CC BY
16
ствами, а должен восприниматься как движение по направлению к мультикультурализму в регионе. Знаком одобрения постконфликтной перестройки в Северной Ирландии, направленной на культурный плюрализм в регионе, стало создание Североирландской языковой стратегии (Northern Ireland Languages Strategy (NILS)). Стратегия касается современных языков, традиционно преподаваемых в школе (французского,немецкого,испанского), языков Северной Ирландии (ирландского, ольстерского-шотландского, британского языка жестов, ирландского языка жестов, английского как дополнительного языка) и языков, на которых говорят мигрантские сообщества (например, польский, латышский, китайский). Данная стратегия не ставит своей задачей поддерживать эти языки в иерархической последовательности, но одновременно признает, что некоторые из них, такие как ирландский и ольстерский-шотландский, оказавшись в Северной Ирландии в уникальной ситуа-ции,заслуживают, особого внимания.
О.К. Клименко
ПСИХОЛИНГВИСТИКА
2012.01.013. МАКСИМЮК ЕВ. ОНТОЛОГИЯ МЕТОДА МОДЕЛИРОВАНИЯ В ПСИХОЛИНГВИСТИКЕ. - Омск: СибАДИ, 2011. -160 с.
Цель реферируемой работы - «описание особенностей зарождения, формирования и функционирования психолингвистических моделей в разное время в разных странах с целью выявления их общности и специфики» (с. 6), определение их роли в изучении языкового сознания. Автор полагает, что «в последнее время изменилось само понимание языка. Если раньше лингвистов интересовали прежде всего сами языковые средства, то в настоящее время они рассматриваются только как формальные операторы процесса общения. В центре внимания оказывается система знаний человека, формирующая образ мира» (с. 3). В этих условиях в описании языка возрастает роль психолингвистических моделей, которые «вскрывают суть отношений индивида с миром посредством языка и речи в условиях ежесекундной обусловленности конгломератом взаимоотношений человека с рядом социальных групп, в рамках которых он живет и функционирует, и с окружающим миром при-
роды» (с. 5). При этом автор подчеркивает, что психолингвистические модели - «это модели, демонстрирующие связи, отношения и взаимовлияние цепи ЯЗЫК - ЧЕЛОВЕК - СОЦИУМ - МИР» (с. 6).
Е.В. Максимюк делает попытку проследить становление психолингвистических моделей, выделяя прежде всего группу «про-топсихолингвистических моделей» - совокупность идей, которые легли в основу формирования этих моделей. Такие идеи автор книги, вслед за многими исследователями, обнаруживает, например, в положении В. фон Гумбольдта о роли языка в мировидении и понимании им языка как связующего звена «между социумом и человеком» (с. 8). Автор кратко излагает некоторые широко известные методологические и теоретические принципы изучения языка В. фон Гумбольдтом, полагая, что ученый «выдвигает трехчленную модель отношений индивид - народ - человечество» (с. 9). Аналогичную модель усматривает автор в лингвистических построениях А.А. Потебни, а также акцентирует мысль И. А. Бодуэна де Куртенэ о языке как психосоциальной сущности. Е.В. Максимюк отмечает также роль Л.В. Щербы, Ф. де Соссюра, Г. Гийома в формировании представлений о речевой деятельности как особом объекте исследования. По мнению автора, суть спора о лингвистическом методе в XX в. можно свести к следующему: «метод 'наук о природе' -экспериментальный, метод 'наук о духе' - интроспективный или, предположительно, феноменологический» (с. 15).
В эту же группу «протомоделей», предшествующих психолингвистическим, Е.В. Максимюк включает «модели восприятия в рамках гештальт-психологии», которая «изменила прежнее воззрение на сознание, доказывая, что его анализ призван иметь дело не с отдельными элементами, а с целостными психическими образованиями» (с. 17).
Особое место в той же первой группе отводится психологическим моделям поведения (бихевиористским), которые оказали влияние на становление объекта психолингвистики. Здесь Е. В. Максимюк рассматривает позиции Торндайка, Осгуда, Блумфилда (правда, в выводах на с. 45 автор рассматривает теоретические построения Ч. Осгуда уже как «психолингвистические модели»). Попутно автор говорит и о некоторых путях «ревизии» бихевиоризма, например, в трудах И.П. Павлова.
Далее кратко представляется группа моделей, которые, по мнению автора, находятся «на пути к собственно психолингвистическим моделям»: генеративная грамматика Н. Хомского, позиция последователей Ж. Пиаже. Этот раздел работы не имеет четкой структуры, поскольку модель не вполне четко отделена от метода и от совокупности теоретических взглядов, нечетко представлены и теоретические основания моделей. (В главе 1 «Становление и развитие метода моделирования в новой научной парадигме в дискурсе разных стран», где вновь поднимается теоретическая проблема метода, также нет четкого представления о том, что автор считает моделью, какими параметрами задается модель, в чем суть перехода от лингвистических к психолингвистическим моделям, чем отличается предметная область психолингвистики и какова специфика психолингвистического объекта). Практически в данной части монографии не всегда последовательно пересказывается широко известный материал имеющихся монографий и учебников по психолингвистике.
Выделяя группу отечественных психолингвистических моделей, автор полагает, что оригинальная модель порождения речи была разработана Л.С. Выготским, а все последующие модели -развертывание и уточнение его идей. При этом автор не уточняет, что в психолингвистике разрабатываются модели, затрагивающие разные аспекты порождения и восприятия речи.
В главе 2 «Методы построения и верификации моделей в психолингвистике» отмечено, что существует позиция, согласно которой психолингвистика понимается как совокупность определенных исследовательских программ и ее специфика в большой мере определяется использованием экспериментальных методов. Автор полагает, что «из-за особой сложности естественного языка как предмета исследования критерии того, какие процедуры следует считать экспериментом, какие - наблюдением, остаются размытыми» (с. 47). Отчасти это происходит потому, что не выявлен канон, предписывающий лингвисту и психолингвисту общепринятый способ перехода от гипотезы к четкой постановке проблемы» (47). (Отметим попутно, что это очень сильное утверждение, поскольку технология и процедуры ряда психолингвистических экспериментов разработаны достаточно детально, а подавляющее большинство
психологических экспериментов имеет давние традиции четкого проведения.)
Автор перечисляет актуальные, на его взгляд, способы верификации моделей: иллюстративный материал, извлеченный из текстов (в том числе корпусная лингвистика), лингвистическая статистика, эксперимент. Среди наиболее распространенных психолингвистических экспериментов называются ассоциативный эксперимент, метод «семантического дифференциала Ч. Осгуда, метод «семантического интеграла» В.И. Батова и Ю.А. Сорокина, метод интент-анализа Т.Н. Ушаковой и др. При этом на деле в реферируемой монографии не разграничиваются методы и методика (ср., например, «методика семантического шкалирования», «классической и наиболее разработанной методикой этого рода является (семантический дифференциал) (Ч. Осгуда) (с. 52 и др.). Автор утверждает, что в московской психолингвистической школе была разработана принципиально новая методика проведения ассоциативного эксперимента, при которой стимул предъявляется не только в начальной форме, но и в любой другой. (Однако такая методика широко применялась еще в 20-е годы ХХ в. и тогда же была выявлена зависимость характера ассоциата от формы предъявления стимула.) В главе поверхностно представлена методика личностного дифференциала, направленная на определение самооценки, названа методика семантического радикала О.С. Виноградовой и Н.А. Эйслер, позволяющая косвенно судить об отношении слов во внутреннем лексиконе, при этом указано, что классическая экспериментальная методика принадлежит Дж. Миллеру. Здесь же приведен пример эксперимента Мак-Гинниса по определению специфики перцепции эмоционально-оценочных слов с применением тахистоскопии.
В главе 3 «Онтология психолингвистических моделей в рамках теории порождения и восприятия речи» автор рассматривает «теоретический базис современных моделей речепорождения» и «предшествующие модели в дискурсе разных стран». К такому базису Е.В. Максимюк причисляет разные позиции по вопросу понимания соотношения языка-речи в разных лингвистических (и не только лингвистических) воззрениях (А. Марти, А. Гардинер, К. Бюлер, Ш. Балли, А. Сеше).
В отдельном параграфе главы предельно лаконично перечислено, чем занимались исследователи трех структуральных школ Америки. Логика включения этого материала в главу неясна, не определяется ни тенденциями развития психолингвистических программ, ни методов психолингвистики. Характеризуя современные модели порождения речи, автор также весьма лаконично и не вполне последовательно представляет стохастические модели, упорно называя их схоластическими. Никакого нового материала об этих моделях, а также «моделях непосредственно составляющих» и др. в главе не представлено: здесь читатель обнаруживает весьма поверхностное и не всегда корректное переложение широко известного материала.
В заключении автор перечисляет психолингвистические проблемы, при изучении которых используются эксперименты.
В.А. Пищальникова
2012.01.014. УШАКОВА Т.Н. РОЖДЕНИЕ СЛОВА: ПРОБЛЕМЫ ПСИХОЛОГИИ РЕЧИ И ПСИХОЛИНГВИСТИКИ. - М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2011. - 524 с.
Как отмечено в аннотации, «в книге представлена концепция вербальной функции в жизни отдельного человека и человеческого сообщества», которая реализуется в пяти ключевых темах: предмет психологии речи и психолингвистики, методологические проблемы, исследование механизмов речи и языка, психологические проблемы вербальной семантики, проблема речевого онтогенеза. Предмет исследования - «вербальная функция человека как способность переходить от переживаемого субъективного состояния к его объективному физиологическому выражению, а также в обратном направлении» (с. 22). При этом автор подчеркивает, что вербальная функция «тесно связана с основными когнитивными процессами человека - перцепцией, эмоциями, мышлением, памятью, а также с его личностными особенностями, поведением» (с. 22) -словом, со всей психикой.
Т. Н. Ушакова выделяет два аспекта у предмета психологии речи - психофизиологический и собственно психологический. В рамках этих аспектов исследуются две научные области: природа слова и социальные и личностные функции слова. Современная лингвистика, тоже изучая эти стороны и функции слова, по мнению
