CC BY
14
ты), что обеспечивает ему несправедливое конкурентное преимущество и нарушает Закон 1974 г. о торговле. К удивлению многих, администрация Буша отвергла петицию АФТ - КПП, охарактеризовав ее как общие слова, не подтвержденные доказательствами, и подчеркнув возможность ответных китайских мер. Тем не менее демпинговые разбирательства с китайскими предприятиями (прежде всего, мебель, телевизоры, текстиль) продолжаются с переменным успехом. Вопрос в том, кто заполнит нишу, если Китай уйдет с тех или иных американских рынков.
А.И. Фурсов
2007.01.041. ЧЭНЬ ФЕН. ПРИВАТИЗАЦИЯ И НЕДОВОЛЬСТВО ЕЮ НА ПРЕДПРИЯТИЯХ КИТАЯ.
CHIN FENG. Privatization and its discontents in Chinese factories // China quart. - L., 2006. - N 185. - P. 42-60.
Трудящиеся предприятий госсектора, составлявшие в свое время основную часть рабочих и служащих современного рабочего класса Китая, стали главными жертвами рыночных реформ, начатых в стране в 1978 г., пишет научный сотрудник Национального университета Австралии (г. Канберра).
Несмотря на то что за последнее время темпы роста экономики Китая поражали весь мир, рабочие предприятий госсектора неоднократно не получали зарплат и пенсий, а под предлогом реструктуризации госсектора ухудшалось их материальное обеспечение, или их вовсе увольняли после многолетнего труда на предприятии без выплаты достаточной компенсации. Тяжелые экономические условия ухудшили моральное состояние рабочих, а в некоторых районах начались открытые волнения.
С 1949 г. протесты рабочих имели место на следующих важных этапах развития страны: когда началась кампания «пусть расцветают сто цветов» в 1957 г., во время культурной революции 1966-1969 гг. и во время событий на площади Тяньаньмынь в 1989 г. Однако указанные протесты были связаны с крупными политическими кризисами, затронувшими и другие социальные группы, недовольные некоторыми перегибами авторитарного правления.
Нынешние волнения происходят на почве фундаментальных структурных сдвигов в экономике страны и превосходят по своим масштабам прежние протесты рабочих. Большинство ученых полага-
ют, что протесты рабочих вызваны потерей их дореформенного уровня благосостояния и крахом надежд на появление тех экономических возможностей, которые были им обещаны в эпоху Мао (с. 43).
Последние требования рабочих к правительству включали в себя обеспечение им по крайней мере «прожиточного минимума». Автор подчеркивает, что в своих требованиях рабочие не выступали с классовых позиций, так как ухудшение своего экономического положения в эпоху рыночных реформ они не воспринимали как противоречия труда и капитала, чему их учили в эпоху маоизма. Теперешние волнения рабочих чаще возникают стихийно и бывают непродолжительными.
С 1996 г. причиной большинства волнений были «жесткие условия», на которых рабочие принудительно увольнялись с обанкротившихся или малоприбыльных предприятий. Однако в последующие годы агрессивное осуществление правительством приватизационных проектов стало приводить к тому, что в требованиях рабочих стали все больше просматриваться «классовые мотивы». Митинги рабочих стали все больше принимать хорошо организованную форму, а в текстах требований можно было обнаружить все больше фраз из «маоистского словаря».
Специалисты-социологи считают, что «нормальное» социальное движение должно содержать в себе четыре элемента: коллективный вызов властям, общая цель у всех бунтующих, социальная солидарность и длительный контакт масс с их оппонентами и властями. Автор утверждает, что борьба китайских рабочих с приватизацией уже содержит в себе все эти элементы. Хотя такая борьба пока еще ведется на уровне отдельных предприятий, она во многом отличается от «стихийных митингов протеста» (с. 44).
Автор обследовал три предприятия госсектора в одном из городов Центрального Китая (по соображениям конспирации название города не упоминается). Сама по себе приватизация не обязательно вызывает какие-то дополнительные трудности для рабочих по сравнению с другими мерами, осуществляемыми в ходе экономических реформ 1978 г. Однако в глазах рабочих она выглядит как «ситуация классового конфликта», так как у них появляется конкретный «враг»-капиталист, с которым они считают возможным открыто бороться и враждовать на законных основаниях. Приватизация активизирует и «классовые чувства» рабочих, внедрявшиеся в их мозги в
течение нескольких десятилетий, а также создает у них «новое» понимание тех трудностей, с которыми они сталкиваются в годы реформ. С другой стороны, это помогает рабочим правильно формулировать их требования.
В течение первого десятилетия экономических реформ в Китае характер собственности предприятий госсектора оставался неизменным. Если в посткоммунистических странах Европы после 1989 г. стали открыто проводить приватизацию, то правительство Китая твердо выступало против такого развития событий. Было объявлено, что «китайская особенность социализма» заключалась в том, что рыночные реформы будут проводиться без приватизации (с. 44). Однако за 1993-1994 гг. (вслед за поездкой Дэн Сяопина на юг страны в 1992 г.) руководство Китая признало неизбежным фундаментально сократить размеры нерентабельного госсектора. Реализация этой политики началась с приватизации мелких и средних предприятий госсектора. Наряду с этим частному капиталу было разрешено участвовать в работе основных отраслей промышленности в форме приобретения акций крупных предприятий госсектора.
Однако с самого начала приватизация стала проводиться в «обтекаемой форме». Правительство Китая никогда официально не объявляло приватизацию своей национальной политикой. Не были изданы и законы, регламентирующие порядок и особенности приватизации. Местные правительства и руководители предприятий госсектора получили большие возможности толковать в свою пользу немногочисленные и нечеткие государственные инструкции в этой области. В таких условиях приватизация стала осуществляться в двух формах. 1. «Фактическая приватизация», или «спонтанная приватизация», похожая на то, что происходило в посткоммунистических странах Европы в самом начале этого процесса. В большинстве случае управляющие предприятий госсектора организовывали свои собственные компании, в которые они всеми правдами и неправдами переводили активы и имущество предприятий госсектора или же ухитрялись устанавливать свой контроль над работающими государственными предприятиями госсектора другими способами. 2. «Юридическая приватизация», сущность которой заключается в формальном переводе государственной собственности в частные руки» (с. 45). Такой перевод зачастую был произвольным, слабообоснованным с точки зрения закона. Это происходило путем сгово-
ра между директорами предприятий, частными покупателями и местными властями. Их целью было лишить рабочих возможности участвовать в прибылях предприятия. Формальные процедуры, существующие в таких случаях для передачи госсобственности частным лицам, не соблюдаются совсем, или же местные власти манипулируют ими таким образом, чтобы уменьшить доходы рабочих до минимума.
Такая приватизация сильно озлобила рабочих, особенно тех, кто потратил на создание предприятия многие годы своей жизни. Но у приватизации есть и положительная сторона: она предоставляет рабочим политические и практические возможности для организованной борьбы с такими порядками. Это подталкивает активистов госпредприятий бросать вызов политическим притеснениям и способствует мобилизации их сил.
Передавая мелкие и средние предприятия госсектора в частные руки, лидеры партии никогда не называли это приватизацией и продолжали повторять о своей приверженности социализму. Например, в 1995 г. Цзян Цзэминь, в то время генеральный секретарь КПК, публично заявил: «Мы совершенно не собираемся прибегать к приватизации. Это один из наших главных принципов, и мы никогда не отступим от него даже на самое малое расстояние» (с. 46). Провозглашаемая приверженность руководителей КПК к социализму вселила в рабочих предприятий госсектора уверенность, что с приватизацией они могут открыто бороться.
В структурном отношении они уже выступают в качестве «класса» против капиталиста - владельца предприятия. Такое положение вносит важные изменения в характер трудовых конфликтов на китайских предприятиях.
Все три фабрики, обследованные автором и обозначаемые им как ZZPM, ZZPE и ZZЕM, были предприятиями госсектора, а затем слиты с частными фирмами в 1998, 2000 и 2001 гг. Рабочие всех трех фабрик выступили против приватизации, считая ее незаконной и вредной. Непосредственно они выступают против частных совладельцев их предприятий, но направляют свои удары и против властей, которые чаще всего становятся на сторону частных совладельцев. Рабочим ZZPM удалось аннулировать договор с частной фирмой в отличие от рабочих ZZPE и ZZEM.
На всех трех фабриках абсолютно все рабочие говорили руководству, что решение правительства передать фабрику в частные руки нечестно и несправедливо: рабочие потратили многие годы своей жизни на сооружение этих объектов и работу на них, и это, как они убеждены, дает им право на часть имущества фабрик.
Частный предприниматель, выкупивший 22РБ, заявил рабочим, что поскольку правительство продало ему эту фабрику и оформило на нее все документы, фабрика принадлежит только ему. Активисты из среды рабочих не собирались отступать. Они подготовили текст листовки, разъяснявший рабочим их права на часть собственности зданий и оборудования фабрики, и раздали листовки всем рабочим. Так же действовали и активисты из среды рабочих на 22РМ. Это поколение китайских рабочих приобрело классовое сознание еще на маоистской литературе до первого столкновения с капиталистами на практической почве. Рабочие прекрасно осознают свой теперешний статус. Например, один из активистов 22РМ во время перебранки с новым частным владельцем фабрики заявил: «...теперь мы больше не хозяева фабрики. Теперь мы стали угнетенным классом». Автор пишет, что за последнее время зафиксировано много фактов притеснения рабочих. Другой активист с 22РБ с обидой заявил: «.рабочие стали эксплуатируемой, находящейся на дне общества группой населения» (с. 49).
Во время мобилизации рабочих против приватизации активисты на 22РМ использовали тексты призывов к рабочим, в которых широко использовалась классовая терминология.
Приватизация породила недоверие и даже антагонизм среди рабочих по отношению к правительству. Помимо того что политика реформ и так вызывала недовольство среди рабочих, именно приватизация заставила их задумываться, что же за правительство управляет ими: с одной стороны, правительство продолжает повторять о своей приверженности к социализму, а с другой - оно агрессивно проводит приватизацию, и, когда рабочие начинают этим возмущаться, правительство всегда становится на сторону капиталистов, а иногда даже подавляет выступления рабочих силой. Один из активистов ZZPM заявил: «Все правительственные учреждения обслуживают капиталистов. В настоящее время создается впечатление, что правительство намерено не повышать конкурентоспособность предприятий госсектора, а укреплять систему капитализма» (с. 50).
На воротах двух фабрик рабочие большими буквами написали лозунг: «Реформы не решают приватизацию», т.е. лозунг, предложенный Дэн Сяопином в одном из выступлений (с. 50).
Борьба рабочих была особенно хорошо организована на 22РМ, где, как это ни удивительно, они победили.
22РМ была построена в 1958 г. Это была бумажная фабрика средних размеров, на которой были заняты 860 рабочих и служащих. Стоимость здания и оборудования составляла 88,3 млн. юаней. Фабрика была законсервирована в 1995 г., так как ее работа была признана экологически вредной. В 1997 г., когда у фабрики накопилась задолженность на 56,4 млн. юаней, компания БЫ, первоначально называвшая себя государственной, предложила местным властям организовать ее слияние с 22РМ. Руководство 22РМ, полагая, что БЫ -действительно государственная фирма, 26 ноября 1997 г. согласилось на слияние. Совет рабочих и служащих (СРС) 22РМ тоже дал согласие, будучи уверенным, что БЫ поможет восстановить производство на 22РМ и займется вопросами зарплаты, медицинского обслуживания и социального страхования для рабочих 22РМ. Однако на протяжении двух последующих лет БЫ нарушила все свои обещания, причем выяснилось, что это частная фирма. Менеджер БН заявил, что после слияния все имущество и здания 22РМ принадлежат его фирме и что в сентябре 1999 г. фабрика будет продана, все рабочие в возрасте до 40 лет должны будут получить выходное пособие и оставить фабрику. Рабочие 22РМ искренне верили в то, что у них есть законное право участвовать в определении дальнейшей судьбы имущества их фабрики (с. 51).
Профсоюз 22РМ оказался совершенно неспособен противостоять планам менеджера БЫ. Поэтому летом 1999 г. на 22РМ стихийно образовалась инициативная группа, возглавляемая опытным и энергичным сотрудником Ли. По ложному обвинению властей Ли был арестован, но группа продолжала действовать. Ей удалось установить, что 22РМ уже была фактически приватизирована и что это тщательно скрывалось ото всех рабочих. Группа внесла изменения в состав Совета рабочих и служащих (СРО) 22РМ, который стал активно бороться за отмену нелегальной приватизации фабрики. Ли был освобожден из-под ареста и снова возглавил группу. Группа выкрала у менеджера БЫ хранившийся у него «земельный сертификат 22РМ» -официальный документ, подтверждавший право собственности на
всю фабрику, находившийся у фирмы БЫ после слияния. В конце весны 2000 г. Ли заявил: «Поскольку государство не проявляет заботы о нашей фабрике, мы позаботимся о ней сами» (с. 53).
Власти расценили действия активистов как захват всей фабрики ZZPM, и 8 августа 2000 г. 1000 полицейских ворвались на территорию ZZPM и арестовали всю группу активистов. Однако протесты со стороны рабочих ZZPM продолжались, и руководство фирмы БЫ приняло решение аннулировать документы о слиянии с ZZPM и предоставить фабрике ZZPM самостоятельность. В результате на фабрике была организована самостоятельная компания, акционерами которой сначала стали 206 рабочих ZZPM (с. 55).
Сопротивление приватизации оказали также и рабочие ZZPE и ZZEM. Однако им не удалось добиться таких же успехов. Активисты ZZPM победили из-за относительной слабости БЫ в финансовых и организационных вопросах. У БЫ просто не было финансовых средств, чтобы решить все проблемы слившейся с ними фабрики ZZPM, заставить рабочих ZZPM снова приступить к работе. У БЫ также не было достаточного организационного опыта, так как слияние с ZZPM было ее первым опытом в этой области. Будучи молодой фирмой, она в очень большой степени зависела от произвола чиновников. Когда рабочие ZZPM начали кампанию протестов, руководство БЫ не смогло провести нужные маневры, чтобы парализовать эту кампанию.
У ZZPE и ZZEM при слиянии с тайными фирмами были гораздо более сильные и богатые противники. Так, 8Т и УТ, две фирмы, соответственно слившиеся с ZZPE и ZZEM, имели капитал в несколько сотен миллионов юаней каждая; 8Т уже поглотила семь других предприятий госсектора Китая в результате слияний, а УТ являлась официально признанным «образцовым частным предприятием», имевшим большой экономический вес в рассматриваемом городе. 8Т имела возможность трудоустроить в этом же городе несколько сотен рабочих, увольняемых с ZZPE, а УТ дала согласие выплачивать дотацию к зарплате рабочим ZZEM в соответствии со сроками их выслуги лет, когда заканчивались сроки их работы по контрактам, ранее заключенным с руководством госсектора (с. 58). Правительство Китая систематически оказывало помощь этим двум фирмам.
Как и все другие меры, связанные с ориентацией промышленности на рынок, приватизация оказывает разрушительный эффект на рабочих госсектора. Автор пишет, что, как свидетельствуют результаты его обследования, а также другая неофициальная информация, приватизация часто вызывала организованное сопротивление рабочих, так как они считали вполне законным выступать против капиталистов во имя защиты государственной собственности (там же). Однако, несмотря на то, что выступления против приватизации были организованы под классовыми лозунгами, они не представляют собой рабочего движения, направляемого независимыми профсоюзами и базирующегося на солидарности всех фирм и отраслей промышленности. Тем не менее протесты рабочих против приватизации позволяют осознать институционные ограничения рабочего движения в Китае в будущем. Пока что борьба рабочих против приватизации происходит только на уровне отдельных фирм и не вылилась в борьбу за общие интересы всего рабочего класса. Препятствуют этому в основном политические причины.
Активистов на фабриках сдерживала решимость правительства подавить рабочие волнения, если они выйдут за пределы отдельных предприятий. За последние несколько лет правительство Китая стало более терпимо относиться к волнениям рабочих на отдельных предприятиях и не подавляет их, если в Пекине считают, что они серьезно не нарушают политический и экономический порядок в стране. Однако правительство совершенно не готово смиряться с волнениями рабочих, выходящими за рамки отдельных предприятий. Это можно было видеть хотя бы на примере крупных волнений рабочих на нескольких предприятиях в г. Ляояне провинции Ляонин в марте 2002 г.
Несмотря на это, личные контакты и даже собрания активистов с нескольких фабрик за пределами их предприятий имели место и разрешались властями (с. 59). Активисты обычно бывают хорошо информированы об обстановке на других предприятиях. По своему опыту автор сообщает, что активисты с других фабрик хорошо знали, как развивается конфликт на 22РМ. Однако теперешняя политическая обстановка в стране исключала возможность возникновения массовых рабочих волнений (с. 59).
Если рабочие проявляли классовую сознательность, то, по мнению автора, это являлось следствием их прежнего опыта, полу-
ченного в условии государственного социализма, и их представления о капитализме, взятого из маоистской идеологии. В известной степени это объясняет масштабы сопротивления рабочих приватизации, когда они смешивали классовую риторику с экономическими реалиями.
Сопротивлению приватизации способствовали также и методы ее проведения властями. Рабочие предприятий полностью лишены права участия в ней. Вся система передачи госсобственности в частные руки в Китае лишена прозрачности, плохо отработана с юридической точки зрения, проводится произвольным образом и чаще всего ущемляет интересы рабочих. В то же время правительство не отказалось от социалистической идеологии и фразеологии, а также никогда не поднимало приватизацию предприятий госсектора на уровень официальной национальной политики (с. 60). Поэтому вполне естественно, что рабочие используют риторику прежних лет при формулировании своих требований, однако в стратегическом плане использование рабочими нормативов и фразеологии прежних лет мешает им правильно оценивать свои интересы и возможности в условиях рыночной экономики и может сделать всю их теперешнюю борьбу неконструктивной, так как возвращение к прежней системе уже невозможно (с. 60).
Г.М. Кожевников
