CC BY
18
2007.01.019. КАЙЗЕР М. ПОЛИТИКА НА РЫНКЕ ТРУДА И БЕДНОСТЬ В ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ.
KASER M. Labour market policies and Central Asian poverty // Centr. Asian survey. - Oxford, 2005. - Vol. 24, N 4. - P. 351-371.
Автор (Оксфордский университет, Великобритания) сопоставляет положение на рынках труда России и Украины с их стареющим населением и ситуацию в Центральной Азии (ЦА), где к 2010 г. предположительно будет на 10 млн. больше ищущих работу, чем в 1990 г. Учитывая аграрное перенаселение, на первый план здесь выходит проблема создания несельскохозяйственных рабочих мест.
По прогнозам ООН, в 1990-2010 гг. все население ЦА увеличится с 59,6 млн. человек до 62,1 млн., а количество людей трудоспособного возраста (15-64 лет) - с 29,2 млн. до 42,1 млн., что увеличит удельный вес последних с 49 до 68% (с. 351). Положение в отдельных республиках см. в табл. 1.
Таблица 1 (с. 352) Прогнозы ООН и МОТ на 1990-2010 гг. (тыс. человек)
Трудоспособное население Занятое население Все население
1990 г. 2010 г. 1990 г. 2010 г. 1990 г. 2010 г.
Казахстан 10 483 11 066 7882 8347 16 742 15 800
Киргизия 2524 3722 1814 2745 4325 5510
Таджикистан 2811 4351 1895 3186 5303 6618
Туркмения 2045 3648 1495 2710 3668 5651
Узбекистан 11 299 19 311 8076 14 365 29 515 28 538
ЦА 29 162 42 098 21 162 31 353 59 623 62 117
Процент от все-
го населения 48,9 67,7 35,5 50,5 100 100
Таким образом, в четырех республиках прогнозируется значительный прирост населения трудоспособных возрастов, в Казахстане ситуацию отличает более низкая рождаемость славянского населения и особенно его эмиграция. Если в 1991-1998 гг. удельный вес занятых среди населения трудоспособных возрастов повсеместно падал
(в Киргизии и Таджикистане падение продолжалось до 2003 г.), то к 2010 г. МОТ прогнозирует увеличение этого показателя, причем значительная часть найдет работу в частном и неформальном (НФС) секторах, многим придется изменить свою специальность. Меняющееся положение на рынке труда чревато угрозой политической нестабильности, усилением исламского фундаментализма, толкает к авторитарности режимов. Хрупкость социальной системы в ЦА уже проявилась в Узбекистане, Киргизии, Таджикистане.
Тяжелые последствия падения ВВП и роста безработицы смягчило расширение занятости в НФС. Например, по оценкам МОТ, занятость в городском НФС Казахстана и Киргизии увеличилась с 1990 г. более чем на 60% (с. 355)1. Соответственно зарегистрированная безработица в 2003 г., по официальным данным СНГ, выше всего в Таджикистане (8,3%), ниже в Казахстане, Киргизии и Узбекистане, а в Туркмении она считается нулевой (с. 356). Все эти показатели существенно занижены: в обследованиях, проведенных примерно в те же годы ЕБРР и МВФ, говорится о 30% в Таджикистане, 9% в Казахстане и Киргизии (с. 357).
Переход к рынку увеличил удельный вес тех, кто отказывается от оплачиваемых рабочих мест: женщины ограничиваются своим домашним хозяйством, пенсионеры перестают искать дополнительные денежные доходы; например, по данным СНГ, за 1991-2003 гг. доля незанятых выросла в Таджикистане с 22 до 47%, в Киргизии - с 21 до 31%; по данным МВФ - за 1991-2001 гг. в Узбекистане тот же показатель увеличился с 19 до 28%, но к 2003 г. снизился до 24% в значительной мере благодаря расширению НФС, который получил господдержку, а также вследствие преобразования огромных кооперативных ферм (ширкетов) в более мелкие (с. 357). В Казахстане, по данным и СНГ и МВФ, доля незанятых не превышала 17% трудоспособных возрастов и в 1991, и в 2003 гг. (с. 358).
Во всех странах ЦА наиболее доступна занятость в сельском хозяйстве и мелком частном секторе. Она росла в годы независимости повсеместно, за исключением Туркмении (см. табл. 2).
1 ILO. Key indicatory of labour market 3 rd ed. - Geneva, 2005. Описание здесь и далее дано по реф. источнику.
Таблица 2 (с. 358) Занятость в частном секторе в ЦА
Численность (тыс.) % от всех занятых
1992 г. 2003 г. 1992 г. 2003 г.
Казахстан 368 2756 4,9 39,4
Киргизия 315 1104 17,1 60,5
Таджикистан 401 813 21,0 43,1
Туркмения 292 334* 18,5 18,2*
Узбекистан 1447 2248** 17,5 25,3**
* 1998 г. ** 1999 г
Источник: Содружество независимых государств в 2003 г. - М., 2004. - С. 119.
По данным Мирового банка, в Казахстане НФС обеспечивал в 1990-1999 гг. 28% ВВП, численность занятых в нем равнялась 40% того же показателя в формальном секторе (ФС) (с. 358-359). ФС в экспорториентированных экономиках Казахстана и Туркмении обеспечивает приток иностранных капиталов (в нефть и газ), но не создает достаточного количества новых рабочих мест.
Производительность труда, по данным МВФ, в трех республиках, по которым есть данные, повышалась: среднегодовые отрицательные показатели сменялись положительными и составляли в Киргизии за 1971-1997 гг. - 1,4%, в 1998-2002 гг. - 1,4; в Таджикистане за 1971-1997 гг. - 4,1, в 1998-2001 гг. - 6,3; в Узбекистане за 1971-1997 гг. - 1,1, в 1998-2000 гг. - 3,5% (с. 359). Повсеместно производительность труда была выше в мелких заведениях (до 50 занятых), хотя они недостаточно поддерживались государством.
Сбалансированность рынка труда в независимой ЦА поддерживалась эмиграцией русских из Казахстана и Киргизии, немцев из Казахстана и Таджикистана, крымских татар и месхетинцев из Узбекистана. В основном они уезжали в Россию и другие страны СНГ, причем эмиграция была более массовой в начале 90-х годов и постепенно замедлялась с улучшением экономического положения в ЦА. С учетом небольшой возвратной миграции в ЦА, например этнических казахов, все же в каждой республике за 1991-2003 гг., по данным СНГ, зафиксирована чистая убыль населения: в Казахстане -
2108 тыс., в Киргизии - 425 тыс., в Таджикистане - 400 тыс., в Туркмении данные вызывают сомнение, в Узбекистане - 800 тыс. (с. 360).
Заработки трудовых мигрантов чрезвычайно важны для их семей, оставшихся в ЦА. Так, 300 тыс. таджиков, работающих за рубежом, ежегодно посылают на родину суммы, эквивалентные 500 млн. долл., ежегодные переводы киргизов из России - 150 млн. долл. в год (т.е. каждый пятый киргиз в республике получает перевод на 100 долл. ежемесячно, тогда как среднемесячная зарплата в Киргизии - 50 долл., сельские доходы еще ниже) (с. 362).
Оценки удельного веса семей с доходами ниже черты бедности нередко противоречивы, но все они увеличились в 90-е годы. Например, в Узбекистане обследования семейных бюджетов, по данным МВФ, показали 45% семей с доходами ниже минимальной зарплаты в 1994 г. и 28% - в 2001 г. (с. 363). Те же обследования свидетельствуют, что бедность чаще свойственна семьям, возглавляемым женщинами.
В заключение Кайзер призывает правительства ЦА к согласованности стратегий в области развития промышленности и рынка труда. Растущие трудовые ресурсы и скрытая безработица в Таджикистане, Туркмении и Узбекистане ставят перед политиками задачу создания рабочих мест в несельскохозяйственном секторе (в Казахстане и Киргизии эта задача менее остра). «Во всех пяти странах давление на рынок труда избыточных трудовых ресурсов смягчается эмиграцией (к тому же приносящей значительные денежные переводы), но меры по ограничению миграции в России диктуют необходимость стимулирования капиталовложений в своей стране и особенно создания и расширения крупных предприятий в частном секторе» (с. 366). Одновременно давление на рынок труда ослабляет, как указывалось выше, расширение НФС, где ныне заняты 2/5 работающих в Казахстане и Таджикистане, 2/3 - в Киргизии, 1/4 - в Узбекистане и менее 1/5 - в Туркмении (там же). Принят ряд программ (с участием ООН и МОТ), направленных на поощрение развития трудоемкого производства.
С. И. Кузнецова
