CC BY
79
ОБЩИЕ ВОПРОСЫ
2011.02.001-002. ГЛОБАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ И ИСТОРИЯ ГЛОБАЛИЗАЦИИ: ВЗГЛЯДЫ ЗАПАДА И ВОСТОКА. (Сводный реферат).
2011.02.001. МИДДЕЛ М., НАУМАНН К. Глобальная история и пространственный поворот: От влияния страноведения до переломных моментов глобализации.
MIDDELL M., NAUMANN K. Global history and the spatial turn: from the impact of area studies to the study of critical junctures of globalization // J. of global hist. - L., 2010. - N 5. - P. 149-170. - DOI 10.1017/S1740022809990362
2011.02.002. СПАКОВСКИ Н. Стремление нации на глобальную сцену: Концепты всемирной/глобальной истории в современном Китае.
SPAKOWSKI N. National aspirations on a global stage: concepts of world/global history in contemporary China // Ibid. - L., 2009. - N 4. -P. 475-495. - DOI 10.1017/S1740022809990179
Ключевые слова: глобализация, история глобализации, методы исторических исследований, историческая наука КНР, глобальная история, историческая наука европейских стран.
На современном этапе история глобализации как теория, практика и процесс, а также глобальная история как способ изучения неких общих всемирных явлений и факторов, линий развития активно обсуждается историками. Фактически идет процесс формирования направлений в исторической науке, позволяющих не только по-новому взглянуть на казалось бы хорошо изученные периоды, но и требующих разработки соответствующего концептуального, методологического и теоретического инструментария.
В статье М. Миддел и К. Науманн (Лейпцигский университет, ФРГ) рассматриваются основные подходы к изучению глобализации, а также предлагаются три аналитические категории для этого направления. Авторы рассматривают пространственный аспект глобализации, то, что они называют диалектическим процессом изменения территорий, - де-территоризации и ре-территоризации (de- and re- territorialization).
Вызовы существующим границам, определяющим экономическую, социокультурную и политическую активность, а также установление новых границ в результате этой активности, влечет за собой реорганизацию пространства. Одновременно общества разрабатывают регулирующие системы для доминирования и интеграции, поясняют М. Миддел и К. Науманн. Поэтому глобальная история должна обратиться к историческим корням тех общемировых событий, которые привели к современной глобализации, фокусируясь на историчности режимов территориальности (regimes of territorialization) и их непрерывном изменении.
М. Миддел и К. Науманн подчеркивают, что в последнее время глобализация, как процесс и реальность, существенно изменилась. Традиционные институты и структуры плохо справляются с вызовами современности, потому что они основаны на «допущении, что политический суверенитет организуется в иерархической структуре пространства - иерархической, начиная с национальных, региональных и международных четко разделенных сфер, и он должен размещаться на каждом из этих пространственных уровней» (001, с. 151). Помимо правительств на международном и других уровнях, от локального до глобального, функционируют неправительственные организации. Мультинациональные корпорации достигли таких размеров, что могут конкурировать с некоторыми национально-политическими экономиками, а товаропроводящие цепи образуют взаимосвязи зачастую не менее эффективные, чем политические переговоры международного уровня. Иммиграция, массовый туризм, международная преступность и всемирная мобильность формируют новую социальную реальность. Глобальные взаимосвязи ежедневно создаются и изменяются множеством акторов, а не только политическими элитами. «В конечном счете, транснациональные сплетения и глобальные сети больше не ограничены центрами и узлами международного трафика. Некоторые
города подчеркивают свою способность привлекать и притягивать международную элиту, соревнуются за статус главных "глобальных городов"» (001, с. 152). Итак, глобализация больше не ограничена несколькими известными местами и не развивается вдоль четко очерченных границ, в пределах стабильных структур «центр -периферия». Международный поток товаров, людей и идей больше не имеет фиксированного места старта и предписанного направления, которому надо следовать, заключают М. Миддел и К. Науманн.
Для изучения глобализации разрабатываются новые представления о пространстве, «наиболее значимые из них сосредоточены на пересечениях границ, ранее воспринимавшихся как стабильные и обособленные» (001, с. 158). В этих концепциях взаимодействия между обществами рассматриваются как основная движущая сила для развития и модерности. Следовательно, необходимы новые аналитические категории, определяющие мировые регионы как зоны политического, социального и экономического переплетения. Имеется в виду изучение Евразии и Америк, Средиземноморья, трансконтинентальных путей товаров, миграций, работорговли, а также транскультурных обменов, истории эпидемий или истории окружающей среды. Возникает интерес к истории морей и океанов, прибрежных территорий, понимаемых как «разломанные и фрагментированные миры, внутренне нестабильные и спорные, с неустойчивыми пространственными границами» (там же). Конечно, продолжают авторы, подобная транснациональная история не отрицает значимости национального государства, она соединяет национальное, субнациональное (локальное, региональное) и глобальное, изучая акторов, движения и силы, пересекающие границы и проникающие внутрь наций. Но даже это М. Миддел и К. Науманн считают недостаточным и неполным. Для исторического изучения глобального мира необходимы истории, которые могут описать слияние и движение различных территориальных связей; соответствующие нарративы и интерпретации, выделяющие определенные исторические факторы.
М. Миддел и К. Науманн предлагают аналитические категории, позволяющие понять, что изменилось в ранних и современных формах глобализации в отношении территориальности, т.е. изучить определенные постоянно меняющиеся пространства. Также эти ка-
тегории позволяют описать и рассмотреть фазы перехода от одного режима территориальности к другому.
- Порталы глобализации (portals of globalization) - это места, являющиеся центрами мировой торговли или коммуникаций, точки входа культурных трансфертов. Порталы развивают институты и практики, соответствующие глобальным взаимодействиям, изменяют социальные формы и культурные конструкции в разных местных сообществах жителей и путешественников. Категория «порталы глобализации» может использоваться при изучении расширения и изменения территориальных систем под воздействием глобальных процессов. Она позволяет понять способы контроля, например политического или социального, над глобальными взаимодействиями. При помощи этой категории можно исследовать транснациональные движения «снизу», т.е. через конкретных исторических акторов.
- Режимы территориальности. Этот концепт «подведет нас к исследованию способности индивидов и социальных групп управлять различными пространственными связями и находить свой путь в зависимости от соотношения "игры масштабов" (jeux d'eche-lle)1. Способность совладать со спецификой неиерархических режимов территориальности становится формой культурного капитала для транснациональных элит, так же как для "обычных" людей -управлять трансграничной активностью» (001, с. 165).
Можно сказать, что речь идет о рассмотрении различных форм пространства - географических, социальных, политических и экономических взаимосвязей. Таким образом авторы предлагают изучать, например, экономические и финансовые уровни в потоках товаров и инвестиций; распространение технологического и коммерческого знания международными корпорациями, транснациональными картелями и правительствами. Этот концепт пригоден
1 Концепция Ж. Ревеля, согласно которой изменение фокуса означает не только увеличение (или уменьшение) размера рассматриваемого объекта, но также изменение его вида и фона // Хакимов Г.А. «Время большой длительности» Ф. Броделя как методологический принцип социально-гуманитарного познания. -Вопросы философии. - М., 2009. - № 8. - С. 135-147. Режим доступа: Шр://урЫ1. гиЛМех.рЬр?ор1юп=сот_соп1еп1&1а8к=у1еш&М=63&11ет1(1=52 - Дата посещения 7.12.2010
для изучения способов регулирования транснациональных проблем, а также различных форм культурных трансфертов.
- Кризисные моменты глобализации (critical junctures of globalization). Этот концепт выводит на первый план войны и кризисы в мировой истории, изменившие территориальные границы, а иногда и политические системы. Например, Французская революция 1789 г. не только радикально реорганизовала пространство, провозгласив отказ от феодальных прав и создав территориальные департаменты; она была частью глобального движения к новой территориальности в странах, которые трансформировались в национальные государства, пишут М. Миддел и К. Науманн. Следует отметить, что концепт «кризисные моменты глобализации» подразумевает достаточно широкую трактовку понятия «пространство», в том числе воображаемое, а также представление о политическом суверенитете и территориальных границах.
В статье Н. Спаковского (Университет Якобса, г. Бремен, ФРГ) анализируется специфика понятия «глобальное» в исторической науке современного Китая. В конце XX в. - начале XXI в. на смену «мировой истории» пришли такие концепты, как интегрированная мировая история (integrated world history), новая мировая история, глобальный взгляд на историю, глобальная история, история глобализации. Автор утверждает, что это не просто терминологические новшества: принятие и использование новой терминологии и новых направлений в исторических исследованиях отражает изменения политического курса и роли исторической науки в обществе.
Н. Спаковский рассматривает три основных элемента: интеграция/интеракция как ответ на «политику открытых дверей», проводимых Китаем, и ее взаимоотношения с дискурсом глобализации; «модернизация» в сравнении с идеологическим курсом «Четырех модернизаций», провозглашенным Дэн Сяопином; «рост великих держав» как отражение дискуссии о «возрождении Китая».
Изучение мировой истории началось в Китае в середине XIX в. в процессе налаживания отношений со странами Запада, что обусловило тесные связи между интеллектуальным интересом к истории мира, лежащего за пределами страны, и практикой - необходимостью политических и военных отношений с этим миром. К исторической науке подходили как к важному средству познания
мира, помогающему «уроками» и «руководством» настоящему. Дидактическая и поучительная функция истории имеет долгую историографическую традицию в Китае, подчеркивает Н. Спаковский.
В начале XXI в. историки страны обратились к терминам «глобализация» и «глобальное», рассматривая отражение всемирного опыта в китайской политической, экономической, культурной и социальной жизни. В этот период, подчеркивает автор, изменилась политика страны, расширились взаимодействия и взаимосвязи с остальным миром. Это сказалось и на изучении мировой истории, призванной помочь ориентироваться в новых глобальных условиях.
Понятие «модернизация» имеет свою историю в Китае, подчеркивает Н. Спаковски. Впервые о ней заговорили в 1920-е годы. С того времени вплоть до сегодняшнего дня модернизация подразумевает необходимость преодолеть свою отсталость и усвоить достижения стран Запада. Уже в 1930-е годы обсуждалось различие направлений и моделей модернизации. Должна она опираться на китайскую или западную культуру? Какой тип - социалистический или капиталистический - предпочтительнее?
Ключевым в политической дебатах с конца 1970-х годов в социалистическом Китае стал термин «мобилизация». Он заменил представления о революции, классовой борьбе и политической мобилизации как движущих силах исторического прогресса. «Четыре модернизации были тесно связаны с широким набором политических и идеологических новаций, включая новый подход к экономическому прогрессу, реабилитацию науки и технологий (а также интеллектуалов) как его источников, смещение фокуса исследований в марксизме от производственных отношений к производительным силам, профессионализацию экономики» (002, с. 483).
Вследствие этого заметно изменились подходы к изучению истории, в том числе и всемирной. В центре исторических дискуссий встал вопрос о движущих силах исторического процесса. Представление о классовой борьбе сменилось набором концептов, ставящих во главу угла экономическое развитие (производительные силы, производительная борьба и т.п.). Модернизация стала парадигмой в исследованиях всемирной истории. Китайские историки выборочно заимствовали западные теории и изучали Запад как модель модернизации вместо того, чтобы развивать марксистскую теорию, подчеркивает Н. Спаковски.
Модернизация понималась в самом широком смысле как глобальный трансформационный процесс, начавшийся в конце XVIII в. как переход от аграрного к индустриальному обществу. В более узком смысле модернизация - это ускорение, охватывающее все процессы в отсталых обществах, пытающихся догнать более развитые. Историки Китая подчеркивали, что изучение истории зарубежных стран в русле модернизации имеет практическую значимость. Наряду с этим разрабатывалась теория модернизации. Ученые выделили ее типы и виды: капиталистическую, социалистическую и смешанную; эндогенную и экзогенную; модернизацию «сверху» и «снизу» и их комбинации; реформы, революцию и «неровную политическую модернизацию» немецкого типа; раннюю и позднюю модернизацию, с различными уровнями регулирования рынка государством; рассматривались случаи прерывания модернизации.
Лекция «Историческое объяснение развития главных мировых держав с XV в.», прочитанная двумя ведущими историками членам Политбюро компартии Китая, обозначила новый этап в изучении глобальной истории. Авторы лекции рассмотрели развитие Португалии, Испании, Голландии, Великобритании, Франции, Германии, Японии, России/СССР. Таким образом было обозначено новое направление - история великих держав. И это не случайно -правительство страны стало активно проводить мысль о «мирном росте», «возрождении Китая».
Это событие широко освещалось в СМИ и вызвало интерес политиков, ученых и широких масс к теме роста мировых держав. Об этом интересе говорит и тот факт, что по китайскому телевидению был показан двухсерийный документальный фильм «Подъем великих держав», в создании которого принимали участие университетские историки. После показа фильма было продано 400 000 лицензионных DVD и большое количество пиратских копий. Фильм широко обсуждался в научных журналах и в Интернете.
Н. Спаковский выделяет несколько тезисов, озвученных в фильме, показывающих, как своеобразно понимают китайцы глобализацию и ее элементы. Во-первых, глобализация только иногда соотносится с всеобщими взаимосвязями. Преобладает понимание глобального как контекста, как арены борьбы за власть между конкурирующими национальными государствами - акторами глобаль-
ной исторической драмы. Именно национальное государство является базовым элементом исторического процесса, а накопление влияния и власти становится целью государственной политики. Великие державы управляются просвещенной элитой, способной принять стратегические решения в важнейшие исторические моменты. Успех на мировой арене зависит от стратегии, соответствующей определенной ситуации. Таким образом, полагает автор, проводится мысль, что реформы предпочтительнее революции.
Во-вторых, экономика представлена как сфера соперничества и базовая основа великих держав. Национальное единство, сильное государство, политическая стабильность являются предпосылками экономического успеха, но они не интегрированы в единый концепт материального прогресса. Фактически, подчеркивает автор, отображен процесс эволюции капитализма с XVI в., в котором каждая держава следовала своей наиболее подходящей стратегии. Страны с запоздалой модернизацией (Германия, Япония и Россия) могут быть потенциальными образцами для Китая.
В полемике о глобальной истории также затрагивается тема отношения к истории европейских стран. С одной стороны, Запад выступает как центр и источник современной истории. С другой стороны, китайские историки ищут противовесы, чтобы обозначить место страны в мировой истории. Н. Спаковский выделяет два направления. Первое направление использует довольно специфическую и дискутируемую идею «культурных кругов». Признавая доминирование и центральное положение Запада в мировой истории начиная с периода Средневековья, исследователи подчеркивают существование прочих культурных центров, в том числе связанных с идеологией конфуцианства, так определяя историческую роль Китая. Говоря о более близких современности периодах истории, авторы выделяют ту же полицентричную структуру мира, отмечая возрастающую роль его азиатской части.
Второе направление говорит о возможности существования «множественности модерностей» (multiple modernities), подчеркивает «мультилинейный характер модернизации». В данном случае «историки признают Запад как источник современного мира... но они подчеркивают наличие множества дорог, выбранных разными регионами и нациями в процессе модернизации» (002, с. 492).
Ю.В. Дунаева
