CC BY
42
рынок, а также критику им проектов автаркического развития страны. Г. Рот полагает, что необходимо переместить акцент с рассмотрения взглядов Вебера на историю развития рационализации и бюрократизации на исследование его взглядов на капиталистическую мировую экономику.
А.Б.Рахманов
2005.04.008. ХИП Ч. ГОРОД КАК СЕКСУАЛЬНАЯ ЛАБОРАТОРИЯ: СТРАННОЕ НАСЛЕДИЕ ЧИКАГСКОЙ ШКОЛЫ. HEAP Ch. The city as a sexual laboratory: The queer heritage of Chicago School // Qualit. sociology. - N.Y. 2003. - Vol. 26, N 4. - P. 457-482.
Чед Хип (университет Джорджа Вашингтона, Вашингтон, США) в своей статье реабилитирует забытое наследие Чикагской школы социологии. Он делает обширный обзор чикагских исследований сексуальности, ссылаясь на опубликованные монографии и неопубликованные архивные материалы. Хип подчеркивает революционность многих открытий Чикагской школы, в частности, понимание сексуальности не как биологического явления, а как социального и культурного конструкта.
В своем эссе 1915 г. Роберт Парк заявил, что город представляет собой идеальную лабораторию для изучения человеческой природы и социальных процессов. Эта идея сформировала просуществовавшее более двадцати лет исследовательское направление - Чикагскую школу социологии. В своих опубликованных и неопубликованных работах чи-кагцы собрали обширнейший материал, фиксирующий социальную организацию городской жизни 20-х годов. Некоторые из этих исследований, такие как «Гетто» Луиса Вирта (1929), «Негритянская семья в Чикаго» И. Франклина Фрейзера (1932), «Банда» Фредерика М. Трешера (1927) «Jack-roller» Клиффорда Р. Шоу (1930) цитируются как основополагающие работы в области городской динамики рас, этничности и преступности. Как и в указанных областях, в исследованиях сексуальности чикагцы были первооткрывателями. Город для них являлся сексуальной лабораторией в той же мере, что и социальной. Их исследования были сосредоточены на «ментальной организации» городских популяций. Они не только зафиксировали ненормативные социальные практики, такие как межрасовые связи, проституция, гомосексуализм, но и выявили их связь с социальным и физическим ландшафтом города. Понимание сексуальных
практик как социального конструкта, а не биологического явления - общий пункт современных исследований этого вопроса, было в свое время революционной идеей теоретиков Чикагской школы.
Опасный объект для изучения: Ранние исследования сексуальности Чикагской школы
Задолго до того, как в 20-х годах социологи Чикагской школы начали свои обширные исследования форм сексуальной жизни в городе, в стенах университета велось изучение ненормативных сексуальных практик. Например, в 1910 г. два выдающихся профессора Чикагского университета Вильям Томас и Чарльз Хендерсон приняли участие в исследованиях коммерческой сексуальной активности в Чикаго. В числе других ученых: врачей, юристов, священников и общественных лидеров, они вошли в комиссию, работавшую над тем, чтобы выявить социальные предпосылки, лежавшие в основе проституции и «белого рабства» в Чикаго.
Были исследованы злачные районы города: как выяснилось, эти районы представляли собой фундамент для существования целой пространственной сети сообществ, организованных вокруг сексуальных практик, членами которых были иммигранты, проститутки, сутенеры, трансвеститы, гомосексуалисты, извращенцы. В своем докладе «Социальное зло в Чикаго» они подчеркнули роль бедности для формирования секс-индустрии. Бедность побуждает черных женщин, иммигранток и белых женщин из рабочего класса заниматься проституцией. Также они поняли проблему влияния тендера на структуру общественной жизни: женщины не имели права отстаивать свои взгляды на секс, за фасадом моногамной семейной жизни часто скрывались извращения и распущенность, которые определяли вкусы мужчин. Другим аспектом исследования были извращения как таковые. В этой области социологи обнаружили целые колонии, организованные вокруг нестандартных сексуальных практик: оплотами таких сообществ были дансинг-холлы и салуны злачных районов.
Комиссия предложила ряд мер, чтобы справиться с этими социальными проблемами: половое воспитание в школах, развитие у молодежи представлений о «сексуальной гигиене» - они считали, что это помо-
жет предотвратить сексуальную распущенность в будущих поколениях. Чикагцы предложили создать службу, которая бы помогала вернуться к нормальной жизни проституткам, найти работу, жилье. Позиция чикагцев в отношении сексуальности была одновременно и научной и социально направленной: в частности, они предлагали властям законодательно зафиксировать более научный взгляд на гомосексуальность и извращения, отменить закон 1845 г. «О преступлениях против природы». В то же время сам Уильям Томас отстранился от публикаций комиссии, сказав, что результаты далеки от научных и во многом являются спекуляциями, направленными на поддержание существующих моральных норм. В своем собственном исследовании «Секс и общество» (1907) Томас настаивал на том, что социальные изменения приносят перемены также и в сексуальную жизнь. Его исследования не привлекли достаточного внимания университета, зато, когда газеты запестрили заголовками о том, что интерес к ненормативному сексу профессора Томаса был не только лишь научным, а его исследования были «слишком уж полевыми», Томас оказался в центре и академического и публичного внимания и был уволен. Размышляя над своими неприятностями, Томас написал: «Секс - опасный объект для исследования, потому что общество не готово открыть эту область для науки».
История с Томасом имела такой резонанс, что исследования в области сексуальности пришлось приостановить. Десятилетием позднее профессора Эрнест У. Берджесс и Роберт Э. Парк включили изучение сексуальности в свое более широкое исследование городских социальных групп. Под их руководством велись и студенческие исследования - студенты принимали участие не только в фундаментальной научной работе, они активно участвовали в формировании новой городской политики.
В целом, первые исследования в области сексуальности сыграли важную роль в становлении городской социологии.
Естественные ареалы, концентрические зоны и сексологические основания городской социальной экологии
Рассмотрение социальных связей как отношений пространства было основополагающим постулатом городской социологии Роберта Парка. Парк писал: «Все, что мы рассматриваем как социальное, может быть реконструировано и описано в терминах пространства». Чтобы подтвердить это утверждение, Роберт Парк и его коллега Эрнест Берджесс нача-
ли обширное исследование географического измерения социальных феноменов в Чикаго. Затем они создали карту социальной сегрегации и отбора в городской популяции, в которой Парк выделил «естественные ареалы», которые образовались в результате бесконтрольного, «естественного», роста городской территории. Единство социальных и нравственных норм можно было обнаружить именно внутри этих ареалов, между разными же частями города существовали значительные различия. Исследования Чикагского университета в области сексуальности были сфокусированы на ненормативных сексуальных практиках, которые связывались в первую очередь со злачными местами города.
Один из последователей Парка, Уолтер У. Реклесс, писал: «Злачные места - естественны, они образуются в ходе естественного бесконтрольного роста городов». Другой исследователь, Нельс Андерсон, в своей работе «Сексуальная жизнь бездомных» показывает, что в сообществах бродяг, по преимуществу мужских, активно практикуются гомосексуальные отношения между старшими членами сообщества и их молодыми «женами» мужского пола и более равные отношения между зрелыми партнерами. Андерсон настаивает, что сложившаяся система мимолетных сексуальных практик играет важнейшую роль в формировании географии размещения бродяг, т.к. побуждает бродяг собираться вокруг дешевых ночлежек, пустынных в ночное время парков и скверов, которые обеспечивают социальное укрытие для их нестандартных отношений.
В том же духе Харви Уоррен Зорбо фиксирует пространственную организацию различных социальных групп и сексуальных кодексов в Северном Чикаго в своей книге 1929 г. «Золотой берег и трущобы». Согласно Зорбо, несмотря на близкое соседство внутри региона различных популяций, каждая поддерживает собственный независимый социальный и сексуальный мир со специфическими географическими характеристиками. В восточной части среди благополучных жителей поддерживаются стандартные сексуальные нормы и представления о пристойности, в то время как на западной стороне в районе, известном как «Маленький ад», сицилийские иммигранты привержены куда более строгим определениям сексуальных приличий. Между этими двумя локальными группами возникает то, что Зорбо называет «миром меблированных комнат», внутри которого имеют место случайные интимные отношения, разрываемые так же внезапно, как были начаты. Между тем в чайных комнатах и студиях квартала «Тауэртаун», анклава богемной жизни, пристанища ху-
дожников и радикалов, он фиксирует наличие других типов нестандартных сексуальных отношений, например гражданских браков. Зорбо добавляет, что практикуемая в «Тауэртауне» свободная любовь вкупе с нетрадиционностью и анонимностью создала здесь «гавань» для извращенных форм сексуального поведения, которые он ассоциировал с гомосексуальными отношениями.
Когда в 30-х годах чикагские социологи приступили к более основательным исследованиям сексуальности, концепт естественных ареалов был интегрирован в их работу. Они выстроили географическую схему гомосексуальной жизни Чикаго времен Великой депрессии. Наиболее полное исследование, посвященное геям Чикаго, принадлежит Эрлу У. Брюсу, который открыл «гомосексуальный мир Северного Чикаго», где преимущественно селились или проводили время в увеселительных заведениях гомосексуалисты города. Его исследование позволило профессору Берджессу в своем курсе социальной патологии заявить студентам: «В крупных городах гомосексуалисты скорее склонны собираться в локальные сообщества, чем вести независимое существование». Это исследование дало новый взгляд на географическое измерение гомосексуальности.
По аналогии с исследованиями расовых естественных ареалов чи-кагцы полагали, что гомосексуальное сообщество может быть рассмотрено так же, как другие локальные популяции. Автор замечает, что чи-кагцы упустили из виду большой фрагмент гомосексуальной популяции, приравняв ее только к «миру Северного Чикаго». Они не только проглядели гомосексуалистов, живущих и работающих в других городских районах и пригородах, но и переоценили роль публичных проявлений принадлежности к гомосексуальному меньшинству. Сфокусировавшись на общественной жизни гомосексуалистов, они не приняли во внимание те более широкие социальные силы, которые сформировали интересовавший их «гомосексуальный мир», например, тот факт, что женщины меньше участвуют в общественной жизни, чем мужчины, или что внутри «гомосексуального мира Северного Чикаго» существует негласный запрет на межрасовые контакты, или что существенное влияние на проявление гомосексуальности оказывают императивы среднего класса, призывающие скрывать личную жизнь от чужих глаз.
Эрнест У. Берджесс с его концентрической моделью городской экологии существенно повлиял на дальнейшие исследования. Вслед за ним чикагцы связывали локализацию сексуальности с центром города.
Берджесс выделял 5 зон внутри города: центральный деловой квартал, переходная зона, зона проживания пролетариата, зона более высокого уровня жизни и ближайший пригород. Ненормативные сексуальные практики, по Берджессу, существуют внутри определенных естественных ареалов: сборищ бродяг, чайнатаунов, злачных мест, расовых гетто, богемных анклавов и «мира меблированных комнат» - и все эти локальные образования Берджесс относил к «переходной зоне». Отсюда Берджесс выводил, что чем дальше район отстоит от центра города, тем ближе нормы сексуального поведения его жителей к идеалам среднего класса.
Понимание ненормативных сексуальных практик как характеристик переходных зон было доминирующим для школы в целом: один из чикагских социологов И. Франклин Фрейзер проделал аналогичную берджессовской работу в исследовании городского южного черного сообщества.
В то время как Берджесс изображал черный пояс как локальное сообщество, пронизывающее зону пролетариата и переходную зону, Фрейзер разделил естественные ареалы на последовательные 7 зон с юга на север, которые различались по степени стабильности семейной жизни. В модели Фрейзера, правда, возникло исключение в третьей зоне, которая благодаря кабаре и дансинг-холлам была одновременно и естественным ареалом, и переходной зоной, характеризуемой ненормативными сексуальными практиками. Здесь Фрейзер наблюдал не только слияние локального сообщества с жизнью остального города, но также и гомосексуальность внутри черной среды.
Мобильность и сексуальность
В то время как пионерские исследования естественных городских территорий подкрепили уверенность Роберта Парка в том, что все социальные отношения можно свести к отношениям пространства, чикагские социологи заметили, что экологический рост был куда более динамичен, чем способен был освоить пространственный подход. Парк настаивал, что исследование естественных ареалов должно быть расширено за счет включения в него мобильности индивидов внутри естественных ареалов и между ними. Этот поворот был особенно важен в начале 20-х годов, когда развитие видов транспорта сделало индивидов особенно мобильными. Статичная модель Берджесса теперь должна была считаться с перемещениями социальных групп из одной зоны в другую, что в принципе
соответствовало вере Берджесса в американскую идеологию социальной мобильности. Доминирующим процессом Берджесс считал перемещение иммигрантов из мест первоначальных поселений в переходной зоне в более престижные кварталы, что было сопряжено с повышением социального статуса («Гетто» Луиса Вирта было одним из первых исследований в этой области).
В свое исследование мобильности чикагцы включили и некоторые аспекты сексуальной жизни общества. И. Франклин Фрейзер в своем исследовании «Негритянская семья в Чикаго» утверждает, что вместе с тем, как, стремясь к социальной стабильности, черные постепенно перемещаются из злачных районов севера города на юг, сексуальные нормы внутри их общины все более приближаются к нормам белого среднего класса, в районах их проживания снижается уровень преступности, разводов и других негативных социальных явлений. Хотя чикагские социологи связывали социальную мобильность с распространением сексуальных норм среднего класса, в то же время они подчеркивали, что социальная мобильность часто коррелирует с моральным разложением и ненормативными сексуальными практиками. Автор приводит слова самого Берджесса, который утверждает, что перемещение индивида из одной социальной группы в другую часто приводит к крушению его моральных принципов, а не усвоению новых ценностей, и именно это часто является причиной отклонений от сексуальных стандартов среднего класса.
К середине 20-х годов чикагская школа обратила свое внимание на то, что выходящие за пределы нормы сексуальные отношения практикуются далеко за пределами злачных районов, в частности, «золотая молодежь» ведет довольно распутную жизнь в поисках приключений и романтики, пытаясь таким образом покинуть аристократический мирок, диктующий им жесткие нормы поведения. Эвелин Бьюкан, исследуя женскую сексуальность, писала, что в такой среде часто возникают «треугольники разврата», когда места проживания каждого из партнеров и место их интимных встреч расположены в трех различных районах города. В течение 20-х годов чикагцы продолжили изучение связи между мобильностью и ненормативными сексуальными практиками, поместив в фокус своего исследования городские кабаре, дансинг-холлы, придорожные рестораны. В подобных заведениях имели место межрасовые половые контакты, гомосексуальные связи, проституция и т.д.
Позднее чикагцы перешли к пониманию мобильности за пределами просто перемещения. Роберт Парк писал: «Мобильность зависит не
только от одного транспорта, а от коммуникации в целом». И. Франклин Фрейзер показал, например, что популярные в 20-х годах журналы, такие как «Любовные истории», «Правдивые истории» и др. сформировали представление о значимости секса у представителей меньшинств, например черных мигрантов с Юга, которые пытались влиться в жизнь города. Студенты чикагского университета даже пытались убедить руководство библиотек не выдавать книги, где главными героями были геи и лесбиянки, так как такие книги популяризуют гомосексуальность среди гетеросексуального населения. Эти книги становятся путеводителями по гомосексуальному миру для не имеющих опыта в этой области молодых людей.
В неопубликованных архивах чикагской школы есть исследования, показывающие, что на распространение ненормативных сексуальных практик влияет как массовая, так и межличностная коммуникация.
Внимание к сексуально ориентированной межличностной коммуникации побудило студентов собрать коллекцию сленговых выражений и шуток, которые были в ходу в гомосексуальной среде. Один из пионеров в этой области, аспирант факультета социологии Пол С. Сью, не только создал словарь сленговых выражений, но и исследовал их социальную роль. В частности, в работе «Жаргон китайских иммигрантов» он писал, что мужчины и женщины используют разную нелитературную терминологию, затрагивающую сексуальные отношения. Он показал, что в этом различии лексиконов проявляется связь между социальной и половой структурой, а зарождение нового американо-китайского сленга демонстрирует новую ступень интеграции китайских иммигрантов в общественную жизнь Чикаго. Аналогичную работу провел другой социолог из плеяды чикагской школы Пол С. Гресси, собравший специальный словарь в опубликованной в 1932 г. книге «Такси-дансинг-холл» и своей диссертации 1929 г. Он показал, как специфическая лексика выявляет существующие сексуальные табу. Он подчеркнул роль такси-холлов в возникновении межрасовых интимных связей. При этом он опустил те сленговые выражения, которые использовались танцовщицами и хозяевами холлов для обозначения внутрирасовых контактов, просто случайных связей, гомосексуальных отношений и т. д.
Автор статьи замечает, что, несмотря на явные манипуляции с такими словарями, внимание чикагских теоретиков к внутренним наречиям показывает их интерес не только к широким социальным группам, но и к проявлениям отдельных личностей в популяции. Если «чужак» мог вы-
явить различия между социальными группами, то знание сленга позволяет понять систему отношений внутри группы. Например, неопубликованный «Словарь гомосексуальных терминов», составленный студентами университета Чикаго в 1930-х годах, позволяет проследить процесс дифференциации внутри мира гомосексуалистов: термины этого словаря показывают сексуальные роли и предпочтения гомосексуалистов.
Сексуальные типы, двойная жизнь и маргинальный человек
Наряду с основной линией исследования существующей социальной и пространственной конфигурации городской среды проводились также исследования зарождающихся социальных типов, специфических для города. Чтобы демаркировать свое исследование от психиатрии, социологи рассматривали личность преимущественно как результат социального взаимодействия. В формулировке Эрнеста Берджесса это означало изучение, во-первых, представления индивида о его социальной роли и, во-вторых, отношение к индивиду чле-нов одной с ним социальной группы, сообщества и общества в целом. Эти исследования в основном помнят только в ключе основных интересов чикагской школы социологии: расы, этничности и преступности. Студенческие исследования социальных типов остались в неопубликованных архивах Э. Берджесса. В середине 30-х годов студенты изучили влияние ненормативных сексуальных практик на социальный опыт их самих или их окружения. Например, в 1932 г. Хелен Бэйкер написала о своей приятельнице, которая вступила в лесбийские отношения после того как «связалась с длинноволосыми интеллигентами из университетского городка» и утверждала, что «гомосексуальность естественна и прекрасна». Другие студенты описали различные виды сексуальных практик: групповая мастурбация, оргии и т.п. В позднейших социологических исследованиях эти ненормативные практики рассматривались как конституирующие компоненты городской патологии. Перед работавшими в области сексуальных отклонений студентами возник ряд нравственных проблем. Студентам редко удавалось справиться с неприязнью к объекту исследования, часто их работы были несвободны от субъективных оценок. Попытки беспристрастных исследований часто приводили к шокирующим результатам. Так, один из студентов Р. Парка писал, что изучал межрасовые половые контакты, беседуя с белой проституткой, имевшей как белых, так и черных клиентов, и для чистоты исследования сам вступил с ней в связь.
Нужно помнить, что исследования чикагской школы принадлежали к тому периоду, когда социология только становилась как академическая дисциплина и методы исследования были далеко не совершенны. Автор статьи удивляется тому, как местные информаторы соглашались на публикацию исследований в духе «шантажируй меня!» и рассказывали истории своей жизни социологам, которые «под честное слово» гарантировали им использование материалов сугубо в научных целях. Странно также, что геи, проститутки, трансвеститы соглашались быть зафиксированными в качестве образцов ненормального сексуального поведения. Часто и сами информаторы с большими преувеличениями излагали истории своей жизни. Но в любом случае, их рассказы послужили основой для нового взгляда на сексуальность: дали возможность рассматривать сексуальность в социальном, а не только биологическом и психологическом аспектах.
Несмотря на то, что большинство студенческих исследований были сфокусированы на отклонениях в сексуальном поведении, сам Эрнест Берджесс подчеркивал необходимость рассмотрения и гетеросексуально-сти не только как естественной необходимости, но и как культурного феномена. Берджесс писал, что так же как гомосексуальные контакты могут означать страсть к приключениям в сфере интимных отношений, а не биологическую гомосексуальность, так же и гетеросексуальное поведение может не быть следствием реальной гетеросексуальности. Берд-жесс утверждал, что гомосексуальность и гетеросексуальность конституируются как результат взаимодействия между собственным представлением индивида о его сексуальной роли и реакциями и ожиданиями окружающих.
Чикагские социологи всегда были особенно внимательны к тому, каким образом социальная динамика формирует сексуальную жизнь индивидов. Автор цитирует Роберта Парка: «...процессы сегрегации устанавливают ментальную дистанцию, которая превращает город в мозаику маленьких миров, которые соприкасаются, но не взаимопроникают». Парк утверждает, что для индивидов возможен переход из одной моральной среды в другую, это создает привлекательную возможность существовать одновременно в разных мирах. В диссертации 1925 г. аспирант Реклесс писал об индивидах, которые поддерживали свою добрую репутацию в семье и среди друзей, зато за пределом этого круга общения они имели не соответствующие ей интимные связи. Реклесс характеризовал такой образ жизни как «двойную жизнь».
Другой исследователь Пол Дж. Гресси подчеркивал, что двойная жизнь - это способ порвать с прошлым, обрести новую личность и иной круг общения. Но по большей части чикагские теоретики рассматривали двойную жизнь как опасный, разрушающий моральные устои и саму личность опыт, приводящий к требующему разрешения культурному и личностному конфликту. Реклесс утверждал, что двойная жизнь задает три категории городских типов личности: «реорганизованные», «деморализованные» и «неорганизованные». В первую категорию попадают те мужчины и женщины, которые эффективно организовали свое существование в обоих мирах и не дают им пересекаться, они всегда обеспокоены тем, что случится, если откроется правда об их двойной жизни. Вторая категория - деморализованные - объединяет тех, чья тайна была раскрыта и их привычная жизнь была разрушена, они вынуждены искать более терпимую среду обитания, например, кварталы развлечений в больших городах. Третья категория - это те, кто еще в раннем возрасте не был привержен стандартным моральным и культурным нормам, и потому они являются скорее неорганизованными, чем дезорганизованными. Такой тип, по мнению Реклесса, концентрируется в городских трущобах.
По мнению чикагских социологов, двойная жизнь создает «маргинального человека». Парк также называл его «культурным гибридом», носителем смеси культурных паттернов, которые теоретически должны принадлежать двум разным людям. В дальнейших исследованиях применение термина «двойная жизнь» вышло далеко за рамки области сексуальной жизни. Его стали применять для определения некоторых этнических и расовых групп, например, аспирант Чинг Чао Ву писал, что распространение проституции в среде китайских иммигрантов связано с вынужденным существованием этой группы одновременно в двух культурных контекстах и возникшей в связи с этим проблемой самоидентификации. Позднее сам Роберт Парк писал, что понятие маргинала нужно очистить от примеси сексуальных отклонений. Уолтер Реклесс и Пол Гресси писали, что культурные кризисы часто побуждают индивидов к ведению двойной жизни, и маргинальный тип становится в такие моменты преобладающим.
Заключение
Необходимо сказать, что исследования Чикагской школы внесли свою лепту в общественную лихорадку 30-х годов, связанную с гомофо-
бией. Многие из занимавших высокое социальное положение гомосексуалистов лишились работы и просто личного уважения.
В более поздних исследованиях 40-х годов ощущается увеличивающееся влияние психологии. Только в 50-х и 60-х годах следующие поколения исследователей вернулись к изучению ненормативных сексуальных практик и сексуальности в целом в качестве социологических категорий. Но, в отличие от представителей «классического» периода, они фокусировали свое внимание на том, почему одни сексуальные практики обществом признаются нормальными, другие же рассматриваются как отклонения.
К несчастью, несмотря на видимую преемственность исследований, ранние работы чикагских социологов были забыты. Но эти исследования заслуживает того, чтоб быть пересмотренными, причем не только как предшествующий этап, но как основание современной городской социологии.
К.Д.Муратова
