CC BY
56
2013.02.014-015. ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА ПОЛЬШИ В 1922-1945 гг.: ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА. (Сводный реферат).
2013.02.014. ГЗЕЛЛА Я. Между Советами и Германией: Концепции польской внешней политики виленских консерваторов, сгруппированных вокруг «Слова» (1922-1939).
GZELLA J. Mi^dzy Sowietami a Niemcami: Koncepcje polskiej poli-tyki zagranicznej konserwatystow wilenskich zgrupowanych wokol «Slowa», (1922-1939). - Torun: Wydaw. nauk. Uniw. M. Kopernika, 2011. - 477 s.
2013.02.015. ПОЛАК-СПРИНГЕР П. Ландшафты реваншизма: Создание пространства на промышленном участке польско-германской границы и борьба за него, 1922-1945.
POLAK-SPRINGER P. Landscapes of revanchism: Building and the contestation of space in an industrial Polish-German borderland, 19221945 // Central Europ. hist. - Cambrigde, 2012. - N 45. - P. 485-522.
Ключевые слова: Польша, 1922-1945 гг., установление границ, внешняя политика.
В реферате представлены исследования различных аспектов внешней политики Польши 1922-1945 гг. - от теоретических до практических, связанных с установлением польско-германской границы.
Книга польского историка, профессора Института научной информации и библиографии Торуньского университета им. Н. Коперника Я. Гзеллы (014), состоящая из введения, двух частей, заключения и библиографического списка, посвящена развитию внешнеполитической концепции виленских консерваторов в 19221939 гг., отраженной в газете «Слово». Во введении автор отмечает, что возрождение Польской Республики в 1918 г. вызвало всплеск активности польского общества в разных сферах, в том числе политической. Воссозданные политические партии, стремясь популяризировать свои программы и обрести сторонников, создавали свои печатные издания. Не были исключением и консерваторы - краковские, познанские, варшавские и виленские. Виленский центр консервативного движения считается одним из поздних. Он был создан только в 1922 г., когда виленская земля была присоединена к Польше. Их партия - Партия национальной правицы во главе с М. Броэль-Платером - издавала ежедневную газету
«Слово». На полосах этого партийного органа решалась дилемма польской внешней политики: который из двух сильных соседей Польши больше ей угрожал - Россия или Германия и с кем следовало поддерживать добрососедские отношения. Виленским консерваторам не удалось сблизиться с другими партиями, поэтому в сентябре 1925 г. в «Слове» было опубликовано следующее утверждение: «"Слово" - это беспартийная газета. Она не будет служить ни одной партии» (014, с. 11).
Первая часть монографии посвящена основам и направлениям польской восточной политики в теории виленских консерваторов. Возрожденная Польша имела весьма непростые отношения со своими соседями. Предложения Советской России об установлении дипломатических отношений в 1918 г. и в более позднее время Польша приняла с недоверием. Ситуацию усугубила польско-советская война, которую выиграла Польша. В связи с напряженными польско-советскими отношениями в первом номере «Слова» от 1 августа 1922 г. было помещено несколько предостережений, касающихся польской политики в отношении Советской России, и особенно большевистской идеологии и необходимости принятия мер, делающих невозможным ее распространение на землях Польской Республики. В публикациях виленского консерватора М. Зджеховского 1922 г. были определены основы восточной политики Польши. В частности, он писал, что в период обсуждения Рижского мирного договора поляки не желали совершать экспансию на восток, чтобы «не дразнить» Россию (014, с. 39). Кроме того, Зджеховский считал, что новую Польшу надо создавать на этнически польских территориях, утверждая при этом, что ей необходимо дойти до Балтики через ковенскую землю. Он предлагал также объединить Литву с Польшей «каким-нибудь государственно-правовым союзом или подчинить Литву польской политике» (014, с. 40). Консервативный публицист писал и о возможности проведения Варшавой самостоятельной внешней политики на международной арене. В то же время он подчеркивал, что для Польши «воля Франции является законом, верой, совестью, святыней» (там же). Тем не менее Франция считала, что Польша должна быть слабым государством, чтобы не мешать расширению России, когда последняя начнет захватывать территории, принадлежавшие ей в прошлом. Подтверждением этого тезиса для Зджеховского было
неодобрение Францией польских притязаний на виленскую землю, что вытекало «из рассмотрения Литвы как сателлита Советской России» (014, с. 41).
В 1923 г. в «Слове» появился ряд публикаций, связанных с предложениями Лиги Наций по разделу нейтральной полосы, ведущей к Балтийскому морю. В частности, говорилось, что Лига Наций приблизила к Польской Республике границы Германии, «остающейся в состоянии войны с Польшей, на расстояние в чуть более десятка километров от предместий Вильно, создавая тем самым весьма небезопасную ситуацию на случай какой-либо войны с участием Польши» (014, с. 57).
После подписания в апреле 1926 г. в Берлине советско-германского соглашения, подтверждавшего развитие двусторонних отношений в духе Рапалло и обязующего стороны придерживаться нейтралитета в случае агрессии третьего государства, консерваторы раскритиковали министра А. Скшиньского и его политику сближения с СССР. Скшиньского обвинили в том, что он «не ориентируется в международных отношениях» (014, с. 95).
В 1926 г. посланником РП в СССР стал лояльный дипломат С. Патек, что позволило редакции «Слова» писать об ошибках польской дипломатии в отношении восточного соседа. В газете был раскритикован сам Патек, который заявлял, что, выезжая в Москву, он не имел точного плана действий, а также министр иностранных дел А. Залесский за тезис о необходимости стремиться к заключению соглашения с СССР. В «Слове» говорилось также, что политика Польши в отношении Советского Союза была пронизана «духом мира», и это исключало ее участие в антисоветском блоке либо действиях, направленных против СССР. Но советская политика в отношении Польши оценивалась по-другому. Утверждалось, что Москва видела от Варшавы только дружелюбие, но дружелюбие это не может быть односторонним. Вскоре консерваторы обратили внимание на то, что СССР оказывает помощь коммунистическому движению на белорусских землях, входивших в состав Польши, и истолковали это как «действия, которые должны привести к разрушению единства Польской Республики» (014, с. 96).
В 1927-1932 гг. отношения Польши с ее восточными соседями стабилизировались. В «Слове» же появился цикл статей о необходимости переориентировать внешнюю политику Польши на
франко-польско-немецкий союз, а также публикации об отношениях Польши с СССР и Литвой. После подписания в 1932 г. польско-советского пакта о ненападении в газете были опубликованы статьи о политике Польши в отношении СССР, в которых польско-советское сближение связывалось с необходимостью противостоять действиям Германии по пересмотру Версальского договора. Но самый серьезный поток публикаций вызвали события 19381939 г., в частности, подготовка польско-немецкого сотрудничества против СССР, переговоры западных демократий с Советским Союзом о подписании политических и военных соглашений. Консерватор С. Мацкевич писал, что СССР может выиграть войну с Эстонией и Латвией, но он «не в состоянии начать длительные боевые действия, которых потребует мировая война» (014, с. 205).
Во второй части книги рассматривается польская западная политика. В начале 1920-х годов в «Слове» появлялись публикации, в которых доминировала тематика отношений с СССР и Литвой, Франции же уделялось мало внимания. Она упоминалась лишь в статьях, посвященных франко-британской политике в отношении Польши и Германии. В 1921 г. был заключен польско-французский военно-политический союз, который, по мнению автора, «должен был приносить выгоды прежде всего Франции» (014, с. 215). Поэтому М. Зджеховский в газете «Слово» требовал от польской дипломатии ограничить действия, предпринимаемые «под диктовку Парижа» (там же). Уменьшение французского влияния на польскую политику должно было усилить позицию Польши на международной арене.
В 1927-1934 гг. Польша находилась в поисках новых гарантий безопасности. В связи с этим в феврале 1927 г. С. Мацкевич начал публиковать в «Слове» цикл статей, в которых анализировал политические отношения в Европе, а также проблемы польской внешней политики того времени. Он начал с рассмотрения международного положения Франции и анализа польско-французских отношений после Локарнской конференции 1925 г. Мацкевич полагал, что ослабленный Первой мировой войной гарант Версальского договора Франция не захочет начать новую войну с Германией и поэтому будет проводить пронемецкую политику. Для реализации этой политики Франции потребуется союзник на востоке, которым «может стать только Польша» (014, с. 251). Мацкевич был
уверен в том, что взамен Париж употребит все свои усилия для защиты западных границ Польши. Он также писал, что все государства, за исключением Советского Союза, постараются избежать новой мировой войны. А конфликт между Польшей и немецко-большевистской коалицией, усиленной Литвой, может, по его мнению, закончиться поражением Варшавы. Францию же Мацкевич называл «единственной возможной союзницей» Польши (014, с. 252).
В 1934 г. редакцией «Слова» было с энтузиазмом воспринято известие о подписании польско-германской декларации о ненападении. Но еще больше откликов вызвали аншлюс Австрии Германией и расчленение Чехословакии в 1938 г. В той ситуации, по мнению С. Мацкевича, одной из возможных концепций внешней политики Польши была нормализация польско-немецких отношений, а также «создание более партнерских польско-французских отношений» (014, с. 353).
Серьезное оживление в редакции «Слова» вызвал визит в Москву министра иностранных дел Германии И. фон Риббентропа 23 августа 1939 г. Правда, публицисты старались минимализиро-вать результаты советско-германских переговоров, будучи убежденными в том, что Советский Союз не примет участия в надвигающейся войне (014, с. 447). Они выражали удивление по поводу того, что Гитлер пошел на заключение пакта о ненападении с СССР, «несмотря на отсутствие веры в помощь этого государства в случае войны...» (там же).
В заключении автор пишет, что дискуссии на тему направлений польской внешней политики определялись геополитическим положением Польши. Виленские консерваторы специализировались в разных областях: одних интересовали отношения Польши с Советской Россией (позднее - с СССР), других - с Германией, третьих - с Францией и т.д. Из двух крупнейших соседей Польши все публицисты признавали последнюю главным врагом СССР. Со стороны Германии консерваторы тоже видели угрозу, но в начальный период издания «Слова» о ней писали мало, что автор связывает с необходимостью «подчеркивания решающей роли Франции в исполнении постановлений Версальского договора, а также в его признании.» (014, с. 452). В целом перед Второй мировой войной на страницах «Слова» пропагандировалась концепция трехсторон-
него польско-немецко-французского союза. Делался упор на «усиление польско-немецких контактов, которые могли гарантировать проведение Польским государством активной восточной политики» (014, с. 453).
Статья сотрудника Катарского университета (г. Доха) П. Полак-Спрингера (015) посвящена решению проблем на промышленном участке польско-германской границы в 1922-1945 гг.
28 марта 1926 г. представители германского правительства и местные активисты вышли на митинг протеста против границы с Польшей в районе Ополя - «центра немецкой части верхнесилез-ской границы» (015, с. 485). Министр иностранных дел Германии К. Зеверинг в связи с данным событием вспомнил о германо-польском соперничестве на этом участке границы, начавшемся в 1922 г. Для него это была борьба за «немецкость и немецкую культуру» (там же).
Верхнесилезская граница была установлена между Германией и Польшей в июне 1922 г. Она проходила по промышленному району, имевшему большое экономическое значение. Для Польши этот район был первостепенным центром производства промышленной продукции, а для Германии он имел меньшее значение. Тем не менее немецкая сторона не отказалась от претензий на весь этот регион, тем более что по итогам раздела Верхней Силезии Лигой Наций к Польше отошла большая часть шахт, промышленных предприятий и крупных городских центров - Катовице, Хожув и др., в которых, по итогам плебисцита, немцы получили большинство голосов. Поэтому раздел Верхней Силезии сопровождался насилием, гуманитарными, экономическими и юридическими проблемами, бюрократическими проволочками. Автор отмечает, что до середины 1937 г. Верхняя Силезия управлялась не столько польскими и германскими властями, сколько союзнической комиссией на основе Женевской конвенции 1922 г. (015, с. 489).
С началом борьбы за границу правительства обеих стран стали делать упор на национальную идентичность своих соотечественников, проживавших в Верхней Силезии. Так, в немецкой части региона правящая Католическая народная партия придавала особое значение его «особой национальной культуре» (015, с. 491).
Особенно серьезный оборот приобрела борьба за придание «польского лица» некогда прусскому промышленному центру Ка-
товице. Первым шагом поляков было включение в город его предместий, в результате чего к 1914 г. население Катовице составило 70 тыс. жителей и образовался многонаселенный для того времени город под названием «Большое Катовице». Таким образом поляки рассчитывали потеснить немецкое большинство в городе. Создававшийся ландшафт польской Силезии был «прагматическим и политическим символом» (015, с. 493). В южной части города создавался новый центр социальной и политической жизни региона. Это делалось для того, чтобы уменьшить значение северной части Катовице, которая во времена Германской империи выполняла аналогичные функции. В целом политика поляков того времени была направлена «на поднятие патриотического духа во всей Польше и организацию официального "крестового похода" с целью полонизировать границы» (015, с. 495).
В 1930-е годы германская сторона имела уже достаточно информации о переменах, происходивших в Катовице. Один из немецких активистов К. Счодрок, говоря о достижениях в области строительства, с иронией отмечал, что «экономическое и культурное развитие Верхней Силезии впервые успешно проходит под руководством Польши» (цит. по: 015, с. 501).
Официальный нацистский режим считал Польшу неспособной управлять территориями, прилегающими к ее границам. В немецкой части Верхней Силезии тоже существовали проблемы - к 1925 г. здесь находилось 217 тыс. беженцев из Польши. Немцы сформировали приграничный район из трех городов - Бойтхен, Гинденбург и Гляйвиц с таможенным контролем и затрудненным движением транспорта. Строительные проекты в этом регионе создавались с учетом потребности в новом жилье и железнодорожных станциях. Проект «Три города» был ответом на польское «Большое Катовице». Правда, значительная часть его положений осталась на бумаге: придя к власти, нацисты отвергли их из-за предлагавшихся авангардных архитектурных форм.
Автор отмечает, что приход нацистов к власти «существенно изменил политический и физический ландшафт Верхней Силезии» (015, с. 505). Новый режим использовал конфликт по поводу германо-польской границы для того, чтобы узаконить террор и репрессии против польского меньшинства в Германии. Этнические чистки достигли своего апогея в июле 1937 г. Польские евреи тоже
стали жертвами режима - их имущество уничтожалось, синагоги разрушались. Кроме того, любые польские символы убирались из общественных мест, польские названия городов и сел были германизированы. Такая политика продолжалась и в годы Второй мировой войны. Когда в сентябре 1939 г. Германия оккупировала Польшу, началась германизация г. Катовице. Нацисты «юридически обосновали аннексию польской Силезии и прямого ее включения в Рейх» (015, с. 513).
1945 год положил конец усилиям нацистов германизировать польскую часть Верхней Силезии. Немцы были выселены из послевоенных польских территорий (015, с. 522).
О. В. Бабенко
2013.02.016. НОВАК ЕМ. ОТ ГЕГЕМОНИИ ДО АГОНИИ: УПАДОК ВАРШАВСКОГО ДОГОВОРА - ПОЛЬСКАЯ ПЕРСПЕКТИВА.
NOWAK J.M. Od hegemonii do agonii: Upadek Ukladu warszaw-skiego - polska perspektywa. - W-wa: Bellona, 2011. - 368 s.
Ключевые слова: международные отношения, Варшавский договор, Польша, конец ОВД.
Книга профессионального дипломата, автора нескольких десятков научных трудов по истории международных отношений Е.М. Новака посвящена процессу упадка Организации Варшавского договора, за которым автор наблюдал лично во время работы в этой организации в должности уполномоченного по делам Варшавского договора. 1 июля 1991 г. в Праге на последнем заседании Политического консультативного комитета ОВД представители шести государств-участников подписали Протокол о полном прекращении действия договора. Из первых восьми членов организации не было Албании (вышла из договора в 1968 г.) и ГДР (вышла в 1990 г.). Советскую делегацию возглавлял вице-президент СССР Г.И. Яна-ев. М.С. Горбачев отказался лететь в Прагу, заявив, что с самого начала был против расторжения Варшавского договора и «согласился на него только из необходимости подчиниться мнению всех остальных союзников» (с. 14).
Монография написана на основе неопубликованных архивных материалов польского происхождения (Архив новых актов,
