CC BY
27
2009.03.057. БХАТТАЧАРЬЯ С. КОЛОНИАЛЬНАЯ ИДЕОЛОГИЯ И КОЛОНИАЛЬНАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ.
BHATTACHARYA S. Colonial ideology and historiography. - Patiala: Punjabi university, 2007. - 24 р. - (Sita Ram Kohli memorial lectures, 2006).
Сабьясачи Бхаттачарья - профессор университета Джавахар-лала Неру (Дели), президент Индийского совета исторических исследований, в лекции, посвященной памяти одного из основателей национальной исторической школы С.Р. Коли, характеризует английскую историографию Индии Х1Х - начала ХХ в. Подчеркивается соединение научного и идеологического аспектов, а соответственно выявляется двусмысленность самого термина «колониальная историография». С одной стороны, это «история стран под колониальным господством», а с другой - подходы историков, которые «были или остаются под влиянием колониалистской идеологии» (с. 2).
Идеологическое содержание колониальной историографии было отмечено лишь в независимой Индии. Что касается Англии, то даже в историографическом компендиуме профессора Лондонской Школы восточных и африканских исследований Филипса (C.H. Philips) «Историки Индии, Пакистана и Цейлона» (1961) этот аспект был опущен. Отчасти игнорирование идеологии - наследие позитивизма, который внушал историкам ложную мысль об идентичности «фактов истории и научных фактов» и обезоруживал их, по словам Р. Коллингвуда, перед естественным вопросом, «как возможно историческое знание» (с. 3).
Другая предпосылка - «наивный (confident) империализм» (с. 5). Хотя немногие писали об этом в своих сочинениях, историки в массе были убеждены, что «управлять Индией призвание Англии», даже, как писал Ч. Грант (1792), «божественное призвание» (с. 3). То было время, когда Англия первой в мире осуществила промышленную революцию, победила Францию в борьбе за гегемонию в Европе и Азии и стала воспринимать себя как мировую державу. Великодержавность и явилась важнейшей составляющей колониалистской идеологии.
Идеологическую основу английской историографии Индии заложили сочинения Джеймса Милля 1806-1818 гг., суммированные в книге «История Британской Индии», которая переиздавалась
в 1820, 1826, 1840 гг., став базовым учебником в системе подготовки кадров колониальной администрации. Милль назвал свою работу «критической историей» (с. 7). Критической она стала по отношению к предшествовавшему поколению востоковедов, которые высоко оценивали древнюю цивилизацию страны, а своими описаниями и переводами классических текстов заложили основу и научной индологии, и гуманистического восприятия индийской цивилизации в эпоху Просвещения. Видное место среди них занимал Уильям Джонс, который выразил свое восхищение суждением, что по сравнению с классической Индией бритты I в.н.э. были «армией Ханумана1» (с. 5).
Сэру Джонсу и досталось в первую очередь от Милля. Он доказывал, что Джонс своим восхвалением древней Индии стремился расположить колониальную администрацию к новым подданным империи. Другой предпосылкой преувеличений стало сопоставление Индии с аборигенами Американского континента, тоже интенсивно колонизовавшегося в эту эпоху Англией. По сравнению с «дикарями Америки» Индия производила более благоприятное впечатление, хотя бы как, по утверждению Милля, «полуцивилизованная страна».
Милль указывал на отсутствие жанра исторических сочинений в классической Индии2, квалифицируя это как признак нецивилизованности: «индийцы не достигли той степени зрелости, чтобы начать понимать, что описание прошлого становится руководством для будущего» (с. 5-6). Он оспаривал мнение, что причиной упадка Индии стали иностранные, прежде всего мусульманские завоеватели, указывая на отсутствие значительных разрушений и жертв в результате этих вторжений.
Индия для Милля - «великая сцена деятельности британцев». И закономерно, что его творчество хорошо оплачивалось должностными окладами Ост-Индской компании: начав в 1819 г. с 800 фунтов стерлингов годового жалованья, он в 1830 г. стал главным контролером Компании с окладом 2000 фунтов. При этом вся его деятельность проходила в лондонской штаб-квартире Компании. Англий-
1 Царь обезьян в индийском эпосе. - Прим. реф.
2 Ср. Историзм в культурной традиции Китая: Сравнительная перспектива // РЖ Востоковедение и африканистика: РЖ / ИНИОН РАН. - М., 2009. - № 1. -Реф. 2009.01.031-037. - Прим. реф.
ские индологи, начиная с У. Джонса1, как правило, тоже были служащими колониальной администрации, однако их карьера проходила в самой Индии. Милль пытался свести на нет преимущество оппонентов. Знаменательно его суждение: «Можно получить больше знаний об Индии за один год в своем английском клозете, чем... из увиденного и услышанного в Индии» (с. 7).
Главное, что восприняли в Англии из сочинений Милля: «Цивилизация в Индии никогда не достигала высокого уровня; формы правления в Индии, законы, учреждения были порочными (despicable); и индийцы должны только выиграть от. прихода новых хозяев». С этим заключением приходилось считаться всем последующим английским индологам, хотя сомнения в его достоверности были высказаны уже при переиздании Милля. Критика носила исключительно сдержанный характер: так, М. Эльфинстоун отметил, что оценки Милля «оставляют место для некоторых сомнений и дискуссии» (с. 7-8).
Между тем Эльфинстоун был исключительно информированным исследователем, он жил в Индии с 15 лет и закончил пребывание в стране губернатором Бомбейского президентства, изучив обстоятельно не только условия жизни, но и местные архивы. Его «История индийцев и мусульманской Индии» (1841) стала учебником для создававшихся с середины XIX в. индийских университетов. В оценке цивилизованности страны Эльфинстоун был близок к сэру Джонсу: «Когда-то индийцы были на более высоком нравственном и интеллектуальном уровне, чем сейчас. И даже при нынешнем упадке они не уступят любому народу вне Европы. Мне представляется, что однажды они достигнут такой ступени цивилизации, которую превзошли лишь немногие из самых выдающихся наций древности и современности» (с. 8-9).
Эльфинстоун первым обратил внимание на историческое многообразие субконтинента, положив начало изучению региональной истории. Ему же принадлежит выделение периодов «индусского» (древность) и «мусульманского» (Средние века), которые с последующим добавлением британского как «нового времени» надолго сделались основой периодизации истории страны.
1 Уильям Джонс (1746-1794) с 1783 г. был судьей в Калькутте, в 1784 г. организовал Бенгальское Азиатское общество. - Прим. реф.
Последователем Эльфинстоуна стал А. Лайял, который, подобно предшественнику, приступил к научным занятиям после многолетней (1856-1887) колониальной службы в Индии. Ему пришлось столкнуться с подъемом британского шовинизма после восстания 1857 г., но притом удалось сохранить «широту взгляда (open-minded attitude)» в своих работах, главная из которой «Установление британского владычества в Индии» (1894). Автор впервые широко использовал этнографические знания, вводя наблюдения за обычаями и образом жизни современных индийцев для углубления анализа их прошлого.
Особенностью книги явился широкий исторический экскурс. Английская колонизация Индии рассматривалась в аспекте отношений Запада и Востока со времен Древней Греции и Рима. Лайял считал, что преимущество Запада обеспечили прибрежное положение и развитие заморской торговли. С торговлей он связывал утверждение рационализма и либеральных взглядов в отношении религии и политики, а либерализм, по его мнению, способствовал большему успеху Англии в колониальной экспансии по сравнению с Испанией, Португалией и даже Францией.
Лайял сформулировал положение о «задержавшейся (arrested) цивилизации». Это положение о том, что Индия шла таким же путем, как европейские страны, но отстала, широко распространилось в Европе, однако было отвергнуто национальной интеллигенцией в Индии, отстаивавшей идею различных исторических путей. Лайял (в противоположность Э. Бёрку) положительно отзывался об У. Хастингсе и был сторонником Бентинка, выделяя его правление как «период краткого и редкого спокойствия при либеральной и цивилизующей администрации»1. Он исходил из благодетельности британского владычества для страны и утверждал, что за 50 лет после 1857 г. «моральная и материальная цивилизация индийского народа достигла большего прогресса, чем за все предшествующие столетия своей истории» (с. 12).
Книга Лайяла имела успех у читателей, однако мало годилась как учебник. В 1911 г. одновременно с последним (в колониальной
1 Уоррен Хастингс (1732-1818), глава индийской администрации; Уильям Кевендиш Бентинк (1774-1839) - первый генерал-губернатор Индии (с 1833 г.). -Прим. реф.
период1) переизданием труда Эльфинстоуна вышла книга Винсента Смита, который использовал собственные исследования и обобщил работы английских историков за десятилетия, истекшие со времени публикации Эльфинстоуна. Книга Смита служила учебником истории Индии в индийских университетах до середины ХХ в. Это был завершающий труд в серии сочинений, авторы которых служили в колониальной администрации в Индии.
Книга явилась откликом на подъем национального сознания и раздел Бенгалии (1905). Смит доказывал, что «только железная рука Британской империи может удержать Индию на пути устойчивого прогресса и если империя перестанет существовать, последует катастрофа, которая лишит страну всех достижений за время британского правления». Смит указывал на непрочность единства страны, приводил примеры того хаоса, который наступал за падением империй в прошедшие эпохи. Это был «очевидный урок для индийского читателя» (с. 13).
Но были и более сочувственные отклики на подъем национально-освободительного движения. Так, книга Э.Томпсона, миссионера, многолетнего преподавателя колледжа в Бенгалии, друга Рабиндраната Тагора, и лейбористского политика, 11 лет прослужившего в Индии, Дж. Гэррета о колониальном правлении2 была написана с либеральных позиций. Авторы в очень большой степени симпатизировали национальным чаяниям индийцев. Они резко критиковали «Кембриджскую историю Индии», очередной (5-й) том которой вышел в 1928 г., за то, что все внимание там уделялось английским чиновникам и горстке индийцев в ущерб огромной массе населения. Книга Томсона и Гэррета знаменовала поворот в настроениях определенных кругов английского общественного мнения, который облегчил признание в 1947 г. независимости Индии.
Кроме работ общего характера по истории Индии, в колониальную историографию вошли другие виды исследований. Среди них история права. Самым выдающимся исследователем в этой области был Г. Мэн. Его труд «Древнее право» (1864) и изучение индийских деревенских общин стали отправной точкой в понимании
1 В независимой Индии книга Эльфинстоуна была переиздана (Elphinstone M. History of India. - Allahabad, 1966) (с. 23).
2 Thompson E., Garratt G.T. The rise and fulfillment of British rule in India. -1934 (с. 13).
юридических институтов, сложившихся вне системы римского права, на изучении которого традиционно сосредоточивалась европейская юриспруденция. Однако, в отличие от социологии, в историографии влияние Мэна было незначительным.
Большее развитие в рамках колониальной историографии получила экономическая история, основанием для которой служила практическая деятельность колониальной администрации по сверстыванию и собиранию земельного налога. А наиболее авторитетным ученым в этой отрасли признается У. Морленд, исследования которого завершились изданием в 1929 г. монографии «Аграрная система Могольской Индии». При своих научных достоинствах книга не лишена идеологических издержек: автор ставил целью доказать, что при мусульманских правителях экономическое положение Индии было хуже, чем при английском правлении.
Еще более жестким было идеологическое направление в основанной Дж. Маколеем серии «Правители Индии». За исключением Ашоки и Акбара, в эту биографическую серию вошли лишь английские завоеватели и администраторы. При этом только «твердокаменные строители империи» могли стать героями для авторов серии и рассчитывать, таким образом, на бессмертие. Напротив, администраторы, которые симпатизировали индийцам, были исключены (с. 15).
В целом, «колониальная историография была частью идеологических усилий по присвоению истории с целью установления культурной гегемонии и легитимизации британского правления Индией». Утилитаризм Бентама, социал-дарвинизм, эволюционизм Г. Спенсера - всё служило этой цели, всё работало на «парадигму отсталого общества, следующего к новоевропейской модели гражданского общества под опекой имперской власти». Нередко эта опека характеризовалась как «цивилизующая миссия Британии» (с. 19).
Но этот вывод относится, подчеркивает Бхаттачарья, только к «господствующей тенденции». Так же, как среди колониальных чиновников, даже самых высокопоставленных, были такие, кто симпатизировал индийцам (например, Т. Манро или Ч. Тревельян), а среди английских политиков - критики империи, были исключения и среди английских историков. Нельзя, впрочем, игнорировать позитивный вклад и господствовавшей историографической тенденции. Разработки этих историков, в том числе архивные, пред-
ставляют «важный ресурс» для национальной историографии Индии. Кроме того, по работам английских историков индийцы знакомились с историей европейских стран, а значит, воспринимали либеральные идеи, за которые шла борьба в этих странах (с. 20-21).
Немалое значение имело создание в колониальный период научных институтов типа Азиатского общества или Археологической службы Индии. И наконец, важнейшую роль в формировании исторической науки в независимой Индии сыграла подготовка кадров историков, которая началась в 1857-1858 гг. в университетах Калькутты, Бомбея, Мадраса.
Непредвиденным колонизаторами следствием обучения индийцев истории своей страны сделалось критическое отношение к той версии, которую писали для них историки, находившиеся на службе колониальной администрации. Уже один из первых выпускников индийских университетов Банким Чандра Чаттерджи задался вопросом: «Когда мы сами будем писать свою историю?» (с. 22). Тем не менее наследие колониальной историографии сохранялось и в независимой Индии, и в отношении фактов индийские историки расходились со своими английскими предшественниками лишь в частностях. Радикально антиколониалистскую версию истории страны представили общественные деятели, которые не были профессиональными учеными - Сардар Паниккар, Раджани Палм-Датт и наиболее известный в этом ряду - Дж. Неру.
А.В. Гордон
