CC BY
21справедливого и эффективного распределения благ, защиты ценностей национальной культуры, лучшего контроля над компаниями и рынками. Все их требования звучат как призывы «больше государства», а не «меньше государства». Государство, основанное на господстве права, - одна из лучших форм политической организации. Мятежники, сепаратисты или движения за автономию, прибегающие к насилию, не атакуют государство; их целью скорее является восстановление государства под их контролем над всей или частью государственной территории. Они не враждебны государству как таковому - совсем наоборот.
«Заявления о том, что государство стало неадекватным, что суверенитет заканчивается, являют собой новую версию "конца истории". Они описывают завершение процесса, тогда как мир проходит через большие изменения, далекие от завершения, в котором противоречивые тенденции сосуществуют и новые участники вместе со старыми живут бок о бок. Так что будет мудро повременить с подписанием свидетельства о смерти нации-государства» (с. 16), - заключает автор.
К.Ф. Загоруйко
2010.03.002-004. ГОСУДАРСТВО: МНОГОМЕРНОСТЬ
ВОСПРИЯТИЯ: (К 80-ЛЕТИЮ ПРОФ. Л.С. МАМУТА) / РАН. Инт гос-ва и права; Отв. ред.: Лаптева Л.Е. - М.: Nota bene, 2009. - 198 с. (Сводный реферат).
Сборник, посвященный 80-летию Леонида Соломоновича Мамута, объединяет статьи разных авторов, сосредоточивших свое внимание на проблематике, которой юбиляр посвятил значительную часть своей научной карьеры, - государство во всем многообразии его проявлений. Статьи в сборнике затрагивают различные научные и практические проблемы государствоведения - от теории, исторического опыта и достижений политической мысли до прикладных вопросов современности. Реферат отражает содержание лишь некоторых из них.
2010.03.002. КОЗЛИХИН И.Ю. ОПРАВДАНИЕ ГОСУДАРСТВА. НЕКОТОРЫЕ МЫСЛИ, ВОЗНИКШИЕ ВО ВРЕМЯ ЧТЕНИЯ РАБОТ ЛЕОНИДА СОЛОМОНОВИЧА МАМУТА. - С. 11-22.
Автор вступает в диалог с Л.С. Мамутом и обсуждает различные взгляды на ценности, присущие государству, а также пер-
спективы и пути развития отечественной правовой и политической культуры. Задаваясь вопросом, является ли государство единственно возможной формой существования цивилизованных людей, автор указывает на две крайности в подходе к государству. На одном краю государство уподобляется шествующему по земле Богу, на другом -оно отождествляется с тиранией, подавляющей человеческую свободу, превращающей людей в рабов и потому заслуживающей уничтожения. Сегодня вызывает опасение идея об «исчерпании» потребности в государстве, его умирании или о преобразовании государств в какую-то иную надгосударственную организацию. Поэтому автор вполне солидарен с утверждением Л. С. Мамута, что «нагнетание атмосферы кончины и похорон современного национального государства - занятие далеко не безобидное... Фабрикация и пропаганда идей кризиса и устаревания (угасания) национального государства обессмысливает и парализует всякую конструктивную политическую деятельность, связанную с ним» (цит. по: с. 12).
Но, по мнению автора, гораздо более сложна и опасна для России другая проблема - отчуждение народа от власти. Заболевание это давнее и запущенное, считает автор. Л.С. Мамут ищет пути и средства для лечения. И хотя средства эти не бесспорны, но заслуживают внимания. Л.С. Мамут стремится преодолеть «отщепенство» - понятие, которым П. Струве определял отношение русской интеллигенции к государству, враждебность ему. Ученый протестует против отождествления государства с государственным аппаратом, предлагает рассматривать его только как часть государства. Автор полагает, что такой взгляд не способствует созданию позитивного образа государства. Государство как таковое, как союз людей, не является ни злом, ни благом. Это единственно возможная форма жизни людей в исторически обозримом прошлом и наблюдаемом настоящем. Государства создают люди, и они же используют возможности, которые этот институт предоставляет, как во благо, так и во зло. Действительно, государство может рассматриваться как триада - население, территория и власть. Но все же именно власть превращает население, проживающее на определенной территории, в государство. Власть означает возможность принуждения и насилия.
Если говорить о современном российском государстве, то его можно рассматривать и как совершенный союз людей, и как союз
чиновников и правителей. Одно не исключает другого. Все зависит от цели исследования. Чтобы народ стал субстанцией государства, каждый его представитель обязан бороться за свои права и за свою свободу.
2010.03.003. ПОЛЯКОВ А.В. К ПОНЯТИЮ ПУБЛИЧНОЙ ВЛАСТИ. - С. 23-32.
Власть невозможно понять, не обратившись к понятию общества, считает Л.С. Мамут. Общество располагается на двух уровнях: на уровне людей и «на уровне категорий надындивидуального типа, каковыми выступают отношения, нормы, роли и их комбинации» (цит. по: с. 24). Общество возникает только тогда, когда человеческая активность оказывается органично сплетенной с системой надличностных структур. Эти «структуры» - не просто социальные формообразования, они еще и сверхчувственные, интеллигибельные величины, не поддающиеся непосредственному наблюдению и восприятию. Они могут попасть в поле зрения лишь абстрактного мышления. «Структуры» как комплексы норм не могут регулировать поведение людей, проходя мимо их сознания. Это положение имеет принципиальное значение для автора статьи. Структурные отношения между людьми строятся не на инстинктивном поведении, подчеркивает он, а на поведении разумном. Именно эта особенность устройства человека объясняет возможность появления в обществе социальных норм, которые, определяя человеческое поведение, и образуют важнейшие структуры человеческого общества.
Норма поведения невозможна вне смысла, заложенного в правило поведения. А смысл не существует вне текста. Текстом может выступать и само поведение человека, осуществляющего публично-властные функции. В социальном мире за «структурами», «нормами», «отношениями» стоят лишь различные тексты, по-разному определяющие поведение адресатов, считает автор (с. 26). Именно тексты выступают в качестве того «генератора», который начинает вырабатывать «ток» публично-властных отношений и приводит их в действие через ролевое участие в интеракциях определенных акторов. Процесс социального взаимодействия, порождающий тексты, их интерпретацию и новые текстуально-поведенческие акты, представляет собой социальную коммуникацию. Именно она может быть уподоблена электрическому току, который свяжет «генератор» (политико-правовые тексты) через провода
(условия) с самими электроприборами, включающими такие составляющие, как социальные представления об обязывающей силе таких текстуальных предписаний и о взаимных правах и обязанностях, возникающих на их основе и соответствующих конкретным публично-правовым ролям. «Поэтому вне социальной коммуникации нет ни публичной власти, ни публичного права» (с. 32). Подобный подход к пониманию публичной власти, заключает автор, заставляет искать ответы на социально-правовые и публично-властные вопросы в особенностях создания и интерпретации политико-правовых текстов, в специфике их понимания и легитимации. 2010.03.004. ЛАПАЕВА ВВ. ПРАВОВАЯ ДЕМОКРАТИЯ И ПРАВОВОЙ СУВЕРЕНИТЕТ КАК АЛЬТЕРНАТИВЫ «СУВЕРЕННОЙ ДЕМОКРАТИИ». - С. 50-60.
В статье обсуждаются политико-правовые проблемы, поднятые в процессе разработки доктрины суверенной демократии. Особый интерес, по мнению автора, представляют правовые аспекты обсуждаемой проблематики, связанные не только с оценкой правового качества отечественной демократии, но и с пониманием тенденций развития права в условиях формирования нового глобального миропорядка, с признанием (или непризнанием) универсалистского потенциала европейской концепции прав человека, с определением предпочтений в выборе между правовой и силовой моделями государственного суверенитета. Обозначенный круг вопросов рассматривается с позиций либертарной концепции правопонимания.
Автор понимает и даже отчасти разделяет озабоченность сторонников идеи суверенной демократии по поводу того, что выдвигаемая Западом в качестве универсальной общечеловеческой ценности идеология естественных прав человека и демократии как институциональной гарантии этих прав несет в себе опасность для суверенитета национальных государств. Однако она не соглашается «ни с оправданием отхода от принципов прав человека и демократии под флагом защиты державной независимости от международно-правового воздействия, ни с лежащей в основе этой позиции силовой концепцией государственного суверенитета» (с. 51). Всем критикам прав человека, отстаивающим либо доминирование коллектива над личностью, либо приоритет государства над гражданином и т.д., она отвечает, что положение ст. 2 Конституции РФ о
том, что «человек, его права и свободы являются высшей ценностью, вовсе не означает, что человек или общество должны ставить право выше, например, нравственных ценностей общего блага, религиозных ценностей милосердия и т.п. Данная формула Конституции обращена не к индивиду, не к обществу, а к государству, обязанностью (ст. 2) и смыслом деятельности (ст. 18) которого является признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина» (там же).
Возражая против распространенной трактовки современных процессов правовой трансформации государственного суверенитета как «ограничения прав суверенитета», «отказа от части суверенных прав» и т.п., автор подчеркивает, что суть этих процессов заключается «не в ограничении национального суверенитета, а в его юридизации, т. е. в переводе авторитарно-силовой модели суверенитета в систему прав и юридических обязанностей государства по отношению к другим субъектам права (индивидам, их объединениям, другим государствам, межгосударственным и надгосударствен-ным образованиям)» (с. 59).
2010.03.005. ЛОУДЕР И., УОЛКЕР Н. ЦИВИЛИЗОВАННАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ.
LODER I., WALKER N. Civilizing security. - Cambridge: Cambridge univ. press, 2007. - Х1, 305 p.
Книга содержит анализ социального значения безопасности, роли государства в ее реализации, таких способов ее достижения, которые будут способствовать цивилизованным социальным отношениям внутри отдельной страны и во всем мире. Безопасность становится все более важным юридическим понятием в современном конституционном регулировании, в теории публичного права.
Главная идея книги заключается в том, что безопасность -это общественное достояние, она помогает утвердить саму идею публичности, а государство призвано выполнять культурную и регламентирующую работу по ее претворению в жизнь. Государство, по мнению авторов, не является гарантом безопасности.
Скептицизм в отношении государства как гаранта безопасности граждан обусловлен неприятием идеи государства, обладающего абсолютным суверенитетом, который порождает «социальную иллюзию». Индивидуальная свобода и государственный суверени-
