CC BY
187
ли помощь, а нередко и спасали от гибели людей независимо от их веры и национальности (с. 72).
Помощь партизанскому движению стала особой страницей русской церковной истории военной поры. Священнослужители и верующие активно участвовали в антифашистской борьбе на оккупированных территориях СССР. Впрочем, попытки некоторых представителей духовенства остаться в стороне от борьбы зачастую оценивались партизанами, и не всегда обоснованно, как предательство (с. 127).
Что касается масштаба ущерба, нанесенного РПЦ германскими оккупантами, то точно его оценить невозможно. Он не исчерпывался тысячами разрушенных и разоренных храмов, бесчисленными предметами утвари и церковными ценностями, увезенными фашистами при отступлении. Церковь лишилась сотен духовных святынь, что не может быть искуплено никакими контрибуциями (с. 94).
После войны, как только изменились условия внешней и внутренней политики, заставлявшие Сталина идти на вынужденные уступки церкви, его позиция тоже существенно изменилась. Вплоть до его смерти в 1953 г. ни один новый православный храм открыт не был. Более того, происходило массовое изъятие церковных зданий и их переоборудование под клубы, зернохранилища и т.п. Вновь вводились запреты и ограничения на церковную деятельность.
В. С. Коновалов
НОВАЯ И НОВЕЙШАЯ ИСТОРИЯ
Международные отношения
2012.02.021. БАБЕНКО О.В. ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА ПОЛЬШИ 1920-1930-х годов В ПОЛЬСКОЙ ИСТОРИОГРАФИИ. (Реферативный обзор).
Ключевые слова: Польша, межвоенный период, внешняя политика, польская историография.
В обзоре рассматриваются важнейшие проблемы внешней политики Польского государства межвоенного периода - от урегу-
лирования вопросов о границах до международного положения Польши накануне нападения на нее Германии 1 сентября 1939 г. Они привлекают внимание главным образом польских историков, о чем свидетельствует наличие большого количества публикаций по данной проблематике.
Польша 1920-1930-х годов была неотъемлемой частью Вер-сальско-Вашингтонской системы международных отношений, поскольку именно в ее рамках она формировалась, получив независимость 11 ноября 1918 г. Однако в ходе Парижской мирной конференции 1919 г. не были решены многие спорные вопросы. Как пишет адъюнкт Поморской академии в Слупске канд. ист. наук Я. Чеховский, «состояние международной нестабильности, несмотря на его изменения, длилось практически весь период межвоенного двадцатилетия» (1, с. 50). Германия, утратившая по Версальскому договору значительную часть своей довоенной территории, главным образом в пользу Польского государства, стремилась к его ревизии. Именно поэтому «основные экспансионистские силы немецкой политики были направлены в сторону польских границ» (там же). Польша же, оказавшись между двумя враждебными соседями - Германией и Советским Союзом, искала возможности обеспечить собственную безопасность. Я. Чеховский подчеркивает, что в политическом и военном отношениях Польша в начале 1920-х годов опиралась на Францию и Румынию (там же, с. 51).
Возрожденное Польское государство столкнулось с проблемами становления своих границ. Они решались в основном на Парижской мирной конференции, за исключением проблемы определения границы с Советской Россией и некоторых других ее участков. Спорными территориями считались, в частности, Верхняя Си-лезия и Тешинская Силезия. Верхняя Силезия была разделена между Польшей и Германией таким образом, что Польша получила ее меньшую часть. Говоря о Тешинской Силезии, польский историк Я. Моравяк пишет, что события 1919 г. «оторвали ее от Второй Ре-
чи Посполитой1, с чем полякам по обе стороны Ользы трудно было смириться»2 (6, с. 329).
Наиболее напряженно проходило определение восточной границы Польши в ходе польско-советской войны 1919-1921 гг. Правда, профессор института польской истории ПАН А. Ландау-Чайка утверждает, что, согласно газете «Kurier Nowy», «получение территорий вооруженным путем не учитывало воли жителей...» (5, с. 75). Активные боевые действия между Польской Республикой, с одной стороны, и Белоруссией и Литвой - с другой, начались еще в январе 1919 г. После окончания Парижской мирной конференции, оставившей открытым вопрос о польской восточной границе, в войну вступила Советская Россия. Газета «Dziennik Poranny» в январе 1919 г. писала, что это была «война за территорию, а не "крестовый поход против большевиков", как говорила польская пропаганда» (там же, с. 76). Тем не менее историки отмечают наличие идеологических предпосылок для войны. Так, директор Польского института международных дел, канд. ист. наук С. Дембский пишет, что Польша представляла собой «заграждение, отгораживающее Советскую Россию от Европы. Поэтому нападение на нее часто рассматривалось как необходимое условие успеха программы экспорта революции» (2, с. 32).
Результаты польско-советской войны представляются в польской историографии следующим образом: Россия потерпела поражение, и 18 марта 1921 г. в Риге был подписан мирный договор. Известный польский историк-эмигрант А. Замойский отмечает, что участники переговоров с польской стороны, «которым необходимо было улучшить образ их страны за границей, не настаивали на исторических границах и пошли на компромисс, в результате которого в границах Речи Посполитой оказались, однако, большие территории Украины и Белоруссии» (11, с. 247). Он полагает также, что с общеевропейской точки зрения война 1919-1921 гг.
1 Вторая Речь Посполитая - часто используемое в историографии название независимого Польского государства 1918-1939 гг., подчеркивающее преемственность польской государственности (Первая Речь Посполитая перестала существовать в 1795 г.). - Прим. реф.
2
В результате вмешательства Совета послов Антанты в польско-чехословацкий конфликт Прага получила большую и наиболее ценную в экономическом отношении часть Тешинской Силезии. - Прим. реф.
была «несущественной». Тем не менее «границы, которые считались такими важными, исчезли с карты и были забыты...» (11, с. 248). В связи с этим историк поднимает вопрос о причинах поражения России и победы Польши. Многие поляки и россияне, по мнению Замойского, сделали из результатов войны ошибочные выводы. Так, поляки видели причины своего успеха в серьезной военной подготовке и заботе о нравственном здоровье солдат, а россияне сетовали на численный перевес противника. В то же время последующие войны показали, что «решающим фактором является обладание современным оружием» (там же, с. 256).
А. Замойский задается также вопросом о значении польско-советской войны, в частности Варшавской битвы 1920 г.1, для Польши и всей Европы. Он убежден, что результат Варшавской битвы «оказал решающее влияние на политические события 20-х и 30-х годов, на ход Второй мировой войны, на мирный договор 1945 г. и на позиции европейских государственных мужей эпохи. Некоторые из них - Сталин, Черчилль и де Голль - были лично вовлечены в конфликт 1920-го года, другие - Муссолини, Франко и Гитлер -внимательно за ним следили» (там же, с. 5). Польский историк полагает, что в случае победы Советской России в польско-советской войне Польша, балтийские государства, а позднее Чехословакия, Венгрия, Румыния и Германия превратились бы в советские республики. Но поражение России подтвердило распространенное убеждение в том, что она «не всегда будет империалистической мощной державой и грозой для своих соседей.» (там же, с. 253). Правда, польская победа была сведена на нет событиями 1939 г. Тем не менее триумф Варшавы в 1920 г. «обеспечил Восточной Европе два десятилетия свободы от коммунизма и придал ей привкус демократического и цивилизованного существования» (там же, с. 256).
Помимо установления границ, руководство Польши имело целью обеспечить своей стране позицию гегемона в Прибалтий-
1 Варшавская битва произошла в августе 1920 г. между Красной армией, с одной стороны, и польскими войсками, Добровольческой армией и рабочими батальонами - с другой. В результате наступление Красной армии было остановлено, она вынуждена была поспешно отступить. Эта победа поляков, получившая в польской историографии название «Чудо над Вислой», предопределила итоги войны. - Прим. реф.
ском регионе. Осуществлению этой цели Польши отвечала идея западных держав по созданию Балтийского блока, которая начала проводиться в жизнь на рубеже 1919-1920 гг. По сути речь шла о формировании «санитарного кордона» от большевизма или, как пишет Я. Чеховский, подписании «оборонительного соглашения в связи с угрозой со стороны СССР» (1, с. 51). С этой целью 13 марта 1922 г. на Варшавской конференции Польша, Финляндия, Латвия и Эстония подписали соглашение, предусматривавшее мирное разрешение споров, охрану прав национальных меньшинств, интенсификацию экономических переговоров, гарантию взаимных консультаций о совместных военных действиях в случае агрессии против одной из сторон. Однако Финляндия данный договор не ратифицировала, что объяснялось «влиянием Германии, проскандинав-ской ориентацией Хельсинки, а также определенной стабилизацией в регионе и отходом Финляндии от активной политики после улаживания карельского конфликта» (там же, с. 53). В 1925 г. поляки предприняли попытку наладить тесные политические и военные отношения с Финляндией, но безрезультатно. Финны придерживались нейтральной позиции по всем вопросам, касавшимся эвентуального Балтийского союза. Тем не менее в польском МИДе считали, что балтийское соглашение «в той или иной форме в конечном итоге удастся заключить» (там же).
В целях упрочения своего международного положения Варшава 5-16 октября 1925 г. участвовала в Локарнской конференции министров иностранных дел Бельгии, Великобритании, Германии, Италии, Франции, Польши и Чехословакии. Германия принимала участие в дискуссиях наравне с другими державами. Конференция завершилась подписанием Рейнского гарантийного пакта и еще восьми документов. Были даны гарантии западным границам Германии, но оставался без гарантий статус западных границ Польши. Таким образом, после заключения договоров в Локарно, как пишет С. Дембский, Германия стала «равноправным участником версальского порядка» (2, с. 27).
В феврале 1926 г. произошли изменения на восточном направлении внешней политики Польши - начались польско-советские переговоры о заключении договора о ненападении. Польша изначально заняла позицию, согласно которой необходимо было заключить многосторонний пакт с участием балтийских госу-
дарств. В результате усилий польской дипломатии правительства Финляндии, Латвии и Эстонии направили СССР меморандум, «суть которого перекликалась с позицией Польши по договору о ненападении» (1, с. 54).
В Германии следили за польско-советскими переговорами. Берлин не устраивала ни позиция Варшавы, ни позиция Москвы. Поэтому немецкая сторона предложила свой проект - гарантийный пакт с участием Германии, СССР, Литвы, Латвии, Эстонии и Финляндии. Фактически это была попытка поделить сферы влияния в Балтийском регионе совместно с СССР, обойдя Польшу. Я. Чеховский считает, что указанная проблема таила в себе опасность для Варшавы, так как «обсуждалась в постлокарнской атмосфере, в которой гарантии западных границ Германии стали на практике разрешением пересмотреть восточные границы» (там же).
Более того, в 1925-1926 гг. Польша и Германия боролись за постоянные места в Лиге Наций. Сложная международная обстановка способствовала тому, что Финляндия отказалась поддержать Польшу в ее стараниях получить постоянное место в Совете Лиги. В результате на сентябрьской сессии 1926 г. Германия была принята в Лигу Наций с предоставлением ей постоянного места в ее Совете. Варшавская исследовательница М. Венцлевская полагает, что «вступление в Лигу Наций Германия рассматривала как вопрос престижа» (9, с. 75). Среди целей министра иностранных дел Германии Г. Штреземана после вступления в Лигу были «возвращение Гданьска и "польского коридора", а также пересмотр границ Верхней Силезии» (там же). Польша же отказалась от постоянного места в Совете Лиги, поскольку, по мнению Венцлевской, она «не хотела "расколоть" сессию (Лиги. - Реф.)» (там же, с. 76). Я. Чеховский пишет, что Варшава получила «место полупостоянного члена Совета, которого следовало переизбирать каждые три года» (1, с. 54).
В конце 1920-х годов обеспокоенная своим международным положением Польша приняла участие в решении проблем европейской безопасности. 27 августа 1928 г. США, Франция, Великобритания, Бельгия, Япония, Германия, Чехословакия и Польша подписали так называемый пакт Бриана-Келлога, предусматривавший отказ от войны как средства разрешения международных споров. 6 сентября к нему присоединился СССР. Однако, как отмечает
Я. Чеховский, мирная инициатива Советского Союза «не отвечала реальному курсу русских в отношении западного соседа (т.е. Польши. - Реф.), о чем свидетельствует следующий пример. Так, официальное осуждение войны не помешало российскому наркому обороны Клименту Ворошилову предложить представителю германского Генерального штаба генералу Вернеру фон Бломбергу помощь Красной армии в нападении на Польшу» (1, с. 55).
Начало 1930-х годов - тяжелый период в истории Второй Речи Посполитой. Как пишет доктор истории П. Ружаньский, помимо сглаживания напряженных отношений с соседними государствами, Польша «должна была бороться с очень тяжелым экономическим кризисом» (7, с. 63). Более того, именно тогда произошли качественные изменения в развитии международных отношений, связанные с переходом от дипломатической к силовой ревизии Версаль-ско-Вашингтонской системы. Образовались очаги опасности на Дальнем Востоке и в Европе в связи с приходом к власти в Германии и Италии фашистов. Для поляков были особенно важны отношения со стремившейся к реваншу Германией, глава которой А. Гитлер после прихода к власти пытался представить себя «сторонником мира» и только в 1936 г. заговорил о необходимости «расширения жизненного пространства» (12, с. 88-89).
В то время польское руководство приступило к реализации нового внешнеполитического курса - политики балансирования. Она подразумевала линию «равного удаления» от Германии и СССР, противодействие их сближению на антипольской основе. В рамках данного курса были заключены польско-советский договор о ненападении (1932) и польско-германская декларация аналогичного характера (1934). Профессор университета кардинала С. Вышиньского, доцент Института истории ПАН, д.и.н. М. Корнат задается вопросом о том, как Польше удалось за короткий срок заключить два важных договора с СССР и Германией. По его мнению, этому благоприятствовало ухудшение германо-советских отношений в связи с приходом к власти в Германии в 1933 г. А. Гитлера. «Антагонизм, который существовал между Германией и СССР, - пишет Корнат, - создал для польской дипломатии необыкновенные возможности, такие, о которых польские политики в 1920-х годах не могли даже мечтать» (4, с. 310).
Вышеуказанные соглашения принесли Польше ощущение некоторой стабильности, но не придали ей уверенности в мирных намерениях соседей. М.К. Каминьский, анализируя договор Польши с СССР, констатирует, что «у польской стороны не было иллюзий относительно мирных намерений Советского Союза», поэтому она обеспечила себе возможность «выйти из пакта в случае агрессивных действий Советов» (3, с. 15-16). Относительно договора Варшавы с Третьим рейхом М. Корнат пишет, что Ю. Пилсудский и министр иностранных дел Ю. Бек «считали соглашение с Германией самым большим достижением польской дипломатии с момента подписания Версальского трактата (28 июня 1919 г.), с помощью которого удалось вернуть польское государство на карту Европы и установить относительно выгодные границы с Германией» (4, с. 311). Для Польши декларация с Германией имела значение с точки зрения «стабилизации положения государства» (там же, с. 313). В то же время гарантий мира она не создавала, так как с ее помощью Германия намеревалась «вовлечь Польшу в борьбу против Советского Союза...» (там же).
В польской историографии отмечается, что в 1933-1934 гг. наметилось улучшение польско-германских отношений, а декларация 1934 г. стала подтверждением этому (там же, с. 310). Сам факт нормализации отношений был, по мнению М. Корната, «важным актом международной политики в межвоенной Европе» (там же). Польский историк полагает, что декларация 1934 г. внесла «существенные изменения в международные отношения в Европе того времени, прежде всего создала совершенно новую ситуацию в раскладе сил на территории Центральной и Восточной Европы» (там же).
В нормализации польско-германских отношений была заинтересована главным образом Польша, так как Германия была для нее важнейшим политическим партнером, от которого зависело международное положение страны. В этом были убеждены Ю. Бек и Ю. Пилсудский. Польза от союза с Германией заключалась для Польши «в усилении ее позиции, особенно в отношении Франции» (там же). В то время связи Польши с Францией значительно ослабели, и Варшава уже не следовала за Парижем в области внешней политики. Более того, вопрос о польско-германской границе был фактически вычеркнут «из списка проблем, угрожавших миру в Европе» (там же, с. 311). И это произошло несмотря на то, что
польскому правительству не удалось получить от Германии гарантий западной границы Польши. Ю. Пилсудский верил, что декларация 1934 г. заставит немцев «признать польское государство необходимым элементом действительности в мирно устроенной Европе и победить ярко выраженную антипольскую традицию пруссаков» (4, с. 311).
В связи с ослаблением польско-французских связей и нормализацией отношений с СССР Польша в 1934-1935 гг. дважды отказалась вступить в предлагавшийся Францией Восточный блок1, а также отвергла предложение Рейха присоединиться к Антикомин-терновскому пакту. Официальная мотивация была в обоих случаях одинаковой: Польша «не желает участвовать в идеологических блоках, а хочет соблюдать принцип равноудаленности» (там же, с. 321).
Однако польские лидеры не всегда учитывали тот факт, что Третий рейх не собирался отказываться от своих реваншистских планов. Так, в июне 1935 г. немецкий генерал-фельдмаршал В. Кейтель огласил директиву относительно приготовления вооруженных сил Германии к войне в Европе в 1939-1940 гг., согласованную с фюрером. Она включала в себя нападение на Польшу, которое планировалось осуществить 1 сентября 1939 г. Тем не менее, как утверждает доцент Западного института в Познани, д-р ист. наук С. Жерко, это «еще не означало, что решение об агрессии против Польши было уже принято; кажется, что это был вопрос времени» (12, с. 111).
В 1935-1936 гг. польские дипломаты делали последние попытки наладить отношения с Финляндией и создать Балтийский союз. 10-12 августа 1935 г. Ю. Бек посетил с визитом Хельсинки, который латыши оценили как «стремление усилить польское влияние на Балтике» (1, с. 59). Немцы отнеслись к этому визиту спокойно, зная, что Финляндия будет придерживаться нейтралитета относительно польских предложений, желая «сохранить равновесие в отношениях с СССР и Германией.» (там же).
1 Восточный блок, или «Восточное Локарно» - создававшийся Францией военно-политический союз из стран Восточной Европы, который должен был стать главным звеном европейской системы коллективной безопасности. - Прим. реф.
В 1936 г. в Финляндии сменился министр иностранных дел, и Хельсинки начал проводить политику более строгого нейтралитета, чтобы «не втягивать страну в какие-либо европейские конфликты» (1, с. 59). «Доверие финского общества к политической роли Польши на Балтике, - пишет Я. Чеховский, - постепенно сходило на нет» (12, с. 111).
В конце 1930-х годов напряженность в Европе постепенно возрастала. Политика «умиротворения» агрессора, проводившаяся западными державами в отношении Германии, Италии и Японии, не принесла положительных результатов. В 1936 г. началась Гражданская война в Испании, завершившаяся в 1939 г. победой поддерживаемых Германией и Италией франкистов. В марте 1938 г. Германия осуществила аншлюс Австрии и начала угрожать Чехословакии. В сентябре 1938 г. разразился «чехословацкий кризис», следствием которого стало подписание Германией, Италией, Англией и Францией Мюнхенского соглашения, по которому Чехословакия передавала Германии Судетскую область и обязывалась в трехмесячный срок «урегулировать» вопросы, касающиеся польского и венгерского национальных меньшинств. Польша не поддержала Чехословакию, а наоборот, приняла активное участие в ее расчленении1. М.К. Каминьский обвиняет в бездействии Советский Союз, который «тоже не хотел защищать Чехословацкое государство перед Третьим рейхом» (3, с. 19).
В ноябре 1938 г. наступило существенное улучшение в польско-советских отношениях. Оба государства подтвердили актуальность заключенных ранее соглашений. Нормализация отношений продолжалась до 19 июля 1939 г., когда был подписан польско-советский торговый договор. Но, как пишет доктор истории, профессор М. Волос (университет Н. Коперника в Торуни), «трудно сказать, что этот курс был продолжительным в политике Москвы» (10, с. 161). Он задается вопросом о том, было ли согласие Сталина на улучшение отношений с Польшей одним из видов давления на Берлин в собственных интересах. Ведь после встречи польского посла Ю. Липского с министром иностранных дел Германии И. фон Риббентропом 24 ноября 1938 г. стало ясно, что объектом
1 После окончания Мюнхенской конференции Польша приступила к оккупации чехословацкой части Тешинской Силезии. - Прим. реф.
немецкой агрессии станет Польша. Можно ли считать это первым сигналом Сталина Гитлеру, дающим понять, что «путь к удовлетворению очередных желаний Берлина лежит только через сотрудничество с Москвой»? (10, с. 162).
В 1938-1939 гг. международное положение Польши «было в значительной степени производной от германо-советских отношений» (4, с. 360). Но это не означает, что польские дела не играли существенной роли на международной арене. Руководство Польши занимало самостоятельную и весомую позицию касательно всех событий международной жизни и принимало собственные, ни от кого не зависящие, решения. «Если бы Польша на рубеже 19381939 гг. сдалась Германии, - пишет М. Корнат, - Гитлеру было бы очень легко овладеть Европой» (там же).
В конце марта 1939 г. после расчленения Чехословакии и включения в состав Рейха Клайпеды Польше удалось получить гарантии независимости от Великобритании без упоминания о гарантиях границ. Британцы пошли на соглашение с Польшей, так как считали ее страной, «способной эффективно создать второй фронт» против Германии (8, с. 213). Более того, Ю. Бек в ходе своего визита в Лондон превратил односторонние гарантии в двусторонние обязательства в силу своей уверенности в искренности британской стороны и возможности заключения союза с ней. Однако, как отмечает М. Волос, «это была ошибка, в основе которой лежала как наивность, так и вера в латинскую максиму pacta sunt servanda» (10, с. 162). Доктор истории, профессор Я. Тебинка (Гданьский университет) утверждает, что Ю. Бек трактовал проект гарантийного соглашения прежде всего «как вид дипломатических, а не военных гарантий, усиливавших его в игре с Берлином» (8, с. 214).
Международное положение Польши пошатнулось после того, как 23 августа 1939 г. был подписан советско-германский пакт о ненападении, так называемый пакт Молотова-Риббентропа. И.В. Сталин не был заинтересован «в сохранении мира, ведь это означало бы продолжение действия системы, в которой управляемая большевиками Россия не обладала равноправной с другими европейскими державами позицией» (2, с. 14). Поэтому он решил выступить совместно с Германией против версальского миропорядка. К заключенному пакту прилагался секретный протокол о разграничении сфер влияния в Центральной и Восточной Европе.
Польша была заведомо поделена между СССР и Германией на случай войны по линиям рек Нарев, Висла и Сан. Правобережная Варшава оказалась в сфере интересов СССР. С. Жерко пишет, что «пакт со Сталиным несомненно значительно облегчил Рейху нападение на Польшу, а также решительно усиливал исходную позицию Германии на момент начала Второй мировой войны» (12, с. 125). С. Дембский считает, что главной целью как Германии, так и Советского Союза «было развязывание войны» (2, с. 45).
В ночь с 30 на 31 августа 1939 г. немецкая сторона предъявила Польше претензии, так называемые «16 пунктов», которые по сути были диктатом Германии, но не обсуждались в связи с тем, что польский представитель не приехал на соответствующую встречу. Несмотря на это министр Ю. Бек под давлением Лондона и Парижа выразил согласие начать переговоры с Германией, но в связи с надвигавшейся военной угрозой это уже не имело никакого значения. С. Жерко отмечает, что посол Липский, которому хотели поручить ведение переговоров с Берлином, «не получил, однако, никаких дополнительных полномочий» (12, с. 129).
1 сентября 1939 г. Германия напала на Польшу. Англия и Франция объявили войну Германии только 3 сентября. Началась Вторая мировая война, которая, как пишет С. Дембский, «принесла миллионы жертв и затормозила развитие Европы на несколько десятилетий» (2, с. 45).
Список литературы
1. Czechowski J. Wzloty i upadki w politycznych relacjach Polski i Finlandii w dwudziestoleciu mi^dzywojennym // Dzieje najnowsze. - Wroclaw etc., 2009. -R. 41, N 1. - S. 49-60.
2. D^bski S. Uklad monachijski i pakt Ribbentrop-Molotow siedemdziesiqt lat pózniej -problemy, interpretacje, oddzialywanie // Kryzys 1939 roku w interpretacjach polskich i rosyjskich historyków. - W-wa: Polski inst. spraw mi^dzynar., 2009. -S. 13-45.
3. Kaminski M.K. Sowiety wobec sytuacji spowodowanej kryzysem panstwa czechoslowackiego we wrzesniu 1938 r. // Dzieje najnowsze. - Wroclaw etc., 2010. -R. 62, N 3. - S. 15-22.
4. Kornat M. Polska mi^dzy Niemcami a Zwiqzkiem Sowieckim, (1938-1939). Koncepcje polityczne ministra Józefa Becka i sytuacja mi^dzynarodowa // Kryzys 1939 roku w interpretacjach polskich i rosyjskich historyków. - W-wa: Polski inst. spraw mi^dzynar., 2009. - S. 309-361.
5. Landau-Czajka A. Odrodzona Polska czy odrodzona ojczyzna? Odzyskanie niepodleglosci w swietle polskoj^zycznej prasy zydowskiej, 1918-1920 // Dzieje najnowsze. - Wroclaw etc., 2011. - R. 43, N 3. - S. 61-80.
6. Morawiak R. Opinia polska o zajeciu Slaska Cieszynskiego przez Samodzelna Grupe Operacyjna «Slask» // Slqski kwartalnik hist. «Sobotka». - Wroclaw etc., 2008. - R. 63, N 3. - S. 329-348.
7. Rozanski P. Stany Zjednoczone i Polska w drugiej polowie lat 30. XX w. W kr^gu spraw zydowskich // Dzieje najnowsze. - Wroclaw etc., 2010. - R. 62, N 1. - S. 6380.
8. Tebinka J. Polityka zagraniczna Wielkiej Brytanii i Francji - od appeasementu do powstrzymywania // Kryzys 1939 roku w interpretacjach polskich i rosyjskich historykow. - W-wa: Polski inst. spraw mi^dzynar., 2009. - S. 209-240.
9. W^clewska M. Polskie dylematy w «czasach aniolow». Proby budowania bezpieczenstwa zbiorowego w Europie w latach 1926-1929 a koncepcje polskiej polityki zagranicznej w swietle «Gazety Warszawskiej» // Acta Univ. lodziensis. -Lodz, 2008. - N 82. - S. 71-101.
10. Wolos M. Polityka zagraniczna ZSRR w latach 1938-1939 // Kryzys 1939 roku w interpretacjach polskich i rosyjskich historykow. - W-wa: Polski inst. spraw mi?dzynar., 2009. - S. 151-171.
11. Zamoyski A. Warszawa, 1920: Nieudany podboj Europy. Kl^ska Lenina. - Krakow: Wydaw. Literackie, 2009. - 289 s.
12. Zerko S. Niemiecka polityka zagraniczna w przededniu II wojny swiatowej // Kryzys 1939 roku w interpretacjach polskich i rosyjskich historykow. - W-wa: Polski inst. spraw mi^dzynar., 2009. - S. 85-129.
2012.02.022. ЗАБРОВСКАЯ Л.В. СТРАТЕГИЯ И ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ ПОЛИТИКИ РОССИИ В ОТНОШЕНИИ КНДР ПОСЛЕ ЗАВЕРШЕНИЯ «ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ». - М.: Морской гос. ун-т им. адм. Г.Н. Невельского, 2011. - 300 с.
Ключевые слова: Россия и КНДР, 1990-2010 гг., стратегия отношений.
В работе рассматриваются два этапа в истории российско-северокорейских отношений после окончания «холодной войны». Первый - 1990-е годы, когда эти отношения еще сохраняли многие черты прежних связей СССР с КНДР. Поскольку для России отношения с КНДР имели в тот период второстепенное значение, им не уделялось большого внимания. Второй этап - первое десятилетие XXI в. Российские власти, подчеркивает автор, в своих отношениях с КНДР стали руководствоваться национальными интересами, хотя северокорейская сторона продолжала пытаться реанимировать
