Научная статья на тему '2011. 03. 008. Маркс Л. Технология: возникновение рискованного концепта. Marx L. technology: the emergence of hazardous concept // technology A. culture. - Baltimore, 2010. - Vol. 51, n 3. - p. 561-578'

2011. 03. 008. Маркс Л. Технология: возникновение рискованного концепта. Marx L. technology: the emergence of hazardous concept // technology A. culture. - Baltimore, 2010. - Vol. 51, n 3. - p. 561-578 Текст научной статьи по специальности «История и археология»

CC BY
47
15
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
ТЕХНОЛОГИЯ / ИСТОРИЯ / ПРОГРЕСС / МЕХАНИЧЕСКИЕ РЕМЕСЛА / ИННОВАЦИЯ / СОЦИОТЕХНИЧЕСКАЯ СИСТЕМА
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Похожие темы научных работ по истории и археологии , автор научной работы — Виноградова Т. В.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Текст научной работы на тему «2011. 03. 008. Маркс Л. Технология: возникновение рискованного концепта. Marx L. technology: the emergence of hazardous concept // technology A. culture. - Baltimore, 2010. - Vol. 51, n 3. - p. 561-578»

СОЦИАЛЬНЫЕ И ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ФАКТОРЫ РАЗВИТИЯ НАУКИ. ЛИЧНОСТЬ УЧЕНОГО

2011.03.008. МАРКС Л. ТЕХНОЛОГИЯ: ВОЗНИКНОВЕНИЕ РИСКОВАННОГО КОНЦЕПТА.

MARX L. Technology: The emergence of hazardous concept // Technology a. culture. - Baltimore, 2010. - Vol. 51, N 3. - P. 561-578.

Ключевые слова: технология; история; прогресс; механические ремесла; инновация; социотехническая система.

История технологии, по словам автора - профессора Масса-чусетского технологического института (США), относится к тем предметам, о которых людям известно больше, чем им кажется. Задолго до того как данное направление получило статус академической дисциплины, американские школьники уже получали схематические знания о достижениях таких людей, как создатель универсального парового двигателя Дж. Уатт, изобретатель хлопкоочистительной машины Э. Уитни и др. Более того, обществу внушают, что технические инновации - это главный двигатель прогресса.

Эта идея проводится музеями и энциклопедиями: развитие цивилизации изображается как череда технических изобретений (от каменных орудий до автомобиля Форда), благодаря которым человек приобрел уникальную власть над природой. Эта же тема была и остается популярной во всех типах исторического наррати-ва. Но при этом забывают, что термин, обозначающий этот ведущий фактор исторического развития, появился совсем недавно.

Слово «технология», которое объединило греческий корень techne- (ремесло) с суффиксом -ology (область изучения), появилось в английском языке в XVII в. В то время оно означало опреде-

ленную область изучения, а также труды, которые касаются механических ремесел. Но и в этом своем архаическом смысле даже в XIX в. термин «технология» редко использовался в США. После 1861 г. он получил чуть большую известность благодаря созданию Массачусетского технологического института, но и тогда он по-прежнему означал «высшее техническое образование». Понятие «технология» как общее название ремесел стало модным лишь в 1900-е годы, когда американские социологи Т. Веблен и Ч. Берд стали отводить технологии ведущую роль в формировании современного индустриального общества. Однако использование этого понятия ограничивалось академическими и интеллектуальными кругами; широкое распространение оно получило лишь в 1930-е годы.

Появление ключевого слова в общественном дискурсе (либо нового, либо старого, но с новым значением) служит маркером очень серьезных изменений в культуре и социуме. Автор полагает, что эти изменения породили семантическую (на самом деле концептуальную) пустоту, а именно осознание наличия в обществе и культуре новых тенденций, для которых нет адекватного названия. Именно эту пустоту слово «технология» и призвано было заполнить. Но для этого оно должно было доказать свое преимущество над предшественниками: такими как «механические ремесла», «изобретение», «усовершенствование», «машины», «машинерия» или «механизмы».

Почему «технология» оказалась предпочтительней? Для того чтобы ответить на этот вопрос, автор обращается к анализу тех серьезных изменений, которые произошли к 1840-м годах в ремесленном производстве, - не только внутри самих ремесел, но и в их взаимоотношениях с обществом и культурой. Эти изменения могут быть разделены на две категории: 1) идеологические, касающиеся концептуального осмысления ремесленного производства; 2) материальные, непосредственно связанные с появлением новых механизмов и машин и с институциональной средой, которая этому способствовала.

В качестве свидетельства этих изменений и того вакуума, который впоследствии будет заполнен термином «технология», автор приводит выдержку из речи сенатора Д. Вебстера (D. Webster), произнесенной им в ноябре 1847 г. в связи с открытием Северной

железной дороги. «Мы живем в уникальное время. Ничего подобного раньше мир не видел... Все знают, что наше время - это время великих научных открытий в небе, на земле и под землей... Мы наблюдаем, как пароходы пересекают океаны, а поезда - континенты, электрические провода связывают самые отдаленные страны. Поистине наступила эпоха чудес» (цит. по: с. 564).

Что касается изменений в идеологии, то самым важным, как это видно из речи Вебстера, стало появившееся уважение к техническим инновациям, в которых увидели силу, способную менять мир. Ко времени французской и американской революций, произошедших в конце XVIII в., сама историческая наука стала восприниматься как описание неуклонной экспансии человеческих знаний, а соответственно, и власти над природой.

Автор напоминает, что радикальные мыслители, которые, собственно, и стали проводниками прогресса и создателями его ведущего нарратива, - Ж.А. Кондорсе и А.Р. Тюрго, Т. Пейн и Дж. Пристли, Б. Франклин и Т. Джефферсон - отказывались уравнивать человеческий прогресс с прогрессом в ремесленном производстве. Они считали, что развитие науки и ремесел в основном ценно в качестве средства достижения социальных и политических целей. Однако во времена Вебстера это различие почти утратило свое значение. В 1840-е годы уже произошло размывание границ между механическими средствами и политическими целями, что вызвало острую негативную реакцию у ряда инакомыслящих интеллектуалов.

Обращаясь к материальным изменениям в характере и организации ремесел в Америке XIX в., автор подчеркивает, что на ранних стадиях индустриализации инновации в ремесленном производстве, как правило, представляли собой единичные, независимые технические изобретения (хлопкоочистительная машина, ткацкий станок, динамомашина и т.д.). Во времена Вебстера такие дискретные изобретения были вытеснены тем, что автор называет «социотехническими системами». Самым ярким и широкомасштабным примером такой системы в эпоху модерна служит железная дорога. Отличительная особенность подобных систем состоит в том, что уникальный, осязаемый механический компонент, например локомотив, служит необходимым, но далеко не достаточным условием их функционирования. Так, успешная работа железной

дороги предполагает наличие: 1) вспомогательного оборудования (подвижной состав, станции, туннели, мосты, светофоры и пр.); 2) корпораций с большими капиталами; 3) специализированных форм технического знания; 4) подготовленной рабочей силы; 5) соответствующих институциональных изменений, в том числе законодательства, регулирующего ширину колеи или систему стандартных часовых поясов.

С формированием этих комплексных социотехнических систем (телеграфа, радиосети, электроэнергетики, системы водоснабжения и канализации городов) небольшие семейные фирмы (отец и сыновья) были вытеснены крупными анонимными корпорациями, в которых использовался профессиональный менеджмент. Сложность и масштабность этих изменений возросли многократно благодаря новой практике систематического использования научных достижений для разработки и внедрения инноваций. «Эпизодическое сотрудничество между естественными науками и ремесленным производством случалось и раньше. Но лишь в конце XIX в. с появлением электрической и химической индустрии широкомасштабное слияние науки и промышленности породило семантическую пустоту, которая будет заполнена новым концептом, - технологией» (с. 569).

Еще в 1829 г. Дж. Бигелоу, врач и ботаник, преподававший в Гарварде, поместил слово «технология» в название своей книги «Элементы технологии»1, посвященной прикладной науке. На протяжении более чем 100 лет историки (и автор в их числе) ошибочно полагали, что он первым использовал термин «технология» в современном смысле (как относящейся к самим ремеслам) в противоположность более раннему значению (как изучение этих ремесел). На самом деле, как показали последние исследования, Дж. Бигелоу использовал это понятие в его традиционном, «доин-дустриальном» смысле. В последующем издании своей книги, появившемся в 1840 г., он изменил ее название на «Полезные ремесла» (The useful arts).

Понятие «технология» в своем современном значении получило широкое распространение в следующем веке. Об этом говорит тот факт, что в своих знаменитых лекциях, прочитанных в

1 Bigelow J. Elements of technology. - Boston, 1829.

1880-1881 гг. и посвященных Промышленной революции, А. Тойнби в основном использовал такие термины, как «механические открытия», «усовершенствования» и «изобретения». В «Британской энциклопедии» 1911 г. издания нет статьи, посвященной технологии. Хотя К. Маркс еще в 1860-е годы сформулировал новый сложный концепт «технология» и высказал ряд новаторских идей о значимости технологий для человеческой истории, систематически он им не пользовался. В «Капитале» он прибегал к старому лексикону - «машина», «машинерия», «механизм», «орудие» (с. 570).

Расширенное толкование понятия «технология» не имело хождения вплоть до второй промышленной революции (18801910), когда было сделано множество изобретений (электрическая лампа, фонограф, радио, телефон, рентгеновские лучи, аэроплан и т.д.). В отличие от нововведений, характерных для первой промышленной революции, эти изобретения были гораздо теснее связаны с развитием науки; а некоторые из них, прежде всего электрическая лампочка и телефон, привели к созданию больших и сложных социотехнических систем.

Вопреки, а возможно и благодаря своему абстрактному и нейтральному характеру слово «технология» в начале XX в. привлекло внимание американских социологов. Так, в 1906 г. Т. Веблен, который был знаком с немецкой литературой по «Technik», писал: «Машинная технология стала культурной силой, имеющей широкомасштабные последствия», а также «фактором, которого прежде не существовало» (цит. по: с. 572).

Радикальные изменения в машинном производстве, произошедшие на рубеже XIX и XX вв., стали финальной стадией в формировании семантической пустоты, которая вскоре будет заполнена концептом «технология». Возникла настойчивая потребность в замене лексикона, связанного с ремеслами и ручным трудом, на такой язык, который дал бы название абсолютно новой реальности и новым возможностям человека. Термин «механические (или промышленные, или практические) ремесла» вызывает в воображении потных и грязных мужчин, занимающихся ручным трудом. «В отличие от этого "технология" ассоциируется с чисто одетыми, хорошо образованными белыми мужчинами, которые сидят в офисе перед приборами или мониторами компьютеров... технология от-

носится к более высокому социальному и интеллектуальному уровню книжного знания, научных исследований и университетского образования» (с. 574).

Когда речь идет о комплексных системах, под словом «технология», как правило, подразумевается специфический материальный компонент, сделавший возможным их появление (например, локомотив или электрическая лампочка). Такое использование этого термина, как в случае с железной дорогой, утверждает автор, носит двойственный характер и сбивает с толку. Это обусловлено тем, что сложная социотехническая система столь многообразна, а ее границы столь неопределенны, что она не поддается точной репрезентации. Именно эту двойственность имел в виду М. Хайдеггер, когда сделал парадоксальное заявление: «Основа технологии - какая угодно, но только не технологическая» (цит. по: с. 574).

Слово «технология», как и ряд других социально сконструированных ключевых слов (типа «культура», «промышленность», «демократия»), возникших в определенный исторический период, стало использоваться ретроспективно. Термин, который первоначально обозначал область знания, в дальнейшем приобрел самое широкое толкование. Теперь он относится ко всему запасу технических знаний и механизмов, который создавался человечеством на протяжении всей своей истории. Кроме того, произошло размывание границ между материальными компонентами этих больших социотехнических систем и другими их составляющими (социальными, бюрократическими и идеологическими), равно как и границ, отделяющих целостные технологические системы от окружающего их общества и культуры.

Автор считает термин «технология» рискованным, поскольку, имея неспецифический и абстрактный характер, он особенно восприимчив к «материализации». «Материализация», по определению Д. Лукача, - это процесс наделения человеческой деятельности свойствами вещи. В современном дискурсе технологии, как правило, репрезентируются посредством их наиболее ярких материальных воплощений: ядерная технология - с помощью реакторов, атомных электростанций и вооружений; информационная технология - с помощью компьютеров, мобильных телефонов и телевидения и т.д. «Путем придания технологии реальности вещей

эта устоявшаяся иконография отвлекает внимание от человеческих (социоэкономических и политических) отношений, которые определяют, кто использует эти технологии и для каких целей» (с. 577).

Этот концепт, по словам автора, становится еще более рискованным, когда ему приписывают деятельностное начало. Так происходит, когда историки делают заключения типа «машины по сбору хлопка трансформировали экономику Юга и вызвали миграцию чернокожих рабочих в северные города» (цит. по: с. 577). В машинах видят причину серьезных социоэкономических сдвигов, как будто они способны изменять ход событий и даже направление исторического развития. Технология как таковая, утверждает автор, не способна вызывать изменения. Однако сейчас в общественном сознании упорно насаждается мысль, что технологии обладают самостоятельной и магической властью и выступают в качестве главного творца истории. Ответственность за подобную трактовку автор возлагает на историков техники.

Т.В. Виноградова

2011.03.009. ГОДИН Б. ИННОВАЦИЯ БЕЗ

СООТВЕТСТВУЮЩЕГО ТЕРМИНА: ВКЛАД УИЛЬЯМА Ф. ОГБОРНА В ИЗУЧЕНИЕ ТЕХНОЛОГИЧЕСКИХ ИННОВАЦИЙ. GODIN B. Innovation without the word: William F. Ogburn's contribution to the study of technological innovation // Minerva. - L., 2010. -Vol. 48, N 3. - P. 277-307.

Ключевые слова: инновация; исследования инноваций; социология изобретения / инновации; интеллектуальная история.

Статья канадского социолога техники посвящена тому вкладу, который внес в изучение инноваций американский социолог У.Ф. Огборн; этот вклад до сих пор остается недооцененным. В работах, посвященных истории этого направления, преобладают экономисты, и соответственно пальма первенства в изучении инноваций отдается Й.А. Шумпетеру. Автор же полагает, что У.Ф. Огборн был столь же важен для развития социологии техники, как Р. Мертон для социологии науки, а Й.А. Шумпетер для экономики технологических инноваций.

У.Ф. Огборн (1886-1959) родился в штате Джорджия, в 1912 г. он получил докторскую степень в Колумбийском университете.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.