CC BY
12
ОРГАНИЗАЦИОННЫЕ СТРУКТУРЫ НАУКИ. УПРАВЛЕНИЕ НАУЧНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬЮ
2010.04.015. УЯРРА Е. ЧТО ЭВОЛЮЦИОННОГО В «РЕГИОНАЛЬНОЙ ИННОВАЦИОННОЙ СИСТЕМЕ»? ВЫВОДЫ ДЛЯ РЕГИОНАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ.
UYARRA E. What is evolutionary about «regional system of innovation»? Implications for regional policy // Journal of evolutionary economics. - 2010. - Vol. 20, N 1. - P. 115-137. - D0I:10.1007/s00191-009-0135-y
Ключевые слова: региональная инновационная система; региональная политика; эволюционная экономика; институты.
В статье сотрудницы Университета Манчестера (Великобритания) представлен обзор литературы, рассматривающей новое направление исследований - «Региональная инновационная система» (Regional System of Innovations - RSI), - широко использующееся при формировании региональной политики. Большой интерес к изучению национальных инновационных систем появился в 1980-х годах. Термин «региональная инновационная система» вошел в употребление в 1990-х годах, и основной задачей исследований в этом направлении стал анализ условий для успешного развития инноваций на региональном уровне.
В ряду факторов, пока еще препятствующих использованию RSI в качестве инструмента экономической политики, автор называет: 1) недостаток понимания мезо- и микроэкономической специфики конфигурационных характеристик RSI, которые отличают ее от национальных инновационных систем (National System of Innovation - NSI) (так называемый подход Листа в уменьшенном варианте); 2) недостаточность понимания механизмов многоуровневой динамики управления инновациями (на уровнях рынков, знаний, принятия решений в политике); поэтому ведущие регионы
выглядят как «островки» в артикуляции своей политики, в фокусировании на внутренних связях без учета множественной географии сетевых структур знания; 3) игнорирование разнообразия и контекстной специфики регионов, которое приводит к тенденции формировать региональную политику на основе обобщений ограниченного набора успешных случаев, сделанных ex post; 4) статическое смещение, присутствующее в большинстве аналитических материалов; оно препятствует правильному пониманию динамики изменений и необходимости корректировки экономической политики.
Программные инициативы многих регионов Центральной и Восточной Европы, например инициатива RIS/RITTS (Regional Innovation and Technology Transfer Strategies and Infrastructure), финансируемая Европейской комиссией, демонстрируют растущую необходимость формулировки новых концептуальных рамок региональной политики. Это актуально и для таких традиционно централизованных стран, как, например, Южная Корея. В то же время различные интерпретации RSI усложняют использование этого понятия в целях разработки экономической политики.
Автор прослеживает теоретическое развитие RSI, теоретическим основанием для которой послужили такие направления, как региональная и эволюционная экономика, экономика инноваций, институциональная экономика, теория интерактивного обучения и т.д. Особо отмечается роль экономической географии, в которой подчеркивается важность культурных, институциональных факторов, региональной и локальной идентичности, локальных процессов в образовании, уникальных региональных аспектов и компетенций, присущих успешным регионам. Такие термины, как «обучающийся регион», «институциональная плотность», используются в современных социально ориентированных теориях для описания появления и развития коллективных процессов обучения (с. 118). Другие авторы настаивают на важности особых сравнительных преимуществ, укорененных в культуре и компетенциях региона (уникальные активы - «региональные знаниевые способности»), которые сложно скопировать.
В своей основе концепции RSI и NSI сходны, однако существуют и различия, главное из которых состоит в том, что в RSI ключевым объясняющим фактором являются комбинации вовлеченных в процесс инновационного развития институтов, их взаимодейст-
вия, которые определяют процессы аккумулирования капитала и технологий. Коэволюция экономических, институциональных и технологических сил формирует процессы трансфера знаний (с учетом географического расстояния), индустриальную динамику и инфраструктуру поддержки.
Основными противоречиями, которые призвана разрешить RSI, являются, по мнению автора: противоречие между вездесущностью и нехваткой инновационных систем; противоречие между характеристиками систем «сверху вниз» и «снизу вверх»; противоречие между аналитическими и нормативными перспективами; противоречие между подходами к региону как к «острову» и как к открытой системе; противоречие между динамической адаптацией и политикой трансфера (заимствования) знаний.
В связи с противоречием между распространенностью и нехваткой RSI автор пишет о «размытости» определения региональной инновационной системы и указывает на тот факт, что некоторые исследователи говорят о том, что в принципе любой регион может считаться инновационным в том или ином смысле, другие говорят о редкости феномена. В рамках проекта REGIS, профинансированного Европейской комиссией, только четыре региона из рассмотренных 11 были признаны инновационными: Уэльс (Великобритания), Баден-Вюртемберг (Германия), Страна Басков (Испания) и Штирия (Австрия), а более строгий подход позволяет называть инновационными только Кремниевую долину (США), провинцию Эмилия-Романья (Италия) и Баден-Вюртемберг. Таким образом, вопрос о том, как распознать «идеальный» инновационный регион, остается открытым (с. 121).
Кроме того, в статье утверждается, что концепция RSI предусматривает развитие инновационных процессов «снизу вверх» (с учетом эффектов агломерации сетевой активности инновационных фирм в различных секторах экономики). А в характеристиках «национальных инновационных систем» используется анализ «сверху вниз»: от макро- к микроуровню. При этом недостаточно внимания уделяется индивидуальным агентам. Автор поддерживает точку зрения, согласно которой эволюционный подход интегрирует исследования на микро- и макроуровнях, пытаясь объяснить различия в темпах развития отдельных регионов отличиями территориальных контекстов и пространственной эволюцией секторов
промышленности, сетевыми эффектами на мезоэкономическом уровне.
Различие теоретических подходов заключается также и в уровне нормативности: предлагают ли они «чистые политические принципы» или являются более аналитическими и объяснительными, основанными на эконометрическом анализе реальных ситуаций в регионах, без конкретных рекомендаций. «Нормативный поворот» в региональной политике отмечен тем, что все большее количество регионов стремятся стать региональными инновационными системами, даже несмотря на «расплывчатость» этого термина. Хорошей иллюстрацией этой тенденции служит кластерная теория, к которой пытаются обращаться региональные политики в попытках найти в ней панацею для решения всех региональных проблем.
Эволюционная экономическая география, напротив, весьма осторожно говорит о возможностях политиков направлять эволюционное развитие региона. В связи с этим приводится гипотеза «дилемма узкого окна» П. Дэвида (P. David), которая говорит о том, что существует краткий промежуток времени, в течение которого у политиков есть возможность повлиять на динамику экономической системы. Но, по мнению П. Кука (P. Cooke), она не может объяснить неравномерную географию инноваций с точки зрения лучших способностей региональных лидеров использовать внешние эффекты от «перелива знаний».
При обсуждении противоречия «закрытая» - «открытая» системы автор отмечает, что концепция RSI может быть использована эффективно, если «подсистема эксплуатации знаний» (производственный комплекс региона) будет поддержана «подсистемой генерации знаний» (инфраструктурой) и если при этом обе системы находятся в процессе постоянного интерактивного обучения. Инновации, таким образом, рассматриваются не просто как социальный процесс взаимодействия, но и как пространственно организованный, где знание передается в основном по внутрирегиональным каналам.
В политике регионального развития в последнее время наблюдается так называемый «сдвиг парадигмы»: от более централизованных форм интервенций (знаний) к преимущественно децентрализованным, основанным на комплексных региональных планах развития и стратегиях, направленных на поддержку сетевых струк-
тур: сотрудничество бизнеса и науки, стимулирование высокотехнологичных компаний (стартап-компаний и отделившихся компаний), кластерной политики. Регионы, безусловно, не являются «изолированными островами» в «океане экономики»; это сетевые структуры, связанные между собой на различных уровнях. В этом контексте международные корпорации действуют как проводники для потоков знаний в межрегиональном взаимообмене. И более продуктивным здесь будет применить «относительное» определение термина «региональный», нежели «скалярно-пакетное» представление об иерархической власти корпораций и государства. Использование терминов «локальный» или «региональный» не должно означать преимущественной локальности акторов или сетей, но лишь то, что рамки их отношений и действий, направленных на институционализацию системы и ее развитие, определены в терминах локальности (с. 127).
На последнем уровне анализа (противоречие между динамической адаптацией и политикой трансфера) RSI критикуется за тенденцию представлять срез данных об успешных регионах и за игнорирование динамического процесса адаптации. Но эти наблюдения берутся в особом пространственно-временном контексте или отражают случайные свойства объекта наблюдения, при этом не учитывают специфику региональных траекторий развития. Очевидно отсутствие какой-либо «идеальной модели» инновационной политики, так как в каждом случае возникают самые разнообразные барьеры на пути инноваций. Гетерогенность фирм, запросы технологического и иного окружения требуют политических мер, адаптированных к определенным времени, месту и обстоятельствам.
Таким образом, анализ, проведенный автором, показывает возможности использования RSI в качестве инструмента формирования региональной инновационной политики. Формирующаяся концепция эволюционной экономической географии требует артикуляции процессов региональной политики, однако в большинстве рассмотренных теорий она остается своеобразным «черным ящиком». Правительство рассматривается «просто как институт для агрегирования и балансирования индивидуальных требований к общественной политике» (цит. по: с. 131).
В заключение автор представляет когнитивно-эволюционный подход к разработке региональной инновационной политики, пред-
ложенный Т. Слембеком (T. Slembeck), который включает четыре фазы политического процесса или три фильтра на разных уровнях: индивидуальном, коллективном, конституционном.
На первом этапе происходит коллективная мобилизация проблем, воспринимаемых индивидами. Далее следует коллективная интерпретация, т.е. формулировка политической проблемы или общепринятого базиса для совместных действий. Затем идет процесс формального принятия решений либо посредством проведения различных бюрократических процедур, либо с использованием иных политических механизмов. На завершающем этапе обеспечивается применение намеченных мер. На каждом из этих этапов могут возникать определенные проблемы, которые необходимо отфильтровывать, но ввиду большой сложности политического процесса простая последовательная модель здесь не может быть представлена.
В данном контексте возникает фигура политического предпринимателя (схожего по ряду характеристик с шумпетерианским), который имеет свой интерес в результатах региональной политики. Его роль требует дальнейшего изучения в рамках эволюционной экономической географии. Таким образом, при формулировке своей инновационной политики регион должен не только принимать знания и институциональную базу в качестве отправной точки, но и учитывать взаимодействие различных типов политики, ее историю как возможные причины препятствий на пути достижения поставленных целей.
С.М. Пястолов
2010.04.016. ВУЛГАР С., КУПМАНС К., НЕЙЛАНД Д. ОЗНАЧАЮТ ЛИ ИССЛЕДОВАНИЯ НАУКИ И ТЕХНОЛОГИЙ БИЗНЕС? WOOLGAR S., COOPMANS C., NEYLAND D. Does STS mean business? // Organization. - 2009. - Vol. 16, N 1. - P. 5-30. - DOI: 10.1177/1350508408098983. - Mode of access: http://org.sagepub.com
Ключевые слова: исследования науки и технологий; исследования организаций и управления; практика менеджмента; обучение менеджменту.
С. Вулгар работает в Оксфордском университете (Великобритания), К. Купманс - сотрудница Национального университета
