CC BY
11
Исследуя так называемые «слабые связи», авторы статьи обнаруживают, что два основных сообщества - «шумпетерианская группа» и «география и политика» - имеют общие связи: по отношению к журналу RP; источнику вдохновения (Й. Шумпетеру) и по общему месту встречи (DRUID). «Периферийный» кластер связан с другими кластерами только по предпочтению журнала RP. Не наблюдается явных связей между кластерами «менеджмент» и «экономика промышленности», но оба кластера продолжают поддерживать прочные связи с «шумпетерианской группой» и в меньшей степени - с сообществом «география и политика».
По итогам своего исследования авторы оставляют открытым вопрос о том, достаточно ли сильны существующие институты для формирования отдельной научной области.
С.М. Пястолов
2011.01.017. ОНГЕР Р. ТИПЫ ТЕХНОЛОГИЙ. AUNGER R. Types of technology // Technological forecasting & social change. - 2010. - N 77. - Р. 762-782. - D0I:10.1016/j.techfore. 2010.01.008
Ключевые слова: технология; эволюция; животное; человек; орудие труда; машина; сетевые организации; технологические системы; стигмергия.
Автор (Великобритания) анализирует понятие «технология» и рассматривает взаимосвязь между элементами того, что он называет технологией. Технологию, по его мнению, можно определить как комбинацию типов производителя и этапов жизненного цикла артефактов. С помощью данного определения он описывает типы технологий.
Первой технологией в истории было создание индивидуального или семейного жилища, затем различных приспособлений и ловушек для охоты. Проявление коллективного поведения, как у социализированных насекомых, основанное на использовании простых рутин, в результате которых конструируется мегаструктура, также можно отнести к технологиям. В отличие от многих животных (например, некоторых птиц и приматов), обладающих способностью создавать орудия и простые технологические объекты,
функции которых тесно связаны с их формой, люди способны создавать машины. Традиционные технологии появились тогда, когда люди добровольно объединились в группы со специализированным знанием с целью производства более комплексных объектов и структур. Монументальные объекты, как, например, церемониальные пирамиды, появились с развитием командных экономик в ранних сельскохозяйственных обществах, в результате чего возникла новая категория артефакта - сетевая организация. И наконец, в современных цивилизациях появились технологии конструирования ad hoc, приведшие к созданию комплексных технологических систем.
Многие ученые-историки признают, что технология - это движущая сила истории. Сегодня эта точка зрения настолько распространена, что превратилась в доктрину - «технологический детерминизм»: именно технологическое превосходство позволяет определенным группам оказывать влияние на других, захватывать и порабощать. Для объяснения современного положения человека в природе важно понять, каким образом человеческая технология стала более комплексной, почему она занимает все более центральную позицию в современной жизни, в то время как технологии других существ законсервировались в своих примитивных состояниях. На данный момент человечество обладает только самым общим пониманием того, каким образом технологии определяют повседневную жизнь. Это расплывчатое понимание отражено в разнообразных определениях технологии, существующих сегодня, которые остаточно гетерогенны: от набора знаний до применения этих знаний в определенных видах деятельности и результата этой деятельности.
В результате такой аморфной концептуализации можно описывать технологические изменения только в форме исторического нарратива (например, индустриальная революция) или представлять альтернативные миры и будущее без технологического доминирования в форме моральной критики влияния технологий на жизнь человечества. Но невозможно пока предсказать, как эта жизнь изменится под влиянием технологий. Наука до сих пор исследует лишь «передний край» технологий: инновации, применение науки в инженерии, но не «тылы» - не то, как инновации могут изменить наш образ жизни. Это вызывает растущую озабочен-
ность, поскольку технологии играют все более значимую роль в жизни общества.
Автор утверждает, что примитивное понимание технологии обусловлено тем, что человеческие технологии концептуально отделены от такого же рода деятельности других существ. Теряется предшествующая история. Так, в учебниках по антропологии нет даже упоминания об «архитекторах» животного мира. Это можно было бы объяснить традиционным пониманием исключительно человеческого феномена (что отражено в самом названии дисциплины), однако учебники по антропологии представляют другие аспекты жизни приматов как эволюционные основания для объяснения эволюционного развития человека: социальная организация, развитие мозга, репродуктивные стратегии. Даже в книгах, посвященных эволюции технологии, технологии, созданные не человеком, не упоминаются.
Автор называет два важных преимущества переосмысления природы технологии в объединении «человеческого» и «нечеловеческого» производства артефактов: 1) определение общих черт «человеческих» и «нечеловеческих» технологий могло бы трансформировать понимание различных аспектов «нечеловеческой» технологии; 2) принятие гипотезы о том, что «человеческие» и «нечеловеческие» технологии принадлежат к одной и той же категории феноменов, будет способствовать более точному определению понятия «технология».
Так называемый «тезис непрерывности развития технологии» подсказывает, что «человеческая» технология является эволюционным феноменом, корни которого лежат в технологиях других живых существ. Кроме того, так же как в случае с другими эволюционными феноменами, эволюция комплексных артефактов протекает как последовательное развитие в филогенетическом времени.
Прежде чем приступить к описанию этой последовательности, автор приводит свои определения технологии, артефакта, технологических объектов, структуры, сетевой организации, системы, инструмента, машин, использования, делания, обмена, потребления, процедуры, программы, познания, традиции, иерархии, конструирования ad hoc (ad hoc accretion).
Артефакт является ключевым элементом концепции технологии, предложенной автором. Это - «существующая длительное
время материальная субстанция, получаемая как результат продуктивного поведения животных в их взаимодействии с целью повышения своих биологических способностей» (с. 765). Эндогенно используемый артефакт является технологическим объектом, а экзогенно используемый артефакт - технологической структурой. Далее концепция технологии специфицируется при помощи описания взаимодействия животных и артефакта. Жизненный цикл артефакта развивается от подготовки к производству, взаимодействию, установки/ремонту и, далее, к избавлению/утилизации.
Автор предлагает следующую классификацию типов технологий: постройка жилья (протостомы: моллюски, артроподы; 530 млн. лет назад); строительство ловушек (арахниды; 350 млн. лет назад); стигмергия (социализированные насекомые; 200 млн. лет назад); производство орудий труда (пассерины; 60 млн. лет назад; приматы, 25 млн. лет назад); производство машин (ранние типы современного человека; 150 тыс. лет назад); традиционное производство (современные люди; 15 тыс. лет назад); политическое производство (ранние общества-государства; 7 тыс. лет назад); современное производство (современные цивилизации; 500 лет назад). В соответствии с данной классификацией определяются типы и примеры артефактов: структуры (жилища) - нора, кокон, гнездо, укрытие, дом; объект (ловушка) - паутина; мегаструктура - термитник, улей, гнездо; объект (орудие труда) - крюк, палка, топор; комплексный объект - лук и стрелы, рычаг; объект - глиняный горшок, кованый меч, монета, домашние животные и растения; ме-гаструктура (сеть) - ветряная мельница, пирамида, дороги, ирригационные системы; система, сетевая организация - www, энергетическая система.
Из этого определения технологии автор выводит ряд гипотез. Первая их группа имеет отношение к познанию, типам использования и типам артефактов. В случае «нечеловеческих» технологий достаточно сложно определить, к какому типу производства они относятся. Проблема заключается в том, что последовательность элементов поведения при строительстве (например, термитника) может иметь несколько причин: она может быть запрограммирована в ходе эволюционного отбора стереотипных форм поведения (что часто требует условия стабильной внешней среды). Это может быть результатом проб и ошибок, т.е. способности к обучению, ко-
пированием поведения других живых существ или следствием «ин-сайта»: целеустремленного поведения, основанного на внутренней репрезентации желаемой формы конечного артефакта. И, конечно, данное технологическое поведение может быть результатом всех названных причин одновременно.
Предложенные методика и терминология могут облегчить сравнительные исследования уровней психологической сложности для этих типов производства артефактов. Так, сетевая организация не может появиться вне институтов, созданных разумными агентами. Авторская типология артефактов может быть соотнесена с типологиями Л. Мамфорда и С. Митчена1, которые включают следующие категории: одежда, предметы домашнего пользования, аппараты, объекты общественного использования, ручные инструменты, машины и автоматы. Однако автор считает свою типологию более экономной и полезной для исследовательских целей, так как он описывает каждый тип технологии в терминах менее комплексных психологических механизмов. Эта типология позволяет также осуществлять предсказания относительно будущих технологий. Например, производство инструментов и машин требует развития новых навыков посредством социального обучения, но эти производства часто осуществляются как индивидуальные и поэтому могут быть идеосинкретическими (т.е. плохо передаваемыми по наследству). Традиционное производство включает в себя итеративные процедуры, осуществляемые группами со специализированными знаниями. В результате политического производства можно получить единичные структуры (например, пирамиды и ирригационные системы). Современное производство, его технологический продукт (сетевая организация или система) никогда не являются законченными, так как его комплекс артефактов продолжает изменяться в размерах и конфигурации.
Артефакты, получаемые при различных способах производства, могут иметь некоторую степень «передаваемости» как некоторую степень наследственности. Так, более поздние продукты того же производителя (или рассматриваемые в терминах локальности) могут воспроизводить некоторые свойства ранних продуктов в
1 Mumford L. Technics and civilization. - New York: Harcourt Brace, 1934; Mithen S. After the ice: A global human history 20 000-5000 BC // A global human history 20 000-5000 BC. - London: Phoenix, 2004.
смысле формы или специфики функционирования. В ранних формах технологий информация часто генетически обусловлена. Это приводит к формированию сравнительно простых нейронных систем, в которых программируются паттерны созидательного поведения. В дальнейшем, когда производство осуществляется группами, такие паттерны и правила совершенствуются посредством социального обучения. В случае политического производства может наследоваться и сама политическая власть, в результате пирамида одного фараона может напоминать пирамиду его родителя. Сетевые организации различных типов могут также быть похожими друг на друга (например, африканские и латиноамериканские мобильные телефонные сети используют похожие компоненты).
Автор отмечает важнейшие различия между «нечеловеческими» технологиями и технологиями человеческих животных: первые не обладают свойством аккумулироваться. Каждый новый виток в развитии технологии до человека требует появления нового типа существ с особыми способностями адаптации своего поведения с целью получения новых продуктов. Кроме того, каждая доче-ловеческая технология специализирована в производстве особого типа артефакта: ловушки, жилья или инструмента.
«Человеческие» технологии развиваются по-другому, в основном как аддитивные: последующие технологии строятся на возможностях, созданных предшествующими. Крупные технологические системы создаются из компонентов более простых технологий, включая изделия ручного труда и вклады в сетевые организации. Это обусловлено фундаментальной психологической особенностью человека - способностью разделять производство и взаимодействие, что обеспечивает их рекурсивность. А это, в свою очередь, позволяет создавать дальнейшие разработки и, следовательно, дополнительные типы «человеческих» технологий.
Вклад автора в длительные дебаты по проблеме технологического детерминизма заключается в предположении, что «баланс сил» между людьми и их технологиями имеет множество аспектов и меняется со временем. По мнению современных критиков, дегуманизация современных технологий обусловлена тем, что предшественники современного человечества, поколение за поколением, создали такую технологическую среду, которая увеличивает его силы, но в то же время ограничивает его возможности (возможно-
сти выбора). Это, прежде всего, механизация и институционализа-ция некоторых видов работ. Природа взаимодействия людей с технологиями меняется по мере продвижения от одной категории артефакта к другой. Во многом это зависит от того, является ли артефакт эндогенным или экзогенным (т.е. меняется ли он в результате взаимодействия); от феноменологических качеств использования (например, является ли артефакт намного больше пользователя) и от уровня разделения между производством и пользованием (т.е. является ли процесс производства знания локальным, глобальным или практически несущественным).
Современные рыночные экономики включают производство машин, совместное производство, построение сетей, создание систем - процессы, протекающие одновременно и во взаимодействии друг с другом. Однако на различных уровнях общества независимо осуществляются различные типы технологий. Так, индивиды могут быть заняты в производстве машин, промышленном производстве, а политическое производство являться результатом принятия государственных актов. В то же время в современных обществах осталось мало элементов кустарной промышленности, которые сохраняются еще в развивающихся странах.
Сегодня жизнь людей тесно связана со всевозможными техническими системами. И долгосрочные прогнозы говорят о все более увеличивающейся способности технологий получать силу из внешнего окружения. Например, артефакты техносистем становятся более могущественными, потому что они достигают нового уровня функциональности, взаимодействуя друг с другом. Артефакты становятся частью человеческих тел и организаций, буквально увеличивая физические и ментальные возможности человека, делая его «сверхчеловеком». Однако сможет ли человек сохранить контроль над этими артефактами? «Ясно одно - технологический джаггернаут1 никогда не остановится. В результате множества трансформаций в будущем появятся совершенно новые типы технологий» (с. 779).
С.М. Пястолов
1 Идея, которой слепо поклоняются; мощное технологическое устройство. -Прим. реф.
