CC BY
41договорам залога недвижимого имущества (ипотеке). Приводятся в работе также перечни документов, необходимых для совершения сделок с недвижимостью.
В качестве приложений используются основные законодательные и подзаконные нормативно-правовые акты, содержащие нормы, регулирующие отношения гражданского оборота с недвижимым имуществом.
Н.В.Крысанова
2005.03.026. ГОБЕРТ Дж. «КОРПОРАТИВНОЕ УБИЙСТВО» В ВЕЛИКОБРИТАНИИ И ЗА РУБЕЖОМ - РАЗМЫШЛЕНИЯ ПО ПОВОДУ ПРЕДЛОЖЕНИЙ ПРАВИТЕЛЬСТВА. GOBERT J. Corporate killing at home and abroad - reflections on the government's proposals // Law quart. rev. - L., 2002. - N 1. - P. 72-97.
Статья профессора права Университета Эссекса Джеймса Гоберта посвящена институту так называемого корпоративного убийства1. Актуальность выбранной темы автор объясняет тем, что за последние годы три крупнейшие железнодорожные аварии (в Саутхолле, Паддингтоне и Хэтфилде) показали необходимость напомнить компаниям, что в погоне за прибылью нельзя забывать о безопасности граждан. Английское правительство под давлением родственников жертв катастроф в 2000 г. разработало проект введения института корпоративного убийства2.
Авария, о которой идет речь в данной статье, может рассматриваться одновременно как невыполнение договора о перевозке пассажиров; как неосторожное причинение вреда жизни и здоровью пассажиров; наконец, как преступление, заключающееся в грубом нарушении правил техники безопасности и иных технических норм и повлекшее за собой гибель и повреждение здоровья людей.
1 Российскому праву этот институт неизвестен, как, впрочем, и институт уголовной ответственности юридических лиц. Ближайший аналог в российском пра-ве - институт обязательств по возмещению вреда, причиненного жизни. - Прим. реф.
2 Следует отметить, что в английском языке существует несколько терминов для обозначения убийства. Термин «killing» обозначает убийство как родовое понятие, как любое деяние, результатом которого стала смерть потерпевшего. По-английски «корпоративное убийство» звучит как «corporate killing», видимо, потому, что акцент делается на самом факте причинения смерти, а не на вине причинителя вреда. «Murder» означает умышленное убийство, «manslaughter» - причинение смерти по неосторожности. В статье чаще всего употребляется термин «manslaughter». - Прим. реф.
При судебном рассмотрении уголовных дел в отношении компаний в английском праве был сформулирован принцип идентификации: компания считается виновной в преступлении, если доказано, что его совершило лицо, которое «идентифицирует» себя с компа-нией, «олицетворяет» ее.
Предпосылкой к разработке правительственного проекта послужило решение Апелляционного суда по делу компании Great Western Railway (1999), которое продемонстрировало неэффективность принципа идентификации. Государственный обвинитель считал, что если компания допустила грубую небрежность, необязательно доказывать виновность конкретного физического лица. Небрежность компании заключалась в том, что в ее поезде не сработали автоматические системы предупреждения машиниста и остановки поезда, когда машинист отвлекся и не заметил ни два желтых сигнала светофора, ни красный.
Суд первой инстанции отклонил обвинение компании в убийстве, и Апелляционный суд поддержал это решение. Главным доводом судей было отсутствие необходимых с точки зрения доктрины идентификации доказательств виновности какого-либо должностного лица корпорации.
Когда сложившаяся ситуация привлекла внимание правительства, оно обратилось к выработанным несколько лет назад предложениям правовой комиссии, согласно которым:
1. Корпорация признается виновной в корпоративном убийстве,
если:
а) причиной либо одной из причин смерти физического лица послужило ошибочное ведение дел корпорацией;
б) это ошибочное ведение дел выражается в поведении, далеко выходящем за пределы того, что можно было разумно ожидать от корпорации в данных обстоятельствах.
2. В таком случае:
а) ошибочное ведение дел корпорацией имеет место, когда корпорация ведет или организует свою деятельность, не обеспечивая безопасность жизни и здоровья людей, которые работают в корпорации по найму либо на которых деятельность корпорации может повлиять;
б) такое ошибочное ведение дел может считаться причиной смерти физического лица, несмотря на то, что ее непосредственной причиной является действие или упущение физического лица.
Создание института корпоративного убийства (термин «корпоративное» нуждается в расширительном толковании, поскольку относится
и к иным юридическим лицам) заставляет по-новому взглянуть на правонарушения, традиционно не рассматриваемые как убийства. Например, компания сбрасывает токсичные отходы в реку. Несмотря на предупредительные знаки, дети пьют загрязненную воду, заболевают и даже умирают. Как следует рассматривать действия компа-нии - как загрязнение окружающей среды или корпоративное убийство? По словам автора статьи, ответ на этот вопрос может дать только дальнейшее развитие английского права.
Правительственный проект является первой серьезной попыткой уловить суть корпоративной вины, проявляющейся в неспособности обезопасить жизнь и здоровье людей, являющихся его сотрудниками либо клиентами.
Автор приводит в качестве примера случай с компанией Herald of Free Enterprise, обвиненной в корпоративном убийстве. В результате расследования было выявлено множество фактов упущений юридического лица, однако обвинение не смогло доказать виновность какого-либо определенного физического лица, чьи небрежные действия стали причиной гибели людей, и которое, согласно принципу идентификации, могло бы быть отождествлено с компанией. Тогда обвинение выдвинуло теорию совокупной вины: виновность служащих и руководства компании в определенный момент как бы накапливается и преобразуется в вину юридического лица в целом в форме неосторожности. Суть теории совокупной вины заключается в том, что если юридическое лицо является совокупностью своих сотрудников, то его вина является совокупностью их вины, и ответственность возлагается на компанию в целом. Этот аспект теории совокупной ответственности представляется автору статьи весьма положительным, так как часто на практике неосторожных действий каждого конкретного физического лица бывает недостаточно для привлечения его к ответственности. Однако данный подход не нашел признания в судах.
В правительственном проекте встречается выражение «ошибочное ведение дел» (management failure). Речь в проекте идет не о виновном поведении лиц, идентифицирующихся с компанией, т.е. в случае обвинения юридического лица не нужно доказывать виновность его руководящего состава. Предметом доказывания является факт наличия небрежности со стороны любых лиц, поведение которых можно вменить компании.
Классическое английское право не признает обязанности помогать другим лицам, находящимся в опасности, кроме случаев, когда это выте-
кает из договора, из служебного положения, факта близкого родства с пострадавшим либо заботы о нем, из возникновения опасной ситуации по вине обвиняемого. Последний случай применим к корпорациям, однако получается, что обязанность оказывать помощь возникает лишь после создания опасной ситуации. Между тем в контексте предлагаемого состава корпоративного убийства на корпорации должна быть возложена обязанность не подвергать своих работников и клиентов опасности. В целом же объективная сторона корпоративного убийства содержит не действия, которые компания совершила, а действия, которые она не предприняла.
В отличие от предложенного правовой комиссией определения убийства по неосторожности (manslaughter), субъектом которого является физическое лицо, в определении корпоративного убийства отсутствует очевидность риска или возможности его оценить. По мнению комиссии, для юридического лица эти обстоятельства не важны. Компании следует нанимать компетентный персонал, способный оценить степень риска в каждой конкретной ситуации и снизить его путем принятия соответствующих мер. Если же специалисты компании недостаточно компетентны, она является виновной в небрежном отношении к последствиям своей деятельности.
Разумеется, не каждая ошибка в ведении дел приводит к смертельным исходам и влечет за собой ответственность за корпоративное убийство. Подобная ошибка должна выходить далеко за пределы того, что можно было разумно ожидать в подобных обстоятельствах. Здесь, отмечает автор статьи, на практике встречаются большие сложности с определением границы между возможным и невозможным. Для примера он обращается к делу компании P&O, осуществлявшей переправы через Ла-Манш. Во время переправы расположенные на корме судна ворота не были плотно закрыты. В ходе судебного заседания выяснилось, что почти все компании, занимавшиеся перевозкой грузов и пассажиров через Ла-Манш, делали то же самое, однако им удалось избежать несчастных случаев. Исполнительные директора таких компаний заявили, что, согласно проведенным ими экспериментам, риск наступления несчастного случая в такой ситуации невелик, и это заявление послужило причиной отказа суда в удовлетворении иска против P&O. Разумеется, руководство судовых компаний не будет принимать во внимание риск при таких условиях, однако он существует, и безразличие к нему со стороны государственных органов противоречит интересам граждан. В таком случае суду следует
выяснять не мнение руководства компании относительно вероятности наступления опасных последствий, но мнение общественности.
Далее автор обращается к особенностям рассмотрения дел о корпоративном убийстве в суде присяжных. Когда речь идет о корпоративном убийстве множества лиц, присяжные, как правило, отвечают на вопрос о возможности обвиняемого действовать иначе в аналогичных обстоятельствах. Трудности могут возникать в связи с отсутствием у присяжных специальных познаний; они увеличиваются, если задать вопрос о целесообразности действий обвиняемого в конкретной ситуации.
При рассмотрении коллегией присяжных дел о корпоративном убийстве может также возникнуть уже затронутая проблема соотношения вины компании и вины ее сотрудников. К примеру, рабочий игнорирует инструкции по безопасности и не надевает защитный костюм, после чего получает удар электрическим током. Возможно, виновен рабочий в пренебрежительном отношении к правилам техники безопасности, но не исключается и виновность компании в недостаточном инструктаже и надзоре за исполнением рабочими правил техники безопасности. Вне всякого сомнения, присяжные будут на стороне пострадавшего рабочего и его семьи.
По мнению правовой комиссии, присяжные должны принимать в расчет обстоятельства, а также вероятность того, что компания стремилась извлекать большую прибыль в ущерб безопасности граждан. На практике экономические соображения могут играть либо не играть роли в деятельности юридического лица. К тому же трудно доказать связь между стремлением компании к получению дополнительной прибыли и нарушением правил техники безопасности. Автор отмечает, что к некоммерческим организациям (например, школам и больницам) данное положение неприменимо, так как извлечение прибыли не может быть их основной задачей.
Необходимо также установить причинную связь между неправомерными действиями компании и наступившими последствиями. Так, перед железнодорожной катастрофой в Саутхолле машинист поезда упаковывал свои вещи, вместо того, чтобы следить за сигналами светофора. Здесь очевидна связь между поведением машиниста и случившейся катастрофой. Защита компании строилась на том, что поведение машиниста не могло быть предвидено руководством и «вклинилось» между необеспечением компанией работы автоматических систем и последствиями.
Однако, по мнению Дж. Гоберта, концепция вмешательства третьего лица в причинную связь чревата риском перекладывания ответственности компании на одного из ее служащих. Так, в деле о катастрофе в Саутхолле ответственность понес машинист, а не компания.
Согласно правительственному проекту, компания подлежит привлечению к ответственности за совершение корпоративного убийства в случае, если ошибочное ведение дел может считаться причиной смерти лица, даже если непосредственной причиной смерти послужило действие или бездействие физического лица. При этом возможность привлечения работников к ответственности солидарно с работодателем либо отдельно от него должна сохраниться, полное освобождение работников от риска ответственности представляется несправедливым, например, в случаях, когда несоответствующие условия, созданные компанией, послужили лишь фоном для проявления работником грубой небрежности.
Рекомендации правительства также касаются проблемы совершения корпоративного убийства британской компанией через ее дочерние компании, находящиеся за рубежом.
По английскому Закону о компаниях 1985 г. (ст. 736.1), одна компания считается дочерней компанией другой, холдинговой компании, если:
а) холдинговая компания имеет большинство голосов в такой компании;
б) является членом такой компании и имеет право назначения или снятия с должности большинства членов совета директоров;
в) является членом такой компании и единолично контролирует по соглашению с другими акционерами или членами большинство голосов в компании.
В случае причинения дочерней компанией смерти на территории Англии или Уэльса возникает вопрос о субъекте ответственности. Если вред причинен в результате выполнения указаний материнской компании (правда, это не всегда легко доказать), очевидно, что отвечать будет она, так как дочерняя компания в данном случае выступает как ее агент. Иначе многим компаниям удалось бы избежать ответственности, ограничив уставный капитал своих дочерних компаний необходимым минимумом и сосредоточив в них наиболее опасную деятельность. Так что привлечение материнских компаний к ответственности за корпоративные убийства, совершенные дочерними компаниями, необходимо в целях защиты безопасности граждан.
Рекомендации правительства содержат оговорку о том, что материнская компания несет ответственность в случае, если ошибочное ведение ею дел станет причиной смерти. Разумеется, каждое конкретное дело, в котором участвуют такие юридические лица, требует индивидуального подхода с целью выяснить степень влияния материнской компании.
В случаях совершения корпоративного убийства дочерними компаниями, зарегистрированными и функционирующими за рубежом, возникает вопрос о подсудности таких дочерних компаний судам Великобритании. В своих рекомендациях правительство проводит различие между инкорпорированными в Великобритании дочерними компаниями, чьи материнские компании зарегистрированы за рубежом, и инкорпорированными за рубежом дочерними компаниями английских материнских компаний. Иностранная материнская компания может нести ответственность, в то же время английская компания ответственности не несет.
Возможно, причиной этого является общая природа территориальной подсудности. По общему правилу дело рассматривается судом, на территории судебного округа которого совершено правонарушение. Убийство считается совершенным в месте причинения смерти потерпевшему. Таким образом, если смерть наступает в результате корпоративного убийства, совершенного инкорпорированной на территории Соединенного Королевства дочерней компанией иностранного юридического лица, такое дело подсудно британскому суду. С другой стороны, корпоративное убийство, совершенное зарубежной дочерней компанией британского юридического лица на территории другого государства, подсудно суду такого государства.
В 1989 г., решая вопрос о выдаче преступников, заложивших бомбу в самолете в Канаде (взрыв произошел в Японии), Апелля-ционное присутствие отделения Королевской скамьи придало значение тому, что основная часть actus reus была совершена в Канаде, и преступники были выданы канадскому правосудию. Применяя данное решение к корпоративному убийству, можно сказать, что преступление считается совершенным, когда преступник полностью совершил противоправные действия, повлекшие за собой причинение вреда, следовательно, если ошибка материнской компании заключается в недостаточном надзоре за деятельностью дочерней компании, дело подсудно суду того государства, на территории которого она совершена, т.е. где зарегистрирована материнская компания.
В Законе о преступлениях против личности 1861 г. сказано, что преступник, будь то подданный Великобритании или британское юридическое лицо, подлежит британскому суду вне зависимости от места совершения им преступления. Таким образом, есть основания считать, что правительство склонно по-разному понимать правовую природу как физических и юридических лиц, так и зарубежных материнских компаний, осуществляющих свою деятельность через дочерние компании в Великобритании, и английских материнских компаний, осуществляющих деятельность за рубежом. Правительство объясняет это сложностью сбора доказательств на территории, находящейся вне юрисдикции английской полиции, коллизией британского и зарубежного законодательства, а также английской традицией «гласности судебного разбирательства и прений сторон», требующей обязательного присутствия представителей сторон и свидетелей на судебном процессе. Однако подобная же проблема встретится при рассмотрении иностранным государством дела по обвинению зарубежной материнской компании в преступлении, совершенном ее дочерней компанией в Великобритании. По мнению Дж. Говарда, правительство вынуждено взять такой курс из-за проблемы соотношения экономических интересов предпринимателей и публичного интереса. Правительство одновременно выступает в защиту публичных интересов, подвергающихся опасности по причине стремления компаний поставить экономическую выгоду выше безопасности граждан, и интересов предпринимателей.
В то же время с ответственностью иностранных холдинговых компаний за корпоративное убийство, совершенное их дочерними компаниями в Великобритании, совсем иная ситуация. Здесь не имеет значения, зарегистрирована ли компания на срок своей предполагаемой деятельности на территории Соединенного Королевства. В любом случае материнская компания не может избежать ответственности. Следовательно, у компаний нет стимула переводить все свои подразделения за рубеж с целью избежать ответственности; этого можно добиться только в случае неосуществления предпринимательской деятельности в Великобритании.
В эпоху транснациональных корпораций особенно важным становится создание эффективного законодательного механизма контроля за их деятельностью. Выполнение данной задачи осложняется традиционным представлением о территориальной подсудности. В развивающихся странах транснациональные компании могут остаться безнаказанными в
ситуации, когда эти страны по экономическим или политическим причинам не могут осуществлять уголовное преследование; государству, в котором зарегистрирована материнская компания, такое дело не подсудно, а международные организации по защите прав человека занимаются правонарушениями, совершенными физическими лицами или государственными органами.
В.А.Курская
2005.03.027. ЭЛВИН Дж. КОМПЕНСАЦИЯ НЕИМУЩЕСТВЕННОГО ВРЕДА ЗА НЕСПРАВЕДЛИВОЕ УВОЛЬНЕНИЕ.
ELVIN J. Damages for non-economic harm in unfair dismissal cases // Cambridge law j. - 2004. - Vol. 63, N 3. - P. 303-306.
На примере английской судебной практики в статье рассматривается вопрос о компенсации неимущественного вреда, причиненного несправедливым увольнением.
В решении по делу Dunnachie v. Kingston-upon-Hull City Council [2004] EWCA Civ. 84 (делу Дуначи) Апелляционный суд в составе лорда-судьи Седли, судьи Эванса-Ломбе и лорда-судьи Брука (оставшегося при особом мнении) установил, что компенсация за несправедливое увольнение по Акту о правах наемных работников 1996 г. может включать возмещение неимущественного («non-economic») вреда.
Одним из средств судебной защиты по ст. 123 (1) указанного Акта является взыскание компенсации «в сумме, которую суд посчитает справедливой и подходящей с учетом всех обстоятельств, приведших к убыткам истца, в той мере, в какой они были вызваны действиями работодателя», в пределах 55 тыс. фунтов стерлингов. В деле Дуначи возник вопрос: подлежит ли возмещению только имущественный вред?
Акт об отношениях в сфере промышленности 1971 г. включил в себя нормы, запрещающие несправедливое увольнение, и компенсация за него по закону должна быть такой, какую суд с учетом всех обстоятельств дела посчитает справедливой. До недавнего времени господствовала точка зрения, выраженная в решении по делу Norton Tool Co. Ltd. v. Tewson [1973] 1 W.L.R. 45 (делу Тьюсона): существующая законодательная формула установления размера компенсации недостаточно широка, чтобы включать компенсацию за неимущественный вред, причиненный несправедливым увольнением. Однако при рассмотрении дела Johnson v. Unisys [2001] UKHL 13, [2003] 1 A.C. (дела Джонсона) лорд Хоффман высказал точку зрения, которая опровергала решение по делу Тьюсона,
