CC BY
14
взаимодействие «ритуализируется», выполняется «строго по правилам», вследствие чего не уделяется должного внимания контекстуальным различиям, характерным для разных европейских стран и разных ситуаций.
В заключение авторы доклада формулируют свои рекомендации. Однако они не предлагают четких и конкретных действий, а лишь обозначают проблемы и рамки их рассмотрения. Доклад обосновывает необходимость сдвига от логики выбора, основывающегося на допущении наличия четко очерченных альтернатив, к такому подходу, который признает процессуальный и часто запутанный характер путей коэволюции современной науки в ее взаимодействии с обществом.
Б.Г. Юдин
2014.02.002. ПРЕСС У.Х. ЧТО ТАКОГО ОСОБЕННОГО В НАУКЕ (И КАК МНОГО НАДО НА НЕЕ ТРАТИТЬ)? PRESS W.H. What's so special about science (And how much should we spend on it?) // Science. - 2013. - 15 November, Vol. 342, N 6160. -P. 817-822. - D0I:10.1126/science. 342.6160.817.
Ключевые слова: фундаментальные исследования; исследования и разработки (ИР); инвестиции в исследования; окупаемость инвестиций в исследования; присваиваемость результатов исследований.
У.Х. Пресс - профессор Университета штата Техас в Остине (США). С февраля 2012 г. по февраль 2013 г. был президентом Американской ассоциации содействия развитию науки (American Association for the Advancement of Science - AAAS). Статья основана на обращении к президенту, с которым он выступил на ежегодном заседании ассоциации.
Научные исследования раскрывают глубочайшие тайны Вселенной и живых существ, они порождают приложения и технологии, которые несут пользу человечеству и создают богатство. Существует, однако, и особая тайна, связанная с исследованиями. Она заключается в следующем: почему общество склонно поддерживать устремления столь абстрактные и альтруистические, как фундаментальные научные исследования, и предприятие столь крупное и практическое, как исследования и разработки в целом. Иными
словами, тайна в том, что единое научное предприятие может быть одновременно и «посевным зерном» для экономического роста, и «сладким сиропом» чистого, движимого любопытством научного открытия.
Точка зрения, согласно которой поддержка науки может быть вкладом в интеллектуальное обогащение мира, имеет немало весьма достойных приверженцев. Так, в 1969 г. участник Манхэттен-ского проекта физик Роберт Уилсон на вопрос, что даст лаборатория им. Э. Ферми для страны, ответил: «Непосредственно для обороны страны она не даст ничего, кроме одного: она сделает страну достойной того, чтобы ее защищать» (цит. по: с. 817).
В какой-то мере американские налогоплательщики готовы платить за то, что обогащает социальный и культурный капитал нации, не давая прямой экономической выгоды. До сих пор Конгресс выделял около 150 млн долл. в год для поддержки искусства и около 170 млн долл. - для поддержки гуманитарных наук. На фундаментальные исследования он ежегодно выделяет около 40 млрд долл. (с. 817). Если разместить эти три числа на одной диаграмме, первые два числа на фоне третьего будут едва отличны от нуля. Очевидно, общество готово платить намного больше за исследования в науке, движимые любопытством, чем за аналогичные усилия в области искусства и гуманитарного знания. Причина проста: существует связь, иногда едва заметная, но постоянно обнаруживающаяся в течение времени, между вложениями в фундаментальные исследования и макроэкономическим ростом.
В нынешние времена строгой экономии ученые должны снова и снова напоминать об этом. Однако не стоит ограничиваться повторением. В сложных условиях необходимо отстаивать интересы науки более интенсивно и умело, чем в периоды процветания. «Настроенный скептически, находящийся под давлением Конгресс вправе задаться вопросом, являются ли ученые курами, несущими золотые яйца, или всего лишь группой откормленных дармоедов» (с. 817). Автор приводит данные, согласно которым в течение последних 130 лет годовой национальный доход на душу населения возрастает (за исключением нескольких периодов депрессий) почти по экспоненте.
Вообще говоря, причиной экспоненциального роста является та или иная положительная обратная связь, когда какое-либо про-
изводство дает возможность производить еще больше. Это значит, что экспоненциальный рост экономики США обусловлен тем, что нечто из производимого само выступает в качестве фактора производства. В классической экономической науке факторами производства считались земля, труд и капитал. В дальнейшем к этому перечню были добавлены различные формы человеческого капитала, такие как вложения в образование. Сегодня не менее важным фактором производства считается также выступающая в качестве капитала интеллектуальная собственность.
Относительно фиксированные факторы производства, такие как земля (и все природные ресурсы), не могут порождать положительную обратную связь, необходимую для экспоненциального роста. Также и рост труда сам по себе не может увеличивать производство дохода на душу населения. Следовательно, из классических факторов производства один лишь капитал (но понятый в широком смысле, включая человеческий капитал, интеллектуальный капитал и капитал, получаемый за счет окружающей среды) может обеспечивать экспоненциальный рост экономики.
Нобелевский лауреат по экономике 1987 г. Р. Солоу (Я. 8о-1ом) и его последователи попытались понять, какую долю роста обеспечивает каждый из факторов производства. Они показали, что известными факторами можно объяснить почти половину роста. Впрочем, не поддающаяся объяснению часть, которую назвали остатком Р. Солоу, иногда оценивается в 85%. В дальнейшем было показано, что значительную часть этого остатка можно объяснить новым фактором производства, а именно технологическим прогрессом. Строго говоря, технология не является формой капитала (хотя она и связана с человеческим и интеллектуальным капиталом), поскольку нет какого-то отдельного лица, владеющего технологией. Тем не менее она способна порождать положительную обратную связь и, будучи одним из факторов производства, увеличивать богатство и стимулировать еще больший прогресс технологий, обеспечивая эффективный цикл экспоненциального роста.
После того как был выявлен этот фактор, начиная с 1970-х годов было проведено немало исследований, в ходе которых вычленялись небольшие элементы экономического роста, чтобы оценить ежегодные темпы окупаемости инвестиций в фундаменталь-
ные исследования. Почти все такие исследования обнаруживали высокие темпы окупаемости: если обычно приемлемым считается 5%-ный уровень окупаемости, то окупаемость инвестиций в фундаментальные исследования, по разным оценкам, составляет от 20 до 60% в год (с. 819). При таком уровне окупаемости можно было бы ожидать, что чуть ли не все инвестиции будут направляться в сферу фундаментальных исследований. Но этого не происходит из-за проблемы «присваиваемости» (appropriabШty). Эта проблема заключается в следующем: в какой мере вознаграждение за риск и вложенные деньги возвращается к инвестору? Доход от вложений в фундаментальные исследования высок, но присвоить его не так-то просто. Природа фундаментальных исследований такова, что их результаты расходятся по всему миру. Хотя результаты этих исследований могут переходить на прикладной уровень, превращаясь в патенты, продукты и в конечном счете обеспечивая экономический рост, все это необязательно происходит в лаборатории, где первоначально проводилось исследование, и даже в той же самой стране. Характерная черта фундаментальных исследований - низкая при-сваиваемость, т.е., как правило, инвестор не получает адекватной прибыли. Таким образом, фундаментальные исследования, ведущие к научным открытиям, являются общественным благом: они приносят пользу всем. Но поскольку в силу этого обстоятельства стимул платить за фундаментальные исследования ослаблен, частный сектор не особенно заинтересован в такого рода инвестициях. Поэтому для реализации социального потенциала этого общественного блага инвестиции должны идти от правительства. И действительно, правительство США поддерживает львиную долю национальных фундаментальных исследований.
Далее автор развивает тезис о том, что проблема присваивае-мости значима и на международном уровне. В 1945 г. в США производилось 50% всей мировой продукции. Поэтому на 50% федеральные вложения в ИР почти гарантированно присваивались внутри страны, порождая прибыль для американской экономики. Фактически присваиваемость была даже выше, поскольку вплоть до 60-х годов потенциальные конкуренты США - Япония и Европа -были не в состоянии абсорбировать результаты финансируемых в США фундаментальных исследований. Американские научные результаты экспортировались со скоростью писем, пересылаемых
океанскими судами, или международных аспирантских программ, тогда как сегодня они распространяются со скоростью Интернета. Сегодня информация передается столь быстро, что каждый человек в любой стране потенциально может стать предпринимателем, распознающим экономический потенциал научных открытий.
В 1990-е годы индустриальный мир становится значительно более конкурентным. В США заканчивается эра регулируемых монополий (таких, как «Bell Labs», которая финансировала собственные высокопродуктивные лаборатории). Начинают доминировать большие международные корпорации. Возрастают инвестиции промышленности в ИР, поскольку эта сфера становится привлекательной в инвестиционном плане. Однако оправдать инвестиции промышленности в неприсваемые ИР, такие как фундаментальные исследования, становится все труднее. Причины - более долгий временной горизонт и риск того, что результаты будут присвоены другими.
Наряду с этим начиная с 2003 г. стагнируют и федеральные расходы на фундаментальные исследования на уровне 37 млрд долл. в ценах 2005 г. (с. 820). Это создает крайне опасную ситуацию. Во-первых, после десяти лет действия такой тенденции федеральный бюджет столкнулся с периодом беспрецедентной экономии. Фундаментальные исследования должны расти по крайней мере такими же темпами, как и экономика, поскольку они являются частью петли обратной связи, обеспечивающей рост экономики. Кроме того, традиционная двухпартийная поддержка федеральных расходов на фундаментальные исследования всегда основывалась на том, что эти исследования являются общим благом, пользу от которого получают американские налогоплательщики. Поэтому любое уменьшение присваиваемости этих инвестиций - теперь уже на уровне нации, а не отдельных корпораций - уменьшает их привлекательность. Опасность заключается в том, что, как и США, другие государства могут принимать такие же решения, какие принимались отдельными корпорациями в 1990-е годы, и уменьшить инвестиции в фундаментальные исследования. Фактически США уже встали на этот путь начиная с 2003 г. Если по этому пути пойдут и другие страны, то может возникнуть ситуация, когда финансирование исследований прекратится вообще: каждая страна будет пытаться извлечь пользу из исследований, финансируемых други-
ми, но ни одна не захочет инвестировать сама. В результате все «передерутся» в конкуренции за уменьшающиеся прибыли от прошлых инвестиций.
В связи с этим автор предлагает принять такую политику, которая поддерживала бы присваиваемость прибыли от фундаментальных исследований, проводимых в США, американской экономикой. Это потребует определенной деликатности, поскольку политика, ограничивающая открытость науки, неизбежно будет контрпродуктивной. Однако даже в век Интернета можно использовать стратегии, которые обеспечивали бы географическую привязку трансформации исследовательских открытий в экономический рост. Один из таких феноменов - это рост исследовательских центров вокруг ведущих американских университетов. Наиболее известный пример здесь - Силиконовая долина. Такие исследовательские университеты - это географически укорененные сообщества, которые нелегко экспортировать. Можно представить себе корпорацию, которая перемещает свои ИР за границей, но трудно вообразить, чтобы Стэнфордский университет или Массачусетский технологический институт вдруг приняли решение переехать в другое место. Повседневные социальные контакты в такого рода местах обеспечивают более эффективный трансфер технологий.
Б.Г. Юдин
2014.02.003. МАСТЕР З., РЕЗНИК ДБ. ШУМИХА И ДОВЕРИЕ ОБЩЕСТВА НАУКЕ.
MASTER Z., RESNIK D.B. Hype and public trust in science // Science and engineering ethics. - 2013. - Vol. 19, N 2. - P. 321-335. -D0I:10.1007/s11948-011-9327-6.
Ключевые слова: доверие общества; шумиха; биотехнология; поддержка / энтузиазм общества; ответственное проведение исследований.
З. Мастер работает в Университете провинции Альберта в Эдмонтоне (Канада). Д.Б. Резник - сотрудник Исследовательского центра «Research Triangle Park» (штат Северная Каролина, США).
Ряд авторов выражают беспокойство по поводу связанной с биотехнологиями шумихи, т.е. громких публичных кампаний, сопровождающихся благими обещаниями. Одна из главных этиче-
