CC BY
13
2009.02.022. МОДАЛЬНОСТЬ И ГРАММАТИКАЛИЗАЦИЯ. MODALITÄT UND GRAMMATIKALI SIERUNG = Modality and Grammaticalization / Hrsg.Vater H. - Trier: Wissenscahftlicher Verl., 2008. - 243 S. - (FOKUS Linguistisch-philol. Studien; Bd 34).
В сборнике опубликованы на немецком и английском языках материалы международного научного семинара, посвященного проблемам модальности (о. Лесбос, 26-31 мая 2006 г.).
Модальность - важнейшая прагмасемантическая сфера языка, активно исследуемая в последние десятилетия лингвистами, в том числе в аспекте ее морфосинтаксического выражения. Давая различные дефиниции понятию «модальность», исследователи сходятся в понимании ее сущности как отношения говорящего к содержанию высказывания (желательность, реальность, возможность и т.д.). На языковом уровне она выражается с помощью категории наклонения глагола, модальными глаголами, частицами, наречиями, прилагательными с модальным значением.
Под грамматикализацией исследователи понимают процесс трансформации полнозначной лексической единицы во вспомогательное слово с грамматической функцией. В результате развития у лексической единицы более абстрактного значения наблюдается процесс ее интеграции в иную семантико-грамматическую парадигму (например, переход модального глагола will «хотеть» в сферу выражения будущего времени). На синтагматическом уровне этот процесс сопровождается ограничением вариантов сочетаемости лексемы, она приобретает фиксированное место в предложении.
Сборник включает в себя четыре раздела.
В первом разделе «Морфология, синтаксис и семантика модальных глаголов» собраны материалы исследования различных аспектов модальных глаголов в германских языках.
С. Берге («Грамматикализация модальных глаголов в английском и норвежском языках (морфологический аспект)» приходит на основе контрастивного анализа к заключению, что относительная бедность морфологических форм английских модальных глаголов ограничивает их выразительный потенциал на синтаксическом уровне. Морфологические критерии грамматикализации модальных глаголов могут быть использованы, как полагает автор,
в дальнейших исследованиях, в частности при сравнении с немецкими модальными глаголами.
О. Летнес в статье «Глагол sollen в эвиденциональном значении и позиция говорящего» дает критический обзор употребления глагола sollen в функции передачи чужой речи на материале словарей и грамматик, начиная с XIX в. В центре внимания автора - тенденции, прослеживаемые в немецком языке на протяжении последнего столетия, касающиеся выражения возможной дистанцированности говорящего по отношению к содержанию высказывания. Рассматрива-ютс два случая употребления глагола sollen: 1) как единственного указателя на (неопределенный) источник информации; 2) как средства выражения категории эвиденциональности. При этом термины evidenziell, еpistemisch и quotativ употребляются при этом в статье как синонимы в сочетании с указанием на источник (с. 23). Автор отмечает, что последнее характерно прежде всего для языка современной прессы. Это положение иллюстрируется примерами на немецком и норвежском языках.
Автор полагает, что глагол sollen в первую очередь является маркером косвенного цитирования (indirektes Zitat). Недостаточно изученными, по его мнению, являются дополнительные значения глагола sollen в этом употреблении, а именно значения модальности и миративности (нем. Mirativität, англ. mirativity, «неожиданность содержания высказывания для говорящего») (с. 36).
Доклад Е. Хетланд «На стыке модальности и темпорально-сти: норвежский глагол ville» посвящен описанию семантики норвежского глагола ville «хотеть» в сравнении с немецким глаголом werden «становиться». Автор обращает внимание, с одной стороны, на возможности дифференциации модальных и временных значений глагола ville в разных контекстах, а с другой - на связь между особенностями образования и значения форм настоящего и будущего времени и акционального компонента в семантике полно-значных глаголов.
В статье дается критический анализ концепций, представленных в современных грамматиках норвежского языка, и проводится сравнительный анализ эмпирического материала. В результате Е. Хетланд приходит к заключению, что конструкция «ville + инфинитив» может классифицироваться как описательное выражение будущего времени.
Т. Мортельманс в статье «Плюсквамперфект модальных глаголов в немецком языке» рассматривает два вида конструкций с глаголами sollen и müssen «долженствововать», выражающих, соответственно, субъективную и объективную необходимость: плюсквамперфект модального глагола с первым инфинитивом (Er hätte nach Hause gehen sollen/müssen «Ему следовало бы уйти домой») и сочетания модального глагола со вторым инфинитивом (Er soll/muss/müsste nach Hause gegangen sein «Он, говорят/очевидно, ушел домой»). Автор считает, что обе конструкции исторически имеют общий источник в немецком языке, и обращает внимание на наличие аналогичных образований в английском и скандинавских языках. Различие между приведенными конструкциями состоит в том, что в первом случае модальный глагол относится к подлежащему, во втором - ко всему содержанию высказывания. Анализ языкового материала актуальной прессы приводит автора к заключению, что сочетания «haben + инфинитив + müssen» характеризуются большей частотностью в сослагательном наклонении, но и в изъявительном также достаточно употребительны. Это объясняется существенной смысловой разницей между наклонениями. В аналогичных конструкциях с глаголом sollen такого смыслового различия не усматривается, что объясняет их предпочтительное употребление в сослагательном наклонении. Модальное значение конструкций «модальный глагол + инфинитив второй» определяется различием в семантике модальных глаголов (выражение категории эвиденциональности в глаголе müssen или ссылки на источник информации в глаголе sollen).
Требующими дальнейшего исследования являются, по мнению автора, вопросы, связанные с семантикой и частотностью употребления описанных конструкций с различными формами наклонения с другими модальными глаголами, а также комплексный анализ взаимодействия категории наклонения и модальных глаголов.
В статье Д. Леле-Розентале «Немецкие глаголы können и dürfen, латышские varet и dnsktet: контрастивный анализ» рассматриваются названные модальные глаголы на основе анализа лексикографических, грамматических источников, а также теоретических работ. Обнаруживаются сходные семантические корреляции между обеими парами глаголов в указанных языках. Отмечается недостаточная разработанность проблем модальности в глагольной
сфере в латышском языке и необходимость основательного сравнительного изучения обширного текстового материала с целью выявления, с одной стороны, общих для индоевропейских языков путей развития семантики модальных глаголов, и с другой - влияния языковых контактов на этот процесс. Этимологический анализ доказывает, по мнению автора, что развитие модальных значений может быть связано как с этимологическим родством (нем. türren «отваживаться», вытесненное со временем глаголом dürfen «мочь, иметь разрешение», и латыш. dnsktet «отваживаться; мочь, иметь разрешение»), так и с совпадением этимологически не родственных слов (können и varet в значении «мочь, быть в состоянии»).
В статье Е. Хетланд и Х. Фатера «Синтаксические особенности модальных глаголов в немецком и норвежском языках» рассматривается вопрос о статусе модальных глаголов относительно полнозначных и служебных глаголов (Auxiliarverben). Анализ трудов немецких и норвежских грамматистов, представляющих зачастую противоположные точки зрения, приводит авторов к выводу о целесообразности контрастивного изучения материала. Определив корпус модальных глаголов, объем и особенности их семантики (степень полифункциональности, т.е. способности выражать различные оттенки объективной (zirkumsstanzionell) и субъективной (epistemisch) модальности) с учетом исторических изменений и регионального употребления, авторы исследуют синтаксический потенциал модальных глаголов в обоих языках.
В отличие от английского языка модальные глаголы в немецком и норвежском обнаруживают большое сходство с полнознач-ными глаголами: на морфологическом уровне у них достаточно полно представлены многие парадигмы; на синтаксическом уровне они проявляют способность сочетаться с дополнениями, наречными маркерами направленности действия, инфинитивными оборотами и придаточными предложениями.
Различия между модальными глаголами в немецком и норвежском касаются (не)возможности образования ряда грамматических форм и синтаксической сочетаемости.
Д.О. Аскедал в статье «Типы предложений в немецком языке с инфинитивными конструкциями, зависящими от неглагольных членов предложения (структура, семантика)» анализирует инфинитивные конструкции, зависящие от члена предложения (Infinitiv-
regens), выраженного неглагольной частью речи или, в терминологии автора, неглагольным элементом (nicht-verbales Element) (с. 117), например bereit sein, etwas zu tun «быть готовым что-л. сделать». Этому явлению до сих пор уделялось мало внимания в синтаксических исследованиях. В качестве невербального элемента рассматриваются причастия первое и второе, прилагательное, фразеологические сочетания, существительные, возвратное местоимение sich (в том числе в составе глагольно-именного фразеологизма). Устанавливается степень их частотности, особенности сочетаемости и синтаксическая позиция в главном и придаточных предложениях (в том числе дистантное или контактное положение обоих членов конструкции и вынесение инфинитива за рамку), место отрицания nicht. В зависимости от семантики неглагольного члена эти конструкции могут выражать различные модальные или видовые оттенки высказывания, что, как полагает автор, позволяет сделать вывод об известной степени их грамматикализации. Наиболее ярко это проявляется в конструкциях с bereit sein «быть готовым», gezwungen sein «быть вынужденным», in der Lage sein «быть в состоянии» и т. п.
Вторая часть сборника «Модальные частицы» открывается статьей Г. Дивальд «Связь вида предложения и грамматикализации модальных частиц (на примере развития слова ruhig)», которая посвящена изучению роли контекста в процессе грамматикализации модальных частиц.
Источники модальных частиц в диахронии различны. Экскурс в историю позволяет выделить два важных этапа в процессе формирования частицы. На первом этапе исследователь имеет дело с:
1) референциально непрозрачным контекстом (opaker Kontext), допускающим различные варианты толкования семантики анализируемого слова - как полнозначного или как неполнозначного;
2) критическим контекстом (kritischer Kontext). Постепенно возрастает частотность употребления лексемы в разных типах контекста, каждый из которых обладает набором определенных характерных признаков (синтаксических, морфологических, лексических), что позволяет сделать вывод о развивающейся полисемии изучаемого слова, грамматикализации одного из его значений и тем самым - об образовании модальной частицы.
На следующем этапе анализируется так называемый изолирующий контекст (isolierender Kontext), допускающий однозначное толкование слова как модальной частицы. Автор отмечает, что лингвисты чаще всего связывают употребление модальных частиц с определенным видом и модальностью предложения (Satzmodus). По мнению Г. Дивальд, особенности ограничений контекстного употребления частицы определяются исходным лексическим значением слова, от которого она образована.
Чем выше степень грамматикализации частицы, тем меньше ее употребление связано с определенным типом предложения. Так, анализируя процесс развития частицы ruhig («вполне, спокойно»), автор отмечает, что ее модальное значение изначально формировалось в рамках императивных конструкций, со временем сфера ее употребления распространилась и на другие типы предложений. Иллокутивный аспект высказывания с ruhig трактуется как разрешение, совет, рекомендация. Одновременно она обозначает определенное противоречие ожиданиям слушающего. В современном разговорном немецком языке в связи с употреблением первого лица в качестве подлежащего у частицы можно предположить развитие нового значения - «предложение».
Распространение употребления на другие речевые акты автор считает в данном случае признаком большего воздействия на структуру дискурса и развитием значения дискурсивной частицы.
Приводятся использованные исторические тексты.
Ф. Гаст в статье «Немецкие модальные частицы ja, doch, wohl и еtwa: новые значения в контексте» предлагает инновативное се-мантико-прагматическое толкование названных частиц в свете теории лингвистики референций. Анализ контекстов употребления частиц с коммуникативной функцией позволяет автору прийти к заключению, что использование частиц тесно связано с различными типами инференции. Интерпретация дискурса рассматривается автором в рамках оппозиций ja, doch «факт» - wohl, еtwa «гипотеза» и wohl, ja «подтверждение» - doch, еtwa «опровержение». Автор затрагивает также вопрос о дополнительных смысловых оттенках высказывания, возникающих при комбинации описываемых частиц.
В третьем разделе «Сослагательное наклонение» опубликованы две статьи, посвященные анализу категории наклонения с позиций типологии на материале немецкого языка.
К. Гайер в статье «К вопросу о формах наклонения при передаче косвенной речи в немецком языке (типологические особенности)» рассматривает сослагательное наклонение в ряду других маркеров косвенной речи (синтаксических, лексических, дейктических). При анализе используется также материал и других языков. Особое внимание автора привлекает оформление косвенной речи в устном высказывании. Его наблюдения завершаются выводом о существенных расхождениях между реальным употреблением грамматических форм и рекомендованными нормами. При этом отмечается, что употребление сослагательного наклонения в большей степени характеризует письменную речь. Анализируя концепции оформления косвенного высказывания в различных грамматиках, в том числе предназначенных для обучения немецкому языку как иностранному, К. Гайер указывает на недостаточное внимание к сослагательному наклонению в последних.
А. Сока в статье «Конструкции с формой würde: способ выражения нереальности или косвенного высказывания?» анализирует новые исследования, посвященные толкованию сочетаний würde с инфинитивом. Диапазон возможных значений этой конструкции достаточно широк: от выражения будущего времени в косвенной речи (Indirektheit) до передачи нереальной потенциальной модальности (Kontrafaktivität) с временной соотнесенностью с настоящим и будущим. Анализируя на материале современной немецкой художественной литературы и прессы, а также переводов на польский язык контекстное употребление описываемой конструкции, автор обращает особое внимание на случаи возможного двоякого толкования ее значения.
Четвертый раздел «Визуальная модальность» посвящен новым для лингвистики проблемам, а именно неязыковым средствам выражения модальности.
В статье Е. Маагере «Визуальная модальность в мультфильме "Гарри и его геймбой" речь идет о передаче отношений реального и фантастического в детских рисунках в процессе создания детьми (с помощью профессионалов) короткого мультфильма на фестивале детского кино в Норвегии в 2002 г. Исследование пока-
зало, что основными средствами выражения модальности оказались цвет и соотношение размеров фрагментов изображаемого.
Б. Фредриксен в докладе «Визуальная модальность у дошкольников» сообщает об эксперименте, проведенном в восьми детских садах Норвегии, задачей которого было выяснить, какими графическими и цветовыми способами выражается модальность в детских рисунках. Оказалось, что степень выраженности модальности зависела от мотивации детей. Стимулом для детей было сознание того, что их рисунки являются актом коммуникации, имеющей адресата. Важность эксперимента с педагогической точки зрения определяется, по мнению автора, тем, что рисунок, как и письмо, - важная составляющая в развитии коммуникативной компетенции у ребенка.
Н.И. Рахманова
