CC BY
23
программы нанотехнологии для политических и этических дискуссий. Имеет смысл определить основные программные направления в сфере нанотехнологии. Каждое из них, с одной стороны, откроет пути для научных подходов и технологических прогнозов, а с другой - прольет свет на некоторые этические и социальные проблемы» (с. 88).
Б.Г. Юдин
2010.04.003. ХЕСС Д. ГОВОРИТЬ ПРАВДУ: О КОНТРПУБЛИКЕ В НАУКЕ.
HESS D. To teil the truth: On scientific counterpublics // Public understanding of science. - 2010. - March. - D0I:10.1177/ 0963662509359988. - Mode of access: http://pus.sagepub.com/
Ключевые слова: контрпублика; совещательный; экспертиза; публика.
Д. Хесс - профессор в области исследований науки и технологии в Политехническом институте Ренсселара (Трой, штат Нью-Йорк, США) - рассматривает деятельность организаций гражданского общества и социальных движений.
Понятие «публика» (или общественность. - Реф.), если анализировать его в отношении к науке и технологии, опирается на две посылки: публика состоит из отдельных индивидов (а не организаций или даже сетей организаций), вырабатывающих мнения о науке и технике. Эти индивиды обладают обыденным знанием в том смысле, что они недостаточно знают о той или иной области науки и технологии (так называемая «дефицитная модель»), даже если их повседневные знания и значимы для участия в научной или технологической экспертизе. Такое понимание публики конструируется на основе двух типов методов исследования: интервью (идеальные или проводимые в рамках количественных опросов) и групповые процессы (фокус-группы, консенсусные конференции или формальные дебаты). Эти методы можно соотнести с различными взглядами на публику. С одной стороны, с помощью опросов можно получить такое научное социальное знание, которое будет говорить о нехватке у публики экспертного знания и доверия к этому знанию. С другой стороны, с помощью качественных методов можно получить и альтернативную интерпретацию, согласно кото-
рой непрофессионал бывает более способным к рефлексии. В исследованиях по науке и технологии (ИНТ) обычно артикулируется вторая позиция, исходящая из «дефицитной модели» публики и допущения об объективности и нейтральности экспертов. Однако у сторонников и у критиков «дефицитной модели» определение понятия «публика» остается недостаточно теоретически осмысленным.
Характерным примером критической позиции в ИНТ является случай с фермерами, занимающимися овцеводством в английском графстве Камбрия1. Один из них привлек особое внимание, поскольку он отождествлял себя сразу с двумя сообществами: с работниками близлежащей атомной электростанции в Селлафилде, которые не хотели думать, что работа предприятия вызывает радиоактивное заражение, и с более удаленными фермерами, считавшими, что предприятие отчасти ответственно за загрязнение. Эти фермеры не доверяли официальной точке зрения, согласно которой причиной загрязнения была случившаяся незадолго до этого чернобыльская катастрофа, и подозревали, что многие годы правительство и промышленность не говорили им правды о загрязнении, исходящем от близлежащей АЭС. Мнение этого фермера, по крайней мере отчасти, было обусловлено его включенностью сразу в два сообщества, и сам он отлично осознавал это. Напротив, отмечает Б. Уинн, именно носители официального знания, признаваемого правительством и промышленностью, стремились избегнуть такой критической рефлексии. Иными словами, способность к рефлексии оказалась в обратной зависимости от точки зрения власти, так что Уинн поставил «дефицитную модель» научной экспертизы «с ног на голову», обратив внимание на дефицит рефлексии у ученых и правителей. Такого рода ситуации порождают недоверие к науке, для преодоления которого ученым имело бы смысл начать публичные дебаты по широкому кругу вопросов - от технических аспектов оценки риска до выявления подлинных целей и смысла знаний.
Критика «дефицитной модели» имеет не только теоретическое значение, она помогает вырабатывать и укреплять консультативные и совещательные механизмы, направленные на то, чтобы открыть для общественного мнения (и более того, для активного участия
1 Wynne B. Misunderstood misunderstanding: Social identities and public uptake of science // Public understanding of science. - 1992. - Vol. 1, N 3. - P. 281-304.
публики) процессы принятия научных и технических решений. Однако, как заметил тот же Уинн1, «почти вся столь быстро растущая приверженность к участию публики до сих пор была чем-то вроде миража» (с. 68). В то же время часто обнаруживающиеся негативные результаты не являются свидетельством того, что попытки демократизации научной и технологической политики не дают результатов. Так, консенсусные конференции могут способствовать трансформации взглядов непрофессионалов и увеличивать уровень их вовлеченности за счет уверенности, обретаемой в ходе таких мероприятий. Однако развить совещательные институты до такого масштаба, чтобы изменения на уровне индивидов или малых групп привели к широким сдвигам общественного мнения, было бы чересчур затратным делом. Если бы даже нашелся благотворитель-миллиардер, согласившийся финансировать такой масштабный сдвиг, то попытки связать такие институты с принятием политических решений столкнулись бы с серьезным сопротивлением, особенно если бы результаты публичной совещательной процедуры стали расходиться с неолиберальной моделью регулирования. Как показывают исследования, вместо того чтобы помогать в осуществлении сдвига в направлении «социального регулирования», промышленность способствует сциентизации регулирования и ограничению дискуссий по проблемам оценки рисков.
В идеале эксперименты по вовлечению публики смогли бы способствовать выправлению недостаточно демократичного принятия технологических решений, но структуры власти в индустриальных обществах препятствуют развитию такого рода институтов. Автор предлагает новый подход к этой проблеме, ставящий во главу угла понятие контрпублики как социальной силы, формирующейся в различных областях науки и других сферах жизни общества.
Исходным при этом становится введенное К. Поланьи2 понятие социальных контрдвижений, а смысл понятия «публика» расширяется, так что обычно рассматриваемой непрофессиональной публике противопоставляются еще два вида публики. Речь не идет об отказе от того, чтобы учитывать мнение непрофессиональной
1 Wynne B. Risk as globalizing 'democratic' discourse? Framing subjects and citizens // Science and citizens: Globalization and the challenge of engagement / Ed. M. Leach, I. Scoones, B. Wynne. - L.: Zed., 2005. - P. 66-82.
2
Polanyi K. The great transformation. - New York: Rinehart. - 1994.
публики. Важно другое: понятие переосмысливается и относится к такой сущности, которая конструируется путем не только учета общественных отношений, но и методологического выбора, например выбора вопросов, которые будут заданы в опросах общественного мнения, на консенсусных конференциях или в фокус-группах.
Как замечает П. Бурдье1, могут существовать и другие формы публики, например «мобилизованное мнение» (с. 155). Автор понимает под контрпубликой (публикой второго типа) такой тип мобилизованного общественного мнения, который основывается на подчиненных социальных позициях, возникающих с целью противостояния «официальной публике» (публике третьего типа). Последняя также является мобилизованной публикой, но конструируемой политическими, экономическими, а в некоторых случаях -интеллектуальными элитами и элитами гражданского общества. В обоих случаях публика формируется, когда некоторые сети организаций и индивидов отождествляют свои интересы с всеобщим благом, претендуя на то, чтобы выступать от имени общества в целом. Такое понимание публики возникло в ходе критики исследований Ю. Хабермаса2, в которых он анализирует публичную сферу буржуазного общества. В этой критике высказывались такие идеи: 1) публика - это не единая сущность, она составлена из множества публик, включая те, которые социально позиционируются в низших социальных категориях; 2) грани между публичным и частным спорны, так что определение того, что представляет общее благо или публичный дискурс, вырабатывается в ходе совещательных процедур; 3) границы между публичной сферой и государством должны не полагаться априорно, а быть открытыми для анализа и полемики.
Когда фокус анализа смещается от индивидуализированной непрофессиональной публики к оппозиционной контрпублике, становится возможным сохранить наиболее важный момент ИНТ, а именно: изучение публики в отношении к официальной экспертизе
1 Bourdieu P. Sociology in question. - Thousand Oaks, CA: SAGE. - 1993.
Habermas J. The structural transformation of the public sphere: An inquiry into a category of bourgeois society. - Cambridge, MA: MIT press, 1989; Habermas J. Further reflections on the public sphere: Habermas and the public sphere / C. Calhoun (ed.). -Cambridge, MA: MIT press, 1992. - P. 421-461.
должно включать проблематизацию научной власти и в то же время переносить этот момент в другую плоскость анализа. Наряду с изучением непрофессионалов (которых можно интервьюировать по поводу их понимания/непонимания науки) и ученых (которых можно интервьюировать по поводу их понимания/непонимания общественного мнения) открывается возможность дополнительного проекта по изучению тех заявок на знание, которые исходят от низших позиций в различных сферах социальной жизни, и связей между этими заявками. С такой точки зрения можно заниматься поисками публики в «научной контрпублике», которая формируется, когда низшие позиции в сфере науки открывают возможность публичного выражения альтернативного взгляда на общественное благо.
Ученые, включенные в низшие сети, не обязательно работают в университетах, они могут проводить исследования, спонсируемые некоммерческими и гражданскими организациями. Такие организации иногда обладают ресурсами для проведения значимых с точки зрения гражданского общества исследований, включая и рецензируемые исследования. Научная контрпублика формируется тогда, когда ученые, занимающие второстепенные позиции в своих исследовательских областях, выступают публично, обращаясь к более широкой аудитории с вопросами, вызывающими конфликты в этих областях и представляющими интерес для публики.
Чтобы второстепенная сеть стала контрпубличной в научном отношении, она должна стать заметной в других социальных областях и высказываться по поводу исследовательских направлений, вызывающих публичный интерес. Лидеры такой сети должны говорить о наличии систематических искажений во взаимоотношениях между исследовательскими программами и публичным интересом, о том, что исследовательские программы доминирующих сетей не отражают интересы широкой публики в той степени, в какой это делают одна или несколько второстепенных сетей. Кроме того, второстепенные научные сети часто связаны с второстепенными сетями в гражданском обществе, экономике и политике, которые также считают, что доминирующие позиции и в их областях тоже не отражают широкое социальное благо. В результате переплетения этих второстепенных сетей формируется полноценная научная контрпублика.
Может возникнуть вопрос: не являются ли второстепенные сети таковыми потому, что они представляют «плохую», «несостоятельную» науку? Но в рамках подхода, характерного для ИНТ, не принимается допущение о том, что наученная контрпублика возникает только из-за недовольства исследователей, результаты которых не получают поддержки коллег. Точно так же не стоит считать, что научная контрпублика обладает привилегированным доступом к неискаженной научной истине, подвергающейся искажению из-за политического и экономического влияния доминирующих сетей. В традициях сильной программы представляется разумным не предполагать заранее корректность той или иной интерпретации. Возможно даже, что подход с позиций ИНТ будет играть корректирующую роль в выработке научно-технической политики, если ИНТ не будут выносить вердикт по техническим противоречиям, а позволят выявлять зону «несделанной науки», т.е. исследований, которые необходимо провести, чтобы разрешить противоречие. Иначе говоря, может возникнуть необходимость заново сбалансировать портфель исследований, выделив некоторое финансирование и для второстепенных сетей.
Что касается влияния социальных факторов на возникновение научной контрпублики, то можно предполагать, что она чаще возникает в областях с малой автономией (таких, как, например, социальные науки или медицина), чем в областях с высокой автономией (таких, как математика).
Свои теоретические построения автор иллюстрирует анализом двух примеров. Первый пример касается бактериальных теорий рака. В конце XIX - начале XX в. казалось, что теории, рассматривавшие рак как инфекционное заболевание, будут доминирующими, однако возобладал мультикаузальный подход, объясняющий возникновение заболевания наследственными факторами, генетическими повреждениями и вирусными инфекциями. Исследовательские программы, исходящие из бактериальной гипотезы, стали второстепенными, тем не менее сеть их сторонников никогда не исчезала. Сторонники этих теорий публиковались в малопрестижных журналах. Однако после того как они установили контакты с движением альтернативной и комплементарной медицины и со сторонниками применения менее токсичных методов лечения, их голос стал более громким и был услышан. Расцвет
движения пришелся на 70-80-е годы прошлого века. В целом активность этого второстепенного движения оказала воздействие на формирование фронта исследований, в частности, часть того, что было «несделанной наукой», перешла в разряд «сделанной».
Другой пример относится к экономической науке - к выбору предпочтительных экономических стратегий для развивающихся стран. Доминирующими концепциями долгое время оставались теории, основывающиеся на либерализации торговли и росте, ориентированном на экспорт. В роли второстепенных выступали концепции, ориентированные на импортозамещение и развитие отечественного малого бизнеса. Контрпублика проводила научные исследования, занимавшие второстепенные позиции в экономической науке, но она установила связи с агентами, также занимавшими второстепенные позиции в гражданском обществе, экономике и политике. В результате эта мобилизованная контрпублика стал играть активную роль в формировании экономической политики даже таких стран, как США и Канада.
Б.Г. Юдин
2010.04.004. КОЭН Дж. СПЕЦИАЛИСТЫ ПО БИОЭТИКЕ КРИТИКУЮТ ИЗВЕСТНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ ПО ЛЕЧЕНИЮ ТУБЕРКУЛЕЗА И ВИЧ.
KOHEN J. Bioethicists assail a celebrated TB/HIV treatment trial // Science. - 2010. - May, Vol. 328, N 14. - Р. 799-801. - Mode of access: http://www.sciencemag.org
Ключевые слова: клиническое исследование; лечение туберкулеза; этическая экспертиза; антиретровирусная терапия.
Широко заявленное клиническое исследование в Южной Африке для оценки лучшего способа лечения людей, инфицированных ВИЧ и получающих лекарства от туберкулеза, вообще не следовало проводить, утверждают два специалиста по биоэтике. Исследование антиретровирусной терапии началось в июне 2005 г. и было приостановлено в сентябре 2008 г., когда промежуточный анализ показал, что те, у кого начало приема лекарств против ВИЧ было отсрочено до завершения шести- и восьмимесячного курсов лечения туберкулеза, подвергались двукратному риску смерти. Известная исследовательская группа, проводившая испытания на
