CC BY
452006.03.031. МОРХЭМ НА. НЕПРИКОСНОВЕННОСТЬ ЧАСТНОЙ ЖИЗНИ В ОБЩЕМ ПРАВЕ: ДОКТРИНАЛЬНЫЙ И ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ.
MOREHAM N. A. Privacy in the common law: a doctrinal and theoretical analysis // Law quart. rev. - L., 2005. - Vol. 121. - P. 628-656.
После недавнего решения Палаты лордов по делу Сampbell v. MGN Ltd ([2004] UKHL 22 [2004] 2 A.C. 457), установившего, что в английском общем праве признается право на охрану частной информации, акцент с вопроса о том, подлежит ли защите право на неприкосновенность частной жизни (приватность), сместился на вопрос о том, как его защищать. Ответу на данный вопрос и посвящена статья Н.А. Морхэма.
В начале статьи автор обращается к этому поворотному делу. Истицей по нему была фотомодель Наоми Кэмбелл, и поводом для иска послужила публикация ответчиком статьи о подробностях ее лечения от наркомании. Хотя все пятеро судей сошлись во мнении, что английское право охраняет частную информацию, они по-разному квалифицировали иск. Часть судей считали, что в данном случае можно говорить о нарушении конфиденциальности, основании, которое с 1990 г. используется для целей защиты неприкосновенности частной жизни.
Другие судьи отметили, что концепции конфиденциальности и приватности пересекаются в случаях, когда имеет место раскрытие персональной информации. Но в настоящее время под названием «нарушение конфиденциальности» сосуществуют два состава деликта: один применяемый в традиционном контексте, другой - в случаях раскрытия «приватной» информации. Один из судей, лорд Николлз, отметил, что даже само по себе употребление термина «конфиденциальность» в таких случаях неточно отражает суть правонарушения, данный деликт следовало бы назвать «злоупотребление приватной информацией». Автор согласен с этим мнением и приводит слова лорда Хоффманна о том, что современные дела о нарушении права на неприкосновенность частной жизни не связаны со специфическими доверительными, конфиденциальными отношениями сторон, следовательно, в таких случаях защите подлежит приватность, а не конфиденциальность.
Значение дела СатрЬе11 v. MGN Ltd также заключается в том, что в ходе его рассмотрения обсуждались два важных вопроса: что подразумевается под «приватной информацией» и в каких случаях она подлежит охране. Для ответа на первый вопрос было предложено использовать три альтернативных теста: «разумного ожидания», «крайней оскорбительности для разумного человека средней чувствительности» и «очевидной приватности».
Обсуждая вопрос о вреде, причиняемом нарушением приватности, одни судьи отметили, что страдают в первую очередь такие блага, как достоинство, индивидуальность и благополучие, другие подчеркнули эмоциональное и психологическое воздействие на потерпевших нарушений такого рода.
Во второй части статьи автор дает определение понятия приватности, под которой он подразумевает состояние желаемой недоступности или свободу от нежелательного доступа: такое состояние, когда человека могут видеть, слышать, трогать, знать о нем ровно настолько, насколько сам человек этого хочет. Приватными могут быть места, события, деятельность, находясь или участвуя в которых лицо не желает быть объектом чужого внимания. Таким образом, в этом определении можно выделить два аспекта -доступность и желание. Доступ к любой информации о человеке против его желания может составить нарушение приватности, таким образом, приватная информация - это любая информация, которую лицо желает сохранить в тайне.
Однако, отмечает автор, это теоретическое определение слишком широко, чтобы положить его в основу иска, оно нуждается в адаптации к юридическому контексту. Действительно, при рассмотрении иска важен субъективный фактор - желал ли истец, чтобы информация о нем сохранялась приватно. Однако этот субъективный фактор подлежит трем ограничениям. Субъективные интересы истца подлежат объективной проверке; необходимо, чтобы ответчик знал (или должен был знать) о желаниях истца; необходимо также иметь в виду, что некоторые права и интересы могут «перевесить» права и интересы истца, например, право ответчика на выражение своего мнения, публичный интерес в получении информации. Из трех тестов, предложенных лордами-судьями при рассмотрении дела СатрЬе11 v. MGN Ltd, автор считает наиболее удовлетворительным тест «разумного ожидания». Он предлагает
три способа, с помощью которых можно усовершенствовать данный тест.
За пределами деликта, в состав которого входит обнародование приватной информации, оказываются случаи «физического проникновения в частную сферу», например, несанкционированного видеонаблюдения, подслушивания разговоров, вторжения в жилище, просмотра личных вещей. Такие случаи не всегда связаны со сбором дополнительных сведений (например, подглядывание за принимающей душ киноактрисой, которая неоднократно снималась в обнаженном виде, может и не обогатить наблюдателя новой информацией). Между тем свобода от такого вмешательства составляет неотъемлемую часть концепции приватности.
Каким образом может английское право обеспечить защиту этих интересов? Автор сомневается в том, что следует сформулировать такой широкий состав деликта как «нарушение приватности». Он предлагает другие два альтернативных пути. Первый путь -обновить деликт намеренного причинения физического вреда, сформулированный прецедентом по делу Wilkinson v. Downton ([1897] 2 Q.B. 57), распространив его и на случаи причинения морального вреда, и на случаи, когда ответчик намеревался причинить вред, но ему это не удалось.
Второй путь, который автор считает оптимальным, - это расширение деликта злоупотребления приватной информацией путем включения в него слежки, видеонаблюдения, фотографирования. Это будет соответствовать как национальному законодательству (Акту о правах человека), так и обязательствам, вытекающим из участия Великобритании в Европейской конвенции о правах человека.
В таком случае, правда, может возникнуть проблема с квалификацией деятельности журналистов, например, когда они внедряются в какие-либо организации для сбора материала. Автор считает, что защита от деликтной ответственности должна быть обеспечена лицам, которые докажут, что они разумно ожидали, что вторжение поможет получить информацию в важных общественных интересах и что иные способы получения информации отсутствовали.
Е.Г. Афанасьева
