CC BY
24
ва различных видов продукции в соответствии с рыночным спросом, чтобы создать стабильные производственные зоны, отойти от системы производства, основанного на региональных сравнительных преимуществах, и создать централизованную производственную зону, развивать промышленные зоны и комплексы в сельской местности, чтобы повысить занятость сельского населения, упростить процедуру получения кредитов в коммерческих банках и стимулировать эти банки к кредитованию, предоставить налоговые льготы предприятиям, занимающимся переработкой продукции сельского и лесного хозяйства, а также рыбоводства» (с. 29).
С.В. Минаев
ВЛАСТЬ
2012.03.064. ЛИ МИНЬЦИ. ПОДЪЕМ РАБОЧЕГО КЛАССА И БУДУЩЕЕ КИТАЙСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ.
LI MINQI. The rise of the working class and the future of the Chinese revolution // Monthly rev. - N.Y., 2011. - Vol. 63, N 2. - P. 38-51.
Автор, бывший политический заключенный в КНР, а ныне экономист, окончивший в 2006 г. университет штата Юта (Солт-Лейк-Сити, США), указывает на пробуждение классового сознания у китайского пролетариата. В июле 2009 г. рабочие государственного предприятия Дунхуа стил компани в провинции Цзилинь дружно выступили против его приватизации. Затем, летом 2010 г., волна забастовок прокатилась по приморским провинциям. «Эти события могут оказаться историческим поворотным пунктом. После десятилетий поражений, отступлений и молчания китайский рабочий класс сейчас возрождается в качестве новой социальной и политической силы» (с. 38). Автор задается вопросом, как это скажется на будущем Китая и мира в целом. Сможет ли правящий класс Китая совладать с нарастающим рабочим движением в рамках нынешней капиталистической системы или это движение приведет к новой социалистической революции?
После создания КНР в 1949 г. Мао и его соратники попытались помешать реставрации капитализма, мобилизовав массы рабочих, крестьян и студентов на борьбу с элементами капитализма. «После смерти Мао в 1976 г. сторонники капиталистического пути во главе с Дэн Сяопином организовали контрреволюционный пере-
ворот и арестовали радикальных маоистских лидеров1. За несколько лет Дэн Сяопин консолидировал свою политическую власть, и Китай начал переход к капитализму» (с. 39).
Экономическая реформа началась в деревне. Народные коммуны были распущены, а земельные угодья приватизированы. В последующие годы миллионы крестьян превратились в избыточную рабочую силу, легкодоступную для эксплуатации местными и иностранными капиталистами. Массовая приватизация началась в 1990-е годы. Были приватизированы фактически все мелкие и средние, а также некоторые крупные государственные предприятия.
Почти все они были проданы по искусственно заниженным ценам или просто переданы в частные руки. Их хозяевами стали государственные чиновники, бывшие директора госпредприятий, частные предприниматели со связями в правительстве и транснациональные компании. Такое «первоначальное накопление» привело к созданию «нового класса капиталистов, базирующегося на разворовывании государственного и коллективного имущества. Тем временем миллионы работников государственно-коллективного сектора были отстранены от собственности и обездолены» (там же).
Легитимность этого нового класса капиталистов была признана руководством КПК. На XVI съезде КПК (2002) был пересмотрен ее устав. Если раньше КПК рассматривалась как передовой отряд рабочего класса, представляющий интересы пролетариата, то в новой редакции устава было заявлено, что партия представляет интересы «самых широких народных масс» и «самых передовых производительных сил». Термин «самые передовые производительные силы» - всего лишь эвфемизм, обозначающий новый капиталистический класс.
Доля рабочего класса в составе самодеятельного населения стремительно растет. В 1980 г. доля занятых вне сельского хозяйства была 31%, в 2000 г. - 50%, а в 2008 г. - уже 60%. По данным доклада Китайской академии общественных наук (2002), около 80% несельскохозяйственной рабочей силы составляют пролетари-зованные наемные работники. В преобладающем большинстве это промышленные рабочие, продающие свою рабочую силу ради вы-
1 Так называемая «банда четырех», возглавлявшая проведение «культурной революции». - Прим. реф.
живания. За 1990-2005 гг. доля суммарных доходов рабочих в ВВП снизилась с 50 до 37%. Средний доход китайских рабочих составляет 5% от уровня США, 6 - Южной Кореи и 40% - Мексики. С начала 1980-х годов из деревни в город в поисках заработка мигрировало около 150 млн. человек. Трудом этих мигрантов в значительной степени обеспечивается рост экспортных отраслей промышленности. Большинство мигрантов работают без выходных более восьми часов в день, значительная часть - по 16 часов. Около 200 млн. китайских рабочих работают в опасных условиях. Около 700 тыс. китайских рабочих ежегодно получают серьезные производственные травмы, из них более 100 тыс. - со смертельным исходом (с. 40).
В течение лета 2010 г. произошли десятки забастовок на предприятиях автомобильной, электронной и текстильной промышленности. В результате хозяева были вынуждены повысить заработную плату своим рабочим. Это вызвало беспокойство у тех китайских ученых, которые поддерживают официальный курс. Они опасаются, что дальнейший рост забастовочного движения приведет к исчезновению феномена дешевой китайской рабочей силы и поставит под угрозу китайскую «социальную стабильность».
За 30 лет движения по капиталистическому пути Китай превратился в страну с острым социальным неравенством. В 2006 г. в стране насчитывалось 3200 человек, чье имущество оценивалось более чем в 100 млн. юаней у каждого (около 15 млн. долл. США). Из этого числа 90% составляли дети высших государственных и партийных чиновников. Их суммарные активы оценивались в 20 трлн. юаней, что примерно равно ВВП Китая в 2006 г. (с. 44).
Согласно одному из исследований так называемые серые доходы в 2008 г. составили 5,4 трлн. юаней, или 18% ВВП Китая. Преобладающая часть этих доходов получена от коррупции и воровства государственных активов. Премьер-министр Китая Вэнь Цзябао считается одним из самых богатых премьер-министров в мире. Его жена возглавляет все ювелирное производство в Китае. Имущество его семьи оценивается в 30 млрд. юаней (4,3 млрд. долл. США). Цзян Цзэминь, бывший председатель КНР и генсек КПК, обладает, по оценке, 7 млрд. юаней, а Чжу Жунцзи (бывший премьер-министр) - 5 млрд. юаней (с. 45).
«Широко распространенная коррупция не только серьезно подорвала легитимность китайского капитализма, но также подорвала способность правящего класса действовать в собственных классовых интересах. Коррупция вышла из-под контроля и стала неуправляемой» (с. 45).
Китайская модель накопления капитала опирается на определенный набор исторических факторов. Это - безжалостная эксплуатация многочисленной дешевой рабочей силы, безоглядное использование природных ресурсов, влекущее деградацию природной среды, и модель роста, зависящая от расширения экспорта на рынки ведущих индустриальных стран. Ни один из этих факторов не может быть устойчивым в долгосрочной перспективе. Главные рынки сбыта китайской продукции (США и Европа) ныне стагнируют и могут оказаться в тисках еще более глубокого кризиса в будущем, так что Китай больше не может полагаться на экспорт как фактор экономического роста. Чрезмерные инвестиции привели к созданию избыточных производственных мощностей, что увеличивает потребность в энергии и ресурсах. Падение нормы прибыли от вложенного капитала в конечном счете приведет к прекращению инвестиций и серьезному экономическому кризису. «Таким образом, китайская капиталистическая экономика нуждается в собственной "перебалансировке" путем стимулирования внутреннего потребления. Но как это можно сделать без ущерба для основных интересов китайского капиталистического класса?» (с. 47).
Основываясь на учении Маркса, автор полагает, что в недалеком будущем ввиду обострения непреодолимых противоречий капитализма произойдет победоносная пролетарская революция -сначала в Китае, а затем и во всем мире.
Л. Ф. Блохин
2012.03.065. ФАЙЛИОН Ст. ВЛИЯНИЕ ОБЩЕСТВЕННЫХ ДВИЖЕНИЙ НА ДЕМОКРАТИЮ ТАЙВАНЯ.
PHILION St. The impact of social movements on Taiwan's democracy // J. of current Chinese affairs. - Hamburg, 2010. - Vol. 39, N 3. -P. 149-163.
Социолог из университета Сент-Клауд (штат Миннесота, США) полагает, что для оценки эффективности общественных
