CC BY
202006.03.032. БЭГШО Р. НЕСАНКЦИОНИРОВАННЫЕ СВАДЕБНЫЕ ФОТОГРАФИИ.
BAGSHAW R. Unauthorised wedding photographs// Law quart. rev. -L., 2005. - Vol. 121. - P. 550-555.
В статье на примере одного судебного дела рассматривается вопрос о квалификации несанкционированного использования фотографий по английскому праву.
Предыстория спора такова. Майкл Дуглас и Кэтрин Зета-Джонс предоставили журналу «OK!» исключительное право публиковать их свадебные фотографии и обязались предпринимать меры для предотвращения их несанкционированного фотографирования. Но папарацци все-таки удалось сделать несколько снимков, которые были опубликованы в журнале «Hello!». Рассматривая дело Douglas v. Hello! (№3) [2005] EWCA Civ 595, Апелляционный суд должен был решить, совершил ли ответчик деликт в отношении молодоженов и первого журнала.
Суд первой инстанции квалифицировал действия второго журнала как нарушение конфиденциальности (breach of confidence) и присудил в пользу каждого из молодоженов по 3750 фт. за моральный вред и 7 тыс. фт. им совместно за те неудобства, которые они претерпели, отбирая в спешке фотографии для того, чтобы первый журнал смог опубликовать их одновременно со вторым. Апелляционный суд указал, что первая сумма может квалифицироваться как компенсация за нарушение права на неприкосновенность частной жизни, в то время как вторая - лишь как возмещение за нарушение коммерческого права, аналогичного праву на коммерческую тайну.
Апелляционный суд отметил, что Акт о правах человека 1998 г. не ввел в качестве самостоятельного деликта нарушение неприкосновенности частной жизни, поэтому судам приходится идти по пути развития деликта нарушения конфиденциальности. Суд отметил неудовлетворительность этого положения вещей, поскольку такое развитие выражается в формулировании под вывеской данного деликта самостоятельных оснований и мер ответственности. Поскольку разные фотографы, снимая события частной жизни, могут сосредоточиваться на разных их деталях, публикация разрешенных фотографий автоматически не означает, что публикация несанкционированных фотографий того же события не на-
рушает конфиденциальности. И в этом смысле судья первой инстанции был прав, присудив истцам компенсацию морального вреда за привлечение дополнительного внимания к их частной жизни. Более того, повторная публикация фотографий, которые уже были опубликованы ранее, также может составить нарушение конфиденциальности.
Что же касается второй части исковых требований, то Апелляционный суд не нашел причин, по которым лицу должно быть отказано в защите права получать доходы от предоставления конфиденциальной информации о себе. Такое право может быть защищено таким способом, как взыскание убытков.
О нарушении своих прав заявил и журнал «OK!». Он также ссылался на нарушение конфиденциальности и, кроме того, на совершение ответчиком «экономического деликта» - вмешательства в его бизнес с использованием противоправных средств - нарушения прав молодоженов. Апелляционный суд отверг ссылку истца на нарушение конфиденциальности, отметив, что истец лишь обладал лицензией на опубликование фотографий, которые выберут Дугласы, и поэтому публикация ответчиком снимков других эпизодов не раскрыла какой-либо конфиденциальной информации, предоставленной истцу. Остается неясным, мог ли истец при других условиях соглашения с Дугласами получить право на удовлетворение иска о нарушении конфиденциальности. С одной стороны, Апелляционный суд постановил, что «конфиденциальная или частная информация, пригодная для коммерческого использования, но охраняемая лишь правовыми нормами о конфиденциальности, не подпадает под правовой режим собственности, в отношении которой возможны владение и передача» (С. 552-553). С другой стороны, существует прецедент, которым признано, что право работодателя, корреспондирующее договорной обязанности работника не разглашать конфиденциальную информацию, передаваемо в случае продажи бизнеса (O Mustad & Son v. S Allcock & Co (Note) [1964] 1 W.L.R. 109).
Таков феномен прав, которые одновременно существуют в личной и коммерческой формах. Например, право на репутацию (и такая его составляющая, как правомочие защиты) не может быть передано автором издателю, но может быть передано как составная часть коммерческого предприятия при его отчуждении. Этому фе-
номену можно дать следующее объяснение: некоторые права становятся составной частью предприятия, и для удобства считается, что при его передаче они продолжают оставаться в его составе. Но эта концепция не может объяснить передачи отдельных личных прав одними лицами другим лицам. Вместе с тем можно было бы попытаться обосновать право на конфиденциальную информацию, создаваемую и используемую несколькими лицами в ходе совместной деятельности («совместного предприятия» - «joint venture»).
Ссылку журнала «OK!» на совершение журналом «Hello!» экономического деликта Апелляционный суд также отверг по причине недоказанности состава:«должно быть доказано, что ... намерением ответчика было причинение вреда истцу либо в качестве конечной цели, либо в качестве средства достижения иной цели». Самого по себе сознания ответчиком неизбежности причинения истцу его поведением вреда или проявления ответчиком небрежности по отношению к вредным для истца последствиям недостаточно. Таким образом, ответчик может избежать ответственности, утверждая, что он, используя противоправные средства, стремился к собственной экономической выгоде, но не намеревался повредить экономическим интересам конкурентов. Интересно, что позиция судов по вопросам квалификации присвоения материальных ценностей (денежных средств) прямо противоположная. В таких случаях само присвоение денег воспринимается как доказательство намерения причинить вред (Kuwait Oil Tanker Co SAK v. Al Bader (№3) [2000] 2 All E.R. (Comm) 271).
Неблагоприятным побочным эффектом решения Апелляционного суда явится сужение возможностей применения экономического деликта вмешательства в бизнес как средства защиты от конкурентов, использующих противоправные средства конкурентной борьбы.
Е.Г. Афанасьева
