CC BY
10
ростки из бедных семей постоянно балансируют «на грани» - между страхом оказаться в глазах сверстников «некомпанейскими» или недостаточно платежеспособными.
Как уже говорилось выше, в подростковом коллективе одежда может играть роль своего рода маркера социально-экономического статуса. Одна из участниц интервью, желая скрыть свое бедственное положение, выработала собственный, немного, по ее словам, «хулиганский» стиль в одежде. Она замечает, что большинство одноклассников считают ее обыкновенной поклонницей альтернативной музыки, не подозревая об испытываемых ее семьей проблемах [с. 165-167].
Несмотря на значительный успех государственной социальной политики, резюмирует С. Фернквист, проблема бедности в шведском обществе еще далека от решения. Дети из социально уязвимых страт вынуждены вести постоянную «борьбу за выживание», придумывая десятки стратегий, скрывающих финансовые трудности, которые переживают их семьи. Страдания небольшого числа юных шведов на фоне благополучия остальных, к сожалению, нивелируют данную проблему, вытесняя ее за рамки общественного внимания.
М.А. Ядова
2015.01.007. ОБУСИНА О. ПУТИ К БЕДНОСТИ И ВЫХОДУ ИЗ НЕЕ В СРЕДЕ ИМММИГРАНТОВ ШВЕЦИИ. OBUCINA О. Paths into and out of poverty among immigrants in Sweden // Acta sociologica. - L., 2014. - Vol. 57, N 1. - Р. 5-23.
Ключевые слова: иммигранты в Швеции; бедность среди иммигрантов; динамика бедности; бедность в Швеции; измерение бедности.
Статья Огнена Обусины, сотрудника кафедры социологии Стокгольмского университета, посвящена исследованию динамики относительной бедности среди жителей Швеции, рожденных вне страны. Как свидетельствует статистика, иммигранты в Швеции пребывают в крайней бедности дольше, чем местное население с низким уровнем доходов, и чаще, чем коренное население страны, возвращаются к этому состоянию. Анализ показывает, что бедность переселенцев различается в зависимости от группы, к кото-
рой они принадлежат. Положительную роль в динамике бедности играет продолжительность пребывания в стране, а также совместное проживание со взрослыми, рожденными в Швеции. Фокусом данной статьи является роль различных событий в определении траектории бедности среди иммигрантов, т.е. перехода в данное состояние и выхода из него.
Исследование бедности в иммигрантской среде имеет большое значение, так как данная социальная группа является наиболее экономически уязвимой в современном западном обществе и, следовательно, преобладает среди бедных. Очевидно, что для людей, рожденных вне страны пребывания, экономические трудности почти неизбежны, особенно в сравнении с местным населением. Уровень экономической уязвимости иммигрантов является показателем открытости страны по отношению к ним. Групповые различия применительно к бедности оказывают влияние на общественное отношение к этому явлению и к самим этим группам: высокий уровень бедности среди иммигрантов и потребляемых ими социальных дотаций служит едва ли не главной темой современных дискуссий антииммигрантской направленности. Настоящее исследование делает акцент на следующих проблемах: 1) поскольку большинство иммигрантов Западной Европы живут за чертой бедности, каковы их шансы выйти из этого состояния по сравнению с местным населением, оказавшимся в сходном экономическом положении; 2) влияет ли на возможность изменения траектории бедности специфика иммигрантской группы (этническая принадлежность и продолжительность иммиграции); 3) каким образом различные жизненные события сопрягаются с динамикой бедности.
Швеция представляет особый интерес для подобного исследования, поскольку является социально ориентированным и демократическим государством, замечает автор. История иммиграционного движения здесь достаточно продолжительна для страны, никогда не имевшей заморских колоний. Шведское правительство уделяет значительное внимание политике социальной интеграции иммигрантов. В настоящее время в результате различных иммигрантских потоков население Швеции характеризуется разнородностью этнического состава, принадлежащего четырем континентам. Исследования, посвященные бедности среди иммигрантов, чаще всего обращаются к анализу рынка труда и заработков этой
социальной группы, а также - структуры бедности в динамической перспективе. Динамический подход к этому явлению впервые применили М.Дж. Бейн и Д.Т. Элвуд, продемонстрировавшие его преимущества перед изучением среза наиболее уязвимых социальных групп1. Впоследствии появился ряд работ о связях между национальной принадлежностью иммигрантов и бедностью в их среде, где акцент делался на влиянии различных режимов социальных выплат на продолжительность состояния бедности.
В своей работе Обусина использует данные, полученные организацией под названием Longitudinal INdividual DAta for Sweden (LINDA), которой в настоящее время руководит статистическая служба Швеции. Эта организация ежегодно обновляет и комбинирует данные, собранные в ходе общей регистрации населения, его доходов и из других более мелких источников. В настоящей статье была использована информация, охватывающая 1999-2007 гг. Следует отметить, что некоторую сложность представляло то обстоятельство, что неженатые пары, не имеющие общих детей, рассматривались как отдельные статистические единицы домовладения (household), однако вследствие низких доходов иммигрантов это существенно не повлияло на конечные результаты, отмечает автор.
Поскольку бедность является одним из главных оснований для получения социальных пособий, наиболее частой становится проблема определения бедности. Если фокусом измерения бедности выступает уровень доходов, то дифференциация касается прежде всего абсолютной и относительной бедности. Автор статьи анализирует относительную бедность, уровень которой составляет 60% от среднегодового показателя доходов. Выход из состояния бедности регистрируется в том случае, если домовладелец был беден в год Т1 и не беден в год Т. Соответственно, началом бедности считается тот факт, что домовладелец не был беден в год Т1, но стал таковым в год Т. Для регистрации размера домовладения использовалась шкала OECD (Organisation for economic cooperation and development, Организация экономического сотрудничества и развития), динамика состояния бедности охватывала людей в возрасте 19-64 лет. При описании роли событий, способствующих
1 Bane M.J., Ellwood D.T. Slipping into and out of poverty: The dynamics of spells // J. of human resources. - Austin (TX), 1986. - Vol. 21, N 1. - Р. 1-23.
бедности или, напротив, стимулирующих выход из этого состояния, не принималась во внимание продолжительность состояния бедности, т.е. исследование акцентировало именно точки перехода из одного социально-экономического положения индивида в другое.
Период с 1996 по 2007 г. в новейшей истории Швеции можно рассматривать как хрестоматийный пример концептуального различия между абсолютной и относительной бедностью. По мере того как абсолютная бедность в эти годы снижалась (благодаря восстановлению страны после экономического кризиса), ее относительный показатель повышался. В первую очередь этот процесс был обусловлен ростом неравенства доходов. Процент людей, столкнувшихся с бедностью хотя бы раз в 1999-2007 гг., составлял 20% среди коренного населения трудоспособного возраста - и более 43% среди иммигрантов (что гораздо выше, чем тот же показатель в рамках одного года). При этом иммигранты оказались более уязвимы в отношении хронической бедности (пребывание в состоянии бедности по меньшей мере на протяжении трех лет). В период с 1996 по 2007 г. около 7% местного населения испытали состояние крайней бедности хотя бы раз, в то время как доля иммигрантов, переживавших его, составила 23%. Как указывалось выше, иммигрантское население в этой стране отличается высокой этнической разнородностью; кроме того, иммигрантские группы существенно различаются степенью интегрированности в сообщество коренных жителей страны, что также выражается в неравномерности уровня бедности внутри каждой из этих групп. Положение иммигрантов из Северной Европы и других стран ЕС незначительно отличается от ситуации местного населения Швеции, тогда как турецкие, африканские и иракские иммигранты чаще всего оказываются за чертой бедности (средний уровень бедности для иракцев, живущих в Швеции, независимо от времени их пребывания в этой стране, превышает 50%).
Предыдущие исследования показали, что иммигранты более склонны к переходу в состояние бедности, чем коренное население страны. Следует ли из этого, что местный житель, оказавшись нищете, быстрее находит путь обратно? Для того чтобы разобраться в этом вопросе, следует принять во внимание, что динамика доходов определяется следующими социальными контекстами:
а) рынком труда, который влияет на занятость и доход;
б) политикой государства, которое предоставляет социальные дотации;
в) демографическими параметрами, которые определяют кривую хозяйственных нужд семьи.
Положение иммигрантов на рынке труда страны пребывания менее выгодно по сравнению с коренным населением: уровень востребованных профессиональных навыков у них ниже, чем у местных кадров. Кроме того, работодатели меньше ценят образование, полученное за рубежом. Другим фактором незавидного положения иммигрантов на рынке труда является дискриминация. Роль государства в процессе преодоления бедности состоит, главным образом, в предоставлении социальных благ нуждающимся. Государственная социальная помощь характеризуется универсальным подходом и предназначена всем легальным иммигрантам, независимо от их национальности и происхождения. Однако значительная часть такой помощи базируется на предшествующем присутствии ее адресатов на рынке труда. В демографическом контексте иммигранты также находятся в менее выгодном положении по сравнению с коренным населением, так как у первых количество детей традиционно больше, чем у вторых. Таким образом, очевидно, что иммигранты, оказавшиеся в состоянии бедности, имеют меньше возможностей подняться, чем местные жители, причем во всех трех контекстах, заключает Обусина. Более половины местного населения преодолевает состояние бедности к концу первого года ее наступления, тогда как среди иммигрантов эта цифра составляет не более 40%. Это различие не исчезает и в дальнейшем. В обеих группах наблюдается кумулятивная инерция, что свидетельствует о снижении возможности преодоления бедности по мере увеличения срока пребывания в этом состоянии.
Любой случай преодоления бедности в период между годом Т1 и годом Т можно ассоциировать с одним или несколькими событиями, которые происходят в это время в семье. Автор задается вопросом о том, какие же из приведенных ниже событий являются наиболее значимыми для выхода из сложившейся ситуации.
1. Получение работы (если хотя бы один из членов семьи был безработным в году Т1 и стал работать в году Т).
2. Демографический переход (если один взрослый, живущий отдельно домохозяин стал проживать совместно с другим домохозяином).
3. Увеличение трудового дохода одного домохозяина между годами Т1 и Т, повышение заработной платы.
4. Увеличение социальных выплат.
Главной проблемой осмысления роли перечисленных событий в изменении социально-экономического положения тех, кто переживает бедность, является совпадение или одновременность некоторых из них. Таким образом, в некоторых случаях неясно, с каким событием правильнее сопрягать последующее движение вверх. Чтобы разобраться в этом вопросе, Обусина принимает следующее допущение: каждое из первых двух событий, упомянутых выше, рассматривалось отдельно, как будто второе не имело места, тогда как 3-е и 4-е события не являются взаимоисключающими, поскольку превалирующая сумма может превышать 100% при условии, что первые два события не имели места. Например, увеличение трудового дохода будет рассматриваться как таковое, если в то же самое время не произошло перемены в занятости или демографического перехода. По результатам анализа очевидно, что рынок труда выступает наиболее важным индикатором динамики бедности. Именно рост трудовых доходов в первую очередь ассоциируется с выходом из бедности (для более чем половины местного населения и для 40% иммигрантов). Получение работы демонстрирует значительно более низкий уровень значимости в качестве события, влияющего на выход из состояния бедности (12% для местного населения, чуть больше 20% для иммигрантов). Вероятным объяснением этого служит тот факт, что значительная доля иммигрантов подвержена риску смены занятости, что обусловлено менее существенным присутствием на рынке труда бедных иммигрантов по сравнению с бедными коренными жителями страны. Повышение социальных выплат представляется событием, способствующим преодолению бедности, для одной трети местного населения и для такой же доли иммигрантов. Наименее важным показателем в этом отношении служит для иммигрантов демографический переход. Результаты исследования показали, что вероятность выхода из состояния бедности у них на 17% ниже, чем у местного населения. Рост числа детей в семье негативно сказывается
как на самой возможности преодоления бедности, так и на продолжительности этого состояния. Семья, состоящая из двух взрослых, имеет больше шансов переломить ситуацию; далее, чем моложе человек, оказавшийся на дне, тем вероятнее, что он сможет изменить свое положение. Более высокий уровень образования (особенно в сочетании с совместным проживанием с другим лицом, имеющим высокий образовательный уровень) и более высокая доля занятости позитивно влияют на преодоление бедности, тогда как гендерные характеристики и семейное положение в этом отношении статистически незначительны.
Риск хронической бедности, типичной для иммигрантов, существенно варьируется среди этнических групп переселенцев. Иммигранты из ЕС и Чили не имеют проблем по сравнению с местным населением в отношении преодоления бедности. У представителей иранских иммигрантов возникают проблемы небольшого масштаба. Уровень отягощающих факторов для иммигрантов из Польши и бывшей Югославии примерно равен среднему по всему иммигрантскому населению Швеции. Иммигранты иракского происхождения представляют самую проблемную группу. Место жительства в Швеции также может оказывать некоторое влияние на динамику бедности. В частности, около двух третей иностранцев в Швеции сконцентрированы в трех крупнейших ленах: Стокгольм, Гётеборг и Мальмё, однако статистических данных о том, в каком из трех ленов имеется больше шансов преодолеть бедность, пока нет.
Что касается обратного сползания в бедность после периода относительного материального благополучия, то, по статистике, такая судьба ожидает более половины «поднявшихся» иммигрантов в течение шести лет после взлета. Между тем более половины местных жителей не возвращаются к этому состоянию даже в последующие 10 лет после выхода из него. Таким образом, иммигранты более склоны к повторению состояния крайней бедности, они вновь оказываются за бортом на 28% чаще по сравнению с коренными жителями страны. Эта цифра варьируется для разных групп иммигрантов; чаще всего повторно впадают в бедность выходцы из Ирака, Африки и Турции, притом что выходцы из бывшей Югославии реже переживают это состояние повторно, чем люди, родившиеся в Швеции.
События, связанные со сползанием в бедность, противоположны тем, которые ассоциированы с ее преодолением, продолжает автор. Это:
а) потеря работы (если хотя бы один из членов семьи работал в году Т1 и не работал на протяжении всего года Т);
б) демографические изменения (рождение ребенка либо сокращение семьи до одного человека);
в) снижение уровня трудового дохода;
г) уменьшение социальных выплат.
Как и в случае преодоления бедности, трансформация занятости является событием, которое имеет решающее значение для иммигрантов, причем в большей степени, чем для местного населения. События, связанные с демографическими переменами, также выступают существенным фактором для сползания в бедность, причем их роль одинаково значима как для коренного населения страны, так и для переселенцев. Кроме того, демографические события оказываются более значимыми для нисхождения в бедность, чем для выхода из нее.
В заключении к своей статье Обусина подчеркивает, что предпринятый им дескриптивный анализ динамики бедности свидетельствует о более длительном пребывании в этом состоянии иммигрантов и о большей вероятности их скатывания назад по сравнению с коренными жителями Швеции. Иммигранты находятся в худшем положении по сравнению с местным населением во всех социальных контекстах, которые определяют экономическое положение домовладельца. Значимым фактором нисхождения в бедность и преодоления ее является также время, проведенное в иммиграции. Ввиду отсутствия сходных исследований невозможно определить, насколько велик средний риск хронической бедности для иммигрантов в Швеции по сравнению с другими принимающими странами ЕС. Автор также отмечает, что за рамками данной статьи остается важнейшая проблема интеграции нового, второго поколения иммигрантов. Дети, выросшие в бедности, в дальнейшем подвергаются социальной эксклюзии, поэтому усугубление экономического положения иммигрантов повлечет за собой неизбежное усиление этнической напряженности в стране.
Т.Ю. Николаева
