых помещений достигло в 2015 г. 700 тыс. Сокращение инвестиций также связано с состоянием банковского сектора. Хотя снижение учетной ставки Резервным банком Индии (RBI) оказало положительное воздействие на экономику, неустойчивость многих государственных банков затрудняет ее финансирование. Объем сомнительных долгов вынудил RBI ужесточить нормативы кредитования. Темпы роста коммерческих займов, стабилизировавшиеся в 2011 г. на уровне 21%, в 2014 г. снизились до 12%. Сократилось потребление не только домашних хозяйств, но государства (с 12,1 до 11,4% ВВП). Снижая государственные расходы, правительство надеется уменьшить дефицит бюджета до 3% ВВП в 2016-2017 гг. Падение инвестиций и потребления мог бы компенсировать экспорт, если бы не снижение темпов роста экономики Китая, являющегося основным торговым партнером Индии, а также стагнация европейских рынков.

Проблемы Индии объясняются не только состоянием мировой конъюнктуры, но структурными проблемами, которые и в ближайшие годы будут оказывать влияние на индийскую экономику, особенно учитывая отсутствие четких обязательств правительства по проведению масштабных реформ. Критическое состояние энергетики и транспортной инфраструктуры препятствует развитию сельского хозяйства и промышленности и особенно расширению их экспортной экспансии.

В поисках второго дыхания Индия делает упор на перерабатывающую промышленность, что можно рассматривать как настоящий социетальный вызов, учитывая, что ручной труд никогда не пользовался в стране уважением. Помимо этой культурной составляющей переходу к индустриальной экономике может помешать недостаточный объем иностранных инвестиций.

Парадоксальный отказ националистического, даже ксенофобского правительства Н. Моди от модели развития, опирающегося на собственные ресурсы, может усложнить реализацию стоящих перед страной задач в случае усиления противодействия правительству со стороны его противников. Такой сценарий возможен, если социальная напряженность, связанная с сельскохозяйственным кризисом и безработицей молодежи, усилятся.

И.Ю. Жилина

ДЕНЬГИ. ФИНАНСЫ. КРЕДИТ

2016.02.020-021. ФИНАНСОВО-ЭКОНОМИЧЕСКИЙ КРИЗИС В РОССИИ: ПРИЧИНЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ ПРЕОДОЛЕНИЯ. (Сводный реферат).

2016.02.020. DABROWSKI M. The systemic roots of Russia's recession // Bruegel Policy contribution. - Bruegel, 2015. - N 15. - Р. 1-11. -Mode of access: http://bruegel.org/wp-content/uploads/2015/10/pc_ 2015_15.pdf

2016.02.021. The economic and financial crisis in Russia - background, symptoms and prospects for the future / OSW Report. - Warsaw, 2015. -23 p. - Mode of access: http://www.osw.waw.pl/en/publikacje/osw-report/2015-02-06/economic-and-financial-crisis-russia-background-sy mptoms-and

Ключевые слова: экономический кризис; структура экономики; девальвация валюты; деловой климат; экономические санкции.

Польские специалисты анализируют текущие экономические проблемы России.

М. Дабровский (Центр социальных и экономических исследований в Варшаве) отмечает, что со второй половины 2014 г. экономика России вступила в полосу экономического кризиса - более глубокого и продолжительного, чем кризис 2008-2009 гг. Ожидалось, что падение ВВП в 2015 г. составит 3,8%, а в 2016 г. - 1,1%. За девальвацией рубля последовал рост инфляции (до двузначных цифр), падение инвестиций и потребительских расходов населения (020, с. 1).

Аналитики выделяют три причины развития кризиса в России в 2014-2015 г.: 1) фундаментальные (системные) причины, связанные со структурной и технологической отсталостью российской экономики; 2) усиление напряженности в отношениях с Западом -«война санкций»; 3) резкое падение нефтяных цен во второй поло-

вине 2014 г. Ни один из этих феноменов сам по себе не мог бы вызвать столь драматичное ухудшение экономической ситуации, но все вместе они явились серьезным вызовом для российских властей.

Структура экономики. В настоящее время стало очевидным, что «ресурсная» экономическая модель России достигла пределов своего потенциала и стала тормозом для экономического роста. Будучи зависимой от экспорта энергоресурсов (на долю которых приходится 70% экспортных доходов, 50% бюджетных доходов и 20% ВВП), Россия в высокой степени уязвима по отношению к колебаниям мировых цен на сырьевых рынках. Рентные преимущества, связанные с высокими нефтяными ценами, в течение многих лет подрывали мотивацию властей к развитию высокотехнологичных отраслей промышленности, что в итоге обусловило отставание России в области инноваций и неспособность ее экономики быстро перестраиваться в случае неурядиц на глобальных рынках.

Внутренние источники экономического роста к настоящему времени оказались также исчерпаны. Одним из важных структурных недостатков российской экономики является высокая доля госсобственности, составляющая более 80%. Производственные мощности нынешней «нереформированной системы государственного капитализма» уже изношены. Российские госпредприятия, как правило, менее эффективные, менее динамично развивающиеся, менее транспарентные, но зато более политизированные и пользующиеся большими привилегиями, чем частные. Более того, со времени кризиса 2008-2009 гг. в России наметилась тенденция к ренационализации предприятий. При этом весьма скромный план на 2014-2016 гг. по приватизации государственных компаний на практике не выполняется.

Неблагоприятный деловой и инвестиционный климат - результат незавершенных экономических реформ 1990-х годов с их отчасти обратным ходом. В соответствии с рейтингом американского фонда «Наследие» (Heritage Foundation) Россия относится к числу «наиболее несвободных экономик». В последние два года страна улучшила некоторые показатели делового климата, но все еще занимает невысокие места в деловых рейтингах. Отток капитала из России в последние годы свидетельствует не столько о неблагоприятной конъюнктуре, сколько об уязвимости экономической

модели развития - крупные предприятия предпочитают держать свои активы и прибыли за рубежом (используя аффилированные деловые структуры), а текущую оперативную деятельность финансировать с помощью иностранных заимствований. Главная причина такой практики - недостаточное доверие к правительству и отсутствие гарантий собственности. В 2014 г. ситуация ухудшилась вследствие ужесточения контроля правительства за бизнесом, СМИ, гражданским обществом, а также из-за западных санкций. В этом контексте неудивителен тот факт, что Россия является чистым экспортером капитала, т.е. значительная часть ее валовых внутренних сбережений инвестируется не внутри страны, а за рубежом (включая средства резервных фондов) (020, с. 6).

Как отмечают сотрудники Центра восточных исследований (08', Варшава), при всей значимости структурных и циклических факторов, угрожающих стабильности российской экономической системы, они не могли бы привести к столь серьезному кризису, если бы не резкое ухудшение отношений России с Западом из-за аннексии Крыма и военных действий на востоке Украины (021). Кризис в отношениях с Западом и начавшаяся «война санкций» подорвали международный имидж России, что проявилось в усилении оттока капитала из страны, падении кредитных и инвестиционных рейтингов России. Наибольший ущерб (в краткосрочном плане) нанесли финансовые санкции. Многие ключевые российские банки и компании лишились доступа на западные рынки капитала в ситуации, когда они особенно нуждались в финансировании (в 2013 г. европейские банки обеспечивали российскому банковскому сектору 75% внешних финансовых ресурсов, а на долю европейских инвестиций приходилось 80% всех инвестиций в России). Учитывая такое положение дел, весьма сомнительно, что Россия сможет мобилизовать капитал на азиатских рынках, доступ на которые более сложен, а стоимость заемных средств выше (021, с. 13).

Экономическая ситуация в России ухудшилась после введения правительством в августе 2014 г. ответных контрсанкций (эмбарго на импорт продуктов сельского хозяйства и пищевой промышленности). Прямым следствием этой меры был резкий рост цен на продовольствие - на 15,4% за 2014 г., т.е. примерно в 2 раза более высокий, чем в 2013 г. (021, с. 14).

Негативное воздействие двух указанных выше факторов (структурные проблемы и западные санкции) было усугублено падением мировых нефтяных цен. Во второй половине 2014 г. цена на нефть снизилась на 50%: со 115 долл. за баррель в июне до 56 долл., а затем и до 40 долл. в конце 2015 г. Это самое глубокое за период после кризиса 2008-2009 гг. снижение было особенно болезненным для российской экономики. Динамика нефтяных цен непосредственно влияет на стабильность российского бюджета, поскольку доходы от экспорта энергоресурсов составляют половину бюджетных доходов. И хотя в 2014 г. за счет обесценения рубля России удалось свести бюджет с профицитом, в 2015 г., как ожидают, негативное воздействие фактора нефтяных цен перевесит положительное воздействие фактора девальвации: прогнозируется бюджетный дефицит и сокращение бюджетных расходов на 10%.

Воздействие кризиса на отдельные секторы российской экономики. Общее ухудшение экономической ситуации в России, политическая изоляция страны и обесценение рубля в наибольшей степени сказались на функционировании импортозависимых отраслей, таких как машиностроение, высокотехнологичные отрасли и те финансовые компании и банки, у которых капитализация осуществляется в долларах (dollar-denominated capitalization). Деноминированный в долларах индекс российской фондовой биржи РТС, суммирующий котировки крупнейших компаний ключевых отраслей страны, упал в 2014 г. на 45% (наихудший показатель среди всех бирж мира).

Существенно ухудшились условия деятельности банков. В результате девальвации рубля, падения котировок российских бумаг на глобальных фондовых биржах и запрета на доступ к западным заемным средствам капитализация российских банков уменьшилась. Так, крупнейший государственный банк - Сбербанк -сообщил о падении своей капитализации почти на 70%. Прибыли банковской системы также заметно сократились (за период январь-ноябрь 2014 г. на 11,7% против предыдущего года), главным образом вследствие увеличения резервов на случай риска (021, с. 16).

Девальвация рубля и инфляция. Обвал нефтяных цен и западные санкции были теми основными причинами, которые заставили российское правительство в конце 2014 г. пойти на обесценение рубля наполовину его прежней стоимости. Осуществлявшиеся до

этого масштабные валютные интервенции привели лишь к существенному сокращению валютных резервов (с 510 млрд долл. в январе до 388,5 млрд в конце декабря 2014 г.) и утечке капитала из страны - 150 млрд долл. за 2014 г. Девальвация рубля явилась спусковым крючком инфляции. На протяжении последних четырех лет уровень инфляции в стране непрерывно возрастал. Наиболее низкий ее уровень отмечался в первом квартале 2012 г. - 4%. К январю 2014 г. он вырос до 6,1%, а к декабрю до 11%, а в первые 8 месяцев 2015 г. инфляция оставалась на уровне 15-17% (020, с. 8).

Фискальные вызовы. Ситуация с бюджетом остается весьма тревожной. На первый взгляд все не так плохо: ресурсы двух резервных фондов - Резервного фонда (РФ) и Фонда национального благосостояния (ФНБ) - хотя и уменьшились за время текущего кризиса, все еще значительны: средства каждого составляют почти 6% ВВП. Валовой госдолг России в 2014 г. - 17,8% ВВП - был существенно ниже уровня госдолга в большинстве развитых и развивающихся стран (020, с. 9).

Однако в условиях санкций со стороны Запада Россия, не имеющая доступа на международный рынок капитала, вынуждена полагаться только на внутренние источники заимствований и накопленные резервы. Внутренние источники остаются ограниченными, вследствие неразвитости отечественного финансового рынка, недоверия к рублю и уязвимости значительной части банковского сектора. Что касается резервных фондов, то при современном уровне расходов первый из них будет исчерпан к 2017 г., а ФНБ -годом или двумя позже. Согласно оценкам МВФ, российский валовой дефицит госбюджета в 2015 г. составит 4,8% ВВП, а дефицит федерального бюджета - 3,5% ВВП. Причины дефицита - сокращение доходной части (главным образом, из-за падения нефтяных цен) и рост расходов (020, с. 9).

Для сохранения сбалансированности госбюджета правительство России намерено уменьшить бюджетные расходы. Сокращение коснется жизненно важных для населения страны статей расходов, в частности индексации зарплат, пенсий и пособий, расходов на здравоохранение; а также расходов на космические программы и государственные инвестиционные проекты. Однако сокращение не затронет военных расходов, хотя предполагается, что они не будут увеличиваться.

Перспективы преодоления экономического кризиса и возврата России к экономическому росту аналитики рассматривают в кратко- и долгосрочном аспекте. Важнейшими факторами макроэкономического развития в ближайшем будущем являются: динамика нефтяных цен (не поддающаяся точному прогнозу), способность России поддерживать достаточный уровень валютных резервов для обслуживания внешнего долга, эффективная бюджетная политика в условиях сокращения ресурсов и ослабление режима санкций. В случае «черного сценария» динамики нефтяных цен (до 40-35 долл.) ожидается падение реальных доходов населения в 2015-2017 гг. (на 10%) и увеличение безработицы до 2%. Данный фактор в сочетании с падением прибыли в реальной экономике приведет к резкому сокращению налоговой базы и бюджетных доходов.

Финансовая стабильность России в ближайшие годы будет зависеть от положения дел в банковском секторе (снижение платежеспособности банков может вызвать распродажу российских активов и массовое бегство капитала из страны) и инфляции, которая в случае сохранения двузначных цифр может повлечь за собой дальнейшее неуправляемое обесценение рубля. Большое значение имеет также способность страны обслуживать свой внешний долг. В 2015 г. эта проблема пока еще решалась с помощью Резервного фонда. Однако отдельные компании и банки начинают испытывать серьезные трудности. По сравнению с относительно невысокой задолженностью государственных органов (на начало 2015 г. 57 млрд долл., из которых в 2015 г. надлежало погасить 3,2 млрд) задолженность банковского сектора равна 209 млрд долл., из которых в течение одного года должны быть погашены 57 млрд. Общая сумма внешнего долга России на конец 2014 г. оценивалась в 680 млрд долл. (021, с. 22).

По прогнозам аналитиков, дефицит финансовых средств у компаний в 2015-2017 гг. увеличится. Помощь со стороны правительства, за которой будут вынуждены обратиться многие из них, вряд ли может быть ощутимой (за исключением тех компаний, которые находятся под патронажем Кремля: Сбербанк, Газпром, Роснефть и т.п.). Таким образом, издержки, связанные с поддержанием стабильности экономической системы России, в ближайшие годы возрастут.

Большое значение в краткосрочной перспективе будет иметь также продолжение консервативной монетарной и фискальной политики. Согласно предварительным оценкам, дно рецессии в конце 2015 г., вероятно, уже достигнуто. Однако ожидания экспертов, что девальвация рубля приведет к быстрому росту обрабатывающей промышленности и сельского хозяйства (как это было в 1999 г.), пока не реализовались. Серьезная проблема России заключается в том, что она не имеет возможности контролировать нефтяные цены и, будучи лишена доступа на рынки капитала, не предпринимает решительных мер по созданию условий для отмены санкций. Отсюда следует, что наиболее вероятный сценарий на ближайшие годы - это посткризисная стагнация экономики. По мнению М. Даб-ровского, российская экономика должна будет забыть об экономическом росте - приоритетом станет стратегия выживания.

В долгосрочном плане Россия должна приступить к устранению фундаментальных структурных и институциональных недостатков. По сравнению со многими другими странами - производителями сырьевых товаров Россия имеет неплохие шансы диверсифицировать экономику, в частности благодаря высокому качеству человеческого капитала.

Е.Е. Луцкая

2016.02.022. ЙЕЛЛЕН Дж.Л. ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ПЕРСПЕКТИВЫ И МОНЕТАРНАЯ ПОЛИТИКА США.

YELLEN J.L. The economic outlook and monetary policy: FRB, speech at the Economic club of Washington. - Washington, D.C. - 02.12.2015. -21 р. - Mode of access: http://www.federalreserye.gov/newsevents/ speech/yellen20151202a.pdf

Ключевые слова: экономика США, занятость, инфляция, монетарная политика, базовая ставка процента.

Непосредственным поводом для выступления главы Федеральной резервной системы (ФРС) США Дж. Йеллен в Экономическом клубе Вашингтона послужило решение о повышении базовой учетной ставки на 0,25 процентных пункта - до 0,5%, принятое Федеральным комитетом по операциям на открытом рынке (FOMC) на заседании 15-16 декабря 2015 г. Аналитики называют его «историческим»: оно знаменует поворот в монетарной полити-

ке США в направлении ее ужесточения (после продолжительного периода мягкой политики). В течение предшествующих семи лет (с декабря 2008 г.) данный показатель монетарной политики находился практически на нулевом уровне.

Предусмотрено, что повышение учетной ставки будет осуществляться в несколько этапов; нынешнее решение - это только первый этап. Принимая его, FOMC учитывал высокую степень неопределенности экономических перспектив, а потому было выбрано умеренное повышение учетной ставки, несмотря на существенное улучшение ситуации на рынке труда. Аккомодационная монетарная политика, отмечает Дж. Йеллен, сохранится и в последующие годы. Ее ближайшие перспективы во многом будут определяться общественными ожиданиями, которые воздействуют на финансовые условия и решения экономических агентов относительно расходов и инвестиций.

В настоящее время, указывает Дж. Йеллен, нейтральная номинальная ставка по федеральным фондам (neutral nominal federal funds rate) (далее - нейтральная ставка) остается ниже своего исторического уровня. Этот феномен объясняется тем, что экономический рост США в последние годы был весьма скромным, несмотря на очень низкую базовую учетную ставку и очень большие резервы ФРС в форме долгосрочных ценных бумаг. Если бы нейтральная ставка была на уровне, близком к докризисному, то соответственно и установки монетарной политики были бы более высокими, например, уровень таргетируемой инфляции превышал бы 2% (с. 11).

Заметное падение нейтральной ставки в посткризисный период объясняется целым рядом факторов. Среди них: более жесткие стандарты размещения ценных бумаг и доступа к кредитам для некоторых заемщиков; делеверидж, осуществляемый многими до-мохозяйствами в целях сокращения долгового бремени; ограничительная фискальная политика правительств всех уровней; слабый спрос на глобальных рынках в сочетании с удорожанием доллара; более слабый, чем до кризиса, рост производительности труда; возросшая неопределенность экономических перспектив. По мнению Дж. Йеллен, нейтральная ставка будет повышаться по мере ослабления влияния указанных факторов.

После кризиса 2008-2009 гг. экономика США, отмечает Дж. Йеллен, в значительной степени восстановилась. Уровень без-

работицы сократился с максимального уровня в 10% в октябре 2009 г. до 5% в октябре 2015 г. С начала 2010 г., когда был зафиксирован самый низкий уровень занятости, в экономике было создано 13 млн новых рабочих мест; в настоящее время общее число наемных работников на 4,5 млн человек превышает их численность до кризиса. Однако и сегодня нельзя говорить, что США достигли полной занятости. Многие граждане в настоящее время значатся как незанятые и претендуют на получение рабочего места (пенсионеры, школьники старших классов, домохозяйки, а также люди, отчаявшиеся найти подходящую работу). В октябре 2015 г. почти 2 млн трудоспособных граждан, которые, согласно американской статистике, относятся к категории незанятых (поскольку не искали работу в течение четырех недель), заявили, что они хотят и готовы работать (с. 2).

Еще одна серьезная проблема рынка труда, которая не отражается в статистике безработицы, - это так называемые «частично занятые по экономическим причинам», т.е. занятые неполный рабочий день, но рассчитывающие на полную занятость. Доля этой категории рабочей силы повысилась с 3% общей численности числа занятых в докризисные годы до 6,5% в 2010 г. В 2015 г. этот показатель снизился до уровня менее 4%. По мнению Дж. Йеллен, по мере улучшения рынка труда число частично занятых будет сокращаться (с. 2-3).

Экономическая активность в США, измеряемая динамикой реального ВВП (т.е. с учетом инфляции), возрастала в посткризисный период умеренными темпами. В первые три квартала 2015 г. рост ВВП был равен 2,25% - это близко к среднегодовому темпу за предшествующие пять лет (с. 3). При этом рост сдерживался относительно слабым увеличением экспорта, что объясняется падением спроса на глобальных рынках. С середины 2014 г. курс доллара начал повышаться, что повлекло за собой удорожание экспорта и удешевление импорта.

Значительный вклад в экономический рост в 2015 г. внес рост общих реальных частных расходов (total real private domestic final purchases, PDFP), которые включают в себя: расходы домохо-зяйств, инвестиции в основные средства и инвестиции в жилищное строительство. Данные расходы возросли на 3% и составили 85% совокупных расходов (с. 4). Существенно увеличились расходы

домохозяйств, особенно на покупку новых автомобилей, что объясняется ростом располагаемых доходов домохозяйств (вследствие увеличения занятости и снижения цен на энергоресурсы). Одновременно оживились рынки жилья и ценных бумаг, что в сочетании с низкими процентными ставками на заемные средства также способствовало росту потребительских расходов на товары длительного пользования.

Инвестиции в жилищном секторе возрастали в последние годы под воздействием тех же факторов, что и потребительские расходы. Темп роста реальных инвестиций в жилье в 2015 г. был выше, чем в 2014 г., хотя объем строительства новых домов оставался низким. Деловые инвестиции во всех секторах промышленности, за исключением добывающей, также показали умеренный рост.

В целом умеренный рост реального ВВП в посткризисный период был достаточным, чтобы приблизиться к достижению поставленной ФРС цели в области занятости. Однако другая важная цель - стабильность цен, точнее, долгосрочный уровень инфляции в 2% - все еще остается недостижимой. Уровень потребительской инфляции (consumer price inflation), измеряемый изменением индекса потребительских цен, в течение 12-месячного периода, закончившегося в октябре 2015 г., составлял всего лишь 0,25%. Уровень базовой инфляции (т.е. индекс потребительских расходов без учета цен на бензин и продукты пищевой промышленности) был значительно выше - 1,25%, но все же не достиг целевых 2% (с. 5).

Что касается экономических перспектив, которые, отмечает Дж. Йеллен, «всегда таят в себе много неопределенностей», то в ближайшие годы экономика США будет расти умеренными темпами, достаточными для того, чтобы создать условия для дальнейшего повышения уровня занятости, ликвидации недостатков рынка труда и повышения инфляции до 2%.

Относительно внешних «неопределенностей», таящих в себе риск для американского экономического роста, Дж. Йеллен высказывается с оптимизмом. Основной риск исходит от Китая и развивающихся стран (РС). Китай уже принял меры по стимулированию экономики и будет продолжать эту политику. Некоторые РС приступили в 2015 г. к смягчению монетарной и фискальной политики, что способствовало оживлению экономической активности. Более мягкая монетарная политика поддерживает экономический рост и в развитых странах.

Федеральная фискальная политика США в ближайшие годы, считает Дж. Йеллен, будет оказывать позитивное воздействие на экономическую динамику в стране. В 2015 г. влияние этой политики было скорее нейтральным (в отличие от предшествующих лет, когда свертывание стимулирующих программ и жесткие меры по сокращению бюджетного дефицита тормозили экономический рост). Во многих штатах бюджетная ситуация в последние годы также улучшилась, поскольку экономический рост способствовал увеличению доходов правительств. В ближайшей перспективе реальное увеличение общих правительственных закупок будет одним из факторов оживления экономической активности в стране.

Анализируя развитие инфляции в США, Дж. Йеллен предсказывает, что уровень роста цен достигнет целевого показателя в 2% в течение ближайших нескольких лет благодаря ослаблению понижательного давления со стороны фактора падения нефтяных цен и усилению повышательного давления со стороны укрепляющихся рынка труда и товарных рынков.

Е.Е. Луцкая

2016.02.023-025. ВОЗМОЖНО ЛИ ВООБЩЕ И НЕОБХОДИМО ЛИ УГЛУБЛЕНИЕ ИНТЕГРАЦИИ В ЕВРОПЕЙСКОМ СОЮЗЕ? (Сводный реферат).

2016.02.023. Europäische Integration klug vorantreiben / Feld L.P., Schmidt C.M., Schnabel I., Wieland V. // Wirtschaftsdienst. - Hamburg. 2015. - Jg. 95, N 5. - S. 583-595.

2016.02.024. DULLIEN S. Ein Paar gute Ideen ergeben noch keine sinnvolle Strategie // Wirtschaftsdienst. - Hamburg. 2015. - Jg. 95, N 5. -S. 588-591.

2016.02.025. LEIBFRIED. Das Ende der Vertiefung - oder das Ende der Politik? // Wirtschaftsdienst. - Hamburg. 2015. - Jg. 95, N 5. -S. 595-599.

Ключевые слова: ЕС; интеграция; Валютный союз; экономический союз; банковский кризис; солидарная экономическая политика.

Немецкие эксперты анализируют проблемы развития интеграционных процессов в Европейском союзе.

В разгар греческого долгового кризиса президенты пяти важнейших европейских институтов - Д.Ф. Туск (председатель Европейского совета), Ж.-К. Юнкер (председатель Европейской комиссии), М. Драги (глава Европейского центрального банка), М. Шульц (председатель Европарламента) и Й. Дейсселблум (председатель Еврогруппы) - распространили предложения по дальнейшему развитию Европейского валютного союза (ЕВС) (так называемый доклад пяти президентов) (023). Эти предложения затронули товарные и финансовые рынки, банковский сектор и интеграцию в бюджетной политике (фискальный союз). Предложения пяти президентов повлекли за собой обсуждения экспертами последствий дальнейшей интеграции в ЕС, в частности таких вопросов, как опасность усиления централизации, ограничение национального суверенитета, соблюдение демократических принципов при принятии решений и возможные трудности реализации новых предложений. Эксперты высказывают опасение, что при углублении интеграции ослабевает ответственность сторон за принимаемые решения и соответствующий контроль со стороны регулирующих органов. Тем самым возникает моральный риск (moral hazard), что в условиях интеграции руководство отдельных стран будет перекладывать издержки собственных безответственных и несогласованных экономических решений на партнеров по экономическому союзу.

В докладе пяти президентов предлагаются следующие действия в валютно-финансовой сфере:

- дальнейшее развитие координации экономической политики, углубление конвергенции для повышения конкурентоспособности;

- совершенствование финансового союза. Для этого в рамках банковского союза должны быть усилены механизмы централизованного регулирования и, возможно, расширены финансовые возможности Европейского стабилизационного механизма для прямой рекапитализации банков;

- дополнение ЕВС фискальным союзом. Для этого нужен прежде всего соответствующий стабилизационный механизм для страхования от асимметричного шока в случае тяжелого макроэкономического кризиса в качестве автоматического стабилизатора. Фискальный союз также предполагает создание европейского ка-

значейства для управления бюджетной политикой в рамках единых европейских фискальных правил.

Однако в докладе пяти президентов не рассматривается вопрос о том, что нужно предпринять в рамках действующего союза, чтобы подготовиться, а лучше предотвратить возникновение кризисов, подобных греческому. Пакт стабильности и роста (Stabilitätsund Wachstumspakt, SWP) хотя и дает странам-членам руководящие указания по проведению солидарной финансовой политики, однако в нем нет никаких посягательств на независимость национальных бюджетных политик. Это объясняется тем, что Пакт стабильности и роста взял за основу основные элементы регулирования Маастрихтского договора, которые должны обеспечить ответственность стран-членов за их финансовую и экономическую политику. Предполагалось, что финансовые рынки будут дисциплинировать страны-члены, что в конечном счете приведет к солидарной финансовой и экономической политике. До сих пор в компетенции стран-членов остается налоговая и экономическая политика, президенты признают важность политической стабильности ЕВС.

В докладе пяти президентов подчеркивается, что для обеспечения финансовой стабильности в ЕС необходимо прежде всего развивать единый механизм банкротства банков, а для дальнейшего смягчения рисков в отношениях между банками и государственными регуляторами надо отменить привилегии крупных банков в отношении нормативов собственного капитала, ликвидности и кредитования.

Более глубокая интеграция рынка капитала могла бы повысить стабильность ЕВС. Рационально организованный рынок капитала способствует увеличению финансирования предприятий и развитию финансовых рынков. Однако при дальнейшей интеграции рынка капитала важно учитывать одновременно преимущества стандартизации и гармонизации и принцип субсидиарности1.

Дальнейшее развитие Банковского союза, по мнению пяти президентов, напротив, таит в себе значительные риски. В Евросоюзе до сих пор считается, что банки можно рассматривать со-

1 Принцип субсидиарности подразумевает, что управление осуществляется на возможно более низком уровне, когда это целесообразно; при этом европейский уровень выступает как дополнительный по отношению к национальному. -Прим. ред.

вершенно изолированно от их национальной институциональной среды. Между тем кризис в Греции показал, как сильно на положение банков может влиять политическая ситуация в стране.

Обязательные общеевропейские правила действий в случае нарушения макроэкономической стабильности в условиях автономии фискальной, социальной, экономической и других направлений политики стран-членов сталкиваются с трудностями при их применении. Далеко идущие интеграционные планы предполагают отказ стран-членов от суверенитета. Конвергенция предпочтений стран не приводит к согласию в подходах к политическим решениям. Именно греческий кризис показал, как политические разногласия при принятии решений на уровне ЕС могут привести к значительным конфликтам между странами-членами. Подобные конфликты не возникают, если интегрированные финансовые рынки вынуждают власти отдельных стран проводить структурные реформы и консолидацию бюджетов, несмотря на политическую оппозицию привилегированных групп.

Сочетание внутренних кризисов и внешнеполитических конфликтов является серьезной проблемой для ЕС: с одной стороны, имеют место банковский, финансовый, валютный кризис и беспомощный в политическом отношении экономический союз; с другой стороны, нарастающий приток беженцев вынуждает Европу удовлетворять их социально-политические требования, но при этом нельзя нарушать права коренных европейцев. Такая ситуация чревата новым разделением Европы на Восток и Запад. Пределы, а возможно, и конец углубления интеграции ЕС кажутся, авторам первой статьи, реальными. Поэтому, подчеркивают они, целесообразно еще раз оценить факторы, стимулирующие и тормозящие европейскую интеграцию (023).

Предложения пяти президентов предполагают амбициозный трехступенчатый процесс проведения реформ, действие которого рассчитано до конца 2025 г. На первом этапе (до 2017 г.) необходимо улучшить работу существующих институтов и регулирование. На втором (до 2025 г.) должна быть достигнута структурная конвергенция между странами-членами с помощью действующих инструментов и текущих соглашений между странами для того, чтобы на третьем этапе (с 2025 г.) могли начать работать различ-

ные институциональные новшества. По содержанию сделанные предложения можно разделить на четыре типа.

1. Предложения по экономическому союзу: создание европейской системы национальных институтов, которые должны способствовать повышению конкурентоспособности отдельных стран и устранению макроэкономических диспропорций. К тому же они должны активнее, чем было предусмотрено ранее, комплексно развивать еврозону и стимулировать структурные реформы в странах-членах.

2. Предложения по финансовому рынку и банковскому союзу : увеличение общего банковского фонда ликвидных средств, объем которого специалисты давно уже оценивают как недостаточный, совершенствование Европейского стабилизационного механизма, «зонтика спасения» банков в период нестабильности. Кроме того, президенты настаивают на создании объединенной системы гарантирования банковских вкладов и на объединении рынков долгосрочных капиталов.

3. Предложения в налоговой сфере: создание Европейского налогового союза, который должен координировать и дополнять работу национальных советов по финансовой политике, созданные в предыдущие годы соответствующими директивами ЕС. Объединенная налоговая система поможет обеспечить макроэкономическую стабильность.

4. Предложения в политической сфере: Европарламент, по мнению президентов, должен интегрироваться в процесс европейского экономического управления и принимать участие в координации финансовой политики стран-членов; при этом нужно, чтобы Европарламент по-прежнему играл активную роль в валютной сфере. Президенты предлагают создать единое казначейство и единое представительство зоны евро за ее пределами.

Некоторые из этих предложений специалисты считают целесообразными, а некоторые - по меньшей мере спорными, указывает С. Дулинен (024). При этом наличие отдельных целесообразных предложений не означает, что в стратегическом плане документ, содержащий предложения по реформированию зоны евро в ближайшее десятилетие, указывает правильное направление развития. Для оценки документа в целом нужно понять, помогут ли предложенные реформы решить проблемы, которые привели зону евро к

кризису, и смогут ли они воспрепятствовать новому кризису. В целом С. Дулинен сомневается, что проблемы зоны евро и ЕС в целом можно будет решить предложенными мерами (024).

В противоположность сторонникам дальнейшего углубления европейской интеграции некоторые специалисты продолжают рассматривать ЕС как федеральный проект, основанный на национальных интересах (025). При обсуждении вопроса об интеграции они предлагают сейчас сосредоточиться не на создании конституции и возможностях, которые может предоставить федерация, а на нарастании в ЕС проблем вообще и на кризисах - в частности. Это хорошо понимают те, кто еще в 1984 г. сомневался в своевременности создания Европейского союза. За небольшим исключением названные тогда проблемы и причины кризисов существуют и 30 лет спустя. Поэтому нынешний кризис ЕС можно считать вполне закономерным, считает С. Лейбфрид (025). Однако совершенно очевидно, что европейская интеграция будет и дальше углубляться, реформируя политическую систему.

В.И. Шабаева

2016.02.026. ГАБРИЭЛИ С., САЛАХОВА Д., ВЮИЛЛЕМЕ Г. ВЗАИМОСВЯЗИ И РИСК «ЗАРАЖЕНИЯ» В ЕВРОПЕЙСКОЙ БАНКОВСКОЙ СИСТЕМЕ.

GABRIELI S., SALAKHOVA D., VUILLEMEY G. Interconnexions et risque de contagion dans le secteur bancaire européen // Rue de la Banque (Banque de France). - P., 2015. - N 5. - P. 1-4.

Ключевые слова: Европа; банковский сектор; глобальный финансовый кризис; экономико-математическое моделирование; межбанковские операции; каналы распространения кризиса.

В рамках программы исследований проблем финансовой стабильности сотрудники Банка Франции с помощью ряда моделей исследовали влияние финансовых связей между европейскими банками на риск распространения шоков по всей банковской системе.

Последний глобальный финансовый кризис отчетливо продемонстрировал значение взаимосвязей между финансовыми учреждениями и между отдельными структурными составляющими финансовой системы. Хотя эти взаимосвязи необходимы для обес-

печения нормальной работы всей финансовой системы, в условиях кризиса они становятся каналом распространения негативных процессов и могут вызвать череду банкротств банков (эффект домино). Этот канал «заражения» кризисом в последние годы неоднократно был предметом анализа как экспертов центральных банков, так и академических ученых. Идентифицированные в моделях эффекты, как правило, имеют очень слабые значения в силу двух причин: ограниченности гипотез, на которых основывалось моделирование, и учета лишь внутринациональных взаимосвязей в конкретном банковском секторе. Новая модель и использованные новейшие данные позволили авторам преодолеть недостатки предшествующих исследований и оценить динамику «заражения» в годы финансового стресса.

Разработанная авторами модель дает возможность рассмотреть взаимодействие трех, наиболее мощных в годы глобального финансового кризиса, каналов «заражения»: 1) незащищенность от фактора, несущего «общий риск» (например, от изменения рыночной цены на отдельные активы); 2) незащищенность от кредитного риска, исходящего от партнера по межбанковскому рынку; 3) незащищенность от риска краткосрочного рефинансирования (от невозможности возобновить межбанковский однодневный или недельный кредит).

В ходе исследований авторы опирались на данные по двусторонним межбанковским операциям и балансовые данные по 73 европейским банковским группам. Объединив риски по долгосрочным и краткосрочным межбанковским связям, они изучили последствия стрессового сценария, предполагающего, во-первых, общий шок на рынках акций, т.е. падение биржевых курсов, которое ведет к потере в среднем 3,4% капитала банковской системы (но максимальные потери могут достигать 16%), и, во-вторых, крах одного из 73 банков.

При стрессовом сценарии нарушается работа основных механизмов банковской системы, и прежде всего уменьшается капитал банков. Кроме того, банки, которые связаны с банком, потерпевшим крах, через долгосрочные кредиты, также начинают нести потери, и эти потери вместе с уменьшением банковского капитала могут запустить механизм «заражения» большого числа кредитных

учреждений. В итоге «зараженные» банки исключаются из сетей взаимосвязей.

У выживших кредитных учреждений резко снижается склонность к краткосрочному кредитованию: чем большие потери несут банки, тем более селективно они подходят к вопросу о возобновлении краткосрочных займов другим банкам. Банки с самыми высокими рисками (т.е. с высоким левериджем) имеют в этом случае наибольшие трудности с рефинансированием. Если возврат краткосрочных кредитов стал для банка непосильным, то он объявляет дефолт, и его кредиторы вынуждены списывать его кредитные долги, что в свою очередь может вызвать и их дефолт. Использованная авторами математическая модель позволила подсчитать общее число банковских дефолтов и глобальные потери банками собственного капитала.

Распределение потерь, вызванных комбинацией двух рисков -кредитного (связанного с суммой долгосрочных кредитов) и риска ликвидности (связанного с суммой краткосрочных кредитов) - по сетям межбанковских связей долго- и краткосрочного характера моделируется на основе данных европейской платежной системы TARGET2. Результаты моделирования по отдельным сетям межбанковских связей имеют очень дисперсный характер. В 2008 г. вслед за рыночным шоком дефолт банка, имеющего системное значение, вызвал потери, медианное значение которых оценивается в 13% совокупного капитала первого порядка (common equity tier 1, CET1) европейской банковской системы (это соответствует 4-5 дефолтам по цепочке). Однако есть и экстремальные ситуации в некоторых межбанковских сетях: здесь потери достигли 30% капитала всей сети (т.е. около 300 млрд евро) и повлекли за собой цепные дефолты 14 кредитных учреждений (с. 2). Такие результаты, конечно, огорчают, но анализ свидетельствует, что с 2009 г. европейская банковская система стала лучше противостоять «заражению» через межбанковские связи.

Повышение сопротивляемости европейской банковской системы с течением времени объясняется снижением в посткризисные годы левериджа банков, в частности после мер по рекапитализации Европейской службы банковского надзора (Autorité bancaire européenne, EBA), и снижением суммы межбанковских ссуд на банковских балансах. Такое снижение особенно сильно затронуло

трансграничные кредиты, в то время как сумма внутренних кредитов выросла в рассматриваемый период времени.

В целом, как свидетельствуют результаты эконометрического анализа, позитивную роль в годы финансового кризиса сыграли сильная фрагментация межбанковских сетей, а также большие размеры капитализации банков и меньшая их зависимость от краткосрочного финансирования. Вместе с тем сильная фрагментация сетей межбанковских связей обусловила и значительную концентрацию рисков на нескольких центральных банках, что приводило к еще большему укреплению взаимосвязей внутри отдельных сетей. Индивидуальный потенциал банка к дестабилизации европейской банковской системы в значительной степени определяется тем, какое место он занимает в сети межбанковских связей: чем ближе к центру сети находится банк, тем выше этот потенциал.

Специфика разработанной авторами модели состоит в том, что она позволяет изучить влияние на европейскую банковскую систему внешних шоков - трансграничных «заражений», в частности дефолта зарубежного банка. Результаты анализа представлены с помощью «тепловой карты» (heat map), показывающей траектории трансграничного «заражения» в Европе в конце 2008 г. В каждой ячейке карты отражена доля (в процентах) капитала, который банковский сектор одной страны потерял из-за дефолта банка из другой страны. По интенсивности цвета ячейки (от светлых до темных оттенков) можно судить о степени потенциальной опасности взаимосвязей между банковскими секторами каждой пары стран.

Предложенный новый инструмент экономико-математического моделирования, учитывающий различные каналы «заражения» и их влияние на финансовую систему в целом, указывают авторы в заключение, является макропруденциальным дополнением к микропруденциальному методу стресс-тестирования. Он позволяет осуществлять надзор над фрагментацией и концентрацией межбанковских взаимосвязей и оценивать их возможности передавать финансовые шоки.

Г.В. Семеко

2016.02.027-031. РОЛЬ КРЕДИТНО-ФИНАНСОВОГО СЕКТОРА В ФИНАНСИРОВАНИИ ЭНЕРГЕТИЧЕСКОГО ПЕРЕХОДА. (Сводный реферат).

2016.02.027. CHENET H. Du risque carbone aux «stress-tests» carbone // Rev. Banque. - P., 2015. - N 789. - Mode of access: http://www.revue-banque.fr/risques-reglementations/article/risque-carbone-aux-stress-tests-carbone

2016.02.028. LOUVEL Y. La priorité reste pour nous la baisse des financements des énergies fossiles // Rev. Banque. - P., 2015. - N 789. -Mode of access: http://www.revue-banque.fr/banque-investissement-marches-gestion-actifs/article/priorite-reste-pour-nous-baisse-des-financement

2016.02.029. PELLETIER V. Le rôle de la banque d'affaires est absolument clé // Rev. Banque. - P., 2015. - N 789. - Mode of access: http://www.revue-banque.fr/banque-investissement-marches-gestion-actifs/article/role-banque-affaires-est-absolument-cle

2016.02.030. SOUBRANNE C. Nous adaptons notre façon d'envisager la prevention // Rev. Banque. - P., 2015. - N 789. - Mode of access: http://www.revue-banque.fr/banque-detail-assurance/article/nous-adaptons-notre-facon-envisager-prevention

2016.02.031. THIMANN Chr., CLAMAGIRAND L. Le débat s'est déplacé sur la responsabilité des entreprises // Rev. Banque. - P., 2015. -N 789. - Mode of access: http://www.revue-banque.fr/banque-detail-assurance/article/debat-est-deplace-sur-responsabilite-des-entrepris

Ключевые слова: Франция; кредитно-финансовые учреждения; социальная ответственность; углеродные риски; энергетический переход; глобальное потепление; «зеленые» облигации.

Французские эксперты анализируют изменения в стратегии кредитно-финансовых учреждений Франции, обусловленные глобальным потеплением и переходом к низкоуглеродной экономике.

Ю. Шене (027), соучредитель и директор по науке независимой научно-исследовательской ассоциации «2° Investing Initiative» (Франция), считает, что переход к низкоуглеродной экономике и новая глобальная энергетическая модель, обусловленная климатическими изменениями, создавая новые возможности и новые риски, обязательно изменит финансовую жизнеспособность части предприятий и их бизнес-модели. Финансовые риски, обусловленные

указанным переходом и именуемые углеродными рисками (УР), могут повлиять на доходность активов и портфелей активов.

Установлено, что для удержания выбросов СО2 на уровне, позволяющем ограничить глобальное потепление в пределах 2°С, предполагает отказ от разработки значительной части месторождений ископаемого топлива. Если такое случится, то многие добывающие предприятия окажутся в очень трудном финансовом положении. Пока же рынки мало верят в возможность реализации амбициозной климатической политики и ограничения глобального потепления, а потому влияние УР на биржевые курсы остается крайне слабым.

Между тем недавний глобальный финансовый кризис показал, что участники финансового сектора не могут похвастаться умением оценивать риски и избегать фундаментальных рыночных колебаний. Специфика УР такова, что они вообще могут неправильно восприниматься.

Оценка УР осложняется следующими тремя обстоятельствами: 1) из-за неопределенности экономических трендов и прогнозов трудно правильно выбрать целевую стратегию из множества потенциально возможных; 2) происходящие климатические изменения беспрецедентны, и исторический опыт не может служить основой экономических и финансовых моделей, базирующихся на статистических данных; 3) участники финансового сектора воспринимают риски во временном горизонте не более 5 или 10 лет, поскольку при принятии финансовых решений обычно учитываются параметры с горизонтом 1-3 года (срок погашения кредитов, индивидуальные вознаграждения и стимулирующие выплаты, оценки рисков и т.д.).

С целью охвата УР в настоящее время многие рыночные участники (аналитики, рейтинговые агентства, неправительственные организации, коллективы ученых, консультанты по инвестициям) пытаются расширить традиционный подход к оценке финансовых рисков. При этом они соединяют классические инструменты финансового анализа с методами прогнозирования. Рождающиеся в результате такого соединения специфические инструменты принято именовать стресс-тестами «климат-углерод» (stress-tests climat-carbone). Они основываются на сопоставлении альтернативных сценариев для какого-либо актива, портфеля активов, кредитно-

финансового учреждения или финансовой системы в целом при определенном развитии событий в будущем. Такое моделирование будущего может быть простым (учитывается только цена на углеводороды) или сложным (учитывается взаимосвязанный комплекс экономических параметров, соответствующих развитию в направлении низкоуглеродной экономики и ограничению глобального потепления на 2°С).

До недавнего времени вопрос о подверженности УР рассматривался в основном для обесцененных активов (stranded assets)1 и активов, прямо связанных с промышленными (заводами, производственным оборудованием) или энергетическими активами (нефтяные резервы, угольные шахты и т.д.). В настоящее время акцент переместился на изучение подверженности УР финансовых учреждений и финансовой системы в целом (027).

За последние пять лет, указывают авторы (031), отмечается серьезное переосмысление рисков глобального потепления среди участников финансового сектора и на государственном уровне. В предшествующие годы, когда проходили переговоры по климату на Бали или в Копенгагене, участники финансового рынка не считали, что климатические риски касаются и их. Сейчас ситуация изменилась, и риски глобального потепления выдвинулись в число приоритетов: на смену обсуждению влияния на климат эмиссии СО2 на уровне специализированных неправительственных организаций и коллективов ученых пришли дискуссии по вопросу ответственности предприятий перед инвесторами на уровне группы двадцати (G20) и Совета по финансовой стабильности (Financial stability board). Такая эволюция свидетельствует об изменении в восприятии правительствами той роли, которую могут сыграть участники финансового рынка. Отныне финансовый сектор (в том числе государственные и частные коммерческие банки, компании по управлению активами, страховые компании и т.д.) рассматривается не как «враг» устойчивого развития, а скорее как главный двигатель перехода к низкоуглеродной экономике.

1 Активы, прошедшие через досрочное списание, обесценившиеся или конвертированные в долговые обязательства под воздействием целого ряда факторов, например инноваций и технологического развития, а также рисков, связанных с окружающей средой. - Прим. реф.

Регуляторы ведущих стран мира (в частности, Великобритании, Франции) осознали значение взаимосвязи между климатическими рисками и финансовой стабильностью. Об этом свидетельствуют, например, публикации Банка Англии и выступления его главы М. Карни в 2014-2015 гг., принятие во Франции закона об энергетическом переходе (август 2015 г.), согласно которому начиная с 2016 г. кредитно-финансовые учреждения обязаны включать риски климатических изменений в анализ рисков, в частности с помощью стресс-тестирования. Аналогичный анализ должен проводиться и на национальном уровне, и его результаты правительство должно представлять парламенту.

В Китае Комиссия по регулированию банковской деятельности обязала подведомственные учреждения представлять отчет о кредитном риске, связанном с окружающей средой (ОС), и расширила ответственность банков за загрязнение ОС, что учитывается при предоставлении им кредитов.

Я. Лувель (028), участник неправительственной организации «Друзья Земли» (Les Amis de la Terre), указывает, что крупные французские банки в последние годы изменили свою политику в отношении финансирования проектов, касающихся ископаемых энергоресурсов, прежде всего угля. В марте 2015 г. три ведущих банка Франции - «BNP Paribas», «Société Générale» и «Crédit Agricole» - обязались не финансировать шахты в крупнейшем в мире угольном бассейне Галилея в Австралии.

Большое влияние на изменение стратегии французских банков оказали действия экологических организаций, в частности организации «Друзья Земли», которая с 2005 г. проводит во Франции пропагандистские кампании, ведет разъяснительную работу среди банков, обсуждает проблемы, связанные с негативным влиянием на климат и ОС сжигания ископаемого топлива, АЭС, крупных плотин и т.д. Участники этой организации требуют полного прекращения финансирования предприятий и отраслей, которые способствуют климатическим изменениям, в первую очередь угледобычи и производства энергии на основе ископаемого топлива, и, напротив, расширения финансирования проектов, касающихся возобновляемых источников энергии (ВИЭ) и повышения эффективности энергетики.

Банк «Crédit Agricole» стал первым французским банком, объявившим в мае 2015 г. о прекращении финансирования любых проектов в области угледобычи. Кроме того, он прекратил также финансирование предприятий, у которых основная часть производственной деятельности связана с угледобычей. В октябре 2015 г. «Crédit Agricole» прекратил финансирование электростанций, работающих на угле. Важно то, что такая стратегия распространяется не только на финансирование целевых проектов (их доля в общем объеме операций банка достаточно низка: 1-5%), но и на другие направления деятельности «Crédit Agricole», такие как предоставление ссуд общего характера1 и эмиссия акций и облигаций (028).

В. Пеллетье (029), сотрудница банка «BNP Paribas», отмечает, что деятельность банка на рынке ВИЭ в последние годы сильно расширилась. По состоянию на сентябрь 2015 г. банк одобрил финансирование 135 проектов в области ВИЭ в разных странах мира, в том числе 96 проектов в области ветряной энергетики. В целом все эти проекты позволяют ввести в эксплуатацию электроэнергетические установки суммарной мощностью 22 тыс. МВт. «BNP Paribas» участвовал в финансировании самого крупного проекта в области ветряной энергетики - строительстве ветряной электростанции в Северном море. Эта электростанция будет снабжать электричеством 785 тыс. домашних хозяйств и уменьшит ежегодные выбросы СО2 на 1,25 млн т. Банк финансирует также проекты, позволяющие повысить эффективность использования энергоресурсов, например проект создания автомобилей с гибридным двигателем в Японии, проект финансирования сети высокоскоростной железной дороги.

По данным Международного энергетического агентства, ископаемые ресурсы, прежде всего уголь, обеспечивают 68% мирового производства электроэнергии, а ВИЭ - 21% (029). У «BNP Paribas» соотношение между этими видами ресурсов в общей сумме финансирования электроэнергетических проектов более прогрессивное - в конце 2014 г. на ископаемые ресурсы приходилось 59,5%, а на ВИЭ - 23%. По мнению В. Пеллетье, это является следствием социально ответственной политики в отношении использо-

1 Ссуды общего характера используются заемщиком по своему усмотрению для удовлетворения любых потребностей в финансовых ресурсах. - Прим. реф.

вания угля и поддержки с помощью финансирования развития ВИЭ.

В том же направлении действует эмиссия «зеленых» облигаций. По оценке агентства «Bloomberg» и неправительственной организации «Climate Bonds Initiative», банк «BNP Paribas» входит в число четырех ведущих в мире букраннеров (bookrunners) по эмиссиям «зеленых» облигаций в евро и долларах. Кроме того, банк уже более 10 лет является активным участником рынка углеродных кредитов (carbon credits)1, предоставляя своим клиентам возможность приобретать такие кредиты. Он входит в число пяти ведущих игроков этого рынка. Ежегодно эксперты банка измеряют «углеродный след» своей деятельности.

Климатические изменения и энергетический переход, указывают топ-менеджеры ведущей французской страховой группы AXA, оказали значительное влияние на стратегию группы (031). Для страховых компаний проблема климатических рисков имеет прямое отношение к основной деятельности, поскольку ущерб, который наносят климатические изменения, ведет к постоянному увеличению страховых выплат. Так, только в 2014 г. соответствующие выплаты AXA превысили 1 млрд евро.

Руководство AXA считает, что как долгосрочный институциональный инвестор компания обязана взять на себя ответственность за эмиссию СО2 и содействовать энергетическому переходу. Данная стратегия активно проводилась в 2015 г. В частности, компания продала свои участия в предприятиях, чья деятельность тесно связана с использованием угля. В результате этой дезинвести-ционной операции было изъято около 500 млн евро. Изъятие инвестиций затронуло в первую очередь добывающие предприятия, у которых более 50% оборота приходится на уголь, и производителей электроэнергии - ТЭС, работающие на угле.

Кроме того, руководство AXA объявило о намерении увеличить сумму «зеленых» инвестиций (в том числе в «зеленую» инфраструктуру, «зеленые» облигации и технологии) до уровня 3 млрд евро в 2020 г.

1 Углеродный (карбоновый) кредит — это единица, которой обозначают сокращение выбросов эквивалента одной тонны углекислого газа (или других парниковых газов) в атмосферу. 1 карбон-кредит = 1 тонне выбросов СО2, 1 квота =

1 тонне разрешенных выбросов СО2. - Прим. реф.

Главная стратегическая задача в области инвестирования заключается в интеграции экологических, социальных и управленческих критериев в инвестиционную политику. Ее решением занимается специально созданный для этого комитет по ответственному инвестированию.

AXA, кроме того, присоединилась в 2015 г. к инициативе «Montreal Carbon Pledge», проводимой в рамках Принципов ответственного инвестирования ООН1, и взяла, таким образом, на себя обязательство оценивать «углеродный след» своих инвестиций и обнародовать соответствующие данные.

Другой аспект социальной ответственности AXA как страхователя, по мнению руководства компании, состоит в оказании помощи клиентам (физическим лицам и компаниям) в адаптации к климатическим изменениям и глобальному потеплению. В последние шесть лет количество природных катастроф в мире сильно увеличилось, а в будущем, как предсказывают ученые, они будут происходить все чаще, отмечает С. Субранн (030), сотрудница страховой компании AXA. Их не избежать, но можно подготовиться к ним и снизить размер возможного ущерба.

С этой целью принимаются меры по предотвращению ущерба от экстремальных природных катаклизмов, а также меры, направленные на расширение сотрудничества с государственными ведомствами, компетентными в области управления рисками. Так, клиентам из развивающихся стран, где природные катастрофы сопряжены с особенно высокими потерями, предлагается все больше страховых продуктов, позволяющих уменьшить такие потери. AXA расширяет также предложения по микрострахованию в этих странах (031).

Кроме того, чтобы повысить способность населения противостоять негативным последствиям природных катастроф, специалисты АХА подготовили специальную брошюру для страхователей, содержащую полезные практические советы: например, для людей, проживающих в часто подтопляемых зонах, рекомендуется

1 Принципы ответственного инвестирования разработаны международной группой инвесторов под эгидой Генерального секретаря ООН в качестве ответа на все возрастающие проблемы взаимосвязей между экологическими и социальными вопросами, а также вопросами корпоративного управления и инвестиционной практикой. - Прим. реф.

обрезать деревья в саду, размещать крупную бытовую электротехнику и WiFi-оборудование на верхнем этаже (чердаке) дома и т.д. (030). Кроме того, всем клиентам (физическим лицам и предприятиям) рассылаются специальные метеооповещения (по SMS, электронной почте) в случае опасности резких климатических изменений.

С целью изменить образ жизни людей специалисты АХА разрабатывают продукты, адаптированные к запросам клиентов, которые хотят быть экологически ответственными, и продукты, которые побуждают страхователей быть экологически ответственными. В частности, в 2015 г. была запущена программа гражданского страхования «Assurance citoyenne». Ее страховые продукты должны помочь страхователям легче преодолеть энергетический переход (страховые пакеты, поддерживающие использование ВИЭ, замену бытовой техники на энергоэффективные модели, замену автомобиля с бензиновым двигателем на автомобиль с гибридным или электрическим двигателем и т.д.).

Г. В. Семеко

2016.02.032. ЭЙЕР Э. НАЛОГООБЛОЖЕНИЕ ПРЕДПРИЯТИЙ ВО ФРАНЦИИ: СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ И ПРЕДЛОЖЕНИЯ. HEYER É. Fiscalité des entreprises en France: Un état des lieux et quatre propositions // Rev. de l'OFCE. - P., 2015. - N 139. - P. 89-127.

Ключевые слова: Франция; налогообложение; обязательные отчисления; налог на прибыль; взносы в систему социального страхования; издержки предприятий; конкурентоспособность.

Автор, директор департамента анализа и прогнозирования Французской обсерватории экономической конъюнктуры (L'Observatoire français des conjonctures économiques, OFCE), рассматривает проблемы современной системы налогообложения предприятий и дает рекомендации по ее совершенствованию.

По уровню обязательных отчислений (налогов и взносов в систему социального страхования) Франция находится в числе лидеров среди стран ОЭСР. По оценкам Казначейства, в 2012 г. сумма обязательных отчислений, выплачиваемых предприятиями, составила 14,1% ВВП, что выше среднего показателя по странам ОЭСР, равного 9,4% ВВП. У Германии соответствующий показатель ниже 9% ВВП (с. 94). По оценкам автора, на предприятия при-

ходится примерно 1/3 общей суммы всех обязательных отчислений (с. 92).

Позитивным моментом является то, что высокий уровень обязательных отчислений предприятий во Франции оставался относительно стабильным с 1978 г. (в диапазоне от 13,8 до 14,7% ВВП) (с. 91). В отличие от этого в некоторых промышленно развитых странах (ПРС) этот уровень сильно колебался (например, в Испании, Великобритании, Японии).

Сравнительно высокое бремя обязательных отчислений, которое несут французские предприятия, обусловлено главным образом значительными социальными взносами. Именно этим обстоятельством, по мнению экспертов, вызваны ослабление конкурентоспособности промышленности в последние 20 лет, дефицит торгового баланса, снижение нормы прибыли компаний и т.д. В соответствии с таким обоснованием президент Франции Ф. Олланд предложил в 2014 г. план экономических реформ на ближайшие три года: так называемый Пакт ответственности. В нем предусмотрены меры по сокращению обязательных отчислений предприятий на 40 млрд евро в период до 2017 г. (на 2% ВВП), в том числе на 30 млрд евро за счет уменьшения отчислений с зарплаты и на 10 млрд. за счет отмены налога «социальный взнос солидарности» (contribution sociale de solidarité) и сверхналога на прибыль (surtaxe de l'impot sur les société)

Уровень налогового бремени, которое несут французские предприятия (5% ВВП), несколько выше среднего по странам ОЭСР - 3,9% ВВП в 2012 г. и соответствующего показателя Германии - 2% ВВП (с. 95).

Высокие налоговые отчисления предприятий, однако, не имеют высокого коэффициента полезного действия. Хотя во Франции номинальные ставки по налогу на прибыль самые высокие в Евросоюзе и среди стран ОЭСР, по сумме поступлений по данному налогу страна находится на уровне ниже среднего. В 2012 г. сумма соответствующих налоговых поступлений составила всего 2,5% ВВП - это 11-е место в ЕС (с. 96). Такой разрыв между номинальными ставками налога на прибыль и налоговыми поступлениями, указывает автор, является следствием использования (с целью стимулирования) огромного числа исключений из общих правил налогообложения - налоговых вычетов, налоговых кредитов, механиз-

мов освобождения от налога или сокращения его суммы. Все они уменьшают налогооблагаемую базу и соответственно сумму налоговых поступлений. Низкая отдача от налога на прибыль во Франции объясняется также более низким уровнем прибыльности французских предприятий по сравнению с предприятиями других развитых стран.

Что касается обязательных отчислений на социальное страхование, которые переводят работодатели и наемные работники во Франции, то их доля в ВВП в 2012 г. достигала 17%, что существенно выше, чем в других ПРС (в среднем 9,1% ВВП). При этом разрыв с США и Великобританией достигает 10 проц. пунктов ВВП, по сравнению с другими европейскими странами разрыв меньше: с Испанией - 5 п.п., с Италией - 3,5 п.п. и с Германией -2,5 п.п. (с. 98).

Во Франции, в отличие от многих ПРС (кроме Дании), почти половина социальных взносов приходится на предприятия. Однако разрыв с другими ПРС по доле в ВВП социальных отчислений, оплачиваемых работодателями, менее существенный, чем по доле всех социальных отчислений в ВВП. Так, разница со странами зоны евро составляет 2,5 п.п. ВВП, а с США и Великобританией -6 п.п. (с. 99).

Высокий уровень социальных отчислений хотя и влияет на трудовые издержки, сам по себе не может объяснить снижение конкурентоспособности Франции и деградацию ее торгового баланса с конца 1990-х годов. Автор делает этот вывод исходя из анализа динамики трудовых издержек в расчете на единицу продукции во Франции и странах-конкурентах в период до кризиса 2008 г. и в период после кризиса. В первый период (1999-2007) конкурентоспособность Франции, оцененная с помощью трудовых издержек на единицу продукции, снизилась только относительно Германии и даже несколько повысилась относительно отдельных стран зоны евро. Между тем сальдо торгового баланса Франции уменьшилось от профицита в 1,5% ВВП до дефицита в 1% ВВП (с. 101).

Что касается социальных отчислений, оплачиваемых предприятиями, то различия в динамике их доли в ВВП Франции и других ПРС были очень незначительными и поэтому не могут в полной мере объяснить снижение конкурентоспособности Франции.

Главная причина утраты конкурентных позиций Франции относительно Германии не связана с различием в динамике социальных взносов предприятий. Она, считает автор, состоит в умеренном росте зарплаты в Германии в начале 2000-х годов.

В докризисный период французские экспортные цены росли примерно теми же темпами, что и германские, и немного медленнее, чем экспортные цены других стран зоны евро. Одним из объяснений такой динамики, по мнению автора, является то, что французские компании выравнивали свои экспортные цены относительно германских с целью ограничить потери в ценовой конкурентоспособности, обусловленные дезинфляционной стратегией Германии. В итоге имело место замедление роста экспортных цен, которое в контексте неблагоприятной эволюции трудовых издержек на единицу продукции оказало негативное влияние на уровень прибыльности французских предприятий.

Кризис 2008 г. изменил конкурентную стратегию стран зоны евро. Германия отказалась от стратегии конкурентной дезинфля-ции, а Испания и Португалия, напротив, использовали ее для укрепления своей конкурентоспособности. В результате за пять лет им удалось снизить показатель трудовых издержек на единицу продукции относительно ВВП: в 2014 г. он был соответственно на 6 и 14% ниже среднего по зоне евро уровня (с. 103).

Для укрепления конкурентоспособности Франции первое правительство президента Фр. Олланда взяло курс на сокращение издержек предприятий, связанных с высокими обязательными отчислениями. Наиболее ярким проявление этого курса стали введение так называемого «налогового кредита конкурентоспособности и занятости» (crédit d'impôt compétitivité emploi, CICE) и меры Пакта ответственности по сокращению налогового бремени и взносов по социальному страхованию. По мнению автора, они создают «шок предложения», по своему масштабу не имеющий себе равных в экономической истории Франции.

Пакт ответственности обеспечивает в краткосрочном периоде трансферт доходов от домашних хозяйств к предприятиям. CICE действует в том же направлении, но косвенным образом. Теоретически снижение издержек предприятий должно отразиться на ценах, в частности экспортных, и привести к укреплению конкурентоспособности, росту экспорта и ограничению импорта. Конечной

целью Пакта ответственности является создание условий для долгосрочного роста производства и занятости. В целом предполагается, что до 2018 г. будет создано 210-230 тыс. рабочих мест, что позволит снизить безработицу (с. 110).

Автор считает маловероятным, что реальные события будут развиваться по такому сценарию в силу сложившихся во французской экономике и в экономике стран-партнеров ситуации. Для его реализации необходимы следующие условия: 1) достаточно высокий экономический рост в странах-партнерах должен стимулировать их внешний спрос на французскую продукцию, что даст возможность Франции компенсировать сокращение внутреннего спроса из-за трансферта доходов от домашних хозяйств к предприятиям; 2) страны-партнеры Франции не должны использовать аналогичную французской политику стимулирования конкурентоспособности; 3) сокращение бремени обязательных отчислений предприятий должно привести к снижению цен на продукцию, а не к повышению нормы прибыли предприятий.

На сегодняшний день эти три условия не выполняются. Германия вновь начала проводить политику конкурентной дезинфля-ции, темпы роста в мире остаются низкими, жесткая бюджетная политика в странах зоны евро способствует сокращению покупательной способности домашних хозяйств и т.д.

В этой связи автор формулирует четыре предложения по реформированию налогообложения предприятий: 1) налоговая база налога на прибыль должна быть более широкой, а номинальные ставки - более низкими; 2) финансирование общих семейных пособий должно осуществляться за счет специального налога (он именуется «contribution sociale généralisée», CSG), а не за счет взносов на социальное страхование; за счет последних допускает финансирование только пособий людям, которые платили социальные взносы (пенсии по старости, пособия по безработице, пособия в случае болезни или утраты трудоспособности и т.д.); 3) желательно отменить разграничение социальных взносов на те, которые платят работодатели и наемные работники: они имеют общую природу и основаны на оплате рабочей силы; это сделает модель финансирования социальных отчислений более прозрачной, понятной и стимулирующей; 4) следует скорректировать CICE и Пакт ответственности, чтобы ограничить их негативное влияние на спрос, а также

определить единую цель, на решение которой направлен Пакт, вместо нынешних двух - максимизация занятости и повышение конкурентоспособности предприятий.

Г. В. Семеко

2016.02.033. ШЁБЕРЛЬ-ФЛОМАЙЛ К., ШТАДЛЕР М., ШМОЛЛ А. ФОРМИРУЕМ БУДУЩЕЕ ВМЕСТЕ.

SCHÖBERL-FLOMAIL C., STADLER M., SCHMOLL A. Zukunft gemeinsam gestalten // Die Bank. - Köln, 2015, - N 6. - S. 52-54.

Ключевые слова: опрос клиентов; общность; краудсорсинг; внедрение на рынок; банковские инновации; инновационный менеджмент..

В современных условиях инновации играют центральную роль в обеспечении выживания и роста любого предприятия, указывают немецкие специалисты. Так, в условиях все более жесткого конкурентного окружения преимущество в области банковских инноваций является важным фактором успешной работы на рынке. Последовательный и непрерывный поиск новых идей является постоянной целью банков и составляет основу их стратегии, направленной на удовлетворение потребностей клиентов. Руководствуясь этой целью, банки стали все чаще привлекать своих клиентов к активной разработке новых продуктов.

Инновационный процесс, конечно, предполагает немалые расходы, и при этом не всегда удается правильно оценить риски, связанные с внедрением инноваций. Опыт показывает, что вероятность провала новых идей чрезвычайно велика, и лишь незначительная часть этих идей реализуется на рынке в виде новых продуктов. При этом часто оказывается, что почти половина новых продуктов не принимается потребителями и впоследствии изымается с рынка. Это свидетельствует о том, что для целенаправленного инновационного процесса в банке требуется профессиональный инновационный менеджмент.

Всякий инновационный процесс начинается с этапа получения и обработки информации. Сам процесс проходит три стадии: поиск идеи, ее испытание и реализация. Специалисты считают, что при поиске новых продуктивных идей в банке должны вестись специальные исследования в соответствующих маркетинговых от-

делах, а также должен проводиться опрос сотрудников, непосредственно обслуживающих клиентов и имеющих представление об их запросах. Важным внешним источником идей для банка являются внешние публикации, выступления ученых, данные о новейших технологических разработках в банковском деле, а также идеи внешних советников. Наконец, существенным источником инноваций являются сами клиенты: их пожелания могут дать импульс для развития того или иного продукта.

В последнее время наряду с классическими методами работы с клиентами используются и новые, ориентированные на их вовлечение в инновационные процессы. При этом инновация рассматривается как открытый процесс, при котором клиентов участвуют в создании стоимости банка как предприятия. Потребности клиентов и банковские услуги развиваются вместе. Такой способ взаимодействия отражает изменившуюся и возросшую роль потребителей. Предприятие (банк в нашем случае) изучает таким образом потребности клиентов, а клиенты в результате получают продукт, который им требуется.

Многочисленные примеры показывают, что совместная деятельность (co-creation) находит все более широкое распространение при разработке инновационных производственных процессов известных предприятий. На платформе eYeka1 творческие личности и специалисты во многих областях в поиске новых идей могут сотрудничать по всему миру. Платформа eYeka охватывает более 300 тыс. потребителей и 40 ведущих фирм, таких как «Procter & Gamble», «Coca-Cola», «Nestle», «Danon» и пр. Объединение активных потребителей возможно практически во всех областях. Одним из самых известных сообществ в Германии является сообщество бренда кофе «Tchibo»: оно занимается решением проблем, которые ставит потребитель, ищет и реализует особенно удачные идеи в области производства кофейных продуктов.

Для укрепления связей с клиентами банки осваивают все новые инновационные решения. Финансовые операции в сети, по мнению потребителей, проверены временем и надежны. Поэтому

1 Платформа еУека - ведущая независимая интернет-платформа на мировом рынке краудсорсинга; добилась выдающихся успехов в деле вовлечения обычных пользователей в решение задач, стоящих перед брендами и компаниями. -Прим. ред.

сегодня уже недостаточно просто совершенствовать уже действующие онлайн-предложения. Требуется совершенно новый подход, новые идеи, новые перспективы, новое мышление, чтобы длительно и плодотворно сотрудничать с клиентами и удерживать их в сфере своего влияния. Поиск совместных решений позволяет сделать банковскую деятельность более ориентированной на клиентов, более понятной и прозрачной.

Имея собственную онлайн-платформу, где потребители дискутируют с экспертами или обмениваются мнениями, банк может разрабатывать учитывающие запросы клиентов продукты. Через онлайн-платформу клиенты-пользователи могут передавать свои идеи, принимать участие в опросах, участвовать в тестировании продуктов и высказывать мнение о новых проектах банка.

Изменение парадигмы взаимодействия с клиентами касается не только технических возможностей банков. Новое мышление и многоканальный банкинг (omni-channel banking)1 должны закрепляться в предпринимательской культуре банка. При этом потребности и ожидания клиентов должны находиться в центре внимания. Чтобы стимулировать развитие совместных проектов, необходима должность менеджера, курирующего взаимодействие банка с клиентами. Поскольку успех совместной деятельности зависит не в последнюю очередь от быстрой реализации идеи, то он должен также нести ответственность за процесс разработки прототипа с участием потребителей.

Доступ клиентов к соответствующей онлайн-платформе может осуществляться либо через Facebook, либо через прямую регистрацию на платформе. Для инновационных продуктов, инициированных банком, важно как можно раньше получить мнение от будущих потребителей. Для оптимизации уже имеющихся продуктов и услуг могут использоваться группы в Facebook. Продукты, которые готовятся к выходу на рынок, могут тестироваться закры-

1 Обслуживание клиентов по всем каналам (в том числе через онлайн-платформы, колл-центры и т.д.) обеспечивает бесперебойный доступ к финансовым продуктам и услугам тогда, когда и где им это необходимо. - Прим. ред.

тыми или открытыми группами как Beta-проект1 и анализироваться с точки зрения их удобства и необходимости.

Параллельно с онлайн-сообществами банки создают своеобразные творческие мастерские (co-creation-workshops), которые объединяют заинтересованных клиентов и экспертов банка, чтобы обсуждать и разрабатывать идеи. Здесь обсуждается, помимо всего прочего, даже дизайн помещения и сайта. Сюда привлекаются участники разного возраста из совершенно разных профессиональных групп. Развиваемые в творческих мастерских идеи в форме прототипов снова обсуждаются и оцениваются в сообществе и исследуются профессиональными специалистами. Так, в подобной мастерской было разработано мобильное приложение для телефона (Banking-App FairSplit), которое позволяет группе людей собрать деньги на совместную покупку или подсчитывать вклад каждого при совместном отдыхе или походе в ресторан.

В качестве примера авторы приводят онлайн-платформу «George» (Online Banking Plattform George), созданную австрийской банковской группой «Erste Bank», которая работает как профессиональное сообщество и инновационная лаборатория. Она дает представление о возможностях этой организационной формы, в том числе в области представления наглядных данных, различных сведений и отзывов потребителей банковских услуг и продуктов.

В.И. Шабаева

1 Бе1а-проект - программа или продукт на стадии тестирования, еще имеющие ошибки, о которых пользователь может сообщить разработчику. -Прим. ред.

НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКИЙ ПРОГРЕСС И ИННОВАЦИОННАЯ ЭКОНОМИКА

ИННОВАЦИИ И ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ

2016.02.034-035. ИННОВАЦИИ И ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ: СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ. (Сводный реферат).

2016.02.034. HU A.G. Innovation and economic growth in East Asia: An overview // Asian econ. policy rev. - 2015. - Vol. 10, N 1. - P. 1937. - Mode of access: http://onlinelibrary.wiley.com/doi/10.1111/aepr. 2015.10.issue-1/issuetoc

2016.02.035. KIM Y.K., LEE K. Different impacts of scientific and technological knowledge on economic growth: Contrasting science and technology policy in East Asia and Latin America // Asian econ. policy rev.-2015. - Vol. 10, N 1. - P. 43-66. - Mode of access: http://onlineli brary.wiley.com/doi/10.1111/aepr.2015.10.issue-1/issuetoc

Ключевые слова: инновации; экономическое развитие; технологическое отставание; догоняющее развитие; Восточная Азия; Южная Америка.

Статьи посвящены проблемам сокращения технологического отставания стран Восточной Азии и Латинской Америки от про-мышленно развитых стран (ПРС). В ближайшие годы ключевым фактором экономического развития данных стран станет продвижение и ассимиляция передовых технологий.

А.Г. Хью (034) рассматривает успешный опыт преодоления технологического отставания стран восточноазиатского региона -Японии, Южной Кореи и Тайваня. Эти страны смогли совершить качественный переход от имитации к созданию собственных инноваций. Такой переход происходит в настоящее время также в отдельных промышленных секторах и регионах КНР.

Анализируя исследования, посвященные технологическому прорыву в рассматриваемых странах, автор выделяет следующие факторы успеха. Во-первых, чтобы воспользоваться эффектом распространения технологий из ПРС, страна должна быть включена в глобальную экономику. Восточноазиатские страны на ранних стадиях технологической эволюции смогли освоить новые технологии, наращивая экспорт в ПРС и участвуя в деятельности транснациональных корпораций (ТНК). Во-вторых, государству следует вести активную, в том числе инвестиционную, политику в инновационной сфере. В-третьих, ключевым фактором инновационного прорыва является аккумулирование человеческого капитала, в том числе за счет привлечения рабочей силы из ПРС, что, например, положительно сказалось на развитии производства полупроводников в Тайване.

Особое внимание А.Г. Хью уделяет анализу опыта Южной Кореи, которая в последние два десятилетия смогла успешно перейти от имитирования технологий к созданию собственных технологических инноваций. Если в 1960 г. валовый национальный доход на душу населения здесь составлял 1490 долл., то 2012 г. этот показатель достиг 21 675 долл. (034, с. 24). В 1960-х годах, когда уровень доходов населения Южной Кореи был ниже среднего, то и уровень инновационной активности в экономике был низким. Инновации начали развиваться с переходом страны в 1976 г. в группу стран с доходами населения выше среднего уровня. В процессе эволюции экономики улучшающие инновации (incremental innovation) сменились радикальными инновациями (substantive innovation), а после перехода Южной Кореи в 1994 г. в группу стран с высоким уровнем дохода на душу населения рост инноваций значительно ускорился (034, с. 28).

Автор формулирует несколько положений, основанных на анализе опыта Южной Кореи. Во-первых, переход от имитации технологий к технологическим инновациям не происходит сам собой, для него необходимы осознанные усилия, направленные на развитие инновационного потенциала, например в форме инвестиций в НИР. Так как эти инвестиции сопровождаются рисками, которые неохотно берут на себя частные компании, государство должно играть активную роль в инвестиционном процессе.

Во-вторых, необходимо развивать человеческий капитал, повышать уровень образования рабочей силы, что предполагает повышение качества национальной системы образования и расширение возможностей для студентов инженерных специальностей получать и / или продолжать обучение в ПРС. Так, большое число корейских студентов, получив образование в США, возвращаются на родину как носители новых передовых знаний.

В-третьих, важную роль играет интеграция страны в мировую экономику, главным образом посредством участия в глобальных производственных сетях, благодаря чему обеспечивается распространение технологий и ноу-хау.

В-четвертых, корейские компании преодолели технологическое отставание во времена, когда защита прав интеллектуальной собственности еще не была столь жесткой, как сейчас. Это помогло снизить барьеры для распространения технологий, чем смогли воспользоваться ряд корейских компаний (034, с. 29).

Й.К. Ким и К. Ли (035) провели межстрановой эконометри-ческий анализ влияния научных и технологических знаний на экономический рост и сравнили развитие инноваций в странах Восточной Азии и Латинской Америки. Они попытались ответить на вопрос, почему в Латинской Америке не произошло сокращения технологического разрыва, как в странах Азии.

В 1960-е и в начале 1970-х годов Южная Корея и Тайвань были менее развитыми странами по сравнению с Бразилией и Мексикой. В Южной Корее и Тайване процессы догоняющего развития начались в 1960-х годах, и уже к началу 1980-х годов они обогнали Бразилию и Мексику, а в конце 1990-х годов вошли в группу стран с высокими доходами. Азиатские страны сначала импортировали высокие технологии из ПРС, затем ассимилировали их и начали активно развивать собственные НИР, создавая внутрипроизводственные исследовательские центры. Так, в Южной Корее благодаря государственному стимулированию частных НИР их доля в совокупных затратах на НИР сравнялась с долей государственного сектора уже в середине 1980-х годов, а в начале 1990-х годов доля частных НИР превысила 80% (035, с. 45, 47).

В отличие от Восточной Азии в латиноамериканских странах трансферт технологий из ПРС не оказал столь значительного влияния на развитие собственных технологий. Национальное промыш-

ленное производство основывалось на импортных технологиях, при этом не прилагались какие-либо значительные усилия по их адаптации и ассимиляции. НИР велись ТНК в странах их происхождения, а в странах Латинской Америки ТНК размещали лишь подразделения, занимающиеся сборкой. При этом в этих странах не проводилась политика стимулирования распространения иностранных технологий, не было создано механизмов и каналов передачи технологического опыта и знаний от иностранных компаний местным предприятиям.

Приоритетом политики стран Латинской Америки в сфере науки и технологии, по мнению экспертов, стало стимулирование генерирования научных знаний. Так, в Мексике государство создавало специальные агентства, исследовательские центры и научно-технические лаборатории, главным образом на основе университетов, финансировало обучение специалистов в местных и зарубежных университетах, поддерживало различные исследовательские проекты и т.д. Однако из-за отсутствия у ТНК каких-либо стимулов к привлечению местных компаний к НИР или каких-либо иных способов трансферта своих технологий в Мексику, этой стране не удалось создать основу для развития национального высокотехнологичного производства. В результате в большинстве случаев местные НИР представляли собой фундаментальные исследования, а не исследования, нацеленные на получение конкретной технологической инновации (035, с. 49).

Таким образом, в странах Латинской Америки произошла изоляция академической науки от деятельности частного сектора, занимающегося высокими технологиями. Отсутствие эффективного взаимодействия науки и производства привело к тому, что оба эти сектора стали отставать в своем развитии.

Изначально страны обеих регионов - Восточной Азии и Южной Америки - импортировали иностранные технологии, но только восточноазиатские страны смогли сформировать собственный мощный сектор высоких технологий. Главной причиной этого успеха было то, что в Восточной Азии основными импортерами технологий были местные корпорации, тогда как в Латинской Америке импорт технологий осуществляли ТНК, которые инвестировали в НИР в странах своего происхождения и защищали интеллек-

туальные права на свои технологические разработки, которые оставались в их собственности.

О.Н. Пряжникова

2016.02.036. НЕПЕЛЬСКИЙ Д., де ПРАТО Г. МЕЖДУНАРОДНЫЙ ТРАНСФЕРТ ТЕХНОЛОГИЙ РАЗВИВАЮЩИМСЯ СТРАНАМ НА ПРИМЕРЕ КИТАЯ.

NEPELSKI D., De PRATO G. International technology sourcing between a developing country and the rest of the world: A case study of China // Technovation. - Amsterdam, 2015. - Vol. 35, N 1. - P. 12-21. -Mode of access: http://ac.els-cdn.com/S0166497214001072/1-s2.0-S0166497214001072-main.pdf?_tid=841ee6a6-253c-11e5-9a20-00000 aab0f02&acdnat=1436337935_dfa8320bbbefc93cdcd943a69eed742e

Ключевые слова: трансферт технологий; патентный анализ; глобальные технологические сети; Китай.

Сотрудники Института перспективных технологических исследований (Institute for prospective technological studies, IPTS) при Европейской комиссии рассматривают источники, эволюцию, средства и стимулы международной передачи технологии от про-мышленно развитых (ПРС) к развивающимся странам (РС). Они используют в качестве примера опыт Китая по наращиванию инновационного потенциала. Анализ основывается на данных патентной статистики и данных о трансграничной собственности на изобретения.

Растущий конкурентный потенциал РС в наукоемких производствах привлекает все большее внимание исследователей. Превращение РС в важный источник технологий, востребованных в ПРС, и одновременный рост их спроса на иностранные технологии представляются вполне естественным этапом развития. Компании таких стран, как Китай и Индия, осуществляют свою производственную и сбытовую экспансию, укрепляют технологический потенциал. В свою очередь иностранные инвестиции в РС все в большей мере концентрируются в наукоемких сферах деятельности, включая НИР и трансферт технологий.

Международный трансферт технологий привел к возникновению глобальной технологической сети, динамика и структура которой постоянно меняются по мере появления новых рыночных

участников и новых связей между ними. Исследования интернационализации НИР и трансферта технологий подтверждают связь между этими процессами и экономическими показателями как стран происхождения технологий, так и принимающих стран. Технологический прогресс зависит не только от внутренних инвестиций в НИР, но и от внешних капиталовложений, которые оказывают положительное воздействие на эффективность экономики РС, и это влияние тем сильнее, чем более открытой является их экономика.

Как показали эмпирические исследования, мотивы международного трансферта технологий имеют два аспекта: уровень измерения (фирмы и страны) и географический масштаб. В передаче технологий заинтересованы фирмы, испытывающие ограниченность ресурсов, а ее результативность зависит от наличия «поглощающей способности» для ассимиляции иностранного ноу-хау и результатов НИР. На более агрегированном уровне международные НИР помогают международным компаниям эффективно использовать собственные ресурсы, повышать приспособляемость к местным потребностям и обеспечивать глобальную конкурентоспособность. Таким образом, имеют место две группы стимулов для международного трансферта технологий, связанные, с одной стороны, с экономическим, а с другой - с инновационным потенциалом.

Авторы применяют так называемую «гравитационную модель» (модель взаимодействия между пространственными объектами), широко используемую для анализа международной торговли, применительно к факторам международного технологического трансферта на примере Китая. Логика модели состоит в том, что страны, территориально близкие друг к другу, с большей вероятностью вступают в торговые и экономические отношения. При этом важно, что понятие дистанции между странами меняется со временем и включает уже не только географическую, но и экономическую, технологическую и культурную характеристики. Все эти факторы важны для объяснения торговых отношений между странами, а также и взаимодействий в области технологического развития.

В качестве источников фактической информации использовалась Всемирная патентная статистическая база данных Европейского патентного ведомства (EPO Worldwide patent statistical database, PATSTAT), в которой собраны сведения о патентных за-

явках, поданных более чем в 90 патентных службах по всему миру. Данные были собраны за период с начала 1990 по конец 2009 г.

Анализ показал, что за рассматриваемый период годовой темп роста числа инновационных разработок, принадлежащих иностранным изобретателям, в Китае составил 26%, тогда как аналогичный показатель для иностранных заимствований китайских инновационных разработок - всего 16% (с. 16). Приток иностранных инноваций в Китай превышал масштабы оттока китайских инновационных разработок в среднем примерно в 3 раза. Среди партнеров Китая первое место по обоим показателям занимают США (на их долю приходится соответственно 55 и 40% технологических трансфертов). Далее следуют Япония и Южная Корея. В отраслевой структуре преобладают высокотехнологичные трансферты: это преимущественно обмен инновациями в области информационных и коммуникационных технологий, производства электротехнического оборудования, полупроводников, аудиовизуальной техники (с. 17).

На интенсивность притока технологий в Китай, как показал корреляционный анализ, отрицательно влияют такие факторы, как дистанция между странами и размер экономики страны-партнера. Как оказалось, среди международных источников заимствования технологий много относительно небольших стран. Китай демонстрирует сильную ориентацию в этом отношении на страны Азии, в том числе на Японию. Исключением являются США, роль европейских стран незначительна. Что касается роли Китая как источника технологий для других стран, то здесь также отрицательное влияние характерно для фактора дистанции между странами, однако положительное воздействие демонстрирует фактор размера ВВП страны-партнера. При этом наблюдается еще более сильная концентрация отношений с главным партнером - США.

Данные указывают на интенсификацию процесса технологического обмена между Китаем и остальным миром. Аналогичные тенденции характерны и для других РС. Научно-технический потенциал этих стран развивается за счет не только внутренних, но и внешних источников; одновременно наблюдается возросший спрос на технологии, разработанные в РС, со стороны других стран, что способствует интеграции РС в глобальные технологические сети.

Таким образом, интенсивность технологических взаимодействий между Китаем и остальным миром стимулируется ростом

китайской экономики и расширением ее открытости для иностранных инвестиций. Авторы приходят к выводу о том, что Китай вносит вклад в формирование многополярной глобальной технологической сети, в которой важную роль играют связи не только между ПРС и между ПРС и РС, но и между РС. Растущая роль Китая в сети технологического сотрудничества ведет к перестройке структуры этой сети и вовлечению в нее других РС.

И.Г. Минервин

2016.02.037. АРТЮ П. ЭКОНОМИЧЕСКИЕ СТРАТЕГИИ ДЛЯ ИСПАНИИ, ИТАЛИИ И ФРАНЦИИ: РОЛЬ НАУКОЕМКИХ ПРОИЗВОДСТВ.

ARTUS P. Quelles stratégies économiques pour l'Espagne, l'Italie et la France? Le rôle du niveau de gamme // Flash Économie. - P: Natixis, 2015. - N 928, Nov. 25. - 10 p.

Ключевые слова: наукоемкость производства; экономическая стратегия; эластичность экспорта; издержки производства; модернизация; занятость; Испания; Италия; Франция.

Обзор директора по исследованиям французского банка «Natixis» посвящен проблеме наукоемких производств в Испании, Италии и Франции и анализу стратегий, направленных на их развитие.

В долгосрочной перспективе все страны зоны евро стремятся к повышению уровня наукоемкости экономики, к производству более сложной в техническом плане продукции. Однако на протяжении последнего десятилетия уровень наукоемкости не менялся. Долгосрочная экономическая политика должна способствовать повышению наукоемкости экономики, однако в кратко- и среднесрочной перспективе политика должна соответствовать достигнутому уровню наукоемкости.

Автор оценивает уровень наукоемкости производства товаров и услуг в рассматриваемых странах по ценовой эластичности экспорта (с. 2). По его мнению, высокий показатель эластичности экспорта означает относительно низкий уровень наукоемкости продукции в Испании и Франции. Более высоким уровнем науко-емкости производства наряду с относительно низкой эластичностью экспорта по ценам отличается Италия.

Низкий уровень наукоемкости производства в Испании обусловливает необходимость стратегии конкуренции по издержкам. Так, снижение цен на произведенные в Испании товары и услуги приведет к значительному росту спроса на них. Такую динамику можно было наблюдать с начала глобального финансово-экономического кризиса, что объяснялось умеренным ростом зарплаты, снижением трудозатрат на единицу продукции относительно других стран зоны евро, низким уровнем налогообложения предприятий. По мнению автора, политика снижения издержек в Испании приносит свои плоды в виде восстановления экспорта, улучшения баланса торговли услугами (в том числе туристическими), а также возобновления роста капиталовложений предприятий и занятости.

Более высокий уровень наукоемкости продукции Италии по сравнению с Испанией требует иной стратегии. Снижение издержек производства будет относительно менее эффективным, считает автор, поскольку чувствительность спроса к ценам на товары и услуги здесь ниже. Приоритетной задачей является сохранение преимущества в наукоемкости. Для этого необходимы меры, подобные тем, которые осуществляет правительство М. Ренци1. Необходимо восстановить прибыльность предприятий, дав им возможность реинвестировать доход, модернизировать производство. По мере снижения налоговой нагрузки на итальянские предприятия улучшаются перспективы их инвестиционной активности. На протяжении нескольких лет наблюдается положительная динамика расходов на информационно-коммуникационные технологии, внедрение промышленных роботов. Найму квалифицированной рабочей силы способствует снижение отчислений в социальные фонды с новых работников, работающих по контрактам с неопределенным сроком.

Учитывая относительно низкий уровень наукоемкости французской экономики, экономическая политика страны в долгосрочной перспективе должна быть направлена на повышение этого уровня. В кратко- и среднесрочной перспективе важно обеспечить снижение издержек производства. Некоторые меры, отмечает автор, уже приняты, в их числе - налоговый кредит для обеспечения конкурентоспособности и занятости (crédit d'impôt pour la compé-

1 Действует с февраля 2014 г. - Прим. реф.

titivité et l'emploi, CICE) и Пакт ответственности и солидарности (Pacte de responsabilité et de solidarité). Эти меры направлены на снижение налогов в зависимости от размера фонда зарплаты предприятий.

Что касается зарплаты, трудозатрат на единицу продукции и налоговой нагрузки, они по-прежнему остаются на высоком уровне. Динамика и перспективы капиталовложений французских предприятий, а также занятости на них остаются неблагоприятными. Ввиду высокой эластичности экспорта по ценам снижение курса евро привело к устойчивому росту французского экспорта. Однако эта тенденция не сохранится в случае стабилизации обменного курса евро.

В заключение отмечается, что для достижения долгосрочной цели экономической политики - повышения наукоемкости - во всех странах необходимо уделять больше внимания НИР, образованию, модернизации производства, поддержке создания новых компаний.

Автор утверждает, что в кратко- и среднесрочной перспективе уровень наукоемкости необходимо принимать как данность. При его относительно высоком уровне (как в Италии) необходимо стимулировать модернизацию производства, наем квалифицированной рабочей силы. При этом снижение издержек производства не является приоритетной задачей. В случае низкого уровня наукоемкости необходимо стимулировать спрос, капиталовложения и занятость за счет снижения издержек производства, что сделали Испания и пока в недостаточной мере - Франция.

А.А. Сидоров

2016.02.038-041. ОСВОЕНИЕ НОВЫХ ТЕХНОЛОГИЙ: ПОСЛЕДСТВИЯ ДЛЯ ПРОИЗВОДСТВА. (Сводный реферат).

2016.02.038. BAILY M.N., MANYIKA J. Réévaluer l'Internet des Objets. - Mode of access: http://www.project-syndicate.org/commenta ry/internet-of-things-productivity-paradox-by-martin-neil-baily-and-ja mes-manyika-2015-08/french

2016.02.039. ROCHE F. Le nouvel âge des machines // Problèmes écon. - P., 2015. - N 3107. - P. 25-30.

2016.02.040. RODRIK D. De l'État-providence à l'État innovateur. -Mode of access: https://www.project-syndicate.org/commentary/labor-saving-technology-by-dani-rodrik-2015-01/french

2016.02.041. SPENCE M. Automatisation, productivité et croissance. -Mode of access: http://www.project-syndicate.org/commentary/automa tion-slows-productivity-growth-by-michael-spence-2015-08/french

Ключевые слова: роботизация; искусственный интеллект; интернет вещей; производительность; занятость.

В статьях рассматривается влияние новых технологий на организацию производства, производительность и занятость.

Для современного технологического прогресса характерно появление не единичных прорывных технологий, а пучка инноваций, связанных с информатикой, электроникой, микро- и нанотех-нологиями, нейронауками, энергетикой, искусственным интеллектом и т.п. (039).

Бурно развивается робототехника. По оценкам экспертов, через 10-15 лет роботы станут частью повседневной жизни. В 20092012 гг. было продано более 45 тыс. профессиональных обслуживающих роботов, из них более 40% применяются в военной сфере. Активно расширяется использование роботов в сельском хозяйстве: в 2012-2015 гг. продано около 95 тыс. сельскохозяйственных роботов. Развивается и рынок персональных обслуживающих роботов. В 2012-2015 гг. продано 10 млн роботов-пылесосов, 900 тыс. роботов-помощников, 2,7 млн роботов-игрушек. По оценкам специалистов, в целом в конце 2015 г. в мире применяется 15 млн домашних роботов (039, с. 26).

Широкие масштабы приобрела автоматизация в промышленности. Продажи промышленных роботов с 2010 г. выросли почти на 40%, достигнув в 2011 г. рекордного уровня в 166 тыс. штук. Первое место по использованию роботов занимает Япония (на нее приходится 16% роботов), второе - Южная Корея (15,3), третье -Китай (13,2), четвертое - США (12,3), пятое - Германия (11,7%). Между этой группой и другими странами существует значительный разрыв: в Италии действует 5 тыс. промышленных роботов, во Франции и Испании - примерно по 3 тыс., в Великобритании -1,5 тыс. При этом 36% промышленных роботов приходится на автомобильную промышленность (039, с. 27).

Сегодня мир находится на пороге новой промышленной революции, связанной с развитием искусственного интеллекта. Ее характерной чертой является слияние реального и виртуального миров, т.е. формирование киберфизических систем (cyber physical systems, CPS). Речь идет об объединении мощных и автономных микрокомпьютеров в сети, связанные с Интернетом, что позволяет объединить ресурсы, информацию, объекты и людей.

Интернет вещей и услуг позволяет трансформировать производственный процесс, превращая заводы в «умные пространства» (espaces intelligents), действующие в рамках производственных CPS, своего рода информационные цепочки, включающие в себя производство, хранение, маркетинг, распространение и сервисное обслуживание. Их функционирование обеспечивает множество миникомпьютеров, датчиков, роботов, микрокалькуляторов, формирующих «огромную колонию виртуальных, невидимых муравьев, участвующих в производстве продуктов» (039, с. 27).

Однако М.Н. Бейли (M.N. Baily) и Дж. Мейнайка (J. Manyika) (038) сомневаются в том, что интернет вещей, несмотря на кажущуюся безграничность его возможностей и радужные прогнозы, обеспечит быстрый рост производительности. Скорее повторится парадокс производительности, который наблюдался 30 лет назад в связи с распространением информационных технологий (ИТ). Сформулированный нобелевским лауреатом Р. Солоу парадокс заключается в невозможности обнаружить четкую статистическую связь между быстро растущими инвестициями в ИТ и динамикой производительности в секторах, использующих эти технологии, хотя большинство исследований очень позитивно оценивает воздействие ИТ на конкурентоспособность и снижение издержек. При этом Бейли и Мейнайка напоминают, что руководители предприятий в целом практически проигнорировали парадокс производительности, продолжив вкладывать средства в ИТ, несмотря на отсутствие доказательств эффективности таких инвестиций.

В целом это оказалось правильным решением. В конце 1990-х годов экономисты Э. Бринйолфссон (E. Brynjolfsson) и Л. Хитт (L. Hitt) выявили ошибки в методике измерения производительности в секторе услуг и показали, что в целом должно пройти значительное время между инвестированием в технологии и ростом производительности. Их выводы подтверждаются другими исследования-

ми, обнаружившими скачок роста производительности в конце 1990-х годов, который в большой мере объяснялся ростом эффективности, вызванным предшествующими инвестициями в ИТ. Он наблюдался во многих секторах (розничной и оптовой торговле, финансовых услугах, информатике). Однако в значительной части источником роста производительности были не столько сами ИТ, сколько сочетание технологических изменений с управленческими и организационными инновациями.

Как утверждают в своем исследовании Бейли и Мейнайка, подобная ситуация может повториться в связи с развитием интернета вещей. По их оценкам, под его влиянием экономическая отдача от трансформации заводов, жилищ и городов к 2025 г. достигнет 3,9-11,1 млрд долл. в год, т.е. около 11% мирового ВВП (038). Таким образом, выгоды, обусловленные изменением функционирования предприятий, проявятся на макроэкономическом уровне с некоторым запаздыванием.

Бейли и Мейнайка полагают, что 40% потенциальной экономической стоимости интернета вещей будет зависеть от функциональной совместимости (взаимодействия) (interopérabilité), его базовых элементов, которая пока отсутствует. Кроме того, для реализации потенциала интернета вещей необходимо обеспечить защиту частной жизни и безопасности сетей, а также длительные циклы инвестирования, в частности в инфраструктуру. Особенно сложным представляется обеспечение кибербезопасности, поскольку интернет вещей увеличивает вероятность информационных атак и усугубляет их последствия. Полному использованию потенциала этой технологии будут препятствовать и проблемы организационного порядка.

Частично повышение производительности за счет распространения интернета вещей обусловлено использованием информации. Но в настоящее время эксплуатируется лишь небольшая часть собранных данных, например для выявления аномалий в функционировании машин. Безусловно, необходимо время для организации регулярного использования данных для оптимизации процессов, составления прогнозов или принятия решений, что обеспечит эффективность и инновационность. И так же как в случае с ИТ, первые предприятия, овладевшие технологией интернета вещей, получат значительные преимущества, что позволит им опе-

редить конкурентов в момент, когда значение этого изменения будет понятно всем.

Ф. Рош отмечает, что дематериализация физического мира может привести к созданию «облачной» промышленности (cloud manufacturing) (039). Как и для информационного облака, в котором предприятия хранят и обрабатывают данные на не принадлежащих им серверах и в расчетных центрах, предприятие завтрашнего дня сможет «арендовать» части промышленного процесса, которым оно будет управлять на расстоянии с помощью автономных полностью автоматизированных и связанных между собой производственных платформ, расположенных в тысячах километров от их баз (039, с. 27).

Творцами, а впоследствии приватизаторами этого нового пространства являются сетевые гиганты «Google», «Facebook», «Amazon», «Apple», китайские компании «Tencent», «Alibaba» или «В^и», которые Ф. Рош называет «седьмым континентом». Эти группы постепенно становятся производителями роботов и дронов, пионерами медицинских исследований, планетарными торговыми центрами, распространителями культурных услуг. Они превращаются в почти настоящие государства, постоянно борющиеся с классическими государствами в области конфиденциальности персональных данных или налогового регулирования. В последние 10 лет мир Интернета был ими приватизирован, поскольку они предоставляют пользователям бесплатные услуги в обмен на массовое использование информации практически о всех аспектах их жизни. «Седьмой континент» крепнет день ото дня и правит миллиардами индивидов.

Любой технологический прорыв оказывает глубокое влияние на природу труда, но автоматизация и роботизация все большего числа задач спровоцируют потрясение, масштабы которого пока трудно оценить. Ф. Рош рисует довольно радужную картину трансформации труда: рабочие места в промышленности постепенно уступят место новым функциям, связанным с контролем автоматизированного производства; будут развиваться новые виды деятельности, связанные с распространением новых технологий и их многочисленными применениями. Возможно, сформируется новый сектор - четвертичный, соединяющий новые технологии и новые услуги в области здравоохранения, сельского хозяйства, ухода, от-

дыха, культуры. Увеличение продолжительности жизни приведет к изменению периодов обучения, деятельности и бездеятельности (039, с. 29).

М. Спенс (М. 8репое) (041) полагает, что принцип организации мировых цепочек снабжения, состоявший в послевоенный период в основном в переводе производства в страны с низкой стоимостью рабочей силы, которая была и остается наименее мобильным из производственных факторов, сохранится для услуг с высокой добавленной стоимостью, которые не поддаются автоматизации. Но для капиталоемких информационных технологий принцип организации изменится: производство переместится на конечные рынки, которые все чаще будут располагаться не только в передовых странах, но и в странах с формирующейся экономикой и развивающимся средним классом.

По мнению Д. Родрика (Б. Яо^к) (040), технологии, разрушающие рабочие места, являются в настоящее время угрозой для мировой экономики, а потому современные технологические революции требуют глобального переосмысления. Потенциальные выгоды некоторых открытий и новых применений робототехники, биотехнологии, информационных технологий и т.д. проявляются всюду, однако проблема состоит в том, что большая часть этих новых технологий может заменить человеческий труд: низко- и среднеквали-фицированных рабочих можно заменить машинами, управляемыми меньшим числом высококвалифицированных специалистов.

В мире, в котором роботы и машины заменят человека, необязательно будет высокий уровень безработицы, но в этом мире львиную долю отдачи от роста производительности, несомненно, будут получать собственники новых технологий и машин. В то же время большая часть рабочей силы обречена либо на безработицу, либо на низкую зарплату.

Эта тенденция проявляется в промышленно развитых странах по крайней мере уже в течение 40 лет. Технологии, мобилизующие компетенции и капитал, являются основной причиной роста неравенства с конца 1970-х годов. Факты свидетельствуют о том, что эта тенденция сохранится, порождая новые неравенства и угрозу социальных и политических конфликтов. Однако при креативном подходе и некоторых институциональных условиях можно еще раз спасти капитализм от него самого. Все зависит от способности

признать двойственный характер новых технологий, производящих важные социальные блага и одновременно порождающих большие частные потери.

Можно найти такую конфигурацию этих выгод и потерь, при которой они будут полезны каждому. Значительную роль в этом процессе должно сыграть государство. Ссылаясь на пример государства всеобщего благосостояния, которое само по себе является не чем иным, как инновацией, которая позволила демократизировать и стабилизировать капитализм в ХХ в., Д. Родрик подчеркивает, что XXI век вновь требует перехода к государству-новатору (État innovateur) (3). Ахиллесовой пятой государства всеобщего благосостояния является высокий уровень налогообложения при отсутствии стимулов для компенсационных инвестиций в инновации. Переход к государству-новатору позволит примирить капитал с побудительными механизмами, которые необходимы для таких инвестиций.

И.Ю. Жилина

РАЗВИТИЕ ИНФОРМАЦИОННЫХ И КОММУНИКАЦИОННЫХ ТЕХНОЛОГИЙ

2016.02.042. ИНФОРМАЦИОННЫЕ И КОММУНИКАЦИОННЫЕ

ТЕХНОЛОГИИ ДЛЯ ИНКЛЮЗИВНОГО РАЗВИТИЯ.

The global information technology report 2015: ICTs for inclusive

growth / Ed. by S. Dutta, Th. Geiger, B. Lanvin;World econ. forum. -

Geneva, 2015. - 357 p. - Mode of access: http://reports.weforum.org/

global-information-technology-report-2015/

Ключевые слова: информационные и коммуникационные технологии; индекс сетевой готовности; инклюзивное развитие; интернет-услуги.

Развитие информационных и коммуникационных технологий (ИКТ) не только вносит важный вклад в рост производительности, сокращение трансакционных и информационных издержек, повышение качества конкурентной среды, но и придает импульс развитию всем сферам социальной жизни, облегчая доступ к базовым услугам и образованию, создавая новые общественные связи и открывая новые возможности занятости благодаря новым моделям

сотрудничества. ИКТ способствуют росту предпринимательской активности, так как с их помощью формируются высокоэффективные бизнес-модели, а также альтернативные модели финансирования проектов, например краудфандинговые платформы. ИКТ создают условия для прямого взаимодействия граждан и правительственных структур, что способствует повышению качества государственного администрирования и появлению новых форм участия населения в процессах принятия решений (с. 20).

В ежегодном докладе «Глобальные информационные технологии» за 2015 г. представлены результаты исследований, которые проводятся с 2001 г. экспертами Всемирного экономического форума совместно с коллегами из Корнелльского университета и международной бизнес-школы INSEAD1. В нем оценивается состояние коммуникационных сетей в 143 странах, рассчитывается индекс сетевой готовности (ИСГ) (networked readiness index)2. Кроме того, в докладе исследуется роль ИКТ в продвижении инклюзивного роста, а также представлен объемный массив данных с детальными показателями, формирующими ИСГ для каждой из рассматриваемых стран.

В основе расчета ИСГ лежат следующие принципы: 1) для максимизации эффекта от развития ИКТ необходимы качественная бизнес-среда, а также ее качественное регулирование; 2) определенный уровень развития ИКТ, измеряемый ее доступностью, распространением операционных навыков и развитием инфраструктуры, является необходимым условием ее влияния на социально-экономические процессы; 3) для реализации потенциального вклада ИКТ в развитие общества необходимо активное участие всех его участников - правительства, бизнеса и населения; 4) определяющим фактором развития ИКТ является их влияние на экономику и общество; 5) двигатели развития ИКТ - качественная среда, готовность к использованию ИКТ и их использование - взаимодействуют, эволюционируют и усиливают друг друга; 6) в результате ана-

1 INSEAD: The business school for the world. - Mode of access: http://www. insead.edu/home/

2 Индекс сетевой готовности - комплексный показатель, характеризующий уровень развития информационно-коммуникационных технологий в той или иной стране. - Прим. реф.

лиза готовности сети должны формулироваться рекомендации для принятия конкретных мер (с. 4).

ИСГ, являясь комплексным показателем, формируется из показателей, относящихся к четырем категориям: субиндекс среды, включающий индикаторы, отражающие состояние политической, регуляторной, деловой и инновационной среды; субиндекс готовности, учитывающей уровень развития инфраструктуры, доступность ИКТ и уровень навыков пользователей; субиндекс использования, отражающий масштабы использования ИКТ бизнесом, правительственными структурами и населением; субиндекс влияния, оценивающий влияние ИКТ на экономическую и социальную сферы (с. 4). Данные для расчета ИСГ предоставляют Международный телекоммуникационный союз, ЮНЕСКО и другие агентства ООН, Всемирный банк. Для получения качественных индикаторов проводится опрос руководителей компаний из разных стран (13 тыс. опрошенных в 2014 г.).

Очевидно, что развитые экономики могут лучше, чем развивающиеся, воспользоваться положительными эффектами ИКТ. Так, страны с высоким доходом на душу населения занимают с 1-го по 31-е место в рейтинге ИСГ. Среди стран с уровнем дохода выше среднего самое высокое место (32-е место) занимает Малайзия. Первое место в рейтинге 2015 г. занимает Сингапур, поднявшийся со 2-го места в 2014 г. и вытеснивший Финляндию, опустившуюся с 1-го на 2-е место (табл.). Семь стран из первой десятки - это страны Европы (Финляндия, Швеция, Нидерланды, Норвегия, Швейцария, Великобритания, Люксембург). США находятся, как и в 2014 г., на 7-м месте. Япония в 2015 г. поднялась с 16-го на 10-е место. Первую десятку в 2015 г. покинули Южная Корея (12-е место) и Гонконг (14-е место). Таким образом, из «азиатских тигров» в десятке стран с наивысшим рейтингом представлен только Сингапур

(с. 8).

Россия, по сравнению с 2014 г., поднялась в рейтинге ИСГ на девять позиций до 41-го места, улучшив на 12 пунктов показатель, отражающий навыки пользования ИКТ. Эксперты подчеркивают финансовую доступность ИКТ и рост числа индивидуальных и корпоративных пользователей ИКТ. Низкой в России, по сравнению с другими странами с высоким доходом на душу населения, остается инновационная активность, что отражается в незначи-

тельном (в расчете на душу населения) количестве регистрируемых патентов. Отмечается, что возможности России по использованию ИКТ и, в целом, по повышению конкурентоспособности национальной экономики ограничены из-за слабости институтов, недостаточной независимости и низкой эффективности судебной системы, а также из-за проблем с защитой прав интеллектуальной собственности (с. 24).

Таблица

Рейтинг ИГС в 2015 г. (десять ведущих стран плюс страны «двадцатки») (с. 21)

Страны ИГС Страны ИГС

Сингапур 1 Австралия 16

Финляндия 2 Франция 26

Швеция 3 Саудовская Аравия 35

Нидерланды 4 Россия 41

Норвегия 5 Турция 48

Швейцария 6 Италия 55

США 7 Китай 62

Великобритания 8 Мексика 69

Люксембург 9 ЮАР 75

Япония 10 Индонезия 79

Канада 11 Бразилия 84

Южная Корея 12 Индия 89

Германия 13 Аргентина 92

Среди стран Восточной Европы можно выделить успехи стран Балтии (Эстония - 22-е место в рейтинге, Литва и Латвия - 31-е и 33-е места). От них отстают другие страны этого региона: Словения - 37-е место; Чехия - 43-е; Венгрия - 53-е (опустилась на шесть позиций); Хорватия - 54-е (опустилась на восемь позиций); Словакия - 59-е; Польша - 60-е; Румыния - 63-е (поднялась на 12 позиций); Болгария - 73-е место.

Среди стран Ближнего Востока и Северной Африки лидируют ОАЭ (23-е место), Катар (27-е), Бахрейн (30-е), Саудовская Аравия (35-е) и Оман (42-е место). Эти страны являются членами Совета сотрудничества стран Персидского залива (Gulf cooperation council) и своими успехами в развития ИКТ обязаны тому, что их правительства определили это направление в качестве одного из приоритетов своей политики.

Развивающиеся страны Азии, за исключением Малайзии (32-е место), находятся в рейтинге ИГС ниже 60-го места: Монголия занимает 61-ю позицию, Китай - 62, Шри-Ланка - 65, Таиланд - 67-ю, Индия, опустившись за год на 6 пунктов, занимает 89-е место.

Лидером в Южной Америке и странах Карибского бассейна является Чили (38-е место). В 19 из 23 стран региона в последние годы наблюдается устойчивая тенденция к росту ИСГ: Коста-Рика с 2012 г. поднялась на девять позиций до 49-го места, Панама - на шесть до 51-го места, Сальвадор - на 23 до 80-го места и т.д.

Все страны Африки южнее Сахары, кроме Маврикия (45-е место), расположены во второй части рейтинга ИСГ (Сейшелы -74-е место, ЮАР - 75, Кения - 86-е).

Анализируя тенденцию к росту использования Интернета в 75 странах мира, авторы сфокусировали внимание на роли цифрового контента и интернет-услуг. Им удалось выяснить, что двигателем развития систем цифрового контента является рост предложения развлекательного и информационного контента и услуг; при этом предложение устройств, предоставляющих доступ в Интернет, играет важную, но второстепенную роль. Накопление контента в системе происходит благодаря сетевому эффекту платформ обмена (sharing platforms). По мере роста сетевого контента в интернет-сетях начинает расти объем онлайн-рекламы, интернет-торговли и других бизнес-услуг; в результате система становится экономически жизнеспособной. Таким образом, ключевые стейк-холдеры - правительство, местные контент-провайдеры, телекоммуникационные компании и т.д. - на ранней стадии развития систем цифрового контента могут придать им импульс роста и расширить круг пользователей, инвестируя в местный контент (с. 47).

В докладе подчеркивается, что многие необходимые для запуска стартапов активы теперь доступны в режиме онлайн - это, например, доступ к венчурному капиталу, системам обработки данных, услугам консультантов и наставников, возможностям сотрудничества с новыми партнерами и т.д. В результате предпринимательская активность, в том числе инновационная, получает возможность распространяться за пределы традиционных высокотехнологичных кластеров (таких, например, как Силиконовая долина), привлекая ресурсы и работников из всех регионов мира, где есть доступ в Ин-

тернет. Инновационная активность становится более инклюзивной; все больше людей из стран с разным уровнем развития, с разным уровнем образования, имея доступ к интернет-сетям, получают возможность создавать новые предприятия и заполнять свободные ниши на местных рынках. Для поддержки новых источников для запуска стартапов правительствам рекомендуется предпринимать шаги по расширению зоны действия Интернета, созданию открытой интернет-среды и обеспечению финансовой доступности интернет-сетей.

Приводятся примеры инициатив, предпринятых в разных странах и направленных на расширение интернет-сетей и увеличение численности пользователей Интернетом. В первую очередь это инициативы, которые упрощают процедуру инвестирования в уже существующие и новые интернет-сети. Другая группа инициатив нацелена на стимулирование спроса на Интернет со стороны потенциальных пользователей.

Один из разделов доклада посвящен совершенствованию системы государственного управления и сектора государственных услуг посредством использования достижений в сфере обработки обширных баз данных, социальных медиаресурсов и облачных сервисов. Такие технологии позволяют повысить эффективность государственных расходов, системы администрирования и планирования.

Анализируя потенциал ИКТ в совершенствовании образования, особенно в развивающихся странах, специалисты приходят к выводу о том, что эффективность ИКТ в образовании связана прежде всего с расширением их использования в программах повышения квалификации преподавателей, а не учениками в классе. В связи с этим рекомендуется переориентировать ресурсы, которые в данный момент активно вкладываются в технологическое оснащение классов, на поддержку профессионального развития преподавателей, что, по мнению экспертов, должно способствовать долгосрочному и устойчивому повышению качества образования.

Далее рассматривается проблема влияния анализа больших баз данных на улучшение качества жизни общества благодаря инклюзивному росту. Выделяются три ключевых компонента инклюзивного роста: образование, занятость и благосостояние. Способность обрабатывать обширные массивы данных открывает

обществу возможность формирования холистической модели развития, двигателем которого является инклюзивный рост.

На примере анализа баз данных в докладе выделяются основные направления его использования в разных странах для улучшения качества жизни населения: 1) совершенствование процесса принятия решений благодаря повышению скорости обработки релевантной фактической информации; 2) нахождение новых решений проблем социального развития; 3) создание новых рабочих мест и рост ВВП. Исследование показывает, что возможность анализа больших массивов данных создает условия для развития экономики, позволяет выявить новые идеи и услышать мнения социальных групп, находящихся в меньшинстве, улучшить систему социального обеспечения (с. 84).

В докладе указывается также на важную роль здравоохранения в реализации концепции устойчивого развития. Благодаря улучшению здоровья населения растет производительность труда и образовательный уровень. В настоящий момент сфера здравоохранения сталкивается с ростом спроса, с одной стороны, и ростом издержек - с другой. При этом миллиарды людей в мире испытывают дефицит в получении услуг здравоохранения и ограничены в возможности вести здоровый образ жизни. Выходом из данной ситуации может стать система интегрированного здравоохранения (connected healthcare), открывающая доступ к услугам здравоохранения на основе ИКТ, в частности для жителей отдаленных сельских поселений.

Поскольку 4,5 млрд человек на Земле все еще не имеют возможности пользоваться Интернетом, авторы доклада высказываются в пользу расширения интернет-сетей и их доступности. Так, для стимулирования инвестиций в данной области необходимо создать стабильную, регулируемую деловую среду, а также условия для сокращения издержек телекоммуникационных компаний. Среди возможных инициатив по стимулированию спроса на интернет-услуги специалисты выделяют меры, направленные на сокращение издержек доступа в Интернет, организацию точек совместного доступа (shared access), совершенствование навыков пользования Интернетом среди населения, продвижение электронных финансовых и государственных услуг, услуг здравоохранения, увеличение ки-бербезопасности.

О.Н. Пряжникова

2016.02.043. ИНФОРМАЦИОННАЯ ЭКОНОМИКА / КОЛЭН Н., ЛАНДЬЕ А., МОНАН П., ПЕРРО А.

Économie numérique / Colin N., Landier A., Mohnen P., Perrot A. // Les notes du Conseil d'analyse écon. - P., 2015. - N 26. - 12 p. - Mode of access: http://www.cae-eco.fr/IMG/pdf/cae-note026.pdf

Ключевые слова: информационная экономика; Франция; бизнес-модель; конкуренция; доминирующее положение; регулирование.

В статье членов и внешних экспертов Совета по экономическому анализу (CAE) при премьер-министре Франции рассматриваются основные характеристики информационной экономики (ИЭ), проблемы и перспективы ее развития во Франции.

Основной чертой ИЭ является растущая доходность информационной деятельности, что объясняется более масштабными по сравнению с классической экономикой сетевыми эффектами (качество услуги зависит от размера сети, т. е. количества пользователей). Информационные технологии обеспечивают снижение тран-сакционных издержек, облегчая удостоверение подлинности и репутации участника сделки, позволяют поддерживать общение и доверие между сторонами. Именно это является основой создания платформ, на которых любители и полупрофессионалы могут найти клиентов в оптимальных и безопасных условиях и предложить им услуги часто более высокого качества, чем традиционные профессионалы. Сетевой эффект усиливается также за счет технологии машинного обучения (machine learning), опирающегося на сбор, накопление и обработку больших потоков данных о клиентах1.

Указанные особенности ИЭ подталкивают предприятия к увеличению размера и стимулируют концентрацию на рынках. При этом во многих случаях доминирующее положение занимает предприятие, сумевшее раньше других добиться экспоненциального роста за счет эффекта «снежного кома». Однако практика показывает, что из-за очень высокой конкуренции монополия одного

1 Машинное обучение предполагает самостоятельное выявление компьютером произвольных свойств в заранее накопленных данных и использование этих «знаний» для обработки свежей информации. Компьютер «учится» без человека: он увеличивает свои знания в выбранной области без дополнительного программирования. - Прим. реф.

предприятия в ИЭ менее устойчива, чем в традиционных сетях. При низких издержках входа в большинстве сегментов информационного рынка конкуренты доминирующего предприятия могут в любой момент перехватить инициативу, быстро распространяя новые процессы или функции. Одновременно продолжается конкуренция между крупными «цифровыми предприятиями» (ЦП), функционирующими на основе информационных технологий и постоянно диверсифицирующими свою деятельность.

ЦП больше, чем классические, зависят от пользователей. Если в традиционных сетях экономия на масштабе и сетевой эффект связаны с инфраструктурой, которая требует высоких постоянных затрат, то в ИЭ эти эффекты являются следствием доверия, которое ЦП сумели внушить пользователям. В то же время в ИЭ, где конкуренция осуществляется «в один клик», индивиды становятся все более требовательными и способны создать конкуренцию между имеющимися предложениями. В этих условиях ЦП должны постоянно предлагать инновации.

Франция отстает от других стран ОЭСР в области ИЭ: в 2013 г. на информационно-коммуникационные сектора (ИКС) приходилось 4,33% ВВП страны против 5,5% в среднем по ОЭСР. Хотя для развития ИЭ во Франции имеется хорошая база - 83% домашних хозяйств имеют доступ в Интернет против 81% в среднем по ЕС; 68% французов пользуются Интернетом ежедневно против в среднем 65% в ЕС; более 40% французов имеют смартфоны, - она отстает от других передовых стран по предложению информационных услуг. В 2014 г. только 63,6% французских предприятий имели собственные сайты (против 76,2% в среднем по ОЭСР); в том же году только 17,1% французских предприятий использовали социальные сети для взаимодействия с клиентами (в ЕС - 25,2%).

Такое отставание объясняется следующими причинами. Во-первых, специалисты ИКС составляют только 2,8% занятых против 3,5% в Германии, 4,1 в США и 6,1% в Финляндии. По данным ОЭСР, компетентность французских специалистов относительно низка, что осложняет инвестиции в ИЭ и освоение информационных технологий работниками. Во-вторых, несовершенство законодательства, регулирующего рынки труда, товаров и услуг и банкротство предприятий, препятствует развитию бизнес-моделей ИЭ, тормозит обновление предприятий и деятельность инвестиционных

фондов (с. 4). В-третьих, во Франции недостаточно как крупных инвестиционных фондов, способных брать на себя высокие риски на длительный срок, так и бизнес-ангелов. Тем не менее, по некоторым данным, активы французских стартапов выросли в 20122014 гг. на 22%, а их оборот - на 43% (с. 5).

Сложившаяся ситуация частично связана со слишком жестким секторальным законодательством и неадекватной структурой финансирования новых предприятий. Во Франции не только не хватает институциональных инвесторов (таких как пенсионные фонды и дотационные фонды крупных университетов), но и относительно слаб венчурный капитал. Хотя недостатки системы финансирования новых предприятий частично компенсируются механизмами их поддержки, доступ к ним ограничен значительными административными барьерами. В целом бизнес-модели ЦП не укладываются в существующие законодательные рамки, что затрудняет их деятельность, поэтому следует развивать специфические инфраструктуры (физические - телекоммуникационные сети, инфраструктуры, обеспечивающие доступ к базам данных, и юридические - законодательные и нормативные акты) для дополнительного стимулирования создания и роста ЦП во Франции.

Существуют и определенные трудности антимонопольного регулирования в ИЭ и выявления злоупотреблений доминирующим положением. Для быстрого достижения критической массы ЦП используют различные стратегии. Однако обычные методики оценки политики доминирующих компаний, направленной на устранение конкурентов, сложно применять в многосторонних моделях. В частности, бесплатный доступ интернет-пользователей к ресурсам веб-платформы чаще всего ориентирован на запуск сетевого эффекта, а не на устранение конкурентов.

Другим примером стратегии, которая может как способствовать, так и противодействовать конкуренции, являются эксклюзивные контракты (contrats d'exclusivité) на двусторонних рынках1. Как это ни парадоксально, веб-платформа способствует дифференциации услуг, если она привязывает к себе некоторых рыночных агентов, поскольку это предотвращает чрезмерную концентрацию. Од-

1 Рынок, в котором участники (производители и потребители) торгуют непосредственно между собой по договорным ценам. - Прим. реф.

нако слишком большое число эксклюзивных контрактов, заключенных доминирующей веб-платформой, может помешать входу на рынок или развитию нового агента. Хотя конкурентное право располагает необходимыми инструментами для выявления антиконкурентного поведения ЦП, некоторые методики необходимо адаптировать к специфике ИЭ.

Благодаря сбору и обработке персональных данных интернет-пользователей ИЭ повышает качество оказываемых услуг. Целевые коммерческие предложения, основанные на предпочтениях пользователей, способствуют экономии затрат покупателей на продавцов и затрат продавцов на привлечение новых клиентов, что повышает качество подбора пар. Оптимизируется и посредническая деятельность. Например, услуги, основанные на геолокализации1 (поиск отелей или заказ такси), оптимизируют пересечение предложения и спроса за счет сбора данных о потребительских привычках пользователей. Наряду с предложением услуг веб-платформы создают дополнительную полезность для потребителя в виде баз данных, которые могут использоваться участниками различных рынков.

С точки зрения конкуренции персональные данные играют двойственную роль. Они являются привилегированной информацией, которая может быть монополизирована частными предприятиями и препятствовать входу на рынок новичков. Перспективным рычагом регулирования в подобных ситуациях является законодательное установление права переносимости (portability) персональных данных для пользователей2. Персональные данные также могут служить общественным интересам. Например, жалобы пользователей позволяют выявить информацию о состоянии их здоровья, возрасте и т.д. Эти данные власти могут использовать для выявления эпидемий и некоторых болезней. Оцифровка персональных данных может пригодиться и самому индивиду, например,

1 Геолокализация - определение реального географического положения различных устройств (ПК, телефона, 1Ро<! и т.д.), подключенных к Интернету. -Прим. реф.

Фактически это право собственности пользователей на персональные цифровые данные, которое позволяет им экспортировать (переносить) свои данные (текстовые файлы, фотографии, видео и т.д.) из систем электронной почты, блогов и хостинга одного сервиса на другой. - Прим. реф.

когда она позволяет подтвердить его «хорошее» поведение в тех или иных ситуациях.

Для предотвращения нарушений конкуренции, связанных с ИЭ, необходимо отслеживать коммутационные расходы, использование стратегии бесплатности доступа и эксклюзивных контрактов, соблюдения права переносимости данных. Поэтому регуляторам следовало бы предоставить дополнительные компетенции для выполнения их миссии. Прямые и косвенные сетевые эффекты полезны пользователям: они рождают динамику роста и способствуют развитию стандартов. Однако возникающие при этом ситуации доминирования отдельных ЦП могут мешать входу на рынок новых участников.

Развитие ИЭ приводит к поляризации рынка труда. По мере сокращения рабочих мест для работников среднего звена (т.е. для лиц так называемых промежуточных профессий) в ИЭ формируются две категории рабочих мест: хорошо оплачиваемые управленческие или креативные рабочие места, требующие высокой квалификации, и рабочие места с низкой зарплатой для лиц с низкой квалификацией, концентрирующиеся в сфере личных услуг. Это явление наблюдается во всех промышленно развитых странах, в том числе и во Франции.

Низкоквалифицированный труд в ИЭ часто принимает форму индивидуальной занятости. Во Франции доля самозанятых в общей численности занятых растет с 2001 г., что подтверждается ростом числа индивидуальных предпринимателей (auto-entrepreneurs). Возможность прямого контакта с клиентами на веб-платформах позволяет независимому работнику использовать гибкий рабочий график и сочетать различные виды деятельности. ИЭ прерывает длительную тенденцию к увеличению доли наемных работников в пользу роста доли самозанятости, и это создает новые вызовы для системы государственного регулирования и социальной защиты.

Для преодоления отставания Франция в сфере развития ИЭ, по мнению авторов, необходимо: избегать создания «цифрового сектора» с особым режимом; ввести экспериментальное право для инновационных предприятий; установить право переносимости персональных данных пользователей во всех секторах; предоставить органам регулирования кадровые и технические ресурсы, необходимые для экономических исследований; распространить ста-

тус индивидуального предпринимателя, устранив некоторые перекосы в области налогообложения; облегчить переход к более стабильным правовым формам деятельности (с. 11).

И.Ю. Жилина

ОРГАНИЗАЦИЯ И УПРАВЛЕНИЕ ИННОВАЦИЯМИ

2016.02.044. ИННОВАЦИОННЫЕ ПРОЦЕССЫ И ИХ СООТВЕТСТВИЕ ОСОБЕННОСТЯМ ИННОВАЦИОННЫХ ПРОЕКТОВ. Innovation processes: Which process for which project? / Salerno M.S., Gomes L.A.V., Silva da D.O., Ragno R.B., Frietas S.L.T.U. // Technovation. - Amsterdam, 2015. - Vol. 35, N 1. - P. 59-70. - Mode of access: http://www.sciencedirect.com/science/article/pii/S01664972140 01072

Ключевые слова: управление инновациями; инновационные процессы; разработка новой продукции; ситуационный подход.

Группа исследователей из Университета Сан-Паулу (Бразилия) отмечают, что инновационные процессы (ИП) традиционно рассматривались как цепочка заранее определенных последовательных этапов: генерирование идеи, отбор, разработка и внедрение. Опираясь на ситуационный подход, авторы указывают, что ИП могут иметь различную конфигурацию в зависимости от конкретных ситуаций и критериев их выбора. Исследование практики ставит вопросы о соответствии ИП характеру и типу инновационного проекта, возможной типологии ИП, методах планирования ресурсов, направляемых фирмой на ИП и не укладывающихся в традиционные модели.

Традиционные модели ИП концентрируются, по мнению авторов, на разработке новой продукции. Эта деятельность предполагает усилия по многим направлениям, включая управление ресурсами, сбор информации, экспертные оценки, исследование рынка и т. д. Они также направлены в основном на потребности крупных компаний, имеющих мощные подразделения НИОКР, и на масштабные проекты, требующие значительных ресурсов и времени на реализацию. Такие модели не подходят для других, столь же важных ИП, в том числе характеризующихся высокой степенью сложности и неопределенности, ориентированных на радикальные ин-

новации, связанные с технологическими прорывами и выходом на новые рынки. Многие исследователи указывали на то, что такие задачи требуют применения новых моделей, приемов и методов управления.

Авторы обследовали 132 ИП в 72 компаниях и распределили их по группам в зависимости от потребностей и специфики инновационных проектов. Эта категоризация ИП отражает: 1) структуру и содержание ИП; 2) их масштабы; 3) степень их формализации; 4) решение задач, связанных с неопределенностью. В итоге были выделены следующие типы ИП:

1. Традиционный инновационный процесс: от идеи до внедрения (используется в 53% обследованных компаний). Характерен для крупных компаний с массовым производством и хорошо структурированных инновационных процессов, состоящих из постоянных улучшающих нововведений.

2. Процесс на основе ожидаемых продаж. Такой подход связан с наличием индивидуальных запросов (открытый заказ) и связей с потребителями, когда сделка купли-продажи совершается до разработки и производства изделия (аналогия - пошив одежды на заказ). Характерная последовательность этапов реализации: изначальное предложение, согласовываемое с клиентом; оформление сделки (заказа); разработка продукта; поставка продукта.

3. Прогнозирование продаж на основе характеристик конкретного потребителя (продажа по цене закрытия сделки). В отличие от предыдущего типа здесь имеется клиент с заранее известными специфическими характеристиками (функциональными запросами). Последовательность этапов реализации проекта: генерирование идей в соответствии со спецификацией клиента; оформление сделки; разработка продукта; поставка продукта.

4. Запуск проекта на основе запроса (преимущественно со стороны государственных структур и с соответствующим финансированием). Запрос, как правило, определяет функциональные требования к продукту. Последовательность этапов в этом случае выглядит следующим образом: предварительная разработка и уточнение проекта для обсуждения с потребителем; одобрение и оформление сделки; разработка продукта; поставка продукта.

5. Процесс с приостановкой в ожидании спроса. Он в общих чертах аналогичен традиционному инновационному процессу, но

связан с изменением структуры из-за влияния фактора неопределенности в рыночных условиях, что обусловливает необходимость временной паузы. Процесс разработки, таким образом, прерывается, но проект не отменяется; более того, он предполагает активные действия по формированию рынка. Последовательность этапов такова: формирование идеи; оценка и отбор проектов с использованием портфельного планирования; разработка - первый этап; пробная продажа; ожидание рынка (стимулирование спроса); разработка - второй этап; производство и сбыт.

6. Процесс с приостановкой в ожидании прогресса в технологии, аналогичный предыдущему, но с паузой в разработке по причине наличия технологических проблем. Обычная реакция со стороны компании - выделение дополнительных ресурсов, корректировка планов по срокам и затратам. Последовательность этапов сходна с предыдущим типом ИП, за исключением этапа ожидания и поиска решения технологических проблем.

7. Процесс с приостановкой в ожидании как спроса, так и прогресса в технологии. Представляет собой сочетание двух предыдущих процессов. Некоторые компании выпускают пробный прототип продукта, представляя его на рынок и стремясь занять определенную рыночную позицию. Прежде чем продолжить разработку, проводится поиск новых рынков и потребителей.

8. Процесс с осуществлением параллельных видов деятельности. На практике отмечены случаи, когда продажи стартуют до завершения разработки продукта. Первоначальная версия может не обладать всеми параметрами окончательной версии (в отношении модельных вариантов, оформления, дополнительных комплектаций и т.п.) из-за нерешенных проблем в области качества или функциональных возможностей, но она позволяет представить продукт рынку параллельно с завершением разработки. В отличие от вышеуказанных типов 5, 6 и 7 в этом варианте рыночные и технологические неопределенности не вызывают паузы в процессе разработки.

Таким образом, фирмы используют различные ИП применительно к различным проектам, причем во многих случаях отличные от традиционных моделей. Отсюда вытекает ряд теоретических и практических выводов.

Управление инновациями и успешность проекта оказываются тесно связанными с эффективностью работы в условиях неопреде-

ленности. Это определяет масштабы распространенности традиционной модели в условиях незначительной неопределенности (например, при массовом производстве потребительских товаров и нововведениях, носящих улучшающий характер) и роль потребителей в ИП. Кроме того, прерывность ИП, паузы в реализации проектов могут рассматриваться как способ воздействия на неопределенность, поскольку приостановка разработок дает дополнительное время для поиска соответствующих решений в рыночной или технологической областях.

С практической точки зрения ситуационный подход к организации ИП позволяет совершенствовать распределение ресурсов и повышать эффективность процессов. Здесь важно следующее. Во-первых, такой подход снижает степень риска ИП в отношении проектов, не соответствующих условиям традиционной модели. Во-вторых, представленный набор ИП открывает возможность совершенствовать управление различными видами инновационных проектов. В-третьих, результаты исследования обогащают портфель подходов и стратегий в области управления инновационными проектами с высокой степенью рыночной и технологической неопределенности, а также в области формирования взаимоотношений с потребителями на различных этапах реализации проектов.

Исследование показало положительное влияние системы государственных закупок на совершенствование ИП. Эта система порождает специфический тип инновационного процесса, снижающий рыночную неопределенность. Представленная типология ИП способна помочь лицам, принимающим решения, применять специальные средства и методы, предназначенные для отдельных видов проектов. Государственная политика может создавать средства, снижающие неопределенность и сокращающие сроки реализации проектов, например путем инвестирования в технологическое развитие.

И.Г. Минервин

2016.02.045. БЛОХ К., СОРЕНСЕН МП. МАСШТАБЫ ФИНАНСИРОВАНИЯ ИССЛЕДОВАНИЙ: ТЕНДЕНЦИИ И РЕЗУЛЬТАТЫ.

BLOCH C., SORENSEN M.P. The size of research funding: Trends and implications // Science a. public policy. - Guildford, 2015. - Vol. 42, N 1. - P. 30-43.

Ключевые слова: инновационные системы; финансирование НИР; эффективность затрат.

Датские специалисты (Центр научных исследований и научной политики Дании) отмечают, что признание науки и инноваций в качестве основных источников процветания и богатства с середины 1990-х годов сопровождалось в большинстве стран значительным ростом инвестиций в НИР. Так, в странах ОЭСР за 25 лет доля расходов на НИР возросла в среднем с 1,6% ВВП в 1986 г. до 2,2% в 2011 г., а соответствующие расходы в системе высшего образования за тот же период почти удвоились - соответственно с 0,31 до 0,57% ВВП (с. 30).

Одновременно заметно возросло внимание к проблемам эффективности вложений с точки зрения как результативности самих НИР, так и воздействия на социально-экономическое развитие. Одним из направлений исследований стало изучение программ и механизмов финансирования через различные каналы предоставления грантов. Типичный пример в этом отношении представляет Дания, где структура финансирования изменилась в пользу крупных исследовательских центров и при этом увеличились размеры грантов на конкретные проекты, что привело к концентрации ресурсов, направляемых ограниченному числу исследователей. В этой связи особую актуальность приобретает вопрос о воздействии на эффективность НИР факторов, связанных с размерами финансирования и его механизмами.

Подробно исследуя мировые тенденции в области финансирования НИР и его механизмов, авторы отмечают существенные изменения, произошедшие за последние десятилетия. Среди них: развитие национальных систем финансирования, ориентированных на результаты; усиление поддержки крупных научных подразделений и их объединений; изменения налогового законодательства, способствующие вложениям в университетские исследования; рост

числа организаций, занимающихся финансированием, - фондов, неприбыльных организаций и т.п.; концентрация средств в рамках крупных грантов для финансирования проектов и исследовательских центров.

Указывая на неоднозначность мирового опыта с точки зрения масштабов и структуры финансирования, авторы выделяют в нем три главных и в то же время взаимосвязанных компонента. Во-первых, это стремление к созданию «критической массы», необходимой для обеспечения высоких результатов, что способствует концентрации инвестиций. Этому способствует эффект экономии на масштабе, подразумевающий рост результативности НИР при возрастании масштабов научной деятельности. Концентрация средств на крупных проектах и организациях рассматривается как важное средство обеспечения сотрудничества, взаимодействия, взаимного обучения и обмена неявными знаниями в процессе осуществления НИР.

Во-вторых, концентрация средств должна усиливать влияние НИР на социальные и экономические процессы. Этому способствуют глобальная конкуренция на национальном уровне и развитая научная инфраструктура - на региональном. Государственные НИР рассматриваются, с одной стороны, как главный механизм инновационной системы и, с другой - как механизм, заставляющий принимать в расчет экономические и социальные эффекты и потребности. Концентрация финансирования в сферах, имеющих ключевое значение, с целью стимулирования инноваций и конкурентоспособности, а также решения социально-экономических проблем может способствовать возрастанию общественной ценности НИР. В ряде стран (Канада, Дания, Финляндия, США) есть многочисленные примеры научно-исследовательских инициатив, согласованных со стратегическими задачами экономического и социального развития.

В-третьих, концентрация финансовых ресурсов призвана создавать условия для повышения качества и результативности НИР. Акцент перемещается на финансирование наиболее результативных исследователей и тем самым на расширение качественных и продуктивных НИР. Наиболее эффективная аллокация финансовых ресурсов подразумевает обеспечение оптимальных условий для проведения масштабных НИР, устранение потребности в по-

стоянном поиске дополнительных источников, создание благоприятных возможностей для сотрудничества с международными научно-исследовательскими организациями.

В то же время практика показывает наличие некоторых отрицательных последствий роста размеров финансирования НИР. Они связаны прежде всего с неэффективностью в сфере организации и управления. Укрупнение проектов потенциально ведет к усилению бюрократизации и повышению административных издержек. Кроме того, возникает риск сужения спектра НИР за счет специализации, сокращения числа проектов и выпадения направлений, имеющих стратегическое значение. Усиливающееся внимание к качеству НИР порождает ряд дополнительных проблем, связанных с концентрацией финансирования. Способность распоряжаться значительными средствами не означает гарантии конечной эффективности реализации программ, более того, существуют и негативные примеры.

Исследование показало, что ни одна страна не ограничивает спектр механизмов финансирования научно-исследовательских проектов. Ясно, что оптимальный подход основывается на привлечении всех возможных источников. В то же время масштабы финансирования, степень концентрации финансовых ресурсов имеют существенное значение с точки зрения эффективности затрат и качества конечных результатов. Основные выводы сводятся к следующему.

Во-первых, рассматриваемая тенденция к росту масштабов финансирования четко прослеживается, хотя и не во всех обследованных странах. Ее влияние во многом определяется таким фактором, как итоговая степень концентрации финансовых ресурсов, поступающих ведущим научно-исследовательским организациям. Изменение структуры финансирования в пользу более масштабных грантов часто сопровождается общим ростом совокупных инвестиций в НИР, а также и значительным ростом числа исследователей.

Во-вторых, необходимо уточнить понятие «высокое качество» НИР и изучить способность программ финансирования стимулировать такое качество, связанное со смелыми инициативами и принятием риска. Многие программы отличаются отсутствием четких целей и механизмов их достижения. Не только размер, но и конструкция программ и их механизмы (включая методы оценки

результатов, формы вознаграждения) воздействуют на предлагаемые проекты и их характеристики.

В-третьих, важно учитывать как достоинства, так и недостатки крупных финансовых вложений. Утверждение о том, что концентрация вложений на финансировании отдельных выдающихся коллективов исследователей способствует повышению качества НИР, требует доказательств. Примеры указывают на важность небольших по размеру грантов, используемых в качестве «семенного» капитала, способного служить катализатором роста продуктивности НИР. Еще один учитываемый фактор - многообразие направлений научного поиска. В принципе концентрация финансовых ресурсов ведет к ограничению этого многообразия, что может в дальнейшем способствовать замедлению развития науки в целом. Кроме того, важно учитывать и распределение фондов в территориальном и организационном аспектах. Менее развитые регионы и слабые университеты, несмотря на более низкий общий уровень НИР, могут достигать значительных успехов по отдельным проектам, а ограничение их финансирования может нанести существенный вред их потенциалу.

И.Г. Минервин

ПРОБЛЕМЫ СОЦИАЛЬНО-ДЕМОГРАФИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ

2016.02.046. РЕФОРМЫ В СФЕРЕ СОЦИАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ В ЕС: МЕЖСТРАНОВЫЕ СРАВНЕНИЯ.

Social policy reforms in EU: A cross-national comparison. Social inclusion monitor Europe - Reform barometer / Ed. by J. Arpe, S. Milio, A. Stuchlik. - 2015. - 102 p. - Mode of access: https://www.bertels mann-stiftung.de/en/publications/publication/did/social-policy-reforms-in-the-eu-a-cross-national-comparison-1/

Ключевые слова: социальная политика ЕС; социальная инклюзия; борьба с бедностью; образование; социальная сплоченность; здравоохранение; социальная защита.

Финансовый и экономический кризис вынудил многие европейские страны вести политику жесткой экономии, что поставило под угрозу соблюдение принципа социальной инклюзии. В ЕС под понятием «социальная инклюзия» понимается «процесс, гарантирующий тем, кто находится на грани бедности и исключен из социальной жизни, получение возможностей и ресурсов, необходимых для полноценного участия в экономической, социальной и культурной жизни, а также обеспечение стандартов жизни и благосостояния, которые соответствуют нормам общества, членами которого они являются»1.

1 Joint report on social inclusion / Council of the European Union. - Brussels, 2004. - 215 p. - P. 8. - Mode of access: http://ec.europa.eu/employment_social/soc-prot/soc-incl/final_joint_inclusion_report_2003_en.pdf

В данном издании - «Барометр реформ» («Reform barometer»)1 - представлены результаты пилотного исследования реформ в области социальной политики в 28 странах ЕС, направленных на развитие социальной инклюзии. Оно было осуществлено в рамках совместного проекта Лондонской школы экономики и Фонда Бер-тельсманна (Bertelsmann Stiftung). Планируется, что это исследование будет проводиться ежегодно. Обработка данных по социальной политике стран ЕС позволит создать систематизированную и стандартизированную базу для межстранового анализа, на основе чего можно будет принимать решения о мерах, направленных на достижение макроэкономического баланса на уровне всего ЕС.

В ходе исследования было проведено сопоставление экспертных оценок по шести ключевым факторам социальной инклюзии: борьбе с бедностью, доступу к образованию и на рынок труда, социальной сплоченности (social cohesion) и отсутствию дискриминации, здравоохранению и социальной защите. Мнения экспертов были получены в рамках опроса экспертов, которые ответили на 153 вопроса и оценили, насколько меры социальной политики, осуществлявшиеся в 2013-2014 гг. в европейских странах, достигли своих целей.

Оценивая успехи стран в борьбе с бедностью, респонденты отмечают наличие бедности среди детей и молодых людей, в домо-хозяйствах с одним работающим, а также трудности в доступности жилья, неравенство, распространение нестабильной (краткосрочной) системы занятости (прекаритета и прекариального труда от англ. precarity и precarious working) и социальную стигматизацию.

Несмотря на относительно высокий уровень благосостояния жителей Европы, в данный момент 1 из 7 европейцев подвержены риску стать бедным (с. 17). Специалисты выделяют три ключевых фактора, определяющих политику борьбы с бедностью: политическую волю, политическое и / или общественное восприятие необходимости такой борьбы и финансовые ограничения. Отмечается

1 Проект мониторинга ситуации в области социальной инклюзии в Европе на основе опросов, которым занимается исследовательская группа «SIM Europe» Фонда Бертельсманна (Bertelsmann Stiftung), крупнейшего в Германии частного фонда, миссия которого состоит в разработке и курировании проектов, позволяющих найти решение актуальных общественных проблем современности. - Прим. реф.

важность проблемы детской бедности, которая особенно остра в Болгарии, Румынии, Венгрии, Латвии и Греции, а также тот факт, что все страны - члены ЕС принимают меры по решению этой проблемы. Вместе с тем часто программы по борьбе с бедностью получают недостаточное финансирование. Кроме того, среди обследованных стран были выделены две группы: страны, чьи граждане не считают социально справедливыми государственные выплаты безработным (Болгария, Кипр, Нидерланды, Польша, Португалия, Словакия, Испания и Великобритания), и страны, чьи граждане воспринимают такие выплаты как справедливый и необходимый инструмент программ социального страхования (Хорватия, Франция, Греция, Венгрия, Ирландия, Италия, Литва, Чехия и Финляндия).

При оценке прогресса социальной политики в сфере образования и профессиональной подготовки рассматривались такие факторы, как рост доверия к образовательной системе; повышение доступности высшего образования; расширение возможностей по трудоустройству выпускников; продвижение мобильности образования; повышение качества дошкольного образования; сокращение числа учащихся, покидающих образовательные учреждения, не получив квалификацию; развитие системы обучения на протяжении всей жизни и повышения квалификации.

В исследовании выделены страны, где в результате реализации правительственных инициатив в сфере образования были достигнуты успехи, - Болгария, Кипр, Дания, Эстония, Мальта. Инициативы в образовательной политике 2014 г. в таких странах, как Франция, Греция, Португалия, Словакия, Словения и Великобритания, эксперты оценили как неуспешные или крайне неуспешные (с. 33).

Был сделан вывод об отсутствии эффективных универсальных практик в сфере образования, способствующих росту или сохранению занятости, борьбе с безработицей среди молодежи, которые могли бы использоваться по всей Европе и способствовать сокращению неравенства и росту социальной инклюзии. Отмечается негативное влияние экономического кризиса и связанных с ним мер жесткой бюджетной экономии на развитие таких сегментов системы образования, как обучение на протяжении всей жизни и образовательные услуги для детей.

Анализируя государственную политику на рынке труда, эксперты рассматривали следующие ее составляющие: занятость; уровень заработной платы; справедливость процедуры найма и возможности развития карьеры; группы населения, имеющие и не имеющие доступ на рынок труда; участие наемных работников в процессе принятия решений на предприятиях; безработица; активная политика переобучения работников в соответствии с ситуацией на рынке труда.

Авторы приходят к выводу о том, что страны, наиболее пострадавшие от кризиса, в том числе отрицательно сказавшегося на занятости, менее других преуспели в политике преодоления безработицы. Это прежде всего страны Юго-Восточной и Южной Европы, где, с одной стороны, значительная доля населения вытеснена с рынка труда, а с другой - очевиден недостаток политической воли для проведения политики, способствующей росту занятости населения. Наиболее успешными в предупреждении и сокращении неравенства граждан в доступе на рынок труда были Скандинавские страны. Анализ данных опроса свидетельствует о недостаточной в целом по всем странам ЕС степени реализации принципа социальной инклюзии в области занятости, предотвращения безработицы, установления справедливой заработной платы. Более успешно этот принцип реализуется в области борьбы с дискриминацией в трудовых отношениях.

Среди тенденций в области политики занятости в странах ЕС эксперты выделили снижение защищенности работников из-за усиления риска потери работы, а также сокращение социальных пособий по безработице в связи государственными инициативами по повышению гибкости рынка труда. В целом наблюдается постепенный отход европейской политики занятости от принципов коллективизма и трансформации европейского рынка труда в соответствии с англосаксонской моделью.

Вопросы, на которые отвечали респонденты при рассмотрении проблем сплоченности общества и дискриминации, касались продвижения общих ценностей; укрепление доверия к институтам; укрепление межличностного доверия; развития гражданского общества; поддержки волонтерской активности; интеграции групп, не включенных в жизнь общества (external groups); развития социаль-

ной мобильности граждан, подверженных риску исключения из жизни общества; доступности социальных услуг.

Согласно полученным данным значимость таких аспектов социальной политики, как сплоченность общества и отсутствие дискриминации, признается всеми странами Европы. Однако в условиях рецессии и жесткой экономии резко сократилось бюджетное финансирование программ, направленных на повышение уровня сплоченности общества. Большинство европейских стран (17 стран) в 2014 г. приступили к реализации правительственных программ по интеграции групп населения, не включенных в жизнь общества; в 14 странах были разработаны меры по поддержке волонтерской активности граждан; 13 стран начали осуществлять меры, способствующие росту доверия населения к институтам.

Респонденты из Испании, Румынии и Литвы заявляют об успехах проводимой в этих странах политики по повышению сплоченности общества. Респонденты из Финляндии, Швеции и Дании отметили, что не видят больших проблем в этой сфере, либо указали на эффективность мер по повышению социальной сплоченности, предпринятых в этих странах в предыдущие годы.

Эксперты подчеркивают важность доступа к услугам здравоохранения, особенно для маргинализированных групп, как фактора социальной инклюзии. Анализ политики европейских стран затронул следующие аспекты: состояние здоровья населения; неравенство по состоянию здоровья; барьеры, при доступе к услугам здравоохранения; финансовая доступность услуг здравоохранения; ско-ординированность политики в сфере здравоохранения; подготовка высокопрофессиональных кадров для системы здравоохранения.

Обусловленная экономическим спадом политика бюджетной экономии привела к сокращению услуг здравоохранения, предоставляемых мигрантам в Испании и Хорватии. Кроме того, в ряде стран, например в Греции и Италии, социальные группы, ранее получавшие лекарства бесплатно, за счет средств бюджета, теперь должны частично оплачивать их стоимость. В Германии из перечня базовых услуг здравоохранения была исключена стоматология, в Испании - медицинские услуги в сфере репродукции (с. 74). В данный момент реформы здравоохранения осуществляются в Бельгии, Болгарии, Ирландии и Великобритании.

При оценке изменений в сфере социального обеспечения респонденты оценивали: охват населения социальными выплатами; таргетирование получателей социальных выплат; размер социальных выплат; качество социальных услуг; скоординированность политики социального обеспечения; меры, способствующие возвращению безработных на рынок труда; продвижение социальных услуг некоммерческими организациями (НКО).

В 2014 г. многие страны Европы приняли меры, направленные на сокращение объема социальных выплат и числа граждан, их получающих. Эффективными они признаны в Польше, Италии, Мальте и Дании. Рост объема социальных выплат наблюдался в Хорватии, Греции, Бельгии, Венгрии, Великобритании, Португалии, Испании и Эстонии. В целом по Европе отмечалось повышение качества социальных услуг. Так, успехов в улучшении социального обеспечения добились Мальта, Польша, Литва, Словакия, Латвия, Италия и Чехия. При этом указывается, что Греция, Италия, Ирландия и Нидерланды не смогли осуществить в полном объеме заявленные меры по совершенствованию системы социальных услуг по причине бюджетной экономии.

Одной из особенностей социальной политики в странах Европы является разрыв между осознанием необходимости принятия тех или иных мер, способствующих социальной инклюзии, и практическими действиями по их реализации. Отчасти он объясняется нехваткой финансирования в условиях экономического спада. Налицо сокращение социальной защиты и более селективный подход к отбору реципиентов социальных выплат, сокращение государственных расходов на здравоохранение. Одновременно эксперты указывают на неадекватный в условиях экономического кризиса рост расходов в сфере образования.

В целом исследование показало, что страны Южной Европы отстают по уровню развития социальной инклюзии от своих соседей. Хотя в этих странах сохраняется высокий уровень безработицы, они не предпринимают адекватных мер по снижению неравенства граждан в доступе на рынок труда, что является следствием экономического кризиса, разбалансированности системы государственных финансов и политики бюджетной экономии.

О.Н. Пряжникова

2016.02.047. ЧТО СКРЫВАЕТСЯ ЗА НЕДАВНИМ ВОССТАНОВЛЕНИЕМ ЗАНЯТОСТИ В ЗОНЕ ЕВРО? What is behind the recent rebound in euro area employment? // Econ. bulletin. - Frankfurt a. Main: European Central Bank, 2015. - Is. 8. -P. 54-71.

Ключевые слова: занятость; рынок труда; зона евро; США; сфера услуг; промышленность; производительность.

В экономическом бюллетене, издаваемом Европейским центральным банком, исследуются факторы роста занятости с середины 2013 г.

В период со 2-го квартала 2008 г. по 1-й квартал 2013 г. в странах зоны евро произошло падение численности занятых на 4% по сравнению с докризисным показателем, или более чем на 5,5 млн человек. После достижения дна во втором квартале 2013 г. занятость начала повышаться: к лету 2015 г. было создано 2,2 млн рабочих мест. По прогнозам авторов, при сохранении текущих темпов прироста занятости (почти 0,2% в квартальном выражении) численность занятых в зоне евро может достигнуть докризисного уровня к середине 2018 г. (с. 55).

Как показывает сравнительный анализ положения с занятостью в зоне евро и США, в период спада занятость в США сократилась в большей степени, чем в ЕС: почти на 8 млн человек, или на 5,5%. Это произошло несмотря на меньшее снижение ВВП США (на 4,2%) по сравнению с ВВП ЕС (5,8%) (с. 56). Рабочее время в расчете на одного занятого в США также снизилось в существенно меньшей степени, чем в странах ЕС, где осуществлялись программы финансирования для сохранения занятости.

Снижение производительности труда из-за накопления избыточной занятой рабочей силы и роста расходов на оплату труда в расчете на одного занятого на 1,9% в год с началом мирового спада ослабили конкурентные позиции ЕС. В начале рецессии затраты на оплату труда в расчете на единицу продукции прирастали в ЕС в среднем на 1,7% в год против 1,3% в США (с. 57). Это обусловило вялое оживление в ЕС, сменившееся второй волной спада в 4-м квартале 2011 г. В США в это время шло интенсивное восстановление (среднегодовой темп роста ВВП составил 2,3%). Рост производительности труда в США в значительной степени компенсиро-

вал рост расходов на оплату труда в расчете на единицу продукции. В результате занятость США к лету 2015 г. увеличилась на 10 млн человек, превысив на 2% докризисный показатель. В ЕС же занятость была на 2% ниже пиковой отметки (с. 58).

В целом менее интенсивное восстановление занятости в зоне евро по сравнению с ярко выраженным ростом в США объясняется высокой гибкостью рынка труда этой страны. Трудовое законодательство ЕС, предусматривающее более основательную защиту занятости, чем законодательство США, смягчает социальные последствия спада, но затрудняет его преодоление и роста занятости в период оживления и циклического подъема.

На две крупнейшие экономики зоны евро - Германию и Испанию - пришлось почти 2/3 совокупного прироста численности занятых со 2-го квартала 2013 г., а на Францию и Италию вместе взятые - 15%. Отличительной чертой посткризисного восстановления занятости является значительный ее рост в ряде стран, особо сильно пострадавших от финансового кризиса. Помимо Испании в динамику объединения также внесли значительный вклад Ирландия, Греция, Португалия, на которые в совокупности пришлось около 15% прироста занятости зоны евро в период со второго квартала 2013 г. (с. 60). Доля этих стран в росте занятости сопоставима с Францией и Италией, однако модели роста с начала кризиса у этих стран различались.

Численность занятых в Германии практически непрерывно росла с начала спада 2008 г., в Испании отмечалось ее продолжительное сокращение вплоть до недавней смены тенденции. В результате численность занятых в Германии в настоящее время на 5% превышает докризисный показатель, в то время как в Испании она по-прежнему на 15% ниже, несмотря на устойчивый характер восстановления. Во Франции численность занятых едва превзошла докризисный уровень, и то в значительной мере благодаря росту занятости в госсекторе. В Италии отрицательное воздействие рецессии на численность занятых оказалось значительно более продолжительным, и показатели остались практически неизменными со 2-го квартала 2013 г. (с. 60).

При рассмотрении отраслевых источников роста занятости авторы отмечают, что основной вклад в прирост занятости зоны евро с 2013 г. внесла сфера услуг, главным образом два сегмента

рынка услуг - бизнес-услуги и услуги в сфере торговли и транспорта. При этом в Испании рост занятости в большей степени был сосредоточен в услугах потребителям торговых и транспортных предприятий (что также характерно для Греции, Латвии, Литвы, Португалии, Эстонии), в то время как в других крупных странах он преимущественно обеспечивался за счет услуг предпринимателям -профессиональные, технические услуги, услуг по поддержке и т.д. Фактором, сдерживающим рост занятости в зоне евро, остается особенно сильно пострадавший в годы кризиса сектор финансовых и страховых услуг.

Сектор нерыночных услуг, в значительной мере предоставляемых государством (оборона, здравоохранение и образование, другие государственные виды деятельности), также внес значительный вклад в расширение занятости в зоне евро. На нерыночные услуги приходилось около 15% прироста численности занятых в зоне евро с середины 2013 г. (с. 64).

Увеличение численности занятых в промышленности в первом полугодии 2015 г. означает перелом долгосрочной тенденции к сокращению, которая отмечалась до кризиса. Рост занятости в промышленности в зоне евро является результатом значительного ее восстановления в Испании, а также умеренного роста в Германии, что компенсирует снижение занятости в других странах (в том числе во Франции, Италии, Бельгии, Латвии, Финляндии). Восстановление занятости в Испании отражает заметное, но вряд ли устойчивое увеличение занятости в промышленности, пришедшее на смену значительному сокращению в период спада, отмечают авторы. В то же время продолжается сокращение занятости в строительстве зоны евро.

Отраслевая структура динамики занятости частично отражает начавшееся восстановление экономической активности в соответствующих отраслях. Однако большая часть роста занятости в зоне евро сконцентрирована в отраслях с относительно низким уровнем производительности. Лишь малая часть роста занятости пришлась на отрасли с высокой производительностью, такие как финансовый сектор и страхование. Это означает, что практически отсутствуют перспективы быстрого изменения модели роста в зоне евро, основанного на отраслях с низкой производительностью.

Большая часть роста занятости в зоне евро была обеспечена привлечением рабочей силы с высокой квалификацией на условиях как полной, так и неполной занятости. При этом число новых срочных контрактов едва превосходило бессрочные. Занятость зоны евро прирастала в большей степени за счет женщин и пожилых работников, что отчасти отражает докризисные тенденции.

Рынки труда Испании и Франции отличаются значительным преобладанием найма по срочным контрактам (около 70%) по сравнению со средним показателем зоны евро (52%) (с. 69). Широкое использование срочных контрактов оказывает отрицательное воздействие на благосостояние работников и сдерживает вложения в человеческий капитал, что ограничивает возможности повышения квалификации занятых и роста производительности в долгосрочной перспективе. Вместе с тем на фоне высокой нормы безработицы срочные контракты могут служить способом перехода к постоянной занятости в дальнейшем, заключают авторы.

А.А. Сидоров

2016.02.048. СОЗДАНИЕ РАБОЧИХ МЕСТ НА МЕЛКИХ И СРЕДНИХ ПРЕДПРИЯТИЯХ.

Job creation in SMEs: SMEs start hiring again: Annual report on European SMEs 2014/2015: Final Report / Muller P., Caliandro C., Pey-cheva V., Gagliardi D., Marzocchi C. - Brussels: European Union, 2015. - 167 p.

Ключевые слова: Европейский союз; экономический кризис; мелкие и средние предприятия; рынок рабочей силы; безработица.

В свете недавнего экономического кризиса, оказавшего негативное воздействие на рынки труда ЕС, научное и политическое сообщество все большее внимание уделяет изучению роли мелких и средних предприятий (МСП) в процессе создания новых рабочих мест. В соответствии с определением, данным Европейской комиссией в 2003 г., это такие предприятия, на которых занято менее 250 человек с годовым оборотом до 50 млн евро (с. 7).

В европейском нефинансовом бизнесе доля малых и средних предприятий составляет 99,8%, на которых занято 67% от общей численности работающих в странах ЕС (с. 7). МСП поистине являются двигателями развития европейской экономики, обеспечивая

71,4% роста занятости в нефинансовой сфере экономики (с. 3). В целом в 2015 и 2016 гг. (прогноз) ежегодный рост занятости составит 0,8 и 0,9% соответственно (с. 4).

Состояние рынка рабочей силы в ЕС стало существенно улучшаться с середины 2013 г., и к первому кварталу 2015 г. число занятых в Евросоюзе выросло на 4,9 млн человек, уровень безработицы упал ниже 10%, в то же время наблюдался рост числа занятых полный рабочий день. Особенно значительный рост занятых наблюдался среди предприятий, осуществляющих профессиональные услуги (юридические, бухгалтерские и инженерные), а также административные услуги (рекрутинг, безопасность, туризм, обслуживание зданий и сооружений).

Во время кризиса 2008-2010 гг. на предприятиях с численностью занятых от 11 до 19 человек рабочие места создавались в основном с низкой и средней оплатой труда, в то время как на предприятиях с численностью занятых от 1-10 человек и от 20 до 49 человек рабочие места увеличивались за счет низкооплачиваемых категорий. В 2011-2013 гг. на предприятиях с количеством работающих до 20 человек в области оплаты труда сохранилась тенденция, наблюдавшаяся в кризисный период. На предприятиях с численностью более 20 занятых оплата труда сместилась к среднему уровню.

Далее авторы рассматривают факторы, способствующие созданию эффективных рабочих мест на малых и средних предприятиях. При этом факторы делятся на внутренние и внешние. К первым относятся:

• новизна рабочих мест (обычно новыми считаются рабочие места, созданные менее 5 лет назад);

• инновационный уровень рабочего места;

• уровень интернационализации производства;

• уровень урбанизации территории нахождения предприятия;

• наличие квалифицированного менеджмента;

• производительность и конкурентоспособность, а также уровень спроса на продукцию;

• качество направлений стратегии роста (включает в себя разумный уровень оптимизма и риска, чувство ответственности управляющего персонала за судьбы занятых на предприятии);

• обеспечение достаточного уровня средств производства, формируемых из различных источников финансирования и инвестирования;

• наличие эффективной организационной структуры, адаптированной к инновациям, интернациональному обмену и привлечению нужных работников.

Внутренние факторы создания новых рабочих мест должны быть дополнены, по мнению авторов, следующими внешними условиями:

• общая макроэкономическая ситуация (определяет уровень спроса, конкуренции и уверенности в развитии бизнеса);

• условия, благоприятствующие предпринимательству (нормативы развития бизнеса и налогообложения);

• эффективность государственного управления (государственная поддержка, определяющая эффективность администрирования, качество управления, трудового законодательства и трудовых нормативов, условия конкуренции в сфере малого предпринимательства);

• условия доступа к внешнему финансированию;

• доступность к рабочим местам лиц, обладающих требуемыми производственными навыками на рынке труда.

Учитывая то, что создание рабочих мест на малых и средних предприятиях определяется сочетанием внешних и внутренних факторов, авторы отмечают необходимость и важность всеобъемлющей государственной поддержки в сфере МСП. Такая поддержка могла бы включать в себя следующие мероприятия:

• улучшение общего состояния бизнес-среды (стимулирование предпринимательской активности, снижение административной нагрузки, активизация спроса и государственных закупок);

• совершенствование трудового законодательства и увеличение социальных гарантий;

• упрощение доступа к финансированию на начальной стадии развития бизнеса для успешного запуска производства;

• поддержка внедрения инноваций и включения в процесс международного разделения труда;

• поддержка совершенствования управленческих и руководящих навыков;

• создание условий для соответствия МСП необходимым требованиям рынка труда (система ученичества, стажировки, включая обучение по месту работы);

• использование медиаресурсов для пропаганды и освещения проблем, связанных с развитием МСП.

Б.Г. Ивановский

2016.02.049. ПРОБЛЕМЫ ФОРМИРОВАНИЯ СОГЛАСОВАННОЙ ЗАРАБОТНОЙ ПЛАТЫ В РАМКАХ НОВОЙ ЕВРОПЕЙСКОЙ СИСТЕМЫ ЭКОНОМИЧЕСКОГО УПРАВЛЕНИЯ: АЛЬТЕРНАТИВНЫЕ СТРАТЕГИИ ИНКЛЮЗИВНОГО РОСТА. Wage bargaining under the new European economic governance: Alternative strategies for inclusive growth / Ed. by G. van Gyes and T. Schulten; European Trade Union institute (ETUI). - Brussels: ETUI, 2015. - 417 p.

Ключевые слова: Европейский союз; инклюзивный рост; производительность труда; согласованная заработная плата; коллективные договоры.

Реферируемая книга представляет собой сборник статей группы экспертов из разных европейских стран, которые участвовали в проекте исследований «Заработная плата в Европе» в 20142015 гг. Европейского института профсоюзов (European Trade Union Institute, ETUI). Цель проекта - изучение перспектив системы формирования зарплаты на основе коллективных договоров в условиях новой системы экономического управления (European economic governance) в ЕС, которая была введена в 2010 г. в связи с финансово-экономическим кризисом.

Социально-экономическое неравенство, указывают во введении руководители проекта Г. ван Гиэс (G. van Gyes) и Т. Шултен (T. Schulten), продолжает углубляться и представляет собой серьезную угрозу для современного капиталистического общества. По их мнению, преодолеть экономический застой в Европе можно путем перехода к модели устойчивого экономического развития, основанного на стратегии инклюзивного роста, требующего более равномерного распределения доходов и богатства.

Несмотря на то что формирование заработной платы на основе коллективных договоров имеет в настоящее время приоритет-

ное значение, в Европе до сих пор отсутствует единая статистическая база данных по согласованной зарплате (negotiated wages). Единственным исключением является показатель договорных ставок зарплаты Европейского центрального банка (ЕЦБ), который, впрочем, основан на довольно грубом, агрегированном расчете и не содержит информации, необходимой для проведения сравнительного анализа на европейском уровне. Ежеквартальные показатели договорных ставок зарплаты в зоне евро, рассчитываемые ЕЦБ, основаны на наборе данных из 10 стран.

Далее Г. ван Гиэс и С. Вандекерсхоф (S. Vandekerckhove) проводят сравнительный анализ индикаторов для расчета размера согласованной зарплаты для следующих европейских стран: Австрия, Бельгия, Финляндия, Германия, Италия, Нидерланды, Португалия, Испания и Франция. По этим странам имеются подходящие индикаторы (с. 24).

Совокупность национальных показателей по согласованной зарплате авторы делят на два типа: одни показатели связаны с уровнем зарплаты, а другие - с темпами ее роста. Однако в базах данных исследуемых стран показатели первого типа часто отсутствуют или имеются в ограниченном количестве, а также они не суммированы в агрегированный показатель (исключение - Италия и Португалия). По этой причине они не годятся для анализа. И авторы сосредоточивают свое внимание на показателях роста зарплаты.

Цель расчета этих показателей состоит в сопоставлении агрегированных значений размера коллективно согласованной зарплаты за два временных периода. Размер такой зарплаты имеет ценовой (стоимостной) и количественные элементы. Рост расходов на оплату труда может быть обусловлен ростом зарплаты (это ценовой элемент), а также изменением в порядке получения работниками этой зарплаты (количественный элемент). Построенные на основе данного подхода индексы предназначены для измерения ценового элемента аналогично тому, как индекс потребительских цен измеряет ценовую составляющую изменения потребительских расходов домашних хозяйств. При измерении ценового элемента зарплаты индексы строятся таким образом, чтобы выявить динамику средней коллективно согласованной зарплаты при предположении, что сравнительный набор (или «корзина») количественных элементов остается неизменной. Базовый размер зарплаты исполь-

зуется при расчетах индексов в качестве постоянной величины. Полученные таким образом показатели относятся к так называемым индексам Ласпейреса (Laspeyres indexes) (с. 29). Таким образом, если имеются данные по величине зарплаты в базовом периоде, для расчета индекса Ласпейреса для нового периода необходимы лишь индексы роста оплаты труда за истекшее время, указывают Г. ван Гиэс и С. Вандекерсхоф (S. Vandekerckhove).

Анализ отклонения (drift) между реальной и коллективно согласованной зарплатой, указывают в своей статье Н. Делаэ, С. Вандекерсхоф и К. Винсен (N. Delahaie, S. Vandekerckhove, C. Vincen), показывает, во-первых, что в период кризиса 2008-2010 гг. наблюдалась тенденция к сокращению зарплаты (не только коллективно согласованной, но и реальной). Во-вторых, показатель отклонения позволил выделить следующие три группы стран. В самой многочисленной группе стран (Австрия, Бельгия, Финляндия, Франция, Германия и Италия) показатели отклонения были наименьшими. Значительно более высокими они оказались в странах второй группы (Испания и Португалия).

Наконец, в третьей группе стран (Нидерланды и Великобритания) показатели отклонения в рассматриваемый период носили неустойчивый характер. Такие разновекторные тенденции авторы объясняют изменениями в составе рабочей силы, индексацией размера минимальной оплаты труда, компенсационной политикой, внедрением новой системы экономического управления и новым подходом к коллективно-договорному формированию зарплаты.

Южноевропейские страны (Италия, Португалия, Испания), отмечают И. Крузес, И. Алварез, Ф. Трилло и С. Леонарди (J. Cruces, I. Álvarez, F. Trillo, S. Leonardi), традиционно имеют некоторые особенности в развитии экономики в контексте ЕС; например, системы коллективных договоров и социального диалога на национальном уровне в них получили широкое распространение (с. 102). Кроме того, в этих странах гораздо чаще происходят забастовки, и профсоюзы имеют большее влияние, чем в других странах Евросоюза. Наблюдаются также особенности в политической и административной сферах, в управлении крупным и мелким бизнесом. Отношения на рынке труда в большой степени носят неформальный характер, они основываются на принципах профсоюзного плюрализма и системе коллективных договоров.

В Скандинавских странах институциональные изменения в системе коллективных договоров осуществлялись хотя и децентрализовано, но в рамках общего согласованного подхода, указывают С.К. Андерсен, Х.Л. Ибсен, К. Алсос, К. Нергард и П. Саурамо (S.K. Andersen, Chr. L. Ibsen, K. Alsos, K. Nergaard, P. Sauramo). В результате коллективные договоры, учитывающие общие экономические показатели, способствовали повышению конкурентоспособности отдельных секторов экономики и предприятий. Договоры заключались исходя из прагматических интересов профсоюзов и объединений работодателей (с. 163).

Исследуя процесс формирования заработной платы на основе коллективных договоров в странах Центральной и Восточной Европы, С. Борбэли и Л. Нэуманн (S. Borbély, L. Neumann) отмечают слабость политики в области оплаты труда и крайне неравномерное распределение доходов, особенно в Венгрии, Словакии и Чехии. Расчеты коэффициента Джини показывают увеличение неравенства в доходах в период 2008-2013 гг. в рассматриваемых трех странах. При этом уровень бедности в Венгрии значительно выше, чем в Словакии и Чехии. Причем у Чехии данный показатель выше, чем средний по ЕС. Доля людей, находящихся за гранью бедности, в Чешской республике составляет 6%, в Словакии - 10 и в Венгрии -25% (с. 214). В этих странах организационный уровень профсоюзов и работодателей очень низкий. Поэтому и формирование заработной платы на основе коллективных договоров здесь осуществляется лишь на уровне предприятий и не распространяется на отраслевой уровень, хотя власти этих стран обещали привести этот процесс в соответствие с общеевропейскими стандартами.

В следующих статьях сборника рассматриваются теоретические и практические проблемы создания и реформирования системы зарплаты на основе коллективных договоров.

В Великобритании позиции социальных партнеров по вопросу об использовании процедуры согласования размера зарплаты сильно различаются, что ограничивает влияние государства на этот процесс, указывает Л. Эмери (L. Emery). Так, с точки зрения Конфедерации британской промышленности (The Confederation of British industry, CBI), существует опасность снижения жизненных стандартов в связи с формированием «более жесткого рынка труда». С учетом задачи повышения национального минимума зарпла-

ты политическое вмешательство в процесс ее формирования может оказать отрицательное воздействие на оплату труда работников в некоторых секторах экономики Великобритании.

В то же время Британский конгресс профсоюзов (Trades Union Congress, TUC) и лейбористская партия придерживаются отраслевого подхода к системе коллективных договоров по зарплате. В частности, Манифест лейбористской партии 2015 г. «Улучшенный план для создания рабочих мест Великобритании» (A better plan for Britain's workplaces) в рамках стратегии ликвидации причин низкой оплаты труда предлагает механизм повышения производительности труда и зарплаты в отдельных секторах (сельское хозяйство, социальное обеспечение) на основе создания «отраслевых территориальных групп» (industry-led taskforces) из представителей занятых. Этот механизм не имеет никакого отношения к профсоюзам и коллективным договорам, хотя и рассчитан на секторы, которые вызывают наибольшую обеспокоенность у профсоюзов. Лейбористы также обязались «поддерживать и не подрывать» усилия государства на национальном уровне по формированию новой системы оплаты труда в государственном секторе, отмечает Л. Эмери (с. 251).

Понятие «внутренней девальвации» (internal devaluation) исследуют Т. Мюллер, Т. Шультен и С. Цукештаттер (T. Müller, Th. Schulten, S. Zuckerstätter). По их мнению, оно связано в основном с тезисом о том, что последний кризис конкурентоспособности во многом обусловлен расхождениями в формировании заработной платы, которая в соответствии с новой системой экономического управления в зоне евро должна носить согласованный характер. Поскольку в Экономическом и валютном союзе (ЭВС) девальвация национальной валюты как средство регулировки межстрановых различий в конкурентоспособности исключена, единственным способом для стран с отставанием в экономическом росте преодолеть макроэкономические диспропорции и восстановить этот рост является сокращение затрат на рабочую силу. Таким образом, одной из ключевых целей реформы ЕС является достижение умеренного роста зарплаты в зоне евро при условии взаимозависимости динамики оплаты труда и производительности труда.

Меры, предпринимаемые для реализации этой задачи, помимо прямого вмешательства в национальную политику в области

зарплаты, должны дополняться экономическими инициативами, опирающимися на сильную институциональную базу. Одной из инициатив (правда, неудачной) в этом направлении стало предложение канцлера ФРГ А. Меркель заключить соглашения о конкурентоспособности между ЕС и отдельными странами-членами, а также инициатива «пяти президентов», представивших на обсуждение в июне 2015 г. проект создания ведомств по конкурентоспособности на национальном уровне с целью «оценки соответствия динамики заработной платы росту производительности труда» (с. 259).

В качестве альтернативы «внутренней девальвации» и средства выхода из кризиса в зоне евро О. Чагни и М. Хассон (O. Chagny, M. Husson) предлагают так называемый «режим оптимальной зарплаты» (optimum wage regime) (с. 297). Для обоснования своего подхода авторы проанализировали системы оплаты труда, определяющие взаимосвязи между зарплатой и производительностью труда в странах зоны евро. Сравнительный анализ проводился по следующим трем направлениям: между секторами экономики; между «северными» (Австрия, Бельгия, Германия, Финляндия и Нидерланды) и «южными» странами (Греция, Ирландия, Италия, Португалия, Испания, Италия), а также Францией, которая занимает условно промежуточное положение; между докризисным и посткризисным периодами.

Сравнение Германии и Франции показывает, что в период 1996-2012 гг. доля зарплаты в валовом продукте промышленности (по рыночным ценам) выросла во Франции на 12,3%, а в Германии она снизилась на 13,4%. Этот факт не может быть объяснен различием ни в производительности труда, которая в обеих странах повысилась за рассматриваемый период на 52%, ни в покупательной способности заработной платы, рост которой в Германии лишь немного опередил рост во Франции (на 19,5 и 13,5% соответственно). В действительности различия в динамике доли зарплаты в валовом продукте в двух странах объясняются, по мнению авторов, относительными ценами (relative prices), т.е. соотношением между ценами на выпускаемую продукцию и потребительскими ценами. Так, во Франции цены на выпускаемую продукцию снизились на 30% по сравнению с потребительскими ценами в рассматриваемый период, а в Германии - только на 14% (с. 301).

Комитет по занятости и социальным вопросам Европарла-мента (Committee on employment and social affairs of the European parliament) рекомендовал в 2013 г. новое «золотое правило», согласно которому при формировании оптимального размера зарплаты следует учитывать не только производительность труда, но и производительность капитала. Таким образом, более обоснованный подход к формированию коллективно согласованного размера зарплаты должен исходить из следующего алгоритма: рост зарплаты = рост производительности труда + размер инфляции + средняя эффективность капитала. Этот подход, по мнению авторов, позволяет учитывать различия в межсекторальных размерах оплаты труда и динамике производительности труда. Вместе с тем О. Чагни и М. Хассон считают, что реализация данной рекомендации на практике приведет к еще большей диспропорции в уровне зарплаты в отраслях промышленности и в остальных секторах экономики.

Трудности реализации единого «режима оптимальной зарплаты» связаны с глубокими структурными диспропорциями между странами зоны, которые обусловливают «несовместимость трех основных целей»:

1) сбалансированное распределение выигрыша (дохода) от роста производительности по всей экономике;

2) ликвидация различий в росте зарплаты в отдельных секторах экономики в целях перераспределения выигрыша от роста производительности в более эффективных отраслях на всех работников;

3) поддержание ценовой конкуренции, т.е. недопущение расхождения в росте трудовых издержек на единицу продукции и росте цен.

Для более инклюзивного роста в Европе нужны не только меры по предотвращению дальнейшего сокращения зарплаты, но и более скоординированный и солидаризированный подход к внедрению системы коллективного согласования размера оплаты труда, полагают Т. Шултен и Г. ван Гиэс в заключение. Вместе с тем макроэкономическая координация политики в области зарплаты возможна только при наличии адекватных институтов ее формирования, которые позволяют регулировать рост зарплаты на более высоком уровне, чем уровень отдельных предприятий. Для этого необходима тесная координация следующих трех институтов: ми-

нимальная зарплата, система коллективных договоров и сильные профсоюзы (с. 407).

Б.Г. Ивановский

2016.02.050. МАССИМИЛИАНО М., ЛЮДВИНЕК А., ЛЕДЕР-МАЙЕР С. СОЦИАЛЬНАЯ ИНКЛЮЗИЯ МОЛОДЕЖИ. MASSIMILIANO M., LUDWINEK A., LEDERMAIER S. Social inclusion of young people / European foundation for the improvement of living and working conditions. (Eurofound). - Luxembourg: Publications office of the European Union, 2015. - 145 p. - Mode of access: http:// www.eurofound.europa.eu/ sites/default/files/ef_publication/ field_ef_document/ef15 33_v3.pdf

Ключевые слова: Европейский союз; социальная инклюзия; гарантии; безработица.

Концепция социальной инклюзии, указывается в докладе Европейского фонда улучшения условий жизни и труда (European foundation for the improvement of living and working conditions, Eurofound), первоначально возникла во Франции в первой половине 1970-х годов. Она посвящена проблеме включения в социальную и экономическую жизнь таких категорий граждан, как инвалиды, одинокие родители и безработные. В последние десятилетия концепция социальной инклюзии постоянно развивалась и обсуждалась в Евросоюзе. В настоящее время ее принципы прочно закреплены в европейской системе управления социальной сферой.

На Лиссабонском саммите Совета ЕС в марте 2000 г. проблема социальной инклюзии была основным пунктом повестки дня. Кроме того, приняв Стратегию развития Европы до 2020 г. (Europe 2020 strategy EU) в 2010 г., правительства стран ЕС обязались сократить количество бедных и, следовательно, социально изолированных граждан, по крайней мере на 20 млн человек. Эта цель является одной из трех основных задач (наряду с задачами увеличения занятости и развития образования), направленных на ликвидацию социальной изоляции отдельных групп населения в ЕС.

В связи с экономическим кризисом в странах ЕС растет социальная изоляция, поскольку для многих граждан все труднее найти работу. Это в свою очередь приводит к росту социального

неравенства и маргинализации определенных групп населения, особенно молодежи. Так, в период кризиса 2008-2012 гг. 24,5% населения Евросоюза подверглись риску социальной эксклюзии по причине бедности, в том числе 28,2% молодых людей. Кроме того, численность молодых людей в возрасте 15-29 лет, которые не имели работы, нигде не учились и не проходили профподготовку (not in employment, education or training, NEETs), достигла к 2012 г. 15 млн человек (с. 5).

Социальная эксклюзия имеет многочисленные негативные последствия, такие как рост недовольства, неуверенности в трудоустройстве, что отражается на физическом и психологическом здоровье молодых людей. При этом ее влияние может сохраняться на протяжении всей дальнейшей жизни молодежи. Во втором квартале 2015 г. уровень безработицы среди молодежи снизился до 20,7%. Однако доля безработных молодых людей в ряде стран ЕС, особенно Восточной Европы, остается все еще высокой. Около 13% лиц в возрасте 15-24 лет в настоящее время относятся к социальной категории NEETs (с. 23). В связи с этим растет риск распространения среди молодежи асоциального образа жизни (преступности, наркомании и т.п.).

Рассматривая конкретные меры и инициативы, предпринимаемые Евросоюзом для социальной интеграции молодежи, авторы указывают, что первостепенной задачей является изменение ситуации в области трудоустройства и занятости. Еврокомиссия выдвинула ряд предложений по снижению уровня безработицы среди молодежи, которые предусматривают действия по следующим направлениям: сокращение числа лиц, раньше времени покидающих школу; модернизация образования и профподготовки; облегчение доступа молодежи на рынок труда; содействие мобильности молодежи в рамках ЕС; эффективное использование европейских фондов для содействия занятости молодежи.

В 2014 г. Еврокомиссия приняла программу «Гарантии для молодежи» (Youth Guarantee), которая постоянно корректируется в зависимости от конкретной экономической и социальной ситуации в странах ЕС. Цель программы состоит в том, чтобы гарантировать всем молодым людям в возрасте до 25 лет получение хороших предложений о работе в течение четырех месяцев после окончания учебы или потери работы. Другая цель программы - гаранти-

ровать молодым людям, которые имеют низкую профподготовку или хотят приобрести новые профессиональные навыки, получение производственной стажировки на 6-9 месяцев. В Ирландии разработан механизм организации стажировок для 9 тыс. человек в частном, государственном или общественном секторах (с. 37). В период обучения стажеры получают еженедельное пособие в размере 50 евро. Для регионов, наиболее сильно пострадавших от безработицы, программой предусмотрено дополнительное финансирование из фондов ЕС. Вышеперечисленные направления программы «Гарантии для молодежи» широко используются в Австрии, Финляндии и Швеции, что оказало существенное влияние на снижение уровня безработицы среди молодежи.

Вместе с тем, несмотря на несомненную положительную тенденцию в применении гарантий занятости для молодежи, авторы отмечают определенные ограничения в реализации программы «Гарантии для молодежи». Первое связано с финансированием, поскольку в отдельных странах ЕС трудно оценить объем необходимых финансовых средств. Однако Еврокомиссия считает, что выгоды от реализации программы намного превышают расходы на нее. По оценкам МОТ, осуществление программы «Гарантии для молодежи» в зоне евро обойдется в 21 млрд евро (0,22% ВВП ЕС), зато будут трудоустроены дополнительно 14,6 млн человек (с. 80). Тем не менее ряд экспертов критиковали Еврокомиссию за недостаточное финансирование схем включения молодежи в трудовую жизнь. Например, специалисты Европейского экономического и социального комитета (ЕЭСК) считают, что 6 млрд евро, выделяемых ежегодно для решения этой проблемы, недостаточно. Другие критически настроенные эксперты говорят о необходимости ликвидации структурных недостатков рынка труда, с которыми сталкиваются молодые люди при поиске рабочих мест.

Среди мер структурного характера, направленных на активизацию участия молодых людей в жизни общества, выделяются инициативы по совершенствованию планирования и принятия решений на местном уровне. При этом акцент делается на развитие так называемой мягкой инфраструктуры, т.е. на расширении сети контактов и диалога между поколениями, повышении осведомленности относительно потребностей молодежи и их учете в процессе планирования и принятия решений. Один из примеров успешного

применения такого подхода - строительство шести центров развития в маргинализированных сельских цыганских общинах Болгарии, Румынии и Македонии. Центры обеспечивают выбор профориентации, психологическую поддержку и посредничество между целевыми группами молодежи и государственными местными органами власти.

Другие меры структурного характера направлены на ликвидацию барьеров, препятствующих социальной адаптации молодежи и повышению ее профессиональной квалификации, а также на развитие взаимодействия с взрослыми людьми. Так, в Болгарии создана специализированная служба по обучению молодых людей в возрасте 18-35 лет, работающих в сфере социальных услуг и других отраслях, основам психологии и методам консультирования неблагополучной молодежи с целью расширения потенциальных возможностей ее социальной интеграции.

Для социальной интеграции молодежи в программе «Гарантии для молодежи» используются разного рода услуги (всего 24 вида). В их числе: консультационные услуги, в том числе в режиме онлайн - консультационные центры «Киберхаусы» в Дании (Cyberhouse counselling service); услуги сервисных и информационных центров для социально незащищенной молодежи, например молодежная сеть «Чавос Небо» (Chavos Nebo) в Испании; бесплатные юридические услуги для молодых людей из уязвимых слоев населения в Греции.

Национальные программы по проблемам молодежи включают широкий спектр мер - от информационно-пропагандистских до предоставления конкретных услуг, таких как профессиональное обучение, и мер по профилактике раннего ухода из школы. Эти меры авторы делят на следующие категории:

- информация, консультации и рекомендации;

- содействие переходу «школа - трудовая жизнь» (меры, направленные на предотвращение преждевременного ухода из школы и на возвращение в учебные заведения, а также стимулирование занятости молодых людей);

- создание инфраструктуры для обучения и приобретения трудового опыта в специализированных центрах подготовки;

- содействие молодежному предпринимательству, в частности за счет упрощения финансовых и организационных процедур при открытии молодыми людьми собственного бизнеса;

- целевые меры по поддержке наиболее уязвимых групп молодежи - с ограниченными возможностями и из неблагополучных семей (с. 66).

Меры по финансовой поддержке молодежи подразделяются на шесть групп. Основную роль играет прямое финансирование на национальном уровне. Например, в Великобритании действует государственный фонд по поддержке бездомных молодых людей (Fair Chance Fund), в Испании - проекты в области спорта, творчества и социальной интеграции (Banco y laboratorio de proyectos de deporte, creatividad e inclusión social). Другие группы финансовых мер предназначены для индивидуальной социальной поддержки молодых людей. Они предусматривают, в частности, обеспечение жильем молодых людей, оставшихся без крова или находящихся под риском оказаться бездомными (с. 94).

В ряде стран в последние годы были внесены изменения в критерии предоставления помощи по отдельным программам и размере этой помощи. В одних странах были урезаны программы поддержки молодежи, в других, напротив, были расширены права молодых людей на получение помощи. Так, в Ирландии с начала кризиса в 2008 г. пособия для молодежи последовательно сокращались. В 2009 г. размер пособия для новых претендентов в возрасте моложе 20 лет сократился с 204 евро до 100 евро в неделю. С января 2014 г. размер пособий для лиц в возрасте до 25 лет был сокращен до 144 евро, а для лиц в возрасте 26 лет и старше до 188 евро в неделю (с. 143).

В Дании с января 2014 г. социальная помощь для всех молодых людей в возрасте до 30 лет с минимальным уровнем образования была заменена образовательным грантом на более низкую сумму - 340 евро в месяц для тех, кто живет с родителями, и 785 евро для тех, кто живет самостоятельно. В Нидерландах в 2012 г. для молодых людей в возрасте моложе 27 лет был введен период ожидания социальной помощи продолжительностью в 4 недели с целью сократить количество претендентов на ее получение.

В Греции в 2013 г. были увеличены социальные пособия по безработице для самозанятых. Кроме того, право на получение по-

собия по безработице получили молодые люди в связи с тем, что минимальный возраст претендентов на такое пособие был снижен с 45 до 20 лет. Был также увеличен максимальный уровень дохода, при котором семьи могут претендовать на получение социальной помощи (с 5 до 10 тыс. евро).

В Словении, в результате проведенных в 2013 г. реформ в области трудового права, были значительно смягчены условия для получения пособия по безработице для лиц моложе 30 лет и повышены их размеры - с 70 до 80% от последнего заработка в течение первых трех месяцев выплаты пособия (с. 143).

Во Франции в 2009 г. было продлено право получения пособия активной солидарности (revenu de solidarité active, RSA) для безработных в возрасте 18-25 лет, но не для всех, а только для тех, кто отработал не менее 3214 рабочих часов или двух лет в режиме полной занятости.

В Швеции существенные изменения в принципах социальной поддержки молодежи произошли в 2013 г., когда были введены специальные пособия (сроком на три года) для лиц в возрасте 2024 лет, поменявших место жительства. Однако, чтобы претендовать на получение пособия, молодые люди должны иметь стаж работы не менее 15 месяцев (для лиц старше 25 лет установлена норма работы не менее 6 месяцев) (с. 144).

Программа «Гарантии для молодежи» является наиболее успешной по сравнению с другими европейскими инициативами, отмечают авторы. В долгосрочной перспективе, когда вся система поддержки молодежи, предусмотренная программой, начнет работать в полную силу, будут ликвидированы структурные барьеры, ограничивающие доступ молодых людей на рынок труда, заключают авторы.

Б.Г. Ивановский

2016.02.051. СЕМЕЙНАЯ ПОДДЕРЖКА В СТАРЕЮЩЕМ ОБЩЕСТВЕ: КАК АМЕРИКАНЦЫ, НЕМЦЫ И ИТАЛЬЯНЦЫ СПРАВЛЯЮТСЯ СО СТАРЕНИЕМ НАСЕЛЕНИЯ. Family support in graying societies: How Americans, Germans and Italians are coping with an aging population. - Washington DC: Pew Research Center, 2015. - Mode of access: http://www.pewsocial trends.org/2015/05/21/family-support-in-graying-societies/

Ключевые слова: США; Германия; Италия; демографический переход; старение населения; социальное обеспечение.

В докладе исследовательской организации Pew Research Center (США) анализируются результаты опроса, проведенного в 2014 г. в США, Германии и Италии. В каждой из стран в опросе участвовали более 1500 респондентов в возрасте 18 лет и старше.

Население США, отмечается в докладе, стремительно стареет и, как ожидается, число лиц старше 65 лет удвоится к 2050 г. Этот демографический сдвиг оказывает сильное влияние на экономику и государственные программы, связанные с социальным обеспечением и развитием семьи. Среди 10 взрослых американцев, имеющих хотя бы одного из родителей старше 65 лет, трое помогают своим родителям в финансовом отношении, а двое оказывают ежедневную помощь по уходу. В ближайшие десятилетия, исходя из тенденций демографического развития, бремя по уходу за престарелыми родителями, вероятно, будет возрастать, отмечают авторы. В Германии и Италии, одних из самых «старых» наций в мире, лица старше 65 лет составляют 20% населения. В США такой показатель, по прогнозу, будет достигнут только к 2050 г. (табл.)

Таблица

Динамика численности населения в возрасте 65 лет и старше в США, Германии и Италии (в % от общей численности

населения)

Годы США Германия Италия

1950 8,3 9,6 8,1

1960 9,2 11,5 9,5

1970 9,8 13,6 11,1

1980 11,3 15,6 13,4

1990 12,5 15,0 14,9

2000 12,4 16,3 18,3

2010 13,1 20,8 20,3

2020 16,6 23,1 22,8

2030 20,2 28,2 26,8

2040 21,2 31,8 31,7

2050 21,5 32,7 33,0

Источник: Перспективы народонаселения мира: отчет 2012 г. / ООН. Отдел народонаселения и Департамент социально-экономического развития. World population prospects: The 2012 revision / United Nations, Population division of the Department of economic and social affairs.

Согласно опросу, по сравнению с США в Италии и Германии в 2 раза больше людей считают, что за экономическое благополучие пожилых людей основную ответственность должно нести правительство. В США, наоборот, по мнению большинства респондентов семьи и отдельные граждане должны сами заботиться о благополучии пожилых людей.

Многие семьи в обследованных странах сталкиваются с двойной проблемой: уход за престарелыми родителями и поддержка взрослых детей. Более половины респондентов, которые имеют хотя бы одного ребенка в возрасте 18 лет и старше, отметили, что оказывали финансовую или нематериальную помощь детям в предшествовавшие опросу 12 месяцев. Примечательно, что во всех трех странах финансовая помощь в большей степени оказывается детям, чем стареющим родителям.

Выражается высокая обеспокоенность респондентов по поводу их будущего социального обеспечения. Более половины опрошенных итальянцев и немцев полагают, что государство должно нести основную ответственность за обеспечение финансовой стабильности в старости. Во всех трех странах наблюдается скептическое отношение к системам социального обеспечения, которые не смогут, по мнению опрошенных, обеспечить им достойные условия жизни после выхода на пенсию. И такие опасения людей имеют объективные основания: в Европе и в несколько меньшей степени в США из-за роста численности пожилых людей и сокращения трудоспособного населения усиливаются трудности с финансированием выплат нынешним пенсионерам.

Среди американцев, которые еще не вышли на пенсию, только 20% ожидают, что после выхода на пенсию будут получать от системы социального обеспечения выплаты на уровне их современного дохода; 31% респондентов считают, что пенсионные выплаты будут ниже нынешнего дохода, а 41% уверены, что не получат вообще никаких денег. Среди опрошенных итальянцев только 7% полагают, что к моменту их выхода на пенсию у департамента социального обеспечения (Previdenza Sociale) будет достаточно средств для выплаты им пенсии на уровне текущего дохода, 29% ожидают более низкую, чем текущий доход, пенсию, а 53% полагают, что они вообще ничего не получат.

Поскольку государственные пособия уменьшаются, будущие пенсионеры должны полагаться в большей степени на собственные сбережения. 56% американцев и 61% немцев, которые еще не достигли пенсионного возраста, вкладывают деньги в частные пенсионные фонды или другие сберегательные программы, не полагаясь полностью на органы социального обеспечения. В Италии же только 23% будущих пенсионеров поступают подобным образом, а 76% не делают накоплений на старость. Во всех трех странах большинство молодых людей в возрасте от 18 до 29 лет рассчитывают на систему государственного социального обеспечения и не делают дополнительных накоплений. 44% опрошенных из Германии и 41% из США заявили о том, что они откладывают часть заработка на формирование будущей пенсии. Среди итальянцев в возрасте от 50 до 64 лет только 25% вкладывают деньги в частные пенсионные фонды, а среди молодых людей подобным образом поступают только 13%. Около 60% американцев и итальянцев и 50% немцев, которые в настоящее время не откладывают средства на пенсию, поступают так потому, что им не хватает средств для существования.

Большинство опрошенных во всех трех странах считают, что взрослые дети обязаны оказывать финансовую поддержку тем стареющим родителям, которые в этом нуждаются. 87% итальянцев, 76% американцев и 58% немцев считают финансовую поддержку престарелым родителям своей обязанностью. При этом молодые респонденты занимают более ответственную позицию по данному вопросу, чем пожилые. Так, среди американцев и немцев в возрасте 18-29 лет своей обязанностью поддержку родителей считают соответственно 86 и 76% респондентов, а среди американцев и немцев в возрасте 65 лет и старше - 64 и 57%. Примерно такое же соотношение наблюдается и среди итальянцев.

По вопросу о помощи взрослым детям выявлены различия в подходах у респондентов разных возрастных групп из Италии. Так, 85% итальянцев в возрасте 65 лет и старше против 58% в возрасте 18-29 лет. В целом 73% итальянцев и 63% немцев считают финансовую поддержку взрослых детей своей обязанностью. Среди американцев эту точку зрения разделяют 50% респондентов.

Помощь престарелым родителям и взрослым детям принимает различные формы, но чаще всего это скорее выполнение поручений по дому и ремонту, чем финансовая поддержка или помощь

по уходу (купание, одевание, прогулки и т.п.). 70% итальянцев указали, что в предшествовавшие опросу 12 месяцев они выполняли для своих престарелых родителей различные поручения по дому и ремонту; 26 - что оказывали помощь по уходу и 20% - что оказали финансовую поддержку. Среди опрошенных немцев цифры были близкими - соответственно 68%, 13 и 18%, среди американцев -соответственно 58%, 28 и 14%.

Что касается помощи престарелых родителей своим взрослым детям, то 61% американцев, имеющих хотя бы одного взрослого ребенка, в предшествующие 12 месяцев оказывали детям какую-либо финансовую поддержку, 39% выполняли различные поручения по дому и ремонту и 33% - осуществляли уход за ребенком. Среди итальянцев эти цифры составили - соответственно 60%, 58 и 35%, а среди американцев - 48%, 44 и 33%.

31% опрошенных итальянцев, 23 американцев и 19% немцев составляют так называемую сэндвич-группу (sandwiched): они имеют хотя бы одного ребенка и одного или двух родителей в возрасте 65 лет или старше и оказывали им какую-либо помощь в предшествовавшие опросу 12 месяцев. Чаще всего в сэндвич-группу попадают люди в возрасте 40-50 лет. Так, среди опрошенных итальянцев в этом возрасте в такой ситуации оказались 64%, среди американцев и немцев - соответственно 47% и 41%.

Во всех рассматриваемых странах респонденты сэндвич-группы в большей степени, чем другие опрошенные, удовлетворены своей семейной жизнью и считают помощь стареющим родителям или взрослым детям скорее полезным, нежели стрессовым делом. В целом 88% американцев и итальянцев, а также 84% итальянцев считают такую деятельность полезной и соответственно 12%, 30 и 15% рассматривают ее как стресс.

Многие опрошенные видят потенциальные выгоды в старении. Так, более 60% респондентов в возрасте 65 лет и старше отметили, что они больше времени проводят со своей семьей или занимаются любимым делом; более половины из них указали на то, что с возрастом они стали меньше подвергаться стрессовым ситуациям. Среди пожилых людей, состоящих в браке, больше тех, кто доволен своей семейной жизнью, чем среди пожилых людей, не состоящих в браке: 50 против 26% среди итальянцев и 70 против 35% среди немцев.

60% итальянцев в возрасте 50-64 лет отметили, что хотя бы один их взрослый ребенок проживает с ними. Среди американцев и немцев таких людей гораздо меньше - соответственно 30 и 27%.

70% итальянцев (против 46% американцев и 32% немцев) по крайней мере один раз в день находятся в контакте со своими взрослыми детьми. Среди американцев больше, чем среди немцев и итальянцев, тех, кто общается со своими взрослыми детьми один раз или более в месяц (в основном через электронную почту, Facebook или другие социальные сети).

Б.Г. Ивановский

2016.02.052. БАРСЕЛЛОС С., ДЖЕЙКОБСОН М. ПРОГРАММА «МЕДИКЭР» И РОСТ РАСХОДОВ НА МЕДИЦИНУ В США. BARCELLOS S., JACOBSON M. The effects of Medicare on medical expenditure risk and financial strain // American Economic Journal: Economic Policy. - 2015, 7(4). - P. 41-70. - Mode of access: http://dx.doi.org/10.1257/pol.20140262

Ключевые слова: США; здравоохранение; программа «Меди-кэр»; медицинское страхование; пенсионное обеспечение.

С. Барселлос и М. Джейкобсон утверждают, что государственная программа медицинского обеспечения пенсионеров «Меди-кэр» предоставляет американским пенсионерам надежную защиту от роста медицинских расходов. При достижении 65 лет, когда человек получает право пользоваться этой программой, его «расходы из кармана» (out of pocket expenses) на здравоохранение снижаются в среднем на 33%. Финансовые проблемы в связи с оплатой медицинских счетов возникают реже, сокращается частота контактов с коллекторскими агентствами. По подсчетам американских экономистов, выгода от снижения «расходов из кармана» составляет около 18% от общих социальных затрат на финансирование «Ме-дикэр».

Другая актуальная проблема для американского здравоохранения - инициированное США соглашение по Транстихоокеанскому партнерству, предусматривающее создание зоны свободной торговли в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Соглашением очень недовольны фармацевты, которым, несмотря на все лоббистские

усилия, не удалось обеспечить патентной защиты лекарств на мировых рынках в течение 12 лет.

Основная цель медицинского страхования заключается в том, чтобы защитить население от непредвиденных значительных расходов на лечение. Такая защита особенно важна для пенсионеров, поскольку половина всех их затрат в течение жизни на медицинское обслуживание приходится на период после выхода на пенсию в 65 лет. Расчеты показывают, что в 2009 г. у среднестатистической семьи, члены которой достигли 65 лет, вероятность того, что ее медицинские расходы в течение жизни превысят 310 тыс. долл., составляла 5% (с. 41).

Авторы обращают внимание на то, что основная часть литературы по медицинскому страхованию сконцентрирована на изучении его влияния на состояние здоровья людей, в то время как вопрос о воздействии программы «Медикэр» на финансовые риски, которым подвержены страхователи, почти не изучался. В своем исследовании С. Барселлос и М. Джэкобсон оценивают риски медицинских расходов и финансовые риски для двух групп населения -в возрасте 50-64 и 65-80 лет. Используя данные панельного опроса, посвященного медицинским расходам (Medical expenditure panel survey) за 1996-2010 гг., они приходят к выводу о том, что за вышеуказанный период «расходы из кармана» на медицинское обслуживание после выхода на пенсию и получение страхования по программе «Медикэр» у обследованных граждан снизились на 20%, что составило 209 долл. (с. 43).

При оценке влияние «Медикэр» на финансовые риски, указывают авторы, следует учитывать тот факт, что часть людей могут откладывать лечение заболеваний в ожидании 65-летнего возраста, когда появляется возможность пользоваться программой «Меди-кэр». В таких случаях нельзя приписывать снижение «расходов из кармана» исключительно фактору присоединения к «Медикэр». Следует учитывать также такой фактор, как более низкие (примерно на 35%) ставки оплаты медицинских услуг по программе «Ме-дикэр» по сравнению с частными страховыми полисами. Из-за этого врачи предпочитают обслуживать людей с не государственными, а с частными полисами медицинского страхования.

Присоединение к «Медикэр» снижает вероятность проблем с оплатой медицинских счетов на 35%, контактов с коллекторским

агентством на 28% и заимствования средств для оплаты медицинских счетов на 35%. Как свидетельствуют статистические данные за 2007-2010 гг., когда люди переходят из возрастной категории до 65 лет в возрастную категорию старше 65 лет, доля застрахованных среди них благодаря «Медикэр» возрастает с 87 до 99% (с. 51). Среднестатистические показатели за 1996-2010 гг. показывают, что после этого перехода общие расходы на медицинское обслуживание у пенсионеров сокращаются на 850 долл. (14%) (с. 53).

Еще один важный факт в связи достижением 65-летнего возраста, который отмечают авторы, - это снижение доли людей, чьи «расходы из кармана» на медицинское обслуживание превышают их доход с 7,4 до 3,4%. При сравнении двух периодов 1996-2010 и 2007-2010 гг. выявило также снижения на 41% «расходов из кармана», вызванное включением в 2006 г. в программу «Медикэр» части Д, которая предусматривает страхование расходов на лекарства.

Влияние «Медикэр» на медицинские расходы пенсионеров варьируется в зависимости от их социально-экономического положения. Наибольший эффект эта программа имеет для лиц, не имеющих полного школьного образования. В этой категории американцев процент застрахованных самый низкий. Напротив, чем выше образовательный уровень человека, тем больше вероятность того, что после 65 лет у него будет несколько полисов медицинского страхования. При этом наиболее существенное снижение «расходов из кармана» на медицинские услуги получают самые образованные американцы, тогда как наиболее существенное снижение финансовых рисков - американцы с самым низким уровнем образования. В частности, в возрасте 65 лет «расходы из кармана» на медицинские услуги уменьшаются на треть (325-378 долл.) у лиц с общей продолжительностью получения образования 12 лет и более. У лиц с общей продолжительностью получения образования менее 12 лет «расходы из кармана» на медицинские услуги уменьшаются лишь на 4% (29 долл.). Напротив, вероятность возникновения проблем с оплатой медицинских счетов снижается на 58% для малообразованных пенсионеров, но лишь на 19% для самых образованных (с. 61).

Данные различия могут объясняться тем, что пенсионеры с низким уровнем образования (как правило, это малообеспеченные

американцы) откладывают лечение заболеваний в ожидании 65-летнего возраста, когда они получают право пользоваться «Меди-кэр». Снижение «расходов из кармана» на медицинское обслуживание также наблюдается у тех людей, кто до выхода на пенсию в возрасте 65 лет имел полис медицинского страхования. У лиц, не имевших страховки до 65 лет, статистически значимого снижения «расходов из кармана» на медицинское обслуживание не наблюдается. Такие различия, очевидно, объясняются тем, что лица, ранее не имевшие страховки, начинают активно пользоваться «Медикэр» по достижению 65-летнего возраста.

По расчетам Бюджетного управления Конгресса США, увеличение возраста, с которого граждане получают право пользоваться «Медикэр» на 1 год (с 65 до 66 лет), позволит экономить 21 млрд долл. в год, что составляет 5,8 тыс. на одного бенефициара. По оценкам американских экономистов, «Медикэр» тратит на одного пациента в среднем 1,7 тыс. долл. в год (с. 66).

Ряд политиков предлагают для экономии расходов федерального бюджета повысить возраст, при котором пожилые люди получают право пользоваться «Медикэр». Если такое изменение будет принято, полагают С. Барселлос и М. Джэйкобсон, то лица в возрасте 65-66 лет, которые потеряют право на медицинское обслуживание от государства, столкнутся с ростом «расходов из кармана» на свое медицинское обеспечение и это вызовет увеличение финансовых рисков. У наиболее обеспеченных граждан эти расходы увеличатся на несколько тысяч долларов в год. Для тех, кто столкнется с повышенными финансовыми рисками, потребуются большие затраты на лечение в последующие годы, что скажется на стоимости программы «Медикэр». Иными словами, ситуация, когда люди откладывают лечение хронических заболеваний до момента достижения 65 лет, только усугубится. Люди продолжат откладывать лечение, заболевания будут принимать все более тяжелый характер, и в итоге это приведет к росту стоимости их лечения впоследствии.

Закон 2010 г. «О защите пациентов и доступном здравоохранении» может смягчить негативный эффект от повышения возраста выхода на пенсию. Однако решение ряда крупных республиканских штатов (Техас, Луизиана, Флорида) отказаться от расширения программы медицинского страхования малоимущих американцев

«Медикейд» может снизить позитивный эффект реформы здравоохранения Б. Обамы. Хотя доля незастрахованных снизилась в результате реформы на 9 млн человек (благодаря расширению «Медикейд», созданию регулируемых государством рынков медицинского страхования, участники которых имеют право на получение субсидии на оплату частного полиса медицинского страхования), незастрахованные американцы в мае 2014 г. все еще составляли 13% населения. В вышеупомянутых трех штатах более 15% населения остаются без медицинских полисов (с. 68). Как закон 2010 г. «О защите пациентов и доступном здравоохранении» повлияет на финансовые последствия повышения возраста выхода на пенсию, зависит не только от того, в какой степени он будет эффективен в снижении доли незастрахованных людей, но и от степени «щедрости» медицинских полисов, предлагаемых в рамках регулируемых государством рынков медицинского страхования. Если люди в возрасте 65-66 лет, которые не имеют права на получение медицинских услуг по «Медикейд», не способны купить частный полис медицинского страхования или могут купить только полис с существенно меньшим набором услуг, чем тот, который предлагает «Медикэр», то увеличение возраста выхода на пенсию существенно увеличит их финансовые риски, связанные с оплатой счетов за медицинские услуги.

С. С. Костяев

2016.02.053. КЕЙС А., ДИТОН Э. ЗАБОЛЕВАЕМОСТЬ И СМЕРТНОСТЬ НЕИСПАНОЯЗЫЧНЫХ АМЕРИКАНЦЕВ-ЕВРОПЕОИДОВ СРЕДНЕГО ВОЗРАСТА В XXI в.

CASE A., DEATON A. Rising morbidity and mortality in midlife among white non-Hispanic Americans in the 21st century // PNAS. -2015. - Vol. 112, N 49. - P. 15078-15083. - Mode of access: http://www.pnas. org/content/112/49/15078.full.pdf

Ключевые слова: неиспаноязычные американцы-европеоиды; средний возраст; смертность; заболеваемость.

Авторы, лауреат Нобелевской премии по экономике 2015 г. Э. Дитон и его коллега по Школе общественных и международных отношений им. Вудро Вильсона и Принстонскому университету А. Кейс, анализируют причины роста смертности в среднем возрас-

те (45-54 года) неиспаноязычных американцев-европеоидов (мужчин и женщин) в 1999-2013 гг. Эта тенденция, которая пришла на смену снижению смертности в предшествующие десятилетия, является уникальной, поскольку ни в одной другой промышленно развитой стране такого не наблюдается.

В 1978-1998 гг. смертность американцев-европеоидов среднего возраста снижалась ежегодно на 2%, что соответствовало аналогичным показателям таких стран, как Австралия, Великобритания, Германия, Канада, Франция и Швеция. В этих странах снижение смертности продолжалось и в последующие годы. В США с 1999 г. смертность снижалась только среди испаноязыч-ных американцев1 и неиспаноязычных темнокожих американцев (в среднем соответственно на 1,8 и 2,6% в год), но увеличивалась ежегодно в среднем на 0,5% в группе неиспаноязычных американцев-европеоидов (с. 15078). В результате в 1999-2013 гг. смертность в первых двух группах снизилась соответственно на 2 и 0,6%, в то время как в третьей она возросла на 0,34% (с. 15079).

Такое увеличение стало результатом прежде всего роста смертности из-за отравлений алкоголем и лекарствами, самоубийств и хронических заболеваний печени, включая цирроз. Практически не изменилась смертность от диабета. Снижение смертности от рака легких не смогло переломить общую тенденцию роста смертности в рассматриваемой группе американцев.

В результате исследования авторы обнаружили, что динамика смертности неиспаноязычных американцев-европеоидов в возрасте 45-54 лет различается в зависимости от их образовательного уровня. В 1999-2013 гг. смертность от всех причин лиц, закончивших среднюю школу, возросла на 1,34% и достигла 7,36%. В то же время динамика смертности закончивших колледж снизилась на 0,03% (до 2,88%), а имевших степень бакалавра и более высокий уровень образования - на 0,57% (до 1,78%). При этом увеличение смертности от отравлений алкоголем и лекарствами, а также в результате самоубийств произошло во всех без исключения группах лиц, выделенных по уровню образования, но если у закончивших

1 С 2002 г. это крупнейшее этническое меньшинство в США (22,3 млн человек в 1990 г., 41 млн человек в 2000 г.), включающее американцев мексиканского происхождения, пуэрториканцев, выходцев из Центральной и Южной Америки, кубинцев и мексиканских испанцев. - Прим. реф.

среднюю школу оно составило соответственно 0,44 и 0,17%, то у закончивших колледж - 0,15 и 0,06%, а у имевших степень не ниже бакалавра - 0,05 и 0,03% (с. 15080).

Смертность от отравлений и самоубийств увеличились во всех четырех переписных регионах США (Северо-Восток, Средний Запад, Юг и Запад). Наиболее неблагополучными по этим показателям оказались к концу периода Юг и Запад.

Рост смертности в анализируемой группе населения сочетался с ухудшением состояния здоровья. По данным Системы наблюдения за поведенческими факторами риска (Behavioral risk factor surveillance system, BRFSS) и Национального обследования здоровья (National Health Interview Surveys, NHIS), в 2011-2013 гг. доля респондентов, которые сообщили об отличном или хорошем состоянии своего здоровья, снизилась по сравнению с 1997-1999 гг. на 6,7% и составила 0,559. Одновременно на 4,3% (до 0,159) повысилась доля тех, кто оценил свое здоровье как удовлетворительное или плохое. Постоянную боль испытывали 0,347 всех респондентов (увеличение на 2,6%), боль в области шеи - 0,211 (на 2,3%), боль в связи с воспалением седалищного нерва - 0,14 (на 2,6%) и лицевого нерва - 0,068 (на 1,3%). Физическое состояние респондента было неудовлетворительным в среднем 4,21 дня в году, увеличившись на 1,18 дня. Неблагоприятными для умственного труда оказались 4,16 дня (увеличение на 1,06 дня) (с. 15082).

Часть взрослых респондентов имели проблемы при физических нагрузках, причем в 2011-2013 гг. их доля по сравнению с 1997-1999 гг. также увеличилась. Так, доля испытывающих затруднения в положении «стоя», составила 0,15 (увеличение на 2,5%), при ходьбе - 0,124 (на 2,9%), в положении «сидя» - 0,099 (на 1,6%), при совершении покупок в магазинах - 0,088 (на 2,2%), при общении - 0,087 (на 2,4%), при подъеме по лестнице - 0,085 (на 1,6%). Физические или интеллектуальные ограничения на работу имели 0,244 респондентов (увеличение на 3,2%), а полностью нетрудоспособными оказались 0,092 их общего числа (увеличение на 4,5%). Злоупотребляли алкоголем 0,074 опрошенных (увеличение на 1,7%) (с. 15082).

В результате авторы приходят к выводу о том, что современное поколение неиспаноговорящих американцев-европеоидов

средних лет вступит в программу «Медикэр»1 с худшим в целом состоянием здоровья, чем ныне находящиеся в ней. Объясняется это тем, что во второй половине 1990-х годов в стране расширились возможности использования в качестве болеутоляющего средства опиоидов. Однако до сих пор не получены однозначные выводы, какая из эпидемий - увеличение частоты болевых синдромов или использования опиоидов - была первичной. В этих условиях увеличилось злоупотребление опиоидами и их потребление в немедицинских целях. Без использования болеутоляющих средств распространение болевого синдрома могло стать шире, однако существует гипотеза, что длительное потребление тех же опиоидов может привести к усилению боли.

Эпидемии болевого синдрома, самоубийств и передозировки лекарств, по мнению авторов, могут быть связаны в том числе и с экономическими причинами. На американских работниках в большей мере, чем на занятых в европейских странах, отражается финансовая неопределенность из-за различий в пенсионном обеспечении: в США основной формой пенсионного обеспечения является пенсионный план с фиксированными взносами, а в странах Европы - пенсионный план с фиксированными выплатами, от размера которых зависят регулярные взносы застрахованного.

Важными факторами, способствующими негативному развитию ситуации, стало усиление дифференциации населения по доходам и осознание лицами, принадлежащими к «среднему» поколению, что они не смогут добиться больших по сравнению с родителями успехов. Авторы завершают статью на пессимистической ноте, называя поколение неиспаноязычных американцев-европеоидов среднего возраста «потерянным».

С.Н. Смирнов

2016.02.054-056. ТРАНСТИХООКЕАНСКОЕ ПАРТНЕРСТВО И ФАРМАЦЕВТИКА В США. (Сводный реферат). 2016.02.054. Pharmaceutical research and manufacturera of America: Total contributions by party of recipient. - Mode of access: http:// www.opensecrets.org/orgs/totals.php?i=D000000504&cycle=2014

1 Федеральная программа медицинского страхования «Медикэр» охватывает население в возрасте старше 65 лет. С 1972 г. в нее были включены инвалиды. - Прим. реф.

2016.02.055. PhRMA Statement on the Transpacific partnership negotiations. - Mode of access: http://www.phrma.org/media-releases/phr ma-statement-on-the-transpacific-partnership-negotiations#sthash.y5gY 2OC1.dpuf

2016.02.056. Trans-Pacific partnership agreement. - Mode of access: https://ustr.gov/tpp/#text

Ключевые слова: США; Транстихоокеанское партнерство; фармацевтическая промышленность; тарифы на лекарства.

Эксперты Ассоциации «Фармацевтические исследователи и производители Америки» (Pharmaceuticals research and manufacturers of America, PhRMA) анализируют влияние соглашения о Транстихоокеанском партнерстве (ТТП) на развитие фармацевтической промышленности США.

В октябре 2015 г., после семи лет переговоров, было создано ТТП, в которое вошли 12 стран (США, Канада, Австралия, Япония, Сингапур, Новая Зеландия, Мексика, Чили, Перу, Малайзия, Вьетнам, Бруней). Соглашение о ТТП ликвидирует 18 тыс. торговых тарифов в вышеуказанных странах, в том числе касающихся торговли лекарствами (056). К неудовольствию американских фармацевтов этот документ не обеспечивает 12-летнюю патентную защиту новых лекарственных препаратов на международном рынке (055).

ТТП ликвидирует торговые тарифы на лекарства и медицинскую технику, что позволит снизить затраты на лечение для пациентов, больниц, некоммерческих организаций, содействующих малоимущим лицам в получении медицинских услуг. Например, тарифы на такие жизненно важные препараты, как амоксициллин (amoxicillin), пенициллин, противомалярийные лекарства, будут сняты, и это расширит доступ к ним для малообеспеченных граждан стран - членов ТТП. Впервые в истории международных торговых соглашений ТТП предписывает странам-членам усилить борьбу с поддельными лекарствами, которые угрожают здоровью и безопасности потребителей. ТТП усиливает систему здравоохранения и лекарственного обеспечения благодаря переходу на американские стандарты и продвижению практики прозрачности политики правительства и принимаемых им решений. Кроме того, соглашение о ТТП признает Дохийскую декларацию о соглашении ВТО о торго-

вых аспектах прав интеллектуальной собственности и общественном здравоохранении, в которой признается право стран принимать меры по защите здоровья своего населения. Американские эксперты особо подчеркивают то обстоятельство, что ТТП не ограничивает доступ к лекарствам в США, не предполагает изменений в американском законодательстве и других нормативно-правовых актах об интеллектуальной собственности, не ослабляет закон 2010 г. «О защите пациентов и доступном здравоохранении», государственные программы «Медикэр» и «Медикейд» и т.д. (056).

PhRMA потерпела поражение на первой стадии политической борьбы вокруг ТТП, когда разрабатывался текст соглашения, несмотря на значительные затраты на участие в политическом процессе. С 1990 г. PhRMA потратила более 8,2 млн долл. на финансирование предвыборных кампаний кандидатов на федеральные выборные должности и более 281,6 млн долл. с 1998 г. на лоббистскую деятельность, т.е. на попытки повлиять на действующих политиков и чиновников. Пик пожертвований (3,4 млн долл.) пришелся на 2002 г., когда обсуждался законопроект о компенсации американским пенсионерам затрат на рецептурные лекарства. Его принятие годом позже позитивно сказалось на доходах фармацевтических корпораций, поскольку способствовало увеличению спроса на их продукцию со стороны государства. В 2015 г. расходы на лоббизм, по предварительным оценкам, составили 14,5 млн долл.; было задействовано 147 лоббистов; 95 сотрудников PhRMA ранее работали в органах государственной власти на различных постах (1).

C.C. Костяев

2016.02.057. ФИТЦПАТРИК М. СКОЛЬКО УЧИТЕЛЯ МУНИЦИПАЛЬНЫХ ШКОЛ ГОТОВЫ ПЛАТИТЬ ЗА СВОИ ПЕНСИИ? FITZPATRICK M. How much are public school teachers willing to pay for their retirement benefits? // American econ. j.: Econ. policy. - Pittsburgh (PA), 2015. - Vol. 7, N 4. - Р. 165-188.

М. Фитцпатрик, преподавательница Корнельского университета (США), рассматривает проблему пенсионного обеспечения школьных учителей в США на примере штата Иллинойс. Работники общественного сектора США получают значительную долю своего пожизненного дохода в форме отложенных выплат (deferred compensation), иными словами, часть заработной платы не выпла-

чивается сразу же, а перечисляется в виде пенсии позднее. В связи с введением дополнительного пенсионного обеспечения в Иллинойсе М. Фитцпатрик решила изучить вопрос о том, сколько денег готовы платить работники за дополнительные выгоды в будущем. В результате математических расчетов было установлено, что работники готовы платить 19 центов за увеличение пенсионных выплат на 1 доллар. В целом результаты исследования показали неэффективность системы отложенных платежей.

В 2012 г. сотрудники общественного сектора США платили в 3 раза больше на будущую пенсию (при пересчете на 1 рабочий час), чем их коллеги из частного сектора экономики. Использование отложенных схем выплат стало характерной чертой рынка труда США в последние 25 лет. В то время как частный сектор в целях дополнения пенсии, выплачиваемой из Фонда социального страхования, все шире использовал схемы фиксированных взносов, а не фиксированных выплат, общественный сектор делал схемы фиксированных выплат все более и более щедрыми. В большинстве других странах ОЭСР отсутствует отдельная система пенсионного обеспечения сотрудников общественного сектора. И даже там, где такие системы существуют, нет такого разрыва в коэффициентах замещения утраченного заработка (replacement rate)1, как в США: в системе социального страхования этот показатель составляет 45%, а в пенсионном обеспечении сотрудников общественного сектора -80% (с. 165). Очевидно, такое положение вещей не может продолжаться бесконечно. Пенсионные системы сотрудников общественного сектора недофинансированы на 3 трлн долл., полагает автор.

С. С. Костяев

1 Степень денежной компенсации утраченного заработка. - Прим. ред.

ЭКОНОМИКА РОССИИ

2016.02.058. ВИНОГРАДОВА НА. СИСТЕМЫ ОЦЕНОК КОНЕЧНЫХ РЕЗУЛЬТАТОВ И ЭФФЕКТИВНОСТИ ОБЩЕСТВЕННОГО РАЗВИТИЯ СТРАН МИРОВОГО СООБЩЕСТВА. - М.: ООО «Сам Полиграфист», 2015. - 194 с.

Ключевые слова: концепции развития общества; индексы общественного развития; эффективность общественного развития; оценка уровня сбалансированности развития регионов.

Проблемам оценки развития общества, отмечает автор, посвящено множество публикаций как отечественных, так и зарубежных. В настоящее время понятие «развитие» и цели развития определяются двумя различными, хотя и дополняющими друг друга концепциями: концепцией человеческого развития и концепцией устойчивого развития (с. 13).

Для оценки общественного развития в целом специалисты используют различные индексы, среди которых наиболее известными и часто применяемыми в международных измерениях являются ВВП и ВНП на душу населения. Однако многие экономисты указывают на недостатки этих показателей в качестве меры общественного прогресса и благосостояния.

Для измерения разных аспектов социально-экономического развития предложены альтернативные показатели, такие как: мера экономического благосостояния (MEW), индекс устойчивого экономического благосостояния (ISEW), индекс истинного прогресса (GPI), индекс устойчивой чистой выгоды (SNBI), индекс устойчивого национального дохода (SNI), а также индекс человеческого развития (ИЧР) и индекс развития человеческого потенциала (ИРЧП), индекс качества жизни и индекс лучшей жизни, международный индекс счастья, индекс жизнеспособности страны (ИЖС), индекс экологической устойчивости (ESI), индекс результативно-

сти экологической деятельности (EPI), экологический след (EF), индекс «живой планеты» и т.д. Различные системы индикаторов разработаны также Комиссией ООН по устойчивому развитию (КУР), ОЭСР, Евростатом и Всемирным банком.

Тем не менее, подчеркивает автор, в мировой практике пока еще не сложилась общепринятая система показателей для комплексного измерения качества жизни и экологической среды, социально-экономического прогресса. Существующие показатели имеют ряд серьезных недостатков и не отражают эффективность общественного развития. Для дальнейшего совершенствования системы показателей общественного развития (в том числе в рамках ПРООН и концепции устойчивого развития) следует расширить информационное обеспечение и гармонизировать деятельность статистических служб как на национальном, так и на международном уровнях. Автор считает также необходимым создать новый целостный, простой по методике расчета интегральный показатель, характеризующий результаты развития общества в основных областях, а потом соотносить его с затратами по достижению данных результатов.

Методика построения интегрального показателя развития общества. Предлагаемая автором работы методика определения показателя развития общества (ПРО) включает, прежде всего, выбор соответствующих индикаторов. Конструируемый индекс основывается на трех наборах показателей: экономических, социальных и экологических. К создаваемой системе показателей предъявляются следующие требования: комплексный характер; полнота охвата в сочетании с относительной простотой самих показателей; возможность насыщения системы достоверной информацией и сопоставимость показателей во времени и пространстве; возможность расширения пространственных и временных границ; открытость для пользователя; однозначность интерпретации.

В экономический блок показателей автор включает ВВП на душу населения (в паритетных ценах), уровень монетизации экономики и уровень безработицы; в социальный блок - продолжительность жизни, уровень образования, дифференциация доходов

населения и уровень преступности; в экологический блок - индекс результативности экологической деятельности1.

Предложенные показатели были проверены автором на соответствие нормальному распределению при помощи теста Колмогорова-Смирнова (с. 132). Было установлено, что нормальному распределению соответствуют показатели уровня образования, уровня преступности, дифференциация доходов населения и индекс результативности экологической деятельности. Показатели ВВП на душу населения (в паритетных ценах), монетизации экономики и безработицы должны быть преобразованы в натуральный логарифм, а показатель продолжительности жизни - в натуральный логарифм недожития до 100 лет. Далее была проведена процедура нормирования данных и их преобразование в функцию стандартного нормального интегрального распределения (с. 135-136).

Для показателей экономического и социального блока были построены корреляционные матрицы, которые позволили установить, что функциональных или близких к ним взаимосвязей между показателями не наблюдается. Высокая корреляция в социальном блоке прослеживалась только между уровнем образования и продолжительностью жизни (с. 136).

Были рассчитаны весовые коэффициенты показателей, частные индексы (по отдельным сферам - экономической, социальной и экологической) и интегральный индекс для 91 страны мира (на основе использования международной статистики ООН, Всемирного банка и ряда международных организаций за 2012-2013 гг.). Значение индексов изменяется от 0 до 1.

Результаты расчетов ПРО по странам мира. Первое место по интегральному ПРО заняла Швейцария со значением индекса 0,885. Далее идут: Люксембург - 0,872, Германия - 0,863, Норвегия -0,853 и Япония - 0,848. В первую десятку вошли семь европейских стран, две азиатские (Япония и Сингапур) и Австралия. Наиболее отсталыми из числа тех стран, по которым был рассчитан интегральный ПРО, стали: Пакистан - 0,321, Кения - 0,269, Ангола -

1 Рассчитывается Йельским университетом с 2000 г. Включает в себя 20 показателей, сгруппированных по девяти проблемам, которые, в свою очередь, делятся на два блока - «Экологическое здоровье» и «Жизнеспособность экосистемы» (с. 41).

0,234, Уганда - 0,202 и Нигерия - 0,184. РФ заняла 53-е место со значением показателя 0,519 (с. 138-141).

Все страны в зависимости от величины ПРО были разбиты на пять групп в зависимости от значения ПРО: высокое (0,8-1,0); выше среднего (0,6-0,799); среднее (0,4-0,599); ниже среднего (0,30,399); низкое (0-0,299). В группу с высоким значением ПРО вошло 12 стран; с ПРО выше среднего - 23; со средним ПРО - 41; с ПРО ниже среднего - 11 и с низким ПРО - четыре страны (с. 142).

Предложенная авторская методика позволяет анализировать степень негармоничности развития отдельных стран на основе сравнения частных индексов. Например, проведенные расчеты показывают, что наиболее несбалансированное развитие в экономической и социальной сферах наблюдается в Малайзии, Южной Африке, Бразилии, Тринидаде и Тобаго, Таиланде, Китае, Панаме, России (с. 143-144). В этих странах экономический индекс превышает социальный более чем на 0,160. Большинство этих же стран входит в труппу, в которой экономический индекс намного превышает экологический (более чем на 0,120). Можно сказать, что в этих странах экономическое развитие во многом происходит в ущерб социальному и экологическому развитию.

Результаты расчетов ПРО для регионов России. Методика определения ПРО была соответствующим образом модифицирована для измерения уровня развития регионов России. В связи с национальной спецификой и особенностями региональной статистической базы России был изменен состав используемых показателей. В экономический блок вошли: ВРП на душу населения (скорректированный на коэффициент покупательной способности), отношение средств клиентов в банках региона к ВРП и уровень безработицы; в социальный блок - продолжительность жизни, охват дошкольными образовательными учреждениями детей, дифференциация доходов населения, уровень преступности и удельный вес детей, обучающихся в общеобразовательных учреждениях; в экологический блок -отношение объема выбросов в атмосферу загрязняющих веществ, отходящих от стационарных источников, к ВРП (с. 145-148).

Последующие тесты показали, что показатели продолжительности жизни, охвата детей дошкольными образовательными учреждениями, дифференциации доходов населения, уровня преступности и удельного веса детей, обучающихся в общеобразова-

тельных учреждениях, соответствуют нормальному распределению. Такие показатели, как ВРП на душу населения, отношение средств клиентов в банках региона к ВРП, уровень безработицы и отношение объема выбросов в атмосферу загрязняющих веществ (отходящих от стационарных источников) к ВРП, необходимо преобразовать в натуральные логарифмы (с. 150).

Дальнейшие процедуры построения региональных ПРО аналогичны тем, что были использованы при расчете страновых индексов: нормирование, нахождение функции стандартного нормального интегрального распределения и определение весов показателей. Ряд регионов (Ненецкий, Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий АО) из исследования были исключены в связи с существенным отклонением значений показателей от средних по России.

Согласно проведенным расчетам, 1-е место по интегральному ПРО заняли города федерального значения Санкт-Петербург и Москва, причем Санкт-Петербург обошел столицу. Отметим, что эти субъекты значительно обогнали остальные регионы по значению ПРО. Третье место заняла Владимирская область (с разрывом в 103 пункта от Москвы). Далее идут Московская, Калининградская, Пензенская, Калужская и Белгородская области. Наихудшее значение ПРО имеют Республика Тыва, Красноярский край, Кемеровская область и Республика Коми. В группу с низким значением ПРО попали достаточно развитые в экономическом плане регионы. Однако низкие социальные и экологические показатели в результате дали низкое значение агрегированного индекса.

Вся совокупность регионов, как и в случае со странами мира, была разбита на пять групп в зависимости от величины ПРО. В группу с высоким ПРО вошли два региона; с ПРО выше среднего -17; со средним - 29; с ПРО ниже среднего - 17 и с низким - 15 (с. 154).

На основании различий частных индексов была проанализирована степень негармоничности развития регионов. Наиболее значительно экономический индекс превышает социальный в Магаданской и Самарской областях, Москве, Чукотском АО, Пермском крае, Московской области и Санкт-Петербурге. Наоборот, в республиках Ингушетия, Чечня, Дагестан, Карачаево-Черкессия, Ка-

бардино-Балкария и Калмыкия социальный индекс намного выше экономического.

Существенно превышает экономический индекс экологический в Липецкой и Вологодской областях, Красноярском крае, Кемеровской, Свердловской и Тульской областях. Напротив, в республиках Ингушетия, Дагестан, Кабардино-Балкария, Северная Осетия, Чечня и Калмыкия экологическая ситуация намного лучше, чем экономическая.

Наконец, социальная ситуация значительно лучше, чем экологическая, в Липецкой, Тульской, Рязанской, Оренбургской и Вологодской областях. Превышение экологического индекса над социальным существенно в Сахалинской области, Москве, Калужской и Московской областях, а также в Санкт-Петербурге.

Представленная методика определения ПРО для отдельных стран и российских регионов, указывает автор, может служить отправной точкой для формирования национальных и региональных стратегий развития.

М.А. Положихина

2016.02.059. АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ: РАЗВИТИЕ И ПРИМЕНЕНИЕ В ПРАКТИКЕ РОССИЙСКИХ ПРЕОБРАЗОВАНИЙ: Материалы IV Всероссийской научно-практической конференции (26-27 мая 2015 г., г. Уфа) / Уфимск. гос. авиац. тех. ун-т.; Ред. коллегия: Дегтярев И.В. (отв. ред.) и др. - Уфа, 2015. - 245 с.

Ключевые слова: потребление населения; санкции; импорто-замещение; инновационная деятельность; корпоративная социальная ответственность.

В сборнике представлено более 50 докладов по различной социально-экономической тематике, сделанных на IV Всероссийской научно-практической конференции в Уфимском государственном авиационном техническом университете в мае 2015 г. На конференции обсуждались острые социально-экономические проблемы развития России, в частности связанные с санкциями Запада.

А.А. Давлетшина и Г.Р. Фахретдинова (доклад «Состояние потребления в России», с. 14-18) указывают, что современный вид

российского потребителя сформировался в нулевые годы, во время устойчивого роста экономики страны и значительного увеличения реальных доходов всего населения. За период 1998-2008 гг. реальные денежные доходы увеличились приблизительно в 3,5 раза (с. 16). Хотя потребительская инфляция была высокой, номинальный рост доходов ее полностью перекрывал.

Сейчас чуть более половины российских семей не ощущают финансовых проблем в обеспечении повседневных нужд. Новым массовым образцом достатка стали возможность приобрести (без ограничений для семейного бюджета) бытовую технику и расходы на семейный отдых (как правило, зарубежный). Это явилось важным переходом от самообслуживания к другой потребительской модели: способности купить необходимые услуги. Такой уровень достатка стал привычным для 20-30% российских семей, а для остальной части населения превратился в желаемую потребительскую модель поведения (с. 16).

Потребительский «золотой век» завершился кризисом 2008 г., а в 2015 г., по данным Росстата, падение уровня потребления в России может превысить 6% (с. 17). Наибольшее сокращение потребления наблюдается на непродовольственном сегменте. Упала продажа даже таких необходимых товаров, как медикаменты и бензин. Отсутствует положительная динамика в потреблении продуктов питания.

Авторы считают, что если обстановка стабилизируется, то структура потребления изменится незначительно. Однако будет чувствоваться необходимость постоянной экономии на всем, а также замедлится переход на следующую модель потребления. Будет действовать потребительская модель практически советского типа: денег будет хватать для удовлетворения повседневных нужд, но будет недостаточно для обеспечения собственным жильем, получения хорошего образования, качественного лечения в случае болезни и т.д. Для решения этих вопросов надо будет обращаться за помощью к государству. Такая модель потребления устойчиво воспроизводит несамостоятельную, зависимую от внешних обстоятельств личность, благодарную государству за поддержку.

Если же в ближайшие два-три года рост реальных доходов населения восстановится, то вырастет спрос на товары и услуги, которые способствуют развитию личности (различные развлечения

и активный отдых, здоровый образ жизни, различные возможности заниматься своим хобби).

Э.Р. Мамлеева (доклад «Национальная инновационная система в условиях санкций», с. 28-31) подчеркивает, что последние события, связанные с военным конфликтом на Украине, введением антироссийских санкций со стороны ЕС и США, а также ухудшением конъюнктуры на мировом рынке нефти, доказали несостоятельность экспортно-сырьевой модели российской экономики и актуальность проблемы становления и эффективного функционирования отечественной инновационной системы.

С одной стороны, санкции и контрсанкции оказывают стимулирующее воздействие на инновационные процессы. Так, по данным Национальной ассоциации инноваций и развития информационных технологий (НАИРИТ) в России наблюдается рост инновационной активности отечественных предприятий. Общий индекс инновационной активности вырос на 18%, а число новых стартапов увеличилось на 15% за счет 2,8 тыс. новых проектов. Причем большая их часть (68%) относится к реальному сектору экономики. Выросло число новых инновационных проектов в областях, наиболее зависимых от западных технологий: биотехнологиях (18%), фармацевтике (14), сельском хозяйстве (11), микроэлектронике (17%). Значительный рост наблюдался и в сфере создания беспилотных средств и робототехники (21%) (с. 30).

С другой стороны, санкции оказывают и негативное влияние на инновационную систему страны. Так, в результате введения санкций за первое полугодие 2014 г. сфера инноваций в России потеряла 50 млн долл. инвестиций (с. 30). Также сократилось финансирование инноваций за счет средств государственного бюджета -до 450 млрд руб. против 715 млрд руб. за аналогичный период прошлого года (с. 31). Немаловажно, что действующие против РФ санкции охватывают такие стратегически важные для развития страны сферы, как финансы, оборонная промышленность, нефтегазовый сектор, высокотехнологическая сфера.

Эффективным способом противодействия санкциям является политика импортозамещения, которая предполагает усиление роли государства в регулировании правил функционирования и взаимодействия участников инновационной системы. В первую очередь требуются институты для привлечения предпринимателей в инно-

вационный бизнес. Важной проблемой является также финансирование инновационного бизнеса: отсутствие «длинных» дешевых кредитов тормозит поступательное развитие экономики. Политика товарного импортозамещения должна быть совмещена с политикой импортозамещения кредитов. В данном случае речь идет о реформировании деятельности Центрального банка и о налоговом стимулировании субъектов инновационной деятельности.

В.С. Васильцова и С.А. Биглер (доклад «Импортозамещение как базовый фактор развития отечественного производства», с. 146-150) считают импортозамещение двигателем прогресса в реальном секторе и приоритетным направлением политики обеспечения устойчивого развития экономики и социальной стабильности России. Вместе с тем, по их мнению, неправомерно рассматривать данную тенденцию только в связи с антироссийскими санкциями, как это делают многие исследователи.

В России уже существуют положительные примеры замещения импортного электрооборудования, горно-шахтных и нефтегазовых механизмов, оборудования для химической промышленности. Подобные примеры можно привести и по производству рельсов, автомобильного листа, лифтовых канатов, добычи и переработки редкоземельных металлов. Однако предпочтительным, считают авторы, является организация системного импортозаме-щения, который предполагает анализ рынка импортируемой продукции в каждом секторе экономики с точки зрения возможности ее производства в России. С российскими импортерами, ввозящими соответствующий товар, должны быть обсуждены способы минимизации их издержек в случае перехода на отечественные товары. Если они проявляют заинтересованность в приобретении российских аналогов, то с ними подписываются соответствующие протоколы о намерениях. Компаниям, ориентирующимся на выпуск таких товаров, это гарантирует сбыт продукции, а банкам, кредитующим импортозамещающие проекты, дает уверенность в платежеспособности заемщиков.

Однако следует учитывать и риски импортозамещения: снижение конкурентоспособности, особенно 1Т-индустрии, за счет устранения конкуренции с ведущими зарубежными поставщиками; ухудшение эффективности экономики страны в целом, если реше-

ния национальных производителей уступают по качеству решениям зарубежных конкурентов; увеличение нагрузки на бюджет.

Основным направлением импортозамещения, по мнению авторов, должна быть индустриализация экономики при помощи ограничения и дискриминации импорта.

И.В. Багаутдинова и А.А. Гайнутдинова (доклад «Проблемы импортозамещения в России и способы их решения», с. 143-146) считают, что снижение зависимости от импортных товаров возможно за счет инноваций и стимулирования инвестиций в высокотехнологичные отрасли. При этом целесообразно сосредоточиться на следующих мероприятиях: подготовке квалифицированных рабочих и инженерных кадров; введении ограничений на импорт оборудования и изделий машиностроительного производства; приведении к международным стандартам импортозамещающей и экспортной продукции; обеспечении государственной поддержкой при создании новых промышленных объектов, а также их кредитования; поддержке и стимулировании инновационных проектов и научных разработок; тарифном или нетарифном ограничении импорта товаров и замене их аналогами отечественного производства.

Однако, сжимая денежную массу и повышая ключевую ставку, ЦБ РФ искусственно ухудшает условия кредитования предприятий. По сравнению с началом 2015 г. средние эффективные ставки по кредитам на пополнение оборотных средств для предпринимателей выросли на 4,8-6,7 процентного пункта (с. 145). Фактически предприятия инвестиционного комплекса (машиностроение и строительство) не имеют необходимого доступа ни к внешним, ни к внутренним источникам кредита. Одновременно банкам сложно конкурировать между собой ценовыми методами, поскольку невозможно выдавать кредиты ниже ключевой ставки.

Причем на фоне хронической нехватки кредитов, отношение валового кредита к ВВП в России вдвое ниже, чем в крупных развивающихся странах и втрое ниже, чем в развитых.

Регулируя доступ заемщиков на рынок ссудных капиталов, предоставляя правительственные гарантии и льготы, государство в лице ЦБ РФ должно ориентировать банки на преимущественное кредитование предприятий и отраслей, деятельность которых соответствует задачам общенациональных программ социально-экономического развития и импортозамещения.

Кроме того, необходимы прямые меры поддержки для обрабатывающих отраслей: субсидирование лизинговых платежей для предприятий по приобретению оборудования до эффективной ставки не выше 5%; расширение программы утилизации транспортных средств на 50-60 млрд руб.; введение льготного режима ввоза оборудования для переработки сырья - за счет отказа от налогов и пошлин, а также повышение тарифов на экспорт сырья и снижение - на экспорт продуктов переработки; субсидирование экспорта (с. 146).

Все это даст положительный экономический эффект и позволит «подняться» многим российским производителям компонентов и другим производственным предприятиям. Предполагается, что к 2020 г. Россия может рассчитывать на снижение зависимости от импорта по разным отраслям с 70-90 до 50% (с. 144).

О.В. Федоренко (доклад «Анализ инновационной деятельности российских корпораций», с. 178-182) для анализа инновационной деятельности 10 крупнейших российских корпораций (из списка «Forbes») использовала данные за 2011-2013 гг. сетевого издания «Центр раскрытия корпоративной информации», в том числе следующие группы показателей: материально-технические; научно-исследовательские; инвестиционной активности и финансовые. Методика анализа включала расчет и сравнение коэффициентов соответствующих стандартизированных показателей.

Проведенный автором анализ затрат на научно-исследовательскую деятельность опровергает гипотезу о том, что крупные отечественные корпорации затрачивают огромные средства на нематериальные активы и исследовательские разработки. Процент затрат крайне низок: например, по таким компаниям, как «Нова-тэк», «Мегафон» и «Транснефть», равен нулю (за анализируемый период).

Лидерами по затратам на нематериальные активы являются «Уралкалий», который в 2013 г. израсходовал 35,2 млрд руб. (из них почти все приходится на исключительные права), и «Роснефть», потратившая 9,6 млрд руб., из них 8,7 млрд руб. - на лицензии на добычу полезных ископаемых и 0,7 млрд - на исключительные права на программы ЭВМ и базы данных (с. 179).

Анализ структуры основных средств отечественных корпораций по данным бухгалтерского баланса показывает, что доля

машин и оборудования не превышает 15-20%. Остальную часть в зависимости от отрасли занимают здания и магистральные трубопроводы. Для оценки эффективности использования внеоборотного капитала анализировался показатель фондоотдачи (сумма выручки от продажи на единицу стоимости основных средств). Полученные результаты показывают, что он варьируется у рассматриваемых корпораций от 0,02 до 0,24 (с. 180). Лидерами по эффективности использования внеоборотного капитала выступают «Новатэк» (0,24) и «Лукойл» (0,22). В случаях, когда значение данного показателя ниже среднеотраслевого, компании имеют недостаточный уровень загруженности оборудования.

Коэффициент инвестиционной активности у большинства компаний за рассматриваемый период имеет положительную тенденцию. Лидерами являются «Новатэк», «Лукойл», «Транснефть». Однако средства внеоборотных активов сосредоточены (от 90 до 99%) на статье «Финансовые вложения». Российские корпорации предпочитают вкладывать имеющиеся средства в финансовые инструменты (предоставление займов, депозиты, акции других компаний), а не в НИОКР и нематериальные активы (с. 180).

Финансовые показатели свидетельствуют о стабильном положении российских корпораций: доля заемных средств в структуре активов не превышает нормативного значения (с. 181).

Анализ в целом демонстрирует слабую инновационную активность корпоративного сектора России. Особенно незначительны средства, направляемые на НИОКР. Для изменения отношения отечественных корпораций к инновационной деятельности нужны соответствующие внешние и внутренние стимулы, а необходимые средства для этого у них есть, делает вывод автор.

Л.Р. Нугуманова (доклад «Анализ моделей корпоративной социальной ответственности», с. 228-231) определяет корпоративную социальную ответственность бизнеса (КСО) в соответствии с Международным стандартом ISO 2600 «Руководство по социальной ответственности».

Как подчеркивает автор, в последние годы тема КСО стала одной из наиболее обсуждаемой в научном и деловом сообществе. Данное обстоятельство обусловлено тем, что, как показал ряд исследований, КСО повышает акционерную стоимость компаний на 10-17% (с. 228).

Сегодня тема социальной ответственности бизнеса чаще всего рассматривается с позиции теории стейкхолдеров, интересы которых менеджеры компании должны принимать во внимание. Анализ мирового опыта свидетельствует, что в одних странах корпорации сосредоточивают внимание на одном или нескольких направлениях КСО и ограниченном круге стейкхолдеров. В других странах фирмы стараются сделать философию КСО неотъемлемой частью деятельности компании, охватить как можно более широкий круг стейкхолдеров.

В экономической литературе описаны следующие базовые модели КСО: американская, европейская, британская, японская. Российская модель КСО существенно отличается от них как по формам проявления, так и по движущим силам развития. В отечественной модели наиболее значимыми для бизнеса стейкхолдерами являются государство, персонал и потребители. Мероприятия в области КСО преимущественно ориентированы на улучшение условий труда персонала и развитие потенциала работников. Автор также отмечает, что роль некоммерческих организаций и местных сообществ в развитии КСО в нашей стране крайне низка. Основными движущими силами КСО в России являются крупные корпорации и местные власти. Число компаний, публикующих социальную отчетность на регулярной основе, невелико, а сама отчетность ориентирована прежде всего на государство и акционеров.

М.А. Положихина

2016.02.060-062. ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ПОСЛЕДСТВИЯ ЗАПАДНЫХ САНКЦИЙ ПРОТИВ РОССИИ. (Сводный реферат).

2016.02.060. What's been the effect of western sanctions on Russia? // Frontline. Journalism fund. Public broadcasting service. - 2015, Jan. 13. -Mode of access: http://www.pbs.org/wgbh/pages/frontline/foreign-affairs-defense/putins-way/whats-been-the-effect-of-western-sanctions-on-russia/

2016.02.061. Bond I., Odendahl Ch., Rankin J. Frozen: The politics and economics of sanctions against Russia / Policy brief. Centre for European reform. - L., 2015. - March. 16. - 23 p. - Mode of access: http:// http://www.cer.org.uk/sites/default/files/publications/attachments/ pdf/2015/frozen_sanctions-10787.pdf

2016.02.062. Weafer Ch. How much have sanctions really hurt Russia? // The Moscow times. - 2015. - Jul. 7. - Mode of access: http://www. themoscowtimes.com/opinion/article/how-much-have-sanctions-really-hurt-russia/525228.html

Ключевые слова: экономические санкции; отношения России и ЕС; рецессия; последствия санкций.

Западные эксперты анализируют экономические последствия антироссийских санкций, введенных США и странами ЕС в марте 2014 г. после присоединения Крыма к России.

Несмотря на интенсивность экономических связей между ЕС и Россией, торговые отношения между ними ассиметричны, указывают английские эксперты из независимой исследовательской организации «Центр европейских реформ» (Centre for European reform, CER) в Лондоне (061). ЕС как регион в целом примерно треть своих энергоресурсов покупает у восточного соседа (ряд стран ЕС почти полностью зависят от поставок газа из России) и имеет с ним в 12 раз больший товарооборот, чем с США. Но при этом на ЕС приходится более половины российского экспорта (10% всей производимой в стране продукции). Второй крупнейший торговый партнер России - Китай - покупает лишь 7% ее экспорта. Для сравнения: доля России в экспорте ЕС составляет лишь 7%, т.е. менее 1% всего ВВП региона (061, с. 5).

По своему экономическому потенциалу ЕС существенно опережает Россию: в 2013 г. ВВП России (2,1 трлн долл.) был примерно равен итальянскому (2,15 трлн долл.) и значительно уступал ВВП Германии (3,73 трлн. долл.). В результате девальвации рубля (с 32 руб. за доллар в 2013 г. до 61 руб. в феврале 2015 г.) ВВП России сократился до 1,1 трлн долл., что сопоставимо с ВВП Нидерландов, но существенно меньше, чем ВВП Испании (1,4 трлн. долл.) (061, с. 5). На фоне стагнации российской экономики, обусловленной падением цен на нефть и девальвацией рубля, воздействие западных санкций весьма ощутимо. В то же время экономика ЕС практически не пострадала от обратных действий России, не только в силу более скромной роли в экономике Европы, но также и потому, что последняя более диверсифицирована и более устойчива по отношению к внешним шокам. Кроме того, в ЕС были

предприняты определенные шаги в сфере экономической политики (количественное денежное смягчение).

Большинство западных исследователей сходятся на том, что вычленить фактор санкций из всех других факторов, повлиявших на спад российской экономики в последние годы, это непростая задача. И без санкций, а только вследствие коллапса нефтяных цен российская экономика была бы в настоящее время в рецессии. Санкции, сделавшие невозможным получение заемных средств, только усугубили экономические трудности и ускорили спад.

В последние годы российская экономика сталкивается с огромными вызовами, указывают английские исследователи. Россия -развивающаяся страна с высоким уровнем зависимости от экспорта энергоресурсов и численностью бедного населения в 15 млн человек - нуждается в серьезной модернизации своей экономики. Между тем модернизационная модель развития, предложенная президентом В. Путиным в 2000 г., к настоящему времени полностью разрушена. Первое десятилетие XXI в. отличалось растущими нефтяными ценами («бум ресурсов»), ростом реального курса рубля и доходов населения (особенно российской элиты), расцветом коррупции (в 2008 г. по этому показателю Россия стояла на 135-м месте среди 172 стран). Такой тип развития привел к тому, что отрасли, не связанные с экспортом ресурсов, стали полностью неконкурентоспособными (061, с. 6).

Как считает старший научный сотрудник Института Петер-сона (США) А. Ослунд (А. А81ииф, основными причинами сегодняшних экономических затруднений России являются: 1) коррупция и неэффективная экономическая политика (на долю этого фактора приходится примерно 1% падения ВВП); 2) падение нефтяных цен и, как результат, сокращение экспортных доходов России в 2015 г. на одну треть от их потенциально возможной величины; 3) девальвация рубля; 4) финансовые санкции со стороны ЕС и США, практически лишившие Россию доступа на западные кредитные рынки (1). По сравнению со всеми другими санкциями, финансовые ограничения особенно сильно ударили по российским компаниям, которые стали практически некредитоспособными. При этом Россия как суверенная страна вполне кредитоспособна согласно обычным стандартам - ее госдолг составляет только 10% ВВП (062).

В настоящее время российская экономика переживает рецессию. В январе 2015 г. показатели производственной активности упали до пятилетнего минимума. Падение ВВП в целом за 2015 г., согласно прогнозу агентства «Рейтер», составит 4,2%, а по прогнозу Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР) - 5%. Усилилась нестабильность финансовой системы в целом, и особенно банковской системы (даже некоторые крупные банки нуждаются в докапитализации). Падение доверия инвесторов к российской экономике в сочетании с политической неопределенностью в стране вызвали существенный отток капитала из России (в 2014 г. 151,5 млрд долл.) (061, с. 7).

Для поддержания рубля ЦБ России предпринял массивные валютные интервенции, что привело к сокращению инвалютных резервов в начале 2015 г. до 376 млрд долл. против 499 млрд долл. год назад (061, с. 7). Что касается дальнейших действий ЦБ по укреплению рубля, то, по мнению английских аналитиков, он, возможно, будет вынужден прибегнуть к контролю над вывозом капитала из страны, поскольку риск падения курса рубля все еще велик.

Английские исследователи отмечают следующие наиболее значимые негативные явления в России:

1. Инфляция - со второй половины 2014 г. имел место драматичный рост потребительских цен (особенно на продовольствие), отчасти вследствие российских контрсанкций на импорт продовольствия. В результате реальные доходы населения и их потребительские расходы сократились, что сказалось на экономической активности.

2. Повышение процентных ставок. Пытаясь стабилизировать курс рубля, ЦБ России повысил ключевую ставку в декабре 2014 г. до 17% (в середине марта 2015 г. ставка была несколько снижена -до 14, а в конце года - до 11%).

3. Внешний долг, выраженный в рублях, резко возрос за первые шесть месяцев 2015 г. Возникает проблема с обслуживанием долга российскими банками и фирмами, на долю которых в общей сумме задолженности приходится 600 млрд долл., причем в 2015 г. они должны выплатить зарубежным заимодавцам 110 млрд долл. В условиях, когда положительное сальдо текущего платежного баланса сокращается (в начале 2015 г. до 60 млрд долл.), фирмы будут вынуждены сокращать иностранные активы.

4. Падение нефтяных цен больно ударило по бюджету России. Эффект этого фактора особенно ощутим в условиях растущих военных расходов, которые в 2015 г. (к моменту, предшествующему девальвации рубля) составили 81 млрд долл., или 4,2% ВВП. Поскольку, как ожидают, военные расходы по-прежнему будут увеличиваться, правительство будет вынуждено сокращать практически все другие статьи бюджетных расходов, что будет способствовать дальнейшему снижению экономической активности (061, с. 9).

Оценивая краткосрочные последствия западных санкций для российской экономики, эксперт К. Уифер (СИ. Weafer) указывает, что персональные санкции, а также некоторые секторальные санкции, в частности запрет на поставки оборудования для нефтяной промышленности, пока еще не произвели сколько-нибудь заметного эффекта (062). Согласно прогнозам, добыча нефти в России должна была сократиться (вследствие санкций) на 500 тыс. баррелей в день, однако реальная добыча в первом полугодии 2015 г. возросла на 1,2% по сравнению с тем же периодом прошлого года и составила в среднем 10,7 млн баррелей в день (062).

Среди краткосрочных эффектов санкций К. Уифер отмечает изменение экономической политики России, в частности такую контрмеру правительства, как программа импортозамещения (прежде всего, в сфере сельхозпроизводства), которая пока не принесла ожидаемых результатов. Объективная реальность такова, что даже при сохранении в ближайшем будущем интенсивной государственной поддержки этой программы стране понадобится по меньшей мере 5 лет, чтобы обеспечить население отечественными продуктами в достаточном объеме. Здесь сказываются десятилетия невнимания российского государства к развитию сельского хозяйства и сельхозмашиностроения.

Еще один эффект санкций касается геополитических изменений, а именно развития более тесных экономических взаимоотношений с Китаем и другими развивающимися странами. По мнению К. Уифера, есть основания говорить не столько о повороте России на Восток, сколько о совпавшей по времени с санкциями стратегии диверсификации торговых партнеров. Россия «осознала» тот факт, что 80% экспорта ее газа приходится на страны ЕС (в импорте ЕС доля российского газа - 40%), а в импорте потребительских продуктов доля ЕС составляет 50%. Новые акценты в геополитике не

означают, однако, что в ближайшем будущем зависимость России от западной технологии ослабнет и страна сможет существенно уменьшить абсолютные и относительные объемы товарооборота с ЕС.

Западные санкции влияют на российскую экономику в основном опосредованно - через отток капитала и потерю доверия со стороны иностранных инвесторов, указывают английские эксперты (061). Но есть секторы, в частности финансы и энергетика, которые непосредственно ощущают на себе их воздействие.

Так, некоторые российские банки и компании лишились доступа на западные рынки финансирования и теперь вынуждены обращаться за финансовыми ресурсами к ЦБ России и правительству, что усугубляет давление на валютные резервы страны. Кроме того, российские банки вынуждены ужесточать стандарты кредитования компаний и домохозяйств. Падение рейтинга российских государственных ценных бумаг оказало понижающий эффект как на суверенный рейтинг России, так и на рейтинг главных фирм страны (агентство «Fitch», например, понизило в январе 2015 г. рейтинг 13 компаний страны) (061, с. 9).

Существует еще вид санкций, который западные страны могут применить к России (как санкцию «последней инстанции»), -это запрет российским банкам участвовать в международной платежной системе SWIFT, фактически являющейся монополией в сфере обслуживания движения денег в глобальном масштабе. Такой запрет может серьезно дестабилизировать российскую финансовую систему, особенно в краткосрочном плане.

Введенные санкции ограничивают доступ российских энергетических компаний к передовой технологии, необходимой для глубоководного бурения нефти и добычи сланцевой нефти. Примерно 90% всего объема добываемой нефти Россия сейчас получает из месторождений, открытых до 1988 г. Западные санкции могут приостановить процесс модернизации нефтяной промышленности России путем ограничения инвестиций. Некоторые западные компании уже вышли или собираются выйти из совместных с российскими партнерами венчурных проектов. По оценке аналитиков, при сохранении санкций добыча нефти в России может сократиться с теперешнего уровня 10,5 млн баррелей в день до примерно 7,6 млн к 2025 г. (061, с. 10).

Режим санкций, считают английские эксперты, работает только в том случае, если связанные с ними издержки ложатся в основном на санкционируемое государство. С этой точки зрения политика ЕС в отношении России оправдалась. По сравнению с российскими контрсанкциями западные санкции легли на российскую экономику более тяжелым бременем.

Главный вопрос для Запада сегодня - как действовать дальше. Существуют разные взгляды по этому вопросу. Некоторые политические лидеры заявляют, что «Россия слишком большая и опасная страна, чтобы подвергнуть ее банкротству» (061, с. 20-21). Другие возражают, что Запад до сих пор не предпринял каких-либо кардинальных мер, чтобы обрушить российскую экономику, и отмена санкций вряд ли серьезно скажется на долгосрочных перспективах ее развития (хотя, возможно, уменьшит риск задолженности для российских корпораций).

Английские эксперты подчеркивают, что «западные санкции направлены конкретно против политики В. Путина; они не преследуют цель ущемить российский народ и Россию как государство» (061, с. 20). Поскольку маловероятно, что российская политика изменится в скором времени, западные санкции также сохранятся.

Е.Е. Луцкая

2016.02.063. ЦУГЦВАНГ1 В ЗАМЕДЛЕННОМ ТЕМПЕ? ПОСЛЕДСТВИЯ РОССИЙСКОГО СИСТЕМНОГО КРИЗИСА / ЛАЙНЕ В., МАРТИКАЙНЕН Т., ПИНОНИЕМИ К., СААРИ С. Zugzwang in slow motion? The implications of Russia's system-level crisis / Laine V., Martikainen T., Pynnoniemi K., Saari S. // FIIA analysis. - Helsinki, 2015. - N 6. - 18 p. - Mode of access: http://www.fiia.fi/fi/publication/554/zugzwang_in_slow_motion/

Ключевые слова: Россия; экономическая модернизация; политический режим; кризис; стагнация.

Как отмечают исследователи из Финского института международных отношений (Finnish institute of international affairs, FIIA), военные действия России в Крыму, Донбассе и в последнее время в

1 Цугцванг (нем. zugzwang - «принуждение к ходу») - положение в шашках и шахматах, в котором любой ход игрока ведет к ухудшению его позиции. -Прим. реф.

Сирии вызывают недоумение у многих сторонних наблюдателей, которые не понимают, чем обусловлена эта внезапная дерзкая агрессивность. Популярному российскому объяснению, что страна превратилась в сильное и могущественное государство, противоречат данные, которые указывают на то, что Россия остается слабым государством с высокими рисками в области исполнения законов, экономики, инфраструктуры и долгосрочной политической стабильности. В реферируемой статье анализируются различные недавние публикации, посвященные современной российской действительности.

Дилемма экономической модернизации. Многие специалисты считают, что проблемы России по реформированию структуры экономики и таким образом снижению зависимости от сырьевого экспорта и созданию новых источников роста выходят далеко за пределы нынешнего кризиса. Экономический рост был одним из основных источников легитимности политического режима в прошлом. Механизм рентных отношений обеспечил выживание экономически нежизнеспособных субъектов, которые продолжают поддерживать режим. Но те части экономики, которые живут за пределами рентных отношений, например малый и средний бизнес, не в состоянии расти из-за слабости институтов. Собственно экономические реформы остаются мизерными.

Начиная с 2012 г. все более популярными в России становятся взгляды консервативных экономистов (хотя корни государст-веннического мышления лежат в событиях начала 2000-х годов). С их точки зрения, нынешняя российская система слишком открыта для внешнего влияния из-за привлекательности образа западной жизни, а также зависимости от трансграничного движения капитала и денежных спекуляций. При этом консерваторы понимают, что сопротивляться глобализации бессмысленно и ищут приемлемые способы адаптации к ней (в виде «консервативной модернизации»).

В рамках такой адаптации были предприняты попытки инвестировать в стратегические отрасли, которые могут упрочить потенциал лидерства России на международной арене, в частности в технологии, связанные с арктической разведкой; авиационную промышленность; реструктуризацию армии, а также в инфраструктуру. В указах Президента РФ 2012 г., в которых намечена экономическая программа для России, оборонная промышленность на-

звана в качестве «двигателя» экономического развития. Однако вложения в оборонный комплекс, рассматриваемые как способ повысить устойчивость политического режима, не принесли желаемых результатов из-за жестких экономических условий.

Несмотря на различия во мнениях, большинство экономистов согласны с тем, что период быстрого роста, как в начале и середине 2000-х годов, в России закончился. Как ожидается, экономическая изоляция в сочетании с низкими или близкими к нулевым темпами роста сохранится в течение ряда лет. Еще более тревожным является то, что привлекательность экономических реформ снизилась и, соответственно, возможности для устойчивого экономического роста в будущем становятся все более ограниченными. Экономический коллапс представляется маловероятным, но структурные проблемы сохраняются, такие как низкий пенсионный возраст, сокращение численности трудоспособного населения, слабость малого и среднего бизнеса, зависимость от экспорта энергоносителей («ресурсное проклятие»).

Многие либеральные специалисты считают, что необходима политическая реформа для замены неблагоприятного (с точки зрения устойчивого экономического роста) рентного механизма рыночным в качестве основного инструмента распределения ресурсов в экономике. Согласно этой логике, самой значимой проблемой является чрезмерное участие государства в экономике. Государство все больше контролирует экономику, но одновременно страдает от отсутствия эффективных инструментов управления в условиях недостаточного развития рыночных механизмов.

В.В. Путин как олицетворение надежды. Аналитики значительно расходятся в оценке значения и роли В.В. Путина. Опросы показывают, что подавляющее большинство россиян доверяют ему (91%), тогда как уровень доверия респондентов другим институтам ниже (77% доверяют правительству, 72 милиции и 66% судам) (с. 6).

В.В. Путин остается популярным, несмотря на плохое функционирование системы власти и ее коррумпированность. Парадокс заключается в том, что русский народ верит В.В. Путину, но не системе. Хотя президент не выше политики или системы, люди воспринимают его таким - и Путин хочет восприниматься именно так.

Однако зависимость от личной популярности В.В. Путина делает политический режим уязвимым. Особенно опасно отсутст-

вие надежного механизма преемственности. Исследователи отмечают, что смена власти в результате переворота и смены элит в России происходит чаще, чем в результате народного восстания. Судьба режима во многом зависит от силовых структур. Руководство застраховано от переворотов, пока силы безопасности на его стороне. На данный момент у них нет причин желать изменений, так как лучшим вариантом является сохранение статус-кво. Таким образом, в настоящее время мала вероятность радикальных перемен в верхних эшелонах власти России.

Изменение модели внутренней мобилизации и контроля. С начала третьего президентского срока В.В. Путина в России усилился контроль над гражданским обществом. Некоторые специалисты считают, что режим движется от авторитаризма к тоталитаризму: государство все чаще пытается регулировать поведение граждан. Система хочет контролировать мораль и искусство, что является приличным, а что нет, что произошло в истории, как заниматься сексом и как воспитывать детей.

Чтобы сохранить устойчивость неэффективной и коррумпированной системы власти, В.В. Путин стремится сформировать у населения представление, что Россия оказалась в положении «осажденной крепости». При этом выживание системы в ее нынешнем виде отождествляется с выживанием Российского государства и даже нации.

Использование кризиса системой власти. Так как система не может обеспечить рост уровня жизни россиян, защита их от внешней угрозы стала главным источником легитимности. Политический режим использует кризис в целях легитимизации и сохранения власти. Кризис или нечто, что создает кризис в глазах «российского зрителя», нужен для изображения России в качестве жертвы внешней агрессии, а режима - защитника российских ценностей, идентичности и безопасности.

По мнению некоторых аналитиков, российская система достигла предела в своей приспособляемости к мирному времени и находится в стадии разложения, что означает действия в агрессивной манере. Страна теперь будет противостоять внешнему миру в «милитаристском стиле». Специалисты отмечают, что нет никакого значительного давления снизу с целью изменить действующий курс. Политическая апатия населения в сочетании с популярностью

образа «осажденной крепости» и с ликвидацией альтернатив режиму указывают на то, что в России, скорее всего, начинается продолжительный период политической, экономической и интеллектуальной стагнации.

При этом все более очевидно, что система и ее руководство не в состоянии решить фундаментальные проблемы, которые стоят перед страной на протяжении долгого времени. Руководство использует гибкую тактику, но не имеет долгосрочной стратегии. Неопределенность и обстановка кризиса - это не очередной этап, переживаемый страной, а более долгосрочный период, который режим создает, чтобы выжить.

Вероятно, делают вывод авторы, режим в состоянии справиться с неблагоприятной ситуацией в течение достаточно длительного периода. Причем система может даже временно развиваться на основе противостояния мнимым внешним угрозам, а также благодаря более рациональному использованию имеющихся в ее распоряжении ресурсов. Москва может даже «купить» больше времени за счет смягчения агрессивной внешней политики, предлагая Западу некоторые формы «разрядки».

М.А. Положихина

2016.02.064. ВЫХОД ПОСТСОВЕТСКОГО ПРОСТРАНСТВА ИЗ СИСТЕМНОЙ КРИЗИСНОЙ ЦИКЛИЧНОСТИ: ФОРМИРОВАНИЕ ЭВОЛЮЦИОННОЙ МОДЕЛИ ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ И РАСШИРЕНИЯ ЕАЭС: Материалы Международной научно-практической конференции (25-26 июня 2015 г., г. Москва) / Под ред. Зоидова К.Х. - М.: ЦЭМИ РАН: ИПР РАН, 2015. - Т. 1. -341 с.

Ключевые слова: государственная поддержка; реальный сектор экономики; Олимпиада в Сочи; евразийская экономическая интеграция; ВТО.

В сборнике опубликовано более 40 докладов, сделанных на Международной научно-практической конференции в Институте проблем рынка РАН в июне 2015 г. К наиболее значимым по важности рассматриваемых проблем можно отнести следующие.

В.А. Цветков (доклад «Меры по поддержке населения и реального сектора экономической системы России в условиях кри-

зисной цикличности и неопределенности», с. 5-12) подчеркивает, что в условиях ухудшения геополитической ситуации и внешнеэкономической конъюнктуры российская экономика нуждается в структурных изменениях. Для выхода из кризиса нужны как краткосрочные, т.е. «пожарные» меры по финансированию оборотных средств, так и долгосрочные инвестиции, направленные на развитие. Необходимо модернизировать инфраструктуру, повышать производительность труда, создавать новые производственные мощности и значительно обновить существующие. В связи с этим автор предлагает следующие действия:

1) Проведение стимулирующей бюджетной политики: в сложившейся ситуации необходимо поддерживать бизнес всеми возможными способами, прежде всего используя налоговые стимулы и инвестиции в модернизацию. Все это должно работать в сочетании с доступными кредитами и низкими процентными ставками.

Необходимо также вкладывать средства в инфраструктурные проекты с высоким мультипликативным эффектом, которые позволят привлекать больше частных инвестиций и стимулировать развитие малого и среднего бизнеса в регионах. В качестве примера приводится проект строительства скоростных авто- и железнодорожных магистралей под условным названием «Дальний Восток -Европа» как своего рода высокотехнологичный «шелковый путь XXI века». Этот проект, базирующийся на принципах частно-государственного партнерства, может носить межгосударственный характер. К нему могут быть привлечены инвестиции Китая, Японии, Казахстана, Южной Кореи.

В сфере налогового регулирования необходимо предоставить налоговые каникулы для вновь открываемого бизнеса на пять лет; ввести регрессивный налог на прибыль; понизить ставку НДС через 3-4 года функционирования; не повышать социальные налоги в течение 5-7 лет.

2) Изменение денежно-кредитной политики: ключевая ставка не должна превышать среднюю норму прибыли в инвестиционном комплексе за вычетом банковской маржи (2-3%), а сроки предоставления кредитов должны соответствовать производственному циклу в обрабатывающей промышленности (до 7 лет). Кроме того, нужно законодательно включить в перечень целей денежно-

кредитной политики и деятельности ЦБ России создание условий для экономического роста, увеличения инвестиций и занятости.

3) Поддержка российского экспорта и ограничение роста тарифов естественных монополий (не более 1% в год).

4) Изменение вектора развития банковской системы - ориентация на укрепление региональной банковской сети.

5) Поддержка населения и политика в области занятости. Для улучшения ситуации на рынке труда в первую очередь нужны налоговые стимулы для компаний, которые создают новые высокопроизводительные рабочие места, компенсация расходов на обучение и повышение квалификации работников, а также меры по поддержке мобильности рабочей силы.

Необходимо разработать государственную Программу по поддержке населения РФ в условиях кризиса, в которой определить меры, сроки, ответственных лиц. Одним из направлений решения этой задачи должно стать прогрессивное налогообложение, другим -формирование рынка доступного жилья.

Целью работы Т.С. Брагиной, А.А. Переверзевой и М.А. Пономаревой было выявление долгосрочного экономического эффекта от зимних Олимпийских игр 2014 г. в Сочи (доклад «Олимпиада в Сочи-2014: Экономический взгляд», с. 223-228). Как показало их исследование, большинство современных Олимпиад являются убыточными. Так, реальный бюджет проведения Олимпийских игр в Афинах (2004) был превышен в 4 раза по сравнению с запланированной суммой, а ожидаемый период окупаемости составил 15 лет. В Ванкувере (2010) перерасход средств составил более 40%, ожидаемый срок окупаемости - 25 лет. Только Олимпиада в Лондоне (2012) окупилась за два года, но и здесь реальный бюджет почти на 70% превысил плановые затраты (с. 224).

Россия выбрала свой индивидуальный подход для подготовки и проведения зимних олимпийских игр. Уже через полгода после проведения Олимпиады поток туристов увеличился на 25% и составил более 5 млн человек. Сочи стал лидером экономики Краснодарского края в курортной сфере - доля поступлений от города в отраслевых краевых доходах составила 57% (с. 226). Более того, Олимпийские игры дали огромный толчок для развития качественного туристического и гостиничного бизнеса, различных услуг и строительного бизнеса, создания новых рабочих мест.

Для анализа экономических результатов Олимпиады в Сочи авторы проанализировали возможный дисконтированный индекс доходности и срок окупаемости Олимпиады. Размер инвестиций на Олимпиаду был принят равным 214 млрд руб. Для расчета предполагаемых доходов использовались следующие показатели: 1) прирост количества отдыхающих после проведения Олимпиады -2,5 млн человек; 2) маркетинговые доходы - более 46 млрд руб.; 3) прибыль курорта «Роза Хутор» - 3-5 млрд руб. ежегодно; 4) пассажиропоток Сочинского аэропорта - увеличение в 1,5 раза.

Согласно авторским расчетам, срок окупаемости Олимпиады в Сочи составит 3,7 лет при коэффициенте дисконтирования 0,657 (с. 227).

Н.С. Зиядуллаев, С.Н. Зиядуллаев и Ю.С. Симонова (доклад «Евразийский экономический союз: риски и стратегии развития», с. 55-73) подчеркивают, что в нынешнем виде ЕАЭС представляет собой гораздо менее продвинутый интеграционный проект, чем задумывалось, и носит компромиссный характер. Украинские события и последовавшая международная реакция заставили Россию на переговорах с Белоруссией и Казахстаном быть максимально осторожной. Из окончательного договора исключены такие вопросы, как общее гражданство, внешняя политика, общая охрана границ, идея общего парламента, паспортно-визовая сфера, экспортный контроль. По предложению Казахстана изъяты пункты о более тесной координации военно-технической политики и меры по защите Россией интересов своих соотечественников в других странах. Зафиксированы также взаимные макроэкономические ограничения. Хотя межгосударственная интеграция предполагают ограничение экономического, а порой и политического суверенитета. Но пример участников ЕС пока не вдохновляет участников ЕАЭС.

Выгоды от ЕАЭС распределяются между его участниками весьма неравномерно. Пока больше всего выигрывает Белоруссия, меньше - Казахстан. Так, взаимная торговля со странами - членами Таможенного союза (ТС) занимала 46,4% объема внешней торговли Белоруссии в 2013 г. На втором месте - Казахстан (18,2% внешнеторгового оборота), на третьем - Россия (7,5% объема внешней торговли страны) (с. 62). Новые члены ЕАЭС - Армения и Киргизия - имеют свои выгоды, так как более 30% киргизской экономики и 20% армянской зависят от денежных переводов их граждан из

России (с. 61). Россия же служит «спонсором» данного интеграционного проекта. Только совокупный объем субсидий, дотаций и преференций, предоставленных Россией Белоруссии в 2000-2013 гг., составил, по расчетам ВШЭ, 70 млрд долл. (с. 64).

Опыт работы предшественников ЕАЭС оставляет двойственное впечатление. За время существования ТС наметились некоторые позитивные тенденции, в частности снижение доли минеральных продуктов во взаимной торговле с 41,1 до 33%. В то же время активный рост взаимной торговли стран ТС наблюдался лишь в первые годы функционирования союза. Однако уже в 2013 г. объем взаимной торговли стран «тройки» снизился на 5,5%, а по итогам первого полугодия 2014 г. спад увеличился до 11,7% (с. 63-64). Внутри блока разворачиваются торговые войны и воздвигаются барьеры.

Расширение ЕАЭС за счет небольших и находящихся в непростых экономических условиях государств свидетельствует как минимум о его притягательности. Но на присоединении Таджикистана расширение Евразийского союза, по-видимому, завершится, хотя сохраняются определенные надежды на привлечения к проекту Узбекистана и Азербайджана.

Интеграция стран ЕАЭС осложняется из-за снижения темпов экономического развития, роста инфляция и падения курсов национальных валют по отношению к доллару и евро. Складывающаяся ситуация требует пересмотра социально-экономической модели с тем, чтобы появились реальные возможности для более тесной интеграции, роста внутреннего производства и диверсификации экономик.

Очень важно, считают авторы, чтобы Россия как крупнейшая страна ЕАЭС не препятствовала другим странам выбирать свои собственные пути и формы взаимодействия, гибкие модели экономического и иного сотрудничества с ЕС, а также с другими странами и группировками. Нам предстоит построить не просто Евразийский экономический союз, а общее пространство, взаимосвязанное, с одной стороны, с ЕС, а с другой - с Азиатско-Тихоокеанским регионом, а также с набирающими мощь интеграционными объединениями Латинской Америки.

К.Х. Зоидов и В.Н. Ионичева (доклад «Анализ опыта стран в системе ВТО, участвующих в процессе евразийской экономической

интеграции: России, Армении, Киргизии и Таджикистана», с. 100118) напоминают, что, по оценке Всемирного банка, сделанной в июле 2012 г., вступление России в ВТО в течение трех лет должно было приносить ей около 3,3% ВВП в год, а через десять лет - до 11% ВВП. На сегодняшний день этот прогноз не оправдывается (с. 100). По данным агентства «Moody's», эффект от членства России в ВТО будет заметен не ранее 2016 г.

Авторы указывают, что экономика России все сильнее втягивается в худший вариант международного разделения труда, исполняя роль поставщика топливных и сырьевых ресурсов, доход от которых сильно зависит от конъюнктуры на рынке и политической ситуации. По итогам двухгодичного членства России в ВТО можно сделать следующие выводы:

- на динамику внешней торговли России в большей степени повлиял финансово-экономический кризис 2014-2015 гг., чем ее членство в ВТО;

- наибольшую выгоду от членства России в ВТО в настоящее время получают российские компании, экспортирующие минеральные продукты и топливно-энергетические товары;

- рост экспорта продукции обрабатывающей промышленности российского производства до настоящего времени не наблюдается;

- эффект от снижения ввозных таможенных пошлин минимизируется за счет высоких темпов инфляции, наблюдаемых в России в 2014 и 2015 гг.

Основным фактором снижения объема внешней торговли России является недостаток конкурентоспособной продукции, которую страна могла бы предложить зарубежным потребителям. Необходима диверсификация экспорта, увеличение видов товаров и услуг, предлагаемых на внешние рынки.

Армения до настоящего времени остается индустриально-аграрной страной с меньшими объемами производства, чем в советский период. Дефицит внешнеторгового баланса, сопровождающий страну весь период членства в ВТО (с 2003), отражает отсутствие конкурентоспособных товаров для экспорта. Лишь в последние годы ее экономика стабилизировалась, медленными темпами растет экспорт и сокращается дефицит внешнеторгового

баланса. При этом антироссийские экономические санкции усугубляют и без того сложную экономическую ситуацию в Армении.

С момента вступления в ВТО (в 1998) в Киргизии наблюдается плавный рост ВВП (хотя и низкими темпами), обусловленный притоком иностранных инвестиций в основной капитал и увеличением импорта (с. 109). Однако структура промышленного производства сохраняет сырьевую направленность. Показатели Всемирного банка по условиям ведения бизнеса, налогообложению и внешней торговле по-прежнему не соответствуют показателям развитых стран с либеральным экономическим режимом. Учитывая длительный период членства Киргизии в ВТО, положительный экономический эффект от него трудно считать значительным.

Таджикистан вступил в ВТО в марте 2013 г. Статистические данные свидетельствуют об усилении притока в страну иностранных инвестиций, увеличении темпов прироста ВВП, сельскохозяйственного и промышленного производства. Однако сохраняются отрицательное сальдо торгового баланса и преобладание в экспорте сырьевой и сельскохозяйственной продукции, наблюдается спад объема внешней торговли при увеличении импорта из стран Европы и Азии (с. 113). Происходит переориентация страны на торговлю со странами дальнего зарубежья. Причем в связи с недостатком в Таджикистане производства высококачественной продукции на экспорт зависимость страны от импорта зарубежной продукции в перспективе может усилиться.

В.Н. Ионичева и Ш. Кобил в докладе <Анализ опыта стран в системе ВТО, заключивших соглашение об Ассоциации с Евросоюзом (Грузии, Молдовы, Украины)» (с. 155-167) отмечают, что членство в ВТО Грузии (с 2000) и Молдовы (с 2001) положительно повлияло на ВВП этих стран, способствовало притоку иностранных инвестиций и росту объема внешней торговли. Негативным моментом до сих пор остается отрицательное сальдо их торгового баланса, что говорит о недостаточном уровне развития промышленного производства и конкурентоспособности производимых товаров. Согласно докладу Всемирного банка, в 2004-2007 гг. Грузия была самой реформируемой страной в мире. В 2015 г. Грузия заняла 15-е место в рейтинге стран по условиям ведения бизнеса, что ставит ее в один ряд с высокоразвитыми странами (с. 156). Интересен также опыт Республики Молдовы по повышению инвестиционной при-

влекательности, в том числе наличие целого спектра льгот, стимулирующих инвестиционный поток.

Предварительные итоги членства Украины в ВТО оценить сложно, поскольку она вступила в ВТО в 2008 г., когда начался финансово-экономический кризис, а с 2014 г. разразился военный конфликт на востоке страны. В 2009 г. имело место падение ВВП страны, однако вплоть до 2013 г. наблюдался его плавный рост. В 2014 г. (по данным Госстата Украины) реальный ВВП Украины упал на 6,8% по сравнению с 2013 г. (с. 162). Снизился также приток иностранных инвестиций (даже из стран ЕС), значительно потеряла в своей стоимости украинская гривна.

Данные по товарообмену Украины со странами ЕС демонстрируют существенное превышение импорта над экспортом. В результате Украина имеет отрицательное сальдо торгового баланса, что говорит о недостатке конкурентоспособной продукции для экспорта. По оценке ЕАБР, рост импорта из стран ЕС после обнуления импортного таможенного тарифа в рамках соглашения об ассоциации с ЕС будет набирать обороты - по отношению к 2015 г. совокупный импорт увеличится примерно на 1,5-2%. Итоговый результат внешней торговли может оказаться для Украины отрицательным как в краткосрочной перспективе, так и в период до 2030 г. (с. 164).

М.А. Положихина

2016.02.065. КОРНЕЛЛ С., ДЖОНССОН М. КОНФЛИКТЫ, ПРЕСТУПНОСТЬ И ГОСУДАРСТВО В ПОСТКОММУНИСТИЧЕСКОЙ ЕВРАЗИИ.

CORNELL S., JONSSON M. Conflict, crime, and the state in postcom-munist Eurasia. - Philadelphia: Univ. of Pennsylvania press, 2014. -286 p.

Ключевые слова: Евразия; организованная преступность; вооруженные конфликты; зоны конфликтов; Чечня; государственное строительство.

Американские ученые (Университет штата Пенсильвания) отмечают, что за прошедшее десятилетие в научных и политических кругах возросло внимание к политической экономии вооруженных конфликтов и терроризма. Отчасти это связано с появле-

нием данных о систематическом участии террористических групп и противоборствующих сторон в гражданских войнах, особенно в развивающихся странах, в организованной преступной деятельности. Цель исследования - изучение связей между идеологически мотивированными повстанцами и корыстно ориентированным криминалом в евразийских конфликтных зонах, а также их влияния на повстанческие группы и конфликты. В качестве конфликтных зон Евразии рассматривались территории ряда государств, возникших после распада СССР и Югославии (в том числе Таджикистан, Узбекистан, Чечня, Абхазия и Южная Осетия, Молдова, Босния и Герцеговина, Косово), а также Афганистан.

После разрушения биполярного мироустройства стала наблюдаться связь организованной преступности и антигосударственных мятежей. Примерами могут служить алмазный конфликт в Африке, наркопартизаны в Колумбии и наркотеррористы в Афганистане. С одной стороны, в глобализированном мире, где организованная преступность легко преодолевает национальные границы, неисполнение законов в зонах конфликта обеспечивает подходящие условия для таких видов деятельности. С другой стороны, конец холодной войны привел к радикальному уменьшению государственной поддержки мятежей и терроризма. Восток потерял финансовые возможности поддерживать повстанческие группы за границей, а Запад - интерес к этому. Повстанческие группы были вынуждены самостоятельно зарабатывать деньги, обращаясь к другим источникам финансирования. Многие стали привлекать пожертвования от своей диаспоры; другие занялись самофинансированием на основе использования природных ресурсов или участия в незаконных формах торговли.

Связь между организованной преступностью и антиправительственными мятежами. Первоначально в центре исследований экономических аспектов вооруженных конфликтов, указывают авторы, находился вопрос о роли природных ресурсов как фактора затягивания конфликтов. Была выделена отдельная категория ресурсов - «доступных для разграбления» (lootable resources), куда вошли в первую очередь алмазы и наркотики. Результаты проведенных исследований показали, что наличие таких ресурсов не связано с инициированием конфликта, но положительно коррелирует с его продолжительностью.

Экономический подход направлен на выявление экономических, а не социополитических факторов гражданских войн. Как показывают экономические исследования, война - это не только разрушение экономики и системы организации общества, но и появление у воюющих сторон дополнительных возможностей для получения прибыли, власти и даже защиты. Ненадежность и непредсказуемость войны, вместе с расстройством или ослаблением законности и правопорядка, определяют поворот к более авантюристическому обществу, а также увеличение преступности и разрушение рынков. Эти вредные для общества в целом последствия создают возможности для обогащения отдельных вооруженных групп, а некоторым людям даже удается преуспевать на войне.

Так называемая теория алчности (greed theory) гражданской войны критикуется как упрощенная и не подтверждаемая имеющимися данными, особенно в отношении начала конфликта. Эмпирические исследования показывают, что немногие конфликты были вызваны только или главным образом экономическими причинами. Основанная на концепции «homo economicus», эта теория представляет только одно измерение человеческого поведения и не может быть применена к такому сложному явлению, как гражданская война. Соответственно, внимание исследователей сместилось от обсуждения мотивов (алчность или недовольство) действий людей к обсуждению их возможностей, т.е. экономических условий и финансирования гражданских войн.

Крах коммунизма, построение государственности и организованная преступность. Как показал итальянский опыт (до 1990-х годов), организованная преступность может представлять существенную угрозу даже развитым государствам. Организованные преступные сети составляли намного более значительную угрозу слабым и развивающимся государствам, которые возникли после распада СССР и Югославии, считают авторы. Переходный период, сопровождающийся разрушением прежних государственных институтов, был благоприятным моментом для организованной преступности, сформировавшейся ранее, и позволил ей извлечь большую выгоду из происходивших преобразований.

Автор указывает на то, что организованная преступность, сформировавшаяся уже в 1920-х и 1930-х годах, была постоянным явлением в СССР. Существующая система власти сделала эту суб-

культуру крепкой и эластичной. Причем преступные элиты развивали симбиотические отношения с коммунистической элитой. Криминальные фигуры делились своим богатством с политическими фигурами в обмен на их защиту. Политическая элита нуждалась в преступных группировках, и наоборот. Исторический симбиоз с государством делает российскую организованную преступность фактически неотделимой частью государства.

Когда в 1991 г. советская власть разрушилась, то конкуренция за контроль над ресурсами практически стерла границу между законной и незаконной деятельностью. Крах коммунистического режима позволил теневым предпринимателям проявить себя. Преступные группировки были основным элементом в обществе, который понимал принципы рыночной экономики и использовал сложившееся положение для извлечения выгоды из приватизации. Кроме того, они опирались на знания и опыт десятков тысяч уволенных офицеров бывших служб безопасности. Впоследствии криминал стал более осторожным и менее откровенным, но не менее опасным для политической системы.

Описанные процессы затрагивали большинство, если не все посткоммунистические государства, но для государств бывшей Югославии и СССР они имели наибольшее значение. В самой трудной ситуации оказались южные республики Советского Союза с связи с обострением этнических и региональных противоречий, которые привели к ряду вооруженных конфликтов.

Чеченский конфликт. Война в Чечне вначале (1994-1996) имела характер территориального спора, но ее мотивация трансформировалась в ходе конфликта. Во время второй чеченской войны (1999-2000) религиозные мотивы все более выходят на первый план, подчеркивают авторы.

Сопротивление в Чечне продемонстрировало возможность так называемой самокриминализации: вместо того чтобы объединиться с криминальными группами, повстанцы и террористические группы сами действуют как организованные преступные группировки. Кроме того, конфискация оружия здесь получила большее распространение, чем незаконный оборот наркотиков. Наконец, благодаря коррупции в российской армии мятежники получали все необходимое и не нуждались в помощи со стороны групп органи-

зованной преступности. К 1997 г. 20 российских генералов были арестованы по различным обвинениям в коррупции (с. 100).

В дальнейшем российские власти в борьбе против мятежа стали использовать, кроме военного подавления, и другие способы. Например, разработаны проекты по строительству горнолыжных трасс и обустройству песчаных пляжей в Дагестане и Кабардино-Балкарии, требующие привлечения 22 млрд долл. инвестиций. Власти полагают, что их реализация обеспечит 300 тыс. рабочих мест для местных жителей (с. 101). Однако, по мнению некоторых наблюдателей, коррупция может затронуть эти проекты, так как есть определенное взаимопонимание между коррумпированными чиновниками в Москве и их коллегами на Кавказе.

Хотя военные действия в Чечне закончились, противостояние сторон здесь сохраняется в значительной степени из-за разногласий на почве ислама. Пока существует недовольство среди жителей Северного Кавказа, повстанческое движение будет в регионе расти. Противостояние уже распространилось на соседние с Чечней республики Северного Кавказа (особенно Дагестан). При этом политика Москвы и местных органов власти подпитывают мятеж, что усиливает вероятность длительного периода насилия в регионе.

Северокавказские группы организованной преступности в значительной степени связаны с Москвой, что обусловливает их низкую степень вовлеченности в конфликт. При этом ситуация в сфере организованной преступности на Северном Кавказе осложнена длительной историей конфликта, пропагандой и манипуляциями со стороны его участников. Однако чеченская мафия остается влиятельной силой в регионе, и некоторые ее члены вовлечены в чеченское сепаратистское движение.

Представленные авторами материалы доказывают, что организованная преступность - более существенный фактор в вооруженных конфликтах в посткоммунистической Евразии, чем обычно предполагается. Полученные в ходе проведенных исследований результаты важны для планирования операций по поддержанию мира и постконфликтного государственного строительства, в частности для понимания миссий по поддержанию мира и сложившейся обстановки и для определения задач (мандата) миротворческих сил.

Проблема заключается в том, что силы по поддержанию мира на территории, где стороны вооруженного конфликта еще и вовле-

чены в организованную преступность, рискуют оказаться втянутыми в преступные операции, которым они не готовы противодействовать. Служащие и лидеры миссии по поддержанию мира могут оказаться не в состоянии преодолеть искушение сговора с преступниками. Это будет препятствовать достижению миротворческих целей миссии, а также создавать опасность для самих миротворческих сил. Понимание связей между повстанцами и криминалов может помочь миссии подготовиться должным образом.

Что касается мандата миссии по поддержанию мира, то важно определить, должен ли он включать операции против преступности. В состав миротворческих сил обычно входят военные, не обученные методам борьбы с организованной преступностью. Как показывает практика, мандат большинства миссий по поддержанию мира сегодня включает компонент правоприменения, а потому они сталкиваются с многочисленными трудностями. Из-за того что западные страны не учли высокий уровень криминализации элиты в Косово, в Европе появилось высоко криминальное государство. Возможен и худший сценарий: так, игнорирование влияния наркобизнеса на правительство в Афганистане подвергло опасности основную цель миротворческой миссии - борьбу с терроризмом.

Следовательно, необходимо найти баланс между сохранением мира и поддержкой закона, причем свой для каждого конкретного случая. Возможен и компромиссный вариант: силы по поддержанию мира не участвуют в борьбе с организованной преступности непосредственно, чтобы не подорвать местную экономику и не потерять доверие у местных жителей, но настаивают на гарантиях невовлеченности государственной элиты в организованную преступность. Какая бы стратегия ни была выбрана, нельзя закрывать глаза на проблему организованной преступности, надеясь, что она не достигает такого масштаба, когда под угрозой окажутся стабильность и режим власти в целом.

М.А. Положихина

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

Антикризисное управление

- ЕС страны 02.023-025

Банки и банковское дело

- управление 02.033 Банковские операции

- ЕС страны 02.026 Банковские услуги 02.033 Бедность

- ЕС страны

- борьба с ней 02.046 Безработица

- ЕС страны 02.048

Валовой внутренний продукт 02.005 Валютный курс 02.006 Возобновляемые ресурсы

02.027-031 Всемирная торговая организация 02.009-010

- и ЕАЭС страны 02.064 Выбросы парниковых газов 02.012 Высокотехнологичное производство

- европейские страны 02.037

Германия фед. респ.

- экономика 02.016

Деловой климат

- РФ 02.020-021 Денежно-кредитная политика

- РФ 02.064

Доходы населения 02.005

ЕС страны

- прогнозы развития 02.014-015

- экономические отношения

- - РФ 02.060-062

Журналы научные 02.003

Занятость

- ЕС страны 02.047

- США 02.022, 02.047 Заработная плата

- ЕС страны 02.049 Здравоохранение

- ЕС страны 02.046

- США 02.052

Импортозамещение

- РФ 02.059

Инвестиции иностранные

- Индия респ. 02.019

- КНР 02.036 Инвестиционная политика

02.027-031

- Германия фед. респ. 02.016

- банков

- - КНР 02.018

Индекс сетевой готовности 02.042 Индексы (статист.) 02.058 Инновационная активность

и Интернет 02.042 Инновационная политика

- Азии Восточной страны 02.034-035

- латиноамериканские страны

02.034-035 Инновационное предпринимательство

- РФ

- государственное регулирование 02.059

Инновационные проекты 02.044

- финансирование 02.045 Институциональная экономика

- Германия фед. респ. 02.016 Интеграция экономическая

- ЕАЭС страны 02.064

- ЕС страны 02.014-015, 02.023-025 Интернет

- и банки 02.033

- и экономика 02.038-041

- - Франция 02.043 Интернет-услуги 02.042

- Франция 02.043 Инфляция

- РФ 02.060-062

- США 02.022 Информатизация экономики

- Франция 02.043 Информационные и

коммуникационные технологии (ИКТ) и социально-экономическое развитие 02.042 Информационные технологии

- Франция 02.043

Капитализм 02.004 Качественные методы в экономике 02.003 Климат

- потепление 02.012, 02.027-031 КНР

- экономические отношения 02.036 Коллективный договор

- ЕС страны 02.049 Конкурентоспособность

- Франция 02.013, 02.017, 02.032 Краудсорсинг 02.033 Кризисные явления в экономике

- ЕС страны 02.014-015

- РФ 02.020-021, 02.063

Малое предпринимательство

- ЕС страны 02.011

- государственное регулирование 02.048

- налоги

- - РФ 02.064

- - Франция 02.017 Маркс К. 02.004

Менеджмент инновационный 02.033 Мировая экономика - 2001-02.006, 02.008

Моделирование в банковском деле

- ЕС страны 02.026 Мышление экономическое 02.001

Налог на прибыль

- Франция 02.032 Наукоемкое производство

- КНР

- инвестиции 02.036 Научно-исследовательская работа

- инвестиции 02.045

- Азии Восточной страны 02.034-035

- оценка 02.003

Неравенство социальное 02.004

- КНР 02.018 Нефть

- цены 02.006, 02.020-021 Низкоуглеродная экономика

- инвестиции 02.027-031 Новая продукция 02.044 Новые технологии 02.038-041

- торговля 02.036 Ноу-хау

- Азии Восточной страны 02.034-035

Олимпийские игры в Сочи 2014 02.064 Оплата труда

- ЕС страны 02.049 Организованная преступность

- Северокавказские респ. 02.065

Пенсии

- США 02.057

Пикетти Т. 02.002, 02.004, 02.005 Политический режим

- РФ 02.063

Продовольственная безопасность

02.007 Промышленность

- ЕС страны 02.047 Промышленные предприятия

- РФ

- кредитование 02.059

- Франция

- налоги 02.032 Процентная ставка

- США 02.022

Распределение доходов 02.005 Региональное развитие

- оценка 02.058 Риски (экон.)

- прогнозирование 02.027-031

- управление 02.026 Робототехника 02.038-041 РФ

- экономические отношения

- - ЕС страны 02.060-062 Рынок

- внутренний

- - КНР 02.018

- жилья

- - РФ 02.064

- недвижимости

- - КНР 02.018

- труда

- Германия фед. респ. 02.016

- - ЕС страны 02.046, 02.047, 02.048

Сельское хозяйство

- Бразилия 02.007

Сельскохозяйственные продукты

- торговля 02.007

Ситуационный подход в экономике 02.044 Смертность

- США 02.053

Социальная адаптация молодежи

- ЕС страны 02.050 Социальная защита

- ЕС страны 02.046 Социальная ответственность

02.027-031

- предприятий

- - РФ 02.059 Социальная политика

- Германия фед. респ. 02.016

- ЕС страны 02.046 Социальная помощь

- ЕС страны 02.050 Социальное обеспечение

- США 02.052

- экономически развитые страны 02.051

Социально-экономическое развитие

- оценка 02.058 Социология медицины

- США 02.053 Старение населения 02.008

- экономически развитые страны 02.051

Страхование

- медицинское

- - США 02.052, 02.053

- социальное

- - Франция 02.032 Структурная перестройка

экономики

- РФ 02.020-021, 02.064 Сфера услуг

- ЕС страны 02.047

Терроризм

- страны бывшего СССР 02.065

- страны бывшей Югославии 02.065

Тироль Ж. 02.002

Товары народного потребления

- торговля 02.009-010 Торговля внешняя

- Франция 02.013

Торговля международная 02.007, 02.009-010, 02.012, 02.013 Трансатлантическое торговое и инвестиционное партнерство 02.011

Углеродные риски 02.027-031 Университеты

- научно-исследовательская работа 02.045

Управление инновациями 02.038-041, 02.044 Услуги

- торговля 02.009-010 Устойчивое развитие

- ЕС страны 02.049 Учителя

- США

- пенсии 02.057

Фармацевтическая промышленность

- США 02.054-056 Фармацевтические товары

- цены 02.054-056 Финансовая политика 02.006

- ЕС страны 02.023-025

- РФ 02.020-021

- США 02.022

Финансовый кризис - 2008-02.026, 02.048

Чеченский кризис 1991-02.065

Экономика и окружающая среда 02.012

Экономика и политика 02.001 Экономисты

- профессиональная подготовка

- - США 02.001

- - Франция 02.002 Экономическая политика

- БРИКС страны 02.008

- ЕС страны 02.023-025

- Индия респ. 02.019

- КНР 02.008, 02.018

- РФ 02.060-062, 02.063 Экономическая реформа

- Индия респ. 02.019 Экономическая теория (экономикс)

02.005 Экономические науки

- Франция 02.002, 02.003 Экономические санкции против РФ

02.020-021, 02.059, 02.060-062 Экономический и валютный союз ЕС (ЭВС) 02.006, 02.014-015, 02.023-025 Экономического роста теория 02.004

Экономическое образование 02.001 Составитель: Т.С. Оганесян

Социальные и гуманитарные науки Отечественная и зарубежная литература Реферативный журнал

Серия 2

ЭКОНОМИКА 2016 № 2

Художник обложки и художественный редактор М.Б. Шнайдерман Техническое редактирование и компьютерная верстка В. Б. Сумерова Корректор И. Б. Пугачева

Институт научной информации по общественным наукам РАН

Нахимовский просп., д. 51/21 Москва, В-418, ГСП-7, 117997 Отдел маркетинга и распространения информационных изданий: E-mail: [email protected]

Отпечатано в ИНИОН РАН. Нахимовский просп., д. 51/21, Москва, В-418, ГСП-7, 117997, 042(02)9

Гигиеническое заключение № 77.99.6.953.П.5008.8.99 от 23.08.1999 г.

Подписано к печати 07.06.2016 г.

Формат 60x84/16 Печать офсетная Усл. печ. л. 14,0 Тираж 300 экз.

Бум. офсетная №1 Цена свободная Уч.-изд. л. 11,4 Заказ № 32