CC BY
20
МИРОВАЯ ЭКОНОМИКА И МЕЖДУНАРОДНЫЕ ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ
ОБЩИЕ ПРОБЛЕМЫ
2012.03.007-008. ИТОГИ И ПЕРСПЕКТИВЫ ГЛОБАЛИЗАЦИИ. (Сводный реферат).
2012.03.007. CHAVAGNEUX Ch. La tentation de la «démondialisation» // Alternatives écon. - P., 2011. - N 303. - P. 56-58.
2012.03.008. CHAVAGNEUX Ch., PECH Th. La mondialisation estelle coupable? // Alternatives écon. - P., 2011. - N 303. - P. 62-64.
В статье заместителя главного редактора французского журнала К. Шаванё (007) и интервью с экономистами Д. Коэном и Ж. Сапиром (008) подводятся итоги глобализации и анализируются перспективы ее развития.
Рассматривая преимущества финансовой глобализации, К. Шаванё отмечает, что она стимулирует: интернационализацию таких видов деятельности, как финансовое посредничество (собирание вкладов и распределение кредитов); инвестирование в финансовые активы (поиск лучших условий для накопления); управление финансовыми рисками и инвестирование за границу для вторжения на рынок или использования его сравнительных преимуществ (007). Однако недавний финансовый кризис, начавшийся из-за размещения рискованных кредитов на небольшом сегменте американского рынка недвижимости и превратившийся в планетарный кризис, показал, насколько сильно издержки курса на доходность и плохое управление рисками могут повлиять на вероятные доходы. Кризис, таким образом, поставил вопрос о предполагаемых достоинствах финансовой открытости. Но дискус-
сия о преимуществах и недостатках глобализации началась гораздо раньше.
В 2003 г. либеральный британский еженедельник «The economist» писал о том, что периодические финансовые катастрофы, долговые кризисы, банкротства банков и т.д. должны заставить хорошего либерала остановиться и подумать. Действительно, некоторые либеральные экономисты так и поступили и пришли к выводу, что финансовая глобализация несет в себе больше издержек, чем выгод. В том же году К. Рогофф (K. Rogoff), бывший в то время главным экономистом МВФ, писал об отсутствии каких-либо данных, свидетельствующих о том, что финансовая глобализация сама по себе позволяет добиться более высоких темпов экономического роста. В 2006 г. американский экономист М. Обстфельд (M. Obstfeld), изучивший публикации, посвященные финансовой открытости, пришел к выводу о том, что конкретное выражение выгод финансовой глобализации однозначно доказать очень трудно (007, с. 57). В 2009 г. К. Рейнхарт (C. Reinhart) и К. Рогофф1 показали, что периоды национальной финансовой либерализации отмечены наибольшим количеством кризисов.
Со свободной торговлей дела обстоят еще хуже. Сторонники открытости подчеркивают, что она позволяет углубить разделение труда в мировых масштабах. Однако, хотя производство дешевой промышленной продукции сотнями миллионов получающих низкую зарплату китайцев способствовало в последние десятилетия установлению контроля над инфляцией, оно сопровождалось значительными издержками. Повысилась уязвимость бедных стран перед потрясениями мировой экономики. Снижение таможенных тарифов в результате политики либерализации привело к налоговому дефициту: по оценкам, на 100 евро налоговых потерь из-за снижения таможенных пошлин богатым странам удается возместить 99 евро за счет других налогов, странам со средними доходами - 40-60 евро, а бедным странам - 0-30 евро (007, с. 57).
В то же время промышленно развитые страны (ПРС) столкнулись с влиянием либерализации международной торговли на занятость и доходы. В 2007 г. американский экономист П. Кругман
1 Reinhart C.M., Rogoff K.S. This time is different: Eight centuries of financial folly. - Princeton: Princeton univ. press, 2009. - Прим. ред.
(Р. Кг^шап), ранее утверждавший, что торговля с быстро развивающимися экономиками почти не оказывает влияния на неравенство, заявил, что с выходом на мировой рынок таких гигантов, как Китай, влияние торговли на распределение доходов в богатых странах значительно усилилось и будет расти. Исследование Национального института статистических и экономических исследований (Г^ЕЕ) Франции показало, что в 1995-2001 гг. в результате глобализации страна теряла 13,5 тыс. рабочих мест в год. По данным Г^ЕЕ, в 2000-2005 гг. потери составляли уже 36 тыс. рабочих мест в год (007, с. 57).
В свою очередь Д. Коэн полагает, что влияние международной торговли на занятость проявляется главным образом в промышленности. Но рабочие места в отрасли, по его мнению, разрушались скорее под влиянием роста производительности (в последние годы он составлял в среднем около 4%, т.е. выше, чем в остальной экономике), а не международной торговли: только 1015% потерь рабочих мест в промышленности связаны с международной торговлей, а 85-90% - с ростом производительности (008, с. 62). Поскольку в 1997-2007 гг. доля промышленности по объему оставалась постоянной, считает Д. Коэн, международная торговля не является основным виновником деиндустриализации, хотя и принимает в этом процессе участие. Страны, сумевшие защитить занятость в промышленности, например Германия, сохраняют свои экспортные позиции.
Ж. Сапир видит причины деиндустриализации в уходе из ПРС целых секторов экономики в такие страны, как Китай или страны Восточной Европы. Учет рабочего времени, а не добавленной стоимости в постоянных ценах, как это делает Д. Коэн, явно свидетельствует о перераспределении производственной деятельности в пользу быстро развивающихся экономик. Поскольку зарплаты в быстро развивающихся экономиках растут гораздо медленнее, чем в ПРС, ужесточается конкуренция на уровне зарплаты и социальных преимуществ. Все большее число наемных работников в ПРС понимают: если они не примут условия, предлагаемые менеджментом, предприятия уйдут в другую страну. Кроме того, некоторые быстро развивающиеся экономики, особенно Китай и Индия, успешно расширяют номенклатуру производимых товаров. Поэтому возникает сомнение в том, что ПРС смогут сохранить
свою ведущую роль в производстве товаров с высокой добавленной стоимостью и таким образом - свои конкурентные преимущества (008, с. 63).
Американский экономист П. Самуэльсон (P. Samuelson), в работах которого пропагандировалась идея о том, что общества всегда выигрывают от открытости, в 2004 г. показал, что если богатая страна торгует с бедной, а последняя становится очень эффективной в производстве товаров, которые она раньше покупала у богатой страны, то богатая страна беднеет.
Приверженцы национального государства, особенно в Европе, все чаще говорят о необходимости «деглобализации»; сторонники управления на мировом уровне считают, что глобализацию можно поставить на службу всем; защитники умеренной глобализации, принимающие открытость под контролем национального государства, утверждают, что первый путь самоубийственен и потенциально конфликтен, второй - неосуществим.
Границы политических дебатов о глобализации были обозначены американским экономистом Д. Родриком (D. Rodrik). С его точки зрения, сосуществование гиперглобализации, государств-наций, принимающих политические решения на национальном уровне, и демократии невозможно.
В условиях гиперглобализации государства при принятии решений будут ориентироваться лишь на привлечение предприятий и мировых накоплений в ущерб демократическим предпочтениям защиты занятости, доходов, финансовой стабильности и т.д. Это образ ультралиберального мира, каким он представлялся с 1990-х до начала 2000-х годов. Но он дает все меньше и меньше выгод.
Чтобы сочетать гиперглобализацию с демократией, необходимо отказаться от концепции государства-нации и перейти к мировому управлению и созданию политической власти того же уровня, что и рынки. Эта перспектива представляется Д. Родрику весьма несбыточной. Страны настолько разнообразны, что невозможно установить общие нормы: они могут договориться лишь по самым незначительным вопросам.
Мысль о необходимости проведения национальной политики отстаивает и канадский специалист в области финансового регулирования Р. Жермэн (R. Germain). По его мнению, эффективность
требует сближения: с одной стороны, только совместно национальные центральные банки могут наиболее эффективно действовать в случае кризиса, с другой - налогообложение банков или распределительные эффекты от политики помощи финансовой сфере в случае возникновения проблем могут быть объектом только внутренней политики.
Д. Родрик приходит к выводу о необходимости отказа от гиперглобализации для сохранения государства-нации и демократии, т.е. защищает умеренную глобализацию в рамках международного сотрудничества, цель которого состоит в установлении неких «сигнальных огней», позволяющих различным национальным экономическим моделям не сталкиваться друг с другом. Каждое правительство должно быть свободно в проведении собственной экономической политики и защищать ее.
Основной проблемой начала XXI в., подчеркивает К. Шава-нё, является способность мирового сообщества создать модель современной глобализации, сохраняющей мир, демократию и международное сотрудничество (007, с. 58).
И.Ю. Жилина
2012.03.009. ПРИЧИНЫ ОБРАТИМОСТИ ГЛОБАЛИЗАЦИИ. MOATTI S. Pourquoi la mondialisation est reversible // Alternatives écon. - P., 2011. - N 303. - P. 59-61.
Статистические данные показывают одновременно масштабы и границы глобализации, отмечает заместитель главного редактора французского журнала. В 1970-2007 гг. мировой экспорт рос в два раза быстрее, прямые иностранные инвестиции (ПИИ) - примерно в пять раз, а движение капитала - в 12 раз, чем производство. Это ускорение во многом связано с изменениями в инфраструктуре глобализации: появление огромных контейнеровозов позволило в четыре раза увеличить объемы морских перевозок, на которые в 1970-2008 гг. приходилось около 90% объема международной торговли. В то же время объем торговых воздушных перевозок увеличился в 13 раз и составляет сегодня 40% мировой торговли в денежном выражении. Новые информационные технологии увеличили возможности передачи данных при снижении стоимости коммуникаций (с. 59).
