CC BY
14
2010.01.010. ТУРЕЦКИЕ ИММИГРАНТЫ В ШВЕЦИИ: ИНТЕГРИРОВАНЫ ЛИ ОНИ? / БАЙРАМ Н., НАЙКВИСТ Х., ТОРБЕРН Д., БИЛЬГЕЛЬ Р.
Turkish immigrants in Sweden: Are they integrated? / Bayram N., Ny-quist H., Thorburn D., Bilgel N. // Intern. migration review. - N.Y., 2009. - Vol. 43, N 1. - P. 90-111.
Н. Байрам, Н. Бильгель (Университет Улудаг, г. Бурса, Турция) и Х. Найквист, Д. Торберн (Стокгольмский университет, Швеция) анализируют результаты проведенного в 2006 г. социологического обследования турецкой общины Стокгольма1.
Первые выходцы из Турции появлялись в Швеции в начале 60-х годов XX в., с началом действия программы по привлечению в страну иностранной рабочей силы. Многие из них осели в Швеции и позднее вызвали к себе семьи. В 70-х годах трудовая миграция была отменена, однако поток переселенцев из Турции не иссяк. Новую категорию мигрантов составили беженцы, в большинстве своем курды. В настоящее время, согласно официальным данным, турецких граждан в Швеции около 36 тыс. человек. Независимые эксперты, однако, полагают, что эта цифра занижена и на самом деле выходцев из Турции более 60 тыс. Больше половины их них проживают в Стокгольме и ближайших пригородах (с. 92).
Постоянно проживающие в Швеции турки формально обладают теми же правами, что и шведы. Они включены в систему социального обеспечения. Их дети имеют доступ к образованию. С 1976 г. всем мигрантам, живущим в Швеции более трех лет, предоставлено право голосовать на местных и региональных выборах.
1 Опрос проводился при поддержке консульства Турции в Стокгольме и Федерации турецких обществ. В нем приняли участие 520 человек (54,4% - мужчины, 45,6% - женщины). Опрашиваемые были разбиты на четыре возрастные категории: от 16 до 26 лет (34,4%), от 27 до 37 лет (20,6%), 38-48 лет (23,5%), от 49 лет (21,5%). Таким образом, в изучаемую группу вошли представители разных поколений иммигрантов, включая тех, кто приехал в страну недавно (но не менее 10 лет назад), а также тех, кто родился в Швеции в иммигрантских семьях. Организаторами обследования была составлена анкета из 23 пунктов. Помимо вопросов социодемографического характера (возраст, пол, место рождения, уровень образования, семейное положение), в нее были включены вопросы, касавшиеся образа жизни, интересов, амбиций, социальной активности, культурных запросов, а также самоидентификации участников исследования. - Прим. реф.
Шведское государство, верное провозглашенному им принципу «мультикультурализма», не препятствует поддержанию и сохранению национальных и религиозных традиций в частной жизни.
В то же время подлинного равенства между иммигрантами и коренными жителями страны до сих пор не существует. Наиболее наглядно это проявляется в трудовой деятельности, в жилищной политике и в сфере образования. Согласно статистическим данным, опубликованным Шведским департаментом интеграции в 2006 г., уровень безработицы среди иностранцев вдвое выше, чем у шведов. Между шведами и «нешведами» существует также серьезная диспропорция в уровне доходов и в уровне образования. Откровенно дискриминационный характер носит исторически сложившийся принцип расселения иммигрантов в специальных районах, в изоляции от коренных жителей. Проведенное авторами социологическое обследование показало, что, несмотря на очевидные усилия правительства, положение выходцев из Турции, представляющих одну из самых многочисленных иммигрантских общин, претерпело за прошедшие 40 лет крайне незначительные изменения, а кое в чем не изменилось вовсе.
До сих пор на относительно низком уровне остается знание шведского языка. 28% участников опроса сообщили, что совсем не владеют языком или владеют недостаточно (с. 95). В семьях «только на турецком» говорят 69,4%, а «преимущественно на турецком» -еще 19,4%. На шведском языке дома разговаривают лишь 3,3% опрошенных (с. 96).
В докладах, посвященных положению мигрантов, часто отмечается, что обучение в начальной и средней школе представляет для детей из турецких семей большую трудность. Плохое владение шведским языком - фактор, серьезно ограничивающий возможности некоренных жителей Швеции. Справедливости ради следует отметить, что в турецких семьях (в особенности, тех, где стремятся накопить достаточно денег, чтобы возвратиться на родину) иногда отсутствует сама мотивация к изучению языка, а тем более к получению серьезного образования. В таких семьях родители полагают, что долгая учеба - это потеря времени и средств. Перед детьми ставится задача освоить некий минимум, позволяющий претендовать на рабочее место, а в случае с дочерьми - как можно раньше выйти замуж. Так, среди членов группы, отобранной для проведе-
ния опроса, 32,9% имеют неполное среднее, 36 - среднее и только 11% - высшее образование (с. 94).
Негативное влияние на все стороны жизни иммигрантов оказывает сегрегация по месту жительства1, которая в Швеции стоит значительно острее, чем в других европейских государствах. По сей день в Стокгольме четко разграничены «шведские» и «иммигрантские» кварталы. Таким образом для новых граждан страны закрывается доступ в социокультурное пространство, взаимодействие с которым является одним из важнейших аспектов интеграционного процесса. Погружение в среду могло бы открыть перед иммигрантами возможность «изучать культуру и язык страны пребывания, вступать в контакты с коренными жителями, устанавливать необходимые социальные связи, помогающие в поисках работы и дающие благоприятную возможность постигать особенности местной жизни» (с. 106).
Данные опроса, проведенного среди представителей турецкой общины Стокгольма, показали, что большинство из них (82,7%) приехали в Швецию в поисках более обеспеченной жизни, чем та, на которую они могли бы рассчитывать на родине. Около 42% намерены в будущем вернуться в Турцию. Примерно столько же (около 39%) категорически не собираются возвращаться. Около 20% еще не приняли окончательного решения. «Своими» в Швеции чувствуют себя 32% опрошенных, а «иностранцами» - 44% (с. 9697). Подавляющее большинство участников анкетирования идентифицируют себя турками, а «17,6% не ощущают себя ни турками, ни шведами» (с. 95). Анализ ответов опрошенных с учетом их принадлежности к разным поколениям иммигрантов показал, что среди тех, кто родился в Швеции, в 6 раз больше людей, чувствующих себя «иностранцами», чем среди тех, кто родился в Турции. Такие результаты, по мнению авторов, твердо указывают на то, «что идентификационная интеграция турецких иммигрантов еще не началась» (с. 105). Об этом же говорят и другие данные. Чувство ностальгии по Турции постоянно присутствует у 69,9% членов обследованной группы; 86,7% заявили, что они постоянно или часто поддерживают контакт со своими турецкими родственниками;
1 В 70-х годах XX в. иммигрантов стали расселять на окраинах крупных городов в специальных районах, возведенных в рамках программы гражданского строительства. - Прим. реф.
82,7% пользуются турецкими или туркоязычными СМИ. Только 22,7% опрошенных (в основном самые юные участники анкетирования, родившиеся в Швеции) указали, что больше половины их друзей - это коренные шведы (с. 95).
По мнению авторов, иммигрантам чрезвычайно важно осознавать, что процесс интеграции имеет двусторонний характер. Для того чтобы ускорить этот процесс, одних лишь усилий принимающей стороны не достаточно. Иммигрантское сообщество должно играть в этом деле самостоятельную роль и ощущать собственную ответственность за его успешное развитие. Проведенное анкетирование показало, что члены выбранной для обследования группы сами предпочитают жить в своем закрытом и изолированном обществе. Швеция привлекательна для них, главным образом, из-за высокого уровня жизни, гарантированных социальных благ и толерантности государства в отношении представителей иных культур и религий. Большинство участников опроса - около 80% - выразили удовлетворение тем, как шведское государство соблюдает принцип «мультикультурализма». В то же время больше половины опрошенных высказались против идеи «формирования общей культуры путем смешивания между собой всех культур» (с. 106). Более 62% возражали против гипотетической возможности вступления их детей в брак с коренными шведами (с. 97).
В большинстве своем выходцы из Турции находят в Швеции более благоприятные условия, чем в других странах Западной Европы (в Германии или Голландии, например). С конца 90-х годов XX в. шведское руководство посредством реализации специальных программ проводит в отношении иммигрантов целенаправленную интеграционную политику. Принимаются меры по недопущению дальнейшей сегрегации. Так, например, по мере увеличения потока курдских беженцев иммиграционные службы стараются не селить их компактно в отдельных районах, а более или менее равномерно распределять по всей территории страны. Положительное влияние на судьбы иммигрантов оказало принятие в 2003 г. закона о противодействии всем видам дискриминации, в том числе по этническому и религиозному признакам.
С 2001 г. иммигранты в Швеции имеют право на двойное гражданство. Сама процедура получения шведского гражданства непроста, так как в основе ее лежит принцип jus sanguinis (право
крови). Это означает, что дети, рожденные в семьях нешведов, не становятся гражданами Швеции автоматически. В целях оказания поддержки иностранцам и их детям государство старается максимально облегчить процесс натурализации. По данным за 2002 г. более 60% иммигрантов уже являются гражданами Швеции (с. 102). В настоящее время дискутируется вопрос об отмене принципа jus sanguinis.
В заключение авторы отмечают, что турецкие иммигранты все еще недостаточно используют возможности, предоставляемые шведской стороной. Их благополучие напрямую будет зависеть от того, насколько активную роль в ускорении интеграционных процессов будут играть и они сами, и их иммигрантские организации. Большую пользу могли бы принести живущие в Швеции преподаватели-турки, а также религиозные деятели. Они могли бы взять на себя ответственность не только за обучение молодежи турецкому языку и основам мусульманской религии, но и за воспитание гражданских навыков: коммуникабельности, толерантности, уважению к иным моральным ценностям.
Н.Б. Шувалова
