CC BY
80
Проведенное исследование позволило автору не только поместить Московскую Русь в общеевропейский контекст, но и выявить ряд особенностей, отличавших ее от католической Европы. Прежде всего, пишет Кивельсон, бросается в глаза гораздо меньшее количество ведовских процессов, отмечает автор и тот факт, что велись они не в церковных, а в светских судах. Кроме того, исход их не был столь драматичен, как в Западной Европе: из известных нам на сегодняшний день случаев закончились казнью лишь 15%, в 40% случаев обвиняемые были приговорены к ссылке, и в 40% - оправданы (с. 3). Различия наблюдаются и в гендерном составе: в Московии 75% обвиняемых составляли мужчины, что резко отличалось от западноевропейской практики. Сущностным отличием являлось отсутствие понимания колдовства как демонологического явления, т.е. связи его с образом Сатаны, что в какой-то степени отражало «летаргическое» состояние теологии в России (с. 6).
Вполне «практическое» понимание колдовства как медиатора между здешним и потусторонним миром делало его инструментом для достижения главным образом целей посюсторонних. По наблюдениям автора, в Московии, в отличие от Западной Европы, намного чаще магия выступала как последнее средство для отчаявшихся людей решить свои проблемы, как правило, социальные. В обществе, построенном на отношениях принуждения и несправедливости, которые скрепляли его в единую иерархическую систему, колдовство служило способом защититься от насилия вышестоящих: бедного от богатея, жены от жестокого мужа, холопа от господина. Однако колдовство, в интерпретации В. Кивельсон, оказывается не столько «оружием слабых», сколько инструментом стабилизации «жестко структурированного социального строя» (с. 10).
О.В. Большакова
2016.02.018. ЕЛИСЕЕВА О.И. ПЕТР III. - М.: Молодая гвардия, 2015. - 379 с.
Ключевые слова: жизнь и деятельность Петра III.
Монография доцента кафедры истории Московского гуманитарного университета, канд. ист. наук О.И. Елисеевой посвящена жизнедеятельности российского императора Петра III (1728-1762),
урожденного немецкого принца Карла Петера Ульриха, сына герцога Голштинского.
Источниковую базу монографии составили неопубликованные архивные материалы (ГА РФ, РГБ ОР), опубликованные официальные документы, опубликованный в 1871 г. архив князя Воронцова, мемуарная литература, письма, эпистолярное наследие Екатерины II, периодика XIX в.
Книга состоит из вводной части, 14 глав, заключения, примечаний и основных дат жизни императора Петра III. Автор анализирует личные качества императора, которые не соответствовали достоинству политика и просто мужчины. Рассматривается его пребывание на русском престоле и основные события царствования, свержение собственной супругой, сведения современников о том, что Петр III был убит в Ропше, а не умер там своей смертью, внешне- и внутриполитическая ситуация в стране после переворота. Подчеркивается, что будущий российский император с рождения обладал правами на две короны - шведскую и российскую, считался возможным преемником Карла XII и Петра I, но не соответствовал своему высокому предназначению, а его гибель в результате переворота была неизбежной. Особое внимание уделяется развенчанию мифов и легенд, связанных с совместной жизнью Петра III и его супруги Екатерины Алексеевны, занявшей после него престол. Рассматриваются накопившиеся в отечественной историографии сомнения относительно происхождения единственного сына Петра и Екатерины, будущего российского императора Павла I.
В монографии постулируется тезис о том, что короткое царствование Петра III продемонстрировало необходимость проведения новой волны европеизационных реформ и обнаружило ошибки прежних властей в их осуществлении. Предпринимается попытка сравнить Петра III как государственного деятеля и человека с его дедом Петром I и показать, как проявились черты его характера в потомках - великих князьях Михаиле Павловиче, Николае Павловиче и Константине Павловиче, принце Вильгельме Оранском. Отвергается точка зрения, согласно которой Петр Федорович стоял особняком в ряду русских правителей и был совершенно чужд им.
О.В. Бабенко
