CC BY
439
Ростовцева Анна Михайловна
преподаватель кафедры гражданско-правовых дисциплин Волгоградской академии МВД России (e-mail: blond-rost@yandex.ru)
Правовая природа ответственности юридических лиц и их участников
В статье автор говорит о том, что участник не отвечает по обязательствам (например, по долгам) организации, а организация не отвечает по обязательствам участников, если законодательством или учредительными документами не предусмотрено иное. Такое положение позволило участникам юридических лиц «уходить» от ответственности перед кредиторами и иными лицами.
Ключевые слова: гражданско-правовая ответственность, юридические лица, банкротство, хозяйственные общества.
A.M. Rostovtseva, Teacher of a Chair of Civil Law Disciplines of the Volgograd Academy of the Ministry of the Interior of Russia; e-mail: blond-rost@yandex.ru
Legal nature of responsibility of legal entities and their participants
In the article the author talks that a participant does not answer on obligations (for example, on debts) of organization, and organization does not answer on the obligations of participants, if a legislation or constituent documents not envisage another. Such position allowed to the participants of legal entities to «leave» from responsibility before creditors and another persons.
Key words: civil liability, legal entities, bankruptcy, economic societies.
В соответствии со ст. 56 ГК РФ «учредитель (участник) юридического лица или собственник его имущества не отвечают по обязательствам юридического лица, а юридическое лицо не отвечает по обязательствам учредителя (участника) или собственника, за исключением случаев, предусмотренных настоящим Кодексом либо учредительными документами юридического лица».
Заметим, что закон оговаривает случай, когда банкротство юридического лица вызвано указаниями самих его участников, - на них в случае недостаточности имущества юридического лица может быть возложена обязанность выплатить недостающее из своего имущества.
Итак, участник не отвечает по обязательствам (например, по долгам) организации, а организация не отвечает по обязательствам участников, если законодательством или учредительными документами не предусмотрено иное. Такое положение позволило участникам юридических лиц «уходить» от ответственности перед кредиторами и иными лицами. В результате подобный пробел породил множество мнений по изменениям законодательства. Об этом свидетельствует российское законодательство и многие юристы, например Д.А. Шевчук, который пишет: «Наконец, ответственность участников общества ограничена внесенным ими вкладом.
При этом различие между обществами с ограниченной ответственностью и акционерными обществами строится в зависимости от того, принадлежат ли их участникам вклады (доли, паи) или акции как ценные бумаги» [1, с. 123].
Например, А.В. Серебрякова отмечает: «Нормы о компаниях одного лица необходимо дополнить правилами о субсидиарной ответственности учредителей и (или) участников компаний одного лица по долгам (сделкам) таких юридических лиц при недостаточности у последних имущества, если хозяйственное общество совершало сделки (сделку) во исполнение воли (указаний) своего единственного учредителя (участника). В данных ситуациях это будет означать "снятие корпоративной маски" и распространение на отношения норм об ответственности основных (материнских) компаний по долгам дочерних (ст. 105 ГК РФ).
Наряду с этим, в ГК РФ следует закрепить более четкую структуру органов АО с ясным разделением функций управления и контроля. В таких целях необходимо отказаться от терминологической путаницы в названии контрольного органа: он должен именоваться наблюдательным советом, а не советом директоров (наблюдательным советом). Для разделения данных функций нужно также установить в ГК РФ и в законе о хозяйственных обществах запрет на
56
совмещение должностей в наблюдательном совете и правлении, исполнительном органе АО, ООО.
На внутренние отношения, складывающиеся между хозяйственными обществами, лицами, входящими в состав исполнительных органов, и участниками, также целесообразно распространить действия правил об ответственности основных (материнских) компаний по долгам дочерних, закрепив необходимые дополнительные правила в ст. 105 ГК РФ. В роли материнских компаний в таких ситуациях будут выступать лица, определившие волю общества на совершение соответствующей сделки (лица, входящие в состав исполнительных органов, акционер или иной участник с заведомо контрольным пакетом акций (долей) и т.п.)» [2, с. 12].
«Выводы о допустимости наличия в законодательстве абстрактных норм должны быть неизбежно скорректированы. Поскольку нормы законодательства о злоупотреблении правом различны по характеру и значению, пределы детализации таких его норм определяются законодателем с учетом необходимости их эффективного применения к неограниченному числу конкретных правовых ситуаций.
Необходимо назвать и такую причину многочисленных нарушений и злоупотреблений в коммерческих организациях, как отсутствие материальной ответственности за вред, причиненный действиями лиц, злоупотребляющих своими правами. Единственные последствия, которые могут наступить для лица, злоупотребляющего правами, предусмотрены п. 2 ст. 10 ГК РФ - отказ лицу в защите принадлежащего ему права.
Между тем, действительно, взыскание хотя бы с одного недобросовестного участника коммерческой организации, злоупотребляющего своими правами, убытков, причиненных компании или ее участникам злоупотреблением правом, позволило бы коренным образом изменить ситуацию с соблюдением прав в гражданских правоотношениях. Как говорится, ипит саэИдаЫэ, се^ит ете^аЫэ (одного накажешь - сотню исправишь)» [3].
По мнению П.В. Степанова, «согласно этой доктрине на участника может быть возложена ответственность при следующих условиях: контроль со стороны участника, причем не просто обладание контрольным пакетом акций, а прямое подчинение себе корпорации, так что эта корпорация не имеет своей воли или существования, отдельного от участника; такой контроль со стороны участника был использован для совершения противоправных, обманных,
нечестных или несправедливых действий по отношению к истцу; наличие причинной связи между действиями участника и причинением убытков истцу» [3].
Необходимой предпосылкой ответственности самого юридического лица является наличие у юридического лица обособленного имущества, которое при необходимости может служить объектом притязаний кредиторов. Существующие исключения из правила о самостоятельной ответственности юридического лица ни в коей мере не колеблют общего принципа, поскольку ответственность иных субъектов права по долгам юридического лица является лишь субсидиарной (т.е. дополнительной к ответственности самого юридического лица)» [4, с. 78].
Но если юридическое лицо обладает самостоятельной ответственностью, оно, как обособленное лицо, должно полностью отвечать по своим долгам, не обращаясь к участникам. По этому вопросу Д.А. Шевчук рассуждает: «Ответственность участников по обязательствам полного товарищества отнюдь не подрывает принципа самостоятельной гражданско-правовой ответственности юридического лица, т.к. является субсидиарной. В первую очередь требования кредиторов должны предъявляться к самому товариществу, и лишь при недостаточности его имущества - к полным товарищам. Общие правила, регулирующие солидарную ответственность, закреплены в ст. 322-325 ГК» [1, с. 123].
Ответственность юридического лица может быть дополнена ответственностью учредителей или иных участников юридического лица только при наличии их вины, которую не так просто доказать.
Пунктом 3 ст. 3 Федерального закона от 8 февраля 1998 г. № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью», п. 3 ст. 3 Федерального закона от 26 декабря 1995 г. № 208-ФЗ «Об акционерных обществах» предусмотрено, что в случае банкротства должника по вине учредителей (участников) должника, собственника имущества должника - унитарного предприятия или иных лиц, в том числе по вине руководителя должника, которые имеют право давать обязательные для должника указания или имеют возможность иным образом определять его действия, на учредителей (участников) должника или иных лиц в случае недостаточности имущества должника может быть возложена субсидиарная ответственность по его обязательствам.
Итак, закон призывает нести учредителей и представителей субсидиарную ответственность за действия юридического лица, и данные замечания, на первый взгляд, верны. Но необхо-
57
димо определить, перед кем и у кого возникает ответственность: ответственность директора перед участниками, участников перед внешними кредиторами, участников перед другими участниками.
Зачастую при развитии бизнеса и продвижении корпорации на рынок необходимы решения, связанные с высокой долей риска. В результате неудачи организация может не только потерять все имущество, но и приобрести довольно существенные долги, которые даже при субсидиарной ответственности представитель организации и ее участники не смогут компенсировать.
Что касается участников, то они организовывают деятельность добровольно, соглашаясь на риски, принимая условия всех членских отношений компании. Также своим волеизъявлением они выбирают и представителя организации (руководителя). Следовательно, по нашему предположению, ответственность участников друг перед другом и руководителя перед участниками должна оставаться сугубо внутренним делом организации.
Участники хозяйствующего субъекта изначально соглашаются не только на участие в корпорации, но и на возможные предпринимательские риски, связанные как с участием в корпорации, так и с предпринимательской деятельностью хозяйствующего субъекта.
Что касается отношений кредиторов и субсидиарной ответственности участников, законодатель старается постоянно расширить границы ответственности последних. Главное условие привлечения к субсидиарной ответственности -это наличие предварительного обращения к первоначальному должнику.
По мнению А.В. Шичанина, О.Д. Гривкова, «согласно ст. 69 ГК РФ это позволит ввести неограниченную личную ответственность участников по долгам фирмы, что в некоторой степени обеспечивает страховку от возможных недобросовестных действий по отношению к кредиторам и создает для кредиторов дополнительные реальные гарантии исполнения обязательств фирмы. Возможно, со временем начнут действовать другие (преимущественно экономические, морально-психологические) факторы, влияющие на надлежащее исполнение должниками своих обязательств, такие как деловая репутация, конкуренция и т.п.» [5].
Субсидиарная ответственность является дополнительной по отношению к ответственности, которую несет перед потерпевшим основной правонарушитель (п. 1 ст. 399 ГК). Она призвана дополнить его ответственность, усиливая защиту интересов потерпевшего. При этом лицо, не-
сущее такую дополнительную ответственность, совсем не обязательно является причинителем имущественного вреда, нанесенного потерпевшему, а во многих случаях вообще не совершает каких-либо правонарушений. Здесь проявляется компенсаторная направленность гражданско-правовой ответственности, определяющая ее специфику.
Но если личное имущество не покрывает требований кредиторов или исполнение своих обязательств участниками будет перекладываться на неопределенный срок, в этом случае возврат кредитором своих средств практически не возможен. Для этих целей, на наш взгляд, необходимо иное страхование предпринимательских рисков, ответственности, нежели предложенное А.В. Шичаниным и О.Д. Гривковым - в виде неограниченной личной ответственности.
По нашему мнению, введение законодательной нормы, обязывающей страховать ответственность участников правоотношений, будет способствовать как удовлетворению требований кредиторов, так и покрытию убытков, причиненных корпорации,что будет являться превентивной мерой несостоятельности (банкротства).
Личную ответственность следует применять только в случаях причинения преднамеренного вреда юридическому лицу физическим лицом.
В результате юридическое лицо самостоятельно несет имущественную ответственность по своим обязательствам всем своим имуществом (ст. 48 ГК). Но из указанной нормы есть исключения, они предусмотрены ст. 56 ГК.
К числу лиц, на которых может быть возложена субсидиарная ответственность по обязательствам признанного несостоятельным лица, в соответствии с п. 22 постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 1 июля 1996 г. № 6/8 относятся: лицо, имеющее в собственности или доверительном управлении контрольный пакет акций акционерного общества, собственник имущества унитарного предприятия, давший обязательные для него указания.
Требования к указанным выше лицам, несущим субсидиарную ответственность, могут быть предъявлены конкурсным управляющим. В случае их удовлетворения судом взысканные суммы зачисляются в состав имущества должника, за счет которого удовлетворяются требования кредиторов.
Учредительными документами могут быть установлены исключения:
1) для членов производственного кооператива, которые могут нести по обязательствам кооператива субсидиарную ответственность в
58
размерах и порядке, предусмотренных уставом (п. 2 ст. 107 ГК);
2) для членов ассоциации (союза), которые могут нести субсидиарную ответственность по ее обязательствам в размере и в порядке, предусмотренных учредительными документами ассоциации (п. 4 ст. 121 ГК).
Гражданско-правовая ответственность юридического лица наступает при наличии следующих предусмотренных законом условий:
1) противоправность поведения нарушителя;
2) причинение вреда потерпевшему; 3) наличие причинной связи между противоправным поведением нарушителя и причинением вреда потерпевшему; 4) вина нарушителя.
Совокупность этих условий в гражданском праве именуется составом гражданского правонарушения. По общему правилу отсутствие хотя бы одного из указанных условий ответственности исключает ее применение.
Противоправность поведения нарушителя означает, что оно противоречит нормам права и субъективным правам других лиц и может выражаться как в действии, так и бездействии юридического лица.
При противоправном поведении наступает гражданско-правовая ответственность любого лица, осуществившего правонарушение.
Гражданско-правовая ответственность наступает при условии причинения вреда потерпевшему. Наличие указанного условия необходимо для привлечения нарушителя к ответственности. Но при нарушении договорных обязательств гражданско-правовая ответственность может наступать и независимо от причинения вреда.
Например, в случае исполнения сторонами сделки, совершенной под влиянием обмана, сторона, прибегнувшая к обману, лишается права на переданное ею по сделке имущество, которое обращается в доход Российской Федерации (ст. 179 ГК). Подобного рода санкции, связанные с дополнительными обременениями для правонарушителя, оказывают стимулирующее воздействие на участников гражданского оборота и способствуют предотвращению правонарушений, что является целью института юридической ответственности.
С.Н. Братусь под ответственностью понимает «меры государственного или общественного принуждения, включая понуждение должника к исполнению принятой на себя обязанности в натуре» [6, с. 83]. Такой подход приводит к отождествлению понятий «санкция» и «ответственность», поскольку на принудительную силу государства опирается любая санкция, предусмотренная в нормативном акте.
«Под вредом в гражданском праве принято понимать неблагоприятные изменения в охраняемом законом благе. Обязательства, возникающие из причинения вреда, могут быть определены как внедоговорные обязательства, возникающие вследствие нарушения имущественных и личных неимущественных прав потерпевшего, носящих абсолютный характер, призванные обеспечить наиболее полное восстановление этих прав за счет причинителя вреда либо за счет иных лиц, на которых законом возложена обязанность возмещения вреда. Необходимым условием возникновения обязательств из причинения вреда является наличие самого вреда. Если нет вреда, т.е. нарушения или умаления какого-либо имущественного права или нематериального блага, то о возникновении указанных обязательств нельзя говорить уже потому, что вред не причинен, а следовательно, и возмещать нечего» [7].
Для возложения деликтной ответственности необходимо установить в судебном порядке причинную связь между противоправным поведением и наступившим вредом. Необходимо в ряде причин выявить действие, являющееся необходимой причиной.
Нормы гражданского права, как известно, разграничивают понятия имущественного и неимущественного или морального вреда.
«Причинение морального вреда личности, -пишет К.М. Варшавский, - тоже представляет собой форму вреда, причиняемого, однако, не имуществу потерпевшего, а его личности - физической или моральной, - и косвенно отражается на его имущественном положении» [8, с. 187].
Моральный вред представляет собой физические или нравственные страдания гражданина, вызванные нарушением его личных неимущественных прав или умалением иных его личных (нематериальных) благ - посягательствами на его честь и достоинство, неприкосновенность личности, здоровье и т.д.
Вопрос о компенсации морального вреда юридическим лицам вызывает много споров среди цивилистов. Основу сомнений составляет мнение, что юридическое лицо не может претерпевать физических и нравственных страданий.
Очевидно, вряд ли было уместно применять понятие «достоинство» к юридическому лицу -искусственному образованию, собственным сознанием не обладающему. Поскольку юридическому лицу свойственно участие именно в деловых отношениях, понятие чести в отношении юридического лица полностью совпадало с понятием деловой репутации как сопровождающегося положительной оценкой общества от-
59
ражения деловых качеств лиц в общественном сознании и являлось, таким образом, абсолютно избыточным.
С принятием части первой Гражданского кодекса РФ это несоответствие было устранено. Статья 152 ГК предусматривает гражданско-правовую защиту только деловой репутации юридического лица, и «правила настоящей статьи о защите деловой репутации гражданина соответственно применяются к защите деловой репутации юридического лица» [9].
Третьим условием применения гражданско-правовой ответственности является наличие причинно-следственной связи между действиями правонарушителя и причинением вреда.
«Причинно-следственная связь - это объективно существующая взаимосвязь явлений, которая характеризуется тем, что в конкретной ситуации из двух взаимосвязанных явлений одно (причина) всегда предшествует другому и порождает его, а другое (следствие) всегда является результатом действия первого. Вместе с тем при анализе оснований возникновения гражданско-правовой ответственности организации особый интерес вызывает вопрос наличия в действиях юридического лица вины.
Именно здесь сознательно-волевая концепция понятия вины как психического отношения нарушителя к своему поведению и его результату вызывает наибольшие сомнения. В работах советских юристов высказывались самые различные концепции: от объяснений понятия вины юридического лица через "психическое отношение" к допущенным нарушениям со стороны его работников или его органов до категорического неприятия концепции " психического отношения" к ответственности юридического лица. В результате вина как своеобразное психическое отношение к противоправному поведению подменялась самим воплощающим ее неправомерным действием или бездействием - непринятием мер, необходимых для исполнения юридическим лицом своих обязательств» [10, с. 373-374], ненадлежащей организацией осуществляемой им деятельности (например, по мнению Л.И. Картужанского, «в случае нарушения сроков исполнения обязательства организацией или производством продукции ненадлежащего качества» [11, с. 105]).
По мнению сторонников теории коллектива, вина юридического лица представляет собой допущенную в связи с осуществляемыми трудовыми функциями вину его работников. Так, С.Н. Братусь писал: «Необходимым условием ответственности юридического лица является вина конкретного исполнителя, состоявшего
либо членом юридического лица, либо его работником... Работник при выполнении своих обязанностей не противостоит юридическому лицу в качестве отличного от него субъекта права: из суммированных служебных действий рабочих и служащих или действий членов, связанных с осуществлением их членских обязанностей, и возникает деятельность юридического лица как целого... Ответственность юридического лица в этом случае является ответственностью не за чужие, а за свои действия» [12, с. 211-212].
Г.К. Матвеев утверждал, что «возлагая ответственность на юридическое лицо, суды и арбитражи имеют в виду его вину. Психологическим ее содержанием является порочная воля (и сознание) работников юридического лица в виде умысла или неосторожности. Однако, будучи выраженной в противоправных действиях (например, в поставке недоброкачественного товара или в причинении увечья), эта воля приобретает затем относительно самостоятельный и независимый характер и рассматривается как новое качество в виде субъективного (психологического) отношения коллектива к своим противоправным действиям и их вредным последствиям» [13, с. 241].
Противоположную позицию занимал О.С. Иоффе, полагавший, что поскольку юридическое лицо - это организованный коллектив, обладающий коллективным сознанием и коллективной волей, то оно способно и к такому сознательно-волевому отношению, которое образует содержание вины. Вина юридического лица может выразиться в виновных действиях его работника, совершенных в связи с трудовыми функциями, она может быть также рассредоточена между различными подразделениями юридического лица, когда вина конкретного работника исключается. Но при всех условиях вина юридического лица - это вина не индивида, а коллектива, причем последующее полное или частичное переложение убытков, возмещенных юридическим лицом, на их конкретного виновника ничего в существе дела не меняет [14, с. 137].
Противники теории коллектива не приемлют уравнивания служебных действий работников с действиями юридического лица. Ими была разработана теория, известная под наименованием culpa in eligendo et custodiendo, в которой различаются действия органов юридического лица и действия других его работников. Первые персонифицируют деятельность самого юридическое лица, признаваемого виновным в той мере, в какой виновен его орган. Вторые являются для юридического лица «чужими действиями», и только при условии, что орган виновен в непра-
60
вильном выборе совершившего правонарушение работника или в неосуществлении за ним должного надзора, ответственность может быть возложена на юридическое лицо.
Так, по мнению одного из авторов данной концепции М.М. Агаркова, «действия отдельных представителей работников и служащих юридических лиц не могут рассматриваться в качестве вины юридического лица» [15, с. 131].
В середине 1950-х гг. тем же критерием воспользовался Д.М. Генкин, который выступил с концепцией юридического лица как определенной социальной реальности. По его мнению, «возложение на юридическое лицо гражданско-правовой ответственности вытекает из второй части ст. 119 Гражданского кодекса РСФСР 1922 г., в силу которой должник отвечает за действия тех лиц, на которых он возложил выполнение обязательства» [16, с. 14].
В гражданском праве установлена презумпция вины правонарушителя, именно он должен доказать отсутствие своей вины в правонарушении (п. 2 ст. 401, п. 2 ст. 1064 ГК). То есть нарушитель предполагается виновным, потерпевший от правонарушения не обязан доказывать вину нарушителя, а последний для освобождения от ответственности должен сам доказать ее отсутствие.
Отсутствие вины правонарушителя освобождает его от гражданско-правовой ответственности по общему правилу, из которого предусмотрены исключения. В случаях, установленных законом или прямо предусмотренных договором, ответственность может применяться и независимо от вины нарушителя, в том числе и при ее отсутствии.
«Так, в соответствии с п. 3 ст. 401 ГК юридическое лицо, не исполнившее или ненадлежащим образом исполнившее обязательство при осуществлении предпринимательской деятельности, несет ответственность, если не докажет, что надлежащее исполнение оказалось невозможным вследствие непреодолимой силы, то есть чрезвычайных и непредотвратимых при данных условиях обстоятельств» [17, с. 42].
Еще более важный в практическом плане аспект юридической ответственности в корпоративном праве - уголовная ответственность.
Н.В. Козлова в одной из дискуссий обратила внимание на то, что с правовой точки зрения к оценке деятельности юридических лиц затруднительно применять понятия вменяемости и умысла. В то же время «административная ответственность юридических лиц за менее тяжкие правонарушения введена, в связи с чем возникает вопрос о том, почему не установлена
уголовная ответственность этих лиц за более тяжкие правонарушения» [18]. Указанное положение создает почву для непрекращающейся дискуссии.
С учетом определения вины необходимо сделать вывод, что юридическое лицо не может обладать виной, т.е. психическим отношением, поскольку юридическое лицо не обладает ни психикой, ни иными категориями разума. Юридическое лицо не может осуществлять деятельность с умыслом, поскольку не может мыслить. Именно поэтому юридическое лицо не подлежит уголовной ответственности.
Б.С. Маньковский правильно указывал на неточность определения вины как преступного поведения: «Вина - как психическое отношение к деянию, не может расцениваться законодательством как преступное поведение, так как психическое отношение не идентично с поведением, которое не исчерпывается психическим отношением, а представляет собой поступок человека, совершенный под контролем сознания» [19, с. 118].
Одним из аргументов сторонников уголовной ответственности юридических лиц является то, что с юридическими лицами необходимо обращаться так же, как и с физическими, а существующие в деловом коммерческом обороте гражданско-правовые пробелы должны быть закрыты положениями других отраслей. Тем не менее, для введения подобной ответственности ученым все-таки необходимо ответить на вопрос, насколько понятия уголовно-правовой дееспособности, виновности и наказуемости могут быть применены к юридическим лицам.
Первым критическим аргументом уголовной ответственности является отсутствие дееспособности у юридических лиц в уголовно-правовом смысле, корпорация не обладает человеческой волей, т.е. отсутствует психическая, духовная субстанция, которая определила бы поведение лица.
Вторым направлением критики является отсутствие виновности, поскольку немецкое законодательство основано на индивидуальной вине лица. Существует еще два важных аспекта - наказуемость (вопрос о том, какие именно наказания должны применяться по отношению к юридическому лицу) и справедливость (в соответствии с принципом справедливости никто не может подвергаться уголовной ответственности дважды за одно деяние).
Когда речь идет о дееспособности, говорят о таком понятии, как вменение. Существует два варианта того, как вменение может относиться к корпорации: деяние рассматривается отдельно
61
от сотрудника, совершающего деяние, но при этом вменяется (приписывается) корпорации.
Установление виновности зависит от выбранной модели вменения. При этом корпорация либо (при одной системе взглядов) идентифицируется с сотрудником, либо (при другом подходе) сотрудник рассматривается как часть корпорации. В последнее время все больше сторонников приобретает первая из упомянутых теорий. Главным их аргументом становится то, что при оценке правонарушений во главу угла нужно ставить неверную организацию корпорацией управленческих и производ-
ственных процессов. Так же сторонники данной теории утверждают, что на корпорации лежит социальная ответственность, а одной из задач корпорации является избежание совершения уголовных деяний сотрудниками корпорации и ответственность за надлежащий производственный процесс и управление.
В итоге можно сделать вывод, что необходимо решить вопрос о статусе юридического лица, дабы определить, может ли оно действовать от себя, изъявлять свободу воли и т.п. Это ответит на многие дискуссионные вопросы об ответственности юридических лиц и их участников.
1. Шевчук Д. А. Гражданское право. М., 2008.
2. Серебрякова А. В. Законодательство о юридических лицах: перспективы развития // Налоговая проверка. 2009. № 5.
3. Степанов П. В. Корпоративные отношения в коммерческих организациях как составная часть предмета гражданского права: авто-реф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1999.
4. Гражданское и торговое право капиталистических государств: учеб. / под ред. Е.А. Васильева. 3-е изд. М., 1993.
5. Шичанин А.В., Гривков О.Д. Проблемы поиска баланса интересов юридического лица, его участников и кредиторов // Адвокат. 2011. № 2.
6. Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность. М., 1976.
7. Прекладова Ю.В. Понятие вреда в гражданском праве, соотношение материального и нематериального вреда в гражданско-правовой теории. URL: http://www.old.muh.ru/
8. Варшавский К.М. Обязательства, вытекающие вследствие причинения вреда другому. М., 1929.
9. Эрделевский А. О компенсации морального вреда юридическим лицам. URL: http://www. lawmix.ru
10. Грибанов В. П. Ответственность сторон за недопоставку по договору поставки // Вопросы советского гражданского права в практике суда и арбитража. М., 1959.
11. Картужанский Л. И. Ответственность за неисполнение договора в социалистическом хозяйстве // Вестн. Ленинград. ун-та. 1950. № 4.
12. Братусь С.Н. Субъекты гражданского права. М., 1950.
13. Матвеев Г.К. Основания гражданско-правовой ответственности. М., 1970.
14. Иоффе О. С. Обязательственное право. М., 1975.
1. Shevchuk D.A. Civil law. Moscow, 2008.
2. Serebrjakova A.V. Legislation on legal entities: prospects for development // Tax check. 2009. № 5.
3. Stepanov P.V. Corporate relations in commercial organizations as part of the subject of civil rights: auth. abstr. ... Master of Law. Moscow, 1999.
4. Civil and commercial law of capitalist states: textbook /ed. by E.A. Vasiliev. 3rd ed. Moscow, 1993.
5. Shichanin A.V., Grivkov O.D. Problems of search balance between the interests of a legal entity, its members and creditors // Lawyer. 2011. № 2.
6. Bratus S.N. Legal liability and legality. Moscow, 1976.
7. Prekladova Yu. V. Concept of harm in civil law, the ratio of tangible and intangible damages in civil law theory. URL: http://www.old.muh.ru/
8. Varshavsky K.M. Obligations arising arising out pricheneniya harm to another. M., 1929.
9. Erdelevsky A. On the non-pecuniary damage entities. URL: http://www.lawmix.ru
10. Gribanov V.P. Responsibility for failure of the parties under the supply agreement // Questions of Soviet civil law practice in court and arbitration. Moscow, 1959.
11. Kartuzhansky L.I. Liability for breach of contract in a socialist economy // Bull. of Leningrad University. 1950. № 4.
12. Bratus S.N. Subjects of civil law. Moscow, 1950.
13. Matveev G.K. Grounds of civil liability. Moscow, 1970.
14. Joffe O.S. Contractual right. Moscow, 1975.
15. Agarkov M.M. To the question of contractual liability // Questions of Soviet civil law. Moscow, 1945.
16. Genkin D.M. Value of the institution of the legal entity in the domestic and foreign trade turnover of the USSR // Coll. of sci. works of the
62
15. Агарков М.М. К вопросу о договорной ответственности // Вопросы советского гражданского права. М., 1945.
16. Генкин Д.М. Значение применения института юридического лица во внутреннем и внешнем товарообороте СССР // Сб. науч. работ Моск. ин-та народного хозяйства им. Г.В. Плеханова. М., 1955. Вып. 9.
17. Сумской Д. А. Статус юридических лиц: учеб. пособие для вузов. М., 2006.
18. Козлова Н.В. Еще раз об уголовной ответственности юридических лиц (обсуждение на первом российско-немецком семинаре по уголовному праву). URL: legalinsight.ru
19. Маньковский Б. С. Проблема ответственности в уголовном праве. М., 1949.
Moscow Institute of National Economy named after G.V. Plekhanov. Moscow, 1955. Iss. 9.
17. Sumskoy D.A. Status of legal persons: study aid for high schools. 2006.
18. Kozlova N.V. Once again on the criminal liability of legal persons (discussion at the first Russian-German Workshop on Criminal Law). URL: legalinsight.ru
19. Mankovsky B.S. The problem of responsibility in criminal law. Moscow, 1949.
63
